Текст книги "В том мире света больше (СИ)"

Автор книги: Иван Липунцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

На восток

Запах эля и гари ударил в нос. Странно то, что еще вчера Гонген его не различал. Ощущение теплой и мягкой груди на своем животе наполняло приятными воспоминаниями прошлого вечера. Однако внешность той, кого он выбрал, раньше казалась более миловидной. По правде сказать, очень даже миловидной, в сравнении с этой грязной шлюхой.

Небрежно скинув ее с себя, Гонген встал с кровати. Болела голова, шея ныла – все как обычно. Неизменным осталось и желание вновь выпить. Он вышел из комнаты. Зевнул. Мимо проходящие шлюхи слегка посмеивались над ним. Осознав причину, Гонген вернулся обратно и оделся.

– Ты был хорош, – произнесла растянувшаяся на кровати рыжеволосая – увы, вчера – богиня плотских утех.

Гонген не ответил.

Вышел – и сразу за стойку. В кармане завалялось еще несколько медяков. Сыпнул трактирщику и получил темное пиво. Коул им уже вовсю нажирался.

– Личико бы ей как у той. – Указал пальцем на брюнетку, занимающуюся клиентом.

– У нее другие достоинства, – заступился Гонген.

– Верно.

Одетый в сюрко и коричневый плащ с фибулой в форме бордовой гарды рыцарь напоминал больше пьянчугу, лишившегося дома в ходе перепалки с женой по пьяни. Красный вздутый нос, маленькие мыльные глаза, черные волосы, глубокие морщины, слегка вздернутая верхняя губа, открывающая желтый клык. Никто бы не подумал, что этот человек может оказаться Коулом Громовержцем.

– Каково это в молнии побывать?

– Будто тебя поимели обмазанным перцем хером.

Многие не верили в то, что в сэра Коула попала молния, и он остался после такого жив, в отличие от двадцати воинов вокруг него. И Гонгена сжирал интерес наравне с голодом. Старый воин заказал себе хлеба и несколько яиц.

– И как это произошло?

– Все просто – рубил южных гадов. Повалил ливень, будь он проклят, мокрый черт. Взбрело мне в голову к холму выше подняться. Конечно, если правды ждешь, то прижали нелюди проклятые. Отступать пришлось. Но я не стыжусь. Отступал со сталью в руках. И тут… перченый хер пожаловал и свалил нас всех. Удача, сучка, меня любит. Я очнулся, а битва окончена. Ни черта не понимал, что происходит. Смотрю, свои победили, так заорал во все горло. Остальные поддержали. Клич помнишь тогдашний? Плохо то, что и своих же положило не меньше супостатов.

– Дрянное дело.

– Нисколько. Теперь я Громовержец, так его! Одного этого имени достаточно, чтобы любую мохнатку уволочь добровольно.

– Здесь твое имя не работает таким образом.

– Что правда, то правда. Щитоносный совсем разваливается, но в столице, я клянусь, Громовержец берет даром. Как сам-то Смертоносцем стал?

– Рубил тех, кто много горланил.

– Свалил прославленного засранца?

– Так и стал лучшим мечником Масмара, – гордо произнес Гонген.

– Лучшего мечника порубил, – просмаковал Коул. – Не каждый на такое способен.

Доев, Гонген вышел вместе с Коулом из здания. Все вокруг покрылось тонким слоем снега. Мимо промчались всадники, крича на прохожих. Через дорогу странный человек в шинели предлагал работу на какого-то знатного господина.

Гонген глубоко вздохнул.

– Томас Блум… – тихо произнес Коул. – Не то что бы я помнил каждого, но о таком не слышал.

– Ты сам-то зачем здесь?

– Нашли тело алого. Он доставлял книгу одному графу. Доставить доставил, но помер на обратном пути от меча. Или же мечей.

– Что это за книга?

– Дорогая, вся в золоте, не открыть заразу. Из личной библиотеки магистра. В ней что-то про счета написано и прочую купеческую гадость. – Сплюнул. – И вчера узнал здесь, что графа-то пришили тоже.

– Ты о Норгере?

– О нем самом. Еще и нечестивцев не всех перебили. Мир катится в бездну.

Они вышли к месту, где Гонген оставил своего коня. Однако нашел он лишь обрезанные поводья и пустой мешок.

– Какого черта?! – рявкнул Гонген, осматриваясь по сторонам.

Местные косо поглядывали на него, занимаясь своими делами. Кто что-то тащил, кто с кем-то вел оживленную беседу.

Коул хлопнул по спине Гонгена.

– Кто ж оставляет кобылу в таком месте? – ухмыльнулся рыцарь.

– Твари…

Гонген обнажил меч. Жители в страхе попрятались, как мыши в свои норы.

– Кто украл?! Лучше сразу признайся, или порублю всех!

– Хватит, – произнес Коул, – пойдем, сейчас стражи здесь не хватало. Не найдешь свою скотину уже. В городе получишь другую.

– В городе?

– Без грамоты меня не отпустили.

У городских ворот Коул вытащил из кармана грамоту. Стражник недоверчиво осмотрел рыцарей, особенно Гонгена. Узнал его. И все же не пропустить он не мог.

О том, как у Коула не выкрали эту грамоту, Гонген не спрашивал.

– Ломаешь голову, с чего это вдруг ты встретил меня в том свинарнике? – Коул поправил пояс, пялясь на задницу молоденькой аристократки. Та проходила мимо в компании молодого болвана-кавалера, покрасневшего от гнева. Его взгляд метался между мечом Коула и его голодными глазами. – Здесь бордель обдирает до нитки. Все втридорога. А с услугами дело обстоит смешно: не такие же для тебя будут ноги раздвигать. – Указал на очередную знатную даму. – Берут-то из простых. Два борделя с разными ценами, но одним товаром. А эти надутые индюки об этом и не догадываются. – Кивнул в сторону толстого, шарообразного человека в лазурной мантии.

– Ты где остановился? – спросил Гонген.

– В особняке князя Ульфгара Харга. Писанине магистра лучше подчиняться.

– И тех, кто не подчинился, ждет кара, – произнес Гонген.

– В твоей истории столько всего, что лучше отбросить все к чертям и думать о насущном. Ехать тебе надо к нему и объясниться. Не хочу, чтобы это прозвучало грубо, но тебя обвели, как дурака. – Заметил гневный взгляд Гонгена. – И без меня ты это прекрасно понимаешь. Можешь отвергать сколько влезет. – Указал на очередного представителя местной знати. – Можешь тоже убеждать себя, что здешние шлюхи совсем другие, чем там, за стенами города, только потому, что за этих ты платишь больше.

– Нравоучения все давать горазды, – буркнул Гонген.

– В общем, сэр Гонген Смертоносец, – улыбнулся Коул. – Езжай к магистру, скажи, как дело было, а если старый злиться будет, то говори, что Блум этот виноват в смерти одного из нас. В последний мой визит его волновало только это.

– Еще хотел спросить тебя об одном.

– О Песках?

– Так ли это?

Коул помрачнел, высморкался и кивнул.

– Доходили вести и о Песках.

– Получается, Блум из наших.

– Либо не с севера. А оттуда, откуда слухи расходятся.

– Нечестивец… – побледнев, прошептал Гонген.

Подойдя к подножью лестницы, к ним по ступенькам спустился слуга. Невысокий черноволосый паренек.

– Сэр Коул Громовержец. – Поклонился юноша и отдал бурдюк. – Ваш полугар. – Повернулся к Гонгену. – Приветствую, сэр…

– Гонген.

Коул передал бурдюк Гонгену. Тот принялся жадно пить. У паренька отвисла челюсть.

Влияние крепкого напитка не заставило себя ждать.

– Что-то еще, сэр? – обратился к Коулу слуга.

– Нет, свободен. – Махнул рукой.

Строил особняк человек, явно любивший роскошь и простор. Коридоры напоминали залы императорского дворца: высокий потолок, всюду колонны. Однако помещения таким простором похвастать не могли: узкие стены, не особо высокий потолок, окна ввысь. В покоях Коула стояла одна кровать, тумба и стул.

– Тесновато, – заметил Гонген.

– Твоя комната рядом. – Коул достал из тумбы ключ.

– Откуда он у тебя?

– Особняк полупустой – князь щедр на площадь. – Бросил ключ Гонгену.

Тот кое-как его схватил.

– Завтра утром будет у тебя лошадь, еда, одежда и вместо кочерги хороший меч. Советую ехать сразу, – добавил Коул.

– Ты остаешься здесь?

– Отправлюсь следом, когда закончу кое-какие дела. К слову, мы сейчас на месте убийства.

* * *

На рассвете следующего дня Гонген взвалил последние сумки на гнедую лошадь и, оседлав ее, направился к городским воротам. Путь пролегал через Двугорье, на восток, к Старому Масмару.

Отделаться от опасений никак не удавалось. Хотелось Гонгену покончить со всем и рвануть на север. Подальше от прошлой жизни. Сдерживало лишь то, что земли те не щадят никого. И все же он не менял своего маршрута. История с Блумом в свете произошедших событий не давала Гонгену покоя. Магистр может докопаться до правды, в этом он не похож на императора, осудившего на верную гибель без каких-либо разбирательств.

«Лучше уж так подохнуть, со сталью в руке, чем в немощи под снегами заснуть».

Горы постепенно приближались. На третий день пути Гонген пересек небольшую реку. Погода благоволила: снега немного, кое-где и вовсе нет, а новый не выпадал. Головной болью стало разведение костра днем. Под солнцем снег таял – все отсыревало.

Сделал привал на невысокой сопке, покрытой рощицей. Отсюда открывался вид на Подгорный. Славный город кузнецов. Руды здесь немерено, как помнил Гонген.

Долгое время бился он под этими величественными горами: не хотел прежний император Авгур отдавать Подгорный. Многие тогда полегли. Враг дошел до Двугорья, а после погнали его масмарские войска обратно на север. Победа далась с трудом.

Старый воин развел костер, поставил над ним котелок, вывалил крупы, кинул мяса. Добавил позже соли. В те дни, во время войны, не здесь, а на стене Подгорного, он ел кашу тоже, только в разы меньше ее давали, а мяса не видел несколько месяцев осады.

– Я присяду? – послышался грубый низкий голос сзади.

Гонген резко обернулся, обнажив меч.

Перед ним стоял невероятно высокий человек. Его лицо скрывала тень капюшона. Одеяние будто побывало на морском дне, прихватив оттуда водорослей и прочей тины. Человек опирался на длинную палку с черепами маленьких зверьков. Несколько таких же висело и на одеянии.

– Кто ты? – с нескрываемым удивлением спросил Гонген.

– Я Мэб, – ответил человек. – Я присяду?

Гонген осторожно отодвинулся в сторону и кивнул. Мэб сел на камень, который старый воин до этого не замечал.

– Куда путь держишь? – спросил Мэб.

– Далеко, на восток. А ты какими судьбами?

– Искал одного человека.

Гонген напрягся. Кожа скрипнула на рукояти меча.

– Кого искал?

– Того, кто спасет или разрушит этот мир.

– Разрушит мир? – Недоверчиво покосился Гонген.

Огляделся по сторонам, выискивая засевших в кустах недругов.

– Времена меняются. Все идет своим чередом, Гонген Смертоносец.

– Откуда ты знаешь мое имя?

«Следили из Щитоносного? Коул донес на меня?»

– Я знаю много вещей, которых много кто не знает.

– Кто же ты такой?! – Гонген наставил меч на Мэба.

Воцарилась тишина, нарушаемая треском поленьев.

– Тот, кто знает. Хватит вопросов.

– Нет, ты на все ответишь! – поднялся.

– Я скажу то, что тебе знать нужно. Садись.

В глазах стало рябить. Гонген какое-то время сопротивлялся, но вскоре сел.

– Что за черт?

– Пески начали свое движение, как и Снега на севере постепенно таять. Уже зима, а морозы запоздали. Снег выпал недавно. Все ведет к тому, что началась новая эра. Времена переселения.

Гонген попытался что-то сказать, но вместо этого издал протяжный и странный звук. Все вокруг него расплывалось, в теле чувствовалась тяжесть.

– После того, как встретишься с теми, к кому так бежишь, отправляйся на юг, далеко на юг, туда, где воздух высыхает, а дома затапливает песчаное море. Ищи того, кто поведет народ к спасению, помоги ему в его деле.

– Стать врагом Масмара? – прохрипел из последних сил Гонген.

– Решать тебе, спасать или уничтожить этот мир.

Костер неожиданно потух. Ввысь поднялись искры. Гонген, тяжело дыша, упал на землю. Мэб исчез.

* * *

Наутро выпал снег. Угли давно потухли. Гонген стряхнул с себя снежное покрывало и встал с бревенчатой койки, уместившейся между пнем и камнем.

Осмотрелся.

Холодно. Везде снег. Лошадь привязана. Раскалывается голова. Вдалеке серые стены Подгорного.

– Паскудная зима, – проворчал Гонген.

Рядом хрустнула ветка.

Воин обернулся и принялся собираться. Взгрузил на лошадь сумки, отвязал и забрался на нее. Достал корку хлеба и стал жевать. Спустившись к тракту, достал бурдюк с полугаром.

Вспомнил смутно вчерашнюю встречу с великаном.

«Ну и сны, мать их…»

К полудню Гонген добрался до Подгороного. Ворота открыли еще с утра, как поведал стражник. Простолюдины, торговцы, повозки въезжали в город. Вокруг него разрослось несколько деревушек. Правда не таких, к каким Гонген успел привыкнуть. Каждое здешнее здание полностью из камня и черепичной крыши.

Проехав через ворота, воин расплылся в улыбке. Многое восстановили: каменные мосты между крышами четырехэтажных зданий, статуи Всевышних, множество лестниц и немногочисленные фонтаны. Невероятно богатый город. Через него проходит главная торговая артерия Масмара. Второй торговый центр всей империи.

Если глянуть на гору, то можно заметить небольшие анклавы из башен. Невысокие крепости. В одной из них в былые времена находился штаб командования. Не раз Гонгену приходилось подниматься по бесконечной лестнице к этим проклятым башням. Сейчас же они вернулись к своим прежним довоенным обязанностям – добыче руды.

– Посторонись!

– Разъехаться дай!

– Эй! С бочкой! Кати ее отсюда!

Не найти ни одного человека, который бы не кричал что-то другому. Даже старухи, перебирающие сети или вяжущие на балконах, умудрялись перекрикивать мужиков. Ор наполнял улицы города.

Найдя конюха, сыпнул Гонген ему пару медяков. Тот позаботится, чтобы ничего не выкрали. По крайней мере, старый воин очень на это надеялся.

Как и всегда, оказавшись в новом городе или каком-нибудь поселении, первым делом каждый путник должен посетить таверну. Искать долго не пришлось.

Что и следовало ожидать: арочные колонны, каменный пол, длинная стойка, коренастый усатый трактирщик, куча столов и народу не меньше. Вдалеке наполняет музыкой помещение бард. В воздухе стоит запах хмельного пива и табака.

Гонген привычно подошел к трактирщику.

– Налей эля.

Тот подозрительно покосился на гостя и принялся доставать кружку.

– Слышно что в последнее время? – спросил Гонген в надежде узнать о смерти Йони и о ее убийце-нечестивце.

– Много чего слышно, – ответил трактирщик.

– Говорят, что нечестивец какой-то вернулся.

– Говорят, – согласился усач. – Тебе-то какое дело?

– Можешь что рассказать?

– Ты откуда явился такой? – Стукнул кружкой о стойку. Пена начала стекать по стенке. – Как ни придет заезжий, так вечно подойдет ко мне и спросит о слухах. Будто я знаю все и вся. По-твоему каждый из этих людей подошел ко мне и исповедался? Это в деревнях, где каждый друг друга с пеленок знает, слухи пускать друг о друге любят, а это город. Он огромен. Здесь каждый раз новые лица. По-твоему они мне будут обо всем докладывать просто потому, что я хозяин таверны? Гони два медяка!

Гонген отчасти скрыл свое изумление и выложил деньги.

– Ответь тогда. Сколько дней пути до Старого Масмара? – Хлебнул пива.

– Неделя верхом.

Из-за ближайшего столика встало несколько полупьяных мужиков. Грязные и потные. Они подошли к колонне, на которой к доске прикреплены листовки.

– Неужто… – произнес краснощекий.

– Да, прикрыли его лавочку, – подтвердил другой.

Гонген из любопытства подошел к объявлению. Читать эти простаки навряд ли умели, но пару слов могли знать. На листовке нарисован карандашом знакомый портрет и написано несколько предложений ниже.

– Ричард Пари пойман в Подгорном и приговорен к смертной казни, – прочитал Гонген.

– Когда это повесили? – спросил краснощекий.

– Да только что, не видел чтоли? В плаще весь, с мечом у пояса. Я те и сказал: «идем, посмотрим», – ответил другой.

– Вы что это, читать можете? – обратился к Гонгену краснощекий.

– Умею. Только не написано, когда будет казнь.

– Как это – когда? О казнях за день говорят. Завтра и будет. На Солнечной площади.

Чияния

Вдалеке, как только они вышли из леса, появилась темная полоса. Стена. Рональд не заметил ни ее начала, ни конца. Она казалась бесконечно длинной.

Мальчишка помог сесть Диане на покрытый мхом валун. Он осмотрел обмотанную одеждой ногу. Кровоточить она перестала еще вчера. Аккуратно снял самодельные бинты. Рана затягивалась довольно быстро.

– За этой стеной Чияния, – сообщила Диана.

Рональд снова перевязал ее ногу.

– Почти пришли, получается.

Она едва заметно кивнула.

Мальчишка поднялся и оглядел стену еще раз.

– Где врата?

– Везде.

Сооружение покрывалось ровными рубцами. Разделенные ими части стены и правда напоминали подобие врат.

– Изрезанный древним чиянийским языком кусок бесполезного камня, – добавила Диана.

– Стена высока, осада будет продолжаться долго, – возразил Рон.

– А защищать ее будет горстка? Она огибает всю Чиянию, включая реки и горы.

В подобное поверить трудно, но как только мальчишка об этом подумал, рана на его предплечье дала о себе знать. Давно уже не кровоточит, что радовало. И все же, как ни глянет Рональд на обмотанную худо-бедно чистыми тряпками руку, так тут же непроизвольно вспоминает схватку с преследователями. После нее мальчишка готов поверить во все, что скажет его спутница, надзирательница и спасительница в одном лице.

– Идем. – Диана поднялась, оперевшись на трость из сухой ветви.

Подойдя к стене ближе, можно было разглядеть надписи на незнакомом Рону языке. Более того, на знакомую письменность они не походили: набор вырубленных в камне линий, образующих то квадраты, то треугольники, иногда незавершенные фигуры.

– Ты можешь это прочитать? – спросил Рон.

– Даже если бы могла, вряд ли что-то из сказанного здесь могло бы быть нам полезно.

Она провела ладонью по высеченным в камне письменам – песчинки скатились по бороздкам и затерялись среди травы.

– Как нам пройти? – спросил Рон, шкрябая ногтем по одному из символов.

– Ждать. Раз в день да проходит хотя бы один чияниец. Может в два.

– Можно бесконечно долго пялиться на эти черточки. – Прислонился плечом к стене.

Дрожь пробежала по телу Рона. Он отскочил от стены и уставился на нее выпученными глазами.

– Что случилось? – спросила Диана.

– Я… – не успел договорить мальчишка.

Издалека раздался грохот. Рон отошел еще дальше от стены. Через несколько мгновений грохот повторился. Оглядевшись, мальчишка смог вдалеке различить дымку у стены. В следующий миг что-то черное мелькнуло рядом с ней. Вскоре снова раздался грохот.

– Та самая осада, – тихо произнесла Диана, неожиданно появившаяся рядом с Роном.

– Но… кто?

Снова вдалеке мелькнул снаряд.

– Лучше не узнавать.

Грохот.

– Уходим на север. Вдоль стены. Подальше от этого, – продолжила Диана.

Как только Рональд оторвал взгляд от все больше разрастающейся пыли, он почувствовал дрожь под ногами и скрежет каменных плит. На том месте, где мальчишка буквально минуту назад разглядывал необычные письмена, появился просвет. Щель. Стена раздвигалась. Все нутро говорило о том, что пора бежать. Однако Призрак замер на месте.

Из врат выбежали люди в плоских и круглых широких шляпах. Одетые в зеленые туники. Когда те приблизились достаточно близко, Рон разглядел и черные, слегка поржавевшие латы. Луки давно нацелились на мальчишку и его спутницу. Одни воины окружили их, другие побежали к лесу. Вскоре из-за стены показались еще солдаты.

– Кто вы? – спросил один с черной заостренной бородкой.

Тщательно скрываемый акцент Рональд различить смог.

Стоящий рядом воин что-то громко проворчал на незнакомом языке.

– Он хочет вас прикончить. – Кивнул чернобородый в сторону ворчуна. – Не ответите – смерть.

– Мы беженцы, – сказала Диана. – Бежим от войны.

Солдат не ответил. Махнул рукой. Четверо быстро приблизились к путникам. Схватили за руки. Рон инстинктивно попытался вырваться, за что получил кулаком в живот. Знакомое по темнице Города-шести-стен чувство. Воспоминания о тех днях давно не всплывали в памяти мальчишки, до сего момента.

Их протащили через врата. Мельком Рон заметил, как оставшиеся воины скрылись в лесной чащи. Как только он оказался за стеной, лицо его побледнело. На него надвигалась бесчисленная армия: пешие воины, конница, баллисты и катапульты. Столько людей сразу он в жизнь не видел.

К стенам пристроены деревянные лестницы. Опирались те на столбы. К одному из них и привязали Рональда. Диану рядом.

Появилось замешательство. Местные, как определил их Рон, командиры принялись обсуждать незваных гостей. Видно, что чиянийцы планировали молниеносный налет, зайдя к врагу в тыл. Увидеть двух раненых оборванцев они никак не ожидали.

– Хорошо, что сразу не зарубили, – произнес вслух Рон.

– Это не значит, что не зарубят позже, – добавила Диана.

Вопрос с оказавшимися не в то время, не в том месте решили быстро. Совещавшиеся одновременно покосились в сторону пленников. Один из них позже развернулся, замахал рукой, что-то крикнул остановившимся колоннам всадников и сам взобрался на коня. Двое других направились к пленникам.

Одного Рон узнал: тот самый солдат с острой гладкой бородкой. Второй разоделся в сверкающую позолоченную броню, если и вовсе не в золотую.

– Генерал, – тихо произнесла Диана.

– Оделся как король, – заметил Рон.

– Он распознает меня. – Мальчишка впервые услышал в словах ведьмы беспокойство.

– Как? – шепотом спросил он.

– Жизнью.

– Наткнулись за стеной? – обратился к солдату генерал.

На удивление, тот оказался значительно моложе простого вояки. Не будь этого разукрашенного и богатого шмотья, Рон дал бы ему не больше двадцати зим. Неестественно гладкая кожа и черные раскосые глаза.

– Именно так, – подтвердил солдат. – Беженцы. Не похожи на Масмарцев.

– На глаз не определишь. Нападение Масмара – ошибка. За нее будут платить все, кто за стеной.

Генерал обнажил меч. Золотая рукоять разукрашена драгоценными камнями. Клинок водной гладью отражал облака.

Рон сглотнул и в надежде глянул на Диану. Ждать очередного чуда оставалось недолго. Он увидел, как все вокруг начало искажаться.

Что-то теплое брызнуло в лицо.

Голова ведьмы упала в траву. Все ее тело обагрилось кровью.

Рон закричал.

В груди кольнуло.

Помутнело в глазах. Он едва разглядел торчащий из груди окровавленный клинок. Мальчишка всмотрелся в безразлично наблюдающего генерала. Осел и повис. Подступала тьма со всех сторон. В голубых мертвых глазах он увидел облака.