Текст книги "Чайка − принцесса с гробом. Книга 3 (ЛП)"
Автор книги: Итиро Сакаки
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Чайка − принцесса с гробом III
Реквизиты переводчиков
Над переводом работала команда RuRa-team
Редактура: Бурда
Работа с иллюстрациями: IzeNik
Перевод с японского: arknarok
Самый свежий перевод всегда можно найти на сайте нашего проекта:
http://ruranobe.ru
Чтобы оставаться в курсе всех новостей, вступайте в нашу группу в Контакте:
http://vk.com/ru.ranobe
Для желающих отблагодарить переводчика материально имеются webmoney-кошельки команды:
R125820793397
U911921912420
Z608138208963
QIWI-кошелек:
+79116857099
Яндекс-деньги:
410012692832515
PayPal:
А так же счет для перевода с кредитных карт:
4890 4943 0065 7970
Версия от 07.11.2016
Любое распространение перевода за пределами нашего сайта запрещено. Если вы скачали файл на другом сайте – вы поддержали воров
Начальные иллюстрации
Пролог. Предательство, с которого все началось
С неба обрушился поистине оглушительный грохот.
Безжалостный… не дававший ни единого шанса звук.
Конечно, на поле боя шум чувствовал себя как дома. Здесь не было недостатка не только в криках и брани, но и в смертоносной гамме, начинавшейся с пения клинков и заканчивавшейся взрывами. В ушах опытного воина все они гармонично сливались в симфонию войны и даже придавали сил в битве.
– …?!
Но… некоторых звуков боялись даже старые солдаты.
Хоть они и находились на поле боя, этот звук не имел ничего общего с битвой.
Это был звук сокрушения, звук уничтожения противника с помощью мощи и превосходства.
Нельзя назвать «битвой» простое истребление противника, которое не дает ему и шанса ответить гневом, горем, страхом или ненавистью. Людей, погибших от того, что они попали в оползень или наводнение, не ждала слава. Их убивало словно скот, не давая ни шанса на возмездие.
– !.. !..
Звук, раздававшийся над головой мага по имени Симон Скания, означал именно это.
Он находился в темном ущелье.
Его буквально окружали горы, окутанные ночным мраком.
С обеих сторон была скалистая земля, на которой почти не росла трава, и по которой почти не бегали животные, ветер проносился редко… Обычно после захода солнца это место наполнялось тишиной.
– …!!!
Над головой появилось несколько черных пятен, словно кто-то продырявил небосвод. Они походили на солнечные затмения, окутанные мерцающим пламенем… и росли на глазах, непрерывно испуская смертоносный грохочущий рев.
Каждое из них было убийственным… вернее, обладающим сокрушительной мощью «страйкером».
Крупномасштабное заклинание истребляющего типа для локализованных сражений – «Твердый Дождь».
Несмотря на вычурное имя, на деле основная угроза этого заклинания состояла в банальном «обвале». Не в огне и даже не в молниях. Просто в падающих снарядах.
Любая вещь летит сверху вниз. Это знает даже ребенок.
Но и такое очевидное явление… может привести к настоящему катаклизму, если добавить к нему достаточное расстояние, массу и количество. Даже галька, сброшенная с подходящей высоты, может разогнаться до того, что станет грозным оружием, не уступающим стреле. А если… объекты будут такими большими, что их нельзя поднять в одиночку, и многочисленными, словно капли дождя, то мощь станет настолько огромной, что можно без труда понять, как с их помощью безжалостно истребить целый городок или деревню.
Да. Изначально… это заклинание предназначалось для штурма вражеских баз.
– !..
По своей сути «Твердый Дождь» был армейским заклинанием, требующим длительной подготовки.
Более того, для прицельного обстрела необходимы по меньшей мере 10 магов, а также высокопроизводительные гундо и источники магической энергии.
Предварительно заклинание требовало, чтобы в небе над целью распылили созданную с помощью магии «материю» (ее можно было либо запускать в небо с помощью магии, либо распылять с находящегося еще выше воздушного шара), и лишь когда ее будет достаточно, впору приступать к основной стадии заклинания.
Высоко над облаками создавались магические «ядра», которые начинали на огромной скорости вращаться, затягивая и спрессовывая окружающую их «материю». Они резко становились в миллионы, нет, миллиарды, а порой и в триллионы раз тяжелее.
Точно так же в небе из пара формировались капли дождя.
Вот только это заклинание порождало далеко не безобидные капли.
Огромные «страйкеры», принимавшие под давлением воздуха форму дождевых капель, раскалялись докрасна и падали на землю в невероятном количестве с силой, подобной удару кувалды.
Очень простое явление.
Но поэтому с ним невозможно ничего сделать.
Можно попытаться помешать заклинанию, но магия совершается высоко в небесах, и более того, когда противник замечает первые «страйкеры», все магические процедуры уже успевают закончиться. Поэтому этой магии невозможно помешать.
Оставалось лишь одно… обороняться с помощью столь же крупномасштабного защитного заклинания.
Против дождя из тяжелых, твердых, и к тому же раскаленных «страйкеров» не могли помочь ни мечи, ни копья, какими бы мастерами ни были те, кто их использовал. Их либо раздавило бы вместе с оружием, либо смело бы ударной волной.
– …?! …!
И даже маг-одиночка не всесилен.
Против «Твердого Дождя», против целой организованной группы магов, мощного гундо и высокопроизводительного топлива, фокусы одного лишь человека бесполезны. Воздвигнутый наспех барьер раздавило бы вместе со своим создателем.
Да. Ничего не сделать.
Считалось, что как только ты попал в зону действия такого крупномасштабного истребляющего заклинания, тебе оставалось только умереть. Именно поэтому даже ветераны, заслышав над собой грохот «Твердого Дождя», впадали в отчаяние и бессильно замирали на месте.
Но…
– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! – взревел маг по имени Симон Скания.
Он… никак не мог сдаться.
Нет. Он не хотел умирать.
Ему еще столько нужно было сделать.
Ему еще столько хотелось сделать.
Но главное… дома его ждала любимая.
«Да разве… разве я погибну здесь?!»11
«Да за кого вы меня держите?!» Простите, не удержался (прим. ред.)
[Закрыть]
Симон вскинул свое верное гундо, обуздал спутавшиеся от страха мысли и начал заклинание:
– Вале… Тут… Эльм… Най… Най!..
Если у него и имелся шанс выжить, то он крылся в той самой крупномасштабности «Твердого Дождя».
В конце концов, «запуск» любой магии опирается на решение одного лишь человека. Хотя сложные заклинания и требуют усилий нескольких магов, лишь один из них управляет ее направлением и принимает окончательные решения. Можно провести аналогию с большим кораблем, на котором работает множество людей, но лишь капитан принимает окончательное решение о том, куда он поплывет.
И…
– Эу… Ваорун… Алти… Мальтео… Рул… Альф… Лай!..
…Именно поэтому мощь крупномасштабных заклинаний была неровной.
Один человек не мог увидеть всего и не мог распределить мощь заклинания так, чтобы урон разделился по области поровну. А значит, если бы Симон защитил себя сильнейшим из доступных ему магических щитов, то у него, пусть и одного, появился бы шанс выжить.
– Явись…
Пусть… и одного.
– «Твердый Панцирь»!!!
Симону удалось активировать заклинание.
Как только сформировались магические письмена, вокруг гундо немедленно появился полупрозрачный сферический барьер синего цвета.
«Твердый Панцирь» был самым мощным защитным заклинанием, которое только знал Симон. Область действия была маленькой и ограничивала движения мага, но никакая атакующая магия точечного масштаба не могла пробить этот барьер. И даже в случае крупномасштабной магии, если избежать прямого попадания, у него появлялся шанс…
– …Гх! – Симон вжался в посох.
Хотя в большинстве случаев для активации заклинания требовалась воля самого мага, это был лишь «детонатор»… а поддержку заклинания и контроль над ним осуществляло гундо. Симону оставалось только уповать на удачу.
Пока что «Твердый Панцирь» защищал его.
От ударов по его поверхности пробегали деформационные волны, да и сам барьер сминался, но заклинание все еще продолжало держаться.
– …!!!
– …?!
Он увидел рядом с собой своих боевых товарищей.
Даже сквозь полупрозрачный щит он примерно видел, что происходило снаружи.
Похоже, его товарищи по отряду что-то кричали. Но грохот падающего «Твердого Дождя» заглушал их голоса. Из-за волн, бежавших по поверхности барьера, он не мог даже разобрать движений их губ.
– !..
Один из них тянул к Симону руку, словно умоляя спасти его.
Во время короткой паузы между двумя соседними волнами Симону чудом удалось разглядеть движения его губ.
«Симон. Скания.»
А в следующий момент…
– !!!
«Страйкер» попал точно по его товарищу, и тот исчез.
Огромное каплевидное тело вдавило его в землю с такой скоростью, что не было ни раздавленного мяса, ни расплескавшейся крови.
Осталась лишь оторванная ладонь, пролетевшая по воздуху.
Она ударилась о поверхность созданного Симоном «Твердого Панциря» и сползла по ней к земле, оставляя окровавленные следы пальцев.
– …!!!
– …!!!
Что-то прокричали и другие товарищи.
Но их слова так и не донеслись до слуха Симона.
Однако он догадывался, что именно они говорили. Либо «спаси нас», как и предыдущий. Либо… что-то вроде «предатель».
– Гх…
Магия Симона могла защитить лишь его одного.
И даже с учетом этого его шансы на выживание были невелики. И это притом, что область действия заклинания была максимально ужата в пользу как можно большей прочности. Возможно, если бы он ненадолго прервал «Твердый Панцирь», а затем применил его снова, слегка увеличив область действия, то смог бы захватить одного-двух товарищей… но слишком высок риск того, что тогда погибнет и Симон, и товарищ. И вообще, то, что ему удалось в таких условиях успешно применить «Твердый Панцирь», само по себе почти чудо.
Ему оставалось лишь бросить их.
Для того чтобы хоть немного повысить свои шансы на выживание, он должен смотреть, как умирают его товарищи.
– …Я не мог иначе, – тихо протянул Симон.
Он ни к кому не обращался. Скорее всего, и друзья не слышали его голоса так же, как он не слышал их. Поэтому, слова эти он, видимо, говорил сам себе.
– Не мог иначе. Не мог иначе. Никак не мог иначе. Я никак не мог иначе!
Если бы он мог, то спас бы их всех.
На поле битвы он, крайне слабый в ближнем бою маг, выживал только благодаря тому, что ближним боем вместо него занимались мастера этого дела – мечники и рыцари. Он полностью это признавал. Он знал, что его друзья не раз спасали ему жизнь.
Но… но ведь именно поэтому он не мог после всего этого отменить «Твердый Панцирь», не так ли?
Это означало бы, что Симон, скорее всего, умер бы вместе со своими товарищами.
В смерти за компанию не было совершенно никакого смысла.
Если у него одного имелся шанс выжить, то не лучше ли это, чем ничего? Один выживший лучше полного истребления. С этим согласился бы каждый.
Он не мог иначе. Именно поэтому он не мог иначе.
– У-у, а-а…
Укрывшийся в «Твердом Панцире» Симон обхватил голову, зажмурился и зажал уши.
Падающие с небес смертоносные кувалды. Умирающие товарищи.
Он уже не мог вынести происходящее вокруг него.
Он сделал все, что смог. Ему оставалось лишь молиться о том, чтобы он выжил.
Нет…
– …
Ему оставалось сделать еще кое-что.
Он должен был убить предателя.
Как уже говорилось, «Твердый Дождь» использовали для нападений на вражеские базы. Поскольку эта магия требовала длительной подготовки, нельзя просто взять и применить ее. А поскольку для ее использования необходимо распылить «материю», то она не поддавалась каким-либо внезапным изменениям в последний момент.
Это значит, их противник практически не использовал небольшие маневренные взводы, вроде отряда Симона.
Но как им удалось так точно подгадать время и место атаки?
Случайность? Это невозможно.
Они не стали бы просто так готовиться к атаке на этот участок, где не было ни одного здания.
А значит… их противник точно знал, что отряд Симона пройдет по этому ущелью в этот самый день, в этот самый час. Отряд Симона был диверсионным, занимавшимся незаметными перемещениями и засадами. О его передвижениях знали лишь люди, непосредственно с ним связанные.
У противника был человек, делившийся с ними информацией… предатель.
Офицер? Однополчанин, которому не дали принять участие в операции из-за ран? Чей-то друг, возлюбленный или родственник? В любом случае, кто-то решил продать отряд Симона врагу и поставить их в невыгодное положение.
– Не прощу… Никогда не прощу!..
Убить предателя.
Заставить его страдать за всех тех товарищей, что уже умерли, и умирали в этот самый момент, а затем убить.
Симон сжался в комочек внутри барьера, словно младенец, и поклялся:
– Я непременно убью его!..
Он бросил своих друзей и защищал лишь себя, не глядя на то, как они беззвучно вопят от гнева.
Симон решил жить лишь ради ненависти к предателю.
Глава 1. Среди скал
Пожалуй, такой картины даже в Аду не сыскать.
Вокруг не росло ни единой травинки. На земле лежали лишь камни и песок, но, несмотря на резкие перепады высот, после каждой оказывалось, что этот рельеф продолжался и дальше без каких-либо изменений. Отовсюду поднималась белая дымка, закрывавшая половину пейзажа, а в воздухе стоял плотный запах, от которого вслед за зрением начинало сбоить и обоняние.
Цвета были тусклыми и почти не менялись.
Можно сказать, с обычной жизнью здесь ничто не связывало.
Более того, это место, хоть и «пустое», отличалось от холодных и безжизненных пустошей… запах и жар служили предупреждением любому, кто посмел прийти сюда. Эта земля была отравлена.
И все же… в самом центре…
– Эх…
Тору Акюра расслабился.
Он отдыхал. Он даже не представлял, что его тело может настолько обмякнуть.
Такие шансы выдавались ему редко.
Тору был молодым. Его внешний вид тянул на звание «юноши»… хотя кто-то мог называть его и «мальчиком». Его черные глаза и волосы никак нельзя назвать примечательными, черты лица чуть привлекательнее, чем у большинства, но не более. Вряд ли о его красоте получилось бы написать балладу… Единственной настоящей особенностью в ней была печать вселенской тяжести на лице, характерная скорее для старика, нежели для молодежи.
Взросление человека определяется не прожитыми годами, а пережитым опытом.
Именно поэтому несчастные люди выглядят старше своих лет. Поскольку Тору вырос в условиях, весьма отличавшихся от «обычных» по мнению общества, то и выглядел старше своего настоящего возраста.
– Блаженство…
Тору прислонился к скале и посмотрел на небо.
Он тренировался, когда стоял. Он тренировался, когда сидел. Он тренировался даже во сне.
Именно такой стала его жизнь, как только он дорос до сознательного возраста. Можно даже сказать, что он тренировался 24 часа в сутки, сам того не осознавая. Каждое движение рук, каждый шаг, каждый вдох и выдох. Вне зависимости от того, двигались его мускулы сознательно или бессознательно, любое действие отпечатывалось в подсознании как тренировка.
Рыбам естественно плавать. Птицам естественно летать.
Так и здесь.
Благодаря этому ему удалось восстановить форму, несмотря на весьма длинный период безделья.
Но… в качестве расплаты за свои бессознательные тренировки, теперь ему нужно было сознательно приказать телу «отдыхать». Стоило ему позабыть о своем теле, и оно начинало без конца тренироваться, накапливая усталость.
Это могло даже привести к тому, что усталость достигла бы такого уровня, когда он и вовсе мог упасть в обморок.
Он слышал, что истинные эксперты и мастера своего дела умели давать половине своего тела отдыхать, продолжая закалять другую половину, что называлось «отдыхом во время тренировок»… но в свои 20 лет Тору все еще был новичком, не способным на такое.
И именно поэтому…
– Эх… – протяжно вздохнул он, погружаясь в горячую воду по плечи.
Он чувствовал, как постепенно таяла «усталость», скопившаяся в мышцах и сосудах, и напряженность, оставшаяся в нервах. С закрытыми глазами он и вовсе мог без труда представить, как по его телу разливается тепло, и как течет внутри кровь.
Он находился в воде горячего источника.
Здесь белая дымка висела столь плотно, что практически закрывала обзор, и окружающий пейзаж состоял лишь из нескольких скал. Все они были черными кусками застывшей магмы, когда-то выброшенной на склон горы во время извержения вулкана.
Эту дымку и характерный стойкий запах создавали подземные воды и разогретая сера.
Изначально на земле вокруг Тору не было ничего, кроме кучи камней, но поскольку рядом протекала река, он решил попробовать копнуть наудачу и наткнулся на горячий источник. К счастью, вода оказалось самой приемлемой температуры для того, чтобы в ней отдохнуть.
– Кажется… я уже пять лет так не… – прошептал Тору, глядя на небо, сокрытое белой дымкой.
Дело в том, что возле деревни Акюра, в которой он жил, тоже находилось похожее место с горячим источником. Там они в свое время и расслаблялись после всевозможных тренировок.
Но после уничтожения деревни Акюра горячие источники они посещать перестали… Да что там, поскольку им не хватало еды, у них не было времени даже на ванны, поэтому чаще всего они мылись в реках и прудах.
Именно потому Тору обстоятельно наслаждался первым посещением горячего источника за 5 лет.
– М-м…
Конечно же, Тору вошел в воду голым.
Впрочем, это отнюдь не означало, что он был беззащитным. Его тело могло в любое время вернуться из отдыха в состояние полной боевой готовности.
– …
Тору прищурился и протянул руку.
Для того чтобы выкопанный ключ не завалило, они укрепили его несколькими крупными камнями, выложенными вокруг родника. На самый большой из этих камней Тору сложил свои вещи.
Он наощупь прошелся по ним и быстро нашел, что искал.
Метательный нож.
Обычно он использовался для, собственно, метания, но у него имелась рукоять, позволявшая сражаться им и как обычным ножом. Конечно, он был куда более хрупким и грубым, по сравнению с любым обычным клинком, но в экстренных случаях им можно и отразить атаку, и попробовать наброситься на противника. Свои любимые стилеты Тору возле воды не оставил. Они были оснащены сложными механизмами, которые могли испортиться от высокой влажности.
– Акари?.. – тихо прошептал он, оторвав спину от камня, обернувшись и вглядевшись в белый туман. – Нет, не похоже…
В какой-то момент он ощутил поблизости чье-то присутствие.
Сводная сестра Тору, Акари, в этот самый момент должна обрабатывать собранную серу.
Она разбиралась в фармацевтике, вернее, в приготовлении смесей с помощью ступки и пестика, и из серы могла сделать порох, яды и даже нюхательную соль. И для них с Тору такие смеси весьма ценны. Их недостаток всегда болезненно ощущался, а запас никогда не тянул карман.
А значит…
– Это ты, Чайка?
А затем, словно он только этого и ждал, белый пар слегка расступился, обнажая фигуру девочки.
Тело ее было миниатюрным.
Она производила впечатление нежного создания, которое могло рассыпаться в крепких объятиях. Ее руки и ноги выглядели худыми, да и в целом на мускулы она была небогата. Нельзя сказать, что она казалась истощенной, но при этом выпуклости на груди смотрелись настолько скромно, что оставляли впечатление еще не успевших сформироваться. Пожалуй, возбуждать ее тело начало бы лишь через несколько лет.
Уголки ее глаз были острыми, придавая глазам кошачий вид, но при этом они не казались строгими… вызывая, скорее, ассоциации с очаровательным котенком.
Черты ее лица напоминали своей безупречностью произведение искусства, к которому ничего нельзя прибавить, и у которого ничего нельзя отнять, чтобы не нарушить баланс. Более того, трудно представить, что это лицо с возрастом может измениться. В этот самый миг оно достигло такого пика очаровательности, что могло показаться, будто она родилась с этим самым лицом и всегда останется такой девочкой.
Длинные серебристые волосы и аметистовые глаза лишь усиливали это впечатление. Обычно она носила черно-белые одежды, похожие на траурный наряд, но сейчас ее фигуру ничто не скрывало, и ослепительный образ бесконечно невинной обнаженной девы отразился в глазах Тору.
Чайка Трабант.
Чаще всего она, работодатель Тору, представлялась именно так. Если говорить еще точнее, диверсант Тору считал ее своей хозяйкой. Правда, Чайка не только была младше него, но и не обладала многими важными знаниями, из-за чего их взаимоотношения переходили из разряда «хозяйка-слуга» в довольно запутанную категорию.
– Так… – начал Тору, а затем неожиданно перешел на крик, – Ты что такое творишь?!
Какими бы близкими не были их отношения, они совершенно точно не относились к тому типу, в котором можно без всякого предупреждения показываться друг другу на глаза в голом виде.
Тору резко прокрутился на месте, развернувшись спиной к приближающейся девочке.
В нижнем белье Тору ее уже видел (благодаря тому, что она в этом плане довольно безразлична)… но в полностью обнаженном виде еще нет.
– Тору…
До него донесся всплеск горячей воды.
Чайка вошла в ту же воду, в которой он находился.
Хорошо развитые чувства сыграли с Тору злую шутку. Он прекрасно чувствовал, как она приближается к нему… и как остановилась совсем рядом. Они стояли так близко, что могли коснуться друг друга руками. Обернись он – и ему некуда было бы отводить взгляд.
– Что ты там думаешь?!
– …Что? – удивленно спросила она.
В ее голосе не чувствовалось ни капли непристойности – она произнесла это слово, словно ребенок, только что выучивший его.
– Ну, понимаешь… – Тору не знал, что еще сказать.
Чайка являлась принцессой северной страны, Империи Газ.
У августейших особ и просто знати система ценностей отличалась от обычной. Власть имущие постоянно опасались нападений убийц и всегда держали рядом с собой телохранителей – и в ванной, и на прогулке… и даже во время уединения с супругом или любовником. Тору был наслышан о том, что иногда на роль таких телохранителей нанимали и диверсантов.
Вряд ли человек мог стесняться раздеваться на глазах своего пса.
Вполне возможно, что Чайка не только с самого начала не испытывала к Тору никаких романтических чувств, но и не ощущала перед ним даже стыда.
«Но даже если так, мне-то на тебя пялиться нельзя!»
Поскольку Тору все же молодой парень, то, несмотря на все его принципы, тело могло невольно отреагировать на наготу молодой девушки.
– Тору…
Но она либо не задумывалась о его мучениях, либо вовсе насмехалась над ними, поскольку вслед за этим ее пальцы коснулись спины Тору.
И более того…
– Тору…
Он ощутил ее дыхание на шее.
Вообще, Чайка едва доставала ему до плеч… но в воде Тору стоял на коленях, и голова Чайки оказывалась даже выше. Их относительный рост был таким, что если бы Тору обернулся, то перед его взглядом оказались шея и грудь Чайки.
– Тору… – шепот раздался практически вплотную.
И судя по нему, Чайка слегка нагнулась.
Казалось, будто она собирается поцеловать Тору в шею…
– … – Тору что-то тихо пробурчал.
А в следующее мгновение…
Лязг.
В тот самый момент, как Тору развернулся к Чайке, его метательный нож издал резкий звук.
Зубы Чайки буквально впились в него.
– …
– …
Между ними повисла неловкая тишина.
Не двигался Тору, и не двигалась Чайка.
Наконец, Чайка нахмурилась и, не вынимая оружие Тору из своего рта, спросила:
– Что ты делаешь?
– Это мне тебя надо спрашивать, – отозвался Тору, сверля Чайку взглядом. – Что это было, Фредерика?
– Внезапная атака, а что? – сразу же ответила Чайка… вернее, нечто, принявшее ее облик.
Каким-то образом голос этого создания оставался совершенно ясным, хоть зубы его и продолжали грызть клинок. Возможно, механизм его речи отличался от человеческого.
– Почему ты так выглядишь?
– В смысле? Я просто голая.
– Вот я и спрашиваю – почему ты голая?
– Потому что мы моемся? Ты ведь и сам голый из-за этого?
В ее голосе словно сквозило «что с тобой такое?»
– Нет, ну это, конечно так, но! – в отчаянии воскликнул Тору. – Но я спрашиваю о том, зачем ты в голом виде нападаешь на меня, пока я моюсь!
– Я же сказала, это внезапная атака, – ответило существо по имени Фредерика, отпустив, наконец, метательный нож Тору, и немного отступив назад.
Каждый раз, когда оно начинало говорить, между очаровательными губами появлялись маленькие, но все же самые настоящие клыки. Не успей Тору подставить нож, они бы глубоко впились в его шею.
– Я подумала, что ты хоть в воду зайдешь без оружия. Ты вообще понимаешь, что никакой адекватный человек не будет мыться с оружием, Тору?
– Кто бы говорил… И вообще, уж кому-кому, а тебе лучше помалкивать про «адекватность»!!! – воскликнул Тору.
Трудно придумать что-то более оскорбительное, чем услышать сомнения в собственной адекватности от этой девочки.
Ведь Фредерика даже не человек.
Она была драгуном и относилась к фейлам. Эти существа обладали магией, дававшей им способность свободно изменять свое тело, например, увеличивать его и покрывать бронированной кожей перед битвой. Многие знали драгунов лишь по таким боевым формам… но он мог и уменьшить свое тело.
Например… стать человеческой девочкой.
– Как жаль… А я думала, мне удастся разодрать тебе горло.
Фредерика произнесла эти слова, совершенно не напрягаясь, будто ей не дали разыграть какую-то совершенно невинную проказу.
После одного случая этот драгун начал охоту за Тору.
Она совершенно не скрывала того, что собирается убить его. Но не потому, что ненавидела его или действовала по чьему-либо приказу, а просто потому, что больше ей нечем было заняться.
Поэтому… несмотря на то, что она вроде как состояла в отряде Тору, она могла в любой момент исчезнуть на неопределенный срок и по капризности не уступала кошке. Видимо, она пыталась, не будучи человеком, имитировать человеческую систему ценностей, но двигалась в неправильном направлении… В любом случае, Тору уже устал возиться с этой девочкой-фейлой.
– И все же, Тору, – спросила Фредерика, продолжавшая находиться в облике Чайки. – Когда ты все понял?
– …С самого начала, – ответил тот. – Правда, окончательно я убедился лишь в самый последний момент.
– Но ведь я очень постаралась повторить и лицо, и тело Чайки.
– …Действительно, ты очень на нее похожа.
Даже сейчас, когда он стоял прямо перед ней, ее можно легко принять за Чайку.
Конечно, ее облик не повторял тело Чайки в самых мельчайших подробностях, но поскольку приближалась она со спины, у Тору не было возможности разглядеть их. Даже речь ее была прерывистой, и отчетливой разницы в голосе между ней и настоящей Чайкой не ощущалось.
– Тогда как? Аура, что ли?
– А-а… – Тору почесал щеку. – Грудь.
– Э? Грудь?
– У Чайки грудь меньше.
– Э? Правда? А мне казалось, я хорошо все запомнила.
– У нее одежда с набивкой. Если ты видела ее только в обычной одежде, то не знаешь этого.
– Тору?
– Что?
– Так значит, ты видел Чайку голой? Так и знала.
– Я видел ее только в нижнем белье! И что значит «так и знала»?!
Хоть Тору и понимал, что спорить с этим чудовищем бесполезно… он никак не мог прекратить отвечать ей. Похоже, работало то, что она выглядела как человек, вернее, как девочка.
– Так ведь даже Акари говорила, что ты величайший насильник на всем Фербисте.
– Хватит ее слова всерьез воспринимать!
– Ясно… – хоть ответ Тору и походил на вопль, он не вызвал у Фредерики почти никакой реакции. – Значит, если бы я чуть уменьшила грудь, то смогла бы обмануть Тору.
С этими словами Фредерика приложила ладони к груди и несколько раз свела и развела их. Две небольших, но явно мягких выпуклости приятно деформировались на глазах Тору…
– Да хватит уже! – воскликнул он, вновь поворачиваясь к ней спиной.
И тут…
– …А?
– А…
Он встретился взглядом с Чайкой.
Ее фиолетовые глаза моргнули и продолжили смотреть на него.
На мгновение Тору растерялся.
Он отвернулся от Фредерики, чтобы не видеть тела Чайки, но вместо этого оно оказалось прямо перед ним. Очаровательные черты лица и длинные, но ухоженные серебристые волосы могли принадлежать только ей. А небольшая грудь под ключицей подтверждала, что она и есть настоящая…
– …
Тору рефлекторно развернулся и, конечно же, снова увидел Фредерику в форме Чайки. Не зная, куда еще посмотреть, он обратил свой взгляд в небо.
– Что такое, Тору? Кровь из носа пошла?
– Нет!
– М?..
Пришедшая со стороны спины Чайка приволокла с собой черный гроб размером с нее саму, несмотря на воду. Похоже, она действительно никак не могла угомониться, если гроба не было в зоне прямой видимости. Это тоже один из пунктов, в которых две Чайки различались.
– Г-г-г… – пыталась что-то сказать изумленная Чайка.
Впрочем, еще бы – она ведь только встретилась со своим собственным двойником.
Более того, ее двойник стоял так близко к Тору, словно они собирались в любой момент обняться… В общем, благодатная почва для недопонимания.
– Нет, Чайка, слушай… – попытался хоть как-то оправдаться Тору, но ничего толкового в голову не пришло.
Чайка в ответ неуверенно отступила на шаг, после чего дрожащей рукой указала на недоуменно склонившую голову Фредерику.
– Грудь?! Увеличение?!
– Это точно первое, что ты хочешь сказать?! – воскликнул едва не обернувшийся, но вновь отведший взгляд Тору.
«Ну почему вокруг меня столько девушек – это же невозможно… И вообще, почему они об этом так небрежно говорят? Может, это со мной что-то не то, раз я по каждой мелочи так переживаю? Хотя, это же бывшая принцесса и фейла… я же должен понимать, что ни у одной из них нет адекватного понятия о стыде.»
– Большая грудь. Ключ. Обязательно научи, – проговорила Чайка, приближаясь к Фредерике.
– Видишь ли, это очень просто устроить с помощью магии.
– Ты что, тоже спятила?!
Магия превращения драгунов действовала лишь на них самих и на все то, что она признавала частями их тела. Более того, Тору слышал от Чайки, что эта магия являлась уникальной способностью драгунов, и люди не могли ее использовать.
– Разве твоя магия не распространяется только на людей, заключивших с тобой контракт, Фредерика?
Она могла заключать своего рода «временные контракты» посредством укуса, что позволяло ей залечивать чужие раны… но для настоящего превращения, где была важна стабильность, «временные контракты» не годились.
– Контракт!
– Хорошо. Тогда давай поменяемся руками.
– Почему ты говоришь об этом с такой легкостью, будто вы просто едой меняться собираетесь?!
Для заключения контракта наездника на драгуне необходимо обменяться с фейлой рукой, ногой или соответствующим количеством плоти.
– Шучу я, шучу, – ответила Фредерика. – Видимо, Тору, ты из тех, кто шуток не понимает.
– …Это у тебя шутки слишком непонятные!!! – воскликнул в ответ Тору, которому уже плакать хотелось от происходящего.
***
Долгая война закончилась.
Естественно, что 300 лет военной поры повлияли на взгляды людей.
Целые поколения прожили свою жизнь в ее протяжении.
Это было простое и понятное время.
И, конечно же… все люди строили планы на жизнь, учитывая продолжавшуюся войну.
«Диверсанты» – одни из тех, кто возвел этот принцип в абсолют.
