Текст книги "Так шли мы к победе"

Автор книги: Иван Баграмян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 41 страниц)

Мне было предложено срочно выяснить по штабной линии, каково истинное положение дел в районе Маяков и каковы ближайшие планы командования и штаба Южного фронта в отношении продолжения этой операции.

Возвратившись к себе, я поручил своему заместителю генерал-майору Л. В. Ветошникову срочно связаться по прямому проводу с А. И. Антоновым, чтобы выяснить сложившуюся в районе Маяков обстановку, узнать, кто дал санкцию на проведение операции за счет ослабления резервов в районе Барвенкова, и, наконец, передать ему мое мнение, что проведение подобной операции явно не соответствует поставленной Южному фронту задаче по обеспечению наступления войск Юго-Западного фронта на Харьков от возможных ударов противника с юга.

Переговоры по прямому проводу состоялись 14 мая около 15 часов.[37]37
  ЦАМО СССР, ф. 251, oп. 646, д. 262, л. 230–234.


[Закрыть] Л. В. Ветошников в число других вопросов поставил перед А. И. Антоновым два следующих: кто дал санкцию на проведение частной операции в этом районе за счет ослабления армейского и фронтового резервов в районе Барвенкова и каковы дальнейшие планы командования по завершению начатой операции? Генерал Антонов после подробного изложения создавшейся обстановки в районе Маяков сообщил, что пока из-за все возрастающего сопротивления противника войска 9-й армии не достигли существенного успеха. Но тем не менее решение продолжать в ближайшие дни наступление на Маяки не отменено, так как Военный совет Южного фронта считает этот пункт очень важным. Алексей Иннокентьевич также сообщил, что решение овладеть им является в сложившейся обстановке целесообразным и что ослабление резервов в районе Барвенкова произведено с разрешения командующего фронтом.[38]38
  ЦАМО СССР, ф. 251, oп. 646, д. 262, л. 233.


[Закрыть]

Далее Ветошников сообщил начальнику штаба Южного фронта Антонову: «…тов. Баграмян просил передать Вам… не будут ли являться действия у Маяков лишь истощением своих сил, учитывая… в перспективе возможную активизацию противника. Тов. Баграмяна сейчас особенно беспокоит возможный контрудар противника на барвенковском и славянском направлениях. А отсюда не целесообразнее ли будет лучше сохранить свои силы и подготовиться для отражения этого возможного контрудара. Каково ваше мнение по этому вопросу?».

Генерал А. И. Антонов дал на это следующий ответ: «Я считаю, что если в течение сегодняшнего дня и ночи удастся овладеть районом лесничества, то это даст нам возможность выйти из леса на высоты южнее Маяков и отрезать их от Славянска, что в дальнейшем позволит полностью ликвидировать гарнизон, находящийся в Маяках, – для нас это было бы очень важно. Если дело с лесничеством быстро разрешить не удастся, то придется все это предприятие прекратить. Таким образом, решение этого вопроса прошу отложить до завтрашнего утра».[39]39
  Там же, л. 233–234.


[Закрыть] На этом переговоры в этот день закончились.

На следующий день, 15 мая, А. И. Антонов доложил, что боевые действия в течение второй половины дня 14 мая и ночи на 15 мая положительных результатов не дали. Сломить сопротивление противника в районе Маяков не удалось. По его мнению, перед фронтом 9-й армии генерала Харитонова противник особой активности не проявляет. Алексей Иннокентьевич сообщил также, что в районе Александровки 13 мая взят в плен обер-ефрейтор 99-го полка 1-й горнострелковой дивизии, который показал, что его полк 5 мая прибыл из района Сталино. В остальном ничего существенного нет. Для усиления района Барвенкова 34-я кавалерийская дивизия 5-го кавалерийского корпуса ночью выведена в район Никополь, Васильевка, Григоровка.[40]40
  ЦАМО СССР, ф. 251, oп. 545, д. 262, л. 265–267.


[Закрыть]

Содержание этих переговоров, состоявшихся всего за сутки до перехода армейской группы генерала Клейста в наступление на барвенковском направлении, отчетливо показывает, насколько ошибочную позицию занимали в это время штаб и командование Южного фронта, пренебрегая серьезной необходимостью подготовить армии правого крыла фронта к отражению опасного для нас на барвенковском направлении удара, подготовка которого, как показали последующие события, шла в это время полным ходом.

Каков же был план врага по срыву нашего удара на Харьков?

Поскольку нам удалось упредить противника в открытии наступательных действий, командующий группой армий «Юг» фон Бок вынужден был почти все силы из состава 6-й немецкой армии, которые намечалось сосредоточить в качестве ударного кулака в районе Чугуева, направить на парирование ударов по Харькову северной и южной ударных групп Юго-Западного фронта. На северном и западном фасах барвенковского выступа у него, таким образом, не оказалось свободных сил. Об этом, конечно, не в исчерпывающем объеме, но довольно убедительно докладывала нам разведка Юго-Западного фронта. После войны стало известно, что фон Бок, опасаясь поражения 6-й армии, 14 мая хотел взять у Клейста три-четыре дивизии и перебросить их сюда.[41]41
  Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 3, кн. 2, с. 103.


[Закрыть] Такой оборот дола был нам выгоден, поскольку это существенно ослабило бы состав армейской группы генерала Клейста, предназначенной для того, чтобы, продолжая обороняться ограниченными силами на ростовском и ворошиловградском направлениях, нанести два концентрических удара в направлении Изюма с юга: один из района Александровка, Андреевка через Барвенково, а второй из района Славянска через Долгенькую. Словом, немецко-фашистсное командование стремилось рассечь оборону 9-й армии, выйти к Северскому Донцу, форсировать его и, развивая наступление на Балаклею, добиться соединения танковой армии Клейета с 6-й армией Паулюса. При таком развитии событий все советские войска, находившиеся на барвенковском плацдарме, могли оказаться в плотном кольце окружения.

В итоге проведенной гитлеровским командованием перегруппировки с 13 по 16 мая в полосу действии 57-й и 9-й армий Южного фронта были выдвинуты дополнительно еще три пехотные и 16-я танковая дивизии.

Все соединения противника на этом участке фронта были сведены в два армейских и один моторизованный корпус. 3-й моторизованный корпус имел в своем боевом составе пять дивизий, в том числе 60-ю моторизованную и 14-ю танковую (180 танков). Главные силы этого соединения сосредоточились на 20-километровом участке Петровка, Громовая Балка.

44-й армейский корпус в составе четырех пехотных и 16-й танковой дивизий главными силами сосредоточился на 11-километровом участке в районе Былбасовка, Соболевка. 16-я танковая дивизия (170 танков), образуя второй эшелон корпуса, имела задачу развить успех после прорыва нашей обороны. 52-й армейский корпус главными силами занял исходное положение на 9-километровом участке Соболевка, Маяки. Таким образом, на участках прорыва у противника было создано громадное превосходство, особенно в танках и артиллерии.

При этом следует помнить, что оборона нашей 9-й армии еще до перехода противника в наступление быда очень серьезно ослаблена, о чем yже говорилось выше.

Теперь обратимся к событиям, которые произошли 17 мая на правом крыле Южного фронта и имели столь тяжелые последствия.

На рассвете этого дня началась артиллерийская и авиационная подготовка в полосе обороны 9-й армии. Она длилась полтора-два часа. После этого пехота и танки противника ринулись в атаку при поддержке 400 самолетов на двух направлениях: из района Андреевки на Барвенково и со стороны Славянска на Долгенькую.

Обходя опорные пункты и заграждения, вражеские подвижные группы устремились на фланги и тылы частей и соединений 9-й армии. К 8 часам утра ее оборона на обоих направлениях была прорвана: на барвенковском на глубину 6-10 километров, на славянском – на 4–6 километров. Авиация противника разбомбила вспомогательный пункт управления и узел связи 9-й армии, находившиеся в Долгенькой. Во время одной из жесточайших бомбежек был ранен начальник штаба армии генерал-майор Ф. К. Корженевич. Непрекращавшиеся в течение дня налеты авиации серьезно нарушили управление войсками.

К полудню командарм генерал Ф. М. Харитонов со штабом переехал на основной командный пункт в Каменку, откуда возможность руководить войсками была весьма ограниченна. В силу сложившейся обстановки вскоре командующий и штаб перебрались в район Песков (на левом берегу Северского Донца), не согласовав этот переезд с командующим фронтом генералом Р. Я. Малиновским. Штаб армии остался, фактически, без управления, так как радиосредств не хватало.

Несмотря на героическое сопротивление оборонявшихся, вражеские войска, пользуясь громадным превосходством в танках, артиллерии и авиации, уже к полудню продвинулись в глубь нашей обороны на изюмском и барвенковском направлениях на 20 километров, проникнув на южную окраину Барвенкова и в район Голой Долины.

Гитлеровские летчики, поддерживая наземные войска, проявили в этот день большую активность, совершив около 200 самолето-вылетов. Авиация же Южного фронта смогла осуществить всего только 67 самолето-вылетов.

В этих условиях части и соединения 9-й армии вынуждены были вести бои изолированно, без взаимодействия между собой и с резервами армии и фронта.

Фашисты рвались к Барвенкову.

В оборонительных боях на подступах к городу и в нем самом высокий героизм и воинское мастерство проявили артиллеристы 897-го артполка 333-й дивизии (командир дивизии генерал-майор Я. С. Дашевский). Когда вражеские танки подошли к Барвенкову, первой открыла огонь батарея старшего лейтенанта Порохина. Уничтожив головной танк, артиллеристы вынудили остановиться всю колонну. Тогда открыли ураганный огонь и все остальные батареи. В результате было подбито 9 танков. Здесь отличился расчет сержанта Сухоноса, уничтоживший прямой наводкой четыре машины.

К 17 часам противник, смяв подразделения 1118-го полка 333-й стрелковой дивизии и 34-й кавалерийской дивизии, захватил Барвенково, за исключением северо-западной части города, находящейся на противоположном берегу реки Сухой Торец. Встретив здесь отпор частей 341-й дивизии, гитлеровцы стали продвигаться на восток вдоль реки. 34-я кавдивизия полковника Алексея Николаевича Инаури начала отход к северу и к исходу дня вместе с подразделениями 106-й дивизии заняла оборону по рубежу Ильичевка, Краснозоревка, Григоровка, преградив немецким войскам путь на Изюм.

На левом фланге 9-й армии танковые части врага к 14 часам вышли в район Долгенькая, Голая Долина. Группы немецких танков и пехоты, посаженной на броню и автомашины, стали распространяться в западном и восточном направлениях, охватывая части 5-го кавкорпуса генерал-майора И. А. Плиева в районе Ильичевка, Курулька, Дубровка. Они стремились выйти к переправам через Северский Донец у Богородичного и Банновского, но эти намерения гитлеровцам не удались. Части 5-го кавалерийского корпуса по собственной инициативе двинулись в бой и дерзкими контратаками приостановили не-мецко-фашистские войска, наносившие удар из района Долгенькой. Настойчивое стремление врага прорваться к переправам через Северский Донец в названных районах сорвали части 333-й и 51-й стрелковых дивизий.

На этих рубежах, так же как и под Барвенково, советские воины дрались с непревзойденной стойкостью и мужеством. Вынужденные отходить под давлением многократно превосходящих сил противника, они наносили ему ощутимый урон в людях и технике.

Но обо всем, что происходило тогда в полосе действий Южного фронта, в штабе Юго-Западного направления стало известно значительно позднее. Очень прискорбно, но мы узнали о мощном ударе врага на южном фасе барвенковского выступа лишь вечером 17 мая. Командование Южного фронта, потеряв связь с подчиненными войсками, более или менее разобралось в обстановке и сообщило о ней главкому только к исходу дня.

К этому времени своим танковым кулаком Клейст не только завершил прорыв нашей тактической обороны, но и добился успехов оперативного значения. Поняв, чем это грозит войскам правого крыла Южного фронта, да и армиям Юго-Западного, мы всеми возможными способами начали выяснять истинное положение дел, чтобы быстрее организовать эффективную помощь 9-й армии имеющимися у нас силами и средствами. Оказалось, что оборона ее, фактически, повсеместно была уже прорвана. На правом фланге в северо-западной части барвенковского выступа врагу продолжали оказывать упорное сопротивление 341-я дивизия полковника А. И. Шагина и часть сил 333-й дивизии генерал-майора Я. С. Дашевского. Дальше, между Барвенково и Ильичевкой, зияла большая брешь. Затем фронт проходил по линии Григоровка, Соленый, Долгенькая, Голая Долина, Пришиб. Правый фланг соседней 57-й армии оставался на прежних позициях, а на стыке с 9-й армией ее войска отошли к северу на рубеж Доброволье, Ново-Пригожая. Таким образом, на стыке этих двух армий Южного фронта между Ново-Пригожей и Барвенково образовался второй разрыв шириной 20 километров.

Из докладов и донесений мы узнали, что, как только стало известно об ударе фашистских войск по 9-й армии, командующий Южным фронтом генерал-лейтенант Р. Я. Малиновский решил для его отражения передать 9-й армии кавкорпус генерала Плиева и, кроме того, перебросить автотранспортом из Лисичанска в район Радьковских Песков 296-ю стрелковую дивизию и 3-ю отдельную танковую бригаду.

По просьбе командующего Южным фронтом главком Юго-Западного направления передал ему свой резерв – 2-й кавалерийский корпус полковника Г. А. Ковалева и приказал силами 2-го и 5-го кавалерийских корпусов, 333-й стрелковой дивизии, 12, 15 и 121-й танковых бригад, 14-й гвардейской стрелковой дивизии (резерва 57-й армии) нанести контрудар по прорвавшемуся противнику и восстановить положение.

Одновременно с этим С. К. Тимошенко решил отменить запланированное наступление главных сил двух левофланговых дивизий 38-й армии в направлении Песчаного, Большой Бабки и приказал генералу К. С. Москаленко активными действиями войск армии сковать возможно больше вражеских сил, чтобы не допустить переброски их для удара навстречу группе Клейста. Для прочного удержания за собой Изюма он распорядился 343-ю стрелковую дивизию, 92-й отдельный танковый батальон и батальон противотанковых ружей, находившиеся в резерве главкома, выдвинуть на правый берег Северского Донца, чтобы занять оборону на южных подступах к Изюму.

Генералу А. М. Городнянскому было приказано вывести из боя 23-й танковый корпус и срочно перебросить его на рубеж реки Берека к западу от слияния ее с Северским Донцом, где он должен был поступить в подчинение командующего 57-й армией. Переброску этого корпуса предлагалось закончить вечером 18 мая.[42]42
  ЦАМО СССР, ф. 228, oп. 754, д. 83, л. 331, 385; ф. 251, oп. 545, д. 189, л. 30–32.


[Закрыть] 23-й танковый корпус должен был принять участие в ликвидации прорвавшейся в район Барвенкова группировки противника.

Сразу же после получения тревожных сообщений маршал С. К. Тимошенко известил о сложившейся обстановке Ставку Верховного Главнокомандования и просил основательно укрепить Южный фролт резервами. Москва оперативно отреагировала на это сообщение, разрешив для укрепления правого крыла Южного фронта перебросить с ворошиловградского направления 424-ю стрелковую дивизию, и дополнительно выделила в распоряжение главкома направления из своего резерва 278-ю стрелковую дивизию, 156-ю и 168-ю танковые бригады.[43]43
  ЦАМО СССР, ф. 228. оп. 754, д. 83, д. 393.


[Закрыть] К сожалению, прибыть эти соединения в район их будущих действий (Радьковские Пески) могли не ранее 20–23 мая.

Не успели мы 17 мая справиться с отдачей всех боевых распоряжений по принятым главкомом решениям, как начали поступать тревожные сведения из 38-й армии. Уже давно стемнело, когда меня вызвали к прямому ироводу для переговоров с генералом К. С. Москаленко. Он доложил, что недавно из одной дивизии ему доставлены важные оперативные документы, захваченные у противника, и тут же сообщил их содержание. Речь шла о том, что фашистское командование намеревалось еще 11 мая приступить к подготовке удара силами 3-й, 23-й танковых и 71-й пехотной дивизий из района Балаклеи в юго-восточном направлении на Савинку, Изюм. Срок начала этой операции назначался на 15–20 мая.

Сопоставление данных, полученных от Москаленко, с сообщением об ударе крупной танковой группировки противника на южном фасе барвенковского плацдарма приводило к логичному выводу, что враг намерен окружить наши войска, находившиеся в выступе.

При внимательной оценке обстановки, сложившейся к вечеру 17 мая, стало совершенно очевидным, что для отражения мощного неприятельского удара по 9-й армии мы на стыке двух фронтов необходимыми резервами не располагаем. Естественным было ожидать, что наступление противника с целью выхода на коммуникации 6-й в 57-й армий и армейской группы генерала Бобкина в последующие дни будет развиваться довольно высокими темпами.

Ситуация настоятельно требовала принять решительные меры, чтобы избежать назревавшей угрозы, а именно – срочно прекратить дальнейшее наступление южной ударной группировки нашего фронта на Харьков и привлечь основную массу ее сил для ликвидации совместно с Южным фронтом и резервами главкома прорвавшихся в район Барвенкова вражеских войск. К большому сожалению, мне не удалось убедить маршала С. К. Тимошенко в необходимости срочно принять это кардинальное решение.

Несмотря на все доводы, главком ограничился тем, что приказал перебросить из полосы 6-й армии генерала А. М. Городнянского дополнительно еще и 21-й танковый корпус, а вслед за ним 248-ю стрелковую дивизию. Семен Константинович полагал, что достаточно будет этих сил для восстановления положения в полосе обороны 9-й армии. При этом он подтвердил свой первоначальный приказ войскам Юго-Западного фронта о продолжении на следующий день наступления на Харьков.

В таком же плане маршал С. К. Тимошенко в разговоре в первой половине дня 18 мая информировал по телефону Верховного Главнокомандующего, заверив его в том, что нет никакой необходимости отвлекать основные силы 6-й армии и группы генерала Бобкина для отражения удара Клейста. Узнав об этом докладе главкома И. В. Сталину, я немедленно обратился за помощью к члену Военного совета. Мне тогда казалось, что Н. С. Хрущеву удастся убедить Верховного Главнокомандующего отменить ошибочное решение, принятое главкомом направления.

Однако Сталин, видимо учтя личные заверения С. К. Тимошенко в том, что и без привлечения основных сил 6-й армии и группы Бобкина он ликвидирует угрозу, создавшуюся в районе Барвенкова, отклонил сделанное предложение.

Хорошо помню, что в этот тревожный для войск Юго-Западного направления день исполняющий обязанности начальника Генерального штаба генерал-полковник А. М. Василевский дважды звонил мне. Проявляя большое беспокойство, он с нескрываемой тревогой и волнением выяснял, каковы наши возможности для отражения наступления Клейста. Я доложил Александру Михайловичу, что мы вблизи от Барвенкова не располагаем необходимыми резервами, чтобы вводом их в действие остановить продвижение ударной группировки противника. Позднее нам стало известно, что генерал А. М. Василевский дважды вносил в Ставку предложение о немедленном прекращении наступления на Харьков и привлечении всех сил объединений генералов А. М. Городнянского, Л. В. Бобкина и К. П. Подласа для ликвидации нараставшей опасности.

18 мая кризис в полосе обороны 9-й армии продолжал обостряться. Приказ главкома – нанести совместными усилиями 2-го и 5-го кавалерийских корпусов и 14-й гвардейской стрелковой дивизии контрудар по прорвавшейся в район Барвенкова группировке противника – не был выполнен. Ко времени получения его 5-й кавалерийский корпус уже втянулся в оборонительные бои с превосходящими силами противника на широком фронте и из-за этого не было возможности сосредоточить главные силы на одном направлении, чтобы во взаимодействии со 2-м кавалерийским корпусом и 14-й гвардейской стрелковой дивизией нанести контрудар по прорвавшейся группировке противника.

Большой помехой в эффективном применении имеющихся сил и средств для отражения наступления противника явилось то, что с первых часов начавшегося наступления вражеских сил командование 9-й армии полностью потеряло управление подчиненными войсками.

С утра 18 мая гитлеровцы нарастили удар из Барвенкова в направлении Великой Камышевахи, а из Долгенькой на Изюм. На этом направлении у них действовало до 150 танков. Используя свой громадный перевес в силах, враг сломил сопротивление героически сражавшихся конников 5-го кавкорпуса генерала И. А. Плиева и частей 51-й дивизии подполковника Б. К. Алиева и уже к 10 часам овладел Каменкой, Малой Камышевахой и южной частью Изюма.

Части 30-й кавалерийской дивизии полковника В. С. Головского, остатки 12, 15, 121-й танковых бригад и 51-й стрелковой дивизии отошли с боями на рубеж Северского Донца и до исхода дня упорно сопротивлялись наседавшему со всех сторон противнику вблизи сел Студенки и Богородничное. В этих боях массовый героизм проявил личный состав 51-й стрелковой, 30-й и 60-й кавалерийских дивизий. Командиры и красноармейцы мужественно сражались против превосходящих сил гитлеровцев.

В районе Студенки части 51-й стрелковой и 30-й кавалерийской дивизий сумели удержать небольшой плацдарм на правом берегу Северского Донца, отражая непрерывные атаки врага. За день боя они уничтожили не одну сотню вражеских солдат и офицеров. Не сумев сломить сопротивление оборонявшихся здесь частей и форсировать Северский Донец в районе Студенки, Изюм, фашистское командование изменило направление усилий своих танковых частей. Они стали выдвигаться на запад вдоль правого берега Северского Донца.

К исходу 19 мая почти все части 9-й армии отошли на левый берег Северского Донца и начали готовить оборону на стыке с 57-й армией, в полосе которой войска противника вели себя пассивно. Пользуясь этим, дивизии 2-го кавкорпуса с утра 19 мая перешли в решительную контратаку.

Сломив сильное сопротивление врага, конники корпуса вышли на рубеж Золотивка, Грушеватский. Однако их попытки развить наступление дальше натолкнулись на ожесточенное сопротивление 60-й моторизованной дивизии врага.

Убедившись, что сил, направленных для разгрома барвенковской группировки противника, недостаточно, главком Юго-Западного направления только во второй половине дня 19 мая принял запоздалое решение приостановить наступление в полосе 6-й армии, закрепиться частью сил на достигнутых рубежах, вывести основную группировку войск из боя и концентрическим ударом 6, 57, 9-й армий разгромить прорвавшегося в их тылы противника.

Группе генерала Ф. Я. Костенко в составе пяти стрелковых, трех кавалерийских дивизий и трех танковых бригад была поставлена задача прочной обороной достигнутых рубежей обеспечить с запада наступление войск 6-й и 57-й армий.

6-й армии в составе пяти стрелковых дивизий, двух танковых корпусов и одной отдельной танковой бригады надлежало, прикрывшись по реке Северский Донец с севера, главные силы скрытно развернуть к утру 21 мая на рубеже Большая Андреевка, Петровка и нанести удар в общем направлении на восток.

57-я армия получила задачу, прикрываясь частью сил с запада, тремя стрелковыми дивизиями и 2-м кавалерийским корпусом ударить по флангу прорвавшейся группировки противника в обход Барвенкова с юга. Армия с 19 мая переходила в подчинение Юго-Западному фронту.

9-й армии предписывалось, сдерживая противника на рубеже реки Северский Донец, наступать основными силами из района Студенки в западном направлении.

Навстречу войскам, выходящим из окружения, предстояло нанести удар группе, созданной по приказу главкома, которую возглавил генерал-майор Г. И. Шерстюк, заместитель командующего 38-й армией. В составе одной стрелковой дивизии и трех танковых бригад она должна была наступать с востока в направлении Чепель, Лозовенька, а четыре левофланговые дивизии 38-й – нанести удар в направлении Волхов Яр, Змиев.

Два дня прошли в напряженных боях, главным образом, с прорвавшимися на барвенковском направлении вражескими танками.

22 мая боевое напряжение достигло кульминации. Группа Клейста с бешеным упорством продолжала рваться на север, в сторону Чепеля. Одновременно с чугуевского выступа Паулюс бросил обе свои танковые дивизии в южном направлении. Невзирая на героическое сопротивление наших войск, врагу удалось к исходу дня перерезать последние коммуникации, связывавшие войска 6-й и 57-й армий с тылом.

Исходя из сложившейся обстановки, главком С. К. Тимошенко решил ударную группировку 38-й армии, предназначавшуюся ранее для наступления из Волхова Яра на Змиев, использовать для восстановления коммуникаций войск барвенковского выступа в районе Савинц.

В течение 23–24 мая бои на плацдарме продолжали оставаться предельно ожесточенными. Враг изо всех сил стремился расширить коридор, отсекавший советские войска от переправ через Северский Донец, а они делали все возможное, чтобы прорвать кольцо окружения и отойти на левый берег реки.

Поскольку на действия наших частей и соединений отрицательно влияло отсутствие единого командования, маршал С. К. Тимошенко принял решение войска 6-й, 57-й армий и армейской группы генерала Л. В. Бобкина свести воедино под общим командованием генерал-лейтенанта Ф. Я. Костенко. Главной задачей этой южной группы войск, как ее назвали, было ударом в направлении Савинцы прорвать кольцо окружения и выйти на левый берег Северского Донца. Одновременно с этим войска левого крыла 38-й армии, усиленные сводным танковым корпусом, получили приказ наступать навстречу частям, прорывавшимся из окружения.

В ночь на 24 мая спешно производились перегруппировка и сосредоточение частей и соединений для выполнения поставленной задачи. Но утром к выполнению задачи удалось приступить лишь частично, так как с рассветом враг возобновил наступление на широком фронте, стремясь расчленить окруженную группировку на отдельные, изолированные друг от друга части.

С утра 26 мая войска южной группы начали наступление с целью прорыва кольца окружения. В первый эшелон ударной группы были включены 103-я стрелковая дивизия комдива Я. Д. Чанышева, 150-я дивизия генерал-майора Д. Г. Егорова, 317-я дивизия полковника Д. П. Яковлева и танковые части 23-го танкового корпуса. В итоге ожесточенных боев, в ходе которых противнику был нанесен немалый урон, вырваться удалось лишь немногим. Кольцо окружения разрывалось лишь на краткий срок, а затем, в силу огромного превосходства врага и возможностей маневра, которые у него имелись, пробитые с громадными усилиями нашими воинами бреши вновь закрывались.

Весь этот день командующий южной группой и его штаб прилагали героические усилия, чтобы сохранить личный состав, боевую технику и вооружение от непрекращавшихся массированных налетов авиации и ударов артиллерии противника, наладить управление и подготовить более решительные действия с целью прорыва из окружения.

Наступление возобновилось в ночь на 27 мая. Ударная группа прорывавшихся войск выбила ночной атакой гитлеровцев из Лозовеньки и продвинулась к востоку на 5–6 километров. Но с рассветом противник вновь занял этот населенный пункт. Группа советских войск в течение 28 и 29 мая вынуждена была выходить из окружения небольшими отрядами.

Господствовавшая в воздухе авиация противника наносила большие потери нашим частям и нарушала управление войсками. Днем буквально все было прижато к земле, и только наступление ночи позволяло подразделениям без тяжелого вооружения просачиваться через кольцо окружения за реку Северский Донец и соединяться с основными силами.

В это же время западнее Лозовеньки сосредоточивались силы, прикрывавшие до этого войска 6-й армии от ударов с запада. Сюда же к утру 27 мая вышла и 266-я стрелковая дивизия полковника А. И. Таванцева, которая полностью сохранила свою боеспособность. В ночь на 28 мая части ее, составлявшие ядро ударной группы, прорвали кольцо окружения врага и к утру 28 мая вышли в район Волвенково, Волобуевка. С ними вместе пробились сюда и остальные части и подразделения, находившиеся западнее Лозовеньки. В ночь на 29 мая эта группа ударом с тыла прорвала при содействии войск 38-й армии линию фронта противника по правому берегу Северского Донца и успешно вышла в расположение основных сил у Чепеля.

В своих воспоминаниях об этом эпизоде Маршал Советского Союза К. С. Москаленко пишет следующее: «Гитлеровское командование приложило большие усилия к тому, чтобы ликвидировать прорыв и не выпустить окруженных из смертельного кольца. Но не добилось успеха.

38-я армия нанесла удар снаружи в условиях, когда окруженные делали то же самое изнутри. Благодаря этому нам удалось вывести из окружения около 22 тысяч красноармейцев, командиров и политработников.

Помню, первыми подошли шесть танков Т-34. Из одного вышел член Военного совета Юго-Западного фронта дивизионный комиссар К. А. Гуров. За танками волнами шли тысячи советских воинов во главе с генерал-майором А. Г. Батюней. На их лицах сквозь тяжкую боль и усталость светилась непомерная радость возвращения к своим».

Оставшиеся в кольце советские воины продолжали героически сражаться вплоть до 30 мая. Многие из них в последующем отдельными отрядами и группами пробивались через позиции врага и переправлялись на левый берег Северского Донца. Немало верных сынов нашей Родины погибло в этих боях смертью храбрых. Среди них были заместитель командующего войсками Юго-Западного фронта генерал-лейтенант Федор Яковлевич Костенко, командующий 6-й армией генерал-лейтенант Авксентий Михайлович Городнянский, командующий 57-й армией генерал-лейтенант Кузьма Петрович Подлас и командующий армейской группой генерал-майор Леонид Васильевич Бобкин.

Одновременно с ликвидацией барвенковского выступа гитлеровское командование вводом в сражение новых подкреплений усилило удары северо-восточное Харькова на волчанском направлении и окончательно остановило здесь наступление войск 28-й и правого крыла 38-й армий.

Таким образом, успешно начатая войсками Юго-Западного направления Харьковская операция к концу мая закончилась нашей крупной неудачей. Ее я с большой горечью и душевной болью переживал во время войны, волновала она меня и в послевоенные годы. Мне хочется вскрыть сейчас наиболее важные причины, приведшие нас к проигрышу операции.

Пожалуй, самой существенной, вернее, решающей причиной нашей неудачи было то обстоятельство, что, предпринимая наступление на Харьков, мы еще не располагали достаточными силами и средствами для его успешного проведения. Как Ставка Верховного Главнокомандования, так и командование Юго-Западного направления при разработке замысла операции, а также при определении необходимых сил и средств для ее осуществления исходили из ошибочного мнения, что с наступлением весны и лета гитлеровское командование начнет свое главное наступление на Москву, а на юге ограничится нанесением вспомогательного удара, который нетрудно будет преодолеть силами, которые мы здесь имеем.