Текст книги "Чайка − принцесса с гробом. Книга 12 (ЛП)"

Автор книги: Итиро Сакаки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Дополнительная глава. Спина героя

Часть 1. Меланхолия великого лучника

Зашелестела густая листва.

Дерево словно ворочалось и возмущалось. Его листья уже успели пожелтеть и засохнуть в преддверии листопада. Теперь же они посыпались с ветвей… и открыли то, что пряталось на ветвях.

А именно: миниатюрную девушку.

– М?..

Девушка недоуменно моргнула.

Видимо, она рассчитывала, что среди листвы ее видно не будет, однако теперь оказалась настолько заметной, что больше уже некуда.

Она находилась в густом лесу, выросшем на пологом склоне холма.

А для подъема выбрала особенно крупное, явно вековое дерево.

Во все стороны от него уходили толстенные ветки, которые и не собирались ломаться под весом девушки и ее груза. Впрочем, конечно же, зря она ожидала, что раскидистая крона останется совершенно неподвижной. Даже забираясь на ветку, девушка раскачала ее так, что устроила листопад.

– М-м… – затянула она, нахмурилась, но так и осталась миловидной.

На вид ей было около пятнадцати.

Она казалась хрупкой и очаровательной. Чертами лица обладала аккуратными, но все-таки еще немного детскими… Пожалуй, большинство людей, увидев эту девушку, сразу захотело бы окружить ее заботой.

Серебристые волосы и фиолетовые глаза.

Сочетание не то чтобы невозможное, но все-таки очень редкое. В свое время его имел правитель погибшей северной страны – Артур Газ, император Империи Газ. Немало людей, услышав о «серебристых волосах и фиолетовых глазах», в первую очередь вспоминали известное как Проклятый Император чудовище времен великой войны.

Но, как ни странно… самым примечательным в девушке было даже не это.

– Осталось… немного… – бормотала она, продолжая осторожно ползти по ветке.

Но уже через несколько мгновений послышался громкий стук, вынудивший ее остановиться.

– Мья?!

Девушка попятилась назад, но потеряла равновесие… и не упала с ветки лишь потому, что вцепилась в нее всеми конечностями.

Тем не менее она все-таки перевернулась вокруг ветви и теперь отчаянно держалась за нее уже снизу.

– Б… беда!.. – ошарашенно воскликнула девушка.

Равно как сама она свисала с ветки, с ее собственной спины свисало и кое-что еще.

Черный гроб.

Ящик для мертвеца, неизбежно наводящий на мрачные мысли.

И именно по его вине девушка чуть не упала. Разумеется, ползая с таким багажом на спине, она просто напрашивалась на то, чтобы за что-то им зацепиться. Но хоть девушка и получила по заслугам, она не раскаивалась в собственной беспечности. Да и не до того ей было.

Тем более что…

– Мья?!

– Курлык?

Взгляд фиолетовых глаз встретился со взглядом черных глаз-бусин.

Принадлежавших дикому голубю из гнезда, до которого девушка пыталась доползти.

Сейчас она висела так, что гнезда не видела, но до этого ей удалось заметить внутри него несколько яиц.

Голуби известны своей плодовитостью, и яйца несут круглый год. Поэтому люди считали, что ничего страшного не случится, если пару-тройку-четверку-пятерку… в общем, если они обкрадут голубей на несколько свежих яиц.

– …

– …

Какое-то время девушка и голубь молча смотрели друг на друга.

Но вдруг птица словно поняла, с кем имеет дело, расправила крылья и заголосила:

– Курлык-лык!

– Хья?!

– Курлык-курлык-курлык!

– Б-больно! Прекрати, пощады, раскаиваюсь!

Голубь принялся клевать руки девушки, вернее вцепившиеся в ветку пальцы. Естественно, девушка закричала, но голубю этого не хватило, и следом он попытался клюнуть незваную гостью точно в круглый глаз.

– Ай!

Девушка тут же закрыла лицо руками – конечно же, убрав их от ветки, – а в следующее мгновение невольно расслабила ноги и полетела вниз.

– А-а-а-а!.. А?

Ее вопль продлился недолго.

Девушка зависла в воздухе. К счастью, если так можно выразиться, гроб зацепился за другую ветку, и теперь девушка свисала с него.

– Удача!..

Она довольно закивала, словно была совсем не против повисеть поднятым за шкирку котенком.

Но уже в следующее мгновение голубь приземлился на ее макушку.

– Курлык-лык!

– Упорный?!

Голубь вновь пытался заклевать ее лицо, и девушка замахала руками и ногами, пытаясь его отогнать.

– ...Что ты там делаешь, Чайка? – раздался голос зрителя их битвы.

Обладатель голоса вышел из кустов и посмотрел на девушку.

Юноша в черном одеянии.

Не то чтобы он носил сплошь черное, но в целом черными были и плащ, и видневшаяся под ним одежда. Более того, этим же цветом описывались его волосы и глаза. Ничего яркого он не носил.

По этой причине он мог бы легко раствориться в темноте с помощью маски. Здесь, на фоне леса, он выделялся еще хуже.

Чертами лица он обладал приятными… но хмурыми.

К его лицу навсегда пристало тоскливое выражение, однако глаза смотрели пронзительным взглядом.

– Тору! – поспешно воскликнула девушка, которую он назвал Чайкой. – Требую. Помощь. Помощь!

– …

Юноша по имени Тору устало вздохнул и залез в карман.

В следующее мгновение нечто тонкое и черное звонко воткнулось в ствол дерева. Тору без какой-либо подготовки метнул небольшой нож, который пролетел у самой макушки Чайки и прошил голубиные перья насквозь.

Некоторые порой называют такие метательные ножи сюрикенами.

Они прекрасно лежат в руке и годятся для быстрых ударов, а также могут использоваться как метательное… или же потайное оружие.

С легкостью прошедший сквозь перья сюрикен, конечно же, испугал голубя. Он сразу же забыл о голове Чайки и улетел в гнездо.

– Я же говорил тебе не лезть куда попало, – сказал Тору, сведя брови. – И сказал ждать, пока я не добуду еды.

С его пояса уже свисали две диких крысы. Не таких, которые вторгаются в дома и амбары сельских жителей, а куда более крупных, размером с кошку или небольшую собаку.

– Свежие яйца. Добыть… – пробормотала Чайка, бросая взгляд на гнездо.

Голубь сразу заметил ее взгляд, расправил крылья и грозно курлыкнул.

– Только ждать. Мучительно. Я… могу. Что-то. Как вы, – продолжила Чайка и свесила голову. – Неожиданное сопротивление. Сильный враг.

– Так ведь для голубей их яйца – дети. Вот родители их отчаянно и защищают… наверное, – равнодушно ответил Тору.

Так пренебрежительно, словно он и с голубями, и с узами родителей и детей был знаком лишь понаслышке.

– Родители и дети… – Чайка моргнула.

– Короче говоря… оставь добычу пропитания нам. Каждый человек с чем-то справляется лучше, а с чем-то хуже.

– М-м…

Хотя Тору и говорил правду, Чайка все равно недовольно замычала.

– И вообще, могла бы понять, что занимаешься ерундой, еще когда с этой штукой наверх полезла. – Тору, разумеется, имел в виду гроб Чайки. – Переборщи ты и получи травму, тут бы не до еды было.

– ...М. – Чайка свесила голову.

И тогда…

– Брат, – раздался вдруг хладнокровный, равнодушный голос. – Чем ты занимаешься?

– ...А?

На лице Тору отразилось недоумение.

В следующее мгновение из кустов ниже по склону появилась девушка.

Красивая.

Конечно, Чайка тоже отличалась изумительной внешностью, но эта девушка была именно «красивой», а не «очаровательной». И раскосые глаза, и заплетенные на затылке в хвост длинные черные волосы, и аккуратное личико с отчетливыми и ясными чертами – все в ней вызывало уважение. Грудь и бедра ее были женственно округлыми, однако подтянутое, словно у хищного зверя, тело совсем не казалось слабым или дряблым.

Вот только… на ее лице не проступало никаких эмоций.

– Акари… – обронила Чайка.

– Меня послал набрать воды из ручья, а сам в это время сделал с Чайкой такое?

По словам могло сложиться впечатление, что она обвиняет Тору, но красивое лицо не выражало гнева. Она лишь смотрела на Тору, словно пытаясь пробурить его взглядом насквозь.

В руке она, кстати, держала за ручку небольшое ведерко.

До самых краев наполненное водой.

Наверное, внимательный наблюдатель при виде этого ведра изрядно изумился бы.

Хотя девушка шагала по не слишком удобной поверхности склона, она совершенно не расплескала воду. Впрочем, ни Тору, ни Чайка то ли не удивились, то ли просто не заметили.

– Что ты понимаешь под «таким»? – спросил Тору, хмурясь.

– Принято считать, что подвешивать обмотанных веревками незамужних девушек – развлечение настоящих эстетов… И я удивлена, что мой брат оказался эстетом.

– Чего?

– Я не права?

– Я ее не связывал.

– ...Тогда неужели ты, – девушка по имени Акари чуть свела брови, – пошел на такое, просто чтобы заглянуть Чайке под юбку?

– Мья?!

Лишь сейчас Чайка поняла, в каком положении оказалась, и тут же прижала подол юбки.

Действительно, если бы Тору сделал пару шагов вперед, ему бы открылось содержимое юбки, но…

– Тору. Отойди. Требую: отойди! – закричала покрасневшая Чайка, видимо подразумевая «не смотри».

Акари же кивнула, ничуть не изменившись в лице.

– Сколько же усилий ты вложил. Неужели это и есть утонченный вкус, обладатель которого тратит много сил ради немногого? Великолепно, брат, мое уважение к тебе льется через край.

– Прекрати нести какую-то околесицу, – раздраженно буркнул Тору. – И вообще, чем мне сейчас поможет то, что я увижу ее белье?

– Мья?! Тору, возражаю! – Чайка задергала ногами, продолжая придерживать юбку.

– Ты же у меня на глазах переодеваешься!

– Хм. Тебе стало скучно просто смотреть на нее, поэтому ты развил в себе фетиш? Пытливость моего брата всегда восхищала меня.

– Помолчи-ка. – Тору недобро глянул на Акари. – Чайка полезла на дерево, чтобы взять яйцо птицы, и упала. Не больше и не меньше.

– Но, брат, не слишком ли это скучно?

– Вот и хорошо, что скучно! С какой стати должно быть интересно?! – воскликнул Тору, едва не срываясь на крик… после чего вздохнул и опустил плечи. – Ладно, неважно, давай лучше поедим. Я от крика есть хочу.

– Ладно.

Акари кивнула. Видимо, против такого аргумента даже она возражать не могла.

– Чайка, вскипяти магией… хотя, нет, нагрей какие-нибудь камни. От воды будет слишком заметный пар, – добавил Тору и развернулся. И тогда ему в спину…

– Тору! – крикнула Чайка как можно серьезнее.

– Чего? – бросил он через плечо.

Фиолетовые глаза девушки посмотрели точно в фиолетовые глаза юноши и…

– Требую. Спусти, – закончила она, бессильно свесив конечности.

Похоже, в одиночку она бы не слезла.

– Ты же сама требовала, чтобы я отошел. – Тору прищурил взгляд.

Чайка задумчиво покрутила головой.

– Глаза… закрой.

– Что за бред! Акари.

– Поняла, брат. Мог бы и не говорить, – Акари кивнула. – Но учти, я не в юбке, на меня снизу смотреть не так интересно.

– Я тебя не прошу повисеть рядом с ней! Я хотел сказать, чтобы ты ее на землю спустила!

– Ты слишком немногословен, брат.

– Ты сама сказала не говорить!

– Верно, потому что мы с тобой телепатически флиртуем, – с гордостью, но не меняясь в лице, заявила Акари.

– Про «флиртуем» неправда. Про «телепатию», наверное, тоже, – ответил Тору и еще раз протяжно вздохнул.

***

Это была очень долгая война, продлившаяся не один человеческий век.

В те времена никого не удивляло, что и отец, и сын, и внук родились в военную пору и в ней же погибли.

Три сотни лет продолжался конфликт. Разумеется, он влиял на мышление людей.

Когда война становится для них такой же постоянной и неизменной, как небо, горы, ветер и реки, они начинают строить свою жизнь вокруг ее.

Диверсантов можно назвать крайним случаем такого мышления.

Они – чистокровные вояки, специализирующиеся на грязной работе, которой не хотят заниматься традиционные рыцари и солдаты. Диверсанты не гнушаются ничем.

Подлость, бесчестье и жестокость для них – обычное дело. Именно благодаря им в любой битве существовали закулисные элементы.

Убийства. Бунты. Интриги. Засады. И многое другое.

На них появился спрос. Конечно же, родилось и предложение.

В какой-то момент диверсанты перестали возникать сами по себе и пришли к системе «деревень», где их воспитывали, а затем отправляли на задания. Именно такой метод позволил эффективно «плодить» еще более умелых диверсантов.

Возникло несколько школ, каждая из которых воспитывала диверсантов и направляла их в разные страны, угождая пожеланиям высокопоставленных заказчиков. Громче всего гремели имена двух крупнейших школ – Акюра и Субару, – но не счесть и прочих безымянных, безвестных диверсантов, которые вершили свои темные дела на полях сражений, а потом так же бесследно исчезали.

У диверсантов нет своих мыслей.

Они примыкали к любой стороне, которая их заказывала… однако клиенты диверсантов особо этим не возмущались. Можно сказать, таким образом поддерживался баланс спроса и предложения.

Однако долгая война… подошла к концу.

Стоило воцариться миру, как теперь уже бесполезных диверсантов стали называть «бесчестными шавками».

Вероятно, отчасти на общественное мнение повлияли высокопоставленные люди, опасавшиеся силы диверсантов. Те прекрасно знали, как устроить бунт или восстание. Каждая страна, прибегавшая к услугам диверсантов, хорошо осознавала, с какой «угрозой» имеет дело.

Так или иначе, вместе с окончанием войны диверсанты потеряли свое место в мире.

Более того, государи сменили милость на гнев, разгромили практически все деревни и вынудили многих диверсантов уйти в бега.

К их числу относился и Тору Акюра.

Точнее, к числу личинок диверсантов.

Война закончилась еще до того, как он смог отправиться из деревни Акюра на свое первое задание.

Бесчисленные навыки, которые он осваивал с самого рождения, оказались, по сути, запечатаны, поскольку проявиться могли лишь на поле боя.

Ради чего он родился?

Ради чего он жил?

Тору все опостылело. Он проживал дни бесцельно, нигде не работая.

И тогда ему… повстречалась девушка по имени Чайка.

В ходе событий, которые им довелось вместе пережить, Тору узнал несколько фактов.

Первый – что она собирает разделенные на части «останки» отца.

Второй – что ее отец был императором Газом, некогда ключевой фигурой долгой войны.

Третий – что существует организация под эгидой нескольких стран, пытающаяся поймать принцессу Чайку.

Четвертый – что, если ей удастся стать законной наследницей и восстановить Империю Газ, мир может снова вернуться в эпоху войны.

И так далее.

Тору воспринял их с радостью.

Война была ему по нраву.

Его куда больше устроила бы военная пора, нежели этот спокойный мир, в котором ему нет места. Присоединившись к Чайке, которую наверняка сопровождали бы конфликты и потасовки, он смог бы распрощаться с праздными днями, притуплявшими его умения.

Таким образом, Тору на пару со своей сводной сестрой-диверсантом Акари стали спутниками Чайки.

Однако…

***

Гленн Донкервурт считал, что люди устроены на удивление разумно.

Ребенком он полагал, что жить в холмах практически невозможно. Переменчивая погода атаковала то зноем, то стужей, склоны вынуждали тратить на себя все силы, скалы и обрывы таили в себе опасность, а вдобавок к ним опасаться стоило многих животных и растений, которые там селились и росли.

В те времена он искренне верил, что люди по природе своей не могут жить в холмах.

Однако жизнь заставила его взять в руки лук, бродить по холмам и прятаться в опавших листьях. Раз за разом повторяя одни и те же действия, Гленн привык к жизни в холмах.

Более того, он прекрасно к ним приспособился.

Его знали не только как «великого лучника», но и как «дьявола холмов». И действительно, Гленн был настоящим гением, когда дело касалось засад в холмах. Во время штурма столицы Империи Газ его довольно быстро сразило заклинание императора Газа, но некоторые люди считают, что, если бы битва проходила в холмах, Гленн расправился бы с императором в одиночку.

Но как бы там ни было…

– Хм?.. – Гленн прищурился и остановился.

Каждый день он путешествовал по холмам.

Таким образом он не только тренировался, но и выживал.

Холм, на котором он поселился одиноким отшельником, предлагал ему более чем достаточно припасов для жизни. Гленн собирал грибы и дикие овощи, охотился на зверей и набирал воду. Этого вполне хватало, чтобы приготовить еду. Когда кончались дрова, Гленн брал ветки деревьев и сушил. На жизнь он не жаловался.

Многие из его бывших сослуживцев удивлялись тому, что Гленн жил изгоем… однако он никогда не интересовался ни властью, ни роскошью, поэтому ему такой жизни вполне хватало.

– Трое…

Холм стал Гленну «ареалом». Он сразу понимал, если сюда кто-то приходил.

– Один парень, две девушки… у одной на спине что-то крупное.

Гленн смотрел на мягкую почву, покрытую опавшими листьями.

Посторонний человек не разглядел бы в ней ничего особенного… но Гленну она говорила многое.

Вес. Ширину шага. Рост. Половую принадлежность. Наличие багажа. Иногда по разбросу шагов и разнице в глубине следов удавалось даже понять эмоциональное состояние человека. Человеческие следы куда красноречивее животных.

– Хе-хе. Ясно-ясно. – Уголки губ под усами Гленна потянулись в стороны и изобразили хищную улыбку, сквозь которую проглянули зубы. – Быть может, удастся поразвлечься.

***

– Хм-м…

Акари моргнула и уставилась на миску, которую держала в руках.

Внутри виднелось мясо диких крыс, разделанных Тору, а также отваренные дикие овощи. Хотя мясо дикого зверя должно было пованивать, поднимавшийся от миски запах все-таки пробуждал аппетит – то ли Тору как-то обработал его, то ли помогли овощи.

– А, да, Акари, я взял у тебя алкоголь из сумки, – сказал Тору.

В сумке Акари держала всевозможные реагенты для смешивания, и среди них часто бывал алкоголь, входивший в состав противоядий и анестетиков. Любой практикующий алхимик обязательно имел при себе хотя бы небольшую склянку или бурдюк с каким-либо алкоголем.

– Ясно. Вот чем ты запах загасил? – понимающе кивнула Акари.

Лицо ее не отражало ничего похожего на эмоции. Но Тору долго ее знал и понимал, что Акари не сердится. Она просто такая.

Акари Акюра считалась младшей сестрой Тору, но кровь их не связывала. Деревня Акюра часто брала на воспитание брошенных детей, поэтому под словом «семья» в деревне понимались просто сожители. Конечно, попадались порой настоящие родители, братья и сестры, однако «семья», пусть и из чужих людей, давалась каждому… и Тору с Акари – типичный тому пример.

– Прекрасно, брат. Из тебя выйдет хорошая жена, – безразлично заключила Акари.

Тору зачерпнул суп из кастрюли, налил в миску и передал Чайке, после чего чуть прищурился и спросил:

– Еще раз, с какой стати «жена»?

– Разумеется, от тебя было бы неправильно ожидать, что ты сможешь стать кормильцем, ведь ты уже много десятилетий заявляешь, что «работа – для неудачников», и только валяешься дома. Скорее, даже человечнее закрыть тебя дома и ожидать, что ты сможешь поддерживать семейный уют.

– Да сколько мне, по-твоему, лет?

Раз уж на то пошло, обиженным на жизнь бездельником Тору жил лишь пять лет после окончания войны.

– По моим ощущениям столько и выходит.

– Хватит уже пороть чепуху.

– Тору. Никчемный? – спросила Чайка, удивленно наклонив голову.

– Не называй меня никчемным.

– Бездельник?

Тору не понимал, говорит ли Чайка от злобы, но слова «никчемный» и «бездельник» его точно не радовали.

– Я не имел в виду подобрать другое слово! Прости, что был бездельником! Диверсанты – они такие: бесполезные, пока нет работы!

– Но только не мой брат, – вдруг ни с того ни с сего возразила Акари. – Его можно гладить, его можно трогать, можно пожирать взглядом, можно… смотреть, как он перекатывается с голым животом. Поэтому я верю, что уже этим мой брат полезен.

– Я что, щенок?

– Ни в коем случае. Даже котенка или щенка можно научить работать. Однако моего любимого уважаемого брата я при всем желании едва ли смогу поставить на один уровень с ними.

– Ты ведь на самом деле ненавидишь меня, да?

Всю свою жизнь Тору частенько не понимал хода мыслей Акари, когда та начинала разговаривать.

– Да. Ведь любовь и ненависть – две стороны одной медали.

– Вот и не переворачивай ее.

За этим бессмысленным разговором обед и закончился.

– Итак… – Тору забросил пустые миски в пустую же кастрюлю. – Пожалуй, пора бы уже поговорить о работе, чтобы меня больше не называли никчемным бездельником.

– М-м? – Чайка недоуменно наклонила голову и посмотрела на него.

– Кончай корчить непонимающие морды, моя госпожа. Зачем мы, по-твоему, бросили машину и забрались в эти холмы? – спросил Тору, обращая взгляд к голубому небосводу по ту сторону верхушек деревьев. – Мы сейчас на вражеской территории.

– !.. – Чайка резко напряглась.

Когда Тору говорил о врагах, он имел в виду тех, кто убил ее отца, Проклятого Императора Артура Газа, и нынешних обладателей останков императора, ради которых Чайка рисковала жизнью.

Когда Империя Газ гибла, особый отряд из восьми человек, которых позже прозвали «героями», убил императора и разделил его тело на восемь частей. Останки «чудовищного» Артура Газа, по легендам прожившего больше трех столетий, накопили в себе огромные запасы магической энергии. Трофеи, на проверку оказавшиеся дороже золота, герои разделили между собой.

– Судя по полученной информации, в этих холмах живет Гленн Донкервурт по прозвищу «великий лучник». И, как подсказывает кличка, сражается он луком, – продолжил Тору, складывая руки на груди. – Он довольно стар. По слухам, ему около шестидесяти…

– Пенсионер?

– Вроде того. Но это не значит, что нам будет легко.

Четвертый и пятый десяток лет считаются самым расцветом физических сил. Дальше любой человек неизбежно начинает слабеть, не считая исключительных случаев вроде «трехсотлетнего» императора Артура Газа.

Однако…

– Получается, он пошел на штурм столицы Империи Газ в пятьдесят с чем-то. Может, его лучшие годы позади, он выбивается из толпы уже тем, что добровольно вступил в отряд самоубийц, отправившихся убивать императора.

– Вероятно, он компенсировал нехватку сил, на которые полагаются мечники и прочие бойцы ближнего боя, всевозможными уловками… И такой противник, к тому же обладающий богатым опытом, весьма опасен, – подхватила Акари.

– В любом случае, недооценивать его не стоит. Лучше даже не думать о том, чтобы нападать на него в лоб, – подытожил Тору.

– Атакуем. Сбоку?

– Это просто выражение такое, – ответил Тору. Немного неуместный ответ дал понять, что догадливость у Чайки хромает. – Конечно, устроить засаду и напасть с неожиданной стороны – тоже вариант. Но как бы там ни было, мы имеем дело с лучником, а значит, наверняка победим, если навяжем ему ближний бой. Если он собирается держаться за лук до последнего, ему будет непросто выпускать стрелы, когда враги окажутся вплотную. С учетом нашего с Акари оружия мы сможем одолеть его еще до того, как он выпустит вторую стрелу.

– Но от первой придется увернуться, – заметила Акари. – Стрелы рядового лучника это одно, но выстрелов мастера лука так просто не избежать.

– ...Аналогично. Тактике против мага? – спросила Чайка, показав на себя.

Будучи магом, она знала, что магу необходимо время, чтобы применить заклинание. Если маг и мечник окажутся на расстоянии, на котором можно разобрать черты лица друг друга, последний наверняка успеет подбежать и сразить противника еще до заклинания. В случае Чайки ее слабость в ближнем бою компенсировалась спутниками-диверсантами.

– Ну… с точки зрения заточенности под дальнобойные атаки и слабость в ближнем бою, вы и правда похожи. У мага, пожалуй, больше радиус поражения, а у лука скорострельность.

– М-м.

– В любом случае, нападать в лоб – не самая разумная идея. Начнем, наверное, с того, что отыщем жилище этого Гленна Донкервурта. А дальше будем смотреть. Найдем слабое место – воспользуемся. В идеале… я бы хотел отыграть заблудших путников, подойти к нему поближе и зарезать в спину.

– М! Подло, – недовольно проворчала Чайка.

– Ага. Диверсанту это похвала, – с усмешкой ответил Тору.

И перед самым его носом…

Фью!

Просвистело нечто, пронзившее воздух.

Звонкий удар раздался то ли в следующее мгновение, то ли в то же самое.

– …

Чайка недоуменно обернулась на звук. Но еще до того, как она успела что-либо понять, сбоку появилась рука Тору и повалила ее на землю.

– Ложись, дура! – приглушенно крикнул он.

Рядом с тем местом, где они сидели, росло крупное дерево.

В ствол его ни с того ни с сего воткнулась подрагивающая палочка.

На конце ее виднелось оперение…

Фью! Фью!

В следующее мгновение палочек стало три.

Разумеется, они не выросли из дерева сами по себе.

Да и вообще палочки были не деревянными, а стальными.

– Т… Тору?!

– Не двигайся. Не разговаривай. Не дыши.

– ?!

От таких приказов у Чайки чуть глаза из орбит не вылезли, но Тору и Акари продолжали молчать с мрачным видом.

Вернее, им было совсем не до объяснений.

Тору затащил Чайку за ближайшее дерево, чтобы защитить. По воткнувшимся стрелам он уже догадывался, с какого угла засел враг.

И все же…

«Как?..»

Столь меткий выстрел из лука с расстояния, на котором противника никто не смог почуять?

«Он настолько силен?!»

Вряд ли в них по ошибке стрелял некто посторонний, например ничего не подозревающий охотник. Главное доказательство тому в том, что вторая и третья стрела тоже однозначно целились в них.

С такого невообразимого расстояния…

С такой невероятной точностью…

Стрелял не какой-то там охотник или заурядный лучник. Несомненно, стрелы принадлежали Гленну Донкервурту.

Однако…

«Вот уж не думал, что он нападет первым…»

Гленн Донкервурт не мог ничего знать об отряде Тору.

Даже если он каким-либо образом сумел их заметить, он не смог бы прийти к выводу, что перед ним враги, пришедшие за «останками».

«Или он беспринципный головорез, который расстреливает всех, кто заходит на его территорию?»

Тору вытащил из кармана метательный нож и подбросил в воздух.

В следующее мгновение вращающийся клинок издал пронзительный лязг и улетел невесть куда.

– …

Рядом с Тору появилось подрагивающее древко еще одной стрелы.

«Он быстр. А еще…»

Второй выстрел был метче первого. Третий метче второго.

Скорее всего, еще перед первым выстрелом он сделал поправку на ветер, температуру и так далее… а увидев результат, продолжил стрелять с той же позиции, внося дополнительные поправки.

– Брат… – произнесла Акари, прятавшаяся за другим деревом.

В руке она сжимала зеркальце, с помощью которого оценивала происходящее по другую сторону дерева.

– Вон та скала.

Тору пригляделся сам и увидел, что по ту сторону лесной чащи, в крохотном промежутке между деревьями, виднелся кусочек склона с торчащей из него скалой.

Скорее всего, Гленн стрелял как раз с нее.

Других позиций для стрельбы у него не было. Сдвинься он чуть в сторону, и стволы других деревьев перегородили бы путь к отряду Тору.

– Значит, засада уже провалилась? – недовольно прошептал Тору.

Вообще, отряд Тору, в частности Чайка, охотился исключительно на останки, а не на самого Гленна. Если бы им удалось останки изъять, смысл сражаться сразу бы пропал. Однако они предполагали, что Гленн, как один из восьми героев, вряд ли захочет так просто расстаться с драгоценным трофеем.

Поэтому с самого начала они рассчитывали либо выкрасть останки, либо забрать их после победы. Они надеялись изобразить безобидных путников, подобраться на дистанцию ближнего боя, а затем в идеале прикончить врага в спину…

– Тору. Сверху? Враг? – спросила Чайка, сжимая в руках гундо. Совсем недавно она использовала его для готовки и еще не успела разобрать и уложить в гроб.

– Сможешь? – ответил Тору, бросая взгляд на гундо.

– Наверное. Но…

Магия не менее… а то и более дальнобойна, чем лук и стрелы.

С учетом навыков Чайки она вполне могла поразить вершину скалы практически прямо отсюда.

Сложность только в том, что применение заклинания требует прочтения и прочей подготовки, которую противник наверняка заметит. К тому же Чайке придется покинуть укрытие, чтобы прицелиться.

А это равносильно тому, что попросить противника ее пристрелить.

Однако…

– Ничего не случится, если по ходу произнесения заклинания перед тобой будут возникать преграды? Например, что-то пробежит?

– ?.. М-м.

На мгновение Чайка озадачилась, но затем все поняла и кивнула.

– Раз так…

Тору достал из кармана дымовую шашку, один из самых стандартных инструментов готовых ко всему диверсантов.

– На счет три, Чайка, целься в ту скалу. Я брошу шашку, так что ты ничего не будешь видеть… но дым быстро рассеется. Ты к тому времени дочитай заклинание, а потом попади.

– М-м!.. – Чайка поняла замысел Тору и кивнула с самым серьезным видом.

– Раз, два, три! – отсчитал Тору и швырнул шашку под корни дерева.

Маленькая емкость внутри шашки разбилась, реагенты вступили в реакцию… и из шашки тут же повалил дым.

Чайка тем временем залегла на землю и наставила гундо.

Тору снял плащ и выставил его перед Чайкой, чтобы враг не заметил света магических диаграмм.

И затем…

– Коркт, эльм, найкт…

Чайка начала читать.

Вместе с этим вокруг дальнего конца гундо начали кружиться голубые диаграммы. По ходу заклинания они сцеплялись друг с другом и создавали законченный рисунок.

– …«Потрошитель», – сказала Чайка… и замолкла.

Тору схватил лежавшую рядом кадку и вылил на шашку оставшуюся воду. Реагенты смыло, дым перестал валить… и быстро рассеялся.

После чего…

– Явись! – произнесла Чайка последнее слово заклинания.

В тот самый миг, когда оно покинуло уста Чайки, нечто незримое пронзило голубую диаграмму и улетело вдаль. Оно напоминало воздушную волну, слегка преломлявшую свет. Наконец, волна вонзилась в скалу, на которой должен был прятаться Гленн.

Послышался грохот, и скала… поддалась.

Магия несравнимо мощнее стрелы.

Выстрел Чайки взорвался посреди скалы и оставил в ней небольшую, но очень глубокую трещину. В следующее мгновение во все стороны начали расползаться другие.

Скала разрушилась и покатилась по склону горой обломков.

Так, в пыли склона, она встретила свой конец.

– Мы его… задели? – пробормотал Тору, хмуря брови и глядя на плоды трудов.

Чайка самодовольно передернула затвор и извлекла из гундо отработанную гильзу.

– Непобедимая мощь.

Может, выстрел и не задел сидевшего на скале человека… едва ли ему удалось откупиться малой кровью. Если и он сорвался со склона, его даже могло насмерть придавить камнями.

– Кажется, ты переборщила, – усмехнулся Тору.

А в следующее мгновение кончик его носа посетило уже знакомое чувство.

Бах!

Раздался громкий звук, и Чайка пропала с глаз Тору.

– ...Э?

– Чайка! Брат! – прилетел голос Акари.

К стыду Тору, ему понадобилась секунда, чтобы осознать, что Чайку подбили.

– Что?! – ошеломленно воскликнул он, поворачиваясь туда, откуда прилетела стрела… то есть направо.

Ее пристрелили. Причем сбоку.

Либо врагов несколько.

Либо…

– Чайка! – крикнул Тору.

Прямо перед глазами пролетела еще стрела, и тело Чайки подкинуло в воздух.

– Дерьмо-о-о!

Тору поднял Чайку на руки и отпрыгнул вбок, уворачиваясь от третьей стрелы. И третья, и четвертая, и пятая метили точно в него, будто преследуя.

– !..

Тору бежал, прыгая зигзагами. Где-то на десятой стреле он наконец-то сумел добраться до тени крупного дерева, которое наверняка смогло бы их укрыть.