Текст книги "Свадьба под прицелом (СИ)"
Автор книги: Ива Ривер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)
Глава 5. На краю света
До города моей юности мы добрались в рекордные сроки и уже следующим утром въезжали на знакомую улицу.
«Сиротская хатынка» моих родственников возвышалась над соседними домами, сверкая в лучах восходящего солнца мозаичным фасадом и витражами. Гранитная ограда тянулась, наверное, километра на полтора, а за ней раскинулся потрясающий парк, переходящий в не менее чудесный, ухоженный сад.
«Да… так выпендриваться могут только люди, долгие годы лишённые всего…» – других мыслей при виде этого дорогого и вычурного жилища не возникало.
А серьёзно, вот зачем им двоим такой огромный домище? Всё в этом месте говорило, нет, кричало: «Мы не знаем, куда девать деньги!» В одном Элла права: распределение ресурсов на этой планете абсолютно неправильное.
Подъехав к громадным кованым воротам, я с удивлением нашла их открытыми, а будку охранников пустой. Странно. Насколько мне известно, по периметру всегда дежурит охрана. Уж во всяком случае, здесь, на въезде, она точно должна быть. И собак не видно…
Помимо любимицы Аси, несколько лет назад тётя приобрела двух специально обученных охранных питбулей, которые обычно свободно разгуливали по территории. И вот сейчас их тоже не наблюдалось.
Никем не остановленные, мы подъехали к дому, где обнаружился джип с распахнутой водительской дверцей.
Это напрягло ещё больше. Что тут у них вообще происходит?!
Быстро поднявшись по мраморным ступеням, я толкнула дверь и ступила в холл, невольно вздрогнув от звука собственных шагов, разорвавших тишину.
– Лика, Андрей!
Без ответа. Дом словно вымер.
Магистр устремился по лестнице вверх, я бросилась за ним, чувствуя, как в душе всё сильнее поднимается тревога.
Влетев в гостиную, мы увидели Андрея. Он безучастно сидел на диване и смотрел в одну точку. На столе – две пустые бутылки из-под коньяка и ни грамма закуски.
Ни Лики, ни Ольги, которая много лет ведёт в доме хозяйство, похоже, нет, иначе кто-нибудь из них уже бы отозвался.
«Ну и ну!» – возмущённо подумала я, понимая, что имела в виду Лика, говоря, что у Андрея конкретно «крышу снесло». Что же они его одного-то оставили в таком состоянии?! Совсем с ума посходили?
– Андрюш, – тихонько позвала я.
Ноль реакции. Маг подскочил к дивану и мяукнул. Андрей дёрнулся и уставился на кота бессмысленным взором.
Я тоже подошла и присела на корточки рядом с Магистром.
– Андрюш…
Теперь он сфокусировал взгляд на мне, несколько секунд всматривался, будто силясь понять, кто перед ним, и вдруг повалился передо мной на колени.
– Рита… ужасно… не знаю, как жить… сгорела… девочка моя… в полчаса сгорела… – еле разобрала я в хриплом шёпоте.
Да что ж такое-то! Как они могли оставить его такого?!
– Андрей, – вспомнив, что с душевнобольными следует говорить как можно мягче, осторожно перебила я, – ну что ты в самом деле… возьми себя в руки… Жалко собачку, но возраст… что с ним поделаешь… Попозже другого щеночка заведём…
Он приподнял голову, ошалело посмотрел на меня и сдавленно произнёс:
– Лика… погибла… вчера.
***
Очнулась я от того, что Магистр облизывал мне лицо, морщась от запаха нашатыря, которым неизвестно когда появившаяся Ольга размахивала перед моим носом.
Я медленно села.
Горе придавило меня. Я не могла ни плакать, ни говорить, и время до похорон прошло как в тумане.
Приехали близкие. Оказалось, у меня тоже довольно обширная родня, раньше я как-то этого не замечала. Наверное, потому что разлетелись по разным городам, каждый живёт своей жизнью, и мы редко встречаемся просто так.
Но сейчас, несмотря на повод, я тем более не могла ни с кем общаться, даже с мамой. Мне казалось, никто не в состоянии переживать эту утрату так, как мы с Андреем, никто не в силах до конца понять и разделить нашу боль…
Папа с Ланочкой остались дома – мама решила, что ребёнку не нужны пока такие потрясения. Папа нервничал, ежедневно звонил, пытаясь нас утешить, но не преуспел.
Целыми днями я лежала в Ликиной спальне в обнимку с котом, курила сигарету за сигаретой и терзалась чувством вины, тупо считая, что Лика осталась бы жива, приедь я на день раньше. Всего на один день! Она не погибла бы в пожаре, который случился на даче, она бы просто туда не попала… Если бы Сашка не устроил потоп. Если бы я плюнула на это и уехала, оставив его одного устранять последствия. Если бы можно было знать наперед…
Андрей почти всё время проводил с нами. Он молча сидел в кресле и опустошал бутылку за бутылкой. Какие «если бы» крутились в его голове, я не знаю. Но очень надеюсь, что его не преследовали видения, как Лика задыхается в дыму, как горят её кожа и волосы… Потому что меня преследовали, и переживать это снова и снова было невыносимо. Особенно в первые дни.
А ещё этот бесконечный звон часов с боем, от каждого удара которых внутри всё переворачивалось. Как будто каждый удар напоминал, что мы продолжаем жить, а любимый нами человек – уже нет… Попросить их остановить я почему-то не могла, но в какой-то момент Андрей это сделал сам. То ли заметил, как я вздрагиваю, едва заслышав этот погребальный звон, то ли испытывал похожие чувства.
Немножко легче стало лишь после похорон. Хоронили Лику в закрытом гробу, и может, оттого, что я не видела тела, со временем мне почти удалось отогнать страшные видения, и я даже стала ловить себя на мысли, что не могу до конца поверить, что её больше нет.
А вот Андрей пил коньяк, как воду. На работу он почти не ездил, зато каждое утро мы, как на службу, отправлялись на кладбище. Садились у двух сиротливых холмиков и молча наблюдали, как солнце поднимается в зенит.
Насчёт гектара Лика, конечно, преувеличила, но пространство в самом деле оказалось большим, пустынным и невыносимо тоскливым. Трава здесь почему-то не росла, недавно посаженные берёзки, вытянувшиеся вдоль кладбищенской стены, были далеко, и мне казалось, что именно так должен выглядеть край света, конец времён и вселенская тоска: две усыпанные умирающими цветами могилки посреди безжизненной, опалённой солнцем земли…
– Я слышал ваш разговор с Ликой, – произнёс Андрей. – Она сомневалась, что для меня это будет страшный удар…
– Это не так, Андрей, – я повернулась и ободряюще сжала его руку, – она знала, что ты её любишь.
***
По обрывкам разговоров в доме было понятно, что ведётся расследование и к нам частенько наведываются сотрудники правоохранительных органов. Но ни меня, ни Андрея никто пока почему-то не беспокоил.
В доме постоянно толкался народ, многие задержались на девять дней, а некоторые остались и на сорок. За дверями Ликиной спальни продолжалась жизнь, периодически до нас долетали фразы, произнесённые нормальными, лишёнными скорби голосами, а временами и смех. Поначалу от такого кощунства меня жутко коробило, и я с трудом подавляла желание выбежать из комнаты, наорать на всех и разогнать к чертям, однако, постепенно и сама начала ощущать, что острая боль отступает.
Наконец стали разъезжаться последние родственники.
Я провожала маму в аэропорт.
– Пойдём хоть кофе выпьем, – позвала она, – а то и не поговорили даже. Да и поесть бы тебе не мешало, исхудала уже до неприличия.
Мы зашли в ресторан.
– Мам, я только кофе.
– Ну нет, – категорично заявила она и подозвала официанта.
Пока она делала заказ, я рассеянно рассматривала свои отощавшие пальцы, с грустью думая, что мама права… и никаких даже диет не понадобилось…
– Так. Давай ешь, – мама настойчиво пододвинула мне бутерброды.
Я перевела взгляд на стол, заставленный тарелками. Вид еды вызывал отвращение.
– Да не хочу я, мам…
– Ну вот почему ты такая? Ведь смотреть же больно, как вы с Андреем себя изводите. Я тоже очень любила Лику, но что ж теперь делать… не вернёшь же… Знаешь, мне вообще кажется, что это больше наш эгоизм. Это нам без неё плохо, а ей сейчас, может, очень даже хорошо. Никаких тебе волнений, переживаний. Прекрати убиваться, своей тоской вы с Андреем, возможно, только мешаете её душе.
– Мам, ну какая душа…
– Бессмертная, какая же ещё? – она посмотрела на меня как на ребёнка, сморозившего очевидную глупость. – Давай, давай, аппетит приходит во время еды. А то вот расскажу папе, как ты с собой обращаешься, он тебя мигом к нам заберёт. Ты же не хочешь этого, правда? Да, кстати, фотографии. Я ж тебе кучу Ланкиных фото привезла. Ты вообще в курсе, какая она уже большущая у нас?
Я послушно взяла фотографии. На меня смотрел подросший, весёлый, вполне упитанный тинэйджер с «мохеровым шарфом» на голове. То есть это волосы были выкрашены чередующимися яркими полосами тёмно-синего и ярко-красного цвета, точь-в-точь как бабушкин шарф из моих детских воспоминаний.
– Мам, а чего у нас ребёнок такой разноцветный?
– Ничего ты не понимаешь в подростковой моде. Ты дальше смотри, там полный отпад.
Отметив определённые изменения в мамином лексиконе (раньше она не позволяла себе даже самых простеньких сленговых словечек), я стала листать фотографии. Снимки действительно отличались разнообразием цветов и оттенков волос ребёнка: ярко-жёлтые по длине с фиолетовой чёлкой; оранжевая макушка, плавно переходящая в зелёные пряди…
Как ни странно, Ланке это безумство цвета шло неимоверно, хотя, будь она со мной, вряд ли мы бы решились на подобные эксперименты.
«А бабушка-то с дедушкой ей всё-таки ближе, – подумала я с внезапным сожалением, – мне она эти фотки даже не показывала…»
Решение, что ребёнок живёт то со мной, то с ними, поначалу казалось правильным. Родители загорелись идеей уехать, когда мамины суставы стали требовать ещё более тёплого климата, нежели наш. Средиземноморье подходило идеально. Папе, художнику, были очень дороги мамины суставы, и абсолютно одинаково, где творить. Загвоздка была во мне и Ланке. Я не могла навсегда покинуть свой город, а они не мыслили жизни без любимой и единственной внучки. Пришлось пойти на разумный компромисс. А теперь получалось, что мы виделись с ней всё реже и реже… Постоянно вмешивались какие-то обстоятельства – то моя работа, то Ланкина учёба и занятия живописью, а главное, нежелание родителей даже ненадолго с ней расставаться.
Как же я по всем соскучилась! Столько перемен за те полгода, что мы не виделись. Полгода… это так долго! А жизнь такая непредсказуемая…
Слезы сами собой закапали на глянец, и я поспешно убрала фотографии в сумку.
– Ну наконец-то, заплакала… а то как замороженная. Я даже хотела психиатра пригласить. Вот как тебя здесь оставлять? С такой перевёрнутой психикой… – мама достала платок и как в детстве вытерла мне лицо. – Солнышко моё, а полетели со мной? Папа с Ланочкой обрадуются…
Несколько секунд я раздумывала, слушая мамино нежное воркование. Как же было бы здорово побыстрее забыть об этом кошмаре! И, конечно, чудесный греческий остров для этой цели одно из самых подходящих мест… Но…
– Нет, мам, не сейчас. Не могу.
– Примерно такой ответ я и ожидала, – вздохнула она. – Сейчас ты скажешь, что кто-то должен побыть с Андрюшей. Хотя бы первое время. Что у него никого нет, кроме нас…
– Видишь, ты и сама всё знаешь. Я приеду, потом. Пусть он немного придёт в себя.
– Хорошо, – легко согласилась мама и тут же принялась вдохновенно соблазнять меня средиземноморскими прелестями.
Длилось это минут двадцать, но я старалась даже не слушать.
– Уговаривать бесполезно? – на всякий случай ещё раз спросила она, сообразив наконец, что только теряет время.
– Мам, ну ты же неплохо меня знаешь, правда?
Она вновь вздохнула.
– Ох уж это мне ваше с отцом патологическое упрямство! Хотя бы обещай, что через месяц ты будешь у нас. Мы же скучаем!
– Я приеду, обязательно приеду. Сразу, как только смогу. Я по вам тоже безумно, просто безумно соскучилась!
– Ну хорошо. А теперь объясни мне, что у вас произошло с Дмитрием. Почему в такую минуту его нет рядом?
– Мам, извини, но об этом я вообще говорить не хочу.
– То есть вы больше не вместе?
– Нет.
– Он знает, что случилось?
– Нет.
– Почему?
– Мам… – тема начала меня напрягать. Все это время Димка постоянно звонил, но трубку я не брала и обсуждать свои действия с кем бы то ни было, пусть даже с мамой, не имела ни малейшего желания. – Потому что я не хочу говорить ни с ним, ни о нём. Извини. Пойдём, ты опоздаешь на посадку.
Я вышла на балкон, дождалась, пока самолёт взлетит, и поехала обратно в город.
Димка временно перестал трезвонить и забросал меня сообщениями. Сегодня его личный рекорд составил двадцать семь штук. И не лень же!
То ли разговоры с мамой возымели такое странное действие, то ли что другое… но на последнее сообщение я неожиданно для себя ответила. И пусть написано там было, что он зря надрывается, атака звонками немедленно возобновилась. Пришлось даже на время отключить телефон, иначе я рисковала «поцеловать» от раздражения чей-нибудь бампер и до дома не добраться. А у моей судьбы были на мой счёт несколько иные планы…
Глава 6. «Скелеты из шкафов»
Вечер проходил в уже привычном унынии. Мы с Андреем будто попали в мир одинаковых дней, и как две неприкаянные сироты молча блуждали по опустевшему дому, когда до нас добрался следователь городской прокуратуры.
Он представился и выразил желание пообщаться с Андреем наедине. Я хотела тут же уйти, но Андрей попросил меня остаться, произнеся расхожую фразу про отсутствие секретов.
Оказалось, в прокуратуре подозревают, что смерть Лики наступила не в результате несчастного случая, как мы считали.
– Андрей Геннадьевич, ваша жена приняла большую дозу снотворного и, вероятно, крепко спала, когда начался пожар. Скажите, она принимала снотворное постоянно? Какие-то нарушения сна? – спросил следователь.
– Не совсем… – Андрей с сожалением посмотрел на пустую бутылку из-под коньяка, перевёл взгляд на меня, но я сделала вид, что сигналов не понимаю. В конце концов, сколько можно пить? Он вздохнул, но озвучивать просьбу не стал. – Видите ли… моя жена так называемая «сова», и заснуть раньше трёх ночи для неё всегда было проблемой. Когда можно было выспаться утром, она ложилась очень поздно. Но если дела требовали раннего подъёма, Лика принимала снотворное. Иногда это действительно были большие дозы, если ей никак не удавалось уснуть.
– Понятно, – кивнул следователь, – теоретически снотворное она могла выпить сама. Но есть один нюанс. В тот вечер Анжелика Сергеевна приехала на дачу не одна, – он помолчал, словно подбирая слова, а у меня внутри всё сжалось от нехорошего предчувствия. – Её сопровождал мужчина.
Я бросила тревожный взгляд на Андрея, но если у него и возникли какие-то эмоции, на лице это никак не отразилось.
– Нашёлся свидетель, соседка, которая видела их вместе, – между тем продолжал следователь. – Точно описать этого человека она не смогла – расстояние было довольно большим, к тому же девушка торопилась и особо прибывших не разглядывала. Заметила только, что мужчина светловолосый, чуть выше среднего роста, крепкого сложения. – Теперь у меня внутри всё похолодело. По сути, он сейчас описывал Андрея, и по глазам последнего было видно, что он тоже это понял. – К сожалению, машина сгорела вместе с домом, так что никаких отпечатков не…
– В тот вечер я был на приёме у мэра, уехал одним из последних, это легко проверить, – ледяным тоном перебил Андрей, и стало понятно, с каким трудом ему даётся спокойствие. Мне даже показалось, что он сейчас не сдержится и выставит парня за дверь.
– Я знаю, – спокойно кивнул тот, – мы уже опросили всех, кто там был. Собственно, никто и не думал вас подозревать.
Конечно, не думал, раз уже всех опросили!
– Я сейчас о другом. В нашем городе вы с женой довольно известные люди и имеете обширные связи. Скорее всего, и недоброжелателей тоже. Бизнес серьёзный, всякое может быть. Возможно, у вас есть какие-то подозрения, или вы догадываетесь, с кем Анжелика Сергеевна могла отправиться за город?
– Нет у меня никаких подозрений, – уже не скрывая раздражения, ответил Андрей, – и я понятия не имею, с кем Лика могла поехать на дачу, уважаемый… простите, не запомнил вашего имени.
– Виктор Андреевич, – невозмутимо повторил тот.
– Да. Виктор Андреевич. Так вот. Я был уверен, что она едет одна. Лика позвонила мне около восьми вечера и сообщила, что уезжает в «Никитино». Хотела поработать там над проектом нового ресторана, чтобы на следующий день обсудить с архитектором некоторые детали. Встреча была назначена на девять утра, и Лика сказала, что сразу, не заезжая домой, поедет в офис.
– И больше она вам не звонила?
– Нет. Прислала сообщение, что добралась, и что всё нормально.
– А вы?
– Звонил. По дороге домой. Но её телефоны были вне доступа. Там не очень хорошо со связью.
– А потом?
– А потом мне позвонили из полиции…
Андрей опустил голову, следователь понимающе замолчал, выждал пару минут, и только после этого продолжил.
– Сочувствую. Скажите, а ваша жена часто бывала на даче одна?
– На мой взгляд, даже слишком, – отрывисто произнёс Андрей, возвращаясь к разговору. – Я не понимал и не одобрял её привязанности к этому старому жилищу, так же, как и странного желания уединиться. Но Лика утверждала, что именно в глуши и одиночестве ей приходят самые лучшие идеи. Я не представляю, кто и почему в тот вечер составил ей компанию.
– Я должен задать вам ещё один, не очень деликатный, вопрос, – тон был чёткий, отстранённый, но по лицу следователя было видно, что разговор ему тоже совсем не в радость.
Андрей с минуту в упор смотрел на него, а я даже вцепилась в подлокотник, ожидая, что сейчас-то он точно вытолкает парня взашей. Мы оба поняли, о чём пойдёт речь. Но против ожиданий, Андрей лишь нахмурился и заговорил даже как-то более спокойно.
– Не надо, я знаю, о чём вы. Видите ли, господин… Азаров, правильно? – Следователь кивнул. – Мы с Ликой довольно долго состоим… состояли в браке. Я очень любил свою жену, полагаю, она меня – тоже. Но в последние годы это чувство претерпело некоторые изменения. Не то чтобы стало меньше… нет, оно как-то качественно изменилось. Особенно со стороны Лики. Мне казалось, что она любит меня как брата. Да, именно как брата. Возможно, ей было этого мало, не знаю. Мы никогда это не обсуждали, а я никогда не опускался до недоверия и, тем более, слежки. Так что, если у моей жены и были какие-то связи – вы ведь это хотели спросить? – то мне о них ничего неизвестно.
– Спасибо, – сказал следователь, – я понимаю, насколько вам неприятен этот разговор. И раз уж так сложилось, мне бы хотелось задать несколько вопросов вашей племяннице. Вы позволите? – обратился он ко мне.
– Да пожалуйста, – пожала я плечами, не понимая, чем я-то могу помочь.
В этот момент зазвонил мой телефон, который полчаса назад в ожидании маминого звонка был снова включён. Мельком взглянув на дисплей и увидев, что никакая это ни мама, а опять проклюнулся Димка, я чертыхнулась и бросила аппарат в аквариум, стоящий рядом с диваном. Сонные рыбы испуганно метнулись в разные стороны.
Андрей глянул на меня и, решив, вероятно, что я не готова адекватно реагировать на вопросы, категорично заявил:
– В этом совершенно нет необходимости. Маргарита приехала утром, после трагедии. До этого она не была у нас несколько лет и почти ничего не знает о нашей жизни. Так что если у вас больше нет вопросов ко мне, мы бы хотели остаться вдвоём. Впрочем, боюсь, мне тоже нечего добавить к уже сказанному.
– Да, я понимаю, – следователь поднялся. – И всё же. Если вспомните что-то, заслуживающее внимания, пожалуйста, позвоните. Вот моя визитка, звонить можно в любое время. И на всякий случай, соблюдайте, пожалуйста, осторожность. Не исключено, что события будут развиваться не лучшим образом.
Он попрощался и направился к двери, а расстроенный Андрей даже не потрудился встать и проводить гостя. Мне стало неловко, и со словами «я провожу» я подскочила с дивана.
Магистр устремился за мной.
***
Мы молча спустились по лестнице и вышли на подъездную аллею.
Я искоса взглянула на следователя. Парень был высокий, спортивный, темноволосый, с отличной фигурой и широкими плечами.
«А он ничего, симпатичный, как раз в Ликином вкусе…» – мысль возникла не к месту, но что-то в ней было совсем не праздное. Правда, что именно, я осознать не успела.
– Маргарита Николаевна, – неожиданно обратился ко мне обладатель хорошей фактуры.
– Можно просто Рита, – машинально сказала я, продолжая раздумывать, с какой это стати мой мозг решил вдруг выдать столь странную параллель. Мысль отчего-то казалась важной, и мне не хотелось её упустить.
– Хорошо. Тогда и вы можете называть меня по имени, – в ответ предложил он.
– Не уверена, но попробую, – отозвалась я, а про себя подумала: «Какие приветливые сотрудники в местной прокуратуре… Интересно, это такая специальная игра, чтобы побольше выведать, или он по жизни такой симпатяга? А может, здесь все сотрудники правоохранительных органов – милейшие люди… Вдруг на них здешний климат как-то по-особому влияет? И всё-таки что же мне в нем напомнило о Лике?..»
– Рита… – имя было произнесено так, будто Виктор Андреевич пробует его на вкус, а ещё я с удивлением обнаружила, что он не смотрит на меня прямо, а тоже как-то странно искоса поглядывает.
«Не иначе как боится ослепнуть от такой красотищи!» – так и услышала я ехидный комментарий Магистра и даже чуть было не шикнула на кота.
Хотя… может, Маг не так уж и неправ. Вон, и голос у товарища совсем не такой, как при разговоре с Андреем. Не хватало ещё, чтобы гражданин следователь в меня влюбился и таскался к нам по любому поводу! И вообще, он не в моем вкусе, мне всегда нравились блондины…
Снова мелькнула та важная мысль, но я опять не успела её ухватить.
К тому времени Виктор, видимо, вспомнил, что он тут на службе, а не на свидании, обрёл твёрдость голоса и продолжил:
– Вы действительно долго не были в родном городе, тем не менее, я знаю, что у вашей тёти были с вами довольно доверительные отношения.
– Неужели? – я изумлённо приподняла бровь. Это правда, но он-то откуда знает? Звёзды, что ли, нашептали?
– Не удивляйтесь, все предельно просто. Я разговаривал с вашей мамой. Она сказала, что Анжелика Сергеевна не признавала женской дружбы – только соперничество, а посему близких подруг не имела. Так что если у неё и были какие-то тайны, она могла рассказать о них только вам или вашей маме. А поскольку ей она ничего не говорила, то вы единственный человек, с которым она ещё могла поделиться. Это дословно.
– Ах да, мама… – кивнула я. – Понимаете, Виктор… моя тётя была вполне самодостаточным человеком. К тому же она действительно считала, что между женщинами дружба в принципе невозможна, особенно если ты хороша собой и преуспела в жизни. Лика и мне не раз говорила, что дружить надо исключительно с мужчинами. Правда, не убедила. В детстве, с мальчишками, да, получалось, и было даже здорово, но с годами… В общем, сложно это.
– Готов поспорить, все потенциальные друзья становились вашими поклонниками, – удивив проницательностью, улыбнулся Виктор.
– Неважно. Речь ведь, кажется, не обо мне? – не знаю, почему, но его слова меня одновременно смутили и разозлили.
– Вы правы. Продолжайте.
– Так вот. У Лики в самом деле не было подруг, и если она с кем-то и говорила о своей жизни, то только со мной и мамой. Да и то редко и в общих чертах. Думаю, со мной исключительно в воспитательных целях, чтобы я училась на её ошибках, вы же знаете, как родственники любят наставлять… Впрочем, тётя почти не совершала ошибок, – я ненадолго замолчала, раздумывая, откровенничать или нет, и всё же решила сказать правду. – Знаете, периодически у неё действительно случались романы. Но очень-очень короткие, и больше похожие на флирт. Такие, знаете, «однодневки» для поддержания формы, как она выражалась. Тётя была очень красивой, неудивительно, что многие сразу на неё западали.
– Вижу, у вас это семейное, – улыбнулся Виктор.
– Вы опять?
– Извините.
– Я к тому, что это мог быть совершенно случайный человек. Малознакомый, понимаете?
– Пока не очень. Хотите сказать, что ваша тётя была неразборчива в связях?
– Нет, ну что вы, я вовсе не это хочу сказать. Как бы это объяснить… Ну… к примеру, умерла бы я, и вы пришли бы побеседовать с Ликой…
– Боже упаси, живите триста лет.
– Я сказала, к примеру. Вы бы пришли и наверняка ей понравились. Я не знаю, как это лучше объяснить… но Лика не посчитала бы вас случайным человеком. Она же не на улице вас встретила. Значит, это как бы не случайное знакомство, но при этом и не давнее… Ну как если бы вас порекомендовал кто-то, или представил. Понимаете, о чём я?
– Отчасти, – кивнул Виктор.
– И она легко могла бы встретиться с вами, пообщаться, сходить куда-нибудь, в кафешку, в бар, на выставку…
– На дачу съездить, – вновь вклинился он.
– Представьте, да. Просто так, не ради секса, до которого-то как раз и не дошло бы, а ради самой атмосферы. Ей просто нравилось, когда в неё влюблялись. Но поскольку вы только познакомились, вряд ли у вас был бы повод её убивать.
– Не скажите. Если человек встретился с ней с конкретной целью, а приглашение на дачу большинство расценило бы как приглашение в постель, такой поворот, как просто посидеть-поболтать, мог бы кому-то и не понравиться. А если тип агрессивный, всякое могло произойти.
– Не могло. Вы просто не знаете мою тётю. Лика была очень проницательным человеком и никогда бы к подозрительной личности слишком близко не подошла. Наверное, это всё-таки был несчастный случай. А мужчина, который там оказался, видимо, сумел спастись сам, но по какой-то причине не смог спасти её. Это бывает… У меня так подруга погибла. Муж и сын успели выскочить из горящего дома, а она – нет… А после, когда уже всё случилось, этот Ликин кавалер, наверное, испугался и сбежал. Я вот так примерно думаю. Только, пожалуйста, не надо ничего рассказывать Андрею, ему будет очень неприятно. Тётя каким-то образом все эти годы умудрялась сохранять безупречную репутацию, и Андрей правда ничего не знал о её воздыхателях. Да собственно, и знать-то было нечего. Серьёзных отношений у Лики никогда ни с кем, кроме мужа, не было. Просто такая вот блажь…
Мы подошли к воротам, на верхушке которых восседал Магистр и недовольно гримасничал в сторону охраны, которая вновь была на своих местах. По некоторым причинам охранников он слегка недолюбливал.
Завидев нас, он совершил изумительный по красоте прыжок, приземлился на дорожку и что-то благосклонно промурлыкал в сторону Виктора.
– Удивительно, но кажется, вы понравились моему коту! – воскликнула я, не подумав, как подобное заявление может быть истолковано нормальным человеком.
– Вашему коту? – засмеялся Виктор. – Уже неплохо.
– И не надо смеяться. На самом деле такое случается нечасто. Думаю, он считает, что вы – хороший человек.
– А вы как считаете? – он повернулся ко мне и посмотрел такими глазами… такими… что у меня дыхание перехватило.
– А я… а я слишком мало вас знаю, чтобы делать выводы и делиться впечатлениями! – в попытке скрыть смущение излишне резко ответила я. – До свидания, Виктор Андреевич!
– До свидания, Маргарита Николаевна. Спасибо за беседу, вы очень помогли следствию, – Виктор легко вернулся к официальному тону, но мне в его голосе почудились нотки иронии. – И ещё раз напоминаю – будьте осторожны. Что-то не верю я пока в несчастный случай. Всего вам доброго.
– И вам не хворать, – я развернулась и быстро зашагала к дому.
Маг догнал меня на середине пути и преградил дорогу с явным намерением поскандалить.
– Да ты что?! – возмутилась я. – С ума, что ли, сошёл? Да я его впервые вижу! Ты прекрасно знаешь – на то, чтобы мне понравился мужчина, уходят месяцы! Если не годы!
Маг презрительно фыркнул.
– Ну да… ты прав, – тормознула я, вспомнив, как стремительно, за пару недель, мой последний роман из лёгкой симпатии превратился в чёрт знает что. – Но это исключение! Исключение, понимаешь? Не правило! И связано, скорее всего, было с тем, что до этого я долго ни с кем не встречалась. А Димка… ты же сам видел, какой он поначалу был милый!
– Ага, ему бы в самый раз розовыми очками торговать… – съязвил кот, продолжая гипнотизировать меня взглядом.
– Нет, ну я же не спорю, действительно было бы неплохо на кого-то опереться, пока Андрей ещё не до конца пришёл в себя. Но не на первого же встречного!
Маг неопределённо пожал плечами.
– Да вижу я, что он тебе понравился! Но я ж тебе не Лика, в конце концов!
Кот что-то пробурчал про яблочки и яблоньки, хотя Ликиным яблочком я точно не являлась, а за мамой никаких подобных странностей не водилось.
– Слушай, отстань, надоел уже со своими глупостями! То сроду всех выживаешь, а то вдруг сватать вздумал к кому ни попадя! – и тут я представила, что сейчас думают обо мне охранники. Вряд ли они догадались, что я разговариваю с котом. Наверняка решили, что с головушкой у меня беда. – Ладно, дома поговорим, вечно меня позоришь, скандалист! – шикнула я значительно тише. – Я подумаю, доволен?
