Текст книги "Пустые надежды (СИ)"

Автор книги: Иван Соколов-Микитов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

     – Не стоит звать сюда других, сынок, – хриплый, но глубокий голос удивил Аластора: он чем-то походил на голос профессора Сандро. Мужчина перевернулся и сел, опершись спиной на стену: передняя часть его дублета покрывала кровь, и Аластор испуганно отшатнулся, но тот поднял руки, словно сдаваясь. – Я не желаю тебе зла! Я правда не желал и не желаю никому зла.

     Мальчик подозрительно прищурился, соблюдая, как он думал, безопасную дистанцию.

     – Кто ты такой? Тебе точно не нужен доктор? У тебя ведь кровь!

     Мужчина печально усмехнулся.

     – Я и сам доктор: более того, я профессор медицины, – он откашлялся. – Правда, после того, что я совершил, не видать мне больше ни медицины, ни профессорства.

     – Ты кого-то убил? – Аластор насторожился и крепче сжал кулек с едой. Профессор не выглядел опасным, но ребята на улице рассказывали про старика, который убил больше сотни детей и умел бегать также быстро как лошадь.

     – Хуже. Я создал кого-то, но до сих пор не знаю кого именно… – его голова бессильно опустилась, и мужчина похлопал себя по щекам, приводя в чувство. – Уже два дня не ел, и, кажется, больше уже и не придется.

     – У меня есть еда! – Аластор смотрел на профессора завороженным взглядом. Тайны, скрывавшиеся в его усталых глазах, будоражили сознание мальчишки, и он протянул мужчине кулек. – А кого ты создал? Это был дракон?

     – Спасибо тебе, добрый мальчик, – приняв еду, профессор благодарно кивнул и жадно вгрызся в кусок мяса, закусывая сыром. – Нет, не дракон. Мы создали кого-то очень похожего на человека, но несоизмеримо более страшного.

     Вдруг мужчина резко повернул голову, словно что-то услышав, и его лицо побледнело. Быстро овладев собой, профессор передал Аластору кулек с остатками еды.

     – Спасибо мальчик. Прошу, выполни еще одну мою просьбу, и я буду благодарен тебе до конца дней.

     Аластор воодушевленно закивал: еще бы, такой таинственный человек просит его о чем-то.

     – Мне необходим особый напиток. Беги домой и налей вино во флягу, потом добавь туда кружку воды, размешанной с толченым углем, и принеси. Сделай все именно так как я сказал.

     Аластор послушно кивнул и пулей помчался домой, совершенно забыв об отце, который ожидал свой обед.

     Когда он вместе с матерью прибежал в подворотню, разочарованию мальчика не было предела: мужчина испарился, словно его там никогда и не было. Сначала Кассандра была крайне недовольна поведением сына, списав историю на богатое воображение, но потом, подняв что-то с земли, она изменилась в лице и, не оглядываясь, увела сына домой, позже прочитав ему очередную нотацию о том, что нельзя подходить к странным незнакомцам.

     – Мама! Он был профессором как Сандро! А еще он создал человека, но не человека! – негодуя восклицал маленький Аластор. Он отказывался признавать, что человека можно оставить в беде из-за того, что он кажется не слишком безопасным.

     – Хватит! Это тебе не бездомная кошка, которых ты постоянно таскаешь домой. Такие люди могут быть опасны! – кажется, в этот раз Кассандра действительно не на шутку разозлилась. – Ты еще поймешь, о чем я говорю, но пока ты не вырос, будь добр слушаться меня, или я расскажу обо всем отцу!

     Кассандра дождалась пока Аластор уйдет на улицу и без сил опустилась на стул. Она раскрыла ладонь и, покачав головой, посмотрела на серебристую пуговицу с искусным оттиском в форме ворона.

     «Лимаран Стальной Ворон» – Кассандра конечно же не была лично знакома с главой тайной полиции Терениса, но слышала о его жестких методах – «надеюсь, они не видели, что Аластор разговаривал с тем несчастным стариком».

     ***

     «Как же болит голова».

     Аластор очнулся и попытался открыть глаза, но веки не поднимались: они словно приклеились друг к другу и одновременно отяжелели. Мужчина ощупал голову и лицо, рука сразу стала липкой от крови, из-за которой и слиплись его веки. Голова гудела, а все мышцы затекли от лежания в неудобном положении.

     «К чему было это воспоминание?»

     Перед пробуждением Аластор видел сон о своем детстве, невероятно яркий и подробный, будто опять переживая те моменты. Но последние грезы рассеялись, и он вспомнил, что лежит прямо на поле битвы.

     Ожидая худшего, Аластор напряг слух, пытаясь понять, что происходит вокруг, не привлекая лишнего внимания. Солнце давно скрылось за горизонтом и поблизости не было никаких источников шума, поэтому он немного приподнялся на локтях и огляделся. Мужчина упал в траву рядом с изгородью, так что видимо в горячке драки его поначалу сочли мертвым, а потом, когда действие сместилось вглубь деревни, о нем совершенно позабыли. Над крышами в центре Абеллайо полыхало яркое зарево.

     «Кажется лесорубы подожгли несколько домов» – Аластор нахмурился – «значит их не перебили здесь, и они смогли отбросить деревенских…»

     Но что это сулило ему и кого можно считать врагами, а кого друзьями – все еще оставалось неизвестным.

     «Жители напали без колебаний: они явно заодно с лесными диверсантами, но вряд ли планировали что-то настолько серьезное сегодня, возможно предполагали лишь защищаться от агрессии, возникшей из-за ловушек, и недооценили уровень напряженности. Лучше держаться от них подальше» – он снова прислушался.

     Со стороны зарева послышались жуткие крики.

     «Неужели еще не все закончилось?» – если лесорубы перебили всех жителей, то Аластору тоже несдобровать: ведь он один из королевских служащих, пусть и не самого высокого ранга, а значит его долг – донести на них.

     «Комиссар! Вот, кто точно должен пресекать подобные конфликты!»

     Рикард Шип, так звали комиссара, направленного в Абеллайо, не выглядел человеком, заслуживающим доверия: он спустя рукава относился к своим прямым обязанностям и вместо их выполнения пытался охмурить всех красивых девушек деревни, а в первую очередь Ребекку. Она, смеясь, рассказала Аластору об этих жалких потугах, впоследствии перешедших в угрозы, но закончившихся в итоге ничем.

     «Только бы Полоски не пришли туда первыми» – Аластор решил выдвигаться к резиденции комиссара, рядом с которой находились и бараки солдат, призванных защищать порядок в Абеллайо.

     «Впрочем, свою задачу эти горе-вояки провалили с оглушительным треском» – горько усмехнулся он.

     Оценив свое положение и прикинув в какую сторону нужно будет отползти прежде, чем подниматься, Аластор, преодолевая боль и гудение в голове, начал движение. Однако, не успел он проползти и пары метров, как раздался еще один крик, настолько громкий, что, казалось, человек, его издавший, находился совсем рядом. Аластор вновь поднял голову, но поблизости все еще никого не было, а отблески пламени стали сверкать гораздо ярче. Крик продолжался, но голос становился все ниже, после чего перешел в утробный рев. Пламя сверкнуло и окрасилось в синий цвет.

     «Вот ведь проказа! Неужели у них тут еще и колдовство какое-то?» – Аластор, как и большинство жителей Терениса, не доверял колдовству и тем, кто им занимается. В Школе им всё объясняли наукой, рассказывая о законах, по которым живет мир. А колдовство – малоизученная и опасная область человеческих знаний, казалось чем-то очень ненадежным и чуждым. Но вне зависимости от его убеждений жуткий крик и неожиданная смена цвета пламени выглядели как самый настоящий чародейский ритуал прямиком из страшных рассказов, которыми любил его пугать один из стариков-библиотекарей, когда Кассандра брала сына с собой на время работы.

     Аластор снова огляделся:

     «Вот ведь чудесный день, чтоб его!»

     Луна вышла из-за облаков, и наконец стало возможно хорошо осмотреть поле битвы: вокруг лежали тела павших; а у домов, где мерцал огонь, виднелись странные силуэты. Но главное, что понял Аластор осмотревшись: не только огонь стал синим, сам свет, струившийся от луны, принял сапфировый оттенок.

     Со стороны силуэтов вновь послышался крик, постепенно сменившийся воем, а потом утробным ревом, за ним ещё один и ещё.

     «Кажется пора забыть о предосторожностях и двинуться к комиссару как можно быстрее» – он начал подниматься, как вдруг в голове вместе со вспышкой боли сверкнула мысль – «Ребекка!»

     – Проклятье.

     «Она живет на восточной окраине Абеллайо, значит придется направиться в сторону пламени, а потом свернуть направо. Вот ведь проказа!» – мысль о том, что может произойти с одинокой девушкой в такое опасное время, была невыносима. Воспитание, полученное от матери, и развитое чувство справедливости не оставляли мужчине выбора.

     Аластор, пригнувшись, перебежал от одной изгороди к другой и со всеми предосторожностями направился к дому Ребекки. Он хорошо знал эту часть деревни, поэтому сократил путь, пройдя через прорехи в нескольких изгородях, и уже на подходе к дому резко остановился, услышав хриплое, рычащее дыхание и тяжелую поступь.

     Затаившись за изгородью, Аластор слушал медленные, тяжелые шаги и прерывистое порыкивание. Такие звуки вряд ли мог издавать человек, поэтому мужчина решил аккуратно выглянуть за угол изгороди. То, что предстало его взгляду, напоминало человека только в общих чертах: существо шло на двух ногах, изредка опираясь руками о землю и принюхиваясь. Оно обладало совершенно разными руками: одна вполне человеческая, хоть и покрытая густыми волосами, вторая же – в полтора раза длиннее и массивнее, с длинными когтями и покрытая шерстью, явно звериная. Морда монстра отдаленно напоминала собачью, спина же бугрилась странными наростами и искривлялась дугой, словно он стоял на коленях, молясь кому-то или чему-то, и больше не смог разогнуться. Его глаза горели синим огнем, и, взглянув в них, Аластор медленно выдохнул, осторожно возвращаясь за изгородь, как вдруг глаза существа уставились прямо на него.

     Монстр закряхтел, и огромная пасть, полная кривых зубов со свисающей до самой земли веревкой слюны, растянулась в безобразной ухмылке. С неожиданной для своего размера и внешней несуразности быстротой он рванулся к Аластору.

     «Вот и конец мой…» – в голове Аластора промелькнули мысли о родителях – «говорил отец не соваться в эту глушь».

     Он оглянулся в поисках оружия и схватил показавшуюся крепкой ветку. В тот момент, когда существо находилось почти на расстоянии вытянутой руки, Аластор изо всех сил взмахнул своей импровизированной дубиной, и искаженный собачий визг известил его о попадании. Впрочем, он быстро сменился рычанием, и монстр сбил его с ног ударом могучей звериной лапы. Аластор попытался заблокировать его веткой, но та с треском разлетелась, к счастью, частично защитив его от когтей. Чудовище склонилось над ним и прохрипело:

     – Ххфенрихс.

     Слюна лилась на Аластора, от трупного смрада из пасти слезились глаза.

     «Я не могу двинуться! Какая глупая смерть. Я не хочу умирать…» – его мысли прервал резкий шорох, сменившийся влажным чавканьем. На мужчину хлынула темная кровь чудовища, успевшего только захрипеть, и мертвенно-синий огонь в глазах погас.

     – Отдыхаешь? – знакомый голос оказался столь же неожиданным как удар по голове, сбивший Аластора с ног несколько часов назад. Тело существа повалилось в сторону, и перед ним предстала Ребекка с брызгами крови на светлом дублете. Её неизменная улыбка в такой ситуации смотрелась не менее жутко чем монстр. Девушка протянула окровавленную руку.

     – Поднимайся. Сейчас тут довольно оживленно, так что нам нужно уходить. Если ты, конечно, не желаешь присоединиться к нему, – она кивнула на труп.

     – Р-ребекка, спасибо… – Аластора потряхивало, хотя её нарочито пренебрежительное отношение действовало отрезвляюще. Ннесмотря на то, что минуту назад он уже попрощался с жизнью, мужчина смог взять себя в руки. – Я хотел бы…

     – Я объясню все позже. Нам надо убираться, тут есть существа и пострашнее, а я не собираюсь рисковать слишком сильно, – она резко повернула голову в сторону, где горело пламя. – Ну вот и полежал.

     Через несколько мгновений Аластор тоже услышал топот и хриплое дыхание: к ним приближались еще монстры. Он поднялся на ноги, кажущиеся ватными. Ветка, защитившая его от теперь лежащего мертвым монстра, разлетелась в щепки и напоминала о себе только ломящей болью в плече. Аластор выдернул из изгороди еще одну палку здоровой рукой и повернулся к Ребекке.

     – А ты храбрец, – непонятно, усмехалась она, или на самом деле впечатлилась, но точеные черты девушки немного смягчились. – Но веткой ты много не навоюешь, так что оставь их мне и постарайся не умереть слишком быстро.

     Из-за поворота выскочили еще три существа – все походившие друг на друга: несоразмерные, асимметричные конечности, сгорбленный вид и горящие синим огнем глаза, но в то же время каждый неуловимо отличался от остальных. Монстр, бросившийся первым, был меньше своих собратьев, а его голова больше всего напоминала человеческую, но при этом все тело заросло густой шерстью, а на спине торчали два костяных нароста, словно неудавшиеся крылья. Он рванулся влево, а потом вправо, сбивая Аластора с толку, и резко прыгнул, оттолкнувшись от земли всеми четырьмя конечностями. Мужчина постарался отскочить в сторону, но ему не хватало скорости. В то же мгновение Ребекка выскочила откуда-то снизу и одним ударом подкинула тварь так, что та перелетела через Аластора, и мертвым грузом рухнула за ним.

     Он повернулся к Ребекке, не веря своим глазам, но та уже атаковала оставшихся монстров, которые, видя трупы своих сородичей, не спешили бросаться вперед. Схватка закончилась в считанные мгновения. Воительница снесла ногой голову одного из монстров, после чего быстрее ветра метнулась ко второму и пробила ему грудь кулаком, уклонившись от неловкого взмаха когтей. Перепачканная кровью с ног до головы, она размяла шею и повернулась к Аластору.

     – Ты неплохо держался, а теперь, серьезно, уходим.

     Неожиданно для себя он осознал, что мир вокруг обрел естественные краски. Мужчина поднял взгляд на Ребекку.

     – То, что произошло – это очень плохой знак, – сказала она и сделала жест рукой. – Идём. У меня есть тайник в лесу с необходимыми припасами, которые нужно забрать. После этого я должна буду встретиться кое с кем. А ты что собираешься делать?

     – Я не знаю. Что это были за монстры? Откуда здесь колдуны? Что случилось с луной? И кто ты черт возьми такая и что забыла в Абеллайо? – Аластор быстро шагал вслед за Ребеккой, периодически оглядываясь на деревню, оставшуюся позади. Оттуда донеслись отголоски криков и приглушенный рев. Мужчина изо всех сил гнал из головы мысли о том, что крики очень походили на детские.

     – Слишком много вопросов. Сейчас я не смогу объяснить тебе все, – она вздохнула и взглянула на него своими янтарными глазами, по-звериному светящимися в темноте. – Тем более я и сама пока не во всем разобралась. Подойди, я перевяжу тебе голову.

     Всего несколько часов назад Аластор считал, что доверяет Ребекке, и что они вполне себе друзья. Сейчас же, глядя на залитую с ног до головы темной кровью воительницу, он едва мог узнать веселую целительницу.

     «Видимо я снова переборщил с доверием» – корил себя Аластор. Именно за это его вечно попрекал Сверр и периодически журила Кассандра. То, отчего он так и не смог избавиться, несмотря на все шишки и шрамы, полученные в юношестве.

     ***

     Они вошли под сень леса, и мужчина сразу почувствовал себя более защищенным. Как ни странно, но ночной лес сейчас казался гораздо более безопасным местом, нежели объятая безумием деревня. Лунный свет едва пробивался через кроны деревьев, освещая мягкую подстилку из мха и сосновых иголок, по которой шли беглецы, а откуда-то издалека раздавался крик совы, как вдруг Ребекка покачнулась, оперлась рукой о дерево, и её вырвало.

     – Ты ранена? – Аластор положил руку на плечо Ребекки, но она стряхнула её и согнулась, держась за живот.

     – Все в порядке, просто немного неприятно. Последствия проявились, – голос был едва различим среди ночных шорохов леса. Девушку трясло, словно от холода, хотя погода оставалась почти такой же жаркой, как днем.

     – До тайника далеко? У тебя ведь есть лекарства? – Аластор подставил свое плечо, и в этот раз Ребекка благодарно оперлась на него. С головы до ног залитая источающей смрад кровью монстров, она все ещё оставалась человеком, со вздохом облегчения отметил он про себя.

     – До него несколько часов пути если я здорова, а в нынешнем состоянии может уйти и целый день. Возьми кинжал. Сейчас от меня толку никакого, но есть ощущение, что нас ищут, – она протянула Аластору ножны длиной с его предплечье, с торчащей из них костяной резной рукоятью. Головка рукояти, искусно выполненная в виде цветка чертополоха, притягивала взгляд. Мужчина взял ножны и обнажил клинок, выглядящий вполне острым. Безусловно, Аластор не слишком разбирался в холодном оружии, но этот кинжал внушал чувство защищенности, находясь в его руках.

     – Я хочу, чтобы ты все-таки ответила хотя бы на часть моих вопросов!

     Они продолжали продвигаться дальше в чащу, и с оружием Аластор стал чувствовать себя увереннее. Хотя ему вряд ли удалось бы выстоять даже против одного монстра из убитых Ребеккой, теперь он все же не был совершенно беспомощен.

     – Как скажешь, о, мой защитник! – по крайней мере вместе с силами Ребекка не потеряла присутствие духа, потому что за ехидным тоном последовала слабая усмешка. – Эти монстры, скорее всего, жители деревни, или одни из тех, кто пытался выдать себя за Серых Полосок. Впрочем, одно другому не мешает. Над ними произвели ритуал обращения, и скрестили с животными, хотя обычно результат выглядит гораздо пригляднее. В результате ритуала можно получить, например, огромного волка, очень умного и полностью преданного хозяину. Но тут либо недостаток опыта и силы, либо что-то еще помешали провести ритуал, поэтому получились такие полуразумные уроды.

     – Разве подобные эксперименты не запрещены? – Аластор содрогнулся от омерзения, смешанного со страхом. – За Одаренными ведь должны следить, и не позволять им творить такое. Разве не для этого существует Особый корпус?

     – Внешне Одаренного невозможно отличить от обычного человека, как ты собираешься следить за всеми? А Особый корпус… – Ребекка нахмурилась. – Они действительно занимаются в том числе поимкой и убийством Одаренных, тут ты прав.

     На лице Одаренной промелькнул страх, но она быстро взяла себя в руки и Аластор принял это за игру теней. Ребекка продолжила:

     – Я корпсомант. Если по-простому, то я тоже Одаренная. Я могу стать сильнее или быстрее, к тому же мое тело способно нарушать некоторые законы, по которым существует наш мир. Но на все это требуется энергия и особые элементы, поэтому не получится быть сильной постоянно. К тому же, есть еще, эм… Некоторые сложности…

     Аластор только покачал головой, пытаясь осознать, во что же он ввязался и как он теперь должен относиться к девушке, опирающейся на его плечо.

     Какое-то время они шли в тишине, только пихтовые и сосновые иголки мягко шуршали под ногами. Деревья в этой части леса были старше, и густой полог ветвей не пропускал лунный свет, поэтому Аластор стал ступать гораздо медленнее и осторожнее, тем более Ребекка становилась всё слабее и уже почти висела на нём. Её молчание и резкое прерывистое дыхание очень беспокоили Аластора, но мужчина полностью сосредоточился на поиске пути и не мог отвлекаться на что-то ещё.

     – Знаешь, мы ведь идем в полной темноте. И я абсолютно не имею понятия куда. Ты сказала, что идти несколько часов, или даже целый день, но я совершенно не удивлюсь, если сейчас идти нужно еще дольше, потому что мы возможно свернули куда-то не туда, – он остановился передохнуть и аккуратно посадил Ребекку на корень дерева.

     – Мы движемся верным путем. Я помогала тебе выбирать направление, чтобы не заблудиться, – чуть слышно прошептала Одаренная. – Лучше нам не останавливаться. Я должна выпить эликсиры, чтобы восстановиться и снова быть готовой к бою.

     Ребекка замолчала и устало опустила голову. Аластор хотел было сесть рядом с ней, но вдруг понял, что же ему казалось странным в звуках леса: шум состоял исключительно из шелеста ветра и скрипа вековых деревьев, и ни один зверь или птица не тревожили шепчущий лес своим криком.

     – Ребекка, – сипло прошептал Аластор. – Я не слышу ни одного животного звука. Егерь рассказывал мне, что такое обычно бывает, когда рядом опасность.

     – Ребекка? – он повернулся к ней, оторвав взгляд от окружающей их непроглядной тьмы. – Чем я могу тебе помочь?

     Аластор слегка потряс девушку за плечо, после чего поднес ухо к её рту. Ребекка спала крепким сном. Он на мгновение задержал взгляд на лице девушки: слегка приоткрытые пухлые губы, длинные черные ресницы и выразительные скулы. Было тяжело принять, что эта красавица недавно буквально разорвала в клочья четырех звероподобных монстров. Аластор встряхнул головой, сосредотачиваясь.

     «Будь проклят, чертов лес! Если это Ребекка помогала мне выбирать направление к тайнику, то, попытавшись донести её спящую, я точно заведу нас в какое-нибудь болото. Но эта тишина точно не может быть естественной. Нужно предпринять что-то!» – разозлившись на свою беспомощность, мужчина ударил кулаком по дереву, которое к его удивлению поддалось. Он ощупал ствол могучего дерева и понял, что часть его из-за болезни или насекомых совершенно трухлявая.

     «Ствол мне примерно в три обхвата. Можно постараться спрятать Ребекку и укрыться самому, но только если получится аккуратно оторвать наружную часть и немного продавить трухлявую древесину внутри». – Аластор тут же принялся с осторожностью ощупывать кору на больном участке. Ему удалось подцепить ее и отломить достаточно большой кусок, чтобы укрыть их обоих.

     «Чудно! Теперь трухлявая сердцевина», – Аластор поспешно наполовину выкопал, наполовину выдавил что-то вроде ниши, способной вместить двух человек.

     «Меня так просто не возьмешь! И не из таких передряг выбирался».

     Он на мгновение задумался:

     «Ну, пожалуй, в таких я пока и не бывал».

     Однако, после перетаскивания и укладывания Ребекки внутрь, его посетила пугающая мысль.

     «Если нас преследуют те же монстры, что и в деревне, иными словами какие-то помеси волка и человека: у них может быть хороший нюх, и они легко найдут нас в этом дереве по запаху» – былой оптимизм начал стремительно испаряться, однако Аластор решил не отступать.

     «Ну что ж, я могу попробовать выманить их подальше от Ребекки, а потом будь что будет».

     С мрачной решимостью мужчина проверял карманы, надеясь найти что-нибудь, что на пару с кинжалом пригодится в бою. Его губы растянулись в широкой улыбке, когда рука нащупала небольшой мешочек и сверток со свечами из свиного жира.

     «Удача сегодня не совсем от меня отвернулась!»

     Аластор трясущимися руками лихорадочно развязал мешок и слегка втянул носом запах:

     «Ух, в этот раз пахнет даже сильнее».

     В мешочке находились перемолотые пахучие травы, которые Ребекка использовала, чтобы придать аромат и вкус пище.

     Пригнувшись и стараясь ступать как можно тише, Аластор принялся за работу.

     «Животные поблизости молчат, а значит монстры приближаются. Но раз они еще не напали, то нас пока не заметили».

     В спешке разбросав содержимое мешка примерно по своим следам и швырнув свечи по одной в разные стороны, Аластор понадеялся, что звериного в монстрах, следующих за ними больше, чем человеческого, и поэтому они не раскусят его хитрость. Запах свиного жира от свечей приманит преследователей, а пахучие травы скроют за своим ароматом беглецов. Еще раз на всякий случай проверив все карманы на предмет полезных вещей, Аластор подошел к дереву, в котором спала Ребекка, взял оторванный кусок коры и залез внутрь, прикрывшись им, словно грубым деревянным щитом, и остро ощущая свою беззащитность, но, тем не менее, надеясь на еще одну уступку судьбы.

     Глава 2.

     Рикард Шип – королевский комиссар, прикомандированный в Абеллайо, вышел из своей резиденции, располагающейся на холме в некотором отдалении от деревни. Он обвел взглядом пылающие дома и пригладил непослушную гриву рыжих волос.

     – Предатели получили по заслугам. Королева будет довольна, – он любил поговорить сам с собой, считая, что очень сложно найти более приятного и умного собеседника. – Осталось собрать доклады и можно возвращаться к этой глупой женщине. Может быть в следующий раз она не будет давать мне такое банальное задание.

     Энгана, королева Терениса, отправила его в Абеллайо, приказав разобраться с диверсиями, предположительно проводимыми лесной бандой Серых Полосок, а также расследовать случаи измены среди лесорубов, сочувствующих диверсантам. Притом королева подозревала, что в Абеллайо могут действовать агенты Якоба Хмурого, правителя соседнего с Теренисом государства Медиолан, но Рикард не придавал этому значения. Последние годы Энгана становилась все более подозрительной.

     Она изменила Арториасу с Рикардом, еще когда последний не был комиссаром. Король, совершенно утративший к ней интерес после рождения сына, упивался выигранной войной и своей славой и не подозревал, что отцом второго сына Энганы был Рикард. Комиссар надеялся, что сможет править вместе с королевой после смерти Арториаса, и несколько раз делал ей предложение, однако смерть мужа подкосила Энгану. При дворе ходили слухи, что она сошла с ума, и сама отравила короля, а затем избавилась от тела.

     Самого комиссара слабо волновала правда о судьбе Арториаса, тем более сейчас, когда он был сослан расследовать диверсии среди лесных селян.

     – Где они там застряли?! – вскипая от недовольства, Рикард направился в деревню.

     Ему не терпелось покинуть это захолустье и вернуться в Лотер, чтобы продолжить свои интриги по передаче королевской власти из рук слабеющей королевы их общему сыну. Комиссар мог бы избавиться от Энганы, ведь она уже давно не имела большой любви ни у народа, ни у высших слоев общества. Армия также не подчинялась королеве напрямую, но, к его сожалению, кроме королевы на пути Ресетора к власти стоял Белетор, первый сын Энганы. Законнорожденный ребенок Арториаса, казалось, не стремился к королевской власти, удовлетворившись на первое время положением генерала, но был одним из столпов, поддерживающих королеву на троне. Упрямый мальчишка стоял между комиссаром и его главной целью. Люди видели в нем Арториаса, который был хоть и не самым мудрым королем, на народ любил его за доброту и честность, а аристократия уважала за доблесть и чутье, которое помогло ему окружить себя верными соратниками. Чутье подвело Арториаса лишь один раз – ведь, насколько было известно, его убил кто-то из ближайшего окружения.

     – Черт подери! – Рикард задумался о своем положении и тут же пришел в ярость. – Щенок еще получит по заслугам, как и его отец. А Ресетор станет королем. Мой мальчик заслуживает лучшего!

     Комиссар преодолел половину пути к деревне. Настала глубокая ночь, а значит солдаты, заблаговременно посланные им для того, чтобы остановить схватку между местными жителями и работниками лесозаготовки, должны были уже усмирить бунтовщиков, и предоставить ему доклад, но вестей всё не было.

     Где-то на дальней стороне деревни пылал огромный костёр, и слышались человеческие крики.

     – Заигрались. Сержант Крайт получит взыскание, – недовольно бурча себе под нос, Рикард преодолел вторую половину пути и остановился передохнуть у первого дома. Комиссар был ещё молод, не перешагнул даже четвертый десяток, но излишества, присущие жизни в высшем обществе, оставили на нем свой след – лишний вес, обрюзгшее лицо и слабые, больные ноги. В юности Рикард был хорош собой – подающий надежды оруженосец короля Арториаса производил фурор среди женщин, в какой бы город не приезжал. Сейчас же женщин привлекали лишь его богатство и власть, а та, единственная женщина, чьего внимания желал он сам, отвернулась от комиссара.

     По деревне разнесся крик, продолжаясь дольше, чем были способны выдержать легкие человека, и, под конец, перешедший в низкий утробный рёв зверя.

     «Чем они там занимаются?»

     Крик оборвался, и мир вокруг озарился синим светом. Рикард протёр глаза и тряхнул головой, пытаясь сбросить морок.

     – Колдовство?! Неужели паранойя Энганы оправдалась и здесь агенты Якоба?

     Комиссар остановился в нерешительности: если в деревне находились агенты Якоба Хмурого, идти дальше слишком опасно. В распоряжении Рикарда находилось два десятка солдат – вполне достаточно, чтобы подавить бунт рабочих или расправиться с немногочисленными лесными диверсантами, но против колдовства они бессильны. Комиссар вспомнил, что несколько дней назад один из следопытов принес ему почтового ворона с запиской, написанной тайным шифром. Птица летела со стороны Лотера, но это не отменяло того, что её могли отправить диверсанты.

     – Нужно возвращаться в Лотер за подкреплением, – смелый и благородный Рикард остался в прошлом. Сейчас даже мысль о том, что ему возможно грозит смертельная опасность, заставляла ноги комиссара трястись, а пальцы на руках судорожно сжиматься. Срочно вернуться в резиденцию, под охрану, послать слуг чтобы собрали экипаж, и скакать в Лотер. Рикард привык к опасностям жизни городского интригана, но остаться один на один с неизвестными силами в захолустной деревне – эта мысль приводила его в состояние почти неконтролируемого ужаса.

     Комиссар развернулся и спешно зашагал к резиденции. Не успев сделать и нескольких шагов, он услышал из деревни крики и звериный рев. Там происходило нечто ужасное: это уже не было сражением между людьми – его солдаты обречены; и Рикард бросился бежать. Он споткнулся, едва сумев восстановить равновесие, чтобы не упасть, и со всей скоростью понёсся в сторону резиденции. Отринув все мысли о собственном достоинстве и охваченный всепоглощающим ужасом, комиссар мчался на подгибающихся ногах, молясь всем богам, которых сумел вспомнить.

     – Господин, что случилось?! Откуда появился синий свет? – охранник на входе крайне удивился, увидев своего командира, несущегося по склону и обливающегося потом с гримасой ужаса на багровом от напряжения лице.

     Рикард только прохрипел что-то неразборчивое в ответ. Последний раз он так напрягался лет десять назад, и сейчас тело отказывалось слушаться.

     – Принесите воды для комиссара! – охранник подхватил его под руку, провел в дом и усадил на скамью.