Текст книги "Свадьба под прицелом (СИ)"
Автор книги: Ива Ривер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
Глава 13. Таланты и поклонники
– Детка, ну уймись же ты! – донёсся до нас раздражённый голос братка Кирилла. Голоса, в отличие от лиц и имён, я запоминаю гораздо легче, и сейчас сразу его узнала. – Сказал же: скоро, – добавил он значительно тише. – Ну ты чё, в натуре, не знаешь, что я люблю только тебя?
– Да?! – истерично откликнулся не очень трезвый женский голос. – А сам весь вечер трёшься возле этой белобрысой кобылы! – «Не иначе как меня помянула…» – Тоже ещё! Нашёл объект для поклонения! Да на ней же клейма ставить негде!
– Не могу же я тереться возле тебя!
– Серьёзно?! – взвизгнула «детка». – А к другим тебя, значит, жена ревновать не станет?! Знаешь, Кирюш, хорош уже заливать! Мне твой пи*дёж конкретно уже остопи*дел! Короче, так. Если через три дня не подашь на развод, крупно пожалеешь. Ты меня знаешь.
– Ну еб*ческая сила! Лисёнок! – голос мужественно боролся с нарастающим раздражением. – Чё я, как лох, одно и то же объяснять должен?! Ты ж в курсе, что Виолка развод не даёт! Упёрлась, сучара, рогом! Половину бизнеса требует. Ты же девочка умная – понимать должна, что это не в наших интересах. Что там после деребана останется?! Дай ты мне спокойно всё разрулить!
– У тебя всегда причины найдутся! Задолбало уже… Короче, неделя – последний срок. Нах… мне вообще твой бизнес? Мне ты нужен, а не бизнес твой! Заедешь завтра?
– Посмотрим…
– Ах так?! – снова заорал пьяный «лисёнок». – Знаешь, я ведь и передумать могу!
– Да тише ты, не ори. Хорошо, приеду. Иди сюда.
Послышались невнятные шепотки, хихиканье и звуки поцелуя. Я возмущённо оглянулась на Магистра:
«Ты что, мартини перепил?! Мы ещё в чей-то адюльтер не вникали! Да ещё и в таких «изысканных» выражениях!»
Он проигнорировал моё мысленное негодование и прошествовал вперёд, приглашая топать за ним. Ясно – хочет, чтобы я посмотрела на визави Кирилла, неясно – зачем…
Проходя мимо, я бросила быстрый взгляд на высокую рыжеволосую девицу в зелёном платье. На всякий случай надо узнать, кто она. Зачем-то же меня Маг сюда притащил. Хотя… возможно, ему показалось, что я отдаю этому Кириллу предпочтение перед другими кандидатами, и он таким незатейливым способом решил открыть мне глаза на «Дон Жуана»… Парень с виду был ничего, но вот блудливые глаза и поведение в целом выдавали в нём того ещё козлину.
Ладно, разберёмся. Я вошла в бильярдную и немного погоняла шары, дабы влюблённая парочка не сочла, что мы здесь по их душонки. Людей тут было немного, но поотбиваться от назойливых знакомств тоже пришлось. Затем спустилась вниз прогулять Магистра и только после этого вернулась в «семью».
Вечер был в разгаре, народ потихоньку напивался.
Андрей спорил с Олегом, возмущаясь противоречивостью и несовершенством законодательства, на что Олежка возражал, что это как раз очень удобно, и исключительно благодаря этому можно выиграть практически любое дело.
Галка, откровенно скучая, танцевала с крупным зарубежным издателем, непонятно каким ветром занесенным на эту бизнес-тусовку и вообще в наши края. Машуня, наоборот, от души наслаждалась. Двое маленьких деток и работа врачом, скорее всего, не позволяли ей часто бывать на подобных мероприятиях, и нынешний вечер оказался приятным сюрпризом.
Ближе к часу Андрей засобирался домой.
В принципе, я была не против – воздыхатели давно перепились и по третьему кругу требовали брудершафта, чем изрядно действовали на нервы. Кроме того, сильное опасение вызывали братья-партнёры. Того и гляди подерутся. Виолетта, сославшись на головную боль, уехала домой одной из первых, ещё до полуночи. Следом укатил и перепивший «лисёнок», таким образом полностью развязав Кириллу руки, что весьма негативно сказалось на настроении Дениса.
Галка с воодушевлением приняла предложение отбыть, невзирая на то, что залётный издатель уже успел сделать ей другое, более перспективное предложение. Возможно, было недальновидно сходу отказываться от руки и сердца очередного иностранного воротилы, всё-таки новые горизонты и всё такое, но подруга лишь отмахнулась, заявив, что теперь она больше склонна поддерживать «отечественного производителя».
А вот Машунька категорически не желала с нами расставаться. Она так искренне огорчилась, что мы с Галкой, переглянувшись, в унисон заявили, что на часик-полтора ещё останемся.
Андрею затея не понравилась, и он даже хотел задержаться. Но вид у него был неважный, чувствовалось, что празднество сильно его напрягает, и я настояла, чтобы он ехал отдыхать.
– Хорошо, – наконец сдался он. – Только, пожалуйста, Олег, не спускайте с моей непутёвой племянницы глаз. С годами у неё проявилась настораживающая способность вляпываться в неприятности. Охрану я тоже предупрежу.
Олег пообещал не отходить от нас ни на шаг и доставить домой не позднее трёх ночи.
Мы с девчонками уселись тесным кружком поболтать, а Олежка грудью закрывал подступы к нашему столику, купируя многочисленные попытки выхватить одну из нас на танец. Почему мы все забыли об инциденте с запиской, осталось загадкой, но факт остаётся фактом: кроме усиления охраны дома никаких больше мер предпринято не было, и о самом случае никто за весь вечер даже не вспомнил.
– Рит, а ты знаешь, что Олег был в тебя влюблён? – бесхитростно спросила Маша. Видимо, этот момент в жизни мужа не давал ей покоя.
– Ой, когда это было! – отмахнулась я.
– Не скажи, – возразила она. – Иногда мне кажется, что он и сейчас тебя любит.
Я поперхнулась шампанским.
– Да ты что, Маш?! Придумаешь тоже! Он мне сегодня все уши про тебя прожужжал. Какая ты распрекрасная, да как он тебя обожает. А ты тут такие глупости говоришь!
Машка покрылась счастливым румянцем, но не угомонилась и почти шёпотом продолжила:
– Он про тебя стихов написал – кучу, на целый сборник хватит…
– Это он тебе сказал? – удивилась я. – Так они все пропали куда-то. И вообще, это ещё до вашей свадьбы было…
– Нет, – перебила Маша, – он их уже после свадьбы написал. А может, и сейчас пишет. Говорю же, на целый сборник. Я, правда, сама об этом недавно узнала, сначала он и от меня скрывал.
Признаться, я растерялась и сильно возжелала немедленно оказаться в объятьях какой-нибудь «груши», дабы прекратить этот непонятно куда скатывающийся разговор. Всё-таки Олег мой друг, и мне совсем не хотелось, чтобы у него возникли семейные проблемы. Я никак не могла сообразить, как реагировать на Машины откровения, но тут мне на помощь пришла Галка.
– Машка, ты что, ревнуешь? – весело спросила она. – Да у неё таких «Олегов» – в день по мешку!
Вот это выручила так выручила! Теперь Маша чёрте что думать будет! Но она неожиданно спокойно возразила:
– Нет, ну что ты, конечно, я не ревную. Это его жизнь, точнее, большой её отрезок, претендовать на который я не имею права.
– Ого. Да ты, Маш, философ… – с искренним удивлением протянула Галка. – Повезло же Олежке с тобой!
Маша посмотрела на неё с чуть смущённой улыбкой и повернулась ко мне:
– Рит, я с тобой о другом хотела поговорить… Стихи по-настоящему хорошие, и хотелось бы их опубликовать. Но Олежка ни в какую не соглашается. Вот я и решила тебя попросить. Всё-таки он тебя очень уважает и может послушать.
– Даже не знаю, Маш… – сообразив, что предмет беседы вполне безопасен, я успокоилась, но что на это сказать, действительно не знала. А ещё, тоже немного опешила от её мудрых рассуждений. – Творчество, тем более лирика – это такое личное… Автор сам должен решить, обнародовать свои произведения или нет. Хотя, мне тоже будет очень жаль, если они так и не увидят свет. Из того, что мне довелось прочесть, могу сказать одно: муза его точно стороной не обошла. Я-то могу поговорить, мне не сложно, но, знаешь, мне кажется, ты имеешь на него куда большее влияние, чем я. Во всяком случае, мне он об этих стихах вообще ничего не говорил.
– Может, ты и права… – задумалась Маша. – Ладно, попробую сама ещё разок. Ой, девчонки, чего ж мы сидим? Пойдёмте танцевать, а то Олежка скоро домой нас потащит!
«Скорей бы уже…» – вздохнула я, выбираясь из-за стола.
Спать хотелось неимоверно. Стрессы и многодневный недосып наконец дали о себе знать, и ползать по танцплощадке сонной мухой не было ни малейшего желания. Выслушивать всякую чушь и разводить по углам братьев-компаньонов – тем более. Атмосфера между ними продолжала накаляться. Пока нам с Олегом удавалось ловко её разрядить, но винные пары делали своё дело, и с каждым разом становилось всё труднее. А я мечтала лишь об одном – побыстрее очутиться в своей постели. Не знала ещё, что нынешней ночью мне это вообще не грозит…
Глава 14. Неслучайные случайности
Есть мнение, что случайности – это хорошо замаскированные закономерности. А ещё, что каждый из нас непрерывно ведом тайным постановщиком этого грандиозного шоу под названием «жизнь». Он один знает, кого оставить, а кого пора удалить со сцены. На время, или навсегда. Бог, Абсолют, Высший разум, Вселенная – называйте как хотите, лично мне больше нравится «Создатель», хотя, может, никто это всё паскудство и не создавал, может, оно всегда вот такое было, кто знает, как оно там устроено… и что чем когда завершится…
Примерно такие мысли крутились в моей голове, пока мы сидели в холле второго этажа центральной городской больницы, куда вскоре приехали прямо с вечеринки, потому что Андрюшин мерс упал с эстакады… Водитель скончался на месте, а Андрея в тяжёлом состоянии доставили в клинику. Никто не мог нам сказать, выживет он или нет. Мне отчаянно хотелось, чтобы выжил, но я не знала, правильно ли это будет… Может, в глубине души он не хотел оставаться жить без Лики?.. И сейчас своими эгоистическими хотелками я лишь сбиваю его с толку? Но даже если тысячу раз так, терять в такой короткий срок двух очень близких мне людей я не была готова.
Мы сидели и угрюмо ждали окончания операции.
– Может, всё и обойдётся, – прервал Олег тягостное молчание и посмотрел на меня.
– Конечно, обойдётся! – горячо заверила я, хотя на самом деле ни в чём уверена не была, и лишь неимоверным усилием воли удерживала себя от полного смятения. Маша ободряюще кивнула.
Было неловко отнимать у друзей столько времени, но они наотрез отказались ехать домой, хорошо хоть Галку еле-еле уговорили не ждать…
Снова воцарилась гнетущая тишина, которую минут через десять прорезали судорожные всхлипы и цокот каблуков. В отделение, размазывая по лицу слёзы, ворвалась Ольга и бросилась ко мне.
Дежурная медсестра быстро накапала в стаканчик капли с характерным специфическим запахом, плеснула туда воды из графина и резво подскочила к нам. По-хорошему, нам всем не мешало бы принять успокоительное, но не лить же лекарство на спиртное.
Оля так рыдала, что никак не могла сделать глоток, сквозь всхлипы то и дело иступлённо повторяя: «Что с ним?!»
Вот это да! Да она же…
– Оля, прекрати истерику. С ним всё будет в порядке, – голосом, лишённым всяких эмоций, произнесла я и, оставив рыдающую девушку на попечение медсестры, вышла на балкон.
Звёзды сияли почти так же ярко, как в том, нашем давнем июле… Я закрыла глаза и «услышала» море… Совершенно некстати в памяти всплыли воспоминания – наша первая прогулка с Димкой.
Густой, тёплый ночной воздух ласкает лицо. Неповторимая смесь запахов моря, трав и цветов кружит голову. Лёгкий шум прибоя… и звёзды сияют так, как это бывает только на юге.
Мы останавливаемся, и я рассказываю, как недавно два дня подряд наблюдала с подругой неопознанный летающий объект в виде крупной звезды, по странной траектории с необычайной скоростью перемещавшийся по небосводу.
Несколько секунд мы зачарованно смотрим на звёзды.
«Может, и мы сейчас увидим что-нибудь необычное», – говорит Димка, и в тот же миг огромный болид проносится по небу.
От неожиданности я вскрикиваю, а Димка медленно произносит: «Это судьба».
Как это было давно… В той, прошлой жизни. И никакая не судьба оказалась. Нет у меня никакой «судьбы». Нет, и не было.
Я открыла глаза и, глядя на равнодушные светила, которым совершенно не было ни до кого дела, прошептала:
– Господи, помоги мне… Мне так не хватает поддержки.
Никакого ответа. Безразличное, холодное безмолвие Вселенной…
Ну и правильно. Какой может быть ответ атеистке… Хотя, нет, я скорее агностик, но всё равно…
Мысли перетекли из воспоминаний в день сегодняшний.
«Как же я могла не заметить? Она же любит его! И что дальше? А дальше… Лика, пожар, затаённая печаль в глазах Оленьки, похороны, едва уловимые взгляды, редкие полуулыбки, вздохи, испуг, наше с Магистром подозрение, отчаянные рыдания…»
Несмотря на июльскую духоту, я зябко поёжилась и достала из пачки сигарету.
«Сейчас она успокоится, и я узнаю всё, что хочу знать…»
Руки не слушались, зажигалка не желала зажигаться, а сигарета прикуриваться. На перила неслышно прыгнул Магистр и вопросительно посмотрел на меня.
– Устал, милый? – я погладила любимое существо и с благодарностью ощутила, как холод, сковавший меня, отступает. – Всё хорошо. Всё будет хорошо. Наверное…
Дверь отворилась, и Ольга сделала робкий шаг на балкон.
– Маргарита Николаевна, давайте поговорим…
– Давай, – угрюмо отозвалась я, опускаясь на один из плетёных стульев, во множестве и беспорядке разбросанных на балконе.
Как же я устала… Смотрела на Ольгу и думала, какие ещё «сюрпризы» ожидать. И что мне со всем этим делать дальше…
– Я люблю Андрюшу давно, – еле слышно выдохнула она. – Вы же знаете, я до сих пор не замужем, хотя много раз могла устроить свою жизнь… Я не могу. Понимаете, у нас в семье все однолюбы… Дурная наследственность. Так получилось.
Она помолчала, вожделенно глядя на сигареты. Я молча протянула пачку. Оля сделала несколько затяжек и только после этого продолжила:
– Мой папа погиб, и мама больше не вышла замуж. А такая красавица была! Кто только за ней не ухаживал. А мы с сестрой – двойняшки, маленькие совсем – по четыре года. Представляете, как ей трудно было? Сначала в садике нянечкой работала, потом в школе – техничкой. Образование мама получить не успела – мы родились и постоянно болели, она только нами и занималась, не до образования было. Да и папа неплохо нас обеспечивал. А потом он погиб в автокатастрофе. И всё… Ну, почему, почему? И Андрюша тоже в автокатастрофе…
– Оля, Андрей не погиб, – каким-то чужим хриплым голосом произнесла я.
Ольга поспешно вытерла слёзы.
– Да, конечно, простите… После смерти папы мама могла устроиться только на низкооплачиваемую работу, денег вечно не хватало. Но она не могла выйти замуж за другого – она до сих пор любит папу. И бабушка такая же, и прабабушка такой была…
Я машинально слушала Ольгин рассказ, а в голове бился один-единственный вопрос: причастна ли она к смерти Лики? Никто не знает, на что способна влюблённая женщина…
Она продолжала что-то говорить о своих родственниках-однолюбах, о которых, признаться, слушать сейчас мне было совсем неинтересно – я терзалась сомнениями, не зная, как лучше спросить о главном. И в итоге решила действовать напрямик, прервав её на полуслове:
– Оля, скажи, а твоя большая любовь имеет какое-нибудь отношение к смерти Лики?
От резко прозвучавшего вопроса она чуть не выронила сигарету.
– Маргарита Николаевна, да вы что?! Подозреваете меня?
– Я не знаю! Просто не могу понять… Что-то не даёт мне покоя, что-то, связанное с тобой, но я не знаю, что именно. Просто скажи мне!
– Маргарита Николаевна, да я мамой клянусь, никогда и в мыслях не было! Я же знаю, как Андрей любил Анжелику Сергеевну. Это он для меня был любимым, а не я для него… – Оля снова заплакала, а потом раздельно, почти по слогам произнесла: – Я знаю, что вас тревожит. Это я подбросила записку.
Я потеряла дар речи. Зачем?.. Никаких разумных объяснений в мою голову не приходило, так что оставалось ждать, что скажет она.
– В тот вечер, когда Анжелика Сергеевна погибла… у мужа моей сестры – Павлика – был день рождения, и я как раз была у них в гостях. Так и получилось, что мы одними из первых узнали – Паша же в компании работает, ну, вы знаете.
«Да откуда?..»
– Конечно, ему, как начальнику службы безопасности, сразу сообщили.
«А, так значит, Пал Палыч – муж Ольгиной сестры? – догадалась я. – Господи, как всё запутано».
– Павлик, конечно, сразу поехал к Андрею. Ну и я с ним. Я часто остаюсь ночевать в доме, если с мамой всё в порядке. Живём мы с ней вдвоём, и если она плохо себя чувствует, я еду к ней. Но в тот вечер мама осталась у Кати, и я уехала. Но Андрей Геннадьевич просто обезумел от горя. Выгнал всех – Павлика, охранников, меня… Даже собак мне всучил. Хорошо ещё, что они ко мне привычные – я же их кормлю, а мамы дома не было. Всё-таки собаки серьёзные, мама могла испугаться… Если бы вы слышали, как он на нас кричал…
Лицо её исказилось гримасой боли. Она помолчала, видимо, заново переживая события той ночи, слёзы тихо скатывались по щекам, капали на перила… Со вздохом продолжила:
– Страшно, конечно, было его одного оставлять, и Павлик пытался что-то сделать, но ничего не вышло. Андрей Геннадьевич – хозяин, кто с ним будет спорить… Я вам на сотовый не дозвонилась, домой позвонила, а там какая-то женщина сказала, что вы уехали. Только неизвестно, куда. Ещё каких-то гадостей про вас наговорила, я так удивилась, спросила, кто она. Женщина назвалась сестрой мужа. Я уже потом сообразила, что бывшего – вы ведь не замужем сейчас… В общем, в ту ночь я глаз не сомкнула, так разнервничалась… Утром примчалась с собаками, а вы уже в обмороке. Дальше вы знаете…
– Оля, а при чём тут записка? – недоумённо спросила я, переварив информацию, по большей части ненужную.
– Записка?.. – отрешённо повторила она. – Понимаете… я к Анжелике Сергеевне очень привязана была, и переживала её смерть совершенно искренне, поверьте… Но через некоторое время вдруг поняла: её же не вернуть… И что это мой шанс. Другого не будет! У Андрея никого не осталось… получалось, я сейчас ближе всех. Думала, ведь это не его родственники… приехали и уедут, а я останусь и буду заботиться о нём. А потом признаюсь… Он ведь ко мне всегда хорошо относился. И так уже размечталась, что всё у нас получится, что мы поженимся и что, может быть, у нас даже дети будут… А тут вы. И он всё время с вами. А на меня совсем внимания не обращает. Я всё ждала, когда вы уедете, а вы всё никак не уезжали… В общем, я увидела, что не я, а вы – самый близкий человек… И испугалась. Вдруг между вами что-то возникнет…
– Господи, Оля, что ты несёшь?
– Ну ведь такое может быть… Ведь всякое бывает. И тогда всё, никаких шансов… От этой мысли у меня просто в голове помутилось. И я эту дурацкую записку подложила. Думала, Андрей испугается и отправит вас домой. А потом так разволновалась! Решила – вернётесь вы с банкета, расскажу всё, и будь что будет. Я же совсем врать не умею. И в детстве так – совру, вроде удачно всё – поверили… а потом сама так замучаюсь, что всю правду и выложу… Не умею я по-другому… – она снова всхлипнула и затихла.
Ночь медленно двигалась к концу. Небо на востоке светлело, пропитанный утренней свежестью воздух доносил сладкий аромат петуний, росших в каменных чашах перед входом в здание.
Не обращая внимания на притихшую Ольгу, я закрыла глаза, вдыхая такой знакомый с детства запах. Петуньи почему-то были весьма популярным растением в нашем городе и росли практически перед всеми муниципальными учреждениями, включая школы, больницы и детсады.
Хорошо бы вернуться в детство, где все проблемы решаются не тобой, и оттого кажется, что решаются они просто и легко, или что их вовсе нет…
– Ладно, не расстраивайся. В конце концов, каждый куёт своё счастье, как умеет. Только непросто там всё, с этой любовью. От наших желаний мало что зависит… Хорошо, что рассказала, хоть что-то прояснилось, – я вздохнула, а про себя с досадой подумала: «Значит, не Димка…» И тут же разозлилась на себя: «А ты всерьёз хотела, чтобы это был он?!»
Вот как оно всё так нелепо устроено? Почему нельзя сразу встретить своего человека и любить его всю жизнь? Почему некоторые, как Оля, влюбляются не в тех, и мучаются вот так годами? Зачем?! Кому эти страдания нужны? Мне всегда было проще поверить в неправильность выбора, чем принять такую несправедливость Вселенной…
– Оль, а как ты сюда попала? – через некоторое время спросила я.
– Так мне Павлик позвонил…
– Ну да, конечно, Павлик. А где он сам, кстати?
– Да должно быть, с ГАИ разбирается… Как разберётся – подъедет, наверное.
Но подъехал не только Павлик.
Нарушая покой большей частью спящего здания, послышался шум подъезжающего автомобиля. Я поднялась и посмотрела вниз. К больнице приближался новенький БМВ, за которым следовала не слишком ухоженная чёрная «Волга». Магистр потянулся, выгнул спину и спрыгнул с перил.
– А вот и ваш Павлик приехал, – сказала я Оле, всматриваясь в высаживающихся граждан.
Среди них оказались сам Пал Палыч, его заместитель и… следователь Азаров. Появление последнего персонажа в данных обстоятельствах не сулило ничего хорошего.
– Оль, ты иди, мы сейчас тоже подойдём.
Ольга вышла, а я опять вцепилась в сигареты.
«Так, пора лечиться – нервы ни к чёрту!»
Сигарета прыгала в руках. Плюнув на это дело, я с раздражением затушила её, сделала глубокий вдох и распахнула дверь.
