Текст книги "Хозяйка корней (СИ)"
Автор книги: Ива Лебедева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)
Глава 61
Сначала я подумала, что проснулся Вэйн и застал нас с Лимом в… кхм… компрометирующей ситуации. Сначала дернулась вскочить, прикрыться, а потом подумала: какого черта? Давно ведь было понятно, к чему всё идет, даже самому тормозному кровососу. А то, что вампир сам имел на меня некоторые виды… ну что поделать… Придется примириться с мыслью, что я – субъект, а не объект. Выбирать-то мне, и я свой выбор сделала.
Все эти думы промелькнули в голове за какую-то долю секунды, а потом я почти сразу осознала, что Вэйна даже близко нет. И Лимеас крепко спит, уткнувшись носом мне в плечо и подложив руку мне под голову так, чтобы было мягче и удобнее. Даже во сне заботится.
На душе стало тепло и приятно. Не знаю, какой-то неземной любви я по-прежнему не чувствовала, просто мне рядом с ним было хорошо, уютно, спокойно и тепло. И хотелось обнять, погладить, прикоснуться. Позаботиться, в свою очередь…
–Они того не стоят, – сказал вдруг у меня над головой резкий женский голос.
Я села так быстро, что Лим чуть не откатился в сторону, едва успела подхватить его голову, чтобы не ударился о камни. И застыла – прямо напротив нашего лежбища на округлом гладком обломке мрамора сидела девушка. Обычная такая, светловолосая, с серыми прозрачными глазами на миловидном абсолютно человеческом лице.
Я не сразу поняла, что у нее не только глаза прозрачные, она вся слегка просвечивает. Как будто качественная голограмма или… привидение. Оппа!
– Они того не стоят, – повторила девушка, глядя прямо на меня. – Ни эльф, ни вампир. И вообще, ни один мужчина. Они не заслуживают нашей заботы и любви. Нашего тепла, нашей самоотверженности и жертвенности. Они умеют только пользоваться всем этим, а потом, когда прискучит или найдется жертва позабавнее – без сожаления выбросят, как старую перчатку.
– А все привидения такие пафосные? – спросила я, поймав паузу в ее трагическом монологе. – Тебя кто-то обидел?
– Обидел?! – Девушка аж задохнулась, хотя и непонятно было чем – она же вообще не дышала. – Меня предали и заставили предать!
– Сочувствую. – Я вздохнула и снова покосилась на спящего Лимеаса, не проснувшегося от этого эмоционального выброса. Теперь мне казалось, что его сон напоминал общий наркоз.
– Угадала. – Девушка немного успокоилась, села на камушке ровнее и склонила голову к плечу. Толстая русая коса скользнула по груди и свернулась кольцом у нее на коленях. – Он не проснется, пока я не разрешу. Точнее, это не он спит. Это ты.
– А, так ты мне снишься? – поняла я, но почему-то почувствовала еще большую тревогу.
– Это не совсем сон. Я ждала тебя больше тысячи лет, и теперь, когда ты пришла в сердце погибшего мира, я сделала так, чтобы мы могли поговорить и нам никто не помешал.
– Слушай… – Во мне родилось одно страшное подозрение. – А ты… Знаешь, я смотрела спектакль. Так вот у героини была подозрительно толстая и длинная бутафорская коса. Она прямо в глаза бросалась, вот как у тебя сейчас. Это не ты?
– Пф-ф-ф! – фыркнуло привидение. – Конечно, нет. Эти предатели превратили мою историю в глупый фарс и развлекаются, кривляясь на потеху потомков подлых бунтовщиков.
Я живо припомнила содержание пьесы и уставилась на собеседницу с настороженным интересом. Не вытерпела и спросила:
– А в кого ты была влюблена на самом деле? Ой, прости… бестактный вопрос. Просто у них там каждый год…
– Я знаю! – фыркнула легендарная личность, точнее то, что от нее осталось. – Глупые выдумки. И теперь не имеет значения, кем из созданных он был. Только то, что я его любила и готова была на всё ради этой любви. А он воспользовался мною, чтобы уничтожить владычество людей. Подонок, которому власть и месть оказались важнее любви.
– М-м-м… – Поскольку я не знала, что сказать, но как-то простимулировать привидение на откровенность было нужно, я прибегла к излюбленной тактике обращения с говорливым собеседником: вовремя вставленное в его монолог мычание, угуканье и сочувственные вздохи считывались как глубочайшее внимание и сочувствие, заставляя мою визави лить информацию еще более широким, непрестанным потоком.
История была проста и банальна. Люди-маги создали себе игрушки и слуг. Вампиров, эльфов, гномов, гоблинов и орков. У всех были свои функции, но в такие подробности привидение не вдавалось. И все, то есть все люди, жили счастливо, как в древнегреческой утопии, когда даже у последнего землепашца было по три раба. А потом…
Ну, естественно, рабам надоело. Они решили устроить бунт. А поскольку люди хотели иметь умных слуг, то и переворот волшебные расы прокрутили вполне умно и успешно. Использовав любовь одной наивной человеческой девчонки – моей собеседницы.
– Вампир он был, – призналась она мне в конце. – Красивый, сволочь, как… как… Твой этот, что там спит, в подметки не годится. В любви мне клялся, а я и поверила, дура. Сама отдала ему в руки ключи от главного храма, где был камень, управляющий ошейниками. Я там на практике оказалась… А потом, когда всë кончилось, этот поганый кровосос посмеялся надо мной и заявил, что только настоящая идиотка могла поверить в его любовь. Что он всегда ненавидел людей, потому что мы подлые поработители. А я дура, раз смогла предать свой народ.
Привидение словно истончилось, засияло собственным светом, в котором черты ее лица стали более острыми и хищными.
– Он сказал, что это моя вина. Он… смеялся. И все они смеялись! Убивали людей и ржали, купаясь в крови! Вспарывали жи...
Ой, всë! Вот только кошмарных подробностей мне не хватало. С этой бедной чокнутой девчонки станется «показать» мне всë в картинках. Не-не-не!
– Ужас какой! – Я сделала большие скорбные глаза и потянулась, чтобы погладить разошедшееся привидение по руке. Вряд ли это бы получилось – я даже не дотянулась. Но сам жест… подействовал.
– Я им отомстила. – Свет призрака снова стал бледнее и спокойнее, а лицо перестало быть похожим на маску из ужастика. – Отомстила! Но не до конца. Они нашли лазейку! Но теперь, с твоей помощью… моя месть, наконец, свершится в полном объеме!
– Э-э-э… Знаешь, из меня так себе массовый убийца. – Я на всякий случай перестала играть в добрую тетушку и попятилась.
– А я не собираюсь никого убивать, – сладко улыбнулась полупрозрачная девушка. – Не-е-ет, у меня совсем другие планы. И спорю на бессмертие, тебе они тоже понравятся!
Глава 62
…В прежней жизни я однажды услышала выражение «генетический раб». Услышала по радио, сразу переключилась. Я не биолог-генетик, но понимаю – чушь дремучая. Рабство половым путем не передается.
Но это в моем мире. В здешнем, магическом, всем человеко-похожим существам в незапамятные времена в момент создания была встроена матрица подчинения. Хитрые рабы смогли дезактивировать и обычные ошейники, и невидимые. Бунт грянул внезапно, людские маги просто не смогли собрать конклав и запустить систему подчинения коварных невольников.
– Все сильные маги погибли, а я успела проклясть победителей и сбежала сюда, в Пещеру силы. У меня не было магических артефактов, но здесь я за сотни и тысячи лет сама стала волшебным артефактом, самым сильным в этом мире. Такого в нем не бывало никогда, – заявила Привиденька с отчетливым удовольствием.
– Что ты можешь сделать? – спросила я.
– Я – ничего, – печально заметил призрак. – Но ты, человек из плоти, можешь воспользоваться моей силой и восстановить справедливость – подчинить себе этих ничтожных существ.
– Зачем? – немного растерянно спросила я.
– Ну подумай сама! Это же так здорово, – нетерпеливо ответила Привиденька, показывая на Лима. – Он не сможет предать, не сможет бросить, не сможет обидеть. Всегда будет рядом и станет исполнять любые твои желания! Никакой ревности, никаких вопросов, безусловная любовь и преданность! А захочешь – и у тебя будет не только эльф, но и вампир, и даже не один. И все будут тебя обожать, ты будешь для них богиней! Один рядом с тобой, остальные поедают его завистливым взглядом. И тысячи тысяч простых рабов! Ты прикажешь каждому из них: прыгни туда, – Привиденька указала на невидимую воронку, куда уходила подземная река, – и он радостно исполнит приказ.
Ничего себе, Лилька, перспективки! Между прочим, и месяца не прошло, как в другом подземелье на тебя саму чуть не надели рабский ошейник! Теперь же ты сама станешь царицей на этой земле, а может, и владычицей морской по совместительству!
«Просыпайтесь, господин Лим. Давайте-ка для начала, для проверки, стукнитесь головой о камень. Слегка – мне нужны здоровые рабы. А теперь прыгните в тот пруд и не возвращайтесь без рыбы в зубах. Быс-тро!»
Поиграть в такую игру было бы интересно. Но ведь это не игра. Такое владычество, как и рабство, оно навсегда. Затянет – не выплывешь.
Неподалеку тревожно мяукнула Тишина. А как она отнесется к тому, что ее друг станет чьим-то рабом? Ведь она – свободная тварь. Или мне и к ней применить какую-нибудь магию владычества? Ну-ка, прыгни на меня, без когтей. Мурлыкай и не уходи, пока мне не надоест! Быр-р-р!
– Я жду ответа, – раздался нетерпеливый голос Привиденьки.
М-да, не так давно отделалась от маньяка во плоти, а сейчас перед тобой – маньяк призрачный. Говорим ему всё, кроме «нет». Это – успеется.
– Как я должна воспользоваться артефактом, в смысле тобой?
– Очень просто, – ответила жертва любви минувших дней. – Коснуться меня и сказать: «Я согласна». Ты обретаешь силу, подчиняешь потомков гнусных мятежников и, когда месть завершена, даришь мне дар.
– Какой? – спросила я, слегка холодея. Может быть, моя собеседница захочет воплотиться, искупавшись в крови детенышей всех пяти народов сразу? Таких, как Игги, например.
– Отпускаешь меня, – тихо сказала Привиденька. – Жить, утратив плоть, – это мучение. Я исчезну и, надеюсь, успею сказать тебе спасибо. Но ты не сможешь меня отпустить, не взяв перед этим мою силу.
Уф-ф, ее планы не кровожадны, а вполне естественны – отомстить и раствориться. Да еще я буду рулить процессом и смогу остановить его, когда захочу.
Но у меня есть привычка. Как у некоторых пациентов – не просто сесть в стоматологическое кресло: доктор, лечите! А еще и поспрашивать про карту лечения – что удалят, где высверлят, когда идти в следующий раз. Если платная – сколько всё стоит.
– С чего мы начнем нашу месть? – спросила я.
– Чтобы очистить водоем, надо перекрыть воду, – сказала Привиденька. – Ты должна закрыть проход в мир, из которого поступают чистокровки. Твой мир, – уточнила она.
Ух ты, угадала мою мечту! А погоди-ка...
– А мне хватит силы побывать за дверью, перед тем как ее закрыть? – поспешно спросила я.
– Хитрая какая, – усмехнулась Привиденька. – Захочешь там остаться, да? Нет, так не сработает. Тот, кто один раз пересек границу мира под воздействием силы, уже не сможет вернуться обратно в своем теле.
– А гоблины тогда как шастают?!
– А они не шастают. Туда за добычей по жребию уходят смертники. Когда их миссия закончена, они либо выпивают яд, от которого тело рассыпается в прах, либо самые хитрозадые сбегают и приспосабливаются жить среди людей. Не с пустыми же карманами они туда прыгают.
Я только вздохнула. А Привиденька продолжила:
– И к тому же тело твое здесь, а проход аж в гоблинских горах. И вообще, в твоем мире сила тебя очень скоро покинет. И ты останешься в нем царицей без короны, помнящей, кем могла стать, но не захотела. Ты там вообще будешь призраком, только бессильным. Тело-то, еще раз говорю, останется здесь. Кстати, чем тебе интересен тот прежний мир? Может, ты была в нем придворной дамой? Дочерью полководца, женой самого знаменитого богача?
Сказано было не без насмешки. Я вспомнила спектакль, вспомнила, что героиня – дочь какого-то могущественного мага. Тут тебе и школа злословия, и школа презрения, усугубленная тысячью лет призрачной жизни.
– Мне нужно увидеть людей, которые для меня важны, – просто ответила я.
– Если тебе это так нужно, ты сможешь их увидеть. Но запомни: самое лучшее, что ты можешь сделать для твоих дорогих людей, – закрыть переход.
***
Всемогущество оказалось очень простым, даже скучным. К тому же – бестелесным. Конечно, по-своему любопытно. Показалось, что от меня остались два летучих глаза. Эти глаза увидели каменную толщу, но не стены пещеры, а стену, отделявшую этот мир от моего. Однако в стене было множество дверей. Закрытых для гоблинов-поработителей, зато для меня – открытых.
Разумеется, я выбрала недавнюю дверь. И мгновение спустя оказалась в знакомом подвале, только без мебели, медицинских плакатов и прочих аксессуаров лжеклиники. Покинула гнусное помещение, на окне которого с внешней стороны висел плакат «Аренда» с номером телефона. Просто подумала, где мне надо быть. И одним прыжком очутилась в собственной квартире.
В комнате горел свет. Моя дочка, мой Катёнок – дома. Как я была бы рада обнять, прижаться к ней. Увы, мне дано только видеть и слышать.
Глава 63
Катёнок похудела. Под глазами появились темные круги. Еще бы, мама без вести пропавшая.
Доча говорила по телефону. Никогда не подслушивала, но один-то раз в жизни можно.
– Мариночка, насчет Пашки ты ошиблась. Мне очень с ним повезло. Искал маму со мной все это время, землю рыл буквально. Десять запросов составил, я не смогла бы. А что он слегка заика – это выправим. Сейчас жду с работы. В хирургии его смена в десять заканчивается.
Паша… Вспомнила – да, есть такой невзрачный мальчик с золотыми руками. Ходил за дочерью тенью с ее десятого класса, когда они на какой-то туристической тусовке познакомились. Я тогда присмотрелась и сказала Катёнку: это не мужчина-праздник. Это мужчина-будень. Самый лучший вариант. И даже, как выяснилось, мужчина проблемных дней. Жаль, что мне пришлось исчезнуть, чтобы Катёнок это поняла.
На коленях дочки – планшет. Что мы гуглим? Свадебное платье, недорого и красиво. Эх, мне не погулять.
И не поговорить с дочкой. И в голову ей не влезть.
Зато можно влезть в планшет. Ух ты, как просто.
Большие буквы поверх экрана. «Катёнок, не беспокойся. С мамой всё в порядке. Лилька».
Надпись на экране, поверх всех открытых приложений, помигала и застыла. Мне хотелось, чтобы Катёнок точно поняла – это не глюк программы, не чья-то дурацкая шутка, это всё по-настоящему.
Конечно, я немного поторопилась. Потому что дочь вскрикнула и уронила планшет. Я обругала себя последней дурой, глядя, как она прижала пальцы к дрожащим губам и смотрит на гаджет как на случайно заползшую в комнату гадюку. Бедная моя девочка… ну как мне тебя успокоить? Как не напугать еще сильнее?!
Катёнок тем временем наклонилась и подобрала планшет. Экран неудачно ударился об угол стола, когда она его уронила, и пошел трещинами по темному фону навсегда погасшего экрана. Каюк машинке… Только вот белая табличка с надписью никуда не исчезла.
– Ма-а-а? – тихо и жалобно переспросила Катя. – Мам? Ты…
«Я ненадолго, Катёнок, только предупредить, что со мной всё в порядке. – Не знала, что призраки могут плакать, но из моих невидимых глаз сейчас градом катились слезы, и я их чувствовала. – Катёночек, ты умничка и моя самая любимая девочка. Ты всё сможешь и будешь счастлива, я знаю!»
– Мам, но как? Куда… где ты?!
«Помнишь, мы книжки читали про другие миры? Вот меня и занесло. Всё как в сказке, и даже эльф есть. – Буквы торопливо скакали по экрану, а я отчаянно старалась успокоить своего ребенка. – У меня всё-всё хорошо, правда. Я только очень скучаю… но вернуться не могу – это невозможно. Зато я смогла попрощаться и рассказать тебе!»
– Мам… – Катёнок опять заплакала.
«Не реви. – Даже строчки на разбитом экране выглядели строго. – Тебе нельзя, ты беременна. – Не знаю как, но я сейчас ясно видела в районе ее едва наметившегося животика теплое свечение и понимала, что оно означает. – Ты у меня сильная и умница, и вообще самая лучшая. Всегда помни об этом. И мужчину ты себе выбрала правильного, молодчинка. Я точно знаю, этот не предаст. Да, и еще: на даче за дровами в правом углу под полом стеклянная банка, там двадцать пять тысяч евро на черный день. Выкопай. Это моей внучке на рождение. Документы на квартиру бабушки нашла? Умница».
– Мам… я тебя люблю… мам…
«Я тебя тоже, маленькая. Очень-очень. И верю, что когда-нибудь мы обязательно встретимся. А сейчас мне пора. Обещай, что прекратишь поиски и займешься своей жизнью. Обещаешь? Всё равно тот проход, через который я провалилась, закрылся навсегда». – Тут я немного слукавила. Еще не закрылся, но уж я об этом позабочусь.
– Мамочка…
«До свидания, Катёночек. Будь счастлива. У меня тут немножко магии завелось, так вот. У тебя всё будет хорошо! Помни об этом!»
Я сделала над собой какое-то сверхневероятное усилие и шагнула к дочери, на мгновение ощутив свое тело – пусть призрачное, но и настоящее тоже. Поцеловала зареванную Катю в лоб, встретилась с ней глазами, улыбнулась и…
Мир завертелся-закрутился в воронку, я почувствовала, что меня тянет куда-то со страшной силой, прямо сквозь стены дома, вдоль ярко освещенных дорог с бегущими в разные стороны людьми и машинами, через парк, вдоль канала, туда, к неприметному подвалу в одном из спальных районов. И дальше, дальше, сквозь толщу каменных стен, мелькание непонятных образов, каких-то полос, картинок, людей, существ, историй…
Я возвращалась в мир, в чужой мир, уже ставший для меня своим. С каждым мигом ко мне возвращалась сила. И возвращалась тревога.
Ведь у дочки та же самая группа крови. Да, опасность минимальна. Как один незакрытый люк из тысячи.
Но я не буду спокойна ни в одном из миров.
Надо успеть. Свести все проходы между двумя мирами к одному коридору. По которому я лечу через открытую дверь.
Продолжаю визуализацию. У двери – ручка. Пусть она шатается на разболтанных винтах. Схватить ручку в полете, выдернуть, захлопнуть единственную дверь. И вцементировать в стену!
Здесь больше нет двери! А бесполезная ручка растаяла в моей руке.
– Уф-ф-ф! – сказало тело, в которое я вернулась. После чего потребовало воды, и я ловила ртом струи водопадика почти минуту.
– Ну ты даешь! – В полутьме пещеры Привиденька развела руками и вытаращила на меня круглые глаза. – Настоящее благословение! Как ты смогла?! Ведь в том мире нет магии!
– Я же мать, – вытерев слезы, улыбнулась я. – А это сильнее всякой магии.
– Ну да, ну да… Теперь у этой девчонки всё будет как по волшебству – лучше всех. Ну, никаких драгоценных камней с неба, конечно, но в обычной жизни просто отлично всё. И здоровье на зависть, и ребеночек тоже здоровый, спокойный и умненький, и муж станет любить и баловать… Захочет чего-то добиться – все обстоятельства станут складываться так, что усилия даром не пропадут. Эх… мне бы так в свое время, – с легкой завистью сказала Привиденька, глядя на меня немного обиженно. – Но даже в нашем мире магии материнское благословение было очень-очень… м-м-м… редким даром. Не каждая мать так могла, и совсем не каждая хотела всё отдать ради ребенка. Моя вот... А! – Она махнула рукой и надула губы. – Даже вспоминать не хочу!
– Ну и правильно, зачем о таком помнить, – покладисто кивнула я, внутренне расцветая от одной мысли, что с моей девочкой всё будет хорошо. Катёночек, всё, что я могла, я сделала, теперь ты сама… Ладно. Не стоит отвлекаться. У меня еще важное дело осталось, да и потом тоже всё будет ой как не просто… с этой местью.
– Надо бы проверить, насколько хорошо закрылись проходы, – попыталась я отвлечь призрачную девушку от нехороших мыслей. А то у нее настроение испортится, и мало ли к чему это приведет.
– Нету больше никаких проходов, – улыбнулась Привиденька. – Закрылись! Срослись! Вот гоблины сейчас по пещерам мечутся – паника-паника! Ужасно смешно! – Она вдруг подпрыгнула на камне, взлетела под потолок пещеры и перекувыркнулась в воздухе. – Так им и надо! Так им и надо!
– Ну закрылось, и ладно. – Я вздохнула. Гоблинам сочувствовать у меня что-то не получалось, но...
– Теперь пора исполнить вторую часть проклятия! – Тут ее лицо снова заострилось и стало неприятно-хищным. – Давай! Разбуди этих… и пусть они снова станут рабами, как им и положено!
Глава 64
– Чьими рабами? – спросила я.
– Твоими и возрожденных людей, – пояснила Привиденька. – Сила позволит тебе обновлять собственное тело. Ты не станешь моложе, чем сейчас, но сможешь не стареть. Тебе придется потрудиться – годами, десятилетиями, веками осматривать колыбели и оставлять чистокровных людских младенцев. Они будут расти свободными, в отличие от новорожденных тварей: их удел – рабский ошейник с детства. Когда дети вырастут, ты станешь королевой свободного народа и сможешь править столько, сколько захочешь. Веками скитаться призраком по безлюдным пещерам – это очень скучно. А вот быть всевластной правительницей, когда у тебя есть тело, наверное, интересно. Жаль…
Привиденька вздохнула так печально, что мне захотелось прижать к себе призрачную бедняжку, погладить, утешить, как Катёнка. Она должна завидовать мне, получившей силу и сохранившей тело. Вроде бедной девчонки, глядящей из-за кустов на счастливицу Ассоль, поднявшуюся на борт и целующуюся с красавцем-капитаном.
Согласна, тут есть чему позавидовать. Живешь, правишь. Подошла к зеркалу, увидела подобие морщинки, велела ей убраться без «крибли-крабля-бумс». Не надо краситься… Кстати, и есть можно что хочешь, сколько хочешь. И всё равно ты красавица. Да еще и постоянно меняются мужчины. Надоел тот же Лимеас – сплавила его в какой-нибудь эльфийский лес и нашла другого эльфа. Или другого вампира.
Будь я в возрасте Ассоль, ну, или Привиденьки – она ведь умерла очень молодой и ни капли не повзрослела за века призрачного существования, – такая перспективка меня могла бы увлечь. Но к своему почти сорокету я немножко нагуляла ума и понимала: эта радость надоест быстрей, чем кажется. Менять мужчин, менять бриллианты, менять яхты… что там еще. И самой не меняться. Да тут сама себе покажешься ведьмой, когда в очередной раз взглянешь в зеркало.
Да, кстати… Ведь у моего всемогущества есть еще и обязательная программа. Отделять людских детенышей от «генетических рабов» и проверять, надежно ли закреплены невидимые ошейники.
Блин, это не «разрушительница оков», это «надевательница оков».
– И что же делать с теми младенцами, с которыми не совсем понятно – человечки они или рабы? – осторожно спросила я призрачную собеседницу.
– Тот, кто не успел узнать жизнь, не успел приобрести страх смерти, – беспечно заметила Привиденька. – Надеюсь, те, кому положен ошейник, позавидуют их быстрой и легкой участи.
О-го-го-шеньки! От изумления я даже вспомнила, как детоубийство будет по-научному – инфантицид. По вечерам примерять новые платья с новыми подвесками, а по утрам заниматься селекциями, склонившись к чужой колыбельке! Нет уж!
– Мы начинаем? – спросила Привиденька с легким нетерпением. – Ты должна помнить: ты не просто взяла мою силу, но для того, чтобы исполнить мою волю. И если ты откажешься, магия покинет и тебя, и весь этот мир навсегда. Они останутся без всего того волшебства, что украли у людей, и в конце концов выродятся… в тех же обычных смертных, только без магии! Будут дикарями, ха-ха!
– Послушай, – начала я неторопливо, заранее зная, что Привиденька меня не поймет. – Ты знаешь, что я, говоря по-вашему, чистокровка из другого мира? Так вот, не так давно я сама чуть не оказалась на помосте работорговцев и чуть не была продана как товар. Я помогла другим рабам сбежать от хозяев, и они помогли мне. Потому что и для меня, и для них свобода была важнее всего…
Не слишком ли пафосно? В призрачных глазах Привиденьки мелькнуло искреннее недоумение, потом – презрительное разочарование. Но я представила, как повзрослевший Игги найдет свою половинку, та родит ребенка, а затем в дом припрется некто, чтобы решить – сделать ли нового жителя рабом, объявить свободным, если доминируют человеческие признаки, или выбросить, как мусор.
Да и сам забавный Игги, и ворчливая бабушка Му, и добрый недотепа Матео – все эти свободные существа станут рабами? Нет!
– В этом мире у меня появились друзья. Не только те, кто спят в пещере. И вот что я тебе скажу… Они бы посчитали давнюю месть ваших слуг справедливой. Потому что создавать разумных существ как рабов – свинство. И обижаться, когда за него прилетит ответка, глупо. Я не хочу быть ни свиньей, ни дурой. Поэтому извини. Я не сделаю того, что ты от меня хочешь.
Бывают ли призраки-хамелеоны? Судя по тому, что я увидела, – да. Привиденька на миг стала зеленой, потом желтой. Помня правило светофора, я предположила, что сейчас несчастная покраснеет. Она так и сделала, но успела перед этим побывать синей и черной.
Потом обрела прежнюю прозрачность и дар речи.
– Так у тебя здесь появились друзья? Ты начала новую жизнь? – спокойно сказала она, глядя на меня призрачным взглядом. – Как странно. Как интересно. Чем же ты так дорожишь в своей прежней жизни?
Я приготовилась к язвительным упрекам. Но предвидение – не мой конек.
Взгляд призрака стал еще пристальней…
…Темная пещера. Я запрокинута головой вниз, ударяюсь о камни. Но боли нет. Только страх и тоска, что же со мной сотворит мстительный душегубец?
…Ночная улица. Я бреду по ней в компании Игги и бабушки Му. Ничего не знаю, кроме того, что городская стража кого-то ищет, мой дом неведомо где, а вокруг лишь тоска и страх.
Это что? Призрачная зараза решила прокрутить мое прошлое? Показать самые интересные моменты прежней жизни, которыми я должна дорожить?
***
Дверь реанимации. За ней моя мама. Ее я больше не увижу.
– Никого не велено пускать! Разве непонятно?! – почти рычит санитарка, похожая на боевую самку орка.
….Я умоляла, плакала, предлагала деньги, но меня так и не пустили.
***
Другая больничная палата. Вот здесь мне быть разрешено. Загипсованная Катёнка. Навернулась со скейта, перелом правой ноги и двух ребер. Всё срастётся, всё будет в порядке, но тогда я этого еще не знаю. Мне не дано знание, сейчас мне дан тогдашний страх.
Голосовое сообщение от Сани. Дорогая, прости… Особенно за то, что в такое непростое время… Любовь времени не выбирает… Это настоящая любовь, я искал ее всю жизнь… Тебе сейчас трудно, прости… Буду присылать деньги.
Прислал только один раз. А потом какие алименты с безвременно безработного?
***
– Эй, русалки, вам не скучно?
Дикий пляж рядом с лагерем. Я и Анька решили искупаться в самоволке. А трое прыщавых местных решили прогуляться и взять силой то, что им не дают. Мы отобьемся и убежим. Но я сейчас этого не знаю. Зато тот липкий страх…
***
– Мяйу-у-у!
Или Тишина почуяла неладное, или ей надоело одиночество, но она с разбега прыгнула на колени сидящей статуи, загнанной в самые печальные воспоминания. А так как прыгнула издали, то прикогтилась, чтобы не свалиться.
Естественно, я очнулась.
– Брысь, – холодно произнес призрак. Тишина недовольно мяукнула.
И тут я разозлилась. Шантажировать? Прессовать?
– Нет, это ты брысь! – резко сказала я, а потом по какому-то наитию добавила: – Я тебя отпускаю! Вместе с твоей силой!
Меньше всего я ожидала, что эти слова вызовут такой эффект.
