Текст книги "История Авиации 2003 06"

Автор книги: История авиации Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Надо заметить, что приход к власти в Эфиопии марксистов-ленинистов Менгисту Хайле Мариама 3*

[Закрыть] , раскачавших своими не всегда продуманными действиями политическую обстановку в стране, вызвал естественную активизацию WSLF и рост помощи этой организации со стороны Сомали. Наблюдая последствия развернувшейся в Эфиопии сначала Февральской, а затем и Сентябрьской революции (1974 г.), Сиад Барре надеялся прибрать к рукам вожделенную территорию, пока власть в Аддис-Абебе была занята внутренними проблемами. Между двумя «прокоммунистическими» режимами назревала открытая война. Сознавая это, СССР и социалистические страны до последнего пытались примирить конфликтующие стороны, но всё было тщетно.

16 апреля 1977 г. в Адене (столица Южного Йемена – НДРЙ) состоялась встреча С.Барре и М.Хайле Мариама, в которой также приняла участие делегация Джибути. В качестве посредников во встрече участвовали Ф.Кастро и президент НДРИ А. Рубайи. На повестке дня стоял вопрос о создании «Федерации Государств Восточной Африки» (ФГВА), которую на первых порах и должны были образовать три указанные страны. Против этого плана ничего не имело Джибути, а эфиопский лидер с целью принуждения к подписанию соглашения Сиада Барре был готов к переговорам по всем вопросам и в ходе предварительных консультаций соглашался пойти на ряд компромиссных решений, но Сиад Барре уже давно все решил и взвесил. Планируемое создание ФГВА он назвал политической химерой и в резко негативной форме отозвался о советской военной помощи Эфиопии. В результате переговоры были фактически сорваны, хотя Эфиопия и Джибути подписали позже договор об «особых отношениях» между двумя странами 4*

[Закрыть] . Перед отбытием, чтобы сгладить впечатление от своего вызывающего демарша, Барре клятвенно заверил лично Фиделя Кастро в том, что он «…не намерен нападать на Эфиопию».

Надеясь заставить упрямого сомалийского лидера отказаться от агрессии, Москва пошла на демонстративное наращивание военных поставок Эфиопии, подписав новое соглашение на сумму около 400 млн. долл., в рамках которого в страну поступило 48 истребителей МиГ-17 и МиГ-21, более 300 танков Т-54 и Т-55, реактивные установки залпового огня БМ-21 «Град» и ствольные артиллерийские системы различных калибров. В отличие от прошлых операций подобного рода, на этот раз поставка оружия была соответствующим образом «пропиарена», а потому весьма заметно освещалась зарубежными СМИ, и в результате западные наблюдатели заговорили о «начале широкомасштабной военной интервенции Советов в Восточную Африку…». Однако это грозное предупреждение не остановило Сиада Барре, и 12 июля 1977 г. подразделения регулярных вооружённых сил Сомали при поддержке танков Т-34-85 и артиллерии начали разведку боем на линии разграничения двух государств.

Сухопутные войска Эфиопии к моменту начала вторжения сомалийцев в Огаден насчитывали примерно 55 тыс. солдат, из которых до 20 тыс. участвовали в боевых действиях против «Фронта освобождения Эритреи». В Огадене находилось всего около 10,5 тыс. человек, имевших 45 танков М-41 и М-47, 25 Т-34-85, 48 орудий и минометов и десяток 40-мм зенитных «Бофорсов» времен Второй Мировой войны.

Тесно взаимодействуя с боевыми группами WSLF, насчитывавшими около 50 тыс. человек, сомалийские подразделения с одной стороны смогли во многих случаях просочиться вглубь чрезвычайно рыхлых эфиопских боевых порядков, а с другой, обеспечили сосредоточение группировки вторжения, которая, выйдя на исходные позиции, к 20 июля насчитывала уже около 200 тыс. человек, сведённых в 34 бригады, 600 танков Т-34-85, Т-54 и Т-55, 350 бронемашин различных типов (БТР-40, БТР-50, БТР-60, БТР-152 и БРДМ-1/2), а также до 600 орудий и минометов. Эти силы поддерживали около 50 боевых самолётов.

Надо заметить, что время для нападения было выбрано весьма удачно. В Могадишо не без основания рассчитывали на то, что большая часть вооружённых сил Эфиопии занята борьбой с эритрейскими сепаратистами, при этом помощь со стороны США уже была прекращена, а со стороны СССР только разворачивается. Вооружённым силам противника предстоял трудный процесс реорганизации и переоснащения новыми видами боевой техники. Словом, Эфиопия Сиаду Барре виделась весьма слабым противником, не способным оказать серьёзное сопротивление.

20 июля 1977 г. сомалийская пехота, поддержанная танками, авиацией и артиллерией тесно взаимодействуя с повстанцами WSLF перешла в решительное наступление. Поскольку официального объявления войны не последовало 5*

[Закрыть] , то в Аддис-Абебе некоторое время считали, что на границе вспыхнул очередной инцидент, и практически ничего не предпринимали. В результате немногочисленные силы прикрытия эфиопов быстро откатывались назад, неся серьёзные потери и ведя сдерживающие боевые действия. В тот же день сомалийский МиГ-21МФ одержал первую воздушную победу, сбив безоружный транспортный DC-3 из состава ВВС Эфиопии.

3*Провозгласил необходимость раздачи земли безземельным крестьянам, национализацию промышленности, создание демократического общества во главе с партией власти левого толка и пр.

4*Особую ценность это не утратившее свою силу соглашение продемонстрировало в 1998-2000 гг., когда Эфиопии пришлось воевать с Эритреей. Подробнее см. НА №2/2002 (15) и №3/2002 (16).

5*Для «внутреннего пользования» руководство Сомали выпустило сообщение, в котором обвинило руководство Эфиопии в геноциде и заявило о необходимости «оказания братской помощи борцам за свободу из WSLF».

Эфиопские «Сейбры» и «Фридом– файтеры» на аэродроме Дебе-Зейт.

Уже в первый день вторжения сомалийцы, обладавшие подавляющим перевесом в численности сухопутных войск, смогли прорваться на отдельных направлениях на глубину до 80 км и одновременно блокировать ряд частей эфиопской армии в населённых пунктах Гэлади, Уордер и Дэгэхбур, но на предложение о сдаче гарнизоны ответили огнём и ночью, а также в течение следующих дней, сомалийские подразделения пошли на штурм. Поддержку окружённым гарнизонам могла оказать только немногочисленная эфиопская авиация, которая с утра 21 июля совершила свои первые боевые вылеты. Надо заметить, что, благодаря хорошо отлаженной работе технических служб, считанное количество F-5 и F-86 совершали ежедневно весьма значительное число самолёто-вылетов, практически с первых же часов войны демонстрируя своим куда более многочисленным противникам знаменитый суворовский принцип: «воюют не числом, а умением!».

Если танки для тактических истребителей и в конце 70-х оставались «крепкими орешками», то лёгкобронированная колёсно-гусеничная техника, на которой перемещалась сомалийская мотопехота, и грузовики с различными буксируемыми артиллерийскими системами были настоящими лакомыми кусочками для пилотов «Сейбров» и «Фридомфайтеров». Неожиданно высокие качества продемонстрировали F-5E, обладавшие весьма приличной нагрузкой до 3175 кг. Стандартной нагрузкой была дюжина 227-кг осколочно-фугасных бомб Мк.82 и пара управляемых ракет с ИК ГСН AIM-9D «Сайдуиндер». Эффективно использовались в ходе штурмовок и 20-мм высокоскорострельные (до 3000 выстр./мин) встроенные автоматические пушки М39А2. Поскольку летать приходилось недалеко, то подвесные баки практически не применялись, а все пять пилонов использовались для подвески средств поражения. Неоднократно данные фотоконтроля отмечали, как в результате удара всего пары подобных машин по сомалийской механизированной колонне выводилось из строя до полутора десятка единиц техники. В результате во многих случаях сомалийским танкистам приходилось действовать без поддержки пехоты и артиллерии, что приводило к ощутимым потерям при прорыве даже наспех подготовленных эфиопских оборонительных позиций, занимаемых ополченцами, основным противотанковым оружием которых на первом этапе войны были бутылки с «молотовским коктейлем».

Особенно упорные бои развернулись за населённый пункт Годе, где находился важный аэродром. В бои за авиабазу была втянута 10-тысячная сомалийская группировка, позже усиленная ещё примерно 5 тыс. человек. Однако совместными усилиями обороняющихся частей сухопутных войск удалось отбить два штурма, причём в некоторых местах, благодаря действиям авиации, местность напоминала автосвалку. Со своей стороны сомалийцы, не сумевшие толком распорядиться имевшейся в их распоряжении авиатехникой, не смогли задействовать для поддержки своего наступления авиацию и для противодействия активности эфиопских лётчиков в значительных масштабах применили советские ПЗРК «Стрела-2М». Для эфиопских авиаторов появление оружия такого типа оказалось неожиданным лишь в первые пару дней, когда сомалийцам удалось сбить F-5A подполковника Лэггэсэ Тэфэрра. На счету этого лётчика уже была одна воздушная победа, и вот теперь он был сбит сам. Катапультировавшись из горящей машины, он приземлился на территории противника и попал в плен, где провёл 11 лет 6*

[Закрыть] . В последующие дни классическими приёмами противодействия ПЗРК стала атака цели с пикирования с задросселированными двигателями с последующим кабрированием на форсаже после сброса боевой нагрузки или (если удар наносился с малой высоты) боевой разворот в сторону солнца.

24 июля пара сомалийских МиГ-21 над районом Аурех в ходе вылета на «свободную охоту» обнаружила эфиопский военно-транспортный С-47, который тут же сбила огнём из 23-мм пушек, но вместо того, что бы сразу же уйти в своё воздушное пространство, «соколы Барре» решили ещё поискать добычу. Тем временем взлетевшая пара эфиопских F-5E, наводимая по данным расчётов РЛС, смогла внезапно атаковать противника снизу-сзади и сбила один самолёт. Второй противник, пользуясь значительным превосходством в скорости, не приняв боя ушёл в своё воздушное пространство.

Надо сказать, что сложившаяся ситуация для наших авиационных советников была во многом анекдотичной. Вдумайтесь: им приходилось учить эфиопских лётчиков, летавших на F-5, сражаться против советских МиГ-17 и МиГ-21, состоявших на вооружении Сомали! «Ты только представь, – рассказывал в 2001 г. главному редактору журнала «История Авиации» Владимир Кириллович Бабич, – нам приходилось сначала самим осваивать эти «Фридомфайтеры», а потом объяснять эфиопам, как на них воевать против МиГ 21!.. Работа предстояла весьма нешуточная. Мы то в массе своей были из предвоенного, военного и послевоенного поколения, учившего в основном немецкий язык. А вся документация-то и техничка – на английском!.. Ну, прислали нам дюжину переводчиков-курсантов. Конечно, дело пошло, но пока они прочтут, пока пойму, затем переведут… В общем, тягомотина та ещё… Одну машину мы взяли переоборудовать под наш комплект приборов, а их почему-то всё не везут. А начальство давит. Скорей, да скорей! А как же, война, считай уже на носу!..

В общем, чёрт его знает, когда бы мы управились, если бы кто-то из наших не вспомнил, что год назад в Ахтубинске 7*

[Закрыть]завершились испытания полученной из Вьетнама точно такой же машины. Вся документация по ней была немедленно затребована и буквально через два дня прибыла в наше распоряжение. Ну, а дальше пошла работа!..

Вообще эфиопские лётчики были в массе своей превосходно подготовлены, и нам, в сущности, оставалось только обучить их премудростям тактики боя против наших «МиГов». Правда, после ознакомления с присланной документацией нам до конца так и не верилось, что эта американская машина превосходит наш МиГ-21, который неоднократно бил куда более мощные «Миражи» и «Фантомы»…

Короче, кончилось дело тем, что мы сами начали осваивать F-5, который был невероятно прост и доступен, по-моему, даже курсантам первого года обучения. Летать на нём было одно удовольствие. Правда, по разгонным характеристикам он сильно уступал МиГ-21, но зато столь же значительно превосходил его на боевых разворотах…

Существенное преимущество наш истребитель получал только на высотах свыше 5 км, где в разряжённом воздухе начинали сказываться преимущество его крыла большей стреловидности. Причём с ростом высоты это превосходство принимало лавинообразный характер. Но там воевать эфиопским F-5 не имело смысла, так как они фактически действовали в роли истребителей-бомбардировщиков и штурмовиков, летавших на небольшие расстояния на непосредственную поддержку своих войск или изоляцию района боевых действий. Соответственно этому строилась и тактика применения этих машин, при появлении сомалийских «МиГов» уходивших на малые и предельно малые высоты, и стремившихся навязать им ближний манёвренный бой.

Очень неприятным для нас сюрпризом оказалось и то, что в манёвренном бою «Фридомфайтер» превосходил даже наш МиГ17. Причём информацию об этом мы сначала получили в ходе развернувшихся воздушных боёв от эфиопских лётчиков, а затем уже зимой, когда прибыли кубинцы, перебросившие на ТВД свою эскадрилью истребителей-бомбардировщиков этого типа. В ходе проведённых учебных схваток это полностью подтвердилось. Конечно, МиГ17 был легче и в боевой конфигурации обладал почти вдвое меньшей нагрузкой на крыло, при этом, правда, несколько уступая по тяговооружённости. Казалось бы, на виражах «МиГ» должен был бить «Тигра» 8*

[Закрыть]без особых проблем. Но на самом деле об этом и мечтать не приходилось! Американский самолёт имел чрезвычайно развитую боевую механизацию с отклоняемыми предкрылками и закрылками, уплощенный нос и вихрегенераторы, которые резко улучшали поведение машины на больших углах атаки. Не последнюю роль играло и практически прямое тонкое крыло, обеспечивавшее превосходство при маневрировании в диапазоне малых скоростей и очень высокая скорость крена…

В общем, как мы тогда поняли, «янки» также учитывали вьетнамские уроки, но то, с чем нам пришлось встретиться в 82-м над долиной Бекаа мы тогда даже предполагать не могли…»

Действительно уже 25 июля эфиопские лётчики записали на свой счёт два сомалийских МиГ-17 и один МиГ-21 без потерь со своей стороны. Ответом на этот успех стала череда воздушных налётов на эфиопские авиабазы, организованная ВВС Сомали, но в развернувшемся противоборстве успехов агрессор не достиг. Дело в том, что одной из первоочередных мер, предпринятых нашими советниками, стало усиление системы ПВО вооружённых сил Эфиопии, и особенно авиабаз, через которые шёл настоящий поток грузов по воздушному мосту, в котором были задействовано около 250 военно-транспортных самолётов Ан-22 и Ил-76. В результате на смену 40-мм «Бофорсам» времён Второй Мировой войны прибыли 23-мм зенитно-самоходные «Шилки», ЗСУ-2-57, объектовые ЗРК С-125 «Печора» и мобильные ЗРК 2К12 «Квадрат». В ходе нескольких налётов, предпринятых в последнюю декаду июля, сомалийцы потеряли шесть МиГ-21 и той МиГ-17, не нанеся эфиопским аэродромам ни малейшего ущерба. После такого «афронта» наносить удары по авиабазам не слишком многочисленная авиация Сомали уже позволить себе не могла и сосредоточилась на борьбе за господство в воздухе над линией фронта. Но и здесь успехи были явно на стороне пилотов оборонявшейся Эфиопии, так как прибывшие в эту страну наши советники с целью нейтрализации даже частичного превосходства ВВС Сомали развернули вдоль линии фронта цепочку станций РЭБ, наглухо «забивавших» помехами индикаторы радиоприцелов сомалийских «МиГов» и радиочастоты, на которых работали бортовые радиостанции вражеских истребителей и осуществлялась информационная поддержка с земли. В результате сомалийские лётчики вынуждены были искать противника лишь визуально, а пуск ракет производить на глаз, так как в условиях сильных помех БРЛС даже в режиме дальномера не работали. В то же время пилоты F-5A, оснащённых БРЛС AN/APQ-153, и F-5E, имевших более совершенные станции AN/APQ-159, как говорится, «пользовались всеми благами цивилизации».

Результаты не замедлили сказаться, и уже к 1 сентября на счету эфиопских лётчиков числились 13 сбитых МиГ-17 и 12 МиГ-21. При этом ВВС Эфиопии не потеряли в воздушных боях ни одного боевого самолёта! Столь блестящий успех с учётом более чем двойного численного перевеса сомалийских ВВС над эфиопскими перед началом кампании вызвал в западной печати спекуляции об израильских лётчиках, пилотировавших эфиопские истребители 9*

[Закрыть] . Необходимо отметить, что успеху противника на земле даже при отсутствие авиационной поддержки в немалой степени способствовал тот факт, что в это время года на Африканском Роге ежедневно идут ливневые дожди. Связанное с этим ухудшение метеоусловий серьёзно снизило интенсивность боевой работы ВВС Эфиопии, но парализовать не смогло.

Потери сомалийцев от огня ПВО были ещё большими, и в результате ВВС противника были фактически устранены как фактор с арены борьбы, что позволило сосредоточить усилия набиравшей силу авиации Эфиопии на поддержке своих, понёсших значительные потери, сухопутных войск, с трудом сдерживавших натиск войск агрессора, который, несмотря на потерю господства в воздухе, тем не менее, продолжал в целом довольно успешно наступать, раз за разом проламывая выстраиваемую эфиопским командованием оборону!

Надо сказать, что практически сразу после начала войны эфиопское руководство объявило мобилизацию, в ходе которой на передовую в виде маршевых пополнений и в тренировочные лагеря было направлено около 250 тыс. новобранцев, но для них не было необходимого количества не только стрелкового вооружения, но даже обмундирования! Советская военная помощь только начинала поступать, а тем временем 15 августа развернулись бои за Дыре-Дауа – третий по величине город Эфиопии, находившийся на востоке страны.

Первый штурм был предпринят 15-й сомалийской пехотной бригадой, усиленной двумя танковыми батальонами, артиллерией и средствами ПВО. Поначалу противнику сопутствовал успех: благодаря превосходству в огневой мощи атакующие смогли сравнительно легко взломать непрочную оборону, в полосе которой находилось незначительное количество танков и артиллерии. Вскоре над головами рассеянных групп эфиопских солдат и офицеров, отступавших к городским кварталам с несколькими «тридцатьчетвёрками», появились F-5 и F-86, обрушившиеся в 20 км от города в районе местечка Эльбах на свернувшиеся в колонны после успешной атаки подразделения противника. Подавив в ходе первого же захода зенитные средства, пилоты обрушили град кассетных боеприпасов на заправлявшиеся перед финальным броском танки, бронетранспортёры и грузовики. До захода солнца по группировке было выполнено в общей сложности 68 боевых вылетов, причём уже в сумерках в этом разгроме приняли участие даже «Канберры», засыпавшие скученную технику и транспортные средства дождём зажигательных суббоеприпасов. По рассказам очевидцев, «пламя от горящей техники, временами прорезаемое всполохами взрывающихся боеприпасов, поднималось в некоторых местах на высоту до полусотни метров…»

Позже несколько взятых в плен офицеров сообщили, что 15-я бригада вместе с частями усиления в результате авианалётов потеряла в течение всего одного дня до 80% своей материальной части и около 40% личного состава. Однако эта неудача не заставила сомалийское командование отказаться от задуманного, поскольку сухопутной обороны как таковой перед Дыре-Дауа практически не существовало. Как горько шутили наши советники, «оборона в районе Дыре-Дауа представляла собой одну сплошную дыру…» Проведя ночью перегруппировку, в ходе которой к линии боевого соприкосновения была выдвинута 14-я танковая бригада и шесть батальонов маршевого пополнения, противник смог утром следующего дня нанести внезапный удар и прорваться к аэродрому.

6*За сбитый сомалийский «МиГ» был заочно награждён орденом Февральской революции 1974 г. 1-й степени 22 августа 1979 г. по итогам кампании. За мужество и стойкость, проявленные при нахождении в плену Лэггэсу Тэфэрру было присвоено звание Героя Социалистической Эфиопии, а по возвращении из плена в 1989 г. он был произведён в бригадные генералы.

7*В 1976 г. в ГЛИЦ ВВС им. В.П.Чкалова действительно проводились испытания полученных из Вьетнама истребителей F-5E и штурмовика А-37.

8* Модификация F-5E получила в США обозначение «Tiger II». – Прим. Ред.

9*До революции 1974 г. императорская Эфиопия поддерживала весьма тесные военно-политические связи с Израилем в противовес арабским государствам бассейна Красного моря, поддерживавших сепаратистские движения на севере и востоке страны.

«Старое, но грозное оружие» – эфиопская «Канберра» в полёте.

Снимок сделан в Великобритании после продажи.

Население Эфиопии строит оборонительные позиции.

Зарядивший ещё до восхода солнца ливень не позволил эфиопскому командованию задействовать авиацию, и продвижение сомалийцев было остановлено отчаянным сопротивлением немногочисленных подразделений регулярных войск и ополченцами, а также личным составом авиабазы, развернувшим на прямую наводку всю зенитную артиллерию и даже пусковые установки ЗРК С-75 и С-125! Последние били по атакующим зенитными ракетами с «загубленными» радиовзрывателями (кнопка «К6»), подрывавшими БЧ на высотах 10 – 15 м. В этом упорном бою обе стороны понесли тяжёлые потери, причём окопы, вырытые по периметру аэродрома, во многих местах были буквально доверху завалены трупами оборонявшихся и нападавших. Впечатляющим образом выглядели и некоторые капониры, в которых стояли 23-мм «Шилки», едва ли не по башню засыпанные гильзами. Положение уцелевших защитников казалось отчаянным, поскольку их ряды изрядно поредели и, как считалось, следующая атака противника для большинства из них должна была стать последней…

Однако если сомалийскому командованию на этом участке фронта оставалось надеяться только на успех финальной атаки, то эфиопское руководство явно исходило из наполеоновского принципа, согласно которому «исход любой битвы решает последний батальон». Двигавшаяся форсированным маршем на боевых машинах пехоты на помощь защитникам города кубинская мотострелковая бригада, усиленная батальоном танков Т-62,в это время уже выходила на рубеж атаки, а о её приближении противник даже не подозревал. По счастливому стечению обстоятельств, именно в это время начали появляться просветы в закрытом дождевыми облаками небе, и командование ВВС Эфиопии отдало приказ на подъём авиации.

Не тратя времени на рекогносцировку и предварительную артподготовку, кубинцы сходу атаковали, огнём и гусеницами сметая слабое сопротивление противника, совершенно не ожидавшего такого поворота событий. В боевых порядках передовых подразделений кубинцев двигались советские авианаводчики с курсантами института военных переводчиков. Благодаря этому вскоре появившиеся над наступавшими танкистами и мотострелками лётчики смогли получать детальные сведения об обстановке на земле и укладывать свои «гостицы» с точностью ювелиров. В образовавшемся небольших размеров «котле», погибало всё живое, и к утру следующего дня, когда эфиопы и кубинцы начали прочёсывание местности, потери сомалийцев составили свыше трёх тысяч человек.

Потерпев неудачу в районе Дыре-Дауа, агрессор перенацелил свои усилия на захват Джиджиги, на подступы к которой были стянуты две пехотные и одна танковая бригада. Общее количество бронетехники противника, действовавшей на этом направлении, превышало 250 единиц. Но и эфиопы на этот раз смогли выстроить довольно плотную оборону, насыщенную противотанковыми средствами, причём на направлениях наиболее вероятных прорывов были выставлены минные поля и оборудованы отсечные позиции. Кошмар первых недель войны постепенно уходил в прошлое, и многое говорило за то, что и в этом пункте удастся блокировать продвижение противника.

Сомалийское командование, прекрасно осведомлённое о том, что к Джиджиге перебрасываются подкрепления, попыталось организовать «зонтик» из своих истребителей над городом, на аэродроме которого постоянно приземлялись советские, кубинские и эфиопские военно-транспортные самолёты. После того, как сомалийским «МиГам» удалось внезапной атакой однажды завалить один «Геркулес», транспортников стали прикрывать эфиопские F-5 и советские инструкторы на МиГ-21бис, оснащённых высокоманёвренными управляемыми ракетами с ИК ГСН Р-60. К сожалению, авторы не владеют полной статистикой воздушных побед и потерь, но известно, что 20 августа, прикрывая взлёт с аэродрома Джиджиги советского Ил-76, пара F-5 полковника Ашеннафи Гэбре-Цадыка встретилась с двумя сомалийскими МиГ-21. Прямо над городом сомалийская пара попыталась применить тактический приём «сэндвич», но эфиопы устремились навстречу своим противникам. Поскольку ИК ГСН управляемых ракет оппонентов не захватили цели, то самолёты разошлись. Сомалийцы, разделившись, ушли кабрированием на форсаже, а эфиопы, выполнив форсированный боевой разворот, смогли, сохранив боевой порядок пары, сесть ведомому «МиГу» на хвост. Хотя сомалиец отчаянно маневрировал, сбросив с хвоста первый «Сайдуиндер», но второй разорвался в непосредственной близости от стабилизатора его истребителя, судя по всему, нанеся определённые повреждения. И все же пилот противника не только не утратил контроль над машиной, но и продолжал маневрировать. Тем временем дистанция сократилась настолько, что дальнейшее использование управляемого ракетного оружия уже было невозможно, и ведущий эфиопской пары применил пушки, третья очередь которых накрыла повреждённый «МиГ», отправив его в последнее пике…

Сомалийские танки уничтоженные эфиопской авиацией на подступах к городу Дыре-Дауа.

После этого случая сомалийцы перестали пытаться перехватывать транспортные самолёты в районе аэродрома Джиджиги и на маршруте, но от применения авиации при штурме города всё же не отказались. К этому времени было очевидно, что без поддержки с воздуха на успех наступления вряд ли можно рассчитывать, а потому в бой были брошена эскадрилья сомалийских фронтовых бомбардировщиков Ил-28, прикрываемая МиГ-17 и МиГ-21. Обнаруженная заблаговременно радарами эта группа самолётов была встречена на подходе к линии фронта эфиопскими истребителями, при виде которых экипажи бомбардировщиков сломали строй и, беспорядочно освобождаясь от боевой нагрузки над своими же войсками, выдвигавшимися в район сосредоточения, устремились прочь от линии фронта в глубину своего воздушного пространства. Ко всему прочему пилот одного из «Ильюшиных» заложил настолько резкий вираж, что потерял скорость и, провалившись вниз на развороте, зацепил крылом склон горы Карамара, мгновенно превратившись в клубок бушующего огня. Пилоты сомалийских истребителей недолго пытались противостоять эфиопским F-5, и когда первый МиГ-21 рухнул вниз, получив прямое попадание управляемой ракеты в сопло, предпочли выйти из боя.

Остаток дня прошёл в почти непрерывных налётах эфиопской авиации на позиции сомалийцев. И всё же, несмотря на ощутимые потери в технике, казалось бы подтверждаемые данными фотокотроля, войска противника нашли в себе силы осуществить решительный ночной штурм Джиджиги, в преддверии которого на притаившийся во мраке город был совершён внезапный налёт эскадрильи Ил-28, отбомбившийся по кварталам с малой высоты. Вспыхнувшая паника среди защитников, ни разу(!) с начала войны не попадавших под внезапный и мощный авиаудар, оказалась роковой, и внезапная атака сомалийских танков и мотопехоты завершилась полным успехом. Хотя в последовавшем позже разбирательстве в предательстве были обвинён ряд старших офицеров гарнизона Джиджиги, думается, что определяющим фактором в этом событии стала устойчивость эфиопских войск, которая конечно была всё ещё недостаточной.

После падения Джиджиги основные усилия сомалийцев сосредоточились на захвате административного центра провинции Харэрге – города Харэра. Вскоре этот город оказался практически полностью окружён, так как с Дыре-Дауа его связывала единственная дорога, в нескольких местах простреливавшаяся сомалийской артиллерией. Однако постепенно отступавший период дождей позволял эфиопской авиации действовать всё более активно, и сомалийцам, несмотря на проводимые ими отчаянные атаки, так и не удалось ворваться в Харэру. Во многом это объяснялось тем, что практически все направлявшиеся к городу подкрепления попадали под авиаудары и прибывали на линию фронта в изрядно потрёпанном виде. К тому же сомалийцам никак не удавалось наладить огонь своей артиллерии, работа которой постоянно подавлялась авиацией Эфиопии. Регулярно пары самолётов выделялись и для ведения «свободной охоты», при этом основными целями лётчиков были транспортные колонны с предметами снабжения, горючим и боеприпасами. В результате сравнительно неплохо развивавшееся поначалу сомалийское наступление вскоре и здесь перешло в стадию бесперспективной вялотекущей позиционной борьбы.

Тяжёлый урон сомалийским вооружённым силам авиация Эфиопии нанесла в течение 21 – 24 августа в районах Шериф-Калед и Умэр-Куле. С учётом нараставшего сопротивления эфиопов, постепенно восполнявших потери и наращивавших свою боевую мощь, наступательный дух сомалийцев стал выдыхаться. К тому же постоянные действия на коммуникациях отрицательно влияли на моральное состояние вооружённых сил Сомали, начавших испытывать нехватку некоторых видов боеприпасов, топлива и продовольствия в прифронтовой зоне. Но для окончательной победы над агрессором этого было, конечно мало…

Окончание в следующем номере.

МОДИФИКАЦИИ