Текст книги "Чайка − принцесса с гробом. Книга 12 (ЛП)"

Автор книги: Итиро Сакаки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Даже если им удастся «выторговать» останки у Гленна, одного из вышеупомянутых героев, путешествие на этом не закончится. Оно будет продолжаться, пока они не соберут все фрагменты.

– Дело здесь в том, что наместник досиживает остаток своего срока. Поэтому я прошу вас защищать гостиницу, пока он не покинет пост. Сам наместник надеется до увольнения захватить те земли себе, чтобы затем на них обогатиться.

– В смысле? Как обогатиться?

Довольно странно, что наместник будет заниматься рэкетом в отношении какой-то гостиницы, да еще и не через официальные каналы, а при помощи хулиганов.

Трудно представить, что одинокая гостиница – такое уж прибыльное заведение…

– Там нашли залежи сухого топлива, – честно ответил Гленн.

Под сухим топливом понимается ресурс, который используется для сотворения заклинания. Он ценится на вес золота, а особо качественное топливо – и того дороже. Крупные залежи такого топлива могут оказаться огромное влияние на экономику страны.

– Как я понял, там есть какие-то особенности пластов, из-за которых до залежей можно добраться только с земли, на которой стоит гостиница. Любые альтернативы потребуют слишком серьезных вложений труда и времени. Поэтому наместник решил за время своего правления всё там разорить, а затем начать раскопки.

– Да так, чтобы феодал ничего не пронюхал?..

Если бы тот узнал про залежи сухого топлива, он бы немедленно объявил их своей собственностью и приступил к официальным раскопкам.

А значит, наместнику ничего бы не перепало.

Поэтому он, что неудивительно, решил успеть до конца срока выкопать сколько удастся и хоть немного обогатиться.

– ...Ну и работенка, конечно, – бросил Тору. – И все-таки я не могу понять…

– Хм?

– Сделка есть сделка, но я не понимаю, почему мы должны действовать тайно.

Тору смирился с тем, что Гленн собирался ими воспользоваться.

Но отправляться на задание, не разведав тщательно все обстоятельства, – рисковать угодить в ловушку, о существовании которой даже не будешь подозревать.

– Я повторю вопрос. Почему ты не хочешь защитить гостиницу сам?

– …

Тору уже успел подумать, что Гленн вновь решил ничего не ответить, но…

– ...По моему почерку сразу станет ясно, что это я. Благо владелец гостиницы меня хорошо знает, – нехотя проговорил Гленн.

– Он твой знакомый? – Тору чуть прищурился. – Почему он не должен узнать, что это твоих рук дело? И вообще, почему защита должна быть тайной?

– ...Он мой сын.

– !.. – изумилась Чайка.

– И сын меня… на дух не переносит. Он скорее умрет, чем примет мою помощь, – раздался голос Гленна, в котором слышались нотки самоиронии.

***

– ...С какой стороны ни посмотри, это просто фетиш старых извращенцев, – со вздохом заключил Тору, еще раз оглядывая одежду Чайки и Акари… если передник поверх купальника вообще заслуживает слова «одежда».

– М-м? – Чайка заметила взгляд Тору и ерзнула.

Еще недавно она почти не стеснялась своей внешности, но когда Тору подтвердил, что она кажется практически голой, начала немного смущаться.

– Тору. Возбужден?

– Нет, успокойся, – ответил он, помахивая направленной на Чайку ладонью.

– Тору. Очень грубо. – Чайка надулась. Видимо, и этот ответ ее не слишком устроил.

– Тебе нужно, чтобы я тебя хотел?

– Загадочное девичье сердце.

– Девочки, знаешь ли, с гробами на спине не разгуливают, – ответил Тору, бросая взгляд на пресловутый черный гроб, который сейчас стоял в углу столовой, накрытый тканью.

Он служил Чайке не только хранилищем гундо, но и контейнером для останков. Разгуливая с гробом, она сразу привлекала к себе всеобщее внимание, однако так дорожила им, что обычно никогда не снимала.

– М-м, – проворчала Чайка, сводя брови.

И тут…

– Прошу прощения.

Из кухни показалась жена Дойла.

Выглядела она молодо, на двадцать с чем-то. Ее лицо не разило наповал, но, как и у мужа, сразу располагало к себе. Некоторыми чертами она все еще напоминала девушку.

Звали ее, кажется, Миша Донкервурт.

Однако первое впечатление при встрече с ней производили не имя и не черты лица… а рога на голове.

Рога, которых у человека быть не должно.

Пара рогов на голове Миши не отличалась выдающимся размером, но сразу бросалась в глаза. Кроме того, чуть ниже спины у нее был короткий хвост, не заметный спереди. Когда Тору впервые увидел ее со спины, он сразу обратил внимание на подозрительный бугорок на одежде.

Эти необычные органы казались позаимствованными у зверей.

Затем…

– Извините, – раздался неуверенный голос, и из-за спины Миши высунулось лицо ее с Дойлом сына, внука Гленна.

Его, в свою очередь, звали «Тарис».

На вид ему было года три-четыре. Но хоть он и родился у Миши… рога и хвост у него все-таки отсутствовали.

Миша относилась к полукровкам.

В ходе войны, закончившейся пять лет назад, возникла мысль о «создании солдат, преуспевающих в чем-то конкретном». Она привела к магическим и биоалхимическим экспериментам над человеческими зародышами с целью их «преобразования», что позволило разработать целую технологию получения людей, обладающих необычной внешностью.

В быту их называют полукровками.

Как правило, их создавали в армейских учреждениях под присмотром магов и готовили к жизни бойцов (поэтому чаще всего под «полукровкой» понимали именно бойца), однако Миша не служила в армии. Вроде бы в свое время ей удалось дезертировать.

Даже среди людей, рожденных для войны, есть те, кто никак не годится для битв в силу характера. Миша – типичный тому пример. Вырвавшись из своего учреждения незадолго до конца войны, она убегала до потери сознания. После ее подобрал Дойл… и они полюбили друг друга.

По-хорошему армия должна была объявить Мишу в розыск… однако сразу после окончания войны все страны тут же принялись за сокращение численности войск, поэтому на сегодняшний день армии не прикладывали никаких усилий к розыску дезертиров и просто закрывали на них глаза. Другими словами, Миша затерялась в послевоенной суматохе и ненароком обрела свободу.

– У него такой вкус, – извиняющимся тоном пояснила Миша.

– ...Ну, я так и предполагал. – Тору натянуто улыбнулся.

К слову, Миша отвечала за кухню, поэтому одевалась не как Чайка и Акари. То есть передник на ней был, а вот под ним – вполне обычная одежда.

– До того, как забеременеть, я…

– Неужели он и свою жену принуждал такое носить?

– Было немного неловко. – Миша слегка улыбнулась.

Для матери такого мальчика она казалась весьма… даже слишком молодой.

– Ну… мы не в том положении, чтобы жаловаться на одежду. – Тору пожал плечами.

Для того чтобы незаметно охранять жителей гостиницы, им пришлось поселиться в ней так, дабы вызвать как можно меньше подозрений.

Остановившись как постояльцы, они точно не вызвали бы подозрений… но серьезно ограничили бы себя в перемещениях, к тому же показались бы хозяевам странными в том смысле, что не особо-то горели желанием проводить все дни на озере.

Поэтому они остановились лишь на одну ночь, а наутро заявили, что у них нет денег.

Подразумевая, конечно же, то, что отплатят работой.

Таким образом, благодаря «вошедшему в положение» Дойлу отряд Тору стал работать в «Белом цветке».

И, конечно же, сейчас они не могли жаловаться на непристойную форму.

– Более того, вы нас могли поколотить и властям сдать, мы бы все равно промолчали.

– Так бы мы точно не поступили, – усмехнулась Миша. – Мой муж страшно ненавидит насилие, оружие, армию и все такое.

– Неужели? – Тору сделал вид, что ничего об этом не знал.

– Да. Он всегда говорит, что хочет заниматься работой, которая приносит другим радость. И одежду он выбрал такую откровенную тоже поэтому… Когда мы впервые встретились, я была одета в военную форму, он с таким омерзением на меня смотрел.

– …

Тору изо всех сил подавил лезущую наружу улыбку. С точки зрения Дойла, известные как шавки войны диверсанты – самые мерзкие из созданий.

«Сын великого лучника… это такая ирония судьбы или же неизбежное следствие?»

– К слову, я закончила готовить. Поскольку сегодня посетителей снова нет, я предлагаю пообедать немного поран…

Но не успела Миша договорить, как…

– Эй! – раздался рык, совсем не похожий на приветствие.

В ту же секунду парадная дверь «Белого цветка» с грохотом распахнулась. Похоже, посетитель открыл ее ногой. От силы удара дверь впечаталась в стену и издала протяжный скрип.

– Как дела, миссис Донкервурт? – послышался глухой, угрожающий, совсем не подходящий словам голос, и в помещение вошло пятеро мужчин.

Все были одеты в новенькую одежду, но без рукавов, чтобы продемонстрировать окружающим мощные руки. Двое имели при себе армейские мечи – возможно, они служили сами, возможно, подобрали на каком-то поле боя.

Главарь их выделялся лысой головой.

Также он на голову уступал своим приспешникам в росте, но зато умудрялся быть шире их в плечах, а от мускулов появлялось ощущение, что под его кожей бегут канаты.

По всей видимости, своими руками он гордился особо и даже нанес на них татуировки в виде змей.

– А-а?

Мужчины прищурились и уставились на Тору, Чайку и Акари.

Доказательств уже не требовалось. Наверняка в гостиницу зашли те самые хулиганы.

– Ты кто такой? – спросил лысый главарь, сверля Тору взглядом.

– Со вчерашнего дня – работник. Простите, вы посетители? – ответил Тору, выжимая из себя дежурную улыбку.

Вместе с этим он успел оценить силу врагов. Лишь редкие эксперты способны спрятать от посторонних глаз свои умения, которые, как правило, находят отражение в походке, выправке, направлении взгляда, дыхании и многом другом.

Вообще, конечно, «хулиганы» – понятие широкое.

Времена настали такие, что некоторые из уволенных солдат быстро превращались в воров и грабителей. Даже самый заурядный хулиган мог иметь за плечами многие годы тренировок.

«Они не новички, но особой угрозы не представляют», – заключил Тору.

Похоже, все противники в свое время служили… но из армии их, видимо, выкинули уже давно, поскольку они явно пренебрегали тренировками и не могли двигаться должным образом.

Однако…

По условиям сделки с Гленном, Дойл не должен был прознать о том, что отряд Тору защищает «Белый цветок». Поэтому Тору решил избегать лишнего шума и постараться уладить вопрос более тихим способом.

– О-о. Ну конечно, посетители, правильно? – сказал лысый главарь, под конец оборачиваясь к подручным. Те дружно заухмылялись.

– Вот да, обслуживай нас как следует.

– Ага. Вон та девушка, кажется, обслуживает очень хорошо.

– А мне и женатая сойдет… пусть даже полукровка.

– Ну ты и извращенец!

– Доиграешься же однажды!

Мужчины мерзко расхохотались.

Тору чудом удержал себя от сокрушенного вздоха и нащупал припрятанную за спиной иглу.

Обычно этот инструмент используется для убийства, но правильно уколов противника, можно нарушить ему функции организма или же просто усыпить. Правда, умудриться напасть незаметно для мужчин и Миши… будет весьма непросто.

Конечно же, ни о каких метательных ножах или дымовых шашках и речи идти не могло. Тору скосил взгляд на Акари и заметил, что та тоже отвела руку за спину. Вероятно, она раздумывала над тем же самым.

– Ну что, девушка. Обслужишь меня?

Лысый подошел к Акари, положил руки на ее плечи и прижал к себе.

– …

Акари не стала сопротивляться и позволила тому обнять себя.

Однако…

– ...Упорные же вы ребята, – произнес Дойл, который в следующую секунду появился в обеденном зале.

Тору на мгновение растерялся, затем решил пока посмотреть, что будет дальше. Едва ли бандиты намеревались выхватить клинки и накинуться на хозяина в первый же миг.

– Так ведь в том и состоит торговля, чтобы удовлетворять желания клиентов, нет?

Мужчины подошли к Дойлу с гадкими улыбками и обступили его. Дойл в свою очередь ответил обычным деловым тоном:

– Вы не заплатили, а значит, не можете быть клиентами.

– Заплатить – это пожалуйста. Забирай.

С этими словами лысый, не выпускай из рук Акари, бросил на пол медную монетку.

Разумеется, он так сделал, чтобы унизить Дойла, но тот лишь вздохнул и нагнулся к монетке.

– Ой, оступился, – сказал лысый и наступил ногой на руку Дойла, протянутую к монете. Ногой, обутой в крепкие горные ботинки с шипастой подошвой.

– …

Дойл на мгновение нахмурился, но и только. Он замер с протянутой рукой и произнес, не поднимая головы:

– Можешь ногу убрать?

– О? О, ну да, прости.

Однако мужчина не просто не убрал ногу, но и начал водить носком из стороны в сторону, придавливая руку Дойла к полу.

Дойл испустил короткий возглас, но и только. Он не стал помогать себе второй рукой, не попытался поднять ботинок и просто молча терпел.

– …

Миша и Тарис смотрели на муки Дойла, бледные как смерть.

– Тору!.. – Чайка тихонько дернула Тору за рукав.

– Знаю… – шепотом ответил тот и взял иглу обратным хватом.

Но тут…

– Ну что, Донкервурт? Может, бросишь уже терпеть и сдашься? – спросил, нагнувшись, лысый мужчина, выпустив из рук Акари. Затем продолжил язвительным тоном: – У тебя ведь уже давно посетителей не было. Все остальные давно лавочки позакрывали, понимаешь? Удача покинула тебя. Тебе больше ничего не светит, понял? Дела будут идти все хуже и хуже. Что толку с того, что ты кого-то там нанял? Не думал, что надо знать, когда удочки сматывать? Нет?

– … – Дойл молчал.

Наконец лысый мотнул подбородком, подавая знак остальным.

– Как хочешь. Парни, поразвлекайтесь с его женушкой и ребенком.

– ...Стой, – в конце концов проговорил Дойл. – Моя жена и ребенок здесь ни при чем.

– Ну как ни при чем? – возразил лысый, подло улыбаясь. – Они твои родственники. И если будешь сильно упорст…

И тогда…

– М?..

Выражение лица лысого вдруг обмякло. Он моргнул так, словно не понимал, что произошло.

Затем отчего-то крепко сжал кулаки и сказал:

– Я забыл, у меня важное дело. Уходим.

С этими словами мужчина вышел из «Белого цветка», причем почему-то на полусогнутых.

– А?

Получившие неожиданные приказ об отступлении хулиганы выглядели озадаченными… но по всей видимости полностью доверяли лысому как командиру, так что вскоре тоже освободили помещение.

Что же произошло?

– ...Тору? – Чайка с подозрением взглянула на юношу.

– Нет, это Акари, – ответил тот, затем повернулся к Акари, которая как раз подошла поближе, и прищурился. – Что ты сделала?

– То же, что собирался сделать ты.

– Я думал его просто усыпить…

– А я аккуратно ткнула его пониже живота.

– ...Жестокая ты…

Другими словами, она выпроводила его тем, что ткнула в одну из мужских точек, которая вызывает сильнейшее желание поскорее добраться до туалета. Разумеется, он не мог прервать шантаж просьбой отлучиться в туалет, к тому же это сильно ударило бы по его авторитету среди дружков.

Вероятно, все мысли об угрозах и потасовке из него выбило сразу же.

– Брат, я ничем не собираюсь благодарить тебя за похвалу.

– Это и не похвала, – прошептал Тору все так же не менявшейся в лице сестре.

***

Раны Дойла оказались серьезнее, чем ожидалось.

– Кх…

Похоже, у него треснула кость на пальце.

До серьезного кровотечения дело не дошло, но раны мучили его сильнее, чем полагал Тору. Рука покраснела и распухла, движения пальцев вызывали боль и не давали ему даже толком пользоваться столовыми приборами.

– Простите, – решил извиниться Тору.

Они находились в глубине гостиницы, в комнате семьи Дойла.

Рядом стояла обеспокоенная Миша и копалась в коробке с лекарствами. Правда, хорошо разбиравшаяся в фармацевтике Акари уже сделала мазь от опухоли, и Тору нанес ее на поврежденную руку.

Поскольку все согласились, что Тарису сейчас на отца лучше не смотреть, его оставили в столовой вместе с Чайкой. Акари же вышла «подышать воздухом»... а на самом деле попытаться найти следы мужчин и развесить какую-нибудь сигнализацию.

– Ты-то чего извиняешься? – ответил Дойл, постаравшись улыбнуться.

– Если бы я вмешался…

– То пальцы испортили бы тебе. Вместо этого будешь работать еще и за меня. Мне повезло, что они напали уже после вашего появления. – Дойл пожал плечами, а затем вновь поморщился от боли.

– Знаете, мы много путешествовали и более-менее уверены в наших силах. Молча смотреть на то, как кому-то ломают пальцы…

– Я не люблю насилие, – перебил Дойл. Затем уставился на распухшие пальцы и продолжил: – От него становится больно. Каждому. От боли люди злятся и нападают в ответ. Обидчику становится больно и он бьет снова. Все повторяется, и нет этому конца. Война закончилась. Я устал от того, что все подряд решается через насилие.

– Поэтому будете молча терпеть?

– Я не собираюсь требовать от других того же самого. Это мой… принцип, так сказать, – пояснил Дойл.

– Почему бы тогда не отдать им гостиницу?

– Не могу. – Дойл покачал головой. – Здесь… на этой земле…

Он посмотрел в сторону заднего двора.

– Спят мои мать и сестра.

И, видимо, поэтому он не сдавался, сколько бы его ни терзали хулиганы. Гленн об этом ничего не говорил.

«Ладно мать, но сестра… Выходит, дочь Гленна? Редкий случай».

Война часто приводит к постоянному дефициту – в первую очередь к дефициту продуктов и лекарств. Из-за этого растет детская смертность. В те времена часто случалось такое, что из двух новорожденных младенцев выживал только один.

– Гостиницей владела мать, я ее унаследовал. Местные хорошо знают об этих источниках и озере… но зачем хулиганам нужно это заведение? – Дойл вздохнул.

Похоже, вести о залежах магического топлива до него не дошли. Видимо, он не разговаривал с Гленном… и, скорее всего, даже не встречался с ним. Кажется, он действительно ненавидел «великого лучника».

«Он ненавидит насилие и потому не любит отца, прославленного война? Или же…»

– В общем, предлагаю поесть. Еда уже остыла, но все-таки. Миша, вы с Тарисом еще не ели?

– Сестра зовет, – сказал Тору и поднялся с места.

***

Посетителей не было весь день.

Можно даже добавить «снова».

Как сказала Миша, сюда никто не приходил уже дней десять, не меньше. Сейчас, во внесезонье, гостиница могла стоять пустой один-два дня, но десять дней простоя подряд – явно вина хулиганов.

– Даже когда они не угрожают «Белому цветку», они сидят у моста и никого не пропускают, – добавила Акари.

Все-таки ей удалось проследить за хулиганами. Они не стали возвращаться в особняк наместника и вместо этого остановились рядом с мостом, который соединял берег озера и город.

Конечно, существовали и другие пути добраться до озера… но только обходные. Наверняка многие туристы предпочитали оставаться дома, нежели тратить на крюк целый день.

Как бы там ни было, работать в пустой гостинице особенно не приходится.

Поэтому вскоре после ужина отряд Тору собрался в комнате, которую им выделили.

– Итак, что будем делать? – спросил Тору, падая на кровать.

Чайка сидела у стены и полировала гундо. Акари сидела на еще одной кровати.

– Не думаю, что тут есть над чем думать, – ответила Акари. – Выход очевиден. Раз кроватей всего две, мне с тобой придется спать вместе, брат.

– Ты о чем там думаешь?

– Разумеется, о моем глубокоуважаемом брате, – проговорила Акари, не меняясь в лице.

– По-моему, у нас есть и другие варианты. Например, вы с Чайкой можете спать вместе или я могу спать на полу.

– Какая глупость, брат. Хотя… – Акари хлопнула в ладоши и кивнула. – Значит, тебе хватит и просто смотреть на двух девушек со стороны?

– Не знаю, что ты понимаешь под «хватит», но я с тобой не согласен.

– До чего у тебя утонченный вкус…

– Помолчи. Я вообще о хулиганах говорил, – перебил Тору. – Судя по состоянию Дойла, до откровенного насилия дело пока не доходило, но…

Остальным гостиницам хватило устных угроз и забрасывания грязью, один только Дойл упрямо стоял на своем. Поэтому хулиганы перешли к более решительным действиям.

– Сколько там наместнику осталось, два месяца? Если я правильно помню… проводить раскопки магией невозможно.

– М-м, – Чайка кивнула.

Если пытаться воздействовать на залежи сухого топлива магией, можно ненароком вызвать цепную реакцию. По той же причине рядом с керосином стараются не разводить огонь.

Пользоваться машинами с магическими двигателями все-таки можно, но установить и запустить такое сложное устройство непросто.

Если пользоваться магией нельзя, остается ручной труд. Отряд Тору не знал, какие залежи находятся под гостиницей, но вряд ли раскопки удастся провести за день или два.

– Получается, наместник теряет терпение и идет на радикальные шаги?

Также получается, что Гленн совершенно верно предположил – уже очень скоро Дойлу понадобятся эффективные телохранители.

– Вот только… не любит насилие, значит? Защищать Дойла незаметно для него будет крайне сложно.

Они прикинулись нищими и вынудили хозяев взять себя на работу потому, что рассчитывали иметь некоторую свободу маневра… однако диверсанты не могли использовать свой арсенал рядом с семьей Дойла, что серьезно усложняло задачу.

– И конечно же, мы не сможем повторять сегодняшний маневр постоянно…

Если такие загадочные неудачи будут преследовать хулиганов и дальше, они разгадают, кто работает в гостинице на самом деле.

– Может, не убивать их, но покалечить так, что они не смогут какое-то время нападать? – предложила Акари.

– Будь против нас одни только хулиганы, я бы согласился. Но соль-то в том, что их поддерживает наместник. Если кто-то серьезно ранит хулиганов, у него появится повод пригнать сюда целую армию под видом восстановления правопорядка на территории.

Если наместник поймет, что у Дойла есть вооруженные телохранители, он может напасть еще более серьезными силами. Для этого он может пустить в ход армию феодала для «защиты мирных посетителей горячих источников от разбойников». Выдать раненых головорезов за «мирных посетителей» будет несложно.

– ...Кстати, Чайка?

– М-м?

– Чем ты занимаешься?

Еще недавно она полировала гундо, но теперь, видимо, закончила. Магическое устройство стояло у стены, а в руках Чайки виднелся лист бумаги.

С каким-то рисунком.

– Это что такое?

– Хм-м, призраки?

Тору и Акари посмотрели на рисунок и недоуменно покрутили головами.

– Нет! Люди!

– Люди?..

И действительно, теперь Тору понял, что на бумаге очень небрежно нарисованы несколько человек.

– Понятно. Что сказать, Чайка… – Тору смотрел то на рисунок, то на самодовольно разглядывавшую его Чайку. – Теперь я знаю, что художница из тебя никакая.

– Нет! Рисовала. Не я! – запротестовала Чайка, мотая головой. – Автор – Тарис! Мне. Подарок!

– А?.. А-а, понял.

Похоже, пока они оказывали помощь Дойлу, оставшийся в столовой Тарис успел подарить Чайке свой рисунок.

Изображающий трех человек.

Мужчину, женщину и ребенка.

Разумеется, рассчитывать на мелкие подробности не приходилось, но, судя по рогам на голове женщины, Тарис, очевидно, нарисовал свою семью.

– Рисунок родителей. Рисунок семьи. – Чайка кивнула и подняла рисунок повыше. Она смотрела на него, словно на шедевр, задевающий за живое. – Красота.

– ...Наверное. – Тору решил согласиться.

Чайка млела от слов «родители» и «семья». Настолько, что ее можно было назвать чересчур наивной. И это качество могло сыграть смертельную шутку с девушкой, которая путешествовала по миру в поисках останков отца.

Конечно, Тору это прекрасно понимал и не собирался отрицать узы между родителями и детьми, иначе зачем путешествует Чайка?

Он до сих пор не знал, где можно провести линию, отделяющую сантименты от наивности. Пока что он ни разу не разговаривал с Чайкой на эту тему.

– И вот еще. – Чайка с еще более гордым видом достала вторую картину.

– …

Тору и Акари невольно переглянулись.

На первый взгляд она не особо отличалась от картины Тариса. Во всяком случае, по композиции – изображала мужчину, женщину и ребенка.

Вот только у ребенка за спиной что-то было. Вроде бы… гроб.

«Неужели она…»

Вдруг Тору задумался.

Если эту картину нарисовала сама Чайка, вдохновленная художеством Тариса, то сейчас в ее голове под понятие «семья» попадает не Проклятый Император, а Тору и Акари. Впрочем, сама она могла этого не осознавать.

– Тору?.. – Чайка недоуменно заглянула ему в глаза. Вероятно, она заметила его… трудноописуемое выражение лица. – Что?

– Ничего, – ответил Тору, принимая обычный вид. – И кстати, Чайка.

– М?

– Как я и говорил, художница из тебя никакая.

– Безжалостный!

Чайка даже пошатнулась от шока.

Откровенно говоря, ее картина (по всей видимости, изображавшая ее саму, Тору и Акари) довольно слабо отличалась от произведения Тариса. Навскидку фигуры на ней действительно могли показаться какими-нибудь призраками. Особенно с учетом гроба.

– И правда, в картине есть недостатки.

– М? Прошу уточнить.

– Во-первых, глаза моего брата должны быть больше.

– М-м?

– Во-вторых, ноги моего брата должны быть длиннее.

– М-м.

– В-третьих, губы моего брата должны быть красивее.

– Ты чего творишь?! – прикрикнул Тору на Акари, которая уже вовсю редактировала картину Чайки.

За какие-то мгновения Акари полностью перерисовала Тору.

Она наделила его неестественно огромными глазами, кошмарно длинными ногами и ртом с детально прорисованными зубами. Получившееся создание походило на Тору даже меньше чем то, что нарисовала Чайка.

– Учу рисовать моего брата.

– Зачем ты учишь ее рисовать еще абстрактнее?

– Красиво же вышло, разве нет? Осталось добавить крылья, и мой брат станет повелителем земли, воды и неба.

– Прекрати перевирать мою внешность. Я с тобой совсем в чудовище превращусь… – начал Тору и тут… – Погоди-ка. Никто ведь не мешает нам припугнуть их, если не прибегать к насилию...

– У тебя появился хитрый план, брат? – спросила Акари, услышав бормотание Тору.

– Короче говоря, главное – не ранить хулиганов, так? – спросил он, на ходу обобщая мысли. – Чайка. Мне понадобится твоя помощь, ты не против?

– М? Разумеется, нет. – Чайка отложила картины в сторону и кивнула.

– Акари. Ты ведь взяла свой ящик с реагентами?

– Конечно, но… – Акари наклонила голову. – Что ты задумал, брат?

– Ненасильственное решение. – Тору широко ухмыльнулся.

***

На пути между побережьем озера и ближайшим городом лежало глубокое ущелье.

Здесь, в горах, людям часто приходилось преодолевать небольшие на первый взгляд расстояния очень сложными обходными маршрутами.

Именно проблемы с доступностью мешали обрести озеру и горячим источникам должную популярность. Подвесной мост, проложенный через ущелье, не слишком приспособлен для повозок и машин, а объездная дорога занимает целый день.

Впрочем, как бы там ни было…

– Короче, пробуем завтра.

Перед мостом вокруг костра сидели и потихоньку напивались те самые хулиганы, что с утра приходили в «Белый цветок».

Наместник нанял их, чтобы прогнать Дойла Донкервурта и его семейство с земли, на которой стоит гостиница.

Раньше они лишь докучали жертвам всевозможными проделками… но хозяин хулиганов заспешил, и им пришлось перейти уже к «работе». Поэтому сегодня они не стали возвращаться в город – мало ли что скажет наместник, если встретит их до окончания задания, – и решили заночевать в засаде у крупной скалы рядом с мостом.

Отсюда они могли без труда гонять любых людей, собравшихся по незнанию добраться до «Белого цветка».

Однако…

– Что у тебя с пузом, полегчало? – со смехом обратились к главарю дружки.

– Ага. Еще бы, там ничего не осталось, – с ухмылкой отозвался лысый. – Даже не знаю, с чего вдруг прихватило.

– Подхватил чего от шлюхи из борделя?

– Разве там можно подхватить такое, что понос пробивает?

– Я же говорил, дни, которые кончаются на шестерку, – несчастливые. Так нет же, надо было упереться…

Хулиганы смеялись и продолжали пить.

Они полагали, что уж завтра смогут прогнать ко всем чертям и Дойла Донкервурта, и его семью.

Им пришлось отступить из-за беды, постигшей живот главаря, но вообще их работа должна была закончиться уже сегодня, ведь наместник даже пообещал «придумать что-нибудь, если дойдет до трупов». Возможность прибегать к любым методам сильно облегчала им задачу. Они уже решили, что, если Дойл и завтра не изменит мнения, «Белый цветок» сгорит дотла.

– Но я не думал, что в гостинице появится кто-то новенький.

– Брюнеточка очень даже ничего так.

– Да и вторая вполне себе…

– Тебе что, ребенок больше понравился? Ну и мерзкие у тебя вкусы.

– Да помолчи ты. Должна же работа какую-нибудь радость приносить.

– Кстати, о странных вкусах, жена-то у Донкервурта тоже интересная.

– Она же полукровка. Считай, наполовину животное…

– Вот поэтому мне и интересно. Там она как человек или нет?

– Если она тебе чего-нибудь откусит, я не виноват.

Мужчины дружно усмехнулись.

И тогда…

– Хм?.. – один из хулиганов моргнул и посмотрел на мост.

– Что такое?

– Мне показалось, там только что…

Они дружно прекратили болтовню и потянулись к оружию.

Может, сейчас они и превратились в городских хулиганов, но в военное время были солдатами. Первым делом они подумали на ночное нападение хищника, а вторым – на попытку Дойла застать их врасплох (хотя верилось в такую возможность с трудом).

– Эй! – воскликнул один из них и указал пальцем во тьму. Где виднелся…

– !..

Мужчины коротко воскликнули.

Там лежал гроб.

Черный, почти сливавшийся с тьмой, но все же хорошо выделявшийся на ее фоне ящик мертвеца.

Он появился совершенно неожиданно, наплевав на все законы здравого смысла.

Причем сбоку от моста, в воздухе.

Земли под гробом не было. Вниз от него уходило глубокое ущелье, но гроб оставался неподвижен. Либо он им мерещился, либо…

– Эй, что за…

Хулиганы переглянулись.

Что происходит?

Они не знали. Они не могли знать.

Затем гроб начал дрожать… а потом его крышка медленно отодвинулась в сторону.

– !..

Из открытого гроба медленно поднялось белое тело.

Женщина. Белая женщина.

С белой кожей. С белыми волосами. В белой одежде.

Все в ней было пепельно-белым.

В ее белизне не ощущалось ни капли жизни.

Она походила на…

– Призрак?! – воскликнул кто-то из хулиганов.

Выяснять, правда это или нет, они уже не собирались.

– Не может быть…

Они все еще не выпускали из рук оружия, но чувствовали, как земля уходит из-под ног.

Солдаты в большинстве своем суеверны.

Победы и поражения в битвах крайне непредсказуемы и во многом происходят по воле случая. В поединках за жизнь не бывает уверенности. Поэтому их участники рассматривали исходы как проделки «бога» и «дьявола» и всегда действовали, учитывая «судьбу» и «удачу».

Поэтому они, конечно же…

– Что… что это такое?!

– Ты дурак? Это же призрак!..

– Но ведь гроб может держаться в воздухе с помощью магии…

– Погодите-ка… – перебил его кто-то. – Помните, мы слышали, что под гостиницей Донкервурта похоронены его мать и сестра? Если это так, то…

И если призраки существуют, то…

Наверняка этот решил, что негодяи пришли осквернить его могилу.

– Что происходит?! Что это?! Я…

– Не могу пошевельнуться! – раздался похожий на вопль голос.

За ним раздался сухой стук – оружие мужчин попадало на землю. Ужас сковал их с такой силой, что они и пальцем пошевелить не могли. Не могли они и напрячься, и поэтому оружие покинуло обмякшие пальцы.