Текст книги "Свадьба под прицелом (СИ)"

Автор книги: Ива Ривер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Глава 27. Крушение надежд

Утро нового дня, предлагая трезво взглянуть на события вчерашние, в который раз не сулило ничего хорошего.

Погода опять не задалась, на улице было пасмурно, а на душе – скверно. С балкона тянуло сыростью, органза парусом трепетала на ветру.

Я поёжилась и придвинулась ближе к Магистру, который, видимо, пришёл ночью через балкон.

«Что же я вчера начудила?» – думала я, внимательно вглядываясь в потолок, будто на нём должен был появиться исчерпывающий ответ на мой вопрос.

И что там Виктор о статистике говорил?.. Женщин им много? Кто эту глупость только придумал… Сами мужики, наверное, и придумали, чтобы цену себе набить. У меня, вон, например, совсем другая статистика… чёрт бы её побрал.

Вот что мне сейчас делать с этой троицей? Девушки, ау, с кем поделиться?

Хоть объявление вывешивай: «Отдаются в добрые руки крепкие парни разных мастей».

Господи, совсем у меня мозги набекрень…

Я снова с тоской обозрела потолок, на котором так и не появилось ни одного ответа, и малодушно подумала:

«Как бы так изловчиться, чтобы ни с кем из них сегодня не встречаться?»

Сказаться больной и пролежать весь день в постели? А толку? Не могу же я пролежать тут всю жизнь… Не сегодня, так завтра. Не всё ли равно, в какой день на Голгофу тащиться?..

«Принимая решение, всегда думай о последствиях. А давши слово, держи его во что бы то ни стало», – говорил мне папа.

Какая молодец! Чего бы мне вчера это не вспомнить… И вот отличный итог одного-единственного дня: подала надежду сразу двоим, причём, самой неясно, кому большую… С какого-то перепуга поклялась связать жизнь с человеком, которого в других обстоятельствах и в знакомых-то видеть не хотела бы. А потом, в страстном стремлении к безумной мечте откровенно упала в объятья к следователю, совершенно не подумав, в какое сложное положение его ставлю.

Плюс путающийся под ногами Сашка, с которым тоже придётся объясняться.

И вокруг чёрте что творится…

И с Настиной мамой что-то делать надо…

А вот этим мы, пожалуй, и займёмся. Хоть какая-то от меня польза будет! А там, глядишь, и с остальным разберёмся.

Ухватившись за спасительную мысль, я со вздохом отлепилась от подушки, нашарила ногой тапки и побрела умываться.

Очень хотелось надеяться, что Виктор Андреевич уже ушёл на работу. Он же как-никак лицо подневольное и валяться в постели по своему усмотрению позволить себе не может…

Чтоб уж наверняка с ним не столкнуться, намеренно долго плескалась в ванне, потом тщательно расчесалась и ещё с полчаса бездумно побродила по Интернету.

Мне необходим был тайм-аут, чтобы собраться с мыслями для неприятного разговора. После тех озарений, что были у меня вчера, ни одна нормальная девушка не вышла бы замуж за другого. Ну так то ж нормальная…

Как не растягивай время, а спускаться вниз всё же пришлось, и я нисколько не удивилась, застав Виктора за чашкой кофе. Что-то мне изначально подсказывало, что сегодня он не уйдёт, не увидев меня, и все мои жалкие потуги избежать этой встречи напрасны. Наверное, любой мужчина на его месте захотел бы получить подтверждение своим вчерашним догадкам и заручиться обетом вечной любви…

Боже, как же хочется отказаться от дурацкой бессмысленной свадьбы во имя чистого и светлого чувства! Но есть одно большое «но»: я действительно всегда выполняю свои обещания. И сейчас мне придётся как-то это объяснить…

Первый раз в жизни мне было совестно перед мужчиной, во, до чего дошло! Как будто он – девица невинная, а я тот самый змей-искуситель. Я даже как-то так бочком и выползла из-за кадки с фикусом, глаз не поднимая.

– Александр плавает в бассейне, Ольга уехала в больницу, – счёл нужным сообщить он, почему-то опустив приветствие. Впрочем, я тоже не поздоровалась.

Налила себе кофе и уткнулась в чашку. Неожиданно в голову пришла успокоительная мысль: «Он же мужчина, и наверняка что-нибудь придумает, чтобы мы были вместе!»

– Рита, а вы вообще когда-нибудь что-нибудь едите? – полюбопытствовал Виктор, тоном демонстрируя – «ничего личного».

«Вот как? Мы, оказывается, снова на «вы»?»

– А вы хотите сразу определиться, во сколько обойдётся моё содержание? – предчувствуя недоброе, съязвила я.

Виктор усмехнулся.

– Да нет. Вы же, вроде, с другим помолвлены, так что это как бы его забота.

Ах вот так?! А я-то, дурёха несчастная, распереживалась!

– Просто вы уже похудели до неприличия, – почти в точности повторив слова мамы, добавил он. – В период голодомора народ и то поупитаннее был.

Это был настоящий удар. Да что там! Это было крушение последних надежд. Моя новая, немыслимым чудом сотворённая Вселенная с треском разваливалась на куски. Охваченные пламенем осколки сыпались в бездну, а я смотрела на этот погребальный костёр, не в силах пошевелиться.

Пылающий кошмар продлился всего долю секунды, но за это короткое время все мои душевные терзания успели сгореть в нём без остатка.

– Не нравится – не ешьте, – призвав на помощь все остатки самообладания, фыркнула я и с вызовом посмотрела на недолгий центр своего мироздания.

Сказать по правде, видок у него был неважный. Похоже, парень всю ночь бессонницей маялся… Читалось в его воспалённых глазах как в открытой книге, и весь ход его ночных раздумий я увидела, как на ладони:

«Бывают девушки для лёгкого флирта, с другими заводят непродолжительные романы, на некоторых женятся на разный срок… А случаются девушки фатальные… один раз увидеть – и умереть.

Эта – как раз из последних. Та, которую ждёшь, как награду, грезишь во сне, ищешь повсюду… А найдёшь, так при таких обстоятельствах, что лучше б и не находил… Потому что голова кругом, и не знаешь, то ли мимо пройти и потом всю жизнь сожалеть, то ли плюнуть на всё на свете…

И потерять страшно, и земля из-под ног уходит, как подумаешь, а вдруг она и есть убийца… А я один раз ошибку уже совершил, и на другую просто права не имею. Перед самим же собой не имею.

И что? Снова ждать, искать и терзаться воспоминаниями о мимолётной встрече?

А если всё-таки с ней, несмотря ни на что? Может, всю жизнь свою придётся менять, и уж тогда я точно уважать себя не смогу…

И по-другому не получится, и решать надо быстро, готов ли ты пожертвовать всем, всеми и поступиться собой…»

И к утру Виктор Андреевич решил, что не готов.

Ну что ж, всё правильно. Я такая же подозреваемая, как и оставшиеся фигуранты, если не главная. И для профессионала связь со мной в таких обстоятельствах – просто преступна. А ну как я действительно и есть организатор всех этих смертей? Что тогда делать бедному блюстителю закона? Продолжать любить меня в любом обличии, даже самом чудовищном?

Виктор – не ясновидящий, да и кто из нас, в конце концов, видит ясно? Очень немногие, к сожалению. В какой-то миг, случается, истина открывается каждому, но обычно мы даже осознать её не успеваем.

В общем, умом я его выбор понимала, принимала и даже поддерживала. Но сердцем!.. Да я ненавидела его в этот миг!

Как же он посмел усомниться во мне после вчерашнего?! Когда душа нараспашку и бери этот дар голыми руками…

Не понял, не увидел, не узнал?! Или это я снова ошиблась, нафантазировала чёрте что?!

Ещё секунда, и весь этот поток закипающих слёз обрушился бы на него, но тут на пороге возник Денис, о котором я временно забыла.

– Доброе утро, любовь моя… – печально просопел он и двинулся ко мне, игнорируя Виктора.

– Здрасти, – растерялась я. Что ж в нём доброго-то?!

– Ничё, что я вчера обрубился? – Денис присел рядом и лизнул меня в висок. – Ты мне снилась.

Сказать, что ли, что я и сейчас ему снюсь? Нет, не время… и мне не до шуток, да и он какой-то больно трагичный… Может, тоже к утру передумал на мне жениться? Утро – оно вечера завсегда мудреней…

Два раза ха-ха!

– Так и чё там? Про свадьбу не забыла? – как раз скорбно осведомился он.

Ещё бы мне забыть!

– А ты не передумал? – плохо скрывая надежду, спросила я.

– Я нет. А ты?.. – голос бесцветный, но на секунду собрался, ждёт ответа, как приговора. Виктор Андреевич тоже замер.

– И я… нет… – медленно произнесла я, назло себе, Виктору и всему свету, хотя, несмотря на сострадание, вид Дениса вызывал у меня стойкое отвращение, а мысль о совместной с ним жизни – рефлекторную тошноту.

– Ну всё пучком тогда… – ещё более скорбно кивнул «наречённый». Эк, как его психотропным-то прибило… – Похоронами я мать озадачил, а мы свадьбой займёмся. Кирку жалко, но ему же уже без разницы? – Денис натужно всхлипнул и продолжил: – Бабла я матери отсыпал, братанов в помощь снарядил, предупредил, чтобы всё по первому разряду… Короче, собирайся, поедем тебе платье выбирать.

Понятно. «Куй железо пока горячо». Что ж делать-то?! И жаль его, беднягу – в горе даже на человека отдалённо походить начал, – и самой в петлю лезть до жути не хочется.

Виктор Андреевич поднялся и прервал мои размышления.

– От души поздравляю, Маргарита Николаевна. Позвольте откланяться, мне давно пора на службу, – произнёс он и коснулся горячими губами моей руки – словно раскалённым углём припечатал. После чего развернулся и направился к выходу, добавив едва слышно: – Не по Сеньке шапка, – непонятно, кого имея в виду – то ли меня, то ли себя, то ли Дениса.

Я чувствовала, как он уходит, и мне казалось, навсегда. Сейчас исчезнет, и всё, я останусь одна в этой бездушной ледяной пустыне, где нет места для моей любви… Нестерпимо хотелось закричать «Нет!», задержать его под любым предлогом, кинуться следом, позабыв все свои принципы. Но, естественно, ничего этого я не сделала, а сидела и рассматривала свою руку, дивясь, что на ней не осталось ожога.

– Я б хлебнул чё-нить, пока ты соберёшься, – печально намекнул Денис, разглядывая бутылки в баре.

– Что?.. – спросила я и наконец посмотрела на удаляющуюся фигуру Виктора. – А, да, пожалуйста, бери, что хочешь… То есть, нет конечно! Какое ещё бухалово с утра?! Кофе выпей и всё. Можешь поесть, если хочешь. Через полчаса я буду готова.

Я бросилась вон из столовой, в душе надеясь, что Виктор всё-таки ждёт меня за поворотом. Но его и след простыл. Я тупо прогулялась до выхода, постояла в холле, всё ещё уповая на то, что он одумается и вернётся, а потом медленно побрела вверх по лестнице.

***

Магистрище проснулся и прищурившись наблюдал за мной. Конечно он уже знал. Эти коты – жуткие интуиты.

– Ну и что? – с вызовом спросила я. – Подумаешь! В первый раз, что ли?

Кот безмолвствовал, размеренно помахивая хвостом.

– И кстати, не самый плохой вариант. Не интеллектуал, конечно, но туго набит деньгами, к тому же влюблён в меня по уши. Лика была бы в восторге от моего решения.

Маг продолжал презрительно молчать. Как и предполагалось, оскорблён до глубины души. Ну и правильно, я бы на его месте тоже с собой не разговаривала.

Мне стало совсем неуютно. Эта чёрная бестия ещё и сбежит чего доброго!

– Ну, солнышко, – елейным голосом пропела я, подкрадываясь к коту. – Ну прости, сама не знаю, как так вышло… То ли жалко его стало, то ли таким идиотским образом реализовалось намерение поближе познакомиться с этой семейкой, то ли от природного слабоумия… Ну вырвалось, понимаешь? И как теперь отказаться, не поступившись своими принципами, ума не приложу. Давай относиться к этому как к забаве, а?

– Хороша забава! – заголосил кот.

Ага, не выдержал. Значит, простит.

– И как, по-твоему, я должен общаться с этим андроидом?! Я?! Чей «Ай Кью» превышает все возможные нормы!

– Да никак не общайся! Всё равно он тебя не поймёт. Делай вид, что ты самый обычный кот.

– Ха-ха! Смешная шутка. Одно неясно, в каком месте смеяться.

– Блин, Маг, ну нельзя же быть таким чёрствым! У человека горе, нет бы поддержать собрата в беде…

– И отдать ему самое дорогое?! – возмущённо перебил мой «не самый обычный кот». – Ты вообще того, да? Ничего умнее не придумала?

– Ну не навсегда же, временно… – пожала я плечами.

– Ничто не бывает таким постоянным, как сама знаешь что! – назидательно напомнил он и вдруг, смерив меня задумчивым взглядом, с издёвкой спросил: – А ты вообще зачем кота завела? Чтобы насмехаться над его светлыми чувствами? Унижать, глумиться, да?

И тут меня взорвало.

– Да никого я не заводила! Ты сам завёлся! Вы все всегда сами заводитесь! Вот что ты сейчас от меня хочешь?! Я же наперёд знаю всё, что ты скажешь. Более того, я со всем этим согласна! Но ничего уже не изменить. – И подумав о Викторе, с тоской добавила: – Час назад, может, и можно было… а сейчас – всё. Никаких больше иллюзий и надежд. Короче, мы едем выбирать платье. Ты с нами?

– Че-го?! Хочешь, чтоб я со стыда помер, когда все увидят этот мезальянс?!

– Можно подумать! Когда это тебе было дело до всех?! Ты просто вредничаешь, потому что расстроен. Если честно, я и сама не ожидала. Ну правда. Случилось так, понимаешь… Что ты теперь, всю жизнь обижаться будешь?

– А чего это в единственном числе? Может, и все девять жизней! – фыркнул кот.

– Так. Понятно. Вставай сейчас же, и поехали со мной! – приказала я.

Маг хмыкнул и стал укладываться поудобнее.

– Ох и тяжела жизнь кота в неволе… – проворчал он. – Не то что девяти – одной жизни не захочешь!

– Ну и как знаешь, – с обидой сказала я. – Только прошу тебя: без глупостей.

– Ой, ну кто бы говорил! Уж глупости тут точно не мой удел! – он скривился и демонстративно повернулся ко мне спиной.

Я безнадёжно махнула рукой и пошла «наводить» красоту.

Усердствовать, конечно, особо не стала, для кого? И через тридцать минут была готова к выходу.

– Не передумал? – ещё раз спросила с порога.

Кот сделал вид, что крепко спит.

***

Вернувшись в столовую, я обнаружила там ещё и моего друга.

Видимо, намекая на мой ярко-жёлтый костюм, Сашка воскликнул:

– О, ты решила заменить этому мрачному городишке солнце, счастье моё?

– Моё! – пьяно заспорил Денис.

– О боже! Оно уже успело надраться! – я кинулась вперёд и вырвала из рук «жениха» бутыль с остатками джина. – Сказано ж было – не пить! Вот куда ты в таком козлячьем виде поедешь?!

– Да чё ты бузишь… всё пууучком… – заплетающимся языком проблеял Денис, – ща кофея ток хлебну…

– Да тут не кофе, тут атоксин впору вёдрами пить! Короче, марш спать!

– Ой… – икнул Денис, попытавшись подняться, – чёта мне, в натуре, нехорошо… ты меня не уложишь?..

Я бы, конечно, уложила. С превеликим удовольствием! Одной левой! Если бы не боялась убить. А потому лишь в ярости зашипела:

– Знаешь, дорогой! Я к тебе в няньки не нанималась! Санечка, сделай одолжение, проводи, пожалуйста, это… до спальни, а то оно завалится где-нибудь и все горшки с цветами перебьёт.

– А я прям всю жизнь мечтал к кому-нибудь в услужение поступить! – радостно оскалился Сашка, но увидев, что мне явно не до шуток, быстро добавил: – Ладно. А ты куда? – спросил он, поднимая и встряхивая Дениса, как тряпичную куклу. – Опять Виктор будет недоволен, что ты одна по городу раскатываешь.

Ох и зря он это сказал!

– Да плевать я хотела, чем он там будет недоволен! Я подписку о невыезде не давала! И вообще! Попрошу при мне этого имени больше не произносить! Мне… мне срочно в больницу надо!

– Так Ольга уже поехала, – растерялся от моего «беспричинного» гнева Веселовский.

– А я по другому поводу. Если что получится, расскажу. – Гнев отступил так же внезапно, как и нахлынул. Мне даже стало смешно при виде немаленького Дениса, болтающегося в Сашкиных лапищах. – Саш, ты за ним присмотри, ладно?

– Да что с ним сделается? Сама будь осторожна.

Денис приподнял голову и, окончательно озадачив Сашку, осоловело пробормотал:

– И платье без меня не покупать!

Глава 28. Поправляем «карму»

Покинуть дом удалось беспрепятственно, что несколько удивило. Я-то думала, после моей вчерашней «самоволки» Азаров всю охрану на уши поставит, чтобы меня с территории не выпускали, ан нет. Охранник, ни слова не говоря, услужливо распахнул ворота, словно мы и не были на осадном положении.

Хотя… Если допустить, что Виктор Андреевич в самом деле строил на мой счёт какие-то планы и именно поэтому так пёкся о моей сохранности, то теперь, конечно, никакого резона заботиться обо мне у него не осталось.

Ну и чёрт с ним. Пусть теперь со своим служебным долгом целуется!

Воспоминания о вчерашней ночи больно хлестнули по самолюбию, или по душе, чёрт их на самом деле разберёт, где там от чего становится больно. Я закусила губу и опять чуть не пропустила поворот.

Вообще-то обычно я очень внимательный водитель, муштровали меня – дай бог каждому. А тут, из-за всей этой белиберды, в край рассеянная стала. Не то что машину – себя не контролирую!

Мысли продолжали активно крутиться вокруг неудач в личной жизни. Немилость Вселенной уже откровенно бесила. Что ж я такого натворила-то в прошлых воплощениях, что она надо мной так изгаляется? Или тут тоже по принципу: «бодливой корове бог рог не даёт»? Правда, что ли, в монастырь податься?..

Ага, в мужской. И грехи заодно отмолю, и святость послушников укреплю. Или, наоборот, в хлам расшатаю, тут уж как повезёт.

Все эти дурацкие думки здорово отвлекали от дороги, временами припускал дождь, частично парализуя движение, в результате до больницы я добиралась чуть ли ни вдвое дольше обычного. И ещё почти столько же выискивала место на парковке.

Заглянула к Андрею, но увидев, что Оля преданно сидит у его кровати, заходить не стала, а сразу поспешила в кабинет к Георгию Ильичу.

– О, выглядите куда лучше! – обрадовался он.

– Здравствуйте, доктор. Ну я же говорила, что умею справляться со своими проблемами, – начала уверенно. – Знаете, всегда найдутся дела поважнее. Я к вам как раз по такому. Можно сказать, за помощью.

– С удовольствием помогу, чем смогу. А что за дело?

– В вашей больнице лежит Полина Ильина.

– Да, весьма прискорбный случай. Ваша знакомая? – доктор попросил принести нам кофе, отказываться от которого сегодня я не стала.

– Не совсем. Вчера я случайно познакомилась с её дочкой и сестрой. Скажите, там совсем безнадёжно?

– К сожалению, – вздохнул Георгий Ильич. – Она в коме, очень давно, и сколько ещё пробудет в таком состоянии – неизвестно. Как вы понимаете, мы не можем долго держать таких больных, слишком дорогое «удовольствие»… И сейчас как раз наступил момент, когда надо что-то решать.

– Если проблема в деньгах, я готова помочь.

– Да если бы только в них… Понимаете, я, как врач, не вижу никакой тенденции к улучшению. Это состояние может длиться годами, а человек так и не вернётся к жизни. Думаю, там не совсем физиологические проблемы, по этой части мы постарались. По всем параметрам она давным-давно должна пойти на поправку, но этого почему-то не происходит. Возможно, какой-то психологический барьер, который не позволяет ей очнуться, последствия стресса… Проще говоря, человек сам не хочет возвращаться, или не может. Полагаю, вы только зря потратите деньги.

– Но неужели ничего нельзя сделать? Подумайте! – воскликнула я. – Я дам столько, сколько потребуется.

– Увы, Маргарита Николаевна. Не всё можно решить деньгами, – резонно заметил Георгий Ильич.

– Но многое! – заупрямилась я. – Вы же сами вчера сказали про великую силу возможностей!

– Сказал. И всё же иногда не помогают и миллионы, – он со вздохом похлопал меня по руке. – Просто вы ещё слишком молоды и у вас несколько иллюзорное представление о жизни. Послушайте умудрённого опытом старого врача, в данном случае помочь может разве что чудо.

Но я не собиралась сдаваться.

– Доктор, но ведь вы же умеете их творить? Я знаю, мне рассказывали. Подумайте… всегда найдётся какой-то выход… – заныла я, а потом вдруг брякнула расхожую фразу: – Там, где вход, например?

– А постойте-ка… – прищурился Георгий Ильич, – может, вы не так уж и неправы… Мне тут недавно статейка попадалась занятная… – он повернулся к монитору и защёлкал мышкой, – об одном зарубежном коллеге… Он разработал какую-то альтернативную методу… что-то как раз на эту тему. Недёшево, конечно, но если средства не лимитированы… Сейчас… Ну вот, взгляните сами, я за делами как-то совсем упустил из виду.

Я резво обогнула стол и прильнула к экрану. Информация действительно была любопытной.

Наш бывший соотечественник, доктор всевозможных наук, длинный список которых я просто пролистнула, перебравшись в забугорье, разработал уникальный метод лечения подобных Полине больных.

Сначала он пытался добиться положительной динамики при помощи всевозможных стандартных психологических уловок: постоянных бесед с больными, привлечения родственников, внушения, специально начитанных текстов, музыки.

Под каждого больного тщательно разрабатывалась программа с учётом вкусов и пристрастий пациента. Уже на данном этапе показатели выздоровления в его клинике значительно повысились. Но всё же далеко не все больные поднимались.

И тогда ему в голову пришла оригинальная идея – помещать самых безнадёжных в условия, максимально приближённые к тем, что явились травмирующим фактором в момент потрясения. Разумеется, обеспечивая полную безопасность участников.

Если коротко, фишка заключалась в том, что такой же «опасности» подвергали кого-то из дорогих пациенту людей. То есть, если человек оказался в коме в результате того, что тонул – кого-то из его близких бросали в воду, и тот делал вид, что захлёбывается, если горел – устраивали пожар, и так далее.

К примеру, в нашем случае кто-то из родных сделал бы вид, что вот-вот сорвётся с высоты, и спасти его сможет только Полина, так как в помещении они будут находиться вдвоём.

Впрочем, иногда такому повторному стрессу подвергался и сам больной.

Данный экстремальный способ применялся как крайняя мера, лишь в тех случаях, когда ничто другое не помогало, и удивительнейшим образом процент вставших на ноги увеличился ещё больше.

Стоило такое лечение немало, гарантий не было, и всё же это был шанс. Крохотный, но шанс. Тут же, в статье, давались координаты клиники.

Мы с доктором переглянулись.

– Слушайте, док, а давайте попробуем…

– А знаете, давайте. Всё равно я не знаю, что ещё можно предпринять. Я сегодня же свяжусь с этим доктором Далицким. И перезвоню вам. Авось и впрямь, где вход, там и выход.

Мы сердечно попрощались и, покинув кабинет, я тут же набрала Танин номер.

– Неужели это возможно?.. – растерялась девушка.

– Честно? Не знаю. Не хочу обнадёживать вас раньше времени, но мы попробуем. И ещё, Таня, если из этой затеи ничего не выйдет, не переживайте, я буду оплачивать лечение вашей сестры до тех пор, пока она не очнётся, сколько бы времени на это не потребовалось. Наука всё-таки не стоит на месте, мало ли что ещё придумают.

– Даже не знаю, что сказать… – прошептала девушка. – Мне казалось, что в нашем мире каждый за себя и помощи ждать неоткуда…

– Ничего, многим так кажется, но к счастью, так не всегда. Передавайте привет Насте. Надеюсь, скоро увидимся.

Я сунула телефон в сумку и понеслась в палату к Андрею. Побуду с ним немного, домой что-то совсем не тянет.

Оля сидела в изголовье кровати и вслух читала книжку.

– Оль, давай я тебя сменю, – предложила я.

Но уходить она не то что не хотела, а взглянула на меня так, будто я вот прямо сейчас приговорила её к высшей мере.

– Ты же устала, наверное?

Оля замотала головой, уверяя, что ей это только в радость, и умоляя позволить ещё ненадолго остаться. Это было как-то слишком, не раб же она мне, в конце концов, но люди порой так странно себя ведут… Особенно влюблённые.

– Да хочешь, хоть целый день сиди, мне так даже спокойнее.

Выйдя на больничное крыльцо, я задумалась. Дождь прекратился, и ветер даже успел подсушить дорогу. Но солнце не выглянуло, и небо оставалось серым. Вернуться домой? Не хочу. Съездить к Насте? Нет, поеду после того, как доктор что-то узнает. Наведаюсь-ка я, пожалуй, к Виолетте. Вчера поговорить с ней толком не удалось, может, сегодня повезёт.

Выруливая со стоянки, я заметила серебристую «Ладу», которую, кажется, уже видела по дороге сюда. Машина тоже «снялась» и последовала за мной, хотя и на почтительном расстоянии.

Ах, вот почему меня так легко из дому выпустили! Похоже, Виктор Андреевич решил приставить ко мне наружку. И уж наверняка не из большой любви. Скорее, чтобы вовремя подготовленный мною труп перехватить…

«Ладно. Вроде, сейчас я в здравом рассудке, пусть развлекается. Не буду обращать внимания», – я хмыкнула и на большой скорости выехала на шоссе.

Однако не обращать внимания не получалось, я то и дело поглядывала в зеркало заднего вида, так как «Лада» постоянно отставала и терялась среди машин. Это раздражало. Приходилось всё время сбрасывать скорость и дожидаться, раз уж у нас теперь такая весёлая игра. Так мы и плелись через весь город, контролируя друг друга, и расстались лишь у особняка Виолетты.

Увидев, что моя машина свернула к воротам, водитель «хвоста» поддал газу и проехал мимо.

Вчерашний охранник меня узнал и без проблем пропустил. Ещё поднимаясь по лестнице, я услышала голоса. Один принадлежал Виолетте, другой – неизвестной особе, но из контекста стало понятно, что сейчас я увижу будущую свекровь.