Текст книги "Пустые надежды (СИ)"

Автор книги: Иван Соколов-Микитов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

     Ариетес не обратил внимание на холодный тон Арториаса во время приветствия, так как был слишком увлечен размышлениями об Энгане, но войдя в тронный зал, он не увидел большого количества гостей и пышного банкета, который должен последовать за возвращением победоносного полководца.

     Арториас уселся на трон и направил суровый взгляд на Вермина, тот очнувшись от размышлений, ощутил холодок, пробежавший по спине.

     «Дело явно не в том, что я неуважительно его поприветствовал».

     Ариетес встал перед своим королем, вопросительно оглядев приемный зал.

     – Я не вижу, чтобы во дворце праздновали победу также, как празднуют её жители Терениса, – осторожно начал юноша.

     – Кто давал тебе слово? – Арториас грозно нахмурился, и стоящая рядом Энгана успокаивающе положила руку ему на плечо. – Во дворце не принято праздновать победы, достигнутые при помощи коварства и резни безоружных.

     Вермин вздрогнул: все его ожидания в мгновение обратились прахом; юноша опустил глаза, принимая недовольство монарха.

     – У меня не было выбора. Армия Медиолана оказалась больше чем докладывала разведка, они превосходили нас числом почти в два раза, к тому же с севера к ним двигались еще подкрепления…

     – Молчать! – Арториас в гневе поднялся с трона, его благородное лицо исказил гнев. – Воины Терениса не кучка головорезов, нападающая на спящих и режущая безоружных сдающихся горожан!

     Вермин, осознавая свое бессилие, сжал кулаки и посмотрел на Энгану, девушка стыдливо прятала глаза, все еще поглаживая Арториаса по плечу.

     – Ты справился с задачей, – неожиданно сменил гнев на милость король. – Но такие способы не приемлемы среди полководцев Терениса, так что я освобождаю тебя от службы в армии королевства.

     Ноги Вермина Ариетеса подогнулись, и он едва успел взять себя в руки, чтобы не упасть. Арториас отправил его в отставку: юноше еще не было и двадцати, а его карьера уже закончена. Все испытываемые Вермином чувства, видимо, отразились у него на лице, поэтому Арториас поспешил продолжить.

     – Но я милосерден, поэтому хочу предложить тебе службу, на которой твоему коварству и умению достигать цели любой ценой найдут достойное применение, – он указал рукой направо, и Вермин с удивлением заметил мужчину, скромно сидящего на стуле. Тот привстал и склонил голову, юноша увидел у него на пальце большой серебряный перстень с головами ворона и филина, и невольно охнул.

     «Лимаран Стальной Ворон, глава тайной полиции Терениса».

     Многие слышали о могущественном тайном советнике короля, но лишь немногим выдалась честь быть знакомыми с ним лично, и тем более пережить это знакомство.

     – Полагаю, ты узнал его, – Арториас зевнул. – Так вот, с этого дня ты поступаешь на службу в тайную полицию в звании агента второй степени и отчитываешься перед Лимараном лично. Все свободны.

     Король величественно махнул рукой, отпуская Вермина и всех остальных, находящихся в зале. Там оставались только личные гвардейцы короля и Арториас с Энганой.

     Мысли Ариетеса смешались, и когда юноша в замешательстве выходил из зала, к нему подошел Лимаран и, коротко кивнув, протянул юноше записку.

     – Здесь указаны время и место встречи. Агент на месте расскажет тебе подробнее. Добро пожаловать в тайную полицию, – кивнув на прощание, Лимаран быстрым шагом направился вглубь дворца и скрылся за поворотом, оставив Вермина в раздумьях.

     Юноша развернул записку: бумагу покрывали неизвестные ему символы и единственное слово, написанное на понятном ему языке – «воронья стая».

     – Проверка? – Вермин Ариетес мрачно усмехнулся. «Арториас думает, что избавился от меня, но он ошибся, и Энгана пожалеет, что сделала неправильный выбор».

     ***

     За одним воспоминанием сразу последовало другое.

     ***

     – Впустите!

     Вермин разбирал бумаги, сидя за массивным письменным столом из черного дерева. Он знал, кто и по какому поводу пришел к нему, так что на лице главы тайной полиции возникла усмешка. Дверь распахнулась, и в кабинет ворвалась Энгана, супруга Арториаса. Лицо женщины опухло от слёз и она, едва сдерживая рыдания, рухнула в кресло рядом со столом Вермина.

     – Почему они не хотели впускать меня? И где мой муж? – королева утерла слезы и уставилась на главу тайной полиции своими пронзительными, серыми глазами. – Кто посмел скрывать от меня информацию об Арториасе?

     Мужчина неспешно отложил бумаги и оценивающе взглянул на Энгану, мечущуюся между гневом и отчаянием. Он тяжело вздохнул и указал на чашки и кувшин, наполненный вином.

     – Выпейте, Ваше Величество. Вам нужно успокоиться, – он поднял руку, предвосхищая возражения Энганы. – В настоящее время у нас нет информации о том, где находится Арториас.

     – Прошло уже две недели!

     – Я направил все силы на расследование этого дела, но результатов нет и печальные выводы напрашиваются сами собой.

     – Не смей! Ты должен найти моего любимого мужа! – Энгана сорвалась на крик.

     – Так точно, Ваше Величество. Как дети смогут расти без отца, особенно Ресетор, он так похож на Арториаса…

     – Как ты смеешь! – королева хотела ударить Вермина, но тот перехватил её руку. – Не смей трогать свою королеву!

     – Для начала Вам нужно признать смерть Арториаса и принять власть в свои руки. Вот тогда будете вольны приказывать мне, но не забывайте, что я один из немногих, кто называл Вас своим другом, представители остальных домов с удовольствием увидели бы на Вашем месте своих наследников, – холодно заметил мужчина, после чего продолжил сухим официальным тоном. – Тайная полиция прикладывает все усилия, но в этом деле скорее всего замешаны Одаренные…

     – Ты ненавидишь меня… – Энгана закрыла лицо руками и зарыдала. – Я не знала, что все так произойдет, и совсем потеряла голову.

     – Энгана, – мужчина покачал головой. Он внутренне усмехнулся, ощущая, что давно забытые чувства все ещё тлеют в его груди.

     – Вермин.

     – Мы еще можем попытаться…

     – Я не могу, прости. – Энгана вскочила с кресла и отбежала к двери.

     – А Рикард?

     Женщина разрыдалась и выскочила из кабинета, оставив Вермина в одиночестве. Глава тайной полиции тяжело вздохнул: его отвергли даже после смерти мужа, даже несмотря на то, что Энгана изменила Арториасу с Рикардом, она не желала быть с Вермином Ариетесом.

     – Ты снова сделала неправильный выбор, Энгана, – глава тайной полиции достал из нижнего ящика подписанный отчет о неудаче в поисках Арториаса и поставил на него печать. – Но теперь у тебя нет выбора, и, чтобы не остаться в одиночестве среди врагов, придется положиться на своего старого друга.

     ***

     Вермин тряхнул головой, сбрасывая остатки наваждения: времена изменились, и он больше не нуждался в Энгане. Все мысли главы тайной полиции занимал шатающийся трон Терениса. Детская мечта мальчишки Ариетеса, разбитая Арториасом, могла осуществиться после смерти короля.

     – Я больше не буду предлагать тебе выбор. Теперь моя очередь выбирать, – Вермин стремительно поднялся со стула и направился к выходу из казематов тайной полиции, ему предстояло переиграть Одаренного Сарторума и его культ, разузнать о планах Лимарана, прошлого главы тайной полиции, и сместить Энгану, сделав дом Ариетес правящим домом Терениса.

     Глава 5.

     Солнце поднималось над вершинами деревьев, окрашивая листья в нежно-розовый цвет. В эти короткие рассветные мгновения лес становился менее мрачным и казался вполне мирным. Но это впечатление было обманчиво, старые ели, помнящие дни, когда никаких людей здесь не было и в помине, мрачные тисы, шелестящие желтеющей листвой, скрывали много тайн, и Аластор с Ребеккой сейчас выдвигались, чтобы раскрыть одну из них.

     – Ты это хорошо придумал, – Ребекка шла, отряхиваясь от древесной трухи, забившейся во все складки одежды и волосы. – С трухой конечно неприятно, но все лучше, чем быть разорванной на куски монстрами, а то и что похуже.

     Она осклабилась и переломила ногой очередную гнилую ветку, лежащую на земле. По лесу разнесся звучный треск.

     – Повезло просто. Ты потише иди, они все еще могут быть рядом, – Аластор не разделял оптимизма Одаренной.

     После того как Ребекка очнулась от целебного сна, её настроение безостановочно улучшалось, и она весело хрустела ветвями и подпевала птицам.

     – Ты конечно невероятна в бою, но вот после – не слишком впечатляет.

     – Да уж, тошнотой и обмороками этих отродий не перебить, но я тогда слишком устала, выдалось несколько тяжелых дней, – в этот раз Ребекка аккуратно перешагнула очередную ветку и подмигнула Аластору. – Я не думаю, что они идут за нами. Такова уж природа этих существ, они мало что могут сделать без указаний и поддержки хозяина.

      – Ты много о них знаешь? Уже встречалась с подобным? – он поежился, вспомнив о ночи в деревне. Оскаленные пасти, веревки зловонной слюны и безумные звериные глаза, горящие первобытной жестокостью, преследовали его всю ночь. Ближе к рассвету Аластор провалился в беспокойный сон, и там за ним охотились стаи монстров из деревни, постоянно держась у него за спиной, но никогда не нападая. Он проснулся абсолютно разбитым, и лишь несколько глотков эликсира, предложенного Ребеккой, держали его на ногах. Эликсир, по её словам, был экспериментальным и мог вызвать побочные эффекты, так что Аластор с тревогой ожидал последствий.

     Просыпающийся лес неспешно наполнялся звуками, редкие птицы завели свои мелодичные трели, где-то вдалеке разносился отголосок рева медведя или другого крупного зверя.

     – Кажется, я слышал медведя. Думаю, нам стоит повернуть, чтобы не встретиться с ним, – Аластор не был большим знатоком лесных законов и чувствовал себя не в своей тарелке, да еще и живот начало скручивать с неимоверной силой. – Мне нужно отойти в кусты.

     – Думаю, это побочный эффект эликсира, – хмыкнула Ребекка. – Твой живот не привык к таким подаркам, поэтому старается избавиться от них своим способом.

     Она указала ему, непонятно откуда взявшейся прямой и гладкой палкой-посохом в сторону дерева, под которым рос небольшой куст с широкими и гладкими листьями.

     – Тебе туда, а я пока разведаю обстановку, – она перевела палку, указав на высокое дерево, пронизывающее своей верхушкой плотный полог леса. – Заберусь наверх и гляну что там как.

     Едва закончив свою мысль, она бодро зашагала в сторону импровизированной наблюдательной позиции, оставив Аластора наедине с его бунтующим организмом.

     «Вот ведь проклятье!» – он заковылял под куст и уселся за него – «эликсир, конечно, помог, но почему меня так закрутило? Ребекка выпила в два раза больше и даже не поморщилась».

     К нему в голову пришла неприятная мысль, которой не хотелось давать ход, поэтому Аластор поспешно доделал свои дела и едва успел надеть штаны, как в шею под затылком уперлось холодное острие.

     «Значит, я угадал» – он мрачно усмехнулся про себя – «Ребекка что-то поняла, но ей нужно было закинуть наживку, чтобы убедиться».

     Аластор медленно поднял руки, но сразу же остановился, почувствовав, что давление острия стало сильнее.

     – Я простой путник, не воин. Скажите, что я должен сделать, – по лбу скатилась капля пота, хоть в лесу и было достаточно прохладно. Аластор надеялся, что Ребекка просто обдумывает следующее действие и сейчас сделает свой ход, но гнетущее молчание затянулось.

     – Опусти руки, по очереди. Становись на колени и скрести руки за спиной, – хриплый голос говорил очень неразборчиво, проглатывая части слов, как будто говорящий не слишком часто пользовался Общим наречием. – Пошевеливайся, или будешь кормить лес.

     «Кормить лес – это дело, конечно, хорошее, но хотелось бы обойтись без этого» – мужчина медленно опустился, пытаясь украдкой оглянуться, чтобы рассмотреть своих пленителей, но острие уперлось в шею сильнее, проколов кожу и пустив кровь.

     – Не оглядываться! Становись на колени.

     После того, как Аластор встал на колени, его обыскали, забрав кинжал, данный Ребеккой, и накинули на голову мешок из грубой ткани, а к ступне привязали деревяшку.

     «Чтобы я не смог найти путь обратно, считая шаги и повороты» – Аластор невесело усмехнулся про себя. – «Им необязательно было даже накидывать мешок на голову».

     Даже проработав рядом с лесом столько лет, Аластор так и не научился хорошо ориентироваться в чаще.

     – Поднимайся. Поворачивайся кругом, пока тебе не скажут остановиться, – острие отодвинулось от шеи, однако Аластор не питал иллюзий относительно возможности побега. Единственное, на что ему сейчас оставалось надеяться – это Ребекка, остававшаяся непойманной. Но она, видимо, выходить не собиралась. Аластор поднялся на ноги и начал неспешно поворачиваться вокруг своей оси. Мешок на голове, перекрывавший всякий обзор, сбивал с толку, но на четвертом или пятом обороте неизвестный пленитель приказал мужчине остановиться и двигаться вперед. Поворачиваясь вокруг своей оси, Аластор два раза будто бы случайно споткнулся и почти упал, за счет чего ему удалось искоса выглянуть из-под нижнего края мешка и увидеть двух невысоких людей в темных накидках, вооруженных копьями.

     – Теперь вперед, – воины были крайне скупы на слова, совершенно не переговаривались между собой и обращались исключительно к своему пленнику.

     «Ну, по крайней мере, можно считать, что меня задавили числом».

     Мешок очень странно пах, да и дышать под ним было тяжело, так что Аластор начинал терять последние крупицы своего оптимизма.

     «Проклятье, Ребекка, выходи уже, становится не смешно» – Одаренная исчезла, словно её и не было, так что Аластор послушно пошёл в глубину леса.

     ***

     Прошагав целую вечность, пленители сделали перерыв на сон, в который Аластор, несмотря на все неудобства, провалился, едва преклонив голову. Его разбудили, грубо встряхнув за плечо, и передали бурдюк с мерзко пахнущей жижей. Поколебавшись несколько мгновений, Аластор жадно проглотил содержимое, на вкус оказавшееся несравнимо лучше, чем на запах, и чувство голода ненадолго отступило. Его пленители уже были на ногах, поэтому Аластор поднялся, и один из дикарей указал копьем на мешок, который тот снял ночью. С неохотой мужчина нацепил на голову кусок грубой ткани и, в очередной раз покрутив его, чтобы сбить чувство направления, группа выдвинулась в путь. Их шествие продолжалось несколько медленно тянувшихся дней, и в какой-то момент Аластор потерял им счет, забывшись в душной темноте мешка, чередовавшейся лишь короткими перерывами на сон.

     – Я больше не могу идти, – слова были блефом только наполовину, Аластор действительно уже еле переставлял ноги.

     – Мы почти пришли, каменный человек, – он услышал тот же голос, что и в первые несколько раз, видимо, он принадлежал командиру отряда дозорных. – Ты должен ответить на вопросы Древней.

     «Труп не сможет ответить на вопросы» – Аластор сразу настроился на более оптимистичный лад – «значит пока что я в относительной безопасности. Рассчитывать на Ребекку теперь бесполезно, так что придется убедить их, что я очень полезен как пленник и информатор».

     Мысли Аластора о том, что и как стоит рассказать Древней были прерваны резкой остановкой, его схватили за плечо дубовыми пальцами, и не оставалось ничего, кроме как подчиниться.

     – Сейчас с тебя снимут мешок и «копыто». Не делай глупостей и будь уважителен с Древнями, они мудрее тебя и знают всё. Твое дело отвечать на вопросы. Когда я сниму мешок, ты войдешь в хижину, преклонишь колено и будешь делать то, что тебе скажут, – этот голос оказался незнаком Аластору. Он гораздо лучше управлялся со словами и звучал так, словно говоривший был чиновником при дворе какого-нибудь короля.

     «Так это не Древняя, а Древни. Что ж, в такой чаще это имеет смысл» – как только говоривший закончил объяснение, с Аластора грубо сдернули мешок и в его глаза, привыкшие к темноте, ударил яркий свет ламп, висящих вокруг: на ветвях деревьев, на стенах хижин и на витых столбах, которые, кажется, тоже были деревьями. Мужчина зажмурился, давая зрению привыкнуть к смене обстановки и открыв глаза, остолбенел от удивления. Он не увидел ни одного факела, также совершенно не ощущался запах дыма и не слышался треск огня, свет давали неизвестные ему растения, растущие в таком количестве, что вокруг было светло как днем. Аластор повернул голову через плечо, чтобы рассмотреть говорившего с ним человека, но увидел лишь деревянную маску с шестью мерцающими алым «глазами».

     – Не оборачивайся. Древни не любят ждать, – голос, раздавшийся из-за маски, казалось, не имел ничего общего с тем, кто до этого давал Аластору напутствие, и, тем не менее, мужчина был уверен, что это тот же человек, имеющий недюжинный актерский талант. Так или иначе, ему не хотелось получить стрелу или копье в горло. Несмотря на то, что стражу не было видно, направленные на него наконечники стрел были почти физически ощутимы, так что Аластор послушался незнакомца.

     Не оглядываясь, он подошел к указанной незнакомцем хижине. Покрытая еловым лапником она возвышалась на три человеческих роста, а дверной проем закрывал полог из выделанной кожи, украшенной узором из треугольников и ветвистой росписи. Отодвинув по очереди два полога и войдя внутрь, Аластор решил поначалу следовать советам «жреца», как он про себя отметил говорившего с ним по прибытии в поселение человека, поэтому сразу же преклонил колено, и на всякий случай опустил глаза, несмотря на то, что в хижине и так царила непроглядная темнота из-за двух раздельных пологов, которые не позволяли свету снаружи даже на мгновение проникнуть внутрь, оставляя Древней недосягаемыми его взгляду.

     – Незваный гость, ты пришел посягнуть на наши леса? – судя по голосам, раздавшимся с трех сторон, двое Древней находились по обе стороны от Аластора, и один был прямо перед ним. Их голоса звучали подобно скрипу деревьев, было сложно определить возраст и даже пол говорящих.

     – Я простой путник, – неясно как много они знают, поэтому Аластор решил не говорить ничего лишнего. – Сбился с пути, а потом меня повстречали ваши воины и привели сюда.

     – Нехорошо, нехорошо, нехорошо, – слова раздались по очереди с трех сторон от Аластора. – Не смей лгать Древням! Мы знаем, что ты Убийца Древ из проклятой деревни. Вы истребляете наш лес, наш дом, и нет конца и края вашей алчности.

     «Они знают, что я из деревни, но знают ли они, что я пришел с Ребеккой?»

     До сих пор оставалось тайной, какую роль во всем этом играет загадочная Одаренная.

     «Знают ли они о чудовищной гибели деревни? И не это ли та самая деревня Серых Полосок?»

     – Мы вырубаем лес по приказу королевы, – Аластор попытался снять с себя часть ответственности за вырубки. – К тому же я не дровосек, я только помогаю в обслуживании…

     Он запнулся: не стоило продолжать, что он помогает в обслуживании конструкций, позволивших ускорить вырубку в десятки раз, но видимо продолжения от него не ждали, потому что со всех сторон раздалось скрипучее кряхтение, в котором Аластор с удивлением разобрал смех.

     – Теперь это не важно, каменный человек, ведь твоей деревни больше нет, – после этой фразы в хижине повисло молчание и обострившимся в темноте слухом Аластор услышал тяжелое дыхание Древней, после чего они заговорили вновь. – Твой дом разрушен. Также как вы уничтожали наши леса, так и Тисовый Старец ответил на наши молитвы и обрушил на вас свой гнев. Твоя участь предрешена, ты будешь даром для Тисового Старца, в благодарность за его великодушие.

     Аластор ощутил легкое дуновение воздуха; глаза, постепенно привыкавшие к темноте, которая всё же не была абсолютной, стали различать что-то вроде серого тумана или дыма, окутавшего ступни его ног и клубящегося по всей хижине, завихряясь и обретая смутно знакомые ему образы. Мысли гонялись друг за другом то ускоряясь, то замедляясь, не позволяя сосредоточиться на том, что нужно повернуться и приоткрыть полог хижины, чтобы выбраться на свежий воздух. Аластор начал поворачиваться, но его тело тут же закружилось, словно в водовороте. Кажется, он упал, а может быть и взлетел, он больше не был человеком, он стал древесным листком, подхваченным порывом осеннего ветра, который кружась поднимался все выше и выше в небо.

     ***

     – Ну ты и горазд спать!

     Аластор попытался осознать где находится, земля под ним была холодной и твердой, а сознание оставалось замутненным грезами, вызванными неизвестным наркотиком.

      – Так можно и смерть свою проспать!

     Он сосредоточился на голосе, тот казался пронзительно знакомым, но доносился словно откуда-то сверху.

     «Ребекка!»

     Аластор резко вскочил и осмотрелся. Голова все еще была словно набита сеном, но он взял себя в руки, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не стошнить. Мужчину снова окружала темнота.

     «Ну это уже почти традиция».

     Аластор вытянул руку и наткнулся ладонью на земляную стену, потом развернулся по остальным трем сторонам и также обнаружил глухие стены.

     «Кажется я заперт, но я точно слышал голос Ребекки».

     Голос звучал совершенно отчетливо, да еще и в её обычном насмешливом тоне, но после того, что он пережил под действием наркотика, полностью доверять своим чувствам казалось не лучшим выходом.

     – Ну вот, ты проверил четыре стены, а как же пятая?

     Мужчина вздрогнул и поднял взгляд. Раздался непродолжительный шорох, и глазам Аластора предстал небольшой клочок начинающего светлеть неба с тускло мерцающими звездами, а на фоне этого клочка темнел силуэт головы, принадлежащей никому иному, как Ребекке Вуд, по вине которой он и попал в эту темницу, был одурманен наркотиками и почти скормлен какому-то мифическому дереву-духу. Аластора переполняли одновременно гнев и облегчение, что его все-таки не бросили, и сегодня судьба сделает новый виток.

     – Где это ты была? – он старался добавить в свой голос побольше недовольства, но не смог скрыть облегчение. – Ты специально подставила меня этим дикарям!

     Аластору не хотелось и думать о том, что, возможно, его пленители могут предложить Ребекке то, что она ищет и его плен – это прямое тому следствие. Перед глазами мужчины тут же появились монстры, появившиеся в деревне в результате ритуала. Кто знает, какую мерзкую магию могут практиковать эти дикари.

     – Прости! – на мгновение показалось, что Ребекка искренне сожалеет, но её голос дрогнул, и она усмехнулась. – Ты правда хорошо продержался, а у меня не было другого выбора, так что сейчас, пожалуйста, выслушай меня.

     Аластор услышал в голосе Одаренной серьезные нотки – такое случалось нечасто и, видимо, означало, что дело и вправду может закончиться плохо. Поэтому он тряхнул головой, сбрасывая последние остатки наваждения, и похлопал себя по щекам, чтобы сосредоточиться.

     – Я весь внимание.

     Её губы едва заметно раздвинулись в улыбке, а мужчина нахмурился.

     – Я действительно подставила тебя, но это было необходимо, чтобы Древни ничего не заподозрили. Мне нужен магический артефакт, который они называют Тисовым Старцем. Он не является разумным существом, но способен влиять на человеческий разум. Впрочем, его воздействие лишь раскрывает и усиливает силы, уже заложенные в человеке. Кроме артефакта необходимо распознать среди Древней настоящего. Из трех только один владеет силой, которая поможет нам определить тех, кто стоит за нападением на деревню, и даст мне возможность связаться с другом, находящимся сейчас в Лотере, – Ребекка говорила быстро, и по её тону становилось понятно, что объяснять все по второму разу она сейчас не намерена. – После того, как мы все это сделаем – я помогу тебе добраться до Лотера, ведь там сейчас твои родители?

     Аластора смутила фраза Ребекки о родителях.

     «Откуда она знает? Мы никогда не разговаривали о прошлом».

     Впрочем, девушка была далеко не простым человеком, да и выбора у него особенно не было, поэтому Аластор ответил на длинную тираду лишь коротким кивком и поднял руки вверх.

     – Вытащишь меня?

     Но вместо ответа он услышал поспешный шорох, и светлеющее небо сменилось непроглядной тьмой.

     – Сейчас слишком рано. Они должны привести тебя к Старцу, иначе мы его не найдем. Когда начнется ритуал, я распознаю истинного Древня, после чего вмешаюсь, и мы сможем привести наш план в исполнение. Держи этот эликсир, он должен помочь тебе не попасть под их влияние, – Ребекка прислушалась и сбросила ему маленькую склянку, к удивлению Аластора не разбившуюся от падения с трехметровой высоты.

     – Это деревня Серых Полосок? Древни знают обо всем, что произошло в Абеллайо, но, кажется, не в курсе о том, что ты тоже здесь, – Аластор старался вытянуть из Одаренной хоть какую-то информацию, совершенное неведение выводило его из себя.

     – Ты не ошибся. Но они не связаны с уничтожением Абеллайо. Те, кто уничтожил деревню, лишь выдавали себя за Серых Полосок. Я объясню тебе все позже, когда мы выберемся отсюда и сделаем все, что необходимо, – стремительный шепот Ребекки замолк на мгновение. – Сюда возвращается твой охранник. Не падай духом и попробуй разузнать что-нибудь о Древнях.

     «Кажется, она считает меня кем-то вроде своего агента».

     После того как Ребекка снова исчезла, Аластор сел в угол своей камеры и, чувствуя, как в нем закипает гнев, уставился в темноту.

     «Я нахожусь в шаге от смерти, а она просит меня разузнать что-то».

     Он безуспешно пытался усесться поудобнее, но узкая камера и холодный, твердый земляной пол, также, как и вероятность скорой смерти не слишком располагали к уюту и удобству.

     «С другой стороны, Ребекка спасла меня, впрочем, можно сказать, что я отплатил ей, спрятав нас в дереве».

     Спроси его кто-нибудь неделю назад, и он сказал бы что вполне доверяет Ребекке. У неё были свои секреты, но у кого их нет? Тогда Аластор считал девушку вполне надежным и хорошим человеком. Сейчас же, когда его жизнь практически полностью зависела от её действий, мужчину одолевали сомнения:

     «Если выберусь отсюда, наши с Ребеккой дороги должны разойтись. Хватит быть её марионеткой».

     Сделав для себя определенные выводы, Аластор снова решил подвинуться, чтобы усесться поудобнее, но спустя несколько минут бесплодных попыток, не увенчавшихся успехом, снова услышал наверху какой-то шум.

     – Каменный человек, – слова прозвучали приглушенно, после чего Аластору вновь предстал вид занимавшегося рассветом неба, на чьем фоне виднелась голова человека, голос которого выдавал в нем подростка. – Каменный человек, смотреть на меня! Я Хсеанх.

     – Мое имя Аластор, – он встал, похлопав себя по груди. – Кто ты такой?

     – Охраняет. Ты молчать! Убийца Дерев, – в голосе Хсеанха звучала фанатичная злоба. – Я посвятиться и убить ты.

     – Меня отправят к Тисовому Старцу, так что тебе придется унять свою кровожадность.

     «Если все жители деревни фанатично преданы Древням, то побег будет непростым делом. Надеюсь, Ребекка знает, что делает».

     – Ты видел Старца? – Аластор постарался придать своему голосу благоговейный тон, надеясь, что мальчишка не раскусит его хитрость.

     – Старец могучий, – Хсеанх перешел на благоговейный шепот. – Мой не видел. Но мать говорил, жрец говорит Старцу.

     – Жрец? Древни ведь главные в деревне, – Аластор сомневался, что юноше можно безоговорочно доверять, но его слова звучали вполне правдиво, по крайней мере, он сам верит в то, что говорит. – Твоя мать знает жреца?

     – Моя мать – любимый сосуд для семя жреца, – в словах Хсеанха сквозила гордость. – Я есть тоже его сын! Древни главный. Жрец тоже главный. Теперь молчать! Ты мертвый, я охраняю.

     Аластор замолчал. Они отправили на охрану подростка, потому что были уверены, что у пленника нет шансов сбежать, или Хсеанх на самом деле занимает важное положение в деревне и является сыном жреца?

     «Жрец – это тот мужчина, встретивший меня перед святилищем Древней».

     Он вспомнил слова Ребекки, о том, что Тисовый Старец на самом деле является артефактом.

     «Если именно жрец говорит с ним, то Ребекка могла ошибаться, и силой владеет не один из Древней».

     Странно, что Одаренная сама не смогла разузнать об этом. Аластор поднял взгляд наверх – туда, где сидел его тюремщик.

     «Возможно ли, что мне настолько повезло, и они отправили охранять меня именно того, кто владеет нужной информацией?»

     Совпадение казалось исключительно подозрительным, но, с другой стороны, должна же удача иногда поворачиваться к нему лицом.

     Последующие попытки что-то выведать у подростка не принесли никаких плодов. Видимо, он понял, что наговорил чего-то лишнего, либо просто больше не желал разговаривать, и спустя четверть часа, Аластор уронил тяжелеющую голову на плечо и забылся тревожным сном.

     ***

     Его разбудил болезненный тычок в плечо. Аластор вскрикнул от боли, потому что Хсеанх по-настоящему ткнул его острием своего копья.

     – Убийца встать! – звенящий от предвкушения голос подростка, подкрепленный еще одним тычком копья, заставил Аластора поспешно вскочить, зажимая рукой царапину на плече. Между пальцев мужчины сочилась кровь, Хсеанх нанес ему две неопасные, но болезненные раны.

     «Незачем провоцировать его, дети бывают пугающе жестоки».

     Зажимая раны одной ладонью, Аластор поднял другую, демонстрируя свою беспомощность. Ему на голову упала грубо сплетенная веревка с привязанными на манер перекладин палками.

     – Поднимается!

     Аластор подчинился приказу, левая рука стала влажной от крови, а плечо пронзала боль.

     «Терпимо, но, надеюсь, ему не захочется еще раз показать свое превосходство».

     Мужчина поднялся по веревке и обнаружил, что наверху кроме подростка-тюремщика, его ждали две женщины, вооруженные мечами с лезвиями из снежно-белой кости. Воительницы были очень хорошо сложены и полностью обнажены, словно выточенные из камня искусным скульптором: их тела покрывал сложный узор из зеленых татуировок, изображающих пышные деревья, покрытые шипами, и ветвистые узоры. Аластор пригляделся, и его пробрала дрожь: помимо татуировок обнаженные тела были покрыты странными наростами, похожими на чешую или, может быть, кору.

     – Ты идешь со мной, – синхронно сказали женщины и разошлись, оставляя между собой место для Аластора.

     – Мы идем к Старцу? – он попытался добыть еще хоть какую-то крупицу информации.

     – Молчать! – Хсеанх подкрепил приказ ударом копья по колену. К счастью, в этот раз он выбрал тупую сторону копья, и Аластор, вскрикнув, припал к земле, потирая ушибленную конечность. – Плоды Древа отвести тебя, потом они посвятить меня в мужчина.