Текст книги "По мостовой из звёзд"

Автор книги: Иван Галкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Иван Галкин
ПО МОСТОВОЙ ИЗ ЗВЕЗД или ЭНТРОПИЯ ЯСНОСТИ

Начало

Стояла сухая июньская жара. Плотно сложенный мальчишка со школьным рюкзаком за плечами медленно брел по тротуару. Мальчика звали Соловьев Александр. Он шел задумчиво глядя перед собой. Иногда оживавший ветер пробегал по взъерошенным светлым волосам. Словно кто-то могущественный ласково гладил ребенка по голове, но походя, ободрив, снова уносился по своим делам.

В голубых глазах мальчика затаилась тревога. Ему казалось, что жизнь становится похожа на сухое дерево, загоревшееся под лучами стоявшего над головой солнца. Пока еще одинокое, оно грозило разрастись в неуправляемый лесной пожар. Этот огонь жил внутри, порождая раздражение. Он давно привык, что перемены в его жизни означали лишь новые беды. А сегодня его до окончания уроков отпустили из школы, сказали, что звонил отец. Это значит, что-то случилось.

Он поднял глаза и взглянул на дорогу. Снующие вперед и назад автомобили поднимали облака пыли. Мелкая смесь грязи, пыли и мусора носилась в знойном воздухе, норовя попасть в рот или в глаза. Жара стояла невыносимая, а ветер словно был создан лишь для того, чтобы разносить пыль.

Казалось, что все началось пару месяцев назад, когда его сестренка заболела. Рак – нередкая и тяжелая болезнь. И пусть в наше время почти все случаи излечимы, вплоть до последних стадий. Почти – за этим словом всегда скрывается неизвестность. Неподконтрольная человеку случайность. И никогда понимание ее необходимости не помогало унять боль от приносимой случайностью беды.

Отец тогда сразу снял квартиру, перевез семью в город… Наверное, он считал, что виноват. Не доглядел, упустил. И эта болезнь, она стала катализатором. Все деньги уходили на лечение, а врачи ведь всегда говорят одно и то же, если шанс есть. Предсказуемо – отец стал угрюмым и не разговорчивым, да и курить стал больше. Предсказуемо, это ведь почти как неизбежно…

Тяжело было смотреть на это. Но Саша знал, что так протекала вся жизнь отца. Вторая жена, мать обоих детей, умерла при родах. Отец один воспитывал их, много работал, но не разбогател.

Так сложилось, что повзрослев, Саша взял на себя заботу о сестре и доме. Провожал Леру в детский сад, а когда она подросла – в школу. Сам готовил и убирал.

Оставалось немного свободного времени, быть может, поэтому у него и друзей было не так много. Но те, что были – на них он мог положиться полностью. Как же он сейчас отдалился от них… Где те беззаботные игры во дворе?

Игры, в которые он пускал и сестру. Да и как ей откажешь. Лазили в чужой сад, или бегали по крышам гаражей, а вслед неслись угрозы и ругань автолюбителей, да лай дворовых собак. Строптивая девочка даже дралась вместе с мальчишками… Как он тогда злился.

А как отец наказывал его, если видел у нее синяки? Они ведь никогда не говорили ему всей правды. Зато когда он, как и большинство приятелей начал курить – отец не сказал ему ничего. Саша вернулся однажды с улицы и увидел пачку дешевых сигарет, которые он забыл в кармане куртки – они лежали на тумбочке. Но отец, как ни в чем не бывало, встретил его на пороге и позвал обедать. Как ему было тогда стыдно…

И именно он должен был заметить, когда обыкновенная усталость, невнимательность, слабость стали симптомами чего-то большего. Но ни он, ни отец не заметили вовремя. Теперь Лера умирала.

* * *

Саша прошел через двор, все так же погруженный в свои мысли. Вошел в подъезд. Поднимался по ступенькам, скользя взглядом по неровной линии, разделявшей грязно-серую известку и облупившуюся краску на стенах. Поднялся в квартиру. Закрыл за собой обе двери – железную и деревянную – скинул рюкзак, затем повесил ключи на крючок и начал разуваться.

В квартире горел свет – значит, отец был дома. Все чаще он последнее время проводил в больнице с дочерью или на работе. В собственном доме они в последнее время виделись только по вечерам.

Отец, осунувшийся и небритый, вышел в коридор. Такие же голубые глаза и светлые волосы, но глаза потухли, а в волосах проблескивала седина. Его дочь болела, и тяжесть этой болезни он носил с собой. Когда-то он был таким уверенным в себе… Тогда он всегда находил время на то, чтобы после работы посидеть с детьми. В воспоминаниях отец запечатлелся веселым и сильным.

– Пап, что случилось? – Саша заметил какую-то необычную тревогу в глазах отца.

И он стоял одетый, будто ждал пока Саша придет.

– Я взял отгул. Саш, я подумал, что сегодня нам надо навестить Леру, не раздевайся.

* * *

Когда их старенькая тойота встала в пробке на мосту отец заговорил.

– Ты же знаешь, я всегда старался, чтобы у вас все было, – он сделал паузу, будто хотел сказать что-то, что было нужно сказать, но это давалось с трудом.

– Да, конечно… – Саша напряженно вслушивался в слова отца. Ему вдруг стало необычайно грустно.

– Я знаю, что ты любишь сестру, и ты достаточно взрослый. Я думаю, ты должен знать.

Отец снова сделал паузу, и Саша молча ждал. Внезапно он почувствовал, что не хочет слышать. Как бы все ни было плохо сейчас, но все еще была надежда, что все будет как прежде. А эти слова грозили окончательно все разрушить. Но Саша не мог себя заставить не слушать.

– Сегодня звонили из клиники. Врачи. Они говорят, что болезнь зашла слишком далеко.

– Слишком далеко? Что это значит, пап?

– Это значит, что вылечить ее они не могут.

– Она умрет?

– Саша…

– Но как… ведь ты же купил ей все лекарства! Сейчас рак лечат, я знаю! Эти врачи, они не стараются, они тебя обманули! – Саша сам не знал, что на него нашло. Видимо это долго копилось, и теперь он просто не мог остановиться.

– Саша… Саша! – И окрик отца подействовал, Саша взял себя в руки. – Слушай. Сейчас мы должны быть с ней. Мы ей нужны. Постарайся держать себя в руках. Ты должен быть сильным… хотя это может показаться трудным. Но я знаю, ты сможешь. Мы оба сможем.

А потом были вопросы, эти извечные почему, и что же дальше… Отец терпеливо отвечал ему. И хотя отец не показывал этого, Саша вдруг понял, что для него это намного тяжелее – это был уже второй дорогой ему человек. Он терял свою дочь. Но даже сейчас он был примером для сына. Вел себя так, как должен себя вести мужчина.

Уже в клинике врач сообщил отцу подробности, а Саша в это время был с сестрой. Она жила на обезболивающих. В последнее время применяли самые сильные, наркотические. Саша знал, что каждый день сестра испытывает боль и боялся себе представить, что она чувствует.

Какая-то смесь вины и нестерпимого желания что-то сделать, переходившего в бессилие, возникала в нем каждый раз, когда он находился рядом, когда смотрел на нее, ослабевшую и похудевшую, так не похожую на себя…

Потом, в больничном коридоре, они говорили с отцом.

– Я думаю, эту неделю ты можешь не ходить в школу. Я договорюсь. Наверное, будет лучше, если ты будешь рядом.

Отец не хотел говорить о том, сколько времени у нее осталось, но тем нелепее это прозвучало. Разве неделя без школы означала что-то другое? Разве это, до смешного малое время, могло быть чем то иным?

– Я… Я не могу, я не знаю… – Слезы катились у Саши по щекам, он не смотрел на отца. Мальчик почувствовал себя совсем маленьким. Ему так хотелось быть где-то далеко, не видеть чужой боли. Не ощущать незримого присутствия чего-то неотвратимого.

Отец ничего не сказал. Он просто обнял сына. И Саше стало стыдно. Стыдно за то, что вел себя как ребенок. Знал ведь что отцу сейчас тяжело, но вел себя именно так. Он подумал, что не должен был проявлять малодушие. И снова должен был взять себя в руки.

– Да… да, ты прав… – Он почти прошептал эти слова, но знал, что отец услышал.

* * *

Вечером Саша лежал у себя в кровати и думал. Казалось, что всё началось пару месяцев назад, когда его сестренка заболела. Но это было не так. Все началось еще когда он родился. Пусть в семье об этом никогда не говорили, но он точно знал, что в пригород семья переехала из-за него.

Из-за странных снов, мучавших ребенка с младенчества. Он помнил только последние годы, но точно знал, что неправильные сны были всегда.

Из-за тех снов у него были перепады настроения. Из-за них же в детстве были проблемы с другими детьми. Родители водили сына психиатру и неврологу. Не помогало. И они переехали.

А потом Саша вырос и стал умнее, научился себя контролировать. И о ночных видениях все забыли. Но видения никуда не исчезли. И больше всего ему не хотелось, чтобы они мучали его сейчас, когда всё складывалось так нехорошо.

Это было последним, о чем подумал Саша, прежде чем сон избавил его от реальности.

Сновидение

– Это ты виноват. – Гиена смеялась. Рыжая с черными подпалинами, она сидела напротив, в полной темноте. Но он отчетливо видел ее. Гиена смеялась, широко разевая пасть, – Она умирает и ты в этом виноват.

– Уйди, это мой сон. – Саша попытался представить, что мерзкой зверюги здесь нет.

– Сон? Нет, это не сон мальчик. Тебе от этого никуда не убежать. И знаешь, почему ты не хочешь меня слышать? Потому что я права.

– Нет, это не правда.

Каждый раз это была Тьма. И в ней всегда были они. Они меняли облик – звери, люди, чудовища. Иногда они говорили с ним, но обычно говорили бессмыслицу. А еще он почти всегда мог прогнать их. В этот раз они не уходили.

Гиена снова рассмеялась и принялась описывать круги вокруг мальчика.

– Ты можешь убеждать себя в этом, но это не так. Правда в том, что ты виноват. Даже твой отец считает, что ты виноват.

– Ты врешь. – Саша почувствовал, что в нем растет гнев. – Он не считает так.

– Он не скажет тебе этого, но если бы ты был повнимательнее ты бы заметил. Но ты не видишь. Если бы ты был внимательнее, ты бы заметил, что твоя сестра болеет чем-то посерьезнее простуды.

– Нет, уйди! – снова повторил он, слезы подступили к глазам и в горле появился комок. И Саша выпустил гнев, бросив появившийся в руке камень в ухмылявшуюся гиену.

Гиена растворилась в воздухе. Камень упал туда, где мгновение назад стоял зверь. Но упал он в возникшую из ниоткуда лужу. Беззвучный всплеск, и вокруг места падения камня образовались расходящиеся круги волн. Лужа быстро разрасталась, и вот уже Саша стоял, опираясь ногами на поверхность воды. Он оглянулся – бездвижная гладь – дальше, чем он мог увидеть.

Глубоко в воде возникло белое пятно. Оно приближалось, и вскоре Саша смог разглядеть, что это больничная койка. На ней лежала Лера. Такая же, какой он видел ее сегодня. Сестра спала, но спала беспокойно, ворочаясь во сне, и тени пробегали по ее лицу. Саша невольно наклонился к воде, Лера ворочалась все сильнее. Теперь девочка уже металась на кровати, мука проступила на лице, но она не просыпалась.

– Это всего лишь кошмар, – теперь Саша отступал назад шаг за шагом. И вдруг сестра открыла глаза. Там была Тьма. Лера протянула руки вперед и схватила Сашу за лодыжки. Он испуганно вскрикнул, когда она потянула его вниз. Мальчик попытался вырваться, но, даже видя, что это не его сестра, он не мог ударить ее и сопротивлялся слишком вяло. Сестра тянула его в воду, ставшую внезапно ледяной.

– Это всё сон, всего лишь сон, – Саша повторял это как заклинание, закрыв глаза, но не мог себя в этом убедить. Он знал, что это больше чем сон.

Кто-то вдруг обхватил Сашу сзади. Он видел лишь руки, закованные во что-то металлическое. Но благодаря неизвестному помощнику мальчик снова прочно стоял на ногах. Оглянувшись, Саша увидел своего спасителя. Перед ним стоял рыцарь в полном доспехе цвета серебра. Доспех мягко сиял во тьме. Лицо рыцаря скрывал полукруглый шлем: серебряный рог под белоснежным плюмажем напоминал голову единорога.

– Кто ты? – Саша смотрел на величественного рыцаря и чувствовал, как страх ушел и его охватывает робость.

– Я – Тот-Кто-Живет-Между-Мирами.

– Между мирами? Что это значит?

– Я не могу сейчас тебе объяснить, у меня мало времени, мальчик. Я здесь, чтобы помочь тебе, но нам нужно торопиться.

– Что? Я не понимаю…

– Я о твоей сестре, мальчик, я знаю, что она болеет – и не спрашивай откуда. Но ты должен знать, я могу ее спасти. И если ты согласишься – я помогу тебе.

– Откуда… откуда ты можешь знать? Почему я должен тебе верить? И почему мы должны торопиться? – Саша растерялся. Он знал, что этот мир нереален, он знал, что рыцарь может обмануть его. Но надежда, словно птица, готовящаяся к полету, уже расправляла крылья в его груди. – К тому же, это всего лишь сон… И…

– Это не сон, мальчик, – Рыцарь прервал его, нетерпеливо взмахнув рукой. – И у меня осталось немного времени. Ты хочешь узнать, как ее спасти или нет? Мне нужен твой ответ сейчас.

– Но…

Рыцарь снова прервал его.

– Я понимаю, что тебе трудно доверять мне, но ты должен это сделать. Только я могу тебе помочь и, поверь, я хочу тебе добра. Но пока ты медлишь, мое время уходит. – Рыцарь наклонился к нему – Ответь же мне, наконец, да или нет?

– Да, конечно, я хочу узнать! Если это правда, если ты знаешь, то скажи мне, что мне нужно делать?

– Взгляни на небо мальчик, что ты видишь?

Саша поднял голову вверх. Во тьме над ними мерцали звезды. Большие и малые, тусклые и ослепительно яркие, они сливались в одно бесконечное море сверкающих точек. Звезды во Тьме были всегда, и это всегда оставалось загадкой для него. Стоило лишь взглянуть вверх, как они рассыпались по небу, сияя во тьме. Но отведи взгляд, опусти глаза, и они мгновенно исчезали, а вокруг снова была одна тьма.

– Я вижу звезды.

– Ты видишь Возможность. Это не сон, это место, где пересекаются переулки миров, мальчик. Вокруг нас их множество и я знаю миры, где есть лекарство для твоей сестры. Я могу проводить тебя в один из них, но и ты должен выполнить одно условие, я…

Хриплый смех прервал рыцаря. Неприятный, каркающий, он раздался за спиной. Саша вздрогнул и обернулся.

В путь

Электричка резко остановилась, двери распахнулись, и Саша оторвался от воспоминаний. Казалось все это фантазия, разыгравшееся воображение. Но голос Ворона напоминал, что это не так.

– Мы близко, Скиталец. Мы должны сойти на следующей станции. – Это был даже не голос. Скорее мысли, возникавшие в голове так, будто это он сам только что об этом подумал. И это вызывало неприятное ощущение двойственности.

– Там дальше только дачи, ты уверен, что Место там?

– Конечно. Просто делай, как я говорю.

И вдруг его посетила мысль, которая должна была родиться гораздо раньше. У нее около недели, подумал он.

– Ворон, мы успеем?

– Время – понятие относительное. Я не могу сказать, пока мы не окажемся там, куда ты нас приведешь.

– Отлично, еще одна проблема.

Дальше разговор не клеился. Вопросов не было. Ворон тоже молчал. Саша оглядел полупустой вагон – только несколько старушек, отправившихся пораньше на дачу. Для них изматывающий уход за крохотным участком был одной из немногих отдушин в монотонном течении жизни. И тринадцатилетний подросток смотрелся среди них в шесть часов утра более чем странно. Саша заметил, что кондуктор снова бросает на него косые взгляды. Он отвернулся к окну. Группы деревянных домиков чередовались с зеленым полями. Где-то вдали смутно виднелась лесополоса. Саша наблюдал за мелькавшими за стеклом столбами ЛЭП, пока не погрузился в себя. Он вспоминал сегодняшнее утро.

* * *

– Вставай. У нас не так много времени, прежде чем твой отец проснется.

– Откуда…

– Я теперь знаю все то же что и ты. Я же говорил, меня интересует всё. Тебя это пугает?

И ворон рассмеялся.

Саша подумал, что это довольно неприятно, когда кто-то знает все твои секреты и все те моменты, которые люди обычно предпочитают зарыть поглубже, едва представляется такая возможность.

– И уж конечно я знаю, о чем ты думаешь, даже если это не касается меня. Тебе бы стоило беспокоиться не об этом, а о том, что я тебе сказал – нам пора.

– Да, я понял. Что мне делать?

На улице только начинало светать. Будильник показывал четыре двадцать три.

– Сначала нам нужно будет найти Место.

– Место?

– Конечно. Что-то не появляется из ничего. Чтобы отправится в иной мир, нам нужна энергия, но ее понадобится гораздо меньше там, где грань между мирами тоньше. Ближайшее место на севере. Недалеко.

Стараясь не разбудить отца, Саша оделся. Он натянул джинсы, футболку, закинул в школьный рюкзак сменное белье. Подумал и добавил вязаную кофту. Опустошил свою копилку, а потом холодильник. Потом на пару секунд остановился и задумался. Он не хотел уходить вот так, не прощаясь, но знал, что отец не отпустит его – даже если бы он поверил ему. Поэтому Саша уверенно вырвал лист из тетради и написал коротенькую записку. Стараясь больше не останавливаться, чтобы не передумать, он тихо отпер двери и вышел.

Ни автобусы, ни маршрутные такси еще не ходили, и Саша пешком направился на вокзал. Полтора часа спустя он сел на пригородную электричку N6113, направлявшуюся на север.

* * *

Двери вагона со скрежетом раскрылись, и Саша спустился на асфальтовую площадку. Кроме него никто не вышел. Створки закрылись за спиной и электричка тронулась. Он в одиночестве стоял напротив облупленной бетонной коробки, скрывавшей в себе давно сломанную скамью. Где-то в той стороне расположились дачные участки – не так уж далеко, но их было не видно за разросшейся лесополосой. А с другой стороны железнодорожных путей простиралось поле. Всё оно поросло невысокой травой. За полем, виднелась еще одна лесополоса. Но на таком расстоянии она казалась сплошным зеленым пятном, растянувшимся вдоль линии горизонта.

– Нам через поле, в лес, Скиталец. Мы совсем рядом.

Прошедшей ночью, первый раз за прошедшую неделю, было по-настоящему прохладно. Но солнце явно не намеревалось уступать позиции. Поднявшись из-за горизонта, оно принесло с собой жар нового дня. Сейчас еще не начало припекать, и воздух балансировал на той тонкой грани холода и тепла, которая так бодрит по утрам. Саша чувствовал, как приятно греют солнечные лучи, хотя временами все же поеживался от холода. Но настроение поднялось, и он бодро шагал по мокрой от росы траве.

Ворон направлял его, не давая заблудится, и он поворачивал то чуть левее, то чуть правее. Наконец они пришли. Ворону не пришлось сообщать об этом. Саша сам узнал Место. Он почувствовал это, едва взглянув на освещенную солнцем полянку. Ничего необычного тут не было – окруженная соснами поляна, на которой росла пара редких кустиков. Но ему показалось, что цвета здесь насыщеннее, свет – ярче. И у Саши захватило дух, а где-то в глубине росло нетерпение, его будто тянуло вперед.

– Что дальше? – Он почему-то произнес это вслух, и его охрипший голос дрожал от возбуждения.

– Представь себе звезды, те, что ты видел ночью во тьме, и шагай.

И Скиталец сделал сначала один шаг, затем другой… Вокруг становилось холоднее. Ему казалось, будто с каждым шагом температура падает. Внезапно возникло ощущение, что он смотрит в бездну, однако бесконечность не пугала, а притягивала, манила его, и в ней мерцали звезды. Повинуясь неясному чувству, он протянул руку к одной из звезд и в тот же миг ощущение исчезло. Саша стоял на той же полянке, в окружении тех же деревьев, то же голубое небо над головой… только звезда над головой больше не была Солнцем. Необычно оранжевая, она ясно говорила о том, что они больше не на Земле.

Кто ты?

Он обернулся и увидел засохшее кряжистое дерево. Одна из его веток сильнее других выдавалась вперед. На этой ветке, среди голых сучьев, сидел ворон. Ворон рассмеялся, глядя на обернувшего в его сторону мальчика и рыцаря, что стоял за ним.

– Они нашли нас, мальчик, он хочет помешать нам. – Рыцарь говорил гневно, указав на птицу рукой, закованной в серебряную перчатку.

– Кто они? – Саша смотрел на ворона с испугом. И вдруг тот заговорил.

– Попроси его показать тебе свое лицо, Скиталец.

– Они – Зло. – Рыцарь говорил торопливо, но каждое его слово звучало, словно удар клинка. – Мы должны спешить. Чтобы показать тебе то, что ты ищешь, я должен буду пойти с тобой.

– Прежде чем соглашаться, попроси его. Попроси показать тебе лицо.

– Скажи мне, что ты согласен принять мою помощь, пока не стало слишком поздно.

Саша колебался. Рыцарь торопил его, и он верил ему. Но тон, каким говорил ворон, заставлял его сомневаться. Он говорил насмешливо и уверенно, будто знал что-то о рыцаре. Но разве этот мир не был сплошным обманом?

– Я соглашусь, но сначала покажи мне лицо.

– Он обманывает тебя, заставляет тянуть время! – Рыцарь повысил голос – Соглашайся!

– Нет! Сначала покажи мне свое лицо.

Рыцарь какое-то время молча смотрел на него, затем произнес:

– Хорошо. Но знай – твои глаза обманут тебя. Ты должен мне верить.

Он поднял забрало. Саша увидел лицо воина, наполненное благородством. Мужественная челюсть и тонкие губы красивого рта, орлиный нос над ним и чистый, высокий лоб. Но его глаза… Там была Тьма, та же Тьма что он недавно видел у существа в воде, принявшего вид его сестры. Он отступил от рыцаря на шаг. Ворон позади снова неприятно рассмеялся.

– Я не верю тебе.

– Я же сказал, не доверяй своим глазам. Я – не человек, но я хочу помочь тебе.

– Нет. Это ты был там, в воде.

– Я спас тебя!

– Ты обманул меня.

– Ах, какая великолепная сцена была разыграна. Жаль было портить игру актеру, но у меня свой интерес к юноше, – Ворон прервал их, он говорил будто бы для рыцаря, но Саша чувствовал, что больше для него.

Рыцарь заскрежетал зубами, гнев исказил его лицо. И он сказал, глядя на ворона.

– Ну что ж, посмотрим, как это получится у тебя.

А затем рыцарь исчез.

– Ловкий ход, – произнес ворон и усмехнулся. – Но все же я думаю, что кое-кто имеет вопросы и, я мог бы дать на них правдивый ответ.

– Значит, он действительно обманул меня… – Даже сейчас Саша не был до конца уверен, что поступил правильно, отказавшись.

– Не во всем.

– Ты помешал ему, кто ты?

– Я – Тот-Кто-Живет-Между-Мирами, – и ворон склонил голову набок, теперь он смотрел на Сашу одним глазом.

– Он сказал то же самое.

– И не соврал.

– Всё равно, кто вы такие?

– Разум. Без тела. И… души. Тот, кто хотел тебя обмануть, не имел в своем образе человеческих глаз. В твоем представлении глаза отражают человеческую душу… Так это или нет, но мы не имеем души и не можем тебя в этом обмануть, даже принимая образ.

– Без души? Я не понимаю…

– Не совсем то, о чем ты думаешь. Не демоны, ангелы или кто-либо подобный. Это все образы. Но мы – реальны. У нас нет тела. Мы не имеем нравственности и морали. И потому у нас нет души. Хотя это касается только людей и твоих представлений о твоем мире. То, что ты видишь сейчас – иллюзия, видение. Мы выбираем, как нам выглядеть сами, но образы мы выбираем исходя из твоих представлений. Ты не смог бы увидеть того, о чем не знаешь, но это не значит, что мы не можем так выглядеть. Это не слишком сложно для тебя?

– Нет, я понял. Я знаю ворон, гиен, рыцарей и много других существ, а вы можете принять их облик, если захотите. Но почему ты выглядишь именно как ворон?

– Потому что это символ знаний… По крайней мере, больше чем чего-то другого и больше чем что-то другое, верно?

– Не знаю, наверное. Но знаешь, мне все равно непонятно кто вы такие и откуда взялись.

– Люди ведь тоже не знают, кто они такие и откуда взялись, – сказал Ворон, будто бы даже пожав плечами, если они, конечно, есть у птиц. – Когда они говорят ««человек»» то описывают себя с помощью понятий принадлежащих окружающему их миру. Только вселенной ведома истина вашего или нашего возникновения, как и полное знание о том, кто мы есть. Сейчас тебе достаточно знать, что мы – гости твоего разума. Мы должны выполнять твои просьбы или должны уйти. Хотя мы всегда можем вернуться – ведь этот же рыцарь чуть раньше принимал образ гиены, – Ворон усмехнулся – Но он до последнего надеялся тебя убедить и потому показал лицо, выполнив твою просьбу.

– Он… может вернуться?

Ворон хрипло выдал смешок.

– Сейчас? Нет, можешь не бояться.

– Я не боюсь… Просто, я не хотел бы увидеть его снова, это было бы, – Саша чуть помедлил, подбирая нужное слово, – неприятно.

Ворон снова коротко рассмеялся, ничего не сказав.

– Но если не я вас придумал, и вы можете мыслить сами… то он действительно мог знать, как спасти сестру?

– Не совсем. Ты – Скиталец и сам можешь это, но не знаешь как. Он может подтолкнуть тебя в нужном направлении. Как и я.

Саша не заметил навязчивого предложения, его привлекло совсем другое.

– Скиталец? Почему ты меня так называешь?

– Потому что ты можешь путешествовать между мирами. Ты ведь всегда знал, что это место тебе не просто снится? И ты был прав, это Перекресток миров. И ты, Скиталец, отличаешься от большинства других людей тем, что ты его часть.

– Что это значит – его часть? Я родился таким?

– И даже больше. Так решила вселенная, если о ней можно так сказать. Твой разум – часть Перекрестка. Но почему – я сказать не могу – я и сам не знаю, у нее свое тайны.

Саша на секунду прекратил вопросы, пытаясь разобраться со всей кучей новой информации, свалившейся на него. Что-то подсказывало ему, что сейчас ворон говорит ему правду. Ему хотелось узнать больше. Но что ворон хочет от него?

– А почему ты мне все это рассказываешь?

– Все просто. Я рассчитываю заключить маленькую сделку. Я расскажу тебе то, что ты так сильно хочешь знать, а ты выполнишь мое условие.

– Ты расскажешь мне, как спасти сестру?

Ворон рассмеялся.

– Я не сомневаюсь, что ты очень сильно этого хочешь. Но разве ты хочешь этого больше всего?

И Саша вынужден был признать, что ворон прав.

– Нет… То есть да, ты прав, я хочу знать, как путешествовать в другие миры. И почему ты все время смеёшься?

– Потому что мне нравится этот разговор, Скиталец.

И птица развернула голову, взглянув на мальчика другим глазом.

– Ладно, что ты хочешь взамен?

– Я хочу пойти с тобой и наблюдать. Для этого ты должен дать свое согласие, иначе твое… хм… подсознание не пустит меня, – ворон чуть подпрыгнул на ветке и добавил, – Эти игры человеческого разума не могут не привлекать.

Саша мгновение смотрел на птицу и в голове у него один вопрос вдруг сменился другим.

– А что было бы, если бы я дал согласие рыцарю?

– Вселенная всегда защищает тех, кто носит ее тайны. А его знания были скудны, он был уверен, что сможет заставить тебя думать так, как ему хотелось. Конечно, он не смог бы сделать это, но скорее всего ты бы сошел с ума в процессе. А он бы растворился. Что поделать, иногда желание больше возможностей.

– А почему ты можешь и зачем тебе это нужно?

– Потому что когда он говорил о своей помощи, он навязывал свое руководство. Я не прошу тебя об этом. Мне нужна лишь возможность воспринимать вместе с тобой. Но решения ты будешь принимать сам. А зачем мне это нужно… ради знаний, Скиталец.

– Ради знаний? Почему?

– Этот вопрос не касается дела. Ты задаешь его из простого любопытства. Но я отвечу тебе, если ты ответишь мне на вопрос – зачем ты живешь?

– Это не ответ, вопросом на вопрос не отвечают.

– В любом случае, я отвечу на твой вопрос, когда ты сможешь ответить на мой. Иначе ты не поймешь.

– Ладно – Саша вздохнул и решился, тянуть дальше не имело смысла – Если ты поможешь мне научиться – я согласен.

– Тогда так и скажи – я согласен. Без если. Придется доверять мне. С этим ничего не поделаешь.

Саша недолго колебался. Ворон обладал знаниями, и Саша не сомневался, что он знает, как помочь ему. Если надо было рискнуть ради сестры и той тайны, что не давала ему с рождения покоя – риск того стоил. И он уверенно произнес:

– Я согласен, ты можешь пойти со мной.

Дерево, и ворон исчезли, а в голове возникла новая мысль, – для начала надо проснуться.

И Саша открыл глаза.