Текст книги "Чайка − принцесса с гробом. Книга 3 (ЛП)"

Автор книги: Итиро Сакаки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Глава 3. Туман, плетущий вымыслы

– Знаешь… я никогда не понимала, – сказала она с беззаботной улыбкой.

Стояла осень, а ясное небо казалось невообразимо высоким.

– Почему все так боятся диверсантов?

Хасумин.

Она родилась в торговом караване, вместе с родителями часто заезжала в деревню Акюра и хорошо ладила с жившими там диверсантами. Но пусть она и признавала, что сами они и диверсанты – «разные» создания, Хасумин никогда не считала их образ жизни странным.

Вообще, во всем, что не касалось денег, бродячие торговцы в большинстве своем были людьми терпимыми… и даже толерантными.

За свою жизнь они путешествовали по многим землям, покупали и продавали многие товары, и в результате привыкали к тому, что разные люди и живут, и смотрят на мир по-разному. Более того, они хорошо понимали, что все эти «различия» имели определенный смысл… и что сами они, торговцы, были лишь одной разновидностью людей.

Прямо как «специалисты войны» и «военные шавки», известные как диверсанты.

С точки зрения Хасумин, они просто еще один вид людей.

Но…

– Так ведь диверсанты сильные, – с нажимом ответил ей Тору, на тот момент совсем еще мальчик.

Тору и Хасумин сидели друг рядом с другом на площади на окраине деревни.

Родившись в семье торговцев, Хасумин с младых ногтей путешествовала, многое повидала, и Тору всегда с интересом слушал ее рассказы. Часто его искренне поражали даже такие детали, о которых она упоминала с безразличием. Именно поэтому, каждый раз, когда она приезжала сюда, Тору всеми правдами и неправдами откладывал тренировки и выкраивал время, чтобы насладиться очередной беспечной беседой.

– Мы сильные, поэтому нас боятся. Это же очевидно.

Тору никогда не покидал границ деревни и не знал, в чем именно проявляется страх других людей перед диверсантами. Более того – он пока не знал даже того, что в мире считается общепринятым и нормальным. Поэтому он понимал боязнь других людей перед диверсантами прямо, по-детски… вернее, считал, что понимал.

– Нет. Дело не в этом, – Хасумин покачала головой, продолжая улыбаться. – Может, вы и сильные… но тогда люди боялись бы и магов, не так ли?

– Тогда…

Тору замолчал.

Даже в те времена, когда он почти ничего не знал об окружающем мире, он уже слышал о магах.

Собственные тела магов не отличались особой силой, и с точки зрения диверсантов они были не опаснее младенцев. Но в том, что касалось силы, которой они умели манипулировать, маги опережали диверсантов буквально на порядок. Если дать магу крупное гундо и достаточное количество топлива, он сможет в одиночку разрушить целый замок до основания. Чем больше заклинаний и магических диаграмм они накладывали друг на друга, тем более тонкой и сильной становилась их магия.

Если сравнивать одну лишь разрушительную мощь, то диверсанты и в подметки не годились магам.

Однако, конечно же… в битве диверсанта против мага первый одерживал победу в 8-9 схватках из 10.

Это и битвами трудно назвать. Узнав, что сражается против мага, диверсант ни за что не стал бы атаковать в лоб, а постарался бы прикончить мага до того, как он закончит зачитывать затратное по времени заклинание.

Но… Хасумин сейчас говорила вовсе не о том, кто кого поборет.

И не о том, у кого больше сил.

Тору знал это, и именно потому не понимал.

Раз так, то почему диверсантов боятся?

– Наверное, дело в чувствах.

– Чувствах?

– Или в расположении духа.

– …О чем ты? – переспросил Тору, нахмурившись.

Он не понимал. О чем говорила Хасумин?

– Диверсанты ведь готовы пойти на все ради выполнения своей цели, так?

Сеять сомнения риторикой. Придумывать хитрые планы и совершать немыслимое. Брать заложников, предавать, лгать, и многое другое, чем они заслужили славу подлых и бесчестных людей. Они могли без тени смущения совершать такое, на что адекватный человек ни за что не решился бы так просто.

– Потому мы и диверсанты, – не без гордости ответил Тору.

Его учили тому, что именно это – основа жизни диверсантов и ключ к их силе. То, что отличает их от рыцарей, связанных узами чести и благородства. Это понимали все страны, и именно поэтому спрос на диверсанта оставался стабильным.

– Но другие так не могут. Поэтому они боятся, – сказала Хасумин, посмотрев на небо. – Диверсанты могут с легкостью пойти на это. Они могут не ощущать ни стыда, ни раскаяния. Наверное… люди боятся расположения духа, который позволяет им это.

– Что это значит? – хмуро спросил Тору. – Неужели и ты так считаешь, Хасумин?

Чернорабочие поля боя. Шавки власть имущих.

Готовые пойти на любую низость ради достижения цели. Бесславные ублюдки.

Общепринятое мнение о диверсантах было примерно таким. Тору всегда считал, что все эти люди, связанные по рукам и ногам «честью» и «справедливостью», просто втайне завидуют им и их истинной силе.

Но…

– Я не боюсь вас, – с улыбкой отозвалась Хасумин.

Она слегка наклонилась и заглянула в глаза сидевшего рядом с ней Тору. В ее глазах не проглядывалось ни гнева, ни насмешки. Они напоминали глаза старшей сестры, поучавшей своего упрямого братика. Настоящей «старшей сестры» у Тору не было.

– Ни я, ни все остальные торговцы. Мы… осознаем, кто вы – люди, живущие в Акюре, – уверенным тоном проговорила Хасумин. – Мы уверены, что поняли вас. Глядя на вас, мы начали понимать, что означает жить, не сводя глаз со своей цели. После этого мы просто признали, что в чем-то мы схожи, а в чем-то отличаемся.

– …

Слова Хасумин оказались слишком абстрактными для Тору, и он не понял их до конца.

Но Хасумин продолжала говорить, как ни в чем не бывало. Уже потом Тору осознал, что она не пыталась таким образом заставить его понять ее речь. Скорее всего, ей хватало прозорливости говорить эти слова с заделом на будущее в надежде на то, что однажды Тору поймет их смысл.

– Но, скорее всего, кого-либо еще об этом просить бессмысленно. Возможно, даже мы лишь считаем, что понимаем вас, а на самом деле просто ошиблись, или вы обманули нас..

– Мы бы не стали…

– Я знаю. Я же сказала «возможно», – прервала его Хасумин, повернувшись к Тору. – В конце концов… вера – это сугубо односторонняя вещь.

– …

«Односторонняя». Не ищущая отклика, взаимопонимания и сочувствия.

Почему-то Тору это слово показалось ужасно грустным.

Ему казалось, что слова Хасумин прозвучали нелепо.

И по сей день Тору помнил, что в тот день он долго не мог заснуть.

***

Когда Тору очнулся, то ощутил, что ему немного тяжело дышать.

Наверное, сказывался груз на груди.

– М…

Впрочем, этот груз отнюдь не был тяжелым.

Тору спал, прислонившись спиной к каменной стене. На его груди же спал еще один человек. Он немного дергался во сне, перераспределяя вес. Видимо, это и вызывало тяжесть дыхания Тору.

– …

Он немного опустил взгляд и увидел перед собой серебристые волосы.

Эта девочка казалась такой же невысокой, как и раньше… или, точнее, казалось, что она совершенно не подросла со дня их встречи. Может, это какая-то особенность тела, может, болезнь. Саму ее больше беспокоил не рост, а упорно не желавшая расти грудь… но Тору, в свою очередь, это совершенно не волновало.

Чайка.

На руках и ногах сидевшего в позе лотоса Тору свернулась калачиком принцесса погибшей страны. Она лежала так ровно, словно говорила, что здесь ей самое место. Ее вид напоминал котенка или щенка, нашедшего любимое место на теле своего хозяина – под мышкой, на шее или плече – и с комфортом устроившегося там.

Прямо сейчас они находились посреди огромного лабиринта.

– А…

Голова почему-то отказывалась работать.

Что это за место… где они?

– Это… ведь…

Тору пару раз качнул головой, прогоняя сон.

Сознание его начало проясняться, и вместе с тем он ощутил, как оно наполняется пониманием того, где они находятся, и воспоминаниями о том, как они здесь оказались.

– Ах, да… это…

Развалины старой брошенной крепости.

Внутри крепостей, построенных во время войны, часто обнаруживались лабиринты, созданные для того, чтобы пробившаяся во время осады армия не смогла быстро захватить помещения. Коридоры строились узкими и петляющими, а комнатные стены выкладывались из крепких огнеупорных камней, чтобы не дать противнику пробиться сквозь них.

Еще более основательные крепости снабжались и всевозможными ловушками для атак сверху вниз – дожди из стрел, кипящее масло… нередко ловушек готовили несколько. Тору поднял голову и сразу заметил на противоположной стене несколько бойниц, проделанных как раз с этой целью.

Да, они находились не в комнате, а в коридоре.

Не самое подходящее место для сна.

Но…

– …

Тору перевел взгляд на вещь, которую Чайка прижимала к себе.

Длинный, тяжелый и холодный «магический посох» – любимое гундо Чайки. Оно казалось старым, но крепко сделанным, и Тору еще никогда не видел, чтобы оно ломалось. Конечно, за это наверняка следовало благодарить то, что Чайка регулярно разбирала и тщательно ухаживала за ним.

Гундо работало, испуская тихий гул.

Пусть Чайка и спала, заклинание ее все еще действовало.

Кажется, оно называлось «Хранитель». Оно относилось к магии защитного типа и фундаментально не отличалось от похожих, например, «Твердого Панциря» и «Голубой Гробницы.

Она включала его каждый раз, когда они ложились спать, и Тору уже успел привыкнуть к этому заклинанию. Радиус действия был весьма маленьким, и поэтому им приходилось жаться друг к дружке. Но помимо защиты от холодного оружия этот барьер защищал практически от всех заклинаний, которые мог применить один маг.

Даже во сне Тору прекрасно чувствовал врагов, но и ему не под силу обнаружить мага, целящегося в него с большого расстояния. Поэтому это заклинание оказывалось необходимым компонентом жизни, которую они проводили в погоне и в бегах.

– Чайка.

– …

Он тихо позвал ее по имени, и сребровласая девочка беспокойно завозилась.

Похоже, она все еще дремала и двигалась, почти не приходя в сознание.

– Чайка.

Он позвал ее вновь, но она опять не проснулась и лишь пару раз дернулась.

Тору мягко улыбнулся и осторожно провел руками по ее серебряным шелковистым волосам. Аккуратно раздвигая их, он нашел маленькое бледное ушко, поднес к нему губы и…

– Чайка!!!

– Фгё?!

Чайка вздрогнула так резко, словно в нее ударила молния.

Такой оглушительный голос над самым ухом в дополнение к укусу смог разбудить даже эту соню. После еще пары судорог Чайка вскочила, словно выпрямляющаяся пружина.

Тору пришлось быстро отпрянуть, чтобы не удариться челюстью об ее плечо.

– Тору… – Чайка повернулась к нему.

Ее очаровательное кукольное лицо тоже ничуть не изменилось со дня их первой встречи. Сейчас оно окидывало взглядом Тору с некоторым недовольством.

– Доброе утро, – поприветствовал ее Тору, вскидывая руку. – Вижу, спала ты хорошо.

– …Наболевшая проблема, – надувшись, отозвалась Чайка. – Пробуждение. Требует пересмотра.

– Пересмотра? О чем это ты? – с улыбкой спросил Тору.

Магический барьер не отменял того факта, что они находились в бегах и должны были уметь немедленно просыпаться и срываться с места. Но ни громкие слова, ни тряска не могли разбудить крепко спавшую Чайку. Поэтому Тору переключился на довольно жесткий способ будить ее, которым в последнее время пользовался постоянно.

Видимо, Чайку он не устраивал.

– Требует улучшения!

– А? Ну и как мне тогда тебя будить?

– М-м…

Чайка сложила руки на груди и склонила голову.

Похоже, своего плана у нее толком не было. Она мерно покачивала головой, словно пытаясь вытрясти идею из своего мозга, а затем…

– Шепот. Ухо. Почти касаясь. Нежно. Голос. Ласкающий… – начала говорить Чайка с мечтательным взглядом.

– Тебя такое не разбудит.

– Тору. Нетерпеливый, – отозвалась Чайка, вскидывая палец. – Слушать… до конца. Вышесказанное, первая стадия. Далее вторая стадия.

– Еще и стадии? Ну ты даешь.

– Нежно. Мягко. Щеку, – усердно игнорируя все сильнее сокрушавшегося Тору, Чайка несколько смущенно продолжила. – Необходимо. Церемония пробуждения.

– Церемония? Какая еще церемония?

– Щеку… или же… сразу…губы…

Голос Чайки становился все тише, а ее бледные щеки – все краснее.

Тору нахмурился и спросил:

– Щеку? А-а, понял, хочешь, чтобы я тебе не ухо, а щеку кусал?

– Отказ! – резко ответила Чайка, надувшись.

Не только внешность ее, но и все жесты оставались совершенно детскими и ничуть не менялись. Тору порой сомневался в том, сколько ей на самом деле лет – возможно, Чайка и сама этого точно не знала из-за провала в памяти.

– Тору. Чудовище. Кусаешься, – Чайка с недовольным видом указала на него пальцем. – Дикарь. Плохое влияние Фредерики.

– Дикарь, значит? Ну ладно, – Тору размашисто кивнул. – Пусть будет так. Мне это даже в чем-то льстит. А раз я чудовище, то давай попробуем метод, доступный лишь чудовищам.

– М?

– У меня есть игла, – сказал Тору, доставая из кармана железную иглу и демонстрируя ее Чайке. – Ее можно засунуть под ноготь.

– Отказ, резкий отказ, сверхотказ! – воскликнула Чайка, топая ногами.

– Думаю, от этого ты точно проснешься.

– Пытки запрещены.

– Нет, я ведь ничего выпытывать не собираюсь, так что это не пытка.

– Истязания запрещены.

– Так после этого даже следов не останется, – сказал Тору, убирая иглу обратно.

– Тяжелая жизнь, – произнесла Чайка, выдыхая и опуская плечи.

– Это мои слова… – рефлекторно ответил Тору, но… – …Хотя, наверное, нет.

Затем он окинул взглядом длинный черный ящик, лежавший рядом с ними.

…Гроб.

Может, Чайка и не держалась за него постоянно… но он был для нее всем, и всегда находился в поле зрения и на расстоянии вытянутой руки. Внутри скрывались не только ее пожитки, но и, в первую очередь, те «останки», которые она упорно искала.

Части трупа ее отца, Проклятого Императора Артура Газа, который разделили на части «восемь героев».

– М? – Чайка удивленно посмотрела на Тору.

Видимо, она не поняла смысл его шепота.

– Хотя, нет. Конец теперь вроде как не за горами, – отозвался Тору, указывая на гроб.

– …Понимаю.

– Осталось… еще три.

На самом деле, они собрали… уже 14 фрагментов.

Изначально останки императора разделили на 8 частей, но затем некоторые из них разделали еще раз, и в итоге Тору и Чайке пришлось искать 17 фрагментов – вдвое больше изначального количества. Более того, в процессе разделки некоторые люди по непонятным причинам обзаводились подделками и фальшивками, которые не раз и не два попадались Тору во время их странствий.

Долгий путь. Очень долгий.

Но вскоре их путешествие с целью сбора «останков» подойдет к концу.

Осталось 3 фрагмента, и они уже знали, где их искать.

Точнее, они знали, кто ими владел.

– Впрочем, эти 3 доставят нам уйму хлопот.

Тору вздохнул.

«Уйма хлопот»… это выражение и близко не описывало реальность.

Об этих останках можно без преувеличения сказать, что добыть их будет «невозможно».

Последние три фрагмента находились у Альберика Жилетта.

У Альберика было аж 9 приспешников. Половина его первого отряда погибла, но ему назначили вдвое больше людей. А кроме того, за спиной Альберика, в отличие от Тору, стояла целая организация. И людей, и снаряжения у них было с избытком.

Тору и Чайка противостояли им лишь вдвоем.

Акари… больше не было.

Что же до Фредерики, то в один прекрасный день она исчезла, и больше они ее не видели. Видимо, зря они надеялись, что фейла сможет понять мысли и мотивацию людей.

Проще говоря, противники обладали пятикратным численным превосходством.

Более того, противники пользовались ресурсами своей организации, да и те три «фрагмента» с их точки зрения служили «приманкой», на которую они ловили Тору и Чайку. Можно сказать, отряд Жилетта не скрывал того, что последние останки находятся у них, именно потому, что они ни секунды не сомневались в своей победе.

Тору и Чайка проникли в этот дворец в погоне за Альбериком.

Они могли встретиться с ним в любой момент.

А значит, существовал немалый шанс того, что здесь путешествие и закончится.

– Но… поскольку наш противник настолько силен, нам нужно как следует выспаться, хорошо поесть и тщательно приготовиться, – пробормотал Тору.

– Тору. Смог уснуть? – с участливым видом спросила его Чайка.

– Да. Я видел… сон о прошлом.

– О прошлом?

– Я даже не помню, сколько лет назад это случилось. Мне снилось то… как мы сражались против отряда Альберика у «долины, из которой никто не возвращается», что возле Радемио.

– …

Лицо Чайки помрачнело.

Тот случай навсегда бросил тень на их отряд.

Из-за случившегося в ходе битвы оползня погибла Акари.

– Тору…

– Но это был только сон, сейчас это неважно, – Тору резко закрыл тему и поднялся на ноги.

Его радовало, что Чайка тоже скорбит о смерти Акари… но в его планы не входило вгонять ее в уныние.

– В каком-то смысле это даже удобно.

– Удобно?

– Они ведь собрали целых три фрагмента за нас. Если прикончим отряд Альберика – все 3 махом и заберем.

– …Согласна, – с улыбкой ответила Чайка. – Тору.

А затем, словно ей что-то вдруг пришло в голову… Чайка прислонилась к стене возле своего гундо и протянула руки к Тору.

Ее бледные пальцы легли ему на щеки.

– М…

Чайка словно просила Тору склонить голову… вернее, она чуть ли не силой притянула ее к себе. Не став сопротивляться, Тору пригнулся и позволил Чайке завершить начатое.

Чайка немного вытянулась, а затем соединила его губы со своими.

– …

– …

Время текло медленным, плотным потоком.

Когда Чайка, наконец, отпустила его губы, она смущенно улыбнулась.

– Спасибо. Знак… благодарности.

– Чайка…

Тору моргнул и посмотрел на сребровласую девочку.

Они целовались уже не в первый раз… но Чайка всегда делала это так неожиданно, что Тору подобное нередко смущало. Она и сама сильно стеснялась и всегда придумывала им всевозможные «оправдания»… В этот раз «знак благодарности».

Тору слегка улыбнулся и спросил:

– Ты сейчас сделала это как моя хозяйка? Или же…

– Оба.

Хозяйка и слуга. Мужчина и женщина.

Не будет ошибкой сказать, что отношения между Тору и Чайкой относились к обоим типам.

Кстати, а когда они вообще в первый раз поцеловались?

Тору отправился в это путешествие ради Чайки… но сначала его вели вперед лишь сочувствие и чувство долга. И для диверсанта этого было достаточно, чтобы рисковать своей жизнью.

Но это не значило, что у него не могло появиться других причин.

После того, как не стало Акари, и они начали путешествовать лишь вдвоем… в отношениях Тору и Чайки естественным образом появилась еще одна грань.

Они оба хотели, чтобы расстояние между ними сократилось до минимального.

Изначально этому способствовало лишь желание хоть как-то справиться с беспокойством от того, что они скитались по миру, в котором не было места для их тихой гавани… Но нет ничего плохого и в том, что со временем оно превратилось в любовь.

Тору всегда считал, что причины придают сил.

Долг. Сочувствие. Сопереживание. И… любовь.

– Что же. Идем… моя госпожа. Близится момент истины.

– Согласна, – с улыбкой ответила Чайка и взвалила гроб на спину.

***

Внутри барьера «Хранителя» царила тяжелая тишина.

– …

– …

Изумление и смятение лишили обеих девушек дара речи.

Перед их глазами разворачивалось нечто столь невероятное… что им не оставалось ничего, кроме как безмолвно смотреть на это округлившимися глазами. «Хранитель» – мощное защитное заклинание, но не позволяющее передвигаться вместе с барьером. Поэтому они могли только смотреть, как бы тяжело это ни было.

И наконец…

– Чайка, – тихо пробормотала Акари. – Что это?..

– М-м… – протянула та, нахмурившись. – Любовная сцена?

– Угу. Похоже на то, – Акари неловко кивнула.

Вообще говоря, в происходящем не было того страстного обмена чувств, присущего «любовным сценам»… и если говорить прямо, то и на постельную эта сцена не тянула. Вот только в пределах барьера не нашлось человека, который смог бы хладнокровно заявить об этом.

– Я так и знала… – Акари неспешно поднялась и развернулась к Чайке. – Что перейти к устранению нужно было намного раньше…

Акари согнула пальцы на обеих руках, из-за чего те стали похожи на когти, готовые в любой момент задушить свою цель, а затем шагнула к Чайке. Лицо ее, кстати, как всегда не выражало никаких эмоций, но то, что ее переполнял гнев, было ясно и без этого.

– Акари.

– Что?

– Прошу. Спокойствие.

– Я всегда спокойна, – ответила Акари нейтральным голосом. – Я совершенно спокойно решила, что если бы прикончила тебя пораньше, то ты не успела бы охмурить моего брата.

– Акари, Акари. Я. Тут.

– Угу. Я только сейчас понимаю, как мне повезло с тем, что ты всегда рядом – так тебя куда легче прикончить.

– Там. Другая… я.

Чайка указала пальцем за полупрозрачный барьер. С другой его стороны находилось несколько каменных стен. Прочные, мощные укрепления. Они стояли так, что напоминали коридор, служивший одним из защитных рубежей старого замка.

И в этой стене… была небольшая щель.

Настолько маленькая, что человек бы в нее не пролез – она позволяла лишь подглядывать за тем, что происходит с другой стороны стены.

Тору. И еще одна Чайка.

Внешний вид. Характер. Одежда. Все в точности совпадало.

Точная копия, как ни посмотри.

Но… если там, рядом с Тору – Чайка, то кто же та Чайка, что находится внутри барьера? Неужели это сестра-близнец?

Другими словами…

– Хм-м, – Акари положила руки на плечи Чайки, – Конечно, я с самого начала понимала это.

– …

Чайка смотрела на нее исподлобья, словно пытаясь что-то сказать.

Но непробиваемое выражение лица Акари с легкостью отразило этот взгляд. Склонив голову, она продолжила:

– И все же это странно. Это опять фокусы той бесформенной ящерицы?

Акари вновь посмотрела через щель на Тору и еще одну Чайку.

Кажется, они о чем-то разговаривали.

– Фредерика? М?

Действительно, несколько дней назад, на горячих источниках, Фредерика превратилась в Чайку… вернее, напала на Тору под видом Чайки. Во всяком случае, Фредерика была единственной знакомой Тору, способной быстро и качественно превратиться в Чайку.

Но…

– Не атакует.

– И это тоже верно…

Фредерика не упустила бы возможности напасть на него.

Сложно сказать, действительно ли она хотела убить его, но, во всяком случае, у нее вряд ли были причины так заигрывать с ним в образе Чайки. Если она ждала своего шанса, то ей незачем что-либо делать – сейчас Тору и без того открыт для атак со всех сторон.

И более того…

– Что-то мой брат… рассказывает очень странные вещи.

Что им осталось «три фрагмента».

Что после случая у «долины, из которой никто не возвращается» прошло уже несколько лет.

– Так может, и это – подделка, а не мой брат? Но…

Но зачем эти подделки разыгрывали такой спектакль здесь, где их никто не увидел бы?

Кстати, где они вообще находились?

Они столкнулись с отрядом Жилетта. Затем вмешательство Фредерики спровоцировало оползень. В результате этого, Чайка, Акари, Тору… и, скорее всего, несколько человек из отряда Жилетта провалились в долину.

И тогда Чайка применила заранее подготовленное заклинание «Хранитель». Тору попросил ее приготовить боевую магию, но Чайка решила, что слишком уж велик шанс того, что она просто помешает им в бою, и решила вместо этого защитить себя, чтобы дать им возможность сражаться, не беспокоясь о ней.

Возможно, это решение оказалось верным.

В момент оползня Акари находилась совсем рядом и смогла проникнуть внутрь барьера, но защитить находившегося чуть поодаль Тору было невозможно. Чайка каким-то чудом развернула барьер перед самым приземлением и продолжала поддерживать его, благодаря чему и она, и Акари находились в безопасности, но…

Когда они опомнились, то поняли, что место, в котором они очутились, совсем не похоже на дно долины.

Неужели кто-то построил на дне долины замковые укрепления?

Но с другой стороны, это казалось слишком неестественным… разве могли они упасть с обрыва, а потом внезапно оказаться внутри помещения? Ведь у этого замка был и потолок. И как бы тщательно они ни вглядывались в него, никаких дыр не находилось.

– Ладно бы только место, ладно бы только поведение моего брата, ладно бы только эта возмутительная Чайка, но в целом здесь слишком многое не сходится. Я не знаю, что это за лабиринт, и как он сделан, но мы должны немедленно добраться до моего брата и привести его в чувство, – Акари повернулась к Чайке и продолжила, – Отзови барьер. Пусть нас и разделяет стена, но возможно, я смогу оббежать ее и добраться до своего брата.

– М-м…

Но Чайка думала о чем-то своем и отзывать «Хранителя» не спешила.

– Что такое, Чайка?

– …Возможно. Магия.

– Магия?..

– Иллюзорная, управляющая сознанием, множественный эффект. Магия, – ответила Чайка, указывая на свое гундо. – Я и Акари. В зоне «Хранителя».

– Хочешь сказать, на нас манипуляция сознания не работает?

– М-м, – Чайка кивнула. – Материя. Среда. Вмешательство в психику.

Распыленная до уровня тумана материя легко проникала в тело.

Чайка пояснила, что ей достаточно коснуться части тела с большим количеством нервов – глаз, носа, языка или так далее, и сможет заработать заклинание подчинения сознания.

– Но если нашим сознанием не манипулируют, – сказала Акари, указывая на щель в стене, – то почему мы тоже видим «фальшивку»?

– Материя.

– …Это? Тоже оно?

– Вероятно. Люди. Стены. Потолок. Всё, – Чайка обвела пальцем всё вокруг себя. – Всё материя.

– Ты хочешь сказать… все, что нас окружает, включая людей, это лишь сценические декорации?

– М-м. Возможно. Крупное гундо и сильный источник.

– Хм-м… – протянула нахмурившаяся Акари. – Но если это правда, то зачем все это?..

Существовала уйма куда более простых способов избавиться от незваных гостей на своей территории. Ведь Симон Скания не абы кто, а герой. Он должен был получить от своей страны почти неограниченные права. Пускать пыль в глаза с помощью магии нет никакой нужды.

Или же всем оборудованием для создания этой грандиозной иллюзии управлял не Симон Скания?

Но в любом случае оставался другой вопрос – чего добивался этот маг?

– Как бы там ни было… – продолжила Акари немного раздраженным голосом, что бывало с ней очень нечасто. – Мы не можем просто оставить моего брата. Отзови барьер, Чайка.

– Попасть. Под управление сознанием. Мы. Как Тору.

– М-м…

Если отозвать «Хранителя», то Чайка и Акари войдут в контакт с туманом из материи. Из-за этого они действительно могли попасть под тот же контроль разума, что и Тору.

– А если задержать дыхание?.. Нет, не поможет.

Акари покачала головой.

Даже диверсанты с их доведенными до совершенства телами не могли долго действовать с задержанным дыханием.

С учетом того, что им нужно пробежать лабиринт, добраться до Тору, вызволить его из плена иллюзии либо убеждением, либо оглушением, а затем вернуться на то же место… без дыхания шансов никаких.

– Получается, нам не остается ничего другого, кроме как смотреть?

– Тору. Придет. Ненадолго… отзову, – сказала Чайка.

Видимо, если бы Тору сам пришел к ним, она смогла бы ненадолго отозвать «Хранителя», а затем снова применить его, чтобы Тору тоже оказался под барьером. Как и многие индивидуальные защитные заклинания, «Хранителя» нельзя перемещать. Чайка и Акари не могли передвинуть барьер ближе к Тору.

– Но стена…

Пусть они и видели Тору сквозь щель, стена все же разделяла их. К сожалению, шансы того, что Тору вдруг пройдет по лабиринту до Чайки и Акари, весьма невелики.

– Материя, – сказала Чайка, указывая на стену. – Частично. Временно. Но помешаю контролю.

– …Другими словами, эта стена может либо исчезнуть на какое-то время, либо исчезнуть частично?

– М-м. Эта щель. Прореха в заклинании, – Чайка показала на сквозную щель в стене.

Все это значило вот что: эта стена была на самом деле тем же самым туманом, что наполнял долину, но который магия заставляла поддерживать другую форму. Похоже, что созданный Чайкой «Хранитель» осложнял поддержание заклинания этой стены, и в результате ослабший контроль привел к появлению щели в стене.

Потерявшая связь с заклинанием стена вновь обращалась в туман.

Подводя итог, та маленькая щель на самом деле оказалась результатом того, что развернутый возле стены «Хранитель» развеял небольшую часть материи.

– Лучшая возможность. Внимательно ждать.

Как только Тору подойдет к ним достаточно близко, Чайка отменит «Хранителя».

В следующий момент она сразу применит какое-нибудь сильное заклинание, которое вмешается в работу магии, контролирующей материю… другими словами, попытается прервать ее контроль. Это должно будет временно развеять стену.

Вслед за этим Акари выскочит, схватит Тору и сразу вернется к Чайке, которая вновь развернет «Хранителя».

В этом и состоял план спасения Тору, предложенный Чайкой.

– Принцип я поняла, но все же… – Акари крепко сжала кулаки. – Выходит, мне остается лишь кусать локти и ждать, пока появится шанс спасти его? И смотреть на то, как Тору флиртует с Чайкой?..

Ни лицо, ни голос ее ничем не отличались от обычных, но сжатые кулаки немного дрожали… она явно не могла переварить той сцены с поцелуем, что только что увидела.

– Забыв обо мне, своей сестренке…

– …

Возможно, Чайке хотелось бы указать Акари, что слово «сестренка» в ее понимании несло совершенно другой смысл, чем у обычных людей, но она понимала и то, что если сделает это, то уже в следующее мгновение познакомится с молотом Акари так близко, что ее мозг вытечет из ушей.

– Мой брат… делает такие вещи… с Чайкой… с Чайкой… и более того, судя по всему, они… с Чайкой… могут зайти и еще дальше… а значит, мне нужно как можно скорее…

– Ф… фальшивка, фальшивка, – отозвалась покрасневшая Чайка, понимая, что бормотание Акари вновь обретает опасное звучание.

Впрочем, даже если это и была фальшивка, вид того, как Тору вступал в такие интимные отношения с ее точной копией, наполнял Чайку сложными эмоциями.

– И вообще, почему в этой иллюзии нет меня?

– …М?

– Будь я рядом с ним, то ни за что бы не допустила такого, – сказала Акари, сжимая свой любимый молот. – Даже при смерти, даже связанная и подвешенная с потолка, я буду хранить честь своего брата.

– …

К счастью, Чайка была не настолько глупа, чтобы ответить на эту фразу словами «вот именно поэтому тебя там и не оказалось».

***

Сложно сказать, сколько именно они прошли.

От бесконечно петляющих коридоров замка, которые почти не видели солнца, терялось ощущение не только пространства, но и времени. Тору никак не мог избавиться от ощущения, что они постоянно ходят по одним и тем же местам.

«Что-то у меня…»

Голова казалась тяжелее обычного.

Может, сказывалась накопленная усталость, может, влияло блуждание в лабиринте, но он никак не мог ни о чем серьезно задуматься. Поверхностным мыслям и движениям ничего не мешало… но глубокие или отвлеченные размышления никак ему не давались.

И даже от попытки разобраться в причинах этого на все тело накатывала тяжесть.

– Ах да… нам нужно подготовить ловушки, – вдруг пришла в голову Тору мысль.

– Ловушку?.. – на ходу переспросила Чайка.