Текст книги "Чайка − принцесса с гробом. Книга 3 (ЛП)"

Автор книги: Итиро Сакаки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Что это?

– Пот моей души.

– Будто такое непонятное оправдание подействует!

С этими словами Тору схватил платок и выкинул его.

А затем он, наконец, успокоился и осмотрелся.

«Хранитель» Чайки уже успел полностью перезапуститься, и от окружающего мира их оградил голубой барьер. Пропавшая на время стена замка в какой-то момент восстановилась, вновь создав ощущение того, что они оказались в лабиринте.

Вот только ни отряда Альберика, ни фальшивой Чайки уже не было.

– Что здесь происходит?

– Вымыслы. Фальшивки. Иллюзии, – сказала Чайка, продолжая сжимать гундо.

– Вымыслы?

– Магия. Материя. Сцена. Действующие лица. Все… фальшивки.

– … – Тору поднес левую руку к лицу и осмотрел ее. – Вымыслы… где они кончаются?

Альберик отрубил ему руку, но теперь она была на месте.

Чайка… вернее, ее фальшивка, порезала спину Тору, но рана исчезла.

И более того. Даже той раны, что он получил в бою с Альбериком перед тем, как упасть в «долину»…

– Ох, как опасно-то было.

– …А-а?! – воскликнул Тору, вдруг услышав голос совсем рядом со своим ухом.

Он тут же отпрыгнул на шаг (дальше его не пропустил бы барьер «Хранителя»), но ощущение того, что за спиной кто-то есть, не пропало.

И тогда Тору понял.

– Фредерика?!

Все это время на его плече сидела девочка ростом с куклу.

В следующее мгновение ее окутало голубое свечение, и Фредерика выросла до своего привычного состояния (впрочем, Тору все равно считал ее миниатюрной). Как всегда, смена облика не составляла для нее никакого труда.

– Правда, сложность была в том, что рана оказалось странной.

– Странной?

– М-м… наверное, нет. Может, это ты был странным, Тору, – сказала Фредерика с задумчивым видом.

– Я? Странным? О чем ты?

– Когда я кусаю тебя, то становлюсь с тобой одним целым.

– Да… ты называла это «временным контрактом», так?

Магия драгуна – способность изменять свое тело.

Речь шла не только о внешнем виде, но и о размере… и более того, после совершения определенного обряда под названием «контракт» они могли управлять телом другого человека, как своим собственным. Управление телом могло залечивать раны так, словно их и не было, и поэтому наездники на драгунах, заключившие контракты с драгунами, считались практически бессмертными.

Но… использование чужого тела в качестве части собственного приводило к некоторым побочным эффектам.

Наиболее заметный – частичное разрушение границы своего «я».

В свое время между Фредерикой и ее наездницей Доминикой граница стерлась настолько, что Фредерика продолжала отыгрывать Доминику после смерти последней и пыталась исполнить ее мечту… и «временный контракт» (который, в отличие от настоящего, выражался лишь в продолжительных укусах кого-либо) приводил к тому же эффекту.

Если при коротких укусах это не так заметно, то при длинных в какой-то момент начинаешься путаться в том, кому принадлежат мысли, что проносятся в твоей голове.

– Ты ведь попал в «вымыслы», не так ли? – Фредерика пожала плечами. – Вот они и на меня повлияли. Ты убедил себя в том, что тебе отрубили руку. Это убеждение передалось мне, и у меня все никак не получалось сосредоточиться на лечении.

Поэтому, хоть она и смогла быстро залечить раны, полученные в бою над долиной и во время падения, ее магия мгновенного лечения не работала после того, как Тору оказался во власти вымыслов.

Кстати, руку ему на самом деле не отрубили.

Тору просто убедил себя в том, что с учетом навыков Альберика он непременно лишится руки, и этот вывод оказался ошибочным. Материи удалось создать марионетку, которая имитировала лишь внешний вид Альберика, но не умения. Да, рана получилась глубокой, но, по словам Фредерики, до полной потери руки дело не дошло.

– Убедил себя…

– Скорее всего, эта материя используется не для того, чтобы брать контроль над разумом с помощью магии. Я думаю, что на самом деле она, словно зеркало, отражает состояние твоей души с помощью вымыслов.

– …Серьезно?

– М-м. Полностью согласна. Вероятно, – подтвердила Чайка, когда Тору повернулся к ней.

– Конечно, к этим вымыслам тебя так или иначе подтолкнули, но… как мне кажется, сами по себе они – что-то вроде твоего сна.

– Моего… сна.

Тору сжал и разжал руки, словно пытаясь ухватиться за ускользающие воспоминания.

Ни в левой руке, ни в животе, ни в спине уже не осталось боли. Конечно, за это стоило благодарить магию Фредерики, но из-за того, что эти раны так бесследно исчезли, слово «сон» обретало особенное звучание.

И тогда…

– Любишь же ты сны смотреть, брат, – сказала Акари, сложив руки на груди.

– Хватит уже чушь нести! – воскликнул в ответ Тору.

***

Туман, наполняющий «долину, из которой никто не возвращается», состоял из материи.

Он выполнял две роли – из него состояли сцены и актеры из вымыслов, а также он служил средой для магии, вмешивающейся в сознание и управляющей разумом людей, которые попадали в него.

– Другими словами, внутри меня все еще осталась материя? – хмуро спросил Тору, ощупывая свое горло.

Ничего не подозревающий человек мог быстро надышаться туманом, оказавшись в долине. И если он ядовит, то от него нужно как можно быстрее избавиться…

– Материя. Не ядовита, – ответила Чайка, поняв опасения Тору. – Используется в крупномасштабной магии. Часто. Распыляется… сильно. Ядовитость плоха.

Или: «Поскольку изначально материя часто используется в крупномасштабных заклинаниях, но избавляться от нее после использования тяжело, один из главных принципов создания материи – делать ее неядовитой». Даже ради победы в войне распылять ядовитые материалы и делать земли противника непригодными для жизни не стоит – позднее эту землю нельзя будет использовать в качестве награды, что нарушает принцип военной выгоды.

– Кстати, я наслышана об этом, – подключилась Фредерика. – В случае крупномасштабных истребляющих заклинаний, вроде «Твердого Дождя», предварительно создается магическая материя, чтобы облегчить сотворение «страйкеров». Облако материи устанавливается над нужным участком, а затем применяется главное заклинание.

Из-за этого среди фронтовиков ходили предупреждения о том, что нужно внимательно следить, чтобы над тобой не оказалось облака неестественно серебристого цвета.

Правда, серый от серебряного отличается слабо, и отличить облако материи от обычной грозовой тучи почти невозможно.

– То есть, заклинанию нужны приготовления? Как-то не очень удобно.

– Магия, по своей сути, «сила». Не больше и не меньше. Создать что-то из ничего невозможно в принципе.

– Это правда? – спросил Тору, поворачиваясь к Чайке.

Не то чтобы он сомневался в словах Фредерики… просто слышал, что между магией людей и фейл существовали определенные различия. Или, точнее, различия существовали между той магией, что являлась собственной способностью одних существ, и той, которую другие развили посредством технологий. Не факт, что слова Фредерики относились и к магии людей.

– Огонь. Молнии. Свет. Сжимать бесконечно. Но твердое тело… не получить, – кивнула Чайка, продолжая сжимать в руках гундо.

Сколько ни сжимай пылающий огонь, он не станет «твердым».

Рисовать иллюзии – это одно, но для создания чего-то материального нужны ресурсы.

И их роль играла материя.

– Хоть от нашей магии и может сложиться такое впечатление, мы тоже не создаем чего-то из ничего, – добавила Фредерика, ничуть не обидевшись.

Действительно, может показаться, что магия драгунов создает что-то из ничего… но на самом деле они лишь захватывают материалы из окружающей среды и изменяют их. Поскольку все живые существа более чем наполовину состоят из воды, в основном это означает впитывание пара и влаги из воздуха, хотя по внешнему виду и не скажешь, что они просто «впитывают материалы».

– И все же… – Тору еще раз посмотрел на происходящее снаружи барьера. – О чем думал тот тип, что распылял эту материю?

Неизвестно, имели ли они дело с самим Симоном Сканией, но наполнить эту долину материей мог только маг. А с учетом масштабов и того, насколько сложной должна быть система управления этим заклинанием, у мага имелся хороший источник магической энергии, крупное высокопроизводительное гундо, а также необходимые знания и опыт, чтобы использовать такую магию. Если это не сам Симон Скания, то, по крайней мере, весьма умелый маг.

Но… магу подобного уровня незачем работать такими окольными путями.

Если он хотел убить незваных гостей, то мог просто использовать материю в качестве орудия. Не нужно ни яда, ни каких-либо марионеток. Достаточно просто превратить ту материю, которую противник успел вдохнуть, в клинки. Жертву попросту разорвет изнутри.

Однако их оппонент так не сделал.

Вместо этого он попытался заставить отряд Тору переубивать друг друга с помощью иллюзий.

Создание марионеток, декораций, управление разумом, ненавязчивое подстрекание к взаимному уничтожению… Даже Тору, плохо разбиравшийся в магии, понимал, что, пусть все эти действия не выходили за рамки магической формулы, подобное заклинание должно сильно выматывать мага.

– Хобби? – задумчиво спросила Чайка.

– Какое же это хобби?

– Брат. Говорят, в этом мире полно людей с самыми странными вкусами, – сказала Акари. – И мне кажется, что главная особенность всех этих хобби – именно в том, что не разделяющий эти интересы человек никогда их не поймет.

– Ну… да, действительно.

Может, действительно есть такие люди, которые любят наблюдать, как другие убивают друг друга. Этакая форма садизма. И действительно, поскольку вкусы у всех разные, искать в этом какую-либо логику бессмысленно.

– Впрочем, как бы там ни было, – Тору сложил руки на груди. – Если мы что-нибудь не сделаем с этим туманом, то после отзыва барьера опять можем оказаться под властью вымыслов.

– Согласна, – Чайка кивнула.

Пока что от влияния тумана, вернее, от вмешательства в психику посредством материи, их защищал барьер «Хранителя».

Но, как уже упоминалось ранее, этот барьер невозможно перемещать. И вообще, поскольку многие заклинания зависели от температуры, атмосферного давления, влажности, положения звезд, силовых линий и многих других параметров, их применение на ходу оказывалось настолько сложным, что на практике не осуществлялось. И чем сильнее или сложнее магия, тем ярче это проявляется.

Другими словами…

– Но мы ведь не можем сидеть тут вечно.

…отряд Тору не мог сдвинуться с места.

Естественно, что «Хранителя» тоже нельзя поддерживать вечно, но главное – с собой у них не было ни еды ни воды. Если как можно быстрее не придумать план побега из наполненной материей долины, все закончится тем, что они попадут во власть иллюзий и переубивают друг друга.

– Материя… – задумчиво сказала Чайка. – Помеха контролю. Возможная… возможность.

– Ты сможешь?

– Частично. Вероятно, – Чайка кивнула. – Контроль. Силовое вмешательство. Исключение влияния. Остановка действия.

Речь ее, как всегда, звучала прерывисто и изобиловала терминами, из-за которых Тору ее не понял, но…

Материя чутко реагировала на магию.

Однако на практике, если какая-нибудь армия захочет использовать атакующее или защитное заклинание с использованием чувствительной материи, их противники смогут с легкостью перехватить над ней контроль. Поэтому чаще всего при создании материи ее «натаскивают», чтобы она хорошо реагировала лишь на заклинания какого-либо конкретного мага.

Впрочем… это не значит, что вмешательство других магов можно полностью исключить.

В зависимости от таких параметров, как удаленность от гундо, точность заклинания, качество магического топлива и других можно попытаться насильно повлиять на материю, которой управляет противник. Конечно, захватить над ней контроль не выйдет, и рассчитывать приходится максимум на помехи.

Естественно, тот факт, что Симон Скания управлял таким количеством материи, что она накрывала всю долину, указывал на использование мощного гундо, куда более производительного, чем та переносная модель, которую использовала Чайка.

Поэтому вмешательство Чайки в материю и ее обезвреживание должно быть серьезно ограничено как по времени, так и по масштабу.

– Хорошо… правда, все еще остается вопрос о том, где искать Симона Сканию.

– Вероятно, в центре, – на удивление уверенным голосом ответила Чайка. – Проще. Управлять.

Чайка указала пальцем вглубь тумана.

Видимо, она имела в виду, что материей проще всего управлять, находясь в самом ее центре.

– Но мы даже не знаем того, действует ли он в одиночку.

Если Симон Скания поселился в долине вместе с какими-либо союзниками, то он вовсе не обязательно находился в ее центре.

Но…

– М-м… – Чайка ненадолго задумалась, а затем ответила, – Наверное… один. Симон Скания.

– С чего ты так решила?

– …Интуиция? – сказала Чайка так, словно сама не до конца доверяла своим словам.

– Совсем не обнадеживает.

Тору вздохнул.

Впрочем, речь шла не просто об «интуиции», а об интуиции специалиста. В условиях отсутствия других хороших идей и серьезных контраргументов на нее вполне можно положиться.

– Ладно. Попробуем поверить… «интуиции» Чайки.

– Тору, – лицо Чайки просияло.

Она сама по себе была девушкой открытой, но порой ее эмоции проявлялись прямо по-детски искренне. И эта улыбка относилась именно к таким случаям.

Или же… после того, как она увидела ту иллюзию о предательстве, слово «поверить», пусть и сказанное с легким сердцем, действительно радовало ее.

– Впрочем…

Тору прокашлялся, тщательно стараясь не показывать никаких эмоций.

Улыбка Чайки была настолько заразительной, что он чуть сам не улыбнулся. Но… неловко же выйдет.

– Если ты ошиблась, то потом тебе придется сполна за это ответить.

Хотя, в худшем из возможных случаев умрут и «ответчица» и «истец».

– М… м-м?

– Не переживай. Расслабься, – сказала Акари, успокаивая напрягшуюся Чайку. – Мой брат не прибегает к силе, когда этим ничего не добьешься.

– М-м…

Чайка посмотрела на Тору, и в ее фиолетовых глазах отчетливо читался вопрос: «Правда?»

Стоявшая рядом с ней Акари неспешно кивнула и добавила:

– Как максимум… он заставит тебя делать что-нибудь, что мне стыдно произнести вслух.

– Каким образом это должно ее успокоить?! – воскликнул Тору, а Чайка вздрогнула.

– Сильное беспокойство!..

– Да не слушай ты ее! И вообще… Акари! Когда тебе уже надоест раз за разом нести все, что взбредет в твою голову!..

– Мне не нравится слово «взбредет», – Акари неохотно покачала головой. – Я просто думаю «хорошо бы, если…» и озвучиваю эти варианты.

– Так это и называется «взбрело»! – воскликнул Тору, ударяя кулаком по барьеру «Хранителя».

Ощущения были такие, словно он ударил кулаком грязь. Скорее всего, такая мягкая конструкция барьера позволяла ему эффективнее отражать атаки, нежели твердая оболочка.

– Ну-ка, ну-ка, – с любопытством в голосе сказала Фредерика, глядя то на Тору, то на Акари. – Что там тебе стыдно произнести вслух?

– Понимаешь, сказать я это не могу, так что давай нарисую…

– А ну стой!!! – воскликнул Тору, когда Акари достала из кармана кисть и бумагу.

***

Голубая поверхность барьера поблекла… и исчезла.

И в тот же самый момент Тору с Акари метнулись вперед.

Они оба по праву гордились своими спринтерскими способностями. Одна из основ боевого стиля диверсантов – обведение противников вокруг пальца за счет скорости и ловкости, поэтому многие из них, включая Тору и Акари, могли какое-то время бежать с лошадиной скоростью.

– Не отставай.

– Ты тоже, брат.

Обменявшись этими словами, два юных диверсанта побежали вперед.

Несмотря на внушительные размеры долины и несколько изгибов, дорога через нее была прямолинейной. Если бы не лабиринт из материи, до мага удалось бы добраться по прямой.

И тут…

Вух!

Высокий, почти неслышный звук пронесся мимо Тору и Акари.

– Так… а теперь узнаем, сработало ли.

Они бежали прямо к стене.

На их пути стояло внушительное препятствие, но диверсанты не замедляли шаг.

И в тот самый момент, когда они вот-вот врезались бы в нее… в каменной стене вдруг появилась огромная дыра. Поверхность стены исказилась, по ней побежали волны, а затем открылся проход, достаточно крупный для человека.

Стену разворотило, словно воск раскаленным клинком.

Не колеблясь ни секунды, Тору с Акари прыгнули в дыру.

– Неплохо, – улыбнулся Тору, хоть лицо его и закрывала двухслойная маска.

Тот звук издала магия Чайки.

Но она применила не атакующее заклинание. Изначально магия «Правитель» использовалась для получения контроля над материей, создания из нее несложных «стен» или «солдат» для помощи в бою, но сейчас она лишь мешала туману.

Получившая два противоречивых приказа материя превращалась в туман, свою изначальную форму.

– …

Тору кратко обернулся.

Туман уже заделывал дыру в стене лабиринта.

Чайка могла изменять материю лишь на мгновение. Уже через несколько секунд материя «придет в себя» и вновь образует лабиринт, выполняя изначальный приказ.

Но…

Вух!

Магия Чайки вновь проделала дыру в лабиринте.

В следующей дыре показалась фигура бегущего зверя, со рта которого свисала Чайка, напоминая котенка, которого тащит мать-кошка.

Хотя, нет, слово «зверь» здесь не подходило. Пусть своей формой он немного напоминал волка или тигра, но кожа его была покрыта крепкой серебристой броней в виде чешуи.

Фредерика.

Будучи фейлой-драгуном, она могла принимать любую форму, в том числе человеческую.

Обычно самой удобной для битв и передвижения оказывалась форма «дракона», но крупное тело и крылья мешали бы ходить по долине. Поэтому сейчас она приняла звериный облик, в котором возить Чайку проще.

Чайка же полностью сосредоточилась на магии.

Каждый раз, когда Фредерика останавливалась, она подстраивала «Правителя» и стреляла им.

Тору и Акари бежали по прямой «дороге», которую прокладывала Чайка.

Их конечная цель – отыскать мага, управляющего туманом.

И для этого они придумали этот план.

– …

Вперед. Только вперед.

Бежать. Бежать. Бежать. Бежать и даже не смотреть по сторонам.

Просто бежать туда, куда им указывают.

И это…

«Награда за доверие», – подумал Тору.

Какое приятное ощущение.

Как свежо на душе, когда можно забыть обо всем и просто нестись вперед.

Конечно, существовала и опасность.

Если тебя предадут, ты так и прибежишь на полной скорости в объятия смерти. Или же если рядом нет того, кому бы ты мог доверять. А если отклониться от курса, то сам себя и прибьешь.

Поэтому, первое, что нужно делать – сомневаться.

Думать изо всех сил… и решить.

Вера – это тяжелый выбор, который нужно сделать перед началом действий.

И поэтому, когда ты принимаешь решение, на душе становится так приятно.

Просто поверить человеку несложно. Нужно лишь отказаться от всех неприятных дум – от сомнений и размышлений о том, стоит ли этому человеку доверять.

Но только те, кто прошел сквозь эти муки, могут ощутить истинное наслаждение от веры.

Даже если их предадут, они лишь улыбнутся и подумают «вот это неожиданность».

Потому что между наслаждением и муками существует баланс.

– Слушай, Акари, – проговорил Тору сквозь маску.

– Что такое, брат?

– Что бы ты сделала, если бы я предал тебя ради Чайки?

– Если бы ты… – Акари задумчиво наклонила голову, не сбавляя скорости. – Что-то я не могу представить себе такой ситуации.

Вот насколько она доверяла Тору.

– Ну, скажем, например… когда мы найдем последние «останки», ты окажешься при смерти, и мне придется бросить тебя.

– … – Акари нахмурилась. Еще мгновение она думала, а затем, – Хочешь сказать, это будет предательство?

Вместо ответа Тору услышал вопрос, произнесенный задумчивым голосом.

– Жизнь в обмен на выполненную цель – наша мечта и то, что приносит славу диверсантам… разве нет?

– Ну… так-то оно так…

Вух!

Тору и Акари прыгнули сквозь очередную искаженную стену.

У них получилось практически одновременно.

– Если это будет ради поставленной перед тобой цели, то разве ты не должен ее выполнить?

– Ну… с моей точки зрения это, может, так и будет, но я спрашиваю насчет тебя, Акари.

Она могла стать жертвой для цели Тору.

Неужели она считает это естественным?

– Брат, ты настолько эгоистичен… хотя, нет. Может, тебе недостает кругозора, – вдруг ответила Акари.

– Что ты сказала?..

– Помнишь, ты говорил: «моя цель – чтобы тот человек достиг своей цели»? Вот и я подумала так же.

– Но ведь… это мои мысли.

– Я твоя сестра. Естественно, у нас с тобой мысли совпадают.

– …

Другими словами, для Тору «тем человеком» была Чайка.

А для Акари – Тору.

И значит…

– Эх, брат, какой же ты безрассудный, – произнесла Акари с легким намеком на сокрушенность в голосе. – Чувства берут над тобой верх, и ты несешься вперед. И, тем не менее… ты никак не можешь перестать думать, то и дело останавливаясь и размышляя. За это я тебя люблю и уважаю, но, если честно, иногда думаю, что на диверсанта ты не особо тянешь.

– … – Тору нашел в ее словах так много вещей, с которыми он мог согласиться, что не придумал ответа. – Говорят, что девушки взрослее своих парней-ровесников. Видимо, не зря…

В каком-то смысле мысли Акари оказались в несколько раз упорядоченнее, чем у Тору.

Тот вывод, к которому Тору пришел только после нахождения в плену иллюзий, Акари вывела еще очень давно.

– Что такое, брат? Я что-то не то сказала?

– Нет, ничего.

Тору улыбнулся, а затем прыгнул вместе с Акари в очередную открывшуюся дыру.

***

Скорее всего… когда-то это была крупная машина.

Но после нескольких модификаций и из-за того, что материя в несколько слоев окутывала ее, напоминая кровеносные сосуды, она совершенно утратила свою изначальную форму. Лишь несколько оставшихся колес позволяли судить о том, что именно они увидели.

Оно стояло на площадке, со всех сторон окруженной каменными стенами.

Огромное гундо, расположенное в самом центре долины.

Оно походило на гигантское сердце, и опутывающая его материя непрерывно пульсировала голубым светом. В некоторых местах меж сосудов пробивались похожие на рога выступы. Вокруг на земле валялись старые детали, видимо, ставшие ненужными после модификации машины. Из-за них возникало ощущение заброшенности.

Этой картине подходило лишь одно слово – неестественная.

Огромное сердце, бьющееся в глубине лабиринта.

Естественно, через него циркулировала вовсе не кровь, а тот самый зловещий туман, на котором держалась магия долины. Поэтому вокруг «сердца» туман был особенно плотным. Неосторожная попытка подобраться поближе явно закончилась бы попаданием под власть иллюзий.

А кроме того…

– Понятно, – сказал Тору, прищуриваясь. – Изначально это то же заклинание, что и у Чайки.

– М-м, – стоявшая рядом с ним Чайка кивнула.

Другими словами, все иллюзии «долины, из которой никто не возвращается» держались на одном единственном заклинании – крупномасштабном «Правителе». Или, по крайней мере, на заклинании того же самого типа и работавшем по тому же самому принципу. Естественно, сила заклинания и масштаб различались разительно – сказывалось огромное гундо, сделанное из машины, а также, скорее всего, гораздо более мощный магический источник.

А туман исполнял лишь две функции – среды для управления разумом и материала для создания конструкций.

Конечно же, это заклинание могло работать и как обычный «Правитель».

А именно…

– Вот уж не думал, что до такого дойдет…

– …Кажется, их около 50, – прикинула прищурившаяся Акари.

Прямо перед отрядом Тору (который только успел вступить на территорию площадки) стояло где-то 50 фигур, загораживавших проход к «сердцу».

Слабые в ближнем бою маги нуждались в защите.

Поэтому естественно предположить, что и этот маг озаботился поиском метода для борьбы в ближнем бою, подобно Чайке, нанявшей диверсантов.

Но…

– Брат, нас с тобой, Чайки… и Фредерики будет не слишком мало? – шепотом спросила Акари.

Все эти фигуры имели вид Тору, Акари, Чайки и Фредерики. Как и та вымышленная Чайка, на самом деле они состояли из материи.

– Они копируют внешний вид, но не техники, – сказал Тору, вспоминая фальшивого Альберика. – Это лишь марионетки. По отдельности они ничего собой не представляют. Вот только…

Марионетки дружно взялись за оружие.

Тору и Акари стояли со стилетами и молотами, но Чайки оказались вооружены копьями и топорами, из-за чего выглядели смешно и нелепо. Скорее всего, магия не могла имитировать гундо, и поэтому заменила его на похожее оружие. Что же до фальшивых Фредерик, они были безоружны.

– Тут, видимо, смысл в том, чтобы смутить нас?

– Смутить? Чем? – удивилась Акари.

– Ну, как бы против друзей и родственников сражаться не хочется… – начал было Тору, но… – Хотя нет. Не в нашем случае.

Сестра Тору будила его, накидываясь по утрам с молотом. Ему уже не раз приходилось с ней сражаться, и еще несколько копий его не смутили бы. С иллюзией Чайки он тоже имел дело и не ощущал никаких сомнений при виде марионетки с ее внешностью. Даже наоборот, мелкие отличия, вроде того же оружия, вызывали в нем чувство, что это фальшивые Чайки.

Ну а Фредерика наверняка с радостью бы переубивала все иллюзии Тору.

Но…

– Какой опасный враг, – неожиданно заявила Акари. – Бьет прямо в слабое место.

– Что такое? Не хочешь бить меня по лицу? – усмехнулся Тору.

Но Акари тут же покачала головой.

– Почему? Нет.

– …

– Наоборот, я сгораю от нетерпения. Не уверена, что смогу сохранить спокойствие.

– …Ясно, понятно, – Тору вздохнул, в очередной раз отругав себя за то, что ожидал от нее невозможного.

– Хотя, нет, брат, погоди-ка, – сказала Акари, прижимая левый кулак к груди, словно стараясь унять дрожь. – В твоих словах есть рациональное зерно.

– О?

– Если все они сейчас дружно разденутся…

– …Ты о чем там думаешь?

– Ну, ты можешь так возбудиться, что не сможешь сражаться, брат.

– Вот еще!

Все эти «воины» полностью состояли из материи, так что одежды у них, можно сказать, не было. Получается, они и без того голые.

– Не может быть. Если бы мой брат разделся, я… – Акари помолчала еще несколько секунд, о чем-то напряженно думая. – Придумала.

Придя, наконец, к какому-то выводу, она хлопнула в ладоши.

– Давай пока прикончим их, а затем я сделаю чучела и смогу все внимательно рассмотреть.

– …Может, лучше забыть о доверии и прикончить тебя, пока еще не поздно? – проворчал Тору, а затем выхватил комбоклинки.

Печати на ладонях коснулись печатей на стилетах, активируя расширение чувств. Тору превратился в живое оружие с клинками вместо ногтей. После использования «Железнокровия» прошло еще совсем мало времени, и в этой битве сражаться придется в обычном режиме… но это не проблема.

В конце концов, хоть «Железнокровие» и козырь, это лишь одна из техник в арсенале диверсантов. И более того, это не панацея от всех бед, способная спасти любую ситуацию. В бою против большого количества врагов важнее, например, экономить силы, нежели тратить их за считанные секунды.

Но, возвращаясь к теме…

– Чайка. Фальшивок мы возьмем на себя, – сказал Тору, глядя на то, как «солдаты» постепенно становятся вокруг них полукругом. – Твоя цель – база.

– База?

– Вон та штуковина, – Тору указал на продолжавшее пульсировать голубое «сердце».

Если эта магия работала так же, как и «Правитель», то уязвимое место «солдат» находилось не на их телах, не на материи, а в самом гундо. Если механизм удастся сломать, это моментально остановит «солдат».

Вопрос только в том, как уничтожить это «сердце».

Хоть они и находились на крупной площадке, их со всех сторон окружали стены. Рикошет от мощного заклинания мог задеть отряд Тору. Кроме того, подготовка мощного заклинания требовала времени.

Значит, рассчитывать приходится лишь на точечный удар.

И никто, кроме Чайки, не знал, куда именно нужно наносить точечный удар, когда речь идет о магическом оборудовании.

– Я понятия не имею, где у него слабое место. Ты-то разобраться сможешь, Чайка?

– Поняла, – Чайка кивнула.

– Я рассчитываю тебя… моя хозяйка.

– М-м. Справлюсь… – ответила та… а затем с улыбкой добавила, – Мой… вассал.

– Хех, – Тору слегка улыбнулся и кивнул, после чего повернулся к Акари. – Пошли.

– …Угу, – отозвалась Акари немного недовольным тоном.

Правда это «чувство» она проявила так слабо, что разобрать его смог лишь Тору благодаря своему опыту.

– …И постарайся по ошибке не ударить «оригинал», – добавил Тору с натянутой улыбкой… и Акари с кислым видом кивнула.

– …Я постараюсь.

– Погоди, что значит «постараешься»?

«Постараюсь», значит, «не обижайся, если вдруг не получится».

Или, если подойти с другой стороны, как раз те слова, которые она сказала бы, если бы рассчитывала ударить его.

– Ты что, злишься?

– Не злюсь, – сказала Акари. – Просто дуюсь.

– …

«Я ничего не понял, но о себе так не говорят», – собирался было ответить Тору…

Но в этот самый момент 50 фальшивок дружно бросились в атаку.

***

Туда-сюда. Туда-сюда. Туда-сюда.

Тору, Акари, Чайки, Фредерики.

Одноликие фигуры с умопомрачительной скоростью менялись местами, словно картинки в калейдоскопе. Выглядело происходящее комично.

– М-м… – протянула Чайка, нацеливая гундо.

Собственные клоны ее особо не беспокоили. Чайка прекрасно понимала, что она настоящая, а все остальные – фальшивые, и поэтому не боялась по ошибке задеть себя заклинанием.

Это же касалось и Фредерики.

Настоящая Фредерика осталась возле Чайки в форме зверя.

По словам Тору, он совершенно не понимал, о чем думает эта девочка, вернее, фейла, и Чайка полностью соглашалась с ним. Однако если предположить, что она им не враг, то нетрудно поверить в то, что она решила охранять Чайку.

Поэтому все остальные Фредерики тут же оказывались фальшивками, которых можно без колебаний обстреливать атакующей магией.

Проблема крылась в Тору и Акари.

Вообще, «солдаты» немного отличались от оригиналов.

Это касалось и Чаек с Фредериками. Небольшие отличия в одежде, немного другие черты лица, немного измененный рост или детали оружия. Возможно, это издержки работы тумана. Возможно, ошибки в памяти Тору, из которой извлекались образы. Но факт в том, что имитации есть имитации, фальшивки есть фальшивки, и если поставить их рядом с оригиналами, то разницу заметить нетрудно.

Но как только все они начинают двигаться, ситуация резко осложняется.

Стой они неподвижно – и Чайка без труда определила бы, где находятся настоящие Тору и Акари. При таком сравнении отличия оригиналов волей-неволей бросались в глаза.

Но сейчас они без остановки двигались среди фальшивок, мелькая в поле зрения лишь на мгновения.

И более того – хоть те «солдаты», которых Тору и Акари побеждали, и обращались в туман, вслед за этим они тут же восстанавливались. Их неживые противники обладали серьезным преимуществом – способностью бесконечно возрождаться.

Из-за этого разобрать, кто есть кто, становилось совсем тяжело.

Мешало и то, что прицел гундо еще сильнее сужал поле зрения.

– М… м-м…

Конечно же, «фальшивок» куда больше оригиналов.

Более того, Чайка целилась вовсе не в «солдат» или их оригиналов, а в «антенну» того огромного гундо, в котором, скорее всего, укрылся Симон Скания.