Текст книги "Гаты Заратуштры"
Автор книги: Иван Стеблин-Каменский
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
Таким образом, оба орудия (кнут и пастушеский рожок), используемые Йимой для расширения Земли, были столь необычными для северных соседей Ариев – охотников и рыболовов уральцев, что последним пришлось заимствовать их названия.
В финноугорских языках, в том числе и в коми, выявлены десятки заимствований из арийского (индоиранского – рубежа 2-го и 1-го тыс. до н.э. и древнеиранского – 1-е тыс. до н.э.), поддающихся в некоторых случаях относительной хронологической стратификации. Очевидно, что лесные (таёжные) охотники-рыболовы угры общались со своими южными соседями – кочевниками-скотоводами ариями на всём том пространстве Евразии, где степь отграничена от леса широкой лесостепной полосой. Судя по заимствованиям, скотоводы арии, начинавшие заниматься земледелием, выступали как более влиятельные в социальном и культурном плане. От них угры усваивали такие слова хозяйственной сферы (скотоводства и земледелия), как коми ош‘бык’, мос‘корова’, меж‘баран’, пода‘скот’, ромидз‘жвачка’ (важный скотоводческий термин – в пищу может быть разрешено мясо тех животных, которые вторично пережевывают возвращенную из желудка пищу), вурун‘шерсть’, бурысь‘конская грива’, верзь-‘ездить верхом’, сюр‘рог’, орс‘кнут’, вора‘вымя’, ворк‘почки’, амысь‘сошник’, сю‘рожь’, йики‘ость’… В строительстве и домашнем обиходе: горт‘дом’, сод‘мост’, пад‘дорога’, майог‘колышек’, майов‘закваска’, нянь‘хлеб’, сур‘пиво’, пож‘решето’, нямод‘портянки’, небог‘книга’, огыр‘горящий уголь’… В социальной организации и культуре: озыр‘богач’, оксы‘князь’, морт‘человек’, вер‘деверь, брат мужа, мужчина’, зон‘парень’, арт‘порядок’, ури‘мир, покой’, шуд‘счастье’… Выясняется, что у финноугров нет исконных слов для некоторых местоимений, числительных (1, 7 и др.), ср.: коми дас‘десять’, сё‘сто’, сюрс‘тысяча’, вспомогательных слов – предлогов, cр.: коми васна‘ради, для’ (др.-перс, vašna‘по воле’), для ряда диких животных, видимо, игравших особую роль в арийско-уральских контактах, ср.: коми вурд‘выдра’, вурдысь‘крот’.
Существовали, вероятно, зоны арийско-угорского двуязычия, следствием чего был и взаимообмен верованиями и семейной обрядностью. Угры учились у ариев разводить и пасти мелкий и крупный скот, выращивать и печь хлеб, выделывать металл и воевать… но также разбойничать и красть, как показывает коми гуны‘воровать’ – явное заимствование из арийского.
Заимствовались и имена мифологических персонажей: коми гундыр‘чудовище’ (др.-ивд. gandharva-, греч.κ ενταυροσ, шугнанское žindurv‘оборотень’), орт‘призрак, двойник’ (др.-ир, fra– vart-), имя бога северного ветра – войпелm. Бессмысленно объяснение этого имени, как означающего будто бы «северное ( вой) ухо ( пель– ср.: пельмени из пель-нянь„хлебные ушки”, в котором няньиз иранского nān‘хлеб’)». Коми вой‘ночь, север’ и войпелm‘северный ветер’ усвоены из древнеиранского vayu– ‘смертельный северный ветер – ‘Вайу’, также с эпитетом upara-( karya-) ‘преодолевающий, побеждающий’ (воспеваемым как олицетворение смерти в зороастрийском тексте, читаемом на похоронах, см.: Приложение 3).
В рассказе о «золотом веке» Йима, трижды расширяющий Землю по велению Ахура-Мазды, каждый раз обращается в южную сторону: «…и вот Йима выступил вперёд на путь солнца в полдень…» Он ударяет по Земле кнутом и, очевидно, дует в рожок, обращается к Земле с просьбой расступиться, и Земля каждый раз увеличивается на треть.
Южное направление, разумеется, «ахуровское», т.е. доброе, счастливое, в противоположность «дэвовскому» – северному, смертоносному, где царит упомянутый выше Вайу. Это тройное расширение Земли в южную сторону может быть воспоминанием о миграциях ариев с севера на юг. Есть и еще свидетельства в пользу южных направлений миграций древних ариев. Это авестийские обозначения частей света: apāxtara– ‘северный’, букв.: ‘задний’, fratara– и pourva– ‘южный’, букв.: ‘передний’. Расширение Йимой Земли в южную сторону может быть отнесено к числу подобных свидетельств.
Во второй главе Видевдата Йима с помощью пастушьего рожка и кнута не только расширяет Землю, но и созывает людей (и загоняет – как скот!), мужчин и женщин, в некое сооружение, построенное им по велению Ахура-Мазды, чтобы защитить арийский народ и имущество от природных бедствий (обильного снегопада и последующего паводка, наводнения и затопления водой).
Сооружение, построенное Йимой, называлось Var( a)– и понималось иногда как «крепость» или «подземное убежище». Этимология слова совершенно прозрачна, на нее указывает корень var‘хранить, покрывать, защищать’. Йимовский Вар описан очень реалистично и детально. Говорится, что сделан он был из земли, это была земляная конструкция, земляная архитектура. Ахура-Мазда учил Йиму «топтать землю пятками и мять её руками… так, как люди лепят намокшую землю».
С самого начала авестийское var– понималось как прямоугольное сооружение в связи со словом čaθruša– (от čaθwar-, čatur– ‘четыре’), которое следует рассмотреть более внимательно.
Йима строит это убежище в Арйанам-Ваэджа, которое долгое время идентифицировалось с Хорезмом (Большим Хорезмом).
Поэтому, когда знаменитой Хорезмской экспедицией С.П. Толстова в Хорезме были открыты прямоугольные крепости раннеахеменидского времени, то Сергей Павлович доказывал, что это и есть укрытия-Вар, описанные в Видевдате [Толстов 1948, с. 79–81]. Это отождествление, как заметил профессор Карл Йеттмар в своей статье «Fortified „Ceremonial centres” of the Indo-Iranians» [Jetmar 1981, c. 226], имело «удивительный успех». Оно было принято многими иранистами. Можно, например, показать, писал К. Йеттмар, что Г. Виденгрен при переводе этого пассажа в Видевдате приспособил его так, чтобы он подошёл под описание Толстова [Widengren 1965, S. 271].
Между тем Хорезм (пусть и «Большой») не может быть отождествлен с Арйанам-Ваэджа. Это было показано и профессором Хумбахом в его статье «About Gōpatshāh, his country and Khwarasmian hypothesis» (Festschrift for Prof. Mary Boyce, 1985), а позднее и профессором Д.Н. МакКензи в статье «Khwaresmian and Avestan» («East and West», 1988, vol. 38). Как совершенно правильно отметил профессор МакКензи, единственным поводом для отождествления Хорезма с мифической прародиной ариев является лишь то, что Хорезм был самой холодной областью Ирана («it was the coldest part of Iran»). На Арйанам-Ваэджа зима, как сообщается в Видевдате, длилась десять месяцев.
Тем не менее впервые предложенная Марквартом в 1901 г., гипотеза о том, что Заратуштра был хорезмийцем по происхождению, была принята и Э. Бенвенистом (1933) и В. Хеннингом (1949). Позднее была выдвинута гипотеза о «Большом Хорезме», включающем почти все северные провинции иранских стран. Профессор МакКензи, приведя и исторические и лингвистические данные, показывает, что нет никаких свидетельств в пользу близости между хорезмийским и авестийским («no positive evidence of a close relationship between Khwarezmian and Avestan»).
В связи с сооружением укрытия– Bapнесколько раз повторяется выражение kəmčiţ paiti čaθrušanąm, правильный перевод которого очень важен для понимания первоначального облика мифического Вара, построенного Йимой для укрытия ариев и их имущества от природных катастроф. (В Видевдате эти бедствия описываются так: «…на этот злой плотский мир придут зимы, а от них сильный смертельный холод… и сначала тучи снега выпадут снегом на высочайших горах на глубину реки Ардви… Третья же часть… скота останется в живых… потом из-за таяния снегов потекут воды, и чудом… для плотского мира покажется, если увидят где след овцы…». См. Приложение 1).
Ахура-Мазда велит Йиме выстроить Вар размером kəmčiţ paiti čaθrušanąm. Это выражение понималось и переводилось по-разному.
Хр. Бартоломэ считал что čaθruša– означает Seite eines Vierecks (‘сторона четырёхугольника’, ‘сторона квадрата’). Ханс Райхельт переводил во множественном числе, т.е. как four sides (of a four-sided figure: ‘четыре стороны четырёхсторонней фигуры’) [Reichelt 1911], Фриц Вольф [Wolff 1910], автор стандартного перевода на немецкий язык, – как ‘по всем четырем сторонам’. В целом все западные учёные, привыкшие к прямоугольным формам жилищ, переводили это выражение как описывающее четырёхугольное, четырёхстороннее сооружение (по этимологической связи čaθruša– с числом «четыре»).
Между тем выражение это встречается ещё в нескольких пассажах Видевдата, позволяющих установить его истинный смысл. Так, в Шестом фрагарде (главе) объясняется, какое количество воды становится загрязненным и непригодным для использования, если в ней обнаружится какая-нибудь мертвечина (ритуалы очищения составляют основное содержание жреческого кодекса Видевдата, досл.: ‘Закона против дэвов’). В проточной воде нечистыми считаются девять шагов вниз по течению и три шага вверх по течению, а в стоячей воде – шесть шагов kəmčiţ paiti čaθrušanąm, т.е., очевидно, досл.: ‘на все четыре стороны’ (Vd. 6.30–31). Аналогичное значение имеет это выражение в Седьмой главе и при описаниях загрязненности мертвечиной дров, зерна, травы (Vd. 7.28–35), а также в Девятой главе при описании площадки для ритуальных обрядов очищения (Vd. 9.2).
Итак, Ахура-Мазда приказывает Йиме построить Вар размером в один «пробег коня» (т. е. две тысячи шагов двумя ногами) не «по четырём сторонам», а «на четыре стороны», «на все четыре стороны», т.е. подразумевается сооружение не прямоугольное, а круглое, состоящее из трёх кругов, образованных концентрическими земляными стенами, во внешней стене было девять проходов, в средней – шесть и во внутренней – три. Во внутренний велено было снести семя всякого скота, людей, собак, птиц и красных горящих огней. Средний предназначался для жилищ людей, а во внешнем были помещения для скота.
Таким образом, Вар, сооруженный Йимой по велению Ахура-Мазды, по конфигурации идентичен круглым поселениям с концентрическими земляными стенами, открытым археологами на Южном Урале (раскопки поселения Аркаим под руководством Г.Б. Здановича), и напоминает круглые города Северного Афганистана (раскопки В.И. Сарианиди), на что впервые обратил внимание архитектор Л.Л. Гуревич [1983; 1989]. Мифический Вар Йимы, разумеется, должен был превосходить их своими грандиозными размерами, он должен был быть 12 тысяч шагов в диаметре (около 6 вёрст, тогда как диаметр Аркаима около 300 метров). Неподалеку от Аркаима обнаружены (также экспедицией Г.Б. Здановича) захоронения с колесницами (могильник Синташта), раскопаны и древние ступки (см. иллюстрации в Приложениях). Датируются эти памятники примерно серединой 2-го тыс. до н.э., т.е. предполагаемой эпохой распада индоиранской (арийской) общности на иранскую и индоарийскую.
Отсюда, из полосы степей, во 2-м тыс. до н.э. могла начаться экспансия ариев (или языка ариев?) на юг. В сторону юга расширяет землю первый царь ариев, царь-пастух, Yima-, букв.: ‘близнец’, ставший у индоариев первым смертным и царём в царстве мёртвых. У уральцев-коми Йома– ведьма, живущая в лесных болотах, насылающая болезни и смерть. Йима расширяет землю при помощи двух орудий, данных ему Ахура-Маздой, – кнута-стрекала и пастушьего рожка. Оба названия этих предметов заимствованы уральцами у ариев, заимствовано и название убежища, построенного Йимой для защиты людей и скота от стихийных бедствий (снегопада и последующего таяния снегов), – венгерское var, varos‘город’. Нашлись и уральские параллели к этому арийскому мифу – удмуртская сказка о первом человеке.
На рубеже 2-го и 1-го тыс. до н.э. языковые потомки индоиранцев, называющие себя ариями, уже прочно обосновались в Средней Азии, к северу, западу и югу от Памира и Восточного Гиндукуша, о чём свидетельствуют многочисленные географические названия, образованные по древнеиранским моделям: названия рек, восходящие к древне-иранским vahvi– ‘благая, благодатная’ (Ох-, Вах-); vaxšu– ‘растящая’ (Вахш, Оке); haitu– mant– ‘переправная (обильная мостами [этимологически букв.: ‘сетями’, бродами)’ (Хильменд) и проч.
Где-то здесь, в предгорных и горных областях Центральной Азии, родился и выступил со своей проповедью Заратуштра.
3. Заратуштра
Ржавеет золото и истлевает сталь.
Крошится мрамор. К смерти всё готово.
Всего прочнее на земле печаль
И долговечней царственное слово. Анна Ахматова
Нет сомнений в том, что арийский пророк по имени Заратуштра действительно существовал, а сложенные им Гаты дошли до нас именно в таком виде, в каком он их произнёс (не принимая во внимание, разумеется, искажений, сопутствовавших длительной сначала устной, а затем рукописной их передаче). Этот факт – прекрасное подтверждение того, что самое «долговечное», как сказала поэтесса, на земле – это Слово, а молитвы оказываются более прочными, чем храмы:
…И нет хором, прочнее веры –
Молитвы крепче есть, чем храмы.
Именно молитвы и считал Заратуштра самым действенным оружием против всех злых и враждебных сил.
Имя его Зарат-уштра(авест. Zaraθ– uštra) – обычное скотоводческое, означает примерно ‘Старо-верблюдый’ (т. е. «владеющий старыми верблюдами») и относится к именам-оберегам, которые у многих народов Средней и Центральной Азии до сих пор даются детям для того, чтобы отвратить от них губительное воздействие злых сил. «Охранные» имена носили, видимо, и родители Заратуштры. Отца его звали Поуруш-аспа– ‘Серо-лошадный’. Иметь лошадей этой масти до сих пор считается дурной приметой, например, в Таджикистане:
Asp-i sur – az gala dur – «Серую(сивую) лошадь – из табуна прочь!» – гласит таджикская поговорка.
Заратуштра происходит из семейства Спитама, что в буквальном переводе может значить ‘беловатый’, ‘белесый’. Это родовое имя сохранилось до наших дней среди языковых потомков скифов и алан – осетин: Sidœmon– «по этногоническим преданиям осетин, имя одного из родоначальников осетинского народа», как писал замечательный иранист и филолог Василий Иванович Абаев (1900–2001). По его предположениям, служение Заратуштры происходило на рубежах туранского (первоначально кочевого скифского) и иранского (арийского) миров, переходивших к оседлости (изложено в ряде работ, упоминаемых в разделе «Литература»).
Мать пророка носила имя Дугдова(из древнеиранского duxta– yāva-), дословно, разумеется, не ‘доительница коров, доярка’ и проч., а, букв.: «Выдоенно-коровная», «Имеющая выдоенных коров», «Та, чьи коровы выдоены», т.е. остались без молока.
Таких охранных, уничижительных имён среди древних ариев известно ещё несколько: «Не-быстро-верблюдый», «Тоще-быкий», «Тоще-лошадный». Царя-покровителя Заратуштры звали Виштаспа (авест. vištaspa– <* vi– šita– aspa-), что буквально может значить ‘Отпущенно-лошадный’ (‘Тот, чьи лошади отпущены’, т.е. то ли выпущены пастись, то ли разбежались?). В Таджикистане встречаются такие имена ( nom– ipast‘низкие имена’): xošok‘мусор’, ĵorub‘веник’. А в одной семье, где умирали дети, новорожденную вообще нарекли be– nom‘безымянная’.
Заратуштра именует себя мантран(‘прорицатель’) или заотар(‘жрец, священнослужитель’), он происходит из священнического рода, так что произнесению изречений– мантручился, очевидно, с детства. Время и место его деятельности осторожнее всего было бы наметить так: рубеж 2-го и 1-го тыс. до н.э., предгорные области Центральной Азии в самом широком понимании (от Южного Урала до Саяно-Алтая, включая, разумеется, и собственно среднеазиатские: Тянь-Шань, Памиро-Алай, Гиндукуш, Копетдаг и т. д.). Не лишёнными серьёзных аргументов кажутся гипотезы о родине Заратуштры в Бадахшане и о локализации мифической прародины ариев Арйанам-Ваэджа в верховьях Амударьи в долине Пянджа [Grenet 2002]. Именно область в самых верховьях Пянджа – Вахан– сохранила в своём названии отражение имени реки, протекавшей там, согласно упоминаниям в древних текстах: ваханское Wux‘Вахан’ закономерно восходит к древне-иранскому * vahvi-, букв.: ‘Добрая, Благая, Благодатная’ – река на Арйанам-Ваэджа.
Достоверные сведения о Заратуштре можно найти только в Гатах, но они немногочисленны. В Гатах Заратуштра, безусловно, предстаёт как историческое лицо. В остальных текстах Авесты Заратуштра – это мифический персонаж, постоянный собеседник верховного Бога Ахура-Мазды, обожествляемый Глава ( Рату) всего материального мира, Судья во время Последнего Суда. Сведений о его реальной жизни в этих текстах нет.
Легенды и предания о жизни Заратуштры содержатся в более поздней средневековой зороастрийской литературе, в сочинениях на среднеперсидском (пехлеви) языке, наиболее последовательно и подробно и шагаются в поэме на персидском языке «Зардушт-наме» («Книга Зардушта», по поздней форме имени пророка), сочиненной в X-X Iвв. неким Бахрамом или приписываемой ему, но основанной, очевидно, на предшествующих утраченных пехлевийских источниках.
Согласно этим легендарным сведениям, Заратуштра был зачат родителями после того, как они испили священного питья – хаомы. Это видно, как кажется, не опьяняющий, а скорее возбуждающий напиток, приготовлявшийся в 1-м тыс. из произрастающего в горах Центральной Азии и Иранского нагорья кустарника эфедры. О том, что в древнеиранскую эпоху хаому(этимологически буквально: ‘выжимаемое’, родственно русскому слову «сок») получали именно из эфедры, свидетельствуют многочисленные названия этого растения в иранских языках и диалектах, закономерно восходящие к древнеиранскому * hauma( ka)– > памирские шугнанское amoĵak, ваханское yimыk, таджикское диалектальное (зеравшанское) xůmaи проч. – ‘Ephedra sp.’. Приготовленным из эфедры питьём вдохновлялись вожди и поэты, воодушевлялись воины перед битвой, жрецы во время богослужений. Позднее способ приготовления был утрачен, имитацию ритуального напитка готовят чисто формально из смеси разных соков (имеются сообщения, что в него всё же добавляют веточки эфедры).
Рождение великого пророка было предсказано его матери в вещих снах, а первое чудо было совершено Заратушрой в самый миг рождения, как повествуется об этом в «Зардушт-наме»:
Bexandid čun šod ze mādar ĵodā
Darafšān šod az xande-ye u sarā
Рассмеялся он, отделившись от матери,
Засверкал от его смеха весь дом…
Об улыбке-смехе Заратуштры-Зороастра упоминается и в античных легендах. Как бы то ни было, такое жизнерадостное начало жизни пророка прекрасно соответствует жизнеутверждающему и оптимистическому характеру провозглашенного им вероучения, получившего, по греческой передаче его имени, название зороастризм.
Далее рассказывается о безуспешных попытках злобных врагов, враждебных правителей и завистников-жрецов, уничтожить младенца и о его чудесных избавлениях ото всех напастей. У убийцы, намеревающегося заколоть его кинжалом, в момент наносимого удара отсыхает рука. Огонь чудом не причиняет вреда брошенному в костёр ребёнку (да и как могло быть иначе, ведь огонь – одна из святынь зороастрийцев). Младенца подбрасывают на узкую тропу, по которой проходит стадо скота. Бык становится над ним и спасает его от смерти под копытами животных. То же повторяется и с табуном лошадей: кобылица защищает его своим телом. Два последних чуда, несомненно, отсылают жизнеописание к эпохе скотоводов, но не обязательно кочевников, а узкая тропа или проход напоминает о горной местности.
Наконец, коварный злодей-правитель готовит младенцу неизбежную гибель. Он приказывает убить детёнышей-волчат в норе волков и подбросить туда Заратуштру. Вернувшиеся волки бросаются растерзать ребёнка, но маленький Зардушт сучит ручками и ножками и ударяет волка рукой по морде. В тот же миг пасть волка смыкается, а другие волки отступают. Тут как раз спускаются со склона гор две овцы и дают младенцу в рот соски вымени, полного молока (в другом варианте волки утоляют овцой свой голод). В финале этого чуда может прослеживаться влияние библейского (и коранического) сюжета о принесении Авраамом в жертву своего сына (Исаака в «Книге Бытия», Исмаила в Коране).
Будучи сыном жреца, Заратуштра, как и полагается в традиционном обществе, должен был унаследовать профессию отца, а потому с ранних лет готовился к своему будущему служению, заучивал наизусть священные и богослужебные тексты, возможно, учился составлению каких-то ритмизованных изречений – искусству, примененному им позднее при сочинении Гат. Полагают, что Заратуштра – единственный основатель нового вероучения, вышедший из семьи священнослужителей.
В возрасте 15 лет он должен был пройти обряд посвящения, стал полноправным членом общины, получил пояс из шерстяных нитей, ношение которого восходит еще к индоиранскому времени, так как является общим для ариев-иранцев и индоариев. Первоначально Заратуштра, видимо, прислуживал отцу или старшим жрецам.
Достигнув тридцати лет, Заратуштра однажды вошёл в реку, чтобы набрать воды для приготовления необходимого для совершения богослужения священного напитка – хаомы. Согласно легендарным жизнеописаниям пророка, это и была та самая Вахви-(датийа)(досл.: ‘Благая’, ‘Благодатная’), протекавшая по мифической прародине ариев Арйанам-Ваэджа Это случилось в очередной сезонный праздник «Середины весны» – время перегона скота на летние пастбища (конец апреля – начало мая). В этом месте река растекалась на четыре рукава, и Заратуштра прошёл через все четыре, погружаясь сперва по голень, потом – по колено, затем – по пояс, и наконец по шею. Надо отметить, что такое деление больших горных рек на несколько рукавов в среднем течении характерно именно для весеннего времени, когда ледники тают еще не столь интенсивно и во многих местах реку можно перейти вброд, погружаясь в воду не более чем по плечи. Рискованно, однако, было бы искать конкретное местоположение такого брода на Амударье, Пяндже или Зеравшане, например, брод Самти в области Рог (<авестийское Raγa-) в Бадахшане, неподалёку от которого есть и селение Doraj, напоминающее авестийское Drəĵā– родину Заратуштры [Grenet 2002]. Приводим аналогичный вид на разлив весеннего Пянджа выше ваханского селения Змудг (см. рис. «Пяндж выше Змудга»), а вдали виднеется кишлак Дридж (вах. Driĵ/ž) – созвучие, скорее всего, случайное.
Отмечу, что именно здесь, в верховьях Пянджа (древней Vahvi‘благодатной’ реки на мифической прародине ариев) около селения Ширгин лежит грандиозное окаменевшее туловище «дракона», называемое местными жителями Aždar– yar‘Дракон-камень’. Это минеральное образование рыжевато-красноватого цвета «охраняет» вход в ущелье одного из боковых притоков Пянджа. В первом фрагарде Видевдата одной из напастей прародины Арйанам-Ваэджа, помимо холодных зимних месяцев, объявляется dahaka– raoδita-, досл.: ‘рыжеватый (менее вероятен перевод ‘речной’) дракон’ (см. рис. «Дракон-камень»).
Эпизод четырёхкратного погружения пророка в священную реку трактуется и как предсказание четырёхкратного же рождения и возрождения благой веры: во-первых, провозглашение её Заратуштрой; во-вторых, возрождение после губительного нашествия Александра Македонского (разорившего, согласно легендам, многие храмы и спалившего Авесту, записанную золотом на воловьих кожах); в-третьих, сохранение после арабского завоевания и насаждения ислама; и, наконец, грядущее возрождение в наши дни.
В реке Заратуштра набрал самой чистой воды и вышел, омывшись в священных водах, на берег в состоянии полной ритуальной чистоты.
Когда Заратуштра вышел из реки, то перед ним явилось существо, одетое в белое. Это был Воху-Мана (‘Благая Мысль’) – один из помощников или эманаций Верховного Бога Ахура-Мазды (‘Господь Мудрость’). Воху-Мана возвёл Заратуштру вверх, к Ахура-Мазде, сияющему Божеству, в присутствии которого пророк не видел собственной тени. Так началось Откровение. Впоследствии Заратуштра не раз еще встречался с Ахура-Маздой, вопрошал его и внимал ответам. Он удостоился общения и с пятью другими, помимо Воху-Мана, божественными сущностями, объединенными в число «Бессмертных (‘пятых’ (Амеша-Спэнта): Аша-Вахишта – ‘Истина лучшая’, Хшатра-Ваирйа – ‘Власть избранная (желанная)’, Спэнта-Армаити – ‘Святое Благомыслие (Здравомыслие)’, Хаурватат – ‘Целост(ност)ь’, Амэреват – ‘Бессмертие’. Вполне возможно, что эти абстрактные понятия пыли призваны, в известной степени, заменить старых богов, олицетворения природных сил и явлений, но впоследствии они стали покровительствовать естественным творениям и ассоциироваться с ними, соответственно: скот (Благая Мысль), огонь (Истина лучшая), металл (и небо) (Власть желанная), земля (Святое Здравомыслие), вода (Целостность), растения (Бессмертие).
Поскольку, как известно, «несть пророк без чести, токмо во отечествии своем и в сродстве и в дому своем» (Мф. 13.57; Мк. 6.4), то, после объявления об Откровении и попыток обращения соплеменников в новую веру, Заратуштре поверил только его двоюродный брат Мадиоманха (букв.: ‘Среднемесячный’, т.е. рождённый в середине месяца), а другие родственники, видимо, подвергли его преследованиям, так что пророк вынужден был оставить родные места и бежать на чужбину (полагают, что на восток ираноязычной области). К этому периоду могут относиться некоторые его жалобы, дошедшие до нас в Гатах (Йасна 46, Йасна 50 и др.).
Заратуштра находит пристанище при дворе царя (племенного вождя – кави) Виштаспа (предположительно, в Балхе, на севере современного Афганистана) и ему удаётся завоевать расположение его жены, царицы Хутаосы (букв.: ‘прекрасно-бёдрая’ или ‘хорошо-опустошающаяся’, т.е. ‘рожающая’?). Женщины всегда были более восприимчивыми ко всяким новым веяниям и учениям. Это вызвало зависть жрецов-соперников, которые подбросили в жилище пророка разную погань – мертвечину, черепа и кости. Разгневанный Виштаспа заточил Заратуштру в темницу. В это время занемог странным недугом любимый вороной конь царя: у него ушли внутрь брюха все четыре ноги.
Никто не мог излечить любимца царя, и Виштаспа обратился к Заратуштре.
Легендарное житие сообщает, что Заратуштра вызвался вылечить коня, но поставил свои условия: с исцелением каждой ноги царь обязывался выполнить просьбу пророка. Виштаспа согласился. После обещания царя принять истинную веру и молитвы Заратуштры появилась первая нога, и царь признал Заратуштру пророком. Затем в новую веру обращается весь двор и дом, а когда наказывают злоумышленников, оклеветавших пророка, конь сразу же вскакивает на все четыре ноги. Виштаспа просил о прощении и обещал послать войска для распространения учения Заратуштры по всем странам. Подобно чудесам при рождении пророка, сюжет с вороным конём может быть косвенным указанием на далёкую эпоху и устройство общества в те времена, когда он жил и проповедовал.
Считается, что Заратуштра при дворе Виштаспы заложил основы зороастрийской церкви, упорядочил богослужебные обряды и молитвенные тексты и, проповедуя свое вероучение, сложил Гаты, излагающие суть новой религии. Согласно традиции, Заратуштра эти Гаты распевал. В возрасте 70 или 77 лет пророк был убит – заколот жрецом-противником новой веры, приверженцем старых культов, кинжалом в спину в то время, когда стоял на молитве.
В своей проповеди Заратуштра обещал пришествие Спасителя (Саошийанта) по имени Астват-Эрета (‘Воплотивший Истину’). Позже он был отождествлен с одним из трёх (излюбленное число зороастрийцев) сыновей пророка, которые последовательно приходят в мир, способствуя его спасению и готовя его к окончательному разделению Добра и Зла, уничтожению второго и воскрешению праведников. Сыновья эти, согласно позднейшим представлениям, один за другим рождаются от семени пророка, хранящегося в озере Кансава (отождествляется с бессточным озером Хамун на востоке Ирана, в которое впадает река Хилменд на юге Афганистана). Сыновей родит дева по имени Виспатаурвари (‘Все-побеждающая’), выкупавшаяся в этом озере (в Приложении 2 приводится предсказывающий это явление отрывок из «Замйад-йашта»).
Сыновей Заратуштры видят в волхвах с востока (цари-маги в европейских переводах Евангелия), пришедших со своими дарами поклониться младенцу Христу. Принесённые ими дары (золото, ладан и смирна) аналогичны трёхчастным зороастрийским жертвам, из которых две – из мира растений, одна – от животных (например, огню – сухие дрова, благовония и животный жир или масло; есть толкования для золота как благовония животного происхождения). Трое волхвов на иконах и трое царей-магов в европейском искусстве изображаются как старец, мужчина средних лет и юноша, что может ассоциироваться с идеей о последовательном пришествии сыновей Заратуштры.
Развиваясь на протяжении почти трёх тысяч лет, провозглашённое Заратуштрой вероучение, остававшееся живой религией, претерпевало разительные изменения. История зороастризма излагается во многих работах, из которых на русском языке рекомендуется обратиться к многократно издававшемуся в русском переводе обобщающему труду Мэри Бойс «Зороастрийцы» (см.: [Бойс 2003]) и книге В.Ю. Крюковой «Зороастризм» (см.: [Крюкова 2005]).
Гаты Заратуштры были включены позднее в канон Священного Писания зороастризма как самая почитаемая, исполняемая во время богослужений часть этого Священного Писания – Авесты.
4. Авеста. Гаты
И слово вещее – не ложно,
И свет с Востока засиял,
И то, что было невозможно,
Он возвестил и обещал.
Владимир Соловьёв. Ex Oriente Lux
Авеста – собрание священных текстов зороастризма, доисламской религии Ирана, последователи которой парсы (в Индии) и гебры (в Иране) живут теперь также в Западной Европе и Северной Америке. Название Авеста (этимологически, видимо, древнеиранское * upa-stāvaka-) можно перевести примерно как ‘вос-хваление’.
Открытие Авесты – одна из самых ярких и драматичных страниц в истории востоковедения и вообще гуманитарной науки. Про Зороастра, как уже указано, было известно со времён античности, что это великий маг и мудрец-астролог (ассоциации с греческим астрон– звезда). Молодой (ему было тогда 25 лет) французский востоковед Анкетиль дю Перрон, который увидел в 1754 г. несколько листков рукописи Авесты, привезенных из Индии из общины парсов (зороастрийцев, убежавших в Индию от преследований мусульман из Ирана) в Бодлеанской библиотеке в Оксфорде, загорелся неистребимой мечтой прочесть их.
Бедный аристократ, он, как бы мы теперь сказали, не смог заручиться поддержкой богатых спонсоров, завербовался простым солдатом в полк Ост-Индской компании (Франция и Англия в то время соперничали за владение Индией) и осенью 1755 г. добрался до Индии. После многочисленных приключений (пленение, нападения разбойников и хищных зверей) ему удалось попасть в общину парсов (зороастрийцев, покинувших Персию после мусульманского завоевания), войти в доверие к жрецам, научиться читать под их руководством Авесту и даже приобрести несколько рукописей.
