Текст книги "Чайка − принцесса с гробом. Книга 2 (ЛП)"

Автор книги: Итиро Сакаки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Николай и Зита проговорили эти слова с поднятой рукой, словно зачитывая клятву.

– Что-то я ничего не понял...

– Это ничего, господин Жилетт. Вы всегда такой, – с усмешкой сказал Леонардо запутавшемуся Альберику.

***

«Основа военного ремесла – знание местности», – говорили в Акюре.

Также там учили тому, что человек, попав в затруднительное положение, забывал самые простые вещи. Но если не растеряться и посмотреть на происходящее трезвым взглядом, можно найти неожиданные пути выхода из ситуации.

Вспомнив, чему его учили, Тору решил прогуляться по особняку и осмотреться.

Ничего необычного в его строении он не обнаружил.

Многие знатные люди строили свои особняки по принципу «закрытый снаружи, открытый внутри». Именно таким и был особняк Доминики – снаружи это прямоугольное здание напоминало неприступную стену, зато внутри даже находился двор.

– Это поместье чересчур аскетичное, – прошептал Тору, озвучивая свои впечатления.

Поскольку перед тем, как стать правителем, Доминика была воином, то отсутствие роскоши и излишеств можно понять... но у нее дома вообще не было никаких украшений. Казалось бы, человек военный должен расставить в коридорах доспехи и развесить оружие, но даже это отсутствовало.

Более того, особняк нельзя было назвать ухоженным.

В нем скопилось столько пыли, что шагавший по полу Тору оставлял за собой следы. Из-за этого ощущение того, что он шел по руинам, только усиливалось... как и ощущение безлюдности.

– В ту еще мы, конечно, угодили историю, – со вздохом прошептал Тору, продолжая идти по коридору.

Как он уже успел сказать Чайке, если дойдет до силового варианта отъема «останков», то без битвы с Доминикой Скодой, наезднице на драгуне, никак нельзя обойтись. Однако у Тору не было никакой уверенности в том, что каких-то 2 диверсанта и маг смогут хоть что-то противопоставить наезднице на драгуне.

– Никогда не думал, что придется сражаться против наездника...

Наездники на драгунах фундаментально отличались от обычных рыцарей и воинов.

Если их и можно с кем-то сравнивать, так это с полукровками.

Злые языки описывали их как «людей, продавших свою душу и честь фейлам» или просто как «вошедших в ряды монстров». Некоторые и вовсе не считали их людьми.

Наездник и драгун менялись частями своих тел, и в ходе этого обмена рыцарь и сам становился «отчасти драконом».

Этот же обмен заставлял фейлу-драгуна расценивать рыцаря как «часть своего тела», и эффект для него был полностью аналогичен эффекту для рыцаря.

– Драгун...

На Фербисте существовали существа, которых относили к драконам, но это были не фейлы. Всевозможные виверны и вирмы не умели использовать магию и не отличались особым интеллектом. Некоторые люди считали их «просто огромными ящерицами». Стая вирмов жила недалеко от Акюры, и Тору знал их не понаслышке.

Но драгуны... драгуны были фейлами.

Они знали магию, обладали высоким интеллектом... и именно благодаря этому покрывали себя броней.

Если говорить более точно, они обладали способностью укреплять свою шкуру, усиливая защиту на порядок. Другими словами, им была подвластна магия превращения.

Их не просто невозможно было ранить.

Даже если бы они получили очень глубокую рану, они могли немедленно излечить ее.

И... точно такими же навыками обладал и наездник.

По условиям «контракта» эта магия могла действовать и на наездника, даже если он находился на значительном удалении от дракона.

Другими словами, наездника невозможно ни обезоружить, ни серьезно ранить. Он мог в мгновение ока полностью восстановить свою броню и даже сделать из нее новый меч или копье. Кроме того, они могли излечить любые свои ранения, за исключением самых смертельных – в голову или в сердце.

Именно поэтому наездники так устрашали даже сами по себе.

Но на практике ко всему вышесказанному нужно было прибавить и мощь самого дракона.

Крупные тела этих созданий, способные с легкостью поднять в воздух корову или коня, куда сильнее по сравнению с человеческими. Любой их удар – лапой, хвостом, крылом, чем угодно – мог с легкостью разрушить дом или пробить брешь в крепостной стене.

Не стоило думать, что если драгуны не обладали боевой магией, то это делало их слабыми.

– Вот бы у них было какое-нибудь слабое место...

На самом деле Тору почти ничего не знал о жизни драгунов.

Мало того, что их не так много, каждая страна считала своих наездников на драгунах секретным орудием и строго следила за тем, чтобы никакая информация о них никуда не просачивалась. Сам Тору слышал о них только из рассказов вернувшихся с заданий диверсантов, сам он еще ни разу драгунов не видел.

Более того, сами эти драконы были поистине неуловимы... нередко бывало и так, что они располагались в том же лагере, что и наездник, но даже товарищи наездника не замечали дракона до начала битвы... Несмотря на свои размеры, они пугали еще и умением действовать незаметно.

– Если драгун большой, то можно попробовать вынудить его сражаться внутри особняка... правда, если он сравняет это здание с землей, нас погребет под обломками заживо.

«Если дело дойдет до битвы, Доминику Скоду нужно заманить вглубь особняка – так мы сможем обезопасить себя хотя бы от дракона», – подумал Тору, открывая дверь, ведущую во внутренний двор...

– ...?!

И вдруг увидел, что в нем стояла молодая девушка.

Найти в этом поместье девушку было все равно, что отыскать посреди пустыни цветочную поляну.

Во дворе сиротливо стояли редкие клумбы, цветы на которых давно уступили место сорнякам. Прелестная, опрятно выглядящая девушка молча стояла рядом с ними, словно пытаясь исправить своим видом пейзаж заброшенного двора.

– Кто это?.. – прошептал Тору встревоженным голосом.

Все это время он совершенно не ощущал ее присутствия.

«Может, это подруга Ги?»

Даже когда он глядел прямо на нее, он почти ничего не ощущал.

На вид ей было около 15, примерно как Чайке. Возможно, младше нее на год или два.

Она была одета в розовое платье, а ее длинные волосы были собраны с помощью красного украшения. Девушка была очень миловидной, но при этом совершенно не казалась отталкивающе яркой. Она производила впечатление хрупкой, невинной юной леди.

– ...Извините? – попытался обратиться к ней Тору.

Но девушка не ответила.

«Кто... это такая?». Тору не ощущал в особняке никого, кроме Доминики, ни до этого, ни сейчас. Конечно, существовали приемы, позволявшие полностью укрыться от чувств противника... но вряд ли они могли заставить Тору усомниться в существовании девушки, когда она стояла точно перед ним.

– Это что...

Тору начал приближаться к девушке, внимательно разглядывая ее.

Она все еще не обращала на него никакого внимания.

Она продолжала просто смотреть в пустоту.

Словно...

– Хм...

Тору нагнулся и подобрал лежавший на земле камушек. Щелкнув пальцами, он запустил его в девушку. Камень полетел точно к ней и...

– Так я и думал.

...пролетел сквозь нее.

Девушка была видением, миражом... точнее, проекцией.

Тору слышал о приборах, позволявших спроецировать бестелесный образ, напоминавший настоящего человека. Это могло показаться волшебством, но насколько Тору знал, за это от начала и до конца отвечали машины. Впрочем, иллюзия лишь иллюзия. Изменения температуры, влажности или освещения заставляли изображение размываться и выдавали его природу.

– Это такая замена портрету? – пробормотал Тору, нахмурившись.

Изображение было настолько отчетливое и настолько детальное, что казалось, будто к этой девушке можно притронуться. Тору чисто из любопытства протянул к ней руку...

– Не трогай, – услышал он вдруг тихий голос.

– ...

Тору обернулся.

Естественно, он уже успел почувствовать, что во дворе не один...

– А... я... просто... – но попытался изобразить истинное изумление.

У края двора стояла Доминика.

– ...Прости, – Доминика покачала головой, словно ей стало неловко за свои слова. – Даже если бы ты попытался коснуться ее, у тебя бы не получилось.

– Нет, это я приношу свои извинения, – Тору поклонился, стараясь соблюдать все правила приличия. – Просто она была так красива...

– Красива, говоришь?.. – произнесла Доминика, сомкнув наполовину веки и задумываясь о чем-то.

Затем она вновь перевела взгляд на Тору и слабо улыбнулась.

– Спасибо.

– ...Кто это? Ваша родственница? – спросил Тору, уже начавший выстраивать в голове картину происходящего.

Призрачная девочка... чем-то напоминала Доминику. Можно было подумать, что это она сама в юном возрасте, но сходств не так много, а главное – эта девочка производила совершенно другое впечатление, нежели она. Вряд ли Доминика хоть когда-то была столь хрупкой и нежной, словно летящий по ветру лепесток. Ее можно уподобить скорее дереву, которое крепко держалось корнями за землю.

– ...Люсие Скода. Моя младшая сестра, – ответила Доминика после небольшой паузы, словно ей нужно было время, чтобы решиться на эти слова.

– Понятно, – Тору кивнул, а затем вновь посмотрел на изображение Люсие.

Тору отчего-то казалось, что она напоминает Чайку. Но если бы его спросили, он бы и сам не смог ответить, чем именно. Возможно, в этом играла роль доброжелательность, которую Доминика демонстрировала по отношению к ним.

– ...

– ...

Тору и Доминика какое-то время молчали.

Они продолжали смотреть на призрак Люсие, а затем...

– Разве ты не собираешься спросить? – вдруг проговорила Доминика, словно устав от тишины.

Она уже успела сказать им, что живет в особняке одна. Ощущения Тору полностью подтверждали эти слова. Это означало... что сестра Доминики жила не с ней.

Она сделала иллюзию своей сестренки и поставила ее украшать двор.

Вариантов объяснений этому... было не так уж и много. А уж если вспомнить, что она рефлекторно сказала ему не прикасаться к ней, сама позабыв о том, что это только проекция... то этот образ мог выражать лишь глубокую привязанность по отношению к ней.

По отношению к человеку, которого она больше никогда не увидит.

Другими словами...

– Она погибла?

– ...Да, – сказала Доминика таким тоном, словно насмехалась над собой. Казалось, будто от этого вопроса ей стало немного легче. Вздохнув, она продолжила, – В то время, пока я была на войне.

– ...

Когда-то Тору примерно так и рассказал Чайке историю о девушке по имени Хасумин.

Возможно, Доминике просто хотелось, чтобы кто-то выслушал ее историю... пусть даже это будет совершенно незнакомый человек. Возможно, именно поэтому она не ограничилась просто спасением отряда Тору, а пригласила их в свой особняк. Возможно, было и то, что от придуманной Акари истории ей стало тяжело на душе, и она решила обменять их секрет на свой, чтобы уравновесить ситуацию.

– Она была так дорога мне. Но она умерла. Я не смогла защитить ее.

– Мои соболезнования, – ответил Тору без особых изысков.

Тору знал, что неискренние утешения могут задеть чувства скорбящего человека. Усопшего не могли вернуть никакие слова. А раз так, то лучше почтить ее память молчанием.

– Я стала наездницей на драгуне, потому что хотела, чтобы моя сестренка жила в безопасности и достатке. После того как наши родители скончались, мы с ней, две сестры, были вынуждены выживать плечом к плечу... – На лице Доминики появилась самоуничижительная улыбка. – Какая ирония. Я стала наездницей ради своей сестры, но именно из-за того, что стала наездницей, не смогла защитить ее.

Наездники на драгунах обладали огромной силой.

Особенно великолепна была их защита, и именно поэтому они так хорошо смотрелись в первых рядах.

Потеря одного единственного наездника резко понижала шансы на победу не только его отряда, но и всей армии. Пожалуй, никакие обстоятельства не разрешили бы ей вернуться с войны раньше времени – уж больно многие люди не умирали в боях именно благодаря ей. Как бы она ни любила свою сестру, она не могла просто бросить своих товарищей на верную смерть.

«Возможно... сейчас она именно потому и живет затворником?»

После того как она потеряла самое дорогое, что у нее только было, у нее, пожалуй, отпала необходимость ни во власти, ни в титуле наездницы на драгуне.

– Скода... это разорившаяся рыцарская семья, – продолжила Доминика свой неспешный рассказ. – Отец не вернулся с фронта, мать умерла от болезни... наше имение было небольшим, денег на прислугу тоже не было. Семья, находившаяся на грани гибели. После того как мы с сестрой остались вдвоем, жители наших земель перестали воспринимать нас всерьез. Они начали задерживать оплату налогов... и наша жизнь стала очень тяжелой.

Как бы мало феодал ни собирал налогов, он должен поддерживать свой статус.

Ему нельзя жить хуже простых крестьян. Из-за этого те переставали уважать его, как это и случилось с семьей Скода. Феодал может держаться на плаву только через страх и уважение.

Но... после того как Доминика ушла на фронт, среди местных жителей появились люди, которые сочли семью Скода, в которой осталась лишь одна маленькая девочка, легкой добычей.

Они пришли к ним в дом и потребовали отказаться всего имущества в их пользу.

Их дом едва можно было назвать домом, достойным феодала, но с точки зрения крестьян он был «роскошью». Они обвинили семью Скода в том, что жители в деревнях живут на грани нищеты, а те – в роскоши, совершенно не заботясь о своих людях.

У Люсие не было выхода... ей пришлось отдать им все свое имущество.

Но все же даже она отказалась отдавать им некоторые вещи, принадлежавшие ее семье уже несколько поколений – старинные мечи, доспехи и произведения искусства, подаренные королевским двором. Это была последняя нить, которая связывала имя Скода с благородными рыцарскими традициями. Несомненно, Люсие считала, что имя и честь семьи Скода, которые до последнего защищала их мать, и которые были вверены ее сестре, должна защищать и она.

Конечно же, жители не понимали этого.

Несколько человек в ярости набросились на Люсие и поколотили ее. Она так и не оправилась от этого нападения – ей становилось все хуже и хуже, и, в конце концов, она умерла.

– Возможно, вы слышали об этом в Ратисуне, – сказала Доминика, вновь приняв самоуничижительный вид. – Что, когда я узнала правду... то убила всех, кто посмел поднять руку на мою сестренку.

«Ага, так вот откуда история про истребление взялась», – понял Тору.

С одной стороны, действия Доминики можно рассматривать как наказание тех, кто посмел притронуться к семье правителя... но о любом правителе, который устроил такое побоище без суда и следствия, будут говорить, что он сошел с ума. Кроме того, Доминика – наездница на драгуне. У ее противников не было против нее ни единого шанса.

– Я была готова понести тяжелое наказание... но так получилось, что я в последние дни войны смогла несколько раз серьезно отличиться во время битв... По прихоти судьбы король закрыл глаза на случившееся и дал мне во владение эти земли, куда я и переехала.

– Понятно...

Теперь становилось ясно, почему Доминику совершенно не интересовала должность правителя. Она подразумевала множество обязанностей, а если прибавить к этому то, что именно из-за подобной должности она в свое время потеряла сестру, то можно было понять, почему она махнула рукой и пустила дела в своих землях на самотек.

– ...Прости, – закончив рассказ, Доминика бессильно покачала головой. – Вся эта история вас совершенно не касается. Буду признательна, если ты сочтешь ее платой за ваш ночлег.

– Ничего, я совершенно не против, – ответил Тору.

Вот только...

«Почему мне кажется... что тут что-то не так?» – вдруг промелькнула мысль в его голове.

Вряд ли Доминика наврала ему. У нее не было причин говорить неправду.

Но...

«Может, это из-за того, что прошло столько времени?»

Рассказ Доминики получился на удивление спокойным... словно она была просто сказительницей, а история эта – лишь сказкой. В ее словах не чувствовалось отголосков той трагедии, что она пережила, того гнева, что заставил ее убить несколько крестьян... тех бушующих чувств, которые должны были литься через край.

Говорят, что лучше всего от отчаяния помогает время.

Раз так, то выходит, что за эти несколько лет она успела полностью примириться со смертью своей сестры?

Или же...

«Это из-за того, что она наездница?»

Неужели магия дракона могла залечивать даже сердечные раны?

Или же из-за того, что она частично превратилась в дракона, она лишилась человеческих чувств?

– Кстати, – сказал Тору, вдруг вспомнив еще кое-что. – Госпожа Скода, вы ведь наездница на драгуне?

– Да. И что с того? – Доминика вопросительно наклонила голову.

Тору обвел взглядом двор, а затем задал вопрос, который мучил его целый день:

– Я нигде не вижу вашего драгуна. Где он?

Как уже было сказано, наездники неотделимы от своих драконов.

«Клятву наездника», его «контракт» с драгуном могла расторгнуть лишь смерть одного из них. Поскольку этот «контракт» действовал даже на значительном расстоянии, наездник и драгун обычно находились вместе, хотя это и не значило, что они должны быть рядом 24 часа в сутки.

Но в этом особняке не было ни единого следа дракона.

Ее дракон не мог быть мертв. Если бы это случилось, Доминика не смогла бы использовать то магическое превращение, которое использовала для переодевания.

– А-а... вот оно что, – Доминика понимающе кивнула.

На мгновение она словно задумалась о чем-то, а затем...

– По определенной... причине его здесь нет, – кратко объяснила она.

Похоже, она не собиралась рассказывать о том, что именно это за «причина».

– Но это, наверное, даже к лучшему.

– Что вы... имеете в виду?

– С точки зрения обычных людей дракон – это просто фейла. Не думаю, что вы бы смогли уснуть, если бы рядом с вами разгуливал дракон. Даже на войне другие солдаты старались ночевать как можно дальше от меня.

– Но я слышал, что драгуны – создания особенные...

Хотя кракенов и драгунов беспечно приписывали к «фейлам», эти создания были на порядок умнее остальных фейл, и этот интеллект, в частности, давал им иммунитет к магическому подчинению. В то же самое время он открывал возможность для новой формы взаимовыгодного сотрудничества – их не порабощали, ими не управляли, с ними заключали «контракты».

– Это неважно, – Доминика покачала головой. – Важна лишь внешность. Никого не волнует, что думает сам дракон. Вот потому люди и... а, – Доминика явно что-то пыталась сказать... но в последний момент одернула себя и покачала головой. – Как бы там ни было, вам не о чем беспокоиться.

– ...Ясно, – только и смог ответить Тору.

Слова «вам не о чем беспокоиться» им ничем не помогали.

Если дело дойдет до того, что «останки» придется забирать у Доминики силой, то им нужно будет выяснить, где прячется драгун, иначе он может вмешаться в ход битвы и спутать планы.

Впрочем... факт того, действительно ли у Доминики были «останки», все еще оставался под вопросом

– Кстати, госпожа Скода.

– Что?

– Вы говорили, что отличились во время войны.

– ...Было дело. Это была битва не на жизнь, а на смерть.

– А можно узнать, что именно за битва?

– Я принимала участие в штурме столицы Империи Газ, – как ни в чем не бывало заявила Доминика.

Она сказала эти слова с немного печальным видом, словно не гордилась этим, а наоборот, немного стыдилась. Скорее всего, опять из-за сестры – они считала, что недостойна того, чтобы гордиться своими заслугами.

– Эта земля – награда от его величества за победу в той битве. Но если честно, сейчас, без Люсие, эта земля мне только в тягость...

– Мирская власть, слава и богатство вас уже не прельщают?

– ...Именно. Они мне безразличны, – подтвердила она еще одну догадку Тору.

«А раз так...»

Она вполне могла уже избавиться от «останков».

Или же, если она еще не успела это сделать, у них имелась возможность уговорить ее отдать или обменять их.

– Почему ты спрашиваешь? – поинтересовалась Доминика, с подозрением посмотрев на Тору.

Похоже, он задал слишком много вопросов.

– Нет, просто... просто меня удивило, что у знатного человека, вроде вас, такой... ну...

– Скромный дом? – с улыбкой подсказала Доминика.

– Откровенно говоря, да. Вот я и думал, в чем может быть причина.

– Если честно, я уже не хочу ничего, – вяло проговорила Доминика. – Но все же, если бы мне сказали, что я могу получить все, что захочу, я бы...

На этом месте она затихла.

Доминика посмотрела в пустоту, и по глазам ее было видно, что она вспоминает прошлое.

– Вы бы...? – поторопил ее Тору.

Она еще какое-то время не решалась ответить, а затем...

– Возможно, эти слова прозвучат опрометчиво, – Доминика перевела взгляд на Тору и закончила, – но я бы хотела вновь оказаться на поле боя.

– ...

Долгая война закончилась, начав эпоху мира.

Тору считал, что людей, вроде него, жалевших об этом, практически нет... или есть, но крайне мало. Он и не думал, что вдруг встретится с человеком, который точно так же мечтал о том, чтобы война возобновилась.

И более того – что это будет человек из той армии, что уничтожила Империю Газ.

А ведь даже Чайка не хотела повторения войны...

– Кстати. По поводу еды, – вдруг сменила тему Доминика.

– А... да?

– Если честно, нормальной еды у меня нет. Иногда я хожу на охоту и копчу мясо пойманных оленей и кабанов... но не более.

– Не беспокойтесь, с этим мы управимся и сами. Спасибо за учтивость, – сказал Тору и поклонился.

В «Светлане» был отсек для еды, который они загрузили провиантом на неделю вперед.

– Хорошо. В таком случае вы можете пользоваться моей кухней.

– ...Спасибо, – Тору кивнул.

Но...

«Да что такое? Что-то... что-то здесь не так».

Выразить словами, что именно, он все еще не мог.

Но на задворках его сознания то и дело мелькал бестелесный дискомфорт.

***

Комната, которую они заняли, располагалась в глубине второго этажа.

– И все же... почему этот особняк так выглядит?

После разговора с Доминикой во внутреннем дворе Тору решил еще раз пройтись по особняку.

За исключением небольшого размера никаких архитектурных странностей в нем не было. Его построили по тем же правилам, которым следовали многие знатные семьи. Поскольку диверсантам, вроде Тору, приходилось порой заниматься убийством важных людей, типовые планы особняков они знали наизусть.

Но... в этом здании была одна странность.

В нем словно не жили. Судя по тому, что на стенах и колоннах отсутствовали даже серьезные царапины, здание выглядело очень новым, но пол просто устилала пыль. Складывалось впечатление, что этот дом забросили сразу после возведения, и в него никогда никто не заселялся.

Возможно... Доминика даже никогда не ходила дальше своей комнаты.

Она говорила, что ее уже не интересуют ни слава, ни богатства... а значит, она вполне могла решить, что покуда у нее есть крыша над головой, которая может укрыть ее от дождя, ей незачем что-либо делать.

– Что-то... я все никак не могу перестать думать об этом... – пробормотал Тору, открывая дверь в их комнату.

Хоть особняк и был маленьким, но это все же был дом для знати с весьма просторными гостевыми комнатами. Казалось, будто в этой комнате могли целиком поместиться те руины, в которых Тору и Акари жили в Дельсоранте. Украшений в комнате совершенно не было, зато имелись кровати, свечи и письменный стол – необходимый минимум для того, чтобы заночевать в этой комнате.

Вот только... как и весь остальной особняк, эта комната выглядела так, словно ей не пользовались несколько лет.

За пылью не было видно пола, а воздух был спертым. Запах плесени так резал нос, что не помогло бы даже открытое окно.

Но при этом...

– ...

Тору нахмурился.

В комнате было одно-единственное чистое место – возле стоявшей у стены кровати.

Более того – это место вычистили практически до блеска. Впрочем, Тору прекрасно понимал, что заселившийся сюда человек на радостях от того, что ему наконец-то представилась возможность снова переночевать в комнате, уделил особое внимание месту своего ночлега. Но...

– Акари...

– Что, брат? – отозвалась стоявшая рядом с кроватью Акари.

– Позволь мне задать тебе один вопрос.

– Конечно, брат. Ради своего любимого брата я готова без тени смущения поведать все – от цвета своего белья до календаря месячных.

Акари зачем-то сжала кулаки.

У нее явно были какие-то свои ожидания.

– Ты думаешь, я собираюсь задать тебе непристойный вопрос?

– В противном случае ты бы не стал спрашивать моего разрешения.

– Далее, зачем мне знать цвет чьего-то белья?

– Разве тебе не интересно, брат?

– По крайней мере, цвет твоего белья меня не интересует.

– Я понимаю. Не так важно белье, сколько то, что находится под ним.

– Да не говорил я этого!

– Кстати, сейчас на мне белья нет.

– А-а-ы?!

– Шучу, – сказала Акари, не меняясь в лице.

– Я собирался спросить вот про это, – со вздохом произнес Тору и указал пальцем на кровать.

Это была самая обычная кровать, которую только можно представить. У нее имелся полог, напоминавший о том, что эта комната предназначалась для знати, но сама кровать была настолько обыденной, что почти не поддавалась описанию.

– Почему на ней две подушки?

– Потому что их на нее положили.

– Кто?

– Я.

– Ты ими драться собралась?

– Если ты так хочешь, то я не против, но сражаться только двумя подушками не очень интересно.

– ... – Тору посмотрел на Акари, прищурив взгляд.

Но та даже не дрогнула и уверенно приняла его зрительную атаку.

– Возможно, ты забыл, брат, но мы с тобой – брат и сестра, связанные узами запретной любви, ненавидимые родной деревней, преследуемые родителями и неугомонные в постели, – проговорила она назидательным тоном, словно поучая своего глупого братика.

– ...На неугомонных не согласен.

– Шучу.

– Это я и сам понял.

– Но в каждой шутке...

– Нет там никакой правды! – резко прервал ее Тору.

– Во всяком случае, поскольку нельзя вызывать подозрения наездницы на драгуне, я предположила, что нам, возможно, необходимо отнестись к нашей истории о «падших брате и сестре» со своей серьезностью.

Акари явно намекала на то, что они будут вынуждены спать в одной комнате и на одной кровати.

– Эта комната – наша, здесь нам спектакли разыгрывать не нужно! – сказал Тору, а затем осмотрелся. – А где Чайка?

– В соседней комнате, – ответила Акари, указывая на стену.

– Нам нужно обсудить пару вещей. Вопрос только в том, в какой комнате.

– Лучше в этой. Она рассчитывалась на двоих, и потому просторнее, – тут же ответила Акари, видимо, поняв, что сейчас шутить не стоило. – Кстати, я уже все тщательно осмотрела, но в нашей комнате нет никаких звукопроводящих трубок или каких-либо других хитростей. Полагаю, их нет и в соседней комнате.

Изучение помещения перед тем, как остановиться в ней на ночь, можно назвать дурной привычкой диверсантов... но для них это казалось делом совершенно естественным. Заметить прячущегося под кроватью убийцу, трубку для подслушивания или магический прибор для подглядывания случайно невозможно – их нужно тщательно искать.

– Хорошо, я сейчас схожу за ней, – сказал Тору, выходя в коридор.

***

– Хороший человек, – сказала Чайка. – Доминика Скода.

– Ну... это, наверное, действительно так, – ответил Тору, сложил руки на груди и вздохнул.

Он уже успел привести Чайку из соседней комнаты и рассказать свой план.

– Очень добрая, – добавила Чайка, похлопав по кровати.

Она говорила правду – Доминика действительно очень хорошо отнеслась к отряду Тору. Естественно, отчасти потому, что она не знала, кто они на самом деле и чего добивались. Но Доминика все равно проявляла удивительное гостеприимство к незнакомцам, которые просто оказались возле ее особняка. Обычно люди не пускали в свои дома неизвестных, о которых знали лишь то, что они рассказывали сами.

– Возможно, она так добра из-за тебя, Чайка, – сказал Тору.

– М?

– Во время войны... или после?.. В общем, она потеряла свою младшую сестру. Вы уже заметили эту штуку во внутреннем дворе? Отсюда должно быть видно, – Тору указал пальцем на окно.

Естественно, под «этой штукой» он подразумевал иллюзию Люсие Скоды.

– Мне кажется, что Чайка немного напоминает ее сестру. Возраста ты примерно того же.

– ...И правда, – подтвердила Акари, окинув взглядом внутренний двор.

– Судя по ее словам, она винит себя за то, что не смогла защитить сестренку, поскольку была на войне. Похоже... именно поэтому ее больше не интересуют ни слава, ни богатства, ни власть. Или же в этом виновата апатия, развившаяся на этой почве.

Если ей действительно на все наплевать... то она и правда могла с легкостью пустить в свой дом незнакомых людей. И их настоящие личности в таком случае ее тоже не интересовали.

– Но когда ты успел узнать все это, брат? – спросила Акари, отходя от окна.

– Когда только что был во дворе.

– Прекрасно, брат, – Акари сложила руки на груди и удовлетворенно кивнула. – Значит, у тебя от природы есть смекалка, способная заставить женщину сболтнуть лишнего.

– Ты меня сейчас хвалишь или ругаешь?

– Разумеется, хвалю. Стала бы я ругать своего любимого брата? – Акари размашисто мотнула головой... а затем, словно что-то заметив, ударила в ладоши. – Хотя. Погоди-ка, брат. Если ты любишь, чтобы тебя бранили, то никчемная Акари Акюра готова бранить тебя изо всех сил сколько угодно.

– Хорошо, помолчи.

– Естественно, если ты хочешь, чтобы я связала тебя, била, пинала или топтала – я способна и на это.

– Помолчи. Ради всего святого, помолчи, – протянул Тору.

– Вот уж не думала, что и Доминика Скода так любит свою сестренку.

– Я же сказал – помолчи. И не примешивай сюда свой бред. Здесь обычные чувства, обычные.

Скорее всего, Доминика любила Люсию только как свою сестру.

Во всяком случае, Тору не думал, что их любовь включала в себя оскорбления, связывания, тычки и пинки. Он не хотел так думать. Не то чтобы он знал все детали.

– Как бы там ни было, – прокашлявшись, Тору попытался силой вернуть разговор в первоначальное русло. – Пожалуй, Чайка совершенно права в том, что Доминика Скода – не злодей. У нас с ней нет взаимовыгодного сотрудничества, но она до такой степени благородна, что хорошо относится к людям, даже если это не приносит ей выгоды. Однако...

Тору приставил вытянутый палец к носу Чайки.

– Ты ведь помнишь, Чайка Газ? Вероятнее всего, эта наездница – одна из тех людей, кто убили твоего отца.

– ...

И тут Чайка резко помрачнела.

Неважно, остались ли у нее «останки», но вероятность того, что она принимала участие в штурме столицы Империи Газ и являлась одним из «героев», схлестнувшихся в битве с Артуром Газом, была очень высокой.

– ...

Свет в глазах Чайки быстро мерк.

Вероятнее всего, из-за того, что ее ткнули носом в факт, который она изо всех сил пыталась забыть, на нее немедленно накинулось уныние. Она свесила голову и сжала в кулачки руки, лежавшие на коленях.

– А, нет, я хотел сказать... – спохватился Тору.

Он не думал, что его слова настолько расстроят ее. Да, он хотел привести ее в чувства... но теперь складывалось впечатление, словно он издевался над ней.