Текст книги "Борджиа"

Автор книги: Иван Клулас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)

В последний день карнавала, 8 февраля, послы итальянских государств приносят свои подарки. Особенно восхитительны две просторные бархатные накидки, подбитые горностаем, брошенные послами Венеции к ногам Лукреции. В интермедии к последней пьесе Альфонс весьма оригинальным способом принимает участие в концерте виол. В воздухе разрывается огромный золотой шар. Из него появляются четыре Добродетели и божественно поют.

В предпоследний день масленицы отбывают послы и князья. Все надеялись, что приедет Шарлотта д’Альбре, жена Чезаре Борджиа: но приехал только ее брат – кардинал Аманье, да и тот явился уже под конец праздника. Однако 14 февраля, через 5 дней после карнавала, в Ферраре все еще остаются две кузины Борджиа, Адриенна де Мила со своей огромной свитой в 450 человек и 350 лошадей, причем все расходы вынужден оплачивать герцог Геркулес. Щедрость не является главной добродетелью Геркулеса, и он жалуется своему послу в Риме, что его разорит этот брак, который ему уже обошелся в 25 000 дукатов, но что, по крайней мере, он не жалеет, что брак состоялся. Он очень искренне пишет папе: «До приезда светлейший герцогини, нашей общей дочери, у меня было твердое намерение любить ее и почитать… Теперь, когда Ее Милость здесь, я настолько удовлетворен ее добродетелями и прекрасными качествами, что моя воля и желание стали еще больше… Я считаю Ее Милость своим самым дорогим сокровищем».

Александр тут же пытается извлечь выгоду из этого признания, попросив Геркулеса увеличить с 6000 до 12 000 дукатов ренту, которую он дает Лукреции: она должна соответствовать ее княжескому положению и дать ей возможность сохранить репутацию одной из самых красиво одетых женщин Италии. Но пока папа получит лишь 10 000 дукатов. Беседуя с послом Феррары, Святой отец радуется, что у Альфонса вошло в привычку спать с герцогиней каждую ночь и не искать удовольствий на стороне, как это часто делают молодые люди, хотя, добавляет он, «надо признать, что такая практика действует на них благотворно». Александр вспоминает свою собственную молодость, и перед глазами у него – пример Чезаре.

Визит папы в Пьомбино

В Риме понтифик решает вступить во владение последними завоеваниями герцога Романьи – Пьомбино и островом Эльба. Он берет с собой все атрибуты своего сана: sedia gestatoria(трон для торжественных церемоний), золотой балдахин, певчих из своей часовни и собрата Буркарда для организации церемоний. Его сопровождают шесть кардиналов. Герцог, естественно, тоже едет с ним. В Корнето все погрузились на шесть галер. 21 февраля корабли пришли в Пьомбино, где папа и его свита провели четыре дня. Затем папа и его сын направляются на остров Эльбу проследить за строительством двух крепостей: стройка поручена Леонардо да Винчи – после поражения Людовико Сфорца он сменил работодателя, и теперь он – военный инженер при дворе герцога Романьи. Проехав вдоль побережья острова, Александр возвращается в Пьомбино, где в его честь сын устраивает балет: великолепные танцоры и танцовщицы в костюмах, вышитых золотом, оказывают папе императорские почести.

В последний день февраля понтифик и Чезаре на галерах возвращаются в Рим. Но начинается сильная буря, и целых пять дней на волнах качает хрупкие ялики. Все страдают от морской болезни и трясутся от страха, кроме Александра, сидящего на палубе и восклицающего «Иисус!», когда корабль качает особенно сильно. Он жалуется только, когда голоден, и требует жареной рыбы! В Порто-Эрколе, когда корабли наконец пристали к берегу, кардиналы отказываются ехать в Рим. Им приходится дать передышку, а потом весь папский караван собирается в Чивитавеккья. 10 февраля папа возвращается в Ватикан в компании весьма бледных кардиналов. Александр, несмотря на свой возраст – 71 год прекрасно преодолел все трудности этого утомительного пути. «Он вернулся в Рим, – пишет 10 марта флорентийский секретарь Франческо Капелло, – цветущий и в самом радостном настроении».

Этот оптимизм оправдан: папа только что убедился, что Чезаре по силам снова начать, когда он этого захочет, военную кампанию в Тоскану, и, кроме того, в Ватикане он узнал потрясающие новости о светском триумфе Лукреции в Ферраре. За два года его дети заняли главенствующее положение в свете. Франция и Венеция без конца демонстрируют свое расположение к семье понтифика. На вновь завоеванных землях царит спокойствие: Микелотто Корелла обеспечивает порядок в Пьомбино, а Рамиро де Лорка – в Романье. Чезаре Борджиа – воплощение гражданской власти Святого престола – стал суверенным арбитром государей и республик Италии.

ГЛАВА VI
Свидание с Дьяволом

Идеал Макиавелли

Глаза всей Италии устремлены на Чезаре Борджиа – с ужасом, страхом и восхищением следят за его малейшим движением. Именно в этот момент, когда дерзкая удача на его стороне, судьба ставит на его пути человека, благодаря которому он войдет в легенду – секретарь второй канцелярии Флорентийской республики Никколо Макиавелли сделает де Валентинуа идеалом государя, возвысившегося благодаря силе своей воли. «Тот, кто в новом государстве сочтет необходимым обезопасить себя от врагов, заставить своих друзей полюбить себя, побеждать силой или хитростью; внушать народу одновременно любовь и страх, суметь повести в бой солдат и добиться их уважения; уничтожить тех, кто могут и должны ему навредить; заменить старые учреждения новыми; быть одновременно суровым и милостивым, великодушным и щедрым; создать новое ополчение и распустить старое; добиться дружбы королей и государей так, чтобы все стремились оказать ему услугу и опасались оскорбить; этот человек, – говорю я, – не может найти для себя более полезного примера для подражания, чем политическая жизнь герцога де Валентинуа».

Поддержание порядка в Романье

Что может поразить наблюдателя с первого же взгляда, так это исключительная действенность поступков герцога. Он умеет передавать свою власть и при этом полностью ее сохранять. Он способен сделать ее абсолютной, если он так решил. Иллюстрацией к этому может служить эпизод управления Романьей. Главный лейтенант Рамиро де Лорка, человек жестокий и властный, безжалостно подавляет там беспорядки. Преследуя преступников и бунтовщиков, он не признает традиционного права на убежище в церквах и священных местах. 29 января 1502 года в Фаэнце злоумышленнику удалось чудесным образом избежать смерти через повешение – разорвалась веревка. Толпа помогла ему спрятаться в церкви Сервитов. Тут же примчался предупрежденный Рамиро. Он силой вынудил приора выдать преступника: несчастный был снова повешен на окне дворца Подесты. Лорка не ограничился этим показательным актом. Он обвинил граждан Фаэнцы в этом происшествии и наложил на них штраф в 10 000 дукатов, не соизволив выслушать их объяснения. Жителям Фаэнцы тогда пришло в голову отправить делегацию в Рим и передать это дело на рассмотрение папы и герцога де Валентинуа. И Чезаре сумел извлечь выгоду для себя из этой ситуации. Не выразив несогласия с действиями своего лейтенанта, он отменил штраф, это добавило ему популярности и уверенности, что в будущем будут смотреть в оба перед тем, как воспротивиться действиям его представителей.

Управление Романьей может стать примером того, как нужно действовать, чтобы хорошо руководить государством. Бывшая когда-то театром междоусобиц, разбоя и преступлений, которым способствовало соперничество феодальных семейств и кланов, провинция превращается в мирное государство, где жизнь граждан и их собственность защищены государем, способствующим к тому же развитию общественного благосостояния: де Валентинуа, покровитель Леонардо да Винчи – инженера и гениального художника, – постоянно интересуется новшествами и поощряет гражданское строительство в городах и портах Романьи.

Внешние опасности. Флоренция и нападение Вителлоццо Вителли на Ареццо

Заботясь о спокойствии своего государства, Чезаре вынужден подавлять очаги волнений, то есть уничтожать анклавы, где находят приют противники его власти. Он также вынужден уважать соседние государства, которые ради своей защиты занимают двойственную позицию или враждебно настроены, как, например, Флоренция. Но в том и другом случае Чезаре может предпринимать какие-либо действия только если ему позволят действовать великие государства – Венеция и Франция, его союзники. И венецианцы, и Людовик XII считают, что их союзник Борджиа достаточно воспользовался ситуацией. Но весной 1502 года неожиданный кризис ослабил позиции короля Франции в Италии и вынудил его согласиться. В королевстве Неаполитанском сложились напряженные отношения между французами и испанцами. Договор, подписанный в Гренаде, недостаточно четко определил границы и права двух союзников. Спор разгорелся из-за доходной таможни в Фоджа, бравшей пошлины за перегон овец в горы. Французский вице-король в Неаполе Луи д’Арманьяк, герцог Немурский, сцепился с великим испанским капитаном Гонзальве Кордуанским.

Велико было искушение Чезаре воспользоваться этой ситуацией и прежде всего отомстить флорентийцам; они очень непочтительно отнеслись к договору с ним, по которому он получал значительное содержание кондотьера. Но из осторожности де Валентинуа не хочет вмешиваться открыто. И тогда один из его капитанов, Вителлоццо Вителли, готов действовать вместо него. Осенью 1501 года Чезаре едва смог его остановить, когда тот завоевывал флорентийскую территорию, желая отомстить за казнь своего брата Паоло Вителли, приговоренного к смерти за предательство. Но на этот раз герцог дал ему возможность договориться с Пьетро Медичи, чтобы поднять население Ареццо.

Все произошло по плану. 4 июня на призыв «Марзокко, Марзокко! Медичи, Медичи!» городок вооружается. Перед Вителли открываются ворота города. Вскоре к нему присоединяются другие войска. Ими командуют его брат Джулио, епископ Читта ди Кастелло, и Джанпаоло Бальони, тиран Перузы. Через несколько дней благодаря этим подкреплениям Вителли занимает все крепости долины Кианы. Флорентийцы, захваченные врасплох мощью и скоростью завоевания, направляют в Рим послов, чтобы потребовать объяснений у папы. Именно этот момент выбирают пизанцы, яростные враги флорентийцев, чтобы передать Чезаре управление их городом. 10 июня они сообщают ему, что его знамя развевается на стенах города.

Чезаре очень доволен этими новостями. Но он знает, что Франция не позволит ему укрепить свое господство в Тоскане. И тогда 14 июня с согласия своего сына папа отвечает посланникам Пизы, что ни он, ни его сын не могут принять их дар. А послов Флоренции понтифик уверяет, что его сын не имеет отношения к походу Вителли. И действительно, Чезаре позволил своему капитану действовать, но не дал ему ни солдат, ни оружия. Все это нужно ему для намеченной экспедиции в Романью.

Подготовка третьей кампании в Романью. Казнь Асторре Манфреди

Как раз перед началом новой кампании де Валентинуа принимает посла Светлейшего, Джустиниани, который 2 июня вручает ему дружеские послания дожа. Уверенный в добром расположении к нему республики Святого Марка, сын папы тут же решает проверить его искренность: он приказывает убить бывшего молодого сеньора Фаэнцы Асторре Манфреди, бывшего протеже Венеции, заключенного в замке Сант-Анджело.

6 июня в депеше посол Джустиниани сообщает, что Асторре и его брат были брошены в Тибр вместе с их мажордомом. Как говорили, перед смертью над молодыми людьми надругались. Буркард записал в своем дневнике, что тела выловили 9 июня. «Из Тибра выловили с ядром баллисты на шее молодого сеньора Фаэнцы – юношу 18 лет, настолько прекрасного телом, что подобного и среди тысячи не сыскать. Рядом с ним нашли тела двух молодых людей со связанными руками, одному было 15 лет, другому – лет 25; нашли еще тело неизвестной женщины».

Короткая расправа над молодым Асторре не вызвала протестов Венеции. Так Чезаре получает дополнительное доказательство того, что Светлейший не будет ему мешать в новой кампании в Романью. Кроме того, жестокое наказание молодого сеньора заставит призадуматься недовольных и окажется своевременным, чтобы подавить даже слабые попытки к сопротивлению в провинции. Де Валентинуа собрал в Сполето 6000 пеших воинов и 7000 вооруженных дворян, каждый – в сопровождении трех слуг. К этой армии в 10 000 человек добавятся еще 2000 солдат, стоящие в Романье. Тысяча солдат стоят лагерем между Урбино и Синигальей, ими командуют граф де Монтевеккьо и граф де Сан-Лоренцо. В двадцати километрах от Римини, на северо-западной границе нынешнего княжества Сан-Марино, в Веруккьо находится еще тысяча солдат под командованием Диониджи ди Нальдо. Де Валентинуа выезжает из Рима 12 июня, а 15-го он уже в Сполето. Там он издает эдикт, обязующий каждую семью в Романье поставить ему одного солдата: так будет создана его резервная армия.

Осада Камерино

Официальная цель Чезаре – завоевание Камерино. Этот городок, расположенный в восточных предгорьях Апеннин, находится в руках тирана, захватившего власть путем убийства собственного брата – Джулио Чезаре Варано, семидесятилетнего солдафона. Править ему помогают его четыре сына – Венанцио, Аннибале, Пьетро и Джанмариа. Он отказался платить дань Святому престолу и поэтому должен быть наказан как непокорный вассал. Против него Чезаре уже бросил первое войско под командованием Франческо Орсини, герцога де Травина, и Оливеретто Эуфредуччи: этот воин недавно захватил власть в Фермо, убив своего родного дядю Джованни Фольяно и его семью, включая женщин и детей. Для того чтобы взять город в кольцо, Травина и Оливеретто де Фермо нуждаются в подкреплении. Варано предупрежден и пытается получить помощь от Гвидобальдо де Монтефельтре, герцога Урбинского: в этом признался канцлер Камерино, взятый в плен в Фолиньо людьми Чезаре. Пленник уточнил, что герцог Урбинский вооружает своих людей и поднимает пошлины, чтобы помочь Камерино. Позже гонец, взятый в плен у ворот Урбино, сообщает, что готовится налет на артиллерию Чезаре при переходе через Губбио. Эти новости оказываются кстати – Чезаре как раз искал предлог для нападения на Гвидобальдо де Монтефельтре: разве Гвидобальдо не предал Святой престол, дав обещания Варано?

Внезапная атака и завоевание герцогства Урбинского

Чезаре скрывает свои планы с дьявольской ловкостью. Он польстил Гвидобальдо, предупредив его о своем походе на Камерино. Герцог Урбинский ничего не опасается. У него нет враждебности по отношению к Чезаре. Миролюбивый государь, покровитель искусств и литературы, он совершенно не похож на тиранчиков Романьи. Он живет в своем дворце, любимый своими подданными и близкими; с ним его наследник – приемный сын – тринадцатилетний племянник Франческо Мария делла Ровере, сеньор Синигальи.

Папа Александр дал Франческо Мария титул префекта Рима, который ранее носил его отец и собирался женить его на своей племяннице – Анджеле Борджиа. Гвидобальдо всегда был лояльно настроен по отношению к Святому престолу. Когда папа попросил, он честно отдал должность главного капитана Церкви. Полгода назад вместе со своей женой Елизаветой де Гонзага он очень любезно принял Лукрецию. При таких хороших отношениях его совершенно не удивило, что Чезаре сообщает ему о своих военных планах и просит помочь в походе на Камерино – перевезти продовольствие в Губбио. Де Валентинуа уточняет, что в Камерино он поедет по дороге Сассоферрато. Гвидобальдо приказывает привести дороги в порядок и посылает быков тянуть пушки. Чезаре просит еще больше: дать ему тысячу воинов, которых он направит Вителли в Тоскану. Но герцог Урбинский, не желающий ссориться с Людовиком XII, отказывается дать солдат, пока не получит от папы соответствующее бреве. Однако он предлагает Вителли самому набрать это войско в его герцогстве и берет на себя часть расходов, не превышающую 1000 дукатов. Невозможно быть более предупредительным: в то же время Гвидобальдо приказывает отправить продовольствие, обещанное им Франсиско Лорису, епископу Эльны, кузену Чезаре; самому Чезаре он дарит прекрасного коня. Под прикрытием всех этих мирных переговоров Чезаре начинает наступление. Оставив все свои вещи в Ночере, он ведет свои войска ускоренным маршем на север, за 70 километров, в Кальи, к укрепленному городу, защищающему подходы к герцогству Урбинскому. Захваченный врасплох гарнизон крепости сдается 20 июня. Гвидобальдо об этом узнает в тот же вечер, во время ужина в саду монастыря Зокколанти, находясь в двух километрах от своей маленькой столицы. Он узнает, что его герцогство захвачено с двух сторон: граф де Монтевеккьо и граф де Сан Лоренцо направляются в Урбино из Изола-де-Фано с востока, а Диониджи ди Нальдо идет из Веруккьо через ущелья Марекья. Все три армии де Валентинуа движутся к столице герцогства: Гвидобальдо решает было укрыться на северо-западе в своем укрепленном замке Сан-Лео, но дорога отрезана. Тогда он отправляет своего юного племянника в Баньо ди Романья, а сам, переодетый крестьянином, невзирая на мучающую его подагру бежит 21 июня через холмы до самой Равенны. Оттуда он перебирается в Мантую, где гостит его жена Елизавета у маркизы Изабеллы.

Цезарь входит в Урбино как завоеватель, с опущенным копьем, всего через несколько часов после того, как Гвидобальдо его покинул. Следуя советам своего герцога, жители сдались без сопротивления, чтобы захватчик не нанес никакого ущерба. Де Валентинуа запретил грабить город и разместился во дворце. Он завладел герцогством Урбинским без боя, а это была очень важная часть Романьи и Ла Марки, простиравшаяся на 100 километров от Сан-Марино на севере до Губбио на юге и шириной 50–60 километров между горной цепью Луны на западе до Фоссомброне на востоке. В самом Урбино он приказал составить опись произведений искусства, принадлежащих Монтефельтре, большую часть которых, в том числе и книги, он перевез в свою резиденцию в Чезене. Предупрежденная о его намерениях Изабелла Мантуанская пытается извлечь для себя выгоду из разграбления коллекций несчастного Гвидобальдо, скрывающегося при ее собственном дворе; 30 июня она пишет своему брату кардиналу Ипполиту д’Эсте, чтобы он приказал отдать ей маленькую мраморную античную Венеру и Купидона, «которого герцог Романьи когда-то вручил герцогу Урбинскому». Чезаре счастлив, что такой ценой он может завоевать доброе расположение своих соседей из Мантуи, и тут же отсылает с одним из своих камергеров эти статуэтки Изабелле: однако предупреждает ее, что Купидон сделан Микеланджело.

Миссия Содерини и Макиавелли при дворе Чезаре

Как только Чезаре возвращается в Урбино, он предлагает флорентийцам договориться с ним: они к нему направляют Франческо Содерини, епископа Вальтерры, а помогает ему опасный посредник Никколо Макиавелли, который в свои 33 года уже имеет большой опыт в дипломатических хитростях, – он служил при дворе Франции и при Катарине Сфорца, владелице Имолы и Форли.

Вечером 28 июня оба флорентийца приезжают в Урбино. Де Валентинуа находится там всего один день, но ведет себя так, как будто он там царствовал всегда. Незадолго до полуночи он принимает двух дипломатов. Он как раз занимается изучением планов кампании с Ромиро де Лоркой. Он ограничивается напоминанием, что сейчас он сильнее Флоренции. На следующий день, тоже ночью, он излагает свои предложения. Он требует, чтобы Флоренция выплатила ему жалование кондотьера; если он получит обещанную сумму 40 000 дукатов за трехлетнюю кондотту, он не предпримет ничего против республики. Он настроен миролюбиво. Он уверяет, что совершенно не виноват в нападении Вителлоццо Вителли на Ареццо, но замечает флорентийцам, что эта атака показывает, чем рискуешь, когда не держишь слова, данного воину. Сам он считает, что цель его военных кампаний не тиранить страну, а уничтожить тиранов, среди которых, разумеется, флорентийцам нет места.

Содерини и Макиавелли потрясены необычайной живостью своего собеседника. «Этот сеньор великолепен и блестящ. Чтобы завоевать славу или увеличить свое могущество, он никогда не отдыхает, не знает усталости, не признает опасности. Едва он куда-то приезжает, как тут же становится известно о его отъезде. Он умеет завоевать расположение солдата, и ему удалось собрать лучшие войска в Италии. Все это вместе взятое вместе с дерзкой удачей несет ему победу и делает его опасным. Кроме того, он настолько мастерски ведет разговор, что понадобится очень много времени, чтобы добиться от него чего-нибудь в споре. Чтобы усилить свое красноречие, он умеет использовать угрозу. „Решайтесь побыстрее, – говорит он дипломатам, – я не могу оставлять мою армию в бездействии в этом горном районе. Между вами и мной не может быть полумер. Вы – либо мои враги, либо друзья“». Когда Содерини напоминает, что Флоренция находится под покровительством короля Франции, Чезаре отвечает, что в Италии нет человека, способного что-либо рассказать ему о французской политике.

Когда он полагает, что у его собеседников больше нет аргументов, он дает им четыре дня на ответ. Макиавелли отправляется за инструкциями во Флоренцию. Но Сеньория в затруднении. Она хочет выиграть время. Она надеется, что король Франции выступит в ее пользу: как говорят, король Франции собирается с армией в 20 000 человек направиться в королевство Неаполитанское, чтобы там урегулировать свои разногласия с Испанией. Действительно, французский король приезжает в Асти 7 июля. К герцогу де Валентинуа он направляет гонца, призывая ничего не предпринимать против Флорентийской республики, но в то же самое время кардинал Амбуазский просит правительство Флоренции найти разрешение конфликта с Чезаре. Сеньория просит Содерини предложить сыну папы шестимесячное жалование за кондотту.Взамен Чезаре должен обязать Вителли покинуть Ареццо и другие занятые города. Недоверчивый де Валентинуа заявляет, что выполнит все это только после подписания договора: и правильно делает, потому что 19 июля Сеньория, предупрежденная о вступлении французов в Италию, приказывает Содерини прекратить переговоры с Чезаре. Едва разработанный договор остается пустой бумагой, но с его содержанием ознакомлены Вителлоццо Вителли и Джанпаоло Бальони. Таким образом, предупрежденные о резкой перемене поведения своего хозяина, оба кондотьера перестают ему доверять.

Капитуляция Камерино

Три недели прошли в безрезультатных переговорах с Флоренцией. За это время два кондотьера Чезаре – Франческо Орсини, герцог Гравина, и Оливеретто де Фермо – взяли в осаду Камерино. Стареющий тиран Камерино Джулио Чезаре Варано отправил двух своих сыновей, Пьетро и Джанмарию, просить помощи у Венеции. В ожидании помощи Джулио со своими оставшимися сыновьями с успехом осуществил несколько нападений на осаждавших. Но молодой патриций, враг Варано, Джанантонио Феррачьоле и его друзья открыли ворота города войскам де Валентинуа. 19 июля, в тот же самый день, когда был разорван договор между Чезаре и флорентийцами, Камерино капитулирует. В плен взяты старый сеньор города и его два сына. Он был помещен в замок Перголы: через некоторое время, – по словам историка Гишардена, – его там задушили. Его двух сыновей, Венанцио и Аннибале, заключили в крепость Каттолика, между Римини и Пезаро.

В честь взятия Камерино в Риме организованы празднества: бьют все колокола и город освещен. Огромная толпа приветствует Чезаре: «Герцог! Герцог!» Праздники длятся три дня. Папа хочет, чтобы одновременно было отпраздновано вступление герцога де Валентинуа в Урбино, даже если этот подвиг попахивает предательством. Александр дает аудиенцию послу Венеции Джустиниани и очень много говорит о честности герцога де Валентинуа. Он пытается снять с него малейшее подозрение в непорядочности. Настойчиво утверждает, что «никто никогда не был более верен своему слову, чем он, и что он всегда сдерживал свои обещания».

Чезаре сообщил о своем успехе одновременно и отцу, и Лукреции. В это время она была опасно больна после рождения мертвого ребенка. Письмо Чезаре полно любви и нежности: «Светлейшая и прекраснейшая из дам, наша дражайшая сестра. Мы уверены, что нет более действенного и спасительного лекарства для вашей болезни, чем добрые и счастливые новости. Поэтому мы сообщаем вам, что только что узнали о взятии Камерино. Мы просим вас оказать честь этому письму и побыстрее восстановить ваше здоровье, и надеемся, что вы нам об этом сообщите, потому что нас мучает сознание того, что вы больны, и ничто, даже это счастливое событие не может нам доставить никакого удовольствия». Но он не ограничивается только добрыми словами. Он направляет к сестре своего личного врача Гаспаре Торрела и еще одного знаменитого врача из Чезены – Никколо Мазини. Смерть его сестры вызвала бы не только его личные страдания, она стала бы для него политической катастрофой, потому что лишила бы его в такой важный момент союза с Феррарой. Чтобы полностью себя обезопасить, он решает лично в Ферраре навестить больную перед встречей с французским королем в Милане.

Интриги вокруг короля Франции. Поездка Чезаре в Феррару и Милан

Теперь Чезаре нужно срочно съездить на поклон к французскому королю. Папский секретарь Трош предупредил его, что Людовик XII крайне недоволен нападением Вителли и Бальони на флорентийцев, его протеже. Уже два месяца Трошу приходится быть начеку. Еще в июне он уехал из Рима вместе с кардиналом Аманье д’Альбре, шурином Чезаре, в компании двух очаровательных куртизанок – Томмазины и Магдалины; сначала они поехали в Савону к кардиналу Джулиано делла Ровере, а потом в Ломбардию к королю Франции, внимательно наблюдая за всем происходящим.

Встревоженный Чезаре приказывает своим двум капитанам оставить Ареццо и Тоскану и сам тотчас же отправляется в путь. 25 июля, как всегда тайно и очень быстро, он покидает Урбино. Он одет в платье рыцаря Святого Иоанна Иерусалимского и в маске; с ним едут только четыре человека. В Форли быстро меняет лошадей и 28-го на два часа заезжает в Феррару. Он встречается с Лукрецией и с удовольствием видит, что она поправляется. Уговаривает своего шурина Альфонса сопровождать его в Милан к королю. Оба князя едут через Модену и очень быстро добираются до столицы Ломбардии. Они видят, что окружение короля теперь больше напоминает всеобщее собрание врагов де Валентинуа: там находятся Гвидобальдо де Монтефельтре, низложенный герцог Урбино; Пьетро Варано, сын побежденного тирана Камерино; Джованни Сфорца де Пезаро и Франциск де Гонзага, маркиз Мантуанский, родственник и друг недовольных Чезаре сеньоров. Правда, Франциск, как и его жена Изабелла, готов в любой момент поменять свое мнение в зависимости от обстоятельств. По всей Италии усиливается ненависть ко всем Борджиа, и ее еще больше разжигают новые успехи Чезаре. Людовик XII прекрасно осведомлен о злых памфлетах, в том числе и о знаменитом письме к Сильвио Савелли.

Война памфлетов против Борджиа. Письмо к Сильвио Савелли

Текст письма к Савелли сохранил для нас Буркард, и, по его словам, оно было напечатано в Германии и передано папе беззаветно преданным ему человеком, кардиналом Моденским Джанбаттиста Феррари. Буркард включает его в свой дневник в конце 1501 года. Действительно, само письмо датировано 25 ноября 1501 года. Его отправили из лагеря Гонзальве Кордуанского в Таранто римскому дворянину, нашедшему приют при дворе императора Максимилиана. Автор мог бы, как предполагают некоторые историки, быть членом семьи Колонна. Чтобы разубедить Савелли требовать возмещения причиненного ему ущерба, в письме с большим пылом перечисляются все претензии к Борджиа и слухи, ходившие по Риму в то время. К папе обращаться бесполезно – это человек, «который всю жизнь обманывал людей и запятнал ее насилием и разбоем».

Корреспондент Савелли считает, что об этих чудовищных преступлениях нужно предупредить императора. Наступило время Антихриста: «Невозможно представить себе более явного врага Господа, чем этот папа. Продажа имущества церкви еще не самая большая его вина; в этом ему помогал кардинал Моденский – как Цербер у врат Ада лающий на всех приходящих и бесстыдно спрашивающий, сколько у них денег». Александр залил Ватикан кровью: упоминается убийство Альфонсо Арагонского и камергера Перотто Кальдеса. Папский дворец стал местом насилия, инцеста, бесстыдного обращения с юношами и девушками. Корреспондент Савелли упоминает скандально известный праздник с куртизанками и сцену с жеребцами. Но вызывает удивление сообщение об отъезде Лукреции в Феррару (бывшее через месяц после предполагаемой даты написания послания) и о последних кампаниях Чезаре в Романье (упоминаются также взятие Урбино и Камерино 19 июля 1502 года). Не щадят ни Чезаре, ни его отца. «Чезаре так же развратен и так же жесток». Его упрекают в том, что он залил кровью и предал огню всю страну, сделав это с согласия папы, отдавшего конфискованное имущество своим детям и внукам, рожденным от кровосмесительных связей. «Власть Чезаре ничем не ограничена. Он может удовлетворять свои страсти, когда ему заблагорассудится. Он живет в окружении проституток, как турки защищенный своей вооруженной охраной. По его приказу могут убить, нанести увечье, бросить в Тибр, отравить, разорить. Эти люди насыщаются человеческой кровью». Письмо заканчивается пылкой просьбой, обращенной к Максимилиану: «Если император не вмешается, Рим превратится в пустыню. Придется спасаться бегством, чтобы остаться в живых. Государи обязаны прийти на помощь гибнущей религии. Они должны уберечь от бури лодку Петра и привести ее в порт. Они должны возродить царство справедливости и мира в Риме!»

В связи с этим письмом-памфлетом возникает много проблем. Сравнивая с предполагаемой датой письма некоторые из содержащихся в нем фактов, замечаешь, что документ, якобы отосланный 25 ноября 1501 года, повествует о событиях, случившихся в июля 1502 года. Буркард считает, что это произошло после того, как кардинал Феррари Моденский передал текст папе. Конечно, кардинал мог бы вручить письмо в ноябре или декабре 1501 года, но никак не в июле 1502: сам Буркард указывает, что кардинал серьезно заболел 3 июля и после короткого ослабления болезни умер 20-го, то есть на следующий день после взятия Камерино, о котором идет речь в письме к Савелли! И в письме к Савелли, и в 28 эпиграммах, воспроизведенных в дневнике папского церемониймейстера, поносят кардинала Моденского. Обогащение Феррари за счет церкви не было ни для кого секретом, а Александр VI извлек из этого для себя выгоду. Как сообщает венецианский посол Джустиниани, он конфисковал все имущество покойного – по меньшей мере 14 000 дукатов наличными. Он забрал себе, имея на то право, богатые бенефиции кардинала, среди них – архиепископство Капуанское и епископство Моденское. Часть богатых пребенд была передана секретарю и фавориту умершего – Себастьяно Пинзону: позже, при Юлии II, этого подозрительного субъекта обвинят в отравлении его хозяина. Содержащее нападки на кардинала Моденского и подчеркивающее, что он был сообщником папы, письмо к Савелли было частью памфлетной кампании, развязанной в июле 1502 года против бывшего доверенного отца Александра, и одновременно порочило понтифика.