Текст книги "Дара и кольцо демонов (СИ)"

Автор книги: Иван Булавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

  Вот и всё, подумала Даша. Пришли, сейчас они... Тут она вдруг поняла, что с голосом этим что-то не так. Точно, голос был женский. Откуда женщина среди солдат? Или это галлюцинация? Или тут какая-то женщина, что сейчас поможет ей?

  Не по-женски сильные руки подняли её и поставили на ноги, откуда-то взялись силы идти, пусть и с помощью. Позади слышны были крики и выстрелы, она что-то пыталась сказать, напомнить, что за ней гонятся, что помогать ей опасно, но неизвестная спасительница, лица которой она никак не могла рассмотреть, только отмахнулась.

  – Эти-то? Они теперь три дня блуждать будут, пока дорогу отсюда найдут, или пока трясина не засосёт. Тут тебя никто не найдёт, тут я хозяйка, болота – моя территория.

  Больше Даша ничего не запомнила. Они куда-то шли, она временами теряла сознание, потом вставала и шла дальше, не чувствуя своего тела. А потом отключилась окончательно.

  Глава двадцать третья

  Когда Даша открыла глаза, было светло. Она лежала на широкой кровати, накрытая тёплым одеялом. Перед глазами был потемневший от времени дощатый потолок, под которым висели связки сушёных трав и цветов. Жилище ведьмы?

  Она попыталась встать, но тело отказывалось повиноваться. Левое плечо было туго перемотано бинтами, боль, о которой она забыла, вспыхнула с новой силой.

  – Не вставай, рано ещё, – раздался всё тот же женский голос, – сил наберись для начала.

  Рассмотреть хозяйку всё никак не удавалось, судя по голосу, она была уже немолода, но и не сказать, чтобы старуха, лет сорок-пятьдесят, не больше.

  – Где я? – слабым и каким-то не своим голосом спросила Даша.

  – У меня дома, зовут меня Тильда, я здесь живу, на болотах.

  – Вы ведьма? – спросила Даша, уже зная ответ.

  – Самая настоящая, – в голосе женщины послышался смех. – Но это не так плохо. Ведьма – это та, кто ведает. Знающая. Только поэтому ты до сих пор жива.

  – Что со мной?

  – Это даже мне объяснить трудно. Рана у тебя была, но не такая опасная, навылет и кости почти целы. Но при этом ты четыре дня металась в бреду, мне пришлось всё своё искусство применить, чтобы ты на этом свете осталась. Помнишь что-нибудь?

  – Помню, как ранили, потом шла куда-то, а потом уже здесь глаза открыла.

  – А в промежутке?

  – Ничего, даже сны не снились.

  – Счастливая ты, – ведьма чем-то загремела и подошла поближе к кровати. – Таких снов никому не пожелаешь, даже врагу лютому. Но я-то знаю, что тебя защитило, то, что на руке твоей, твоё проклятие, которое не под силу снять.

  – Вы это видите?

  – Кольцо-то? Нет, глазами я его не вижу, да и никто не видит, не дано это людям простым. Видно только след, что оно в душе человека оставляет. А потому знаю, кто ты, знаю, кто и почему тебя преследовал. Даже знаю, кто их отправил, то есть, не знаю, видно только, что человек то тёмный. Словно и не человек вовсе, а пятно. Не могу подробнее рассмотреть, сил моих для этого не хватает.

  Ведьма подошла ближе, и Даша наконец-то смогла её рассмотреть подробно. Это и в самом деле была женщина лет сорока с небольшим, довольно ещё красивая, худощавой комплекции, но не костлявая, даже грудь имелась, одетая в тёмное платье и меховую душегрейку. Пышные волосы были заплетены в косу, которую она обмотала вокруг головы и накрыла сверху лёгким платком. Бросилась в глаза какая-то ухоженность и чистота, словно живёт она не в одинокой избушке среди болот, а в густонаселённом городке.

  – Удивлена? – спросила она с улыбкой. – Не так ведьма должна выглядеть? Но это ничего, так даже лучше.

  – А вы тут одна?

  – Конечно, – ответила она, отворачиваясь к столу, – только люди ко мне приходят, ведьму все проклинают, а как случится чего, так сразу к ней бегут, то здоровье поправить, то найти кого-то, кто из дому ушёл, то любимого вернуть, но тут уже я не всегда берусь, только если вижу, что любовь та настоящая.

  – А как вы отличаете? – не к месту спросила Даша.

  – Давно живу, людей повидала, сама любила и меня любили. Только вот не всегда люди в себе могут разобраться, иной раз готовы за мечтой своей бежать бездумно, ноги в кровь сбивая, не считаясь с тем, что мечта его ничего не стоит. А другие наоборот, мимо счастья своего проходят, отвернувшись, боятся даже руку за ним протянуть. Потому каждого, кто ко мне за любовью приходит, я сначала разубедить пытаюсь, иной раз много дней на это уходит.

  – Психолог, – сказала Даша по-русски.

  – Не знаю такого слова, – Тильда налила какую-то жидкость в большую жестяную кружку и поднесла ей ко рту. – Пей, станет легче, да и рана быстрее затянется. Если я ещё что-то понимаю, за неделю тебя получится на ноги поставить.

  – А люди, они далеко?

  – До деревни ближайшей день ходу, но это если дорогу знать. Я частенько туда хожу, еды купить, из одежды чего, да и просто с людьми повидаться. Боятся меня, но кто-то и любит. Некоторые мужики до сих пор свататься лезут.

  – Если можно туда дойти, то можно ведь и оттуда? – уточнила Даша.

  – Если ты про погоню, то зря. Потеряли они тебя, и даже тот, который их посылал, сейчас где-то далеко. Тут ведь как, если кто-то ко мне идёт, я его чую, и сразу понимаю, с добром идёт, или же зла мне желает. А может, глупость какую придумал. Такой человек будет неделю кругами ходить, а избушки моей не найдёт. Так и с солдатами случилось. Они и так наказаны, десятка три там умерли, кто от твоих рук, кто в болоте утоп, а кого-то свои по ошибке застрелили. А оставшиеся потом ещё блуждали долго, кругами я их водила, когда уже с ума начали сходить, вывела на верную дорогу назад, больше не пойдут.

  – А вас за это не накажут?

  – Вряд ли, Инквизиция обо мне слышала, один сюда приходил даже. И ко мне, и с селянами разговаривал, но все за меня горой стоят, да и сам он никакого зла в моём ведовстве не нашёл, тем более, что я всё делаю со словом божьим, от которого чёрная магия просто рассыплется. Если сейчас на меня нажалуются, то и тогда смогу отбрехаться, нет там следов магии, никто их не найдёт, просто люди в болоте заплутали. Бывает такое, дело житейское.

  Тут Даша, наконец, собралась с силами и отхлебнула из кружки, которую ведьма терпеливо держала у неё перед лицом. Питьё было горьким, хотя его и сдобрили предварительно порцией мёда. Чувствовались какие-то травы, орехи, смола, словом, букет был сложный. С трудом унимая тошноту, Даша смогла выпить всё до дна.

  – Вот и славно, а теперь поспи немного, завтра, думаю, сможешь встать. Одежду твою я постирала и высушила, ещё и заштопать пришлось, будет, что надеть, как в мир пойдёшь.

  Даша нахмурилась. Что там, в миру этом? Опять сто метров пройти не успеет, как за ней погонятся. Или уже не погонятся, если лысый с острова уехал. Может, наврали ему солдаты, что она мертва, а тело в болоте утонуло? Вряд ли, мало кто решится такому человеку врать, он ведь всех насквозь видит.

  Зелье начинало действовать, видимо, в нём содержался какой-то наркотик. Даша почувствовала необыкновенную лёгкость во всём теле, казалось, что она вот-вот взлетит вместе с кроватью и, выбив крышу, отправится в полёт над островом, засыпающее сознание видело, как она на кровати приземляется прямо у санатория, встаёт и идёт к двери. А там её встречает Боливар, она бросается ему на шею и благодарит за амулет, который столько раз спасал ей жизнь. Картинки счастливого будущего сменяли одна другую, скоро в них появились родители, которые несли её на руках, Алекс, с которым занимались любовью на палубе корабля, и много кто ещё.

  Прошло ещё два дня. Даша начала вставать, сама ходила в туалет, ела, сидя за столом, смогла одеться. Как только перестала чувствовать себя развалиной, попросилась помыться. Тильда к этому отнеслась скептически, но, видя, какой дискомфорт доставляет ей грязь на теле, сдалась и истопила баню. Домик ведьмы вовсе не был одинокой хижиной. Полноценная рубленая изба, которая стояла здесь давно, но болотная сырость отчего-то не оказывала на неё никакого влияния. Имелась тут баня, и даже хлев с кое-какой скотиной, поблизости располагался немаленький огород. Ведьма жила не только за счёт подношений благодарных клиентов.

  Когда баня нагрелась, они пошли внутрь. В предбаннике ещё можно было дышать, но, когда они, сбросив одежду зашли в баню, пришлось пригнуться от нестерпимого жара. У Даши закружилась голова, она присела на полок и стала хватать ртом обжигающий воздух. По телу заструились ручейки грязного пота.

  – Ничего, сейчас привыкнешь, – успокаивала её ведьма, которая по такому случаю тоже разделась и предоставила ей возможность полюбоваться неплохой фигурой. Сразу вспомнилась мадам Верден, и Даша ощутимо напряглась. – С грязью и усталость сойдёт, а жар всю дрянь из тела с потом выгонит. Полезай на полок.

  Даша с трудом залезла на дощатый полок, воздух обжигал, приходилось прикрывать рот и нос ладонью. Ведьма, видимо, посчитав, что этого недостаточно, схватила деревянный ковш, зачерпнула что-то из небольшой бадьи и плеснула на груду камней, что лежала не печке. В воздухе растёкся аромат пряных трав, а жар настал такой, что пришлось зажмуриться. Даша не стала спрашивать, откуда в этих краях русский обычай париться вениками, бывает такое, финны вон, тоже парятся.

  С первыми ударами Даша почувствовала, что сейчас упадёт в обморок, впрочем, она и так лежала пластом, поэтому падать было просто некуда, сладкое забытье накатывало и отступало, казалось, это занимает целую вечность, а когда всё закончилось, и Тильда окатила её из шайки прохладной водой, откуда-то взялся необыкновенный прилив сил, Даша твёрдо встала на ноги, и сама смогла помыться мочалкой и ароматным мылом.

  Впрочем, хватило её ненадолго. Очень скоро навалилась привычная слабость, ноги стали подкашиваться, после чего Тильда, ещё раз окатив её из шайки, взяла под руки и увела в дом. Через некоторое время, когда Даша пришла в себя и даже немного приободрилась, они сели за стол. Ведьма разлила по чашкам травяной чай и спросила, как бы между делом:

  – Понять не могу, что ты такое?

  – В смысле? – не поняла Даша.

  – Восприимчивость у тебя странная, чары словно на неживое накладываю, не действуют они, хоть тресни. Травы действуют, а магия ни в какую.

  – А, ты об этом, – облегчённо вздохнула Даша, – знаю, мне говорили. Просто я из другого мира пришла, магия на меня действует слабо, но взамен я и сама к ней неспособна. Только амулеты могу использовать, и то не все.

  – Можно подробнее? – попросила ведьма. – Мне моя наставница говорила что-то такое, да я мимо ушей пронесла.

  – И? Что же она тебе сказала?

  – Сказала, что помимо нашего, есть ещё один мир, не тот, потусторонний, из которого нечисть всякая к нам лезет, а другой, мир людей, где даже магия не действует. Она там была однажды. Рассказывала всякое. Страшное.

  – А что в нашем мире страшного? – удивилась Даша.

  – Она про войну большую говорила, что, дескать, весь мир между собой свару устроил, кровь реками текла, а от зарева солнце меркло. Что люди на железных машинах друг друга убивали, что города с лица земли стирали, словно пятна грязи. Многое рассказывала, она туда по глупости попала, а назад вернуться не смогла. Оказалась в самом пекле, но, как сама говорила, на стороне добра. При армии помогала, раненых лечила и даже иногда оружие в руки брала.

  – Сколько же ей лет?

  – Теперь уже нисколько, умерла лет десять как. Она меня девчонкой малой подобрала, а ей тогда за девяносто было, ведьмы порой долго живут.

  – Тогда понятно, в той войне мой прадедушка участвовал, тоже на стороне добра. Он сапёром был, знаешь, такой солдат, который бомбы, что в земле спрятаны, выкапывает, чтобы другие не подорвались. Ну, и свои ставит. У него даже орден был, и две медали.

  – А сейчас там как? Наверное, хорошо?

  – Где-то хорошо, – растерянно сказала Даша, – а где-то не очень. Местами войны идут, не такие страшные, как та, но тоже жестокие, где-то голод, а в последний год болезнь навалилась страшная, люди от неё мрут, особенно старики. Но в целом, жить можно.

  – Тоже хочу там побывать, – мечтательно сказала она.

  – Так свяжись с нашими, – вдруг сказала Даша, – они туда иногда попадают, вот и тебе работа будет.

  – С вашими водиться, – Тильда усмехнулась, осторожно отхлёбывая горячий чай, – верный путь на костёр. У вас-то выбора нет, а мне и таким, как я, сто раз подумать нужно.

  – Подумай, – сказала Даша, слизывая с ложки мёд. – Нам такие люди нужны.

  – Иди уже спать, – велела ведьма, на дворе и вправду уже стало темнеть, Даша в последние дни часто терялась во времени, когда утро, когда вечер, спать хотелось постоянно, вот и засыпала, когда придётся и где удобно. Теперь она встала и поковыляла к кровати, а Тильда, усевшись поудобнее за столом, достала откуда-то трубку едва ли не метровой длины, набила её табаком и с наслаждением закурила, выпуская большие клубы сизого дыма. Острый запах трав защекотал дашины ноздри, она подумала, что табак у ведьмы явно непростой, но сказать уже ничего не успела, сон сморил её через пару секунд.

  Глава двадцать четвёртая

  Пробуждение было неожиданно лёгким, силы вернулись, а рана на плече не болела. Почти. Шрам, конечно, останется, но, как говорил Стефан, сойдёт лет за пять, хоть какая-то польза есть от проклятого кольца.

  Тильды дома не было, ушла куда-то по своим, ведьминым делам, может, травы собирать, может, обряд какой проводить, порчу насылать или приворот любовный. Всё могло быть, а теперь Даша была одна. На столе стоял котелок с ещё тёплой кашей, но есть ей отчего-то не хотелось. Вместо этого она достала из-под кровати тюк со своими вещами и стала одеваться. Хватит уже сидеть здесь, время отдыха вышло, скоро и кольцо о себе напоминать начнёт. Нужно вставать и идти в бой, благо, врагов у них не убавляется.

  Среди прочего, нашёлся и её револьвер. Пересчитав патроны, которых оставалось семнадцать штук, она открыла барабан и начала вставлять их в гнёзда. С заряженным оружием в руке она почувствовала себя готовой к бою, осталось только найти противника.

  В этот момент вернулась Тильда. Она сильно изменилась, одета была подобно самой Даше, в брюки и просторную рубаху, в руках она держала крепкий дорожный мешок.

  – Проснулась? – спросила ведьма со странной интонацией. – Ну вот и отлично.

  – Мне пора идти, – с грустью сказала Даша. – Здесь хорошо, но...

  – Знаю, – она печально улыбнулась. – Тебе пора. И мне тоже.

  – Не поняла.

  – С тобой пойду, ты одна не дойдёшь, остров до сих пор лихорадит, облавы на каждом перекрёстке. А ты едва ходить начала.

  – А как же? – Даша окинула взглядом дом.

  – Сейчас договорилась, придёт человек, займёт и жить будет. Я не просто тебя проводить, я совсем уйти хочу. К вам.

  – Отчего так? – спросила Даша.

  – Видела кое-что, – туманно пояснила ведьма. – Кое-что такое, что человеку видеть не нужно, простой человек с ума сойдёт, да и знающему не поздоровится.

  – Настолько страшно?

  – Именно, мне бы с вашим старшим потолковать.

  – Так нет у нас старшего, – сказала Даша и тут же задумалась. Может быть, он и есть, да только ей не говорили. Но это и правильно. Чего не знаешь, того не выдашь.

  – Должен быть кто-то, кто решения принимает, один или несколько. Вот с ними бы словом перемолвиться. Расскажу всё, а дальше пусть сами думают.

  – А как ты смогла увидеть? В хрустальном шаре?

  – Можешь смеяться, но да. Только шар тот не хрустальный. Обсидиан, стекло вулканическое. Так его грамотные люди называют. Мне от воспитательницы моей достался, она говорила, что таких на свете только три, не знаю, правда ли, пользовалась я им ночью только в четвёртый раз за всю жизнь, тяжело это. Для простого человека он бесполезен, всё равно, что булыжник гладкий. Чтобы видеть в нём, сделать можно много чего. За такое колдовство Инквизиция прямиком на костёр определит. Если узнает, конечно. А если шар человеку покорился, то ещё знать нужно, какие вопросы задавать.

  – Ты знала?

  – Окольными путями дошла. Стало мне любопытно, что за человек тебя преследовал, и человек ли это был. Вот про него и стала спрашивать, а шар мне и показал... – она замолчала. – Пойдём, в общем, дорога дальняя, ты быстро идти не сможешь.

  – А как с острова выбираться будем?

  – Как все люди, порты работают, проверки только бы избежать, но тут уж надо постараться. У меня моё умение есть, у тебя – деньги и оружие. Справимся.

  Сборы были недолгими. Даше и вовсе собирать было нечего. Винтовку с патронами оставили здесь, человек, которому дом достанется, охотником был, ему пригодится. Ведьма собрала пузырьки с зельями, взяла мешочки с какими-то очень редкими травами, которые больше негде было достать, прихватила кое-что из одежды и несколько книг. Всё вместе поместилось в небольшой холщовый мешок. Напоследок ведьма встала во дворе и с плохо скрываемой тоской поглядела на дом, в котором, как сама говорила, прожила больше тридцати лет.

  Прощание с домом заняло минут пять, после чего они развернулись и пошагали по утоптанной тропинке, что соединяла избушку ведьмы-отшельницы с цивилизацией. Идти было нетрудно, даже Даша, не вполне оправившаяся после ранения, держалась молодцом и об отдыхе не вспоминала.

  Через три часа тропинка незаметно слилась с полноценной лесной дорогой, где, судя по накатанной колее, регулярно ходили телеги. Лес становился всё реже, регулярно попадались свежие порубки.

  Внезапно ведьма, шедшая чуть впереди, остановилась и схватила Дашу за руку.

  – Идут, – сказала она, меняясь в лице.

  – Кто? – Даша сама собой перешла на шёпот.

  – По мою душу, – медленно проговорила Тильда, оттаскивая Дашу подальше в лес. – Дура я была, весь остров перетряхнули, и про меня не забыли. Хорошо, что сейчас только спохватились, может, получится разминуться.

  – Инквизиторы?

  – Они, – Тильда залегла за кустами, увлекая Дашу за собой. – А может, не просто так они про меня вспомнили, может, действо моё бесследно не прошло. Сильный маг сумел отследить, вот и пошли по следу.

  – А это можно отследить?

  – Когда кто-то такими вещами пользуется, весь потусторонний мир встряхивает, но думаю, всё проще было, шар этот, он как окно действует. Не только ты видишь, с той стороны тебя видят, если сила позволяет. И вот вопрос, кому же тогда инквизиторы подчиняются?

  Тут на дороге показались два монаха, оба уже немолодые, одеты в чёрные рясы, а на груди у каждого висел большой крест из непонятного металла.

  – Ко мне идут, – с грустью сказала Тильда, – не достанется дом никому, спалят они его.

  – Нас не увидят?

  – Не знаю, я глаза отвести могу, да только на каждом амулеты висят, знать бы, какие.

  Монахи всё так же неторопливо прошествовали мимо них, когда Даша уже готова была с облегчением выдохнуть, один из них остановился, как вкопанный и начал поворачиваться. Их он пока не видел, только чувствовал своим магическим чутьём. Ещё немного, и определит направление.

  Даша вынула револьвер.

  – Не глупи, – прошептала Тильда, – амулеты у них, что пули отводят, не попадёшь, лучше сиди тихо, глядишь, потеряют.

  Но рассчитывать на это не приходилось, монахи явно доверяли своему чутью, а чтобы надёжно запеленговать беглянок, решили подойти поближе. Выхода не было, бежать, по крайней мере, долго, Даша не сможет. Силы не те. Придётся драться.

  Не обращая внимания на увещевания ведьмы, она встала и резко направилась навстречу врагам. Увидели её поздно, когда она уже подобралась на расстояние рывка. Один из монахов резко выбросил вперёд левую руку, шёпотом произнося какие-то слова. Ноги Даши оплела невидимая верёвка, но она оказалась слабой, девушка тут же её разорвала, не особо даже напрягаясь. А метнуть новое заклинание монах уже не успел, Даша кинулась вперёд, стреляя из револьвера.

  Амулет, сколь бы мощным он ни был, тоже имеет свои пределы, отвести пулю, выпущенную с расстояния в десять сантиметров, невозможно. Голова монаха разлетелась облаком кровавых капель. Второй, поняв, что на заклинания полагаться не стоит, а перед ним только слабая женщина, применил силу. Обычную, человеческую, перехватив руку с револьвером. Это у него получилось, но вторая рука Даши, пусть и не совсем здоровая, оказалась свободна. Нож прочертил на бородатом лице горизонтальную борозду, из которой сразу же хлынула кровь. Рука разжалась, инквизитор отступил назад, хватаясь за лицо.

  Точку в короткой драке поставила Тильда, которая, внезапно оказавшись рядом, швырнула ему в лицо горсть какого-то порошка, от чего тот взвыл и повалился на землю.

  – Выживет? – спросила Даша.

  – Только память потеряет, – объяснила ведьма. – Порошок в кровь попал, последнюю неделю точно не вспомнит.

  – Мало, – спокойно сказала Даша, наклоняясь над инквизитором, что катался по земле, выкрикивая бессвязные слова.

  Выстрел в упор положил конец его страданиям. Тильда с каким-то странным выражением посмотрела на неё, но ничего не сказала. Они развернулись и продолжили путь в сторону деревни, только теперь старались держаться на расстоянии пяти-шести метров от дороги, чтобы в любой момент спрятаться в лесу.

  Но опасения их оказались напрасными. Никто навстречу не попался, что тоже наводило на некоторые подозрения. Когда, ближе к вечеру, они всё же достигли искомой деревни, в ноздри ударил запах дыма. Ветер дул от них, поэтому пожарище обнаружили в последний момент.

  Моментально сбежав подальше в лес, они всё же успели рассмотреть, что именно происходило в деревне. Все четыре десятка домов пылали, а жителей сгоняли в кучу несколько монахов, причём сгоняли самым примитивным способом, кнутами. Тут же неподалёку стояли несколько повозок с решётками на окнах, куда людей набивали, как сардины в банку, после чего закрывали двери и вешали большой замок.

  – Всех отвезут в свою контору, – прошептала Тильда. – Пытать будут, всех, по одному, про меня вызнают, ловить будут.

  – Разворошила ты осиное гнездо, – констатировала Даша.

  – Знала бы, не бралась. – Спокойно ответила ведьма. – Пошли, пока ещё можно уйти.

  Уйти получилось, правда, для этого пришлось заложить крюк в несколько километров, дорог они теперь избегали, на каждом перекрёстке стояли кордоны из солдат, полицейских и хотя бы одного монаха, попутно прочёсывали лес. Теперь уже не было шанса победить лихим наскоком, только ползти мимо тайными тропами.

  Но кое-что ведьма сделать смогла. Видимо, амулеты были не у всех, а потому, в критической ситуации, когда им позарез требовалось пересечь дорогу, на которой их непременно увидели бы стоявшие в ста метрах преследователи, умение ведьмы пришло на помощь.

  Вынув из мешка коробочку с серым порошком, Тильда наломала несколько палок от разных деревьев, сложила из них странную фигуру, высыпала порошок и начала шептать слова. Темп произнесения заклинания постепенно ускорялся, слова становились громче. В какой-то момент она почти выкрикнула последнюю фразу, рискуя быть услышанной. А в следующую секунду, схватив Дашу за руку, кинулась через дорогу. В кордоне стояли больше десяти человек, но ни один не обратил на них ни малейшего внимания.

  Дальше идти стало проще, они выскользнули из кольца облавы, теперь оставалось только двигаться достаточно быстро, чтобы убраться из этих мест раньше, чем преследователи поймут, что остались в дураках.

  Ночь застала их на околице села. Даша думала, что ночевать уже привычно придётся в лесу, но Тильда решила рискнуть. По роду деятельности она была знакома со многими людьми, в том числе теми, кто проживал довольно далеко от домика на болотах. Вот и здесь, в доме на окраине, жил одинокий мужик, мелкий сельский коммерсант, который однажды обращался к ней по одному весьма деликатному вопросу. Подробностей Даша не знала, знала только, что ведьма его серьёзно выручила, а денег тогда не взяла, оставив за ним долг.

  Теперь пришло время этот долг получить. Дождавшись, когда окончательно стемнеет, они подошли к нужному дому и постучались в калитку. Первым на них среагировал огромный лохматый пёс, который рвался с цепи, захлёбываясь хриплым лаем. Впрочем, ведьма привыкла иметь дело с такими существами.

  – Кто клыки обнажил? Кто шерсть вздыбил? – повторяла она скороговоркой. – Кто лаем исходит? Кто добрых людей искусать хочет? Лохматый зверь недоброе замыслил. Лохматый зверь на людей злобой дышит. Не здесь зверю злобствовать. Не здесь зверю лаять. Зверю лаять в лесах густых, среди деревьев и трав, среди гор и ручьёв. А доме человеческом зверь лютый кроток и ласков. Зверь лютый людей любит, зверь лютый людям зла не сделает.

  Эти почти бессвязные слова, как ни странно, возымели действие. Пёс почти мгновенно замолчал, вильнул обрывком хвоста и прилёг у тропинки. А следом открылась дверь, и на пороге возник хозяин. Это был невысокий крепкий мужчина, почти полностью седой, с большой залысиной и короткой окладистой бородой. Борода тоже была седая, только спереди выделялась одна чёрная прядь. Он был одет в просторную рубаху с вышивкой и чёрную меховую душегрейку. В правой руке у него был фонарь.

  – Кто там ломится на ночь глядя? – недовольно спросил он в темноту. Фонарь был тусклым и освещал только небольшой пятачок у него под ногами.

  – Что-то неприветлив ты стал, Радко, – ласково сказала Тильда. – А когда-то говорил, что всё для меня сделаешь, клятвы давал страшные и даже любить обещал.

  – Тильда? – мужик изменился в лице. – Откуда ты здесь? Я думал...

  – Все мы думаем, – с усмешкой сказала ведьма, – да только жизнь иначе располагает. Теперь вот я здесь, пришла оплаты требовать по долгам старым. Не забыл ещё ведьму?

  – Не забыл, – голос его стал тихим. – Никогда тебя не забуду, Тильда, проходи в дом и садись. Да ты не одна?

  – Со мной девочка, – объяснила ведьма, вводя Дашу в дом, – моя воспитанница, взяла к себе, да вот уходить пришлось.

  Хозяин усадил их за стол, на который быстро стал расставлять разнообразные закуски, сразу бросалось в глаза, что живёт он далеко не бедно. В доме топилась печь, на которой тут же появился большой медный чайник с закопчёнными боками.

  – Вот, – Радко поставил на стол небольшую деревянную вазочку с мёдом и, решив, что угощений достаточно, присел рядом. – Ешьте, пейте и рассказывайте, что за беда вас сюда привела. Вижу, не от хорошей жизни вы двадцать миль прошли.

  Хозяин вынул пробку из большой бутылки, оплетённой прутиками. В доме сразу пахнуло ароматами мёда, трав и каких-то ягод. Быстро наполнив три стеклянные рюмки, он расставил их по столу.

  – Уйти мне нужно, Радко, – с горечью проговорила ведьма, поднимая свою рюмку. – Всю жизнь тут прожила, а теперь беда с места гонит.

  – Беда? – переспросил Радко, и вдруг его осенило. – Так это тебя в соседнем уезде ищут? Все дороги перекрыли, ни одному человеку хода нет. И сюда наведывались. Полицейский пристав и один из чёрных с ним. Тебя, стало быть, ищут.

  – Так и есть, – не стала скрывать Тильда. – Но ты-то, думаю, не выдашь?

  – Не выдам, – грустно ответил Радко. – Но и вывести вас с острова трудно будет. Все порты перекрыты, на каждом углу караулят.

  Радко задумался, запустив пальцы в бороду.

  – А рыбаки? – спросила Даша. – Они ведь тоже в море ходят.

  – Ходят, – согласился он. – Только недалеко, вдоль берега. А если вам дальше нужно...

  Тут над головой у него словно зажглась лампочка.

  – Есть одна мысль, – сказал он, – есть человек один, он мне обязан. Вроде того, как я тебе.

  – Моряк? – спросила Тильда.

  – Не просто моряк, он делами тёмными промышляет, контрабанду возит. Оружие, наркотики, рабы – всё это его работа. И как-то раз я его выручил сильно. Не знаю только, насколько крепко он о том помнит.

  – Ясно, значит, гарантий никаких, – подвела итог Тильда. – То ли спасёт он нас, то ли полиции выдаст.

  – Вроде того, – нехотя ответил Радко. – Но другого пути нет.

  – На том и порешим, – подвела итог Тильда. – Будем надеяться, что всё же не выдаст.

  Глава двадцать пятая

  Путешествие в стогу сена на разбитой телеге далось нелегко, к концу пути они обе уже готовы были проклинать своего спасителя за столь некомфортный способ. Тем не менее, на нескольких кордонах их пропустили беспрепятственно, возможно, оттого, что Радко был знаком с полицейскими и втихаря их подкармливал. Он и сам не чужд был противозаконных дел, а потому приходилось налаживать отношения с властью.

  Конечной точкой их путешествия была рыбацкая деревня, которых на любом острове было множество. В тех местах, где имело смысл промышлять рыбу, вся прибрежная полоса была утыкана такими посёлками. Десяток домов, пристань, и амбар для рыбы. У пристани стояли два одиноких парусника, людей не было видно, видимо, мужчины были в плавании, а женщины занимались домашней работой. Несколько мальчишек бегали где-то в отдалении, то ли собирали что-то полезное на мелководье, то ли просто играли.

  Поставив телегу так, чтобы никому ничего не было видно, Радко обернулся назад и сказал:

  – Приехали уже, вылезайте, барышни.

  Пока они наскоро приводили себя в порядок, сам он направился к одной избушке, где, надо полагать, его ждал подельник. Предварительно они уже связывались, а теперь настало время для окончательных договорённостей. Когда в дом зашли Даша и Тильда, переговоры были в самом разгаре. Кроме Радко, за потемневшим от времени дубовым столом сидел мужчина неопределённого возраста, то ли тридцать лет, то ли пятьдесят. Несмотря на прохладную погоду он был гол до пояса, тело его было худым и, если можно так выразиться, сушёным. Чем-то он напоминал ведьмака Бруно. Только взгляд был другой, хитрый и въедливый, если его побрить, причесать и нарядить в полицейский мундир, картина была бы полной.

  – Агафон, – представился он. Женщины называться не спешили, да он и не требовал.

  – Так что? – Тильда, присев на лавку, сразу перешла к делу. – Договорились?

  – Можно и так сказать, – Агафон откинулся на лавку и почесал грудь с редкой седой порослью. – То, что вам нужно, мне под силу. Отвезу.

  – Так, в чём дело, отправляемся?

  – Это запросто, вот только, я Радко, конечно, обязан, да только хотелось бы и самому с этого дела получить кое-что.

  – Мы заплатим, – в один голос сказали обе.

  – А если не хватит, то оставшееся на месте получишь, у нас друзья богатые, – добавила Даша.

  – Деньги мне не нужны, у меня их хватает, – хмуро произнёс контрабандист, нехорошим взглядом окидывая обеих. Даша сразу подумала, что он сейчас потребует секс. Но тот оказался не так прост.

  – Правда, что одна из вас ведьма?

  – Правда, – Тильда не стала отрицать.

  – Сделаешь кое-что для меня?

  – Говори.

  Агафон поманил её пальцем, потом приник к её уху губами и начал что-то быстро шептать. Выражение лица ведьмы стало хмурым, но страха она не выказала.