Текст книги "Свадьба под прицелом (СИ)"
Автор книги: Ива Ривер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)
Глава 41. Апогей безумия
Оказалось, Сашка, не обнаружив нас с Азаровым дома, на ходу придумал, что меня срочно вызвали в больницу к Андрею, и, подсыпав Денису в кофе снотворного, утолкал его в постель.
Впечатлений мне на сегодня и без разборок с женихом было предостаточно, так что благодарность моя находчивому другу не имела предела.
Виктор Андреевич пожелал всем спокойной ночи и отбыл в свою комнату.
«Не иначе как для просмотра очередного киношедевра», – язвительно подумала я, всё ещё продолжая обижаться.
Мы немножко поболтали с друзьями, и я тоже отправилась спать, а на следующий день с трудом разлепила глаза, когда солнце было уже в зените.
Подозреваю, я проспала бы и дольше – начали сказываться непрерывные стрессы, и мой организм настоятельно требовал длительного отдыха. Но поспать мне не дали. Сашка постучал в мою дверь и сообщил, что прибыла Денисова родительница.
Я быстро умылась и скатилась с лестницы прямиком в объятья будущей свекрови, которую почему-то не проводили в гостиную, а оставили топтаться в холле.
Рагнеда, окинув меня придирчивым взглядом, вместо приветствия заявила:
– Без макияжа выглядишь лучше.
Я мельком глянула в зеркало: «Ага! Краше в гроб кладут…»
– Не красься больше, – меж тем распорядилась свекровь.
Интересно как у неё день ото дня настроение меняется… и не угнаться! А вообще, начало хорошее. Прям всё как я люблю.
– А не пошли бы вы, мама, к чёрту со своими советами, – лучезарно улыбнулась я.
Свекровь пошла пятнами и, вероятно, сильно возжелала обложить меня матом, но, вовремя вспомнив, что рискует остаться без дотаций, прикусила язык.
– Впрочем, да… понимаю тебя… Молодёжь нынче поголовно ходит размалёванной и почти голяком, – справившись с негодованием, посетовала она, возвращаясь к вчерашней линии поведения. – Не можешь же ты, в самом деле, выглядеть белой вороной? В наше время девушки вели себя гораздо скромнее, но что поделаешь… Как сказал классик: «О времена, о нравы!»
– Вот именно, уважаемая Рагнеда Ивановна, – как ни в чём не бывало подхватив «маму» под упитанный локоток и неспешно продвигая её в направлении столовой, сказала я. – Заметьте, не наш с вами современник это сказал, а человек, живший ещё при «царе Горохе»! То есть во все времена находились индивиды, коим перемены в обществе были точно кость в горле. Одним словом, консерваторы, что с них возьмёшь. Да ну и хрен с ними. Вас-то что привело в такую рань?
– Побойся бога, деточка, день на дворе, – опешила свекровь.
– Всё, что до обеда – утро, – безапелляционным тоном заявила я. – Лично я ещё даже не завтракала, стало быть, утро сейчас раннее, а визиты ранним утром – по меньшей мере неприличны, – продолжала я измываться над личностью, не вызывающей у меня ни доверия, ни симпатии, но которая по странному стечению обстоятельств должна была стать мне ближайшей родственницей, причём, в ближайшее же время.
Я налила кофе, пододвинула поближе к свекрови крошечные аппетитные пирожки, любовно приготовленные Ольгой, и невинно спросила:
– И чего вам, мама, не спится?
Свекровь достала из недр своего широченного платья большой носовой платок, промокнула глаза и «со слезой» в голосе сообщила, что похороны назначены на послезавтра. После чего шумно высморкалась, положила свой сопливый платок тут же – на стол, чем, разумеется, напрочь отбила мне аппетит. Сама же принялась активно поглощать Ольгин кулинарный шедевр.
– А ты чего не кушаешь? – почти опустошив блюдо, осведомилась она, громко рыгнув.
«Вы бы, мама, ещё на стол сблевали, а потом уж спрашивали», – хотела сказать я, но тут заподозрила, что Рагнеда, испытывая ко мне примерно те же «тёплые» чувства, что и я к ней, в свою очередь тоже пытается вывести меня из себя.
Но мы, конечно, такого удовольствия ей не доставим.
– А у меня, Рагнеда Ивановна, великий пост, – со вздохом сказала я.
– Летом? – удивилась свекровь.
– Согласно моей вере, он начинается за два дня до предания земле тел ушедших в нирвану и продолжается до седьмого полудня. Так что очень хорошо, что вы меня вовремя предупредили. Кстати, вам с Денисом тоже неплохо бы примкнуть к этому полезному обряду.
– Я бы с радостью, да вот беда, от голодовки сознание теряю. Здоровья ж совсем не осталось, – пожаловалась никак не смахивающая на хворую маман. – А ты, деточка, что ж за веру себе такую сложную выбрала? Изводишь себя почём зря.
– Ну, как уж получилось… – я развела руками, как бы говоря, что это вера меня выбрала, а не я её.
Сонно щурясь, в столовую вплыл Магистр, однако узрев будущую родственницу, вмиг взбодрился, ощетинился и зашипел. Так откровенно в штыки он редко кого принимает. Не зря меня, значит, от свекровушки «колбасит».
– Ой, котик какой милый, – приторно прогундосила Рагнеда и протянула к Магистру лапищу.
Кот шарахнулся в сторону и принял боевую стойку.
– Вы, Рагнеда Ивановна, руки-то поберегите. Кот охранный, специально выведенный, панибратства не терпит, – предупредила я.
– Да ну, он же меня боится! – самодовольно расплылась будущая свекровь. – Интересно, почему?
– Да потому что вы, мама, страшная, – брякнула я, мигом встав на защиту любимца. В трусости его ещё никто не обвинял! Да мой кот – самый смелый кот в мире! – Руки-то уберите, а то не ровён час в травмпункт ехать придётся.
– Ох, как же у тебя всё непросто, Риточка… – попеняла свекровь, но лапы всё же убрала. – А где же мой мальчик? – спохватилась она. – Неужели тоже ещё спит?
– Наверное, – я равнодушно пожала плечами. Местонахождение Дениса занимало меня сейчас меньше всего. Главное, он тут, в доме, где безопасность ему обеспечена.
– Ты бы разбудила его, надо же насчёт похорон договориться… И денежек мне опять не хватило… – свекровь вновь тяжело вздохнула.
Я поднялась и окликнула Магистра. Но он, видно, решил покараулить незваную гостью, посчитав, что «врагов» на своей территории оставлять без присмотра нельзя.
Добравшись до комнаты Дениса, я громко постучала. Тишина. Позвала – без ответа. Да, похоже, снотворного Сашка не пожалел.
Несколько минут я тщетно колотилась в дверь, но эта забава мне быстро надоела, и я возмущённо влетела в комнату, с трудом подавляя стремительно нарастающее желание с разбега пнуть жениха.
Денис, раскинув руки в стороны и неестественно запрокинув голову в подушки, лежал на кровати… и не дышал… Вывалившийся изо рта язык довершал «чарующую» картину, при взгляде на которую я собралась заорать, но не смогла. Ноги мои подкосились, в глазах потемнело, а спина плавно сползла по стене.
Вероятно, я всё-таки успела закричать, потому что, открыв глаза, увидела перед собой перепуганное лицо Сашки, который интенсивно тряс меня за плечо. Добровольно в комнату Дениса он бы вряд ли явился, так что, скорее всего, какой-то вопль у меня всё же родился и его привлёк.
– Слава богу, – облегчённо протянул Сашка, отпуская моё плечо. – Ты чего это, красавица, в обморок падать вздумала? Опять с утра нихрена не ела?
– Саша, что мы будем делать с трупом? – вместо ответа спросила я, глядя в ясные очи приятеля. Почему-то меня нисколько не удивило, что в такой момент его больше волнует, завтракала я или нет. – Я понимаю, что ты убивать его не хотел… но надо же его теперь где-то спрятать… – апатично продолжила я, наблюдая, как у Сашки вытягивается лицо.
– Рит, ты хорошо себя чувствуешь? – озадаченно спросил он. – Голова не кружится, не тошнит? Ты, наверное, ударилась, когда падала. Дай-ка я твою голову осмотрю. И надо срочно вызвать врача.
– Саш, ну какой врач?! – тихо возмутилась я, уворачиваясь. – Сначала надо тело спрятать. Они же в два счёта причину смерти установят, и ты под суд пойдёшь. Маленький, что ли, не понимаешь? Ты же сам вчера при следователе про снотворное сказал. Доказывай потом, что непреднамеренно… Лучше спрятать. Нет человека, нет проб… – я не договорила, потому что за широкой Сашкиной спиной замаячило «тело».
Оно в замешательстве потопталось и потянуло Сашку за рукав.
– Сашок, ты эта, не слушай её, пошутить я хотел… Прикинулся жмуром, а она поверила, – и «труп» глупо хихикнул.
Надо было видеть, с каким лицом повернулся к нему Сашка! Я даже подумала, что сейчас убийство будет самым что ни на есть преднамеренным.
– А чё, нельзя? Вы сами ваще всё время шутите, а я чё, левый?! Я тоже, типа, пошутить люблю, – стал оправдываться Денис, на всякий случай отступая назад. Видимо, тоже правильно истолковал Сашкин взгляд.
– Дебил, – констатировал Веселовский, но убивать Дениса всё же не стал.
В это мгновение я бы и сама с удовольствием прикончила «женишка», но, к сожалению, так и не придумала, что делать с трупом.
Тем временем «покойник» сообразил, что смертную казнь отменили и сразу начал наглеть, выясняя, где же это меня всё-таки вчера носило.
Уж конечно я и в мыслях не держала перед ним отчитываться, а потому, поднимаясь, разъяренно бросила:
– Ещё один вопрос, и я за себя не ручаюсь! Обеспечу тебе таки встречу с Анубисом!
– Чё? – не понял Денис.
И Сашка, добрая душа, патологически не способная злиться дольше минуты ни на кого, включая клинических идиотов, а с этим уже столько возился, что стал испытывать к нему некое подобие привязанности, охотно пояснил недоумку, что за «зверь» Анубис, а заодно поведал ему, что приехала Денисова матушка и жаждет с ним встречи.
Поскольку для меня особой разницы нет, с каким шиком обставлены похороны, они мне в любом виде неприятны, весь план погребения, изложенный Рагнедой, я пропустила мимо ушей.
Сидела, как дурочка, и увлечённо перебирала в голове подробности вчерашнего вечера с Виктором. Даже на язвительное замечание Магистра не особо отреагировала.
– Да вы, мама, совсем, смотрю, не в себе, – кот покрутил лапой у виска и поднялся. – Пойду я, пожалуй, из этого дурдома, пока сам тут с вами не свихнулся.
Лишь бросила вдогонку: «Куда?», получила ответ: «В сад!», и тут же вернулась к своим легкомысленным воспоминаниям, даже не подумав прислушаться к речам свекрови.
А напрасно! Стоило обратить на них самое пристальное внимание и по возможности отговорить очумевшую тётку от бредовых затей. Ибо только в воспалённом мозгу мог зародиться подобный план!
***
По центральной улице, перекрытой по случаю шествия, размахивая кадилом, двигался священник в сопровождении клира, большая часть которого была снабжена крестами и иконами. Следом за крёстным ходом ехала усыпанная орхидеями пирамидальная платформа, на вершине которой разместились два золочёных резных саркофага, а на ступенях – плакальщицы в сиреневых хитонах и играющий надрывные мелодии джаз-оркестр.
Но на этом выдумки чумной мамаши не закончились. Члены семьи и особы, к ним приближённые, ехали за процессией в русских тройках, украшенных траурными лентами и алыми розами.
Меня запихнули во вторую тройку вместе с Денисом. Первую занимала сама сумасшедшая родительница, по безумному плану которой шествие замыкала многочисленная «челядь», бредущая своими ногами, с венками и портретами усопших.
В небе над процессией то и дело проносились два «кукурузника», осыпая скорбящих лепестками…
Не хочу никого утомлять подробностями этого чудовищного действа, срежессированного ненормальной тёткой, – сама я хотела сбежать ещё когда завидела пирамиду с гробами, а распорядитель предложил мне занять место в повозке. Только желание проститься с Виолеттой удержало меня и заставило принять участие в этой наглядной демонстрации острого психоза. По крайней мере, стало ясно, почему Рагнеде постоянно не хватало выделяемых Денисом огромных сумм. Кретинизма такого размаха я и представить не могла!
Денису же, напротив, «новаторские» идеи мамы до того понравились, что он возжелал поручить ей и подготовку нашей свадьбы. Сначала я хотела возразить. Но потом, коль уж мне всё равно, решила посмотреть, как далеко у свекровушки зашло безумие.
Единственное, что я категорически оставила за собой – это выбор платья.
Глава 42. Конец всему
И вот день свадьбы наступил.
Церемония была назначена на вечер, а народные гулянья предполагались до утра. Это позволило мне проваляться в постели до обеда, предаваясь унылым размышлениям о превратностях судьбы.
За те несколько дней, что прошли с похорон Кирилла и Виолетты, никто больше не умер, и вообще всё было подозрительно тихо. Периодически это странное затишье наводило на мысль, что виновником всех происшедших трагедий был-таки Денис, раз на него никто не покушается, но справедливости ради следует признать, что покуситься на него было бы сейчас весьма проблематично, так как в последнее время он практически постоянно находился под охраной. А рискнуть и оставить его без присмотра, было как-то боязно.
Большую часть суток я проводила в своей комнате – на меня навалилась очередная хандра, причину которой определить точно не получалось. То я с новой силой скорбела по Лике, то печалилась по Виолетте, то пыталась разобраться в мотивах собственных поступков и жалела себя. Я бы вообще дом не покидала, но надо было завершить дела по отправке Настиной семьи за границу и навещать Андрея. Поэтому выходить всё же приходилось.
В один из дней позвонил экс-любимый, на удивление трезвый, и с грустью в голосе сообщил о своей предстоящей женитьбе. Нет, не так. Пожаловался на свою предстоящую женитьбу по причине внезапной беременности своей новой подруги. При этом откровенно ища у меня сочувствия.
По нелепому стечению обстоятельств свадьбы у нас должны были состояться в один день, и я порадовалась, что он не объявится на моей, коль уж будет сильно занят своей. В завершение разговора Дима намекнул, что одно слово, и он всё отменит, но я посоветовала ему жениться обязательно, туманно сославшись на то, что для него это наилучший выход.
Он признал, что, может, я и права, и даже пожелал мне счастья, хотя о своём замужестве я малодушно умолчала. Сашка, судя по всему, тоже этот факт не афишировал, вероятно надеясь, что в последний момент я всё же одумаюсь.
Накануне памятного дня Галка приволокла свадебное платье и заставила меня его примерить. Её роман с Веселовским бурно развивался под крышей нашего дома и, заявив, что я – самая очаровательная на свете невеста, подруга радостно сообщила, что они с Сашей тоже решили пожениться.
Известие это я постигла не сразу, хоть и поздравила подругу бесцветным голосом. Галка, внимательно посмотрев на выражение моего лица, которое с момента похорон так и осталось похоронным, немедленно принялась отговаривать меня выходить замуж за Дениса. Я вяло, не испытывая никаких эмоций, отвергала все её доводы, пока она не заговорила о Викторе.
И тут я разразилась такими бурными рыданиями… ясно осознав, что тоскую.
Все эти дни я виделась с ним мельком и почти не разговаривала. Точнее, он даже не пытался заговорить со мной. В комнату ко мне не входил, информацией о ходе следствия не делился, а в те редкие минуты, когда мы где-то случайно пересекались, вёл себя подчёркнуто вежливо, отстранённо, на «ты» не переходил и вообще особо мной не интересовался.
Сначала я злилась. Потом пыталась понять, ошиблась ли я в его отношении ко мне изначально, или же его симпатия внезапно прошла. Затем попыталась вовсе о нём не думать, и мне как будто это даже удалось. И вот теперь оказалось, что всё это время я изнывала от тоски…
Испытывать безответные чувства мне ещё не доводилось, что с ними делать, я не знала, а главное, сейчас они были настолько некстати, насколько вообще возможно. Выходить замуж за нелюбимого, когда твоё сердце никем не занято – это ещё полбеды. Но когда оно заново вылеплено из любви к другому… когда перед тобой на миг открылись небеса… – это настоящая катастрофа.
Всхлипывая и размазывая по лицу слёзы, я попыталась донести это всё до Галки, но она, не дослушав, понеслась за валерьянкой, а когда вернулась, застала меня уже почти спокойной.
Правда, относительное спокойствие длилось недолго. До моего, прибитого депрессией сознания наконец дошёл смысл сказанного Галкой, и у меня начался приступ истерического смеха. Мысль, что сначала народ пачками помирал, а теперь поголовно женится – меня просто доконала. Похоже, от всего происходящего я благополучно превратилась в неврастеничку, и успокоительное всё же пригодилось.
– Рита, тебе надо с ним поговорить, – сказала Галка, когда позади остались и шлепки по лицу, и холодный душ, и полстакана валерьянки.
– Зачем, Галь?
– Хотя бы расставить точки над «i».
– Зачем?
– Перестань повторять одно и то же! Просто надо.
– А смысл?.. Помнишь, что на этот счёт народная мудрость говорит? Если мужчина ведёт себя так, будто ему плевать, ему и вправду плевать.
– Рит, ну чего ты всякую банальщину повторяешь?! Мало ли какие глупости народ выдумывает? Обстоятельства же тоже нужно учитывать!
– Это не глупости, Галь, это правда жизни. К тому же всё уже решено. Всё, понимаешь?
– Да что ж все влюблённые такие идиоты!
Галка просидела со мной до глубокой ночи, но от замужества больше не отговаривала, вняв наконец заявлению Магистра, что голос разума я всё равно не услышу и сама на разговор с Азаровым точно не пойду. После валерьянки я в хлам накачалась мартини и уснула в уверенности, что Виктор исчез из моей жизни навсегда.
***
Я нехотя поднялась и поплелась в ванную, где пробыла минут сорок. Затем неторопливо сделала причёску и макияж. Я не пользуюсь услугами визажиста – не от скаредности, конечно, просто люблю делать это сама. Даже в театре всегда сама гримировалась.
Ольга, помогая мне одеться, не удержалась от комментария и против своих же правил посетовала на мой выбор будущего супруга.
– Как же вас так угораздило, не пойму… Ей-богу, вы бы хоть с Андреем посоветовались. Это ж ни в какие оглобли…
Я лишь обречённо махнула рукой. Она вздохнула и, молча зашнуровав корсет, отправилась порадовать жениха сообщением о моей готовности.
До выезда оставалось около часа. Я сидела перед зеркалом, вглядываясь в своё бледное отражение, когда дверь без стука распахнулась и в проёме возникла фигура Азарова.
Он, не проронив ни слова, прикрыл за собой дверь, бесшумно приблизился и осторожно взял меня за плечи.
Всё происходило так тихо, что я забеспокоилась, вдруг он – плод моего больного воображения? И только Магистр, встрепенувшийся и весь обратившийся в слух, убедил меня, что передо мной не фантом.
За те несколько минут, что Виктор безмолвно смотрел на меня из зеркала, я мысленно успела высказать ему всё. Как он бросил меня одну-одинёшеньку на растерзание мучительным думам. Как оскорбил в лучших чувствах своими сомнениями. Как не сделал нужных шагов и предоставил решать нашу судьбу мне, хрупкой измученной девушке, вместо того, чтобы взять всё в свои сильные, мужские руки…
– Я люблю тебя, – вдруг твёрдо произнёс он.
Пару секунд я смотрела на него в молчании, а затем язвительно воскликнула:
– Как это вовремя! Ты бы ещё об этом в ЗАГСе объявил!
– ЗАГСа не будет. В смысле, с этим человеком, – разозлился Виктор.
– А что, мой жених подавился котлетой? Или захлебнулся коньяком?
– Нет, с ним всё в порядке. Но ты не сделаешь этого. Я не позволю тебе выйти замуж за этого идиота! Слышишь?! – он резко развернул меня к себе, рывком поднял и слегка встряхнул, видимо, чтобы лучше дошло.
– Не кричи, я не глухая. Кто ты вообще такой, чтобы что-то мне не позволять?! – глаза мои полыхнули яростью, в которую за долю секунды трансформировались обиды. – И руки убери, ты порвёшь мне платье.
Виктор как по команде выпустил меня, и я хотела сразу уйти, ничего не объясняя, просто повернуться и уйти. Но сделав пару шагов, обернулась.
– У тебя была целая неделя. Целая неделя, чтобы принять решение. Это почти вечность! А ты… ты опоздал, извини.
После чего, не обращая внимания на его вытянувшееся лицо, вышла из комнаты.
Я неслась по коридору, проклиная и себя, и всю свою родню. Ну кто, кто наградил меня таким жутким характером?! Мама, папа, бабушка? Кто?! Ещё вчера я готова была броситься ему на шею, услышав эти слова! Почему вчера была готова, а сегодня уже нет?!
Очнулась я на верхнем балконе, когда ветер ударил в моё разгорячённое лицо. Стая голубей, потревоженная моим внезапным вторжением, сорвалась с перил и, громко хлопая крыльями, взмыла в небо.
– Потому что вчера я ещё сомневалась в его любви… – медленно произнесла, провожая птиц взглядом. – Неужели это опять всего лишь моя гордыня?..
Но тут же поняла, что нет.
– Да нет же! К чёрту все «правильные» Ликины теории! Не буду я ни с чем мириться! Мелочи? Нет, Лика, это не мелочи! Мой любимый в любую минуту должен быть способен на подвиг, а не решать неделями такой простой вопрос…
Сверху было видно, как Азаров выскочил из дома, прыгнул в свою «Волгу» и понёсся к воротам.
– Ну и пусть, – угрюмо сказала я и, не дожидаясь, пока он скроется из виду, побрела обратно.
Возмущению Магистра не было предела. Он так рассвирепел, что наотрез отказался участвовать в «идиотском шоу» и остался с Ольгой дома.
***
Огромный ресторан был забит до отказа, музыка громыхала квартала на три, а ровно в полночь, в самый разгар веселья, явился Виктор, лицо которого могло сейчас успешно конкурировать с самой сумрачной ночью.
Как выяснилось, его и здесь многие знали. Мне казалось, явление следователя на свадьбе мало кого обрадует, а кое-кого и насторожит, но оказалось, этому персонажу тут на удивление рады. Я снова глубоко задумалась: что же он всё-таки из себя представляет?..
Желающих с ним выпить нашлось предостаточно, и он, следуя своей новой привычке, пропускал рюмку за рюмкой, сверля меня тяжёлым взглядом. Выносить этот взгляд было невмоготу, но он притягивал как магнит, и я то и дело поглядывала в его сторону.
Свидетели – Сашка с Галкой, уныние которых ничуть не уступало моему собственному, будто они не замуж меня выдавали, а в самое настоящее рабство пристраивали, после появления Азарова напряглись ещё больше и уже даже танцевать с женихом меня не отпускали.
Сам жених после похищения чокнутой свекровью почти не пил, за коленки меня не хватал, и в целом вёл себя на диво пристойно. Впрочем, мне всё так же было не до него. Я рассматривала малознакомые пьяные лица, натыкалась взглядом на Виктора, и мучилась вопросом: как со мной могло произойти такое?..
«Мама» новыми находками почти не порадовала, немного лебедей и оленей не в счёт. Ни ездовых собак тебе с упряжками, ни медведей с бубнами, ничего. Можно сказать, банальная, без фантазии, попойка.
Промучившись ещё часа два и вконец обессилив от изнурительного «веселья», я попросила Дениса увезти меня домой. Хмельные гости, к этому часу слегка подзабывшие, по какому поводу тусовка, некстати вспомнили свои обязанности и слажено завопили «горько».
Виктор отвернулся, чтобы не видеть эту сцену, а я покраснела до корней волос и попыталась уклониться от «столкновения». Денис уже привычно тюкнулся рылом куда-то в район моего уха, едва не откусив серёжку, после чего подхватил меня на руки и поволок к авто.
В машине я задремала и проснулась только когда мы подъехали к дому.
Сначала, увидев незнакомый особняк, я решила, что жених прикупил-таки в тайне домишко, но оказалось, дом принадлежал Рагнеде.
– Ты совсем, что ли, очумел?! – возмутилась я. Перспектива провести ночь под одной крышей с полоумной тёткой мне, разумеется, страшно не поличила.
Но Денис пояснил, что свекровь будет ночевать в его квартире, а меня попросила привезти именно сюда, так сказать, на счастье. Типа, фамильная усадьба и прочие заморочки…
Объяснять, что никакого счастья никому тут не светит, даже если б это был самый крутой во Вселенной дворец, я посчитала бессмысленным. К тому же, морально устала так, что по большому счёту мне было уже всё равно, где приткнуться на ночлег.
Усадив меня в кресло в гостиной, Денис зажёг свечи, достал из ведёрка со льдом шампанское, разлил по бокалам и, задумчиво глядя на поднимающиеся пузырьки, сказал:
– Рита, я полюбил тебя с первого взгляда. Даже, кажется, намного раньше. Ты как принцесса из сказки… Во всяком случае, в детстве я представлял их именно так. Получается, я влюбился в твой образ задолго до знакомства, и мечтал, что когда-нибудь встречу такую девушку. И вот моя мечта сбылась… – он усмехнулся. Горько так, безрадостно… И перевёл взгляд на меня. – Я понимаю, что сейчас не нравлюсь тебе. Но может, когда-нибудь случится ещё одно чудо, и ты тоже меня полюбишь?
У меня закружилась голова. Я не понимала, что происходит. Голос, вроде, был тот же, а вроде, и нет. Мой музыкальный слух отметил, что звучит он как-то глуше и ниже, но это можно было отнести на счёт волнения. Но манера! Она не могла поменяться в одночасье! Выходит, всё это время Денис просто «валял дурака»? Зачем?..
Я внимательно посмотрела на новоиспечённого супруга и содрогнулась, наткнувшись на пронзительный, немного тревожный взгляд умных глаз. Лицо, причёска, фигура – всё было узнаваемо, но не глаза! В неровном свете свечей на меня смотрели глаза незнакомца.
– Ты не Денис… – прошептала я, медленно поднимаясь и отступая к двери.
– Рита, ты утомилась, тебе надо отдохнуть, – обеспокоено заявило «нечто», тоже поднявшись и делая шаг в мою сторону. – Завтра ты проснёшься, и всё будет хорошо.
«А проснусь ли я завтра?!»
– Артём, – раздался за моей спиной голос свекрови, – а я же тебя предупреждала, что с ней этот номер не пройдёт.
Я резко обернулась и увидела Рагнеду с пистолетом в руках.
«Ах, Артём?.. Как же ловко меня заманили в ловушку!» – я бросила взгляд в сторону, прикидывая расстояние до балкона, и поняла, что не успеваю.
Вот тут-то в голове и закрутилась та ахинея про ретроспективный показ пути героини к могиле. Ненадолго, секунды на полторы. А потом мне стало страшно.
Боже, что же я наделала?!
В голове проносились картины. Ланка! Как она это переживёт?! А мама с папой? А Андрей?! А Магистр… Он же не простит себе, что не поехал со мной! Что же с ними будет?..
Так страшно мне не было ни разу в жизни. Но… Наверное, кривые дорожки так и должны заканчиваться. И никто в этом не виноват, кроме меня самой…
Осознав эту истину, я нашла в себе силы оторвать взгляд от маленькой чёрной точки зияющего дула, выпрямила спину, и надменно, в упор посмотрела на свекровь, вложив в этот взгляд всё презрение, на которое была способна.
Раз уж так суждено, пусть, тварь, не думает, что испугала меня!
– Подожди, мама, – мягко приказал лже-Денис, – я сейчас ей всё объясню…
– Сынок, она и так уже всё поняла, – скривилась свекровь. – Она далеко не такая дура, как прикидывается, – и «мама» хохотнула противным скрипучим смехом.
Переговоры были мне на руку, и я бросилась судорожно соображать, что можно предпринять. Отступить потихоньку к Артёму? Он, вроде, не рвётся меня убивать… Не будет же она стрелять в родного сына? Хотя… тех-то двоих не пожалела… План этой пары мне стал примерно понятен. А меня сейчас завалить и вовсе плёвое дело. Сжечь где-нибудь в печи или камень на шею, и в воду. А остальным сказать, что сама сбежала… И ведь любой из моих подтвердит, насколько эта свадьба была мне не в радость… А делась куда, да мало ли, ищите…
– Я её увезу, – упрямо сказал Артём. – Теперь, наконец, я могу уехать куда угодно.
– Какой же ты у меня всё-таки наивный сентиментальный дурачок… – в голосе Рагнеды послышалась неподдельная нежность, на секунду даже показалось, что в ней проснулось что-то человеческое, и ситуация сейчас как-то мирно разрешится… Но нет. – Мало тебе было этой гадины Виолетты? Всю жизнь твою, сволочь, испоганила! С удовольствием ещё раз бы её прикончила!
– Так это ты?.. – оторопело произнёс парень. – Зачем…
– Ну извини, не смогла себе отказать. А из-за этой дряни ты точно погибнешь! Она же тебя при первой возможности сдаст! Всех их, сук, надо уничтожить! – выплюнуло женоненавистное чудовище и щёлкнуло предохранителем.
– Мама, нет! – выкрикнул Артём и рванулся к ней. Раздался оглушительный выстрел, и он упал, как подкошенный.
В первое мгновение я ещё сумела удивиться, почему так громко, ведь у Рагнеды пистолет с глушителем… но через секунду поняла, что Артёма убила не она. Всё произошло слишком стремительно. Рядом со мной возник Виктор, рывком запихнул меня себе за спину, и тут же получил пулю в сердце. Следующая предназначалась мне…
Падая в бездну, в последний миг я ещё успела услышать отчаянный вой Рагнеды, увидеть её перекошенное лицо и подоспевших ребят в камуфляже… после чего провалилась в кромешную тьму.
