Текст книги "В том мире света больше (СИ)"

Автор книги: Иван Липунцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Как ни странно, тело попривыкло к ходьбе. Боль постепенно уходила, но не забывала о себе иногда напоминать. Затылок и вовсе перестал гудеть, если его не тревожить. Однако, сил практически не оставалось. Если сбавить шаг или передохнуть, то идти дальше не сможешь.

По стенам бродили сутулые тени, еще две стояло у ворот, больших и мрачных. Стражники, притаптывая землю то одной ногой, то другой, терли пальцы у разведенного костреца. Ливень прошелся быстро и совсем недавно, заставив продрогнуть до костей. Крисп посочувствовал солдатам и поймал себя на этом странном моменте. Не чувствующий жалости к смерти с состраданием отнесся к замерзшей страже. Может, дело в том, что он дрожал от холода тоже.

Стражник заметил странника и указал на него пальцем, несколько раз ткнув локтем в плечо напарника. Тот устало и лениво повернул голову, после – схватился за рукоять меча. Второй мельком глянул на алебарды, аккуратно приставленные к стене.

Легким движением сняв промокший капюшон, Крисп подошел к костру. Тоже присел и начал греть руки. Стража переглянулась. Один наклонился, второй так и продолжал держать руку на эфесе.

– Кто таков? Ворота ночью закрыты, – сказал продрогшим от холода голосом солдат.

– Бродяга. Когда вдруг ворота закрыты стали? – поинтересовался Крисп, пристально всмотревшись в огонь. Мысли его кружились вокруг истории в Топи и дома Мэба.

– Бродяга с мечом. Не дезертир случаем? – Сталь шоркнула о ножны, выдвинувшись на дюйм из них.

– Нет, с посланием шел. С юга. Эдаким послом-смертником сделали. Пропадешь – ну и черт с тобой, дойдешь – получишь денег. Я говорил, что через южные масмарские горы идти опасно, но каким маршрутом послали, таким и обязан ехать. – Постарался сделать леденящий взгляд более простым. – Эскорт весь перебили еще на подступах к Топи. Меня же вырубили в пылу сражения. Как очнулся – вокруг тела. Черт… Послание хотя бы не досталось этим ублюдкам. Сапоги мои не додумались снять.

Стражники снова переглянулись. Оба присели и с некой досадой уставились на Криспа.

– Через Топь шли? – изумленно спросил тот, что держался за меч. – Да-а, те горы хрен пройдешь.

– А я слышал о набегах в тех лесах. Говорят, местные с Топи сами грабят смельчаков, решивших по старой дороге пройти, – вмешался другой.

– Как приказали, так и исполняю.

– Верно, верно, – закивал стражник, – не нашего ума оспаривать указания сверху.

– Какое послание-то и откуда? – спросил другой, постукивая зубами.

– От карательной экспедиции императора. Подлинное доказательство смерти… – Нащупал рукой маску. – Каждого члена Нечестивой Семьи и письмо от командира. Оное в сапоге так и лежит.

«Черт, маска… Куда я ее во время набега спрятал?»

Стражники раскрыли глаза так, будто чудо узрели. Подозрительный защурился и всмотрелся в лицо Криспа, потом снова перевел взгляд на маску.

– Карательная экспедиция? – спросил он.

– Можешь спросить императора лично, – улыбнулся Крисп.

Сомнений у второго не было. Он удивленно смотрел на коричнево-черную маску. По его глазам бегали блики от костра.

– Ладно тебе. – Тыкнул под ребра локтем. – После такого пути еще с распросами приставать. Открывай ворота.

Подозрительный что-то фыркнул и, бросив напоследок недоверчивый взгляд, побрел к почерневшим вратам. Раздался металлический звук. Стражник колотил по стальным решетчатым пластинам. Звон стих, сменившись невнятной речью. Спустя минуту ворота со скрипом стали подниматься.

– Удачи. – Хлопнул по плечу стражник, сидевший у костра.

Крисп кивнул, с невероятным трудом встал и пошагал, смерив подозрительного холодным взглядом. Тот, в свою очередь, прищурился еще сильнее.

«Обошлось…»

Квадратные четырехэтажные здания возвышались над Криспом, освещаясь звездным полотном неба. Дорога вскоре вывела к воротам следующей стены. Внешнее кольцо Криспу казалось изрезанным узкими улочками, среди которых очень просто затеряться. В следующем его вниманию предоставлялась четкая структурированность застройки. Появилось множество более-менее широких улиц, вымощенных кирпичом, дома не представляли собой непонятной формы нагромождение халуп. По крайней мере, так выглядел центральный вход в город.

Кое-что оставалось неизменным: куча бочек, воняющие помои, канаты на дороге, ветхие телеги, тухлая рыба, бегающие свиньи, поющие пьянчуги и шлюхи. Жизнь города не изменилась и не изменится, как сильно его не вычищай.

В следующем кольце почти все так же, разница состояла лишь в форме домов и их высоте.

Крисп не искал ни таверну, ни бордель, хотя последнее все же рассматривал. Без денег особо некуда податься. А идти в таком виде во дворец опасно для жизни, тем более без сил. Спать на улице тоже равносильно не только тяжелому заболеванию, но и потере всех своих вещей, как, возможно, и жизни. Кое-какое место Крисп помнил. Только один человек мог помочь ему, дать кров и еду.

Сказать, что город изменился – ничего не сказать. Заплутать невероятно легко. Пристроек образовалось достаточно много. Немало и реконструированных старых зданий. Достроенные тоже имели место быть.

Сколько лет здесь Крисп не был? Точно и не вспомнишь. За зимами он толком не следил, особенно после того, как покинул дом. И теперь он возвратился, выполнив дело всей жизни, свое настоящее предназначение. Ему не давали покоя вопросы о том, как его встретят. Стал ли он чужой для всех? Сдержат ли обещание? Да и попросту, узнают ли его?

Рядом с портом почти ничего не поменялось. Если только стало еще больше халупок, нарастающих на несильно прочных домах. Иногда их сдувает ветром, иногда просто сгнивают и обваливаются. По крайней мере, так было во времена детства Криспа. Вдруг сейчас у архитекторов с самых низов появился опыт в постройке нерушимых комнатушек?

Вдоль бедно украшенной улицы с выбоинами в дороге расположились двухэтажные лавочки, тесно вросшиеся в стены своих соседей – больших зданий. Вывеска на одной из лавок показалась знакомой. Подойдя поближе, Крисп точно убедился в своих догадках. Это то самое место, которое он искал. Вывеска обшарпалась и потрескалась. Красные буквы ночью казались серыми, но и без видения цветовой палитры легко можно было определить, что сочность и яркость этой надписи давно остались в прошлом. Не вписывался в общую картину только лежачий рядом толстый человек, выглядевший как хряк, и храпел он подобающе – похрюкивая.

Внутри свет загорелся только после громкого стука в дверь. Открыл ее низкий и очень старый человек. На голове его надета дырявая шапочка с помпоном, в руках дрожал подсвечник с тускло горевшей свечой. Дряхлое и слишком худое тело потрясывалось, будто оно не могло устоять и постоянно искало опору.

Старик поднес свечу поближе к лицу Криспа.

– Кто ты? – спросил он дрожащим хриплым голосом, после чего откашлялся и еще сильнее укутался в свой шерстяной вонючий плед. – Лавка закрыта, а у меня ничего нет. Убийца? Вор? Стражник? Хоть представитель рыцарского ордена. Мне плевать, кто ты и как меня убьешь, мне недолго осталось, а вот у тебя появятся проблемы.

– Я ищу кров и еды. Денег не смогу дать, пока что.

– И с какой стати я должен тебе помогать, м? – Его шея вытянулась, тряся обвисшей кожей.

– Потому, что вам недолго осталось. Хорошее дело в конце жизни.

– Хорошие дела совершают хорошие люди, они тупы и поэтому дают собою помыкать. Я плохой человек, вали отсюда. – Махнул рукой и начал закрывать дверь.

Крисп подставил ногу в проем. Заспанные глаза старика округлились.

– Мы уже виделись, дядя Брэл. – Крисп подавил желание улыбнуться человеку из далекого прошлого.

Старик в ответ лишь презрительно прищурился, подпнул дверь и снова поднес свечу к лицу Криспа. Брови его сузились к переносице, проложив на лице новые глубокие морщины. Вспоминание затянулось.

– Кто ты? – спросил он с минуты три пристального рассматривания побитого лица.

– Крисп Вердон. – Голос почему-то надломился. Тяжело вздохнул.

– Он мертв, дурак! – буркнул старик.

– Восстал из мертвых.

Ожидал Крисп иного: открытого рта, слезливых всхлипываний, объятий и похлопываний по плечу, несвязной речи, море радости и кучу улыбок. В итоге Брэл только презрительно смотрел. Поверить трудно в чудесное оживление. Как сказать тому, кто считает тебя мертвым, что ты никогда не умирал, а ввел в заблуждение ради высшей цели? Так и сказать.

– Я никогда не умирал.

Старик продолжал недоверчиво смотреть, бросая быстрые взгляды по сторонам. Похоже, в поиске стражи Брэл нуждался сейчас гораздо сильнее, чем в выслушивании объяснений незнакомца.

– Раньше ты торговал выпечкой, после, когда из-за войны дела пошли вниз, стал торговать амулетами и прочей ерундой, приносящей удачу, и так далее, поскольку нескоропортящийся товар выгоднее. Ты сам мне так сказал. – Похоже, сработало, старик сильно удивлен. – У тебя была жена и сын, который, по твоим словам, очень походил на меня. Ты потерял их далеко за пределами Масмара, о чем никому не говорил, кроме одного мальчишки, что часто воровал твои пряники.

«Трогательная история, скривил бы унылое и грустное лицо. Надеюсь, он помнит хоть что-то».

Старик прищурился, посмотрел по сторонам, словно выискивая тех, кто мог подслушать разговор, вновь глянул на Криспа с тем же презрением и мановением руки пригласил в дом.

Внутри Брэл начал зажигать свечи, расставленные в разных местах. Большие и маленькие, толстые и еще толще – все обросли восковыми наростами. При свете стало ясно, на сколько прежняя лавка изменилась. От нее буквально ничего не осталось. Вместо старой коморки и торговой части дома сейчас существовала одна маленькая комнатка. Все пребывало в упадке. Легко предположить, что Брэл не имеет ни гроша, а его торговля давным-давно канула в небытие.

Крисп присел на табурет, старик расположился напротив, слегка зевая.

– Подвинься ближе, хочу видеть твою морду, – недовольно прокряхтел Брэл.

Так и поступил. Прошаркал еле державшимися ножками стула по залитому чем-то полу. Воняло отвратно.

– Глаза похожи, – заключил старик, пристально всматривавшийся в лицо Криспа. – Похожи, но давно не те.

– Время меняет.

– Где пропадал?

– Путешествовал, тайно. Исполнял данную мною клятву.

Старик недоверчиво причмокнул.

– Врать мне нет причин.

– Оно и видно, как и подделывать свою смерть.

– Так было нужно.

– С семьей виделся?

– Нет, только что прибыл в город.

– Ха, решил устроить сюрприз, да? На их месте бы выкинул тебя, как шавку.

«Ни капли не изменился. Такой же брюзжащий осел».

В дверь затарабанили. Юношеский голосок запищал, окликая Брэла. Старик поспешно поднялся и поковылял к двери. Крисп заметил у него темное пятно на пижаме на уровне зада. От отвращения он поморщился, пожалев о том, что пришел сюда. В детстве все казалось иначе.

За дверью стоял весьма крупный паренек. Он тяжело дышал и вот-вот хотел начать говорить, но увидел Криспа.

– Он свой, – сказал старик, заметив реакцию мальчугана.

– Дядя Брэл, – начал он говорить, отчего Крисп не сдержал улыбки, – Арри дома, а Рон так и не появился. Мне совсем не по себе. А когда мне не по себе, то ждать беды. Честно говорю, всегда так. И Грэг, он… в общем, он… его закололи.

– Как закололи?! – опешил старик.

Мальчишка молчал какое-то время, подозрительно посматривая на Криспа.

– Будем ждать дома дальше, – бросил он на последок и убежал.

Старик только через нисколько минут соизволил вспомнить про дверь и про самого Криспа. Закрывал он ее так же медленно, как и все в своем возрасте. Брэл задумчиво побрел обратно.

– Не задалась афера?

Старик не ответил.

– Нашел мне замену?

– Приходится как-то жить, – буркнул старик. – Ты, казалось, хотел крова и еды? Еда в подсобке, спать будешь на циновке. Завтра же утром выметайся.

Он встал, смерив старика холодным взглядом, и побрел к койке у угла. Что ж, пришел-то Крисп именно за этим. Чего ожидать радушный прием? Он уже и не знал, есть ли что-то светлое в его жизни. Пора спать.

* * *

Не сказать, что Семья, скорее всего жизнь научила засыпать Криспа тогда, когда точно уверен, что засыпаешь последним. Если это не получается, то дремлешь. Предосторожность никогда не была лишней. В этот раз она, как всегда, оправдала себя.

Дядя Брэл на цыпочках прошаркал к двери, скрипнул ею, буркнул и затворил. Приглашения идти за собой не выслал.

Крисп размеренно поднялся. Наелся он перед тем, как ложиться спать, до отвала. Каким бы Брэл ни казался бедным, пожевать у него всегда найдется. Привычно проведя рукой по поясу с пустыми креплениями для ножей, Крисп подошел к двери.

На слух ничего не разобрать. Бормотание, да и только. Несколько людей. Низкие голоса, тупые смешки. Крисп осторожно выглянул в маленькое треснутое окошко. Двое бугаев. Никак братья? Родство оно такое, часто заставляет заниматься одним делом. Пристальнее присмотревшись, предположение насчет родства отпало. Просто два бугая, да еще и разного роста.

«Что за дела у тебя с ними, дядя Брэл?»

Послышался чей-то приглушенный писк, потом стоны. Крисп к тому времени не пялился в окно. Ему настолько все осточертело, что наплевал на всю предосторожность. Не выспался, почему-то все равно голодный, тело ноет, голова гудит, в лавке Брэла смердит хуже, чем темнице Топи, да еще и сам старый хрыч ведет себя как мешок с дерьмом. Год пути домой, около пятнадцати вдали от дома, и даже сейчас выспаться толком не смог.

Крисп вышел на улицу, сощурившись от холода и яркого света месяца. Глаза моментально попривыкли. Только недовольство, а точнее, невероятное раздражение держало кислую мину. И лишь немногий мог увидеть безразличие в холодных темных глазах.

Один из бугаев залепил ладонью рот светловолосой девчушке и приставил нож к ее горлу. На все это смотрел его напарник, захлебывающийся кровью паренек, осевший на землю, и дядя Брэл с заляпанным ясно чьей кровью ножом в руке.

«Старик сноровки не потерял».

Все удивленно уставились на Криспа. Старик последним его заметил: разворачивался долго. Девчонка всхлипывала, из глаз текли слезы.

– Ты же презирал работорговлю. – Достал покрывшийся ржавыми подтеками меч и взвесил в руке.

Много времени утекло с последней битвы. Крисп уже и забыл, какая неудобная балансировка меча, привычная многим: в центре клинка или чуть ниже.

«Впервые мое безрассудство спасло кому-то жизнь, если сам не подохну. Был бы наглее, выжил бы еще тот паренек. Надеюсь, ты ей не перережешь глотку, здоровяк».

– Вечно ты гадишь. Все время, сука, гадишь! Разорвите этого урода! – крикнул добрый дядя Брэл и махнул ножом в сторону Криспа.

После боя с тварью по прозвищу Могильник, Крисп чувствовал некую настороженность. Даже перед увальнем с тупым злобным взглядом. Дремота полностью исчезла, когда тот достал проржавевшую саблю. Настоящий морской волк выпятил гнилые зубы и зарычал. К удивлению Криспа, старик тоже обходил со стороны. Захотелось улыбнуться, но на кону стояла его жизнь.

«Почему я не лег спать?»

Клинок старого клеймора стукался о сапог Криспа. Руки привычно опущены, плечи расслаблены, все остальное натянуто, как пружина. Бугай взмахнул саблей, Крисп только слегка отклонился. Удар был оценивающий, любой бы это понял. Второй больше походил на реальный. Крисп ответил шагом назад. Третий – с плеча. Крисп отошел в сторону, занеся меч над головой.

Сабля скрежетнула по клинку. Острие клеймора распороло рубаху вместе с плотью от плеча до бедра. Одно точное движение – тело брызнуло кровью и свалилось в судорогах на землю.

Старик попятился, а второй бугай откинул девчонку в сторону, достал из-за пояса точно такую же саблю и бросился на Криспа. Как же хотелось вновь одеть маску и вселить привычный ужас. Но то – старая жизнь.

Крисп ткнул острием меча в горло обезумевшему бугаю и отпрыгнул, ударившись спиной о деревянную стену лавки Брэла. Сабля вонзилась в землю, стрельнув кусочками грязи во все стороны. Мужик споткнулся о труп товарища и, сжимая шею руками, плюхнулся на него. Какое-то время барахтался и затих.

Дядя Брэл изо всех сил побежал к девчонке, сидевшей рядом с трупом паренька. Старик явно переоценил свои силы. Крисп легко опередил дряхлого развалюху и срубил ему голову. Как ни странно, сердце даже не екнуло. Дед обмяк, а голова его покатилась по дороге к порту. Застряла среди корзин.

«В том мире света больше».

Крисп осмотрел меч.

– Один безумец твердил, что в крови есть железо, поэтому она так и норовит окрасить клинок. – Крисп и не заметил, как произнес это вслух.

Ошарашенная девчонка переводила взгляд с него на трупы и обратно.

Страх вкопал ее в землю. Ни один мускул не мог пошевелиться. Крисп часто такое видел. Так реагируют те, кто не видел смерти и неожиданно встретил худшее ее проявление. Крисп взглядом поискал стражу. Странно, что она давно не прибежала. Как всегда, все подкуплены, все проплачены. В мире ничего не меняется, на каком конце света ты ни окажись.

«И что с ней делать?»

– Как тебя зовут? – спросил Крисп, ничего другого в голову не пришло.

– А-ар-ри, – произнесла дрожащим голосом девочка.

– Сколько тебе лет?

– Н-не знаю.

– Родных нет?

Помотала головой и еще сильнее залилась слезами.

– Н-не убивайте меня.

Запуганная, вся в слезах из-за страшных смертей. Не хотелось признавать, но Крисп вспомнил себя. Первое, что показывает тебе Семья – это смерть.

Он вложил меч в ножны и кое-как присел на корточки рядом. Скользнул рукой по пустым креплениям ножей.

«Черт!»

Взглянул на труп паренька.

– Твой друг?

– Угу. – Вблизи она еще больше боялась.

– Ты знаешь, что с тобой хотели сделать?

Она помотала головой. Ее глаза неожиданно раскрылись и снова налились слезами. Теперь она кивала.

– Может, тебя бы еще и убили, либо продали. Я спас тебе жизнь, Арри.

Сейчас во взгляде появилась настороженность и еще больший страх.

Лунный свет пробился сквозь тучи. Большие глаза заполнились бликами и…

Нечто знакомое. Перед глазами запуганной девочки появилась черная дымка.

«Дыхание?»

– Теперь твоя жизнь принадлежит мне, ты согласна? – Скинул голову набок для большей драматичности, но весь эффект распался из-за хрустнувших позвонков. Крисп всмотрелся в юное личико – страха не убавилось. Она медленно кивнула.

– Скажи это, – тихо произнес Крисп.

– Моя жизнь принадлежит вам, – помедлив, на выдохе оттараторила Арри.

Черная дымка вновь вспыхнула у ее ресниц.

«Дышащая… Может я подохну не так скоро».

– Отныне ты мне дочь, и звать тебя будут Арри Вердон.

Воссоединение

– Поторопитесь, ваше императорское высочество, – прощебетал басистым голосом Гонген.

– Да иду я! – донесся писклявый голосок из-за двери.

– Вас уже давно ждут.

– М-мму, – промычала от недовольства.

Усач поерзал плечами. Спина уже затекла и устала ее ждать. Гонген откашлялся и снова положил руки на пояс, схватившись за бляху.

Мимо проходили слуги, кто-то метался с подносами, кто-то с платьями; недалеко стояли две девицы и нескромно ржали над какой-то очередной историей.

«Поганые сплетницы».

– Ваше императорское высочество, – вновь прощебетал Гонген.

Как же он хотел просто открыть дверь и наорать на непоседливую малявку. Отхлестать вот этим самым ремнем, за который держался. Император сильно распустил свою дочь, и ей нужна твердая рука.

– Да иду я! Хватит звать, Гонги! – пропищала принцесса.

Гонгена многое за его долгую и суровую жизнь раздражало. Оскорбления на поединках, несправедливость, льстивость, даже эти сплетницы под боком, но выбешивало его больше всего прозвище, данное ему принцессой. Скорее, наиглупейшее сокращение его имени. Его! Рыцаря Алой Гарды! Он опустил голову и взглянул на эфес меча. Коротко стриженная бородка и тонкие усы колыхнулись от яростного выдоха. Только вот алой гарды как раз-таки и не было.

– Я готова! – гордо объявила Йони и величаво вышла из комнаты.

Пышное позолоченное платье развевалось при ходьбе, иссиня-черные волосы завиты в кудри. Держа отдрессированную осанку, грандиозно подошла к Гонгену.

– Я великая княжна и сама буду решать, когда мне выходить. – Вздернула нос и размеренно пошагала.

Вот маленькая чертовка! Лучшего мечника Масмара отправили присматривать за тощей задницей одиннадцатилетнего ребенка! Вот она, сущая несправедливость. Что бесило Гонгена еще сильнее.

Они шли по белоснежному коридору, спустились по богато украшенной лестнице. Да что там, здесь все было богато украшено. Всюду роскошь, золото и мрамор. О разных редких породах дерева и говорить не приходится. И эта красота только пуще распускала княжну. Гонген прикинул, как бы изменилась малявка в казармах или в чертогах ордена Алой Гарды. Нахмурился и хмыкнул.

«Да, ей бы пошло на пользу».

Слуги оборачивались и восхищались красотой и грацией маленькой княжны. Столько лести, столько сласти. Гонген шел и недовольно шевелил усами. Малявка красива, это правда, но какая великая княжна не красива? Эта лесть только еще сильнее портит ее.

Впереди появился узкий арочный коридор, ведущий в большой зал. У Гонгена ушел не один месяц, чтобы привыкнуть к лабиринту императорского дворца, и целый год, чтобы знать, куда ходить можно, а куда нельзя.

Почти вся императорская семья была в сборе: императрица и второй сын. Первый, как помнил Гонген, добивал королевство Дрорт. А сам император почему-то отсутствовал.

Стоять у входа – вот истинное призвание лучшего мечника Масмара. Княжна величаво прошагала к столу, служанки подбежали, подбирая юбки, и отодвинули стул. Малявка грациозно запрыгнула за него, и ее пододвинули. Слуги вновь забегали и поспешили нести блюда, когда императрица махнула рукой.

– А где отец? – спросила Йони.

– Он подойдет позже, появились… – Тяжело вздохнула. – Срочные дела. Важнее семейного завтрака.

– А когда приедет Аар? – не унималась княжна.

– Скоро Дрорт окончательно падет, – вмешался ее брат.

– Когда?

– Через месяц, – сухо ответила императрица, ясно давая понять своим тоном, что остальные расспросы излишни.

Так и проходят завтрак, обед и ужин. Семейно, но в тишине. Редко кто обмолвится словом. Гонген никогда не понимал таких трапез. Он вспомнил, как в детстве все время общался с отцом и матерью за столом. Беседы текли нескончаемым потоком. Бывали и свары, текли также без остановки. Живая семья. А здесь… Гонген тяжело вздохнул.

Только стой и смотри по сторонам. Хотя бы есть на что смотреть. Высокие колонны и окна, мраморный пол, золотые люстры со всегда новыми свечами. Или они так выглядели. Несоразмерно длинный стол из черных пород деревьев, такого же оттенка стулья, чем-то напоминающие шахматные фигуры.

Служанки донесли оставшиеся лакомства и императрица дала согласие приступить к еде. Гонгену захотелось подойти и самому накормить бедных детей. Есть такими порциями и столь медленно – сущая пытка. Столько времени уходит зря.

– Айгос! – холодно окликнула императрица.

Мальчишка ошарашенно на нее взглянул и сдул черноволосые пряди с лица.

– Хватит есть как простолюдин! – прогремела она, худая, как щепка.

– Я все равно второй сын.

«Опять…»

Гонген постарался сохранить каменное выражение лица.

«Извечная тема великого, мать его, князя Айгоса. Я не наследую престол и буду всегда вам об этом напоминать. От этого ничего не изменится, но нервы вам всем потрепаю. Почему же я родился вторым? Вы виноваты, вот и терпите. Избалованный и капризный ребенок».

Но Гонген мог понять Айгоса. Если есть по кусочку и жевать по полдня, то превратиться в такого засранца проще простого.

– Отец даровал тебе множество земель. Ты великий князь и должен вести себя подобающе, – понизила тон императрица.

– И правит там неизвестно кто, – огрызнулся Айгос.

Императрица Ориана надула щеки и стукнула кулаком по столу. Ножи и вилки тихо звякнули.

– Да как ты… – не успела договорить.

В зал вошел император и еще два незнакомых Гонгену человека. Правитель хмурился, значит, ничего хорошего ждать не приходилось. Все члены семьи встали.

– Ваше императорское величество, – проговорила императрица.

– Отец, – вместе сказали дети и поклонились.

Император обвел хмурым взглядом зал.

– Хочу представить вам моего младшего брата, – заявил он холодным и размеренным голосом.

Глаза императрицы широко раскрылись. У Гонгена отвисла челюсть. Его императорское величество прошелся и сел в подобие настоящего трона из дерева. Особая качественная работа. Гонген даже знал мастера, вырезавшего этот стул. На таком же сидела и горячо любимая императрица Ориана.

– Крисп Вердон и его дочь Арри. – Выпил вина. – До сих пор не могу поверить в то, что ты успел обзавестись дочерью. Ты ни разу не упоминал о ней.

– Распространяться о ней не менее опасно, – сказал человек с несколько помятым лицом, гладко выбритым подбородком и черными с проседью волосами. Подстать всем Вердонам. Кроме императрицы и этой девушки Арри. У них обеих, на удивление, очень светлые волосы, как свет солнца. – О причинах ты осведомлен.

Император махнул рукой слугам. Гостей следует накормить.

Гогнен стоял с полуоткрытым ртом. Он до сих пор считал все это каким-то розыгрышем или шуткой. Если бы император Обта отличался чувством юмора, то старый рыцарь так бы и подумал. Брат? Единственный брат государя умер очень давно, почти с шестнадцать или семнадцать лет тому назад. Царил такой траур, что не передать.

– Все из вас поражены тем, что мой младший брат жив. Я же об этом знал. – Выпил еще вина. – Но племянница – это новость. – Император неожиданно улыбнулся. – Поприветствуйте дядю и свою двоюродную сестру.

– Приветствую. – Айгос отвесил поклон.

– Здравствуй, Крисп. Умеешь ты удивлять, – процедила императрица. На Арри она даже и не взглянула.

Йони прищурилась.

– Ты где был? – спросила она.

Крисп улыбнулся и сел рядом с Айгосом. Арри последовала за отцом и неуклюже уселась за стол, скрипнув стулом так, что уши чуть кровью не залились. Еще и некультурно ойкнула. Манер у нее, сразу видно, нет.

– Знаешь сказки про Нечестивую Семью? – оскалился Крисп.

Гонген только сейчас заметил смертоносный холод в глазах. Он видел много таких людей и научился различать их по взгляду. И чем ярче тот выражен, тем опаснее был сам человек. Но настолько леденящего душу взгляда старый вояка еще не видел. Гонген инстинктивно схватился за рукоять меча.

– Конечно, знаю! – пискнула княжна. – Меня ими не запугать!

– Это сразу видно. – Оскал стал еще страшней. – Я глава Нечестивой Семьи.

Айгос поперхнулся, императрица расхохоталась, Йони недоверчиво посмотрела, как и Арри, а Гонген еще сильнее насупился, хоть и не поверил такому заявлению. Император источал спокойствие и слегка улыбался.

– Не будем торопить события, – сказал он.

– Как скажешь.

Императора наглая выходка задела. Лоб изрезали морщины, уголок рта стал дергаться. Суровое лицо правителя неожиданно подобрело. Он залился смехом. Гонген впервые увидел, чтобы тот смеялся.

– Мне не хватало твоей наглости, – заявил он.

– Я не так сильно изменился с тех пор?

– Кое-что никогда не меняется.

Служанки принесли блюда. Гонген заметил, как глаза Арри раскрылись от удивления. Сразу видно, никогда не ела подобной пищи, да что там, не видела вовсе. А брат императора и не взглянул на принесенную еду. Он всматривался в лица племянников. Гонген от этого еще больше запыхтел.

– А это кто? – спросил Крисп, обратив внимание на Гонгена.

– Это Гонги. – Княжна слегка повернулась и помахала рукой старому рыцарю.

– Гонги? – переспросил Крисп.

– Сэр Гонген Смертоносец, – прожевав кусок курятины, пояснил государь. – Лучший мечник Масмара.

– Это чувствуется. – Крисп потянулся к дочери и что-то прошептал на ухо.

– Еще бы, он служил отцу. Не помнишь?

– Может вспомню, если увижу поближе.

– Сэр Гонген, подойдите.

– Рыцарство до сих пор осталось в Масмаре? – поинтересовался Крисп.

– Думаю, что оно в орденах останется навсегда.

Гонген гордо поднял голову, выпятил еще сильнее грудь и пошагал к столу. Холодный взгляд Криспа уставился на него. Пронзающий и смертоносный. Невероятно спокойный и утомленный. Взгляд убийцы. Гонген уже начал верить сказкам про Нечестивую Семью. Неожиданно черты лица Криспа показались ему знакомыми. Он вспомнил черноволосого мальчишку, точно такого же, как Айгос. Настоящий сорванец, постоянно доставлял всем проблемы.

– Помню вас, сэр Гонген Смертоносец.

– Э-э… Вас и не узнать так сразу, Ваше… э… Высочество. Сколько времени утекло… – Старый воин почувствовал себя полным болваном. Это же тот самый сорванец, за которым он однажды гонялся, выискивал его в нижних районах города. Тот, кто воровал у него меч и прятал сапоги. Настоящий дьяволеныш.

Княжна встала и поклонилась.

– Прошу меня простить, меня ждут срочные дела, – заявила она и грациозно пошла к коридору. Только в этот раз с грациозностью малявка переборщила и выглядела до глупого смешно.

– Прошу простить, – пробормотал Гонген, поклонился и побежал следом за ней.

«Спасибо вам, ваше императорское высочество великая, мать ее так, княжна».

Лучше уж заняться каким-нибудь бесполезным делом. Например, смотреть, как малявка играет с короной и фигурками солдат и дам. Да хоть что угодно, лишь бы увести ее подальше от этого человека. И себя тоже. Каким мальчишкой он ни был, теперь Крисп Вердон совершенно иная птица. Смертельно опасная и кровожадная. «Глава Нечестивой Семьи», – вспомнил странное заявление Гонген.

«А ведь только полтора года назад весь Масмар вздохнул спокойно, когда пришла весть о том, что Нечестивая Семья уничтожена».

Император тогда был счастлив, улыбался во весь рот. Его отец был отомщен, и, похоже, Гонген догадывался кем. Мысли смешались в кашу. Не те уже годы, чтобы испытывать такое множество потрясений, тем более, в которых не можешь разобраться.

Старый воин звенел кольчугой и бежал за княжной, держась за эфес меча. Они пересекли несколько пролетов, пробежали несколько залов, внутренний двор, являвший собой удивительный сад. Ее императорское высочество решила усесться рядом с мраморным фонтаном.

С нагой скульптуры стекала вода. Она ручейком изливалась из острия короткого меча и серебрилась лучами утреннего солнца.

Княжна махала руками, пытаясь сбить поток словно палку.

Старый воин размеренно зашагал к скамье напротив, восстанавливая дыхание. Плюхнулся, размял шею и, наконец, отпустил меч.

Он долгое время смотрел, как веселится никогда не унывающая избалованная малявка. Неожиданно у нее появился дядька, кровожадный убийца из самой известной и устрашающей организации, если принимать его слова хоть как-то в серьез, а ей все равно. Общалась, как будто те были закадычными друзьями и устали друг от друга.

Гонген сильно удивился, когда Йони прекратила играться и села рядом с задумчивым выражением лица.

– Гонги.

– Ваше императорское высочество, прошу, называйте меня Гонгеном.

На его слова она не отреагировала.

– А почему у всех черные волосы, а у Арри и мамы светлые? – Она взяла свою черную кудряшку и стала потирать в руке.