Текст книги "Коррекция (Йеллоустоун)"

Автор книги: Ищенко Геннадий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)

– Не дай бог стать перед таким выбором! – поёжился Капица. – Но я понял, что вы имели в виду.

– Так вот, повсюду в мире поступили одинаково, выбросив всех чужих, а заодно и часть своих. Исключением стали Россия и Австралия. Причём большую часть беженцев приняли мы, за что и поплатились вырождением собственной нации из-за потери духовности и дикого искажения многих сторон жизни людей. Думаете, почему я здесь? Ведь несколько сотен миллионов выживших и уцелевшая промышленность – это неплохие условия для возрождения цивилизации. Так вот, не знаю, как в Австралии, а у нас возрождать было некому. Можно было удержать разваливающееся общество в узде, бросив его на захват почти пустой Европы, но это была бы только отсрочка. Человек звучит гордо только для Горького. Мы в СССР попытались сделать, чтобы это было действительно так. И в чужие дела мы лезли немного и только поначалу. Никакого сравнения с теми же американцами, которые развязали с полсотни войн! А нам мешали все. Друзья мешали тем, что их приходилось подкармливать, а враги вовлекли в гонку вооружений, которая подорвала экономику и привела к краху! Вы судите о Западе по миру науки, в котором вас приняли, как равного, а он многогранен и в целом настроен к нам враждебно. Ладно, я заболтался, а время идёт. Если когда-нибудь увидимся, ещё поговорим.

– Не беспокойся, Алексей, я буду молчать, – сказал Капица. – Удачи вам. Пусть у вас всё получится!

Лиду Алексей застал за чтением документов.

– Откуда это богатство? – спросила она.

– Это посмертный подарок Берии, – объяснил он. – Там есть для тебя письмо, почитаешь позже. Я заговорился и забыл о времени. Вещи у нас собраны, нужно только срочно настрогать бутербродов на ужин и завтра на утро. У нас с тобой двадцать минут, потом подъедет Василий. Капица попросил тебя поцеловать, но это тоже перенесём. Давай ты займёшься бутербродами, а я разложу деньги и документы. Возьми один экземпляр биографии, выучишь в поезде. И не вздумай сейчас реветь.

– Не буду я реветь, – пообещала Лида. – Тоже перенесу на потом. И обязательно нарисую его портрет. Хоть так отблагодарю. Куда мы хоть едем?

– В Москву нам нельзя, – сказал Алексей, укладывая документы, кроме паспортов и удостоверения, обратно в пакет, – но не хочется забиваться в какую-нибудь щель, поэтому думаю поселиться во Владимире. Большой город, и до Москвы можно добраться часа за четыре. Возьми газеты, завернёшь бутерброды. Яйца успеем сварить? Ну и чёрт с ними. Собрала? Тогда одеваемся и выходим. Дверь не запираем и ключи оставим на столе. Не хватай чемоданы, я сам отнесу в два приёма, возьми только сумку с продуктами.

– Хорошо здесь было! – сказала Лида, в последний раз с грустью оглядывая гостиную.

– Пошли, а то Василий уже сигналит! – поторопил Алексей.

У КПП их ждали. Машина подполковника выехала за шлагбаум, а он сам нетерпеливо расхаживал возле помещения охраны.

–Задерживаемся, – недовольно сказал он вышедшему из машины Алексею. – Если задержимся в пути, можем застрять на полдня в Кунгуре.

– Ребята, проверяйте быстрее! – попросил Алексей охрану. – В машине три чемодана, саквояж со шмотками и сумка с продуктами. Если нужно, я открою любой чемодан, только проверяйте быстрее.

– Всё в порядке, товарищ майор, – сказал ему старший наряда, искоса взглянув на столичного подполковника. – Счастливо вам добраться и устроиться на новом месте! И вам счастья, Лидия Владимировна!

– Спасибо, ребята! – поблагодарил их Алексей. – Прощайте. Загружаемся и едем!

Последний снег выпал неделю назад, поэтому дорога была расчищена и укатана и до города добрались за полтора часа. У небольшого двухэтажного здания вокзала попрощались с Василием, который помог внести вещи в зал ожидания. Возле кассы стояли только трое, поэтому через пятнадцать минут Алексей вернулся к Лиде с билетами. Подполковник забрал его удостоверение и куда-то ушёл. Больше они его не видели.

– Ещё долго ждать, – сказала Лида. – Может, посмотрим биографию? В нашей части зала никого нет.

– Кому какое дело, что ты читаешь, – отозвался Алексей. – Только если будешь разговаривать, говори тише.

Он тоже вытащил лист с текстом и углубился в его изучение. Имя и отчество оставили прежние, а фамилия оказалась созвучной пункту прибытия – Володин. В указанные двадцать четыре года его жизнь уложилась в три слова: школа, армия, завод. Ему повезло окончить среднюю школу, после которой осенью сорок пятого года забрали служить в армию. Отслужив, вернулся в родную Пермь и поступил учеником токаря на машиностроительный завод. Через год после этого женился на Лиде Ветлицкой, которая работала на том же заводе секретаршей. Причину, по которой они уехали из Перми, в биографии не указали. Она была короткая, на половину страницы, и изучение не заняло много времени.

– Мне девятнадцать лет, – сообщила Лида. – Уже хорошо, потому что в двадцать один год никто не поверит. И с секретаршей угадали, можно опять устроиться на эту работу.

– Сначала повзрослей, – вздохнул муж. – Такую соплю никто не возьмёт в секретари. И Капица брал неохотно, хотя знал, что не дура и старше, чем выглядишь. Репутацию ты ему подпортила. Тебе лучше сидеть дома и рисовать. Денег достаточно, да и я пойду работать, чтобы не привлекли за тунеядство. Понятно, что не токарем, хотя смогу выполнить простую работу. Наверное, самое лучшее – устроиться в милицию. В армии дослужился до старшего сержанта, снайпер и борец. Такого парня при нынешнем дефиците кадров возьмут с руками и ногами. Я ведь и десятилетку закончил, а сейчас этим не все могут похвастаться. У многих только семилетка, а то и её не закончили. Так что старшего сержанта твоему мужу точно дадут, а то и старшину. Мне идти или в милицию, или в грабители, потому что ничего не умею, кроме битья морд. Так, прячем бумаги и идём на перрон. Поезд подойдёт на первый путь, а вагон у нас шестой.

Они вышли на перрон и поставили чемоданы, выбрав место, где было меньше грязи и окурков. До прихода поезда осталось десять минут, и из здания вокзала подтягивался народ. У каждого второго во рту дымила папироса, и некурящие Самохины испытали большое облегчение, когда наконец появился поезд. Они почти угадали, и к шестому вагону пришлось пройти метров двадцать. В их купейный вагон больше никто не садился, поэтому проводница сразу же задвинула лестницу и закрыла дверь. Почти тотчас же состав дёрнулся и пополз вдоль перрона, постепенно ускоряя ход. В их купе уже ехала пожилая пара. Увидев Самохиных, попутчики вышли в коридор, чтобы молодёжи было удобней устроиться. Алексей положил чемоданы и саквояж на багажную полку, а сумку поставил на одну из верхних.

– Потом переоденемся, – сказал он жене. – Сначала поужинаем и получим бельё. Открывай дверь, пусть заходят.

– Виктор Фёдорович, – представился мужчина. – А это моя жена Елена Николаевна. Расправьте одеяло и садитесь, мы пока не будем лежать.

– Алексей и Лида, – сказал в ответ Алексей. – Далеко едете?

– Выходим во Владимире, – сказала Елена. – Ехать ещё больше дня.

– Вот хорошо! – обрадовалась Лида. – Мы едем туда же и совсем не знаем города. Вы не подскажете, где в нём лучше устроиться?

– А почему едете к нам? – спросил Виктор. – Если не хотите, можете не отвечать, просто так мне понятней, что вам посоветовать.

– Причина в ней, – кивнул на жену Алексей. – Простыла и долго болела. Теперь каждую зиму проблемы. Мы привычные к уральским морозам, а ей нужно место потеплей.

– А откуда вы? – спросила Елена Лиду.

– Из Сталинграда. Эвакуировали в сорок втором году.

– А почему не вернуться туда?

– Некуда ей возвращаться, – ответил Алексей. – Дом разнесло снарядом ещё до эвакуации, отец погиб на фронте, а мама застудила лёгкие и умерла за год до нашей свадьбы.

– Сейчас не стоит ехать в Сталинград, – сказал жене Виктор. – Город будут долго восстанавливать. Вы ведь не строитель?

– Нет, я токарь, – ответил Алексей. – А жена работала секретаршей. Но хочу устроиться в милицию, а ей пока лучше не работать. Пусть сидит дома и рисует картины.

– А почему в милицию? – полюбопытствовал Виктор. – Не самая лёгкая работа, и зарплаты у них небольшие.

– У меня только второй разряд, – начал объяснять Алексей. – Денег получаю мало, а работа... не моё это. Я ведь служил в воздушно-десантных войсках. Там нас учили многому, что и в милиции пригодится.

– А Лида училась на художника? – спросила Елена, с сомнением глядя на девушку.

– Что вы! – засмеялась Лида. – Мне всего девятнадцать. У нас с Лёшей только десятилетка. – А рисую я сама с детства. Если хотите, могу вас нарисовать.

Она попросила мужа снять с полки один из чемоданов, из которого достала тетрадь и несколько простых карандашей.

– Пересядьте к мужу, – попросила она Елену, – а я сяду за столик. Это недолго, минут по десять на рисунок. Лёш, пока я работаю, сходи сам к проводнице. Отдай билеты и возьми постели. Вам не обязательно сидеть неподвижно, можете говорить или читать, мне это не помешает.

Через двадцать минут она закончила оба рисунка, привычно расписалась на каждом и отдала их попутчикам.

– А у вас, несомненно, талант! – сказал ей Виктор. – Мы здесь как живые. И характеры прекрасно переданы, а не просто внешнее сходство! Вам обязательно нужно учиться.

– А зачем? – спросил давно вернувшийся Алексей. – Чему её могут научить? Видели бы вы, как она рисует красками. Человек на портрете получается как живой. Просидеть в училище несколько лет только для того, чтобы получить бумажку о его окончании?

– А куда вы дели её работы? – спросил Виктор.

– Подарили другу, – ответила Лида. – Мы не знаем, где придётся жить, какие тут картины!

– Подъезжаем к Перми, – сказал Алексей. – Попрощайся с городом.

– Я приеду сюда посмотреть на могилу мамы, – сказала Лида и всхлипнула.

«Какая актриса пропадает, – подумал Алексей. – Даже слёзы потекли, Елена сейчас сама прослезится».

– Так вы жили в Перми, не в Кунгуре? – спросил Виктор. – А в него как попали?

– Там живут мои родственники, – объяснил Алексей. – Семья брата отца. Мои родители тоже умерли. Когда мы уволились, поехали к ним погостить и посоветоваться. Дядя объездил весь Союз, вот и хотели узнать, куда лучше приткнуться. Он нам Владимир и посоветовал. В нём жил до войны его друг, так дядя ездил к нему пару раз. Город ему понравился. Ещё тем хорошо, что недалеко от Москвы.

– Хотите со временем перебраться в столицу? – с пониманием сказал Виктор. – Так вы едете к другу дяди?

– Его друг погиб, так что едим наудачу, – ответил Алексей. – А Москва... Посмотрим, как устроимся во Владимире. Если плохо, можно съездить в столицу и попробовать найти работу. Ехать в неё просто так глупо.

– Вы не по возрасту умны, – сделал ему комплимент Виктор. – Вам, молодые люди, повезло. Я не последний человек во Владимире, так что поможем вам устроиться.

– Да, – поддержала его Елена, – завтра, как приедем, забираем вас к себе, а потом Виктор договорится, и вас устроят на работу. Квартиру сразу никто не даст, а вот комната в общежитии будет. У вас как с деньгами?

– Денег пока хватает, – сказал Алексей. – Были свои, да ещё дядя помог. И вещей надавали. К двум нашим чемоданам добавили два своих. Так что для жизни есть всё, было бы где жить. Если поможете, будем вам благодарны.

– А с меня портреты, – улыбнулась Лида.

– Остановка. – Виктор поднялся и потянулся за пальто. – Пойду пройдусь по перрону. Стоянка минут двадцать, так что я разомну ноги и покурю.

– Никак не отучу его от курения, – пожаловалась Елена, когда муж вышел из купе. – Две-три папиросы за день обязательно выкурит. Вы, ребята, не беспокойтесь: если Виктор сказал, что поможет, значит, так и сделает. Вы и ему, и мне понравились. Муж работает в горисполкоме, и в городе с ним считаются.

– Спасибо, Елена Николаевна, – поблагодарил Алексей. – Мы тоже пройдёмся. Не на перрон, просто постоим в коридоре и посмотрим на вокзал. С этой стороны видны только составы.

Они вышли в коридор и встали возле окна напротив своего купе.

– Интересно, это опять так повезло или помог этот свыше? – тихо сказал Алексей. – Не похож Виктор Фёдорович на человека, который бросается всем помогать.

– А я знаю? – пожала плечами Лида. – Может, помог или мы действительно им понравились. Дорога часто сближает людей, а ничего особенного он не сделает. Один звонок нужному человеку... Мы устроились бы и сами, просто так меньше мороки. А портреты я нарисую. Уже объявили отправление, где его носит?

– Вон бежит, – показал рукой Алексей. – Стоял в очереди к киоску.

Через минуту в коридоре показался недовольный Виктор.

– Хотел взять свежего хлеба и не успел, – пожаловался он. – Деликатесов набрали, а хлеб закончился.

– У нас много бутербродов, – сказал ему Алексей. – На ужин всем хватит, а завтра достанем хлеб. После Перми начнут разносить чай, тогда и поужинаем. А потом ляжем на полки, чтобы завязался жирок.

– Мне это лишнее! – хохотнул Виктор. – А вам рано думать о жирке. Всё, поехали.

Через двадцать минут проводница занялась чаем. У них было третье купе от её служебного, поэтому долго ждать не пришлось. Алексей достал из сумки свёрток с бутербродами, а Виктор добавил к ним нарезанную буженину.

– Ещё что-нибудь или достаточно? – спросил он.

– Я думаю, хватит, – остановил его Алексей. – Не знаю, как вы, а я не очень проголодался и не буду много есть на ночь, тем более что здесь всё мясное.

– Разумная позиция! – одобрил Виктор. – Ну что, навалились?

Они съели всё, что было выложено, а потом по очереди посетили туалет, переоделись и легли на расстеленные Алексеем постели. Начало темнеть, но свет пока не включали.

– Спи, – сказал Лизе Алексей. – Ночью опять будешь просыпаться, так что отсыпайся впрок.

Утром он на первой же остановке пробежался по киоскам и купил хлеб, печенье и халву. Купил и газету, чтением которой занялся после завтрака.

– Что интересного пишут? – спросил Виктор, который дочитал свою книгу и теперь маялся от скуки.

– Скоро дочитаю и отдам вам, – пообещал Алексей. – За рубежом ничего интересного. Есть статья об убийстве Берии, но я не вычитал в ней ничего нового, только повторение того, что уже сообщали по радио. Скорее всего, покушение выполнено так, что со смертью убийцы не осталось никаких следов. Арестованных отпустили, но из органов выгнали. Вины за ними не нашли, просто надо было кого-то наказать, вот они и пострадали за халатность. Ещё повезло: раньше точно поставили бы к стенке.

– Смело говорите, но верно по сути, – заметил Виктор. – Сами как думаете, месть это или работа империалистов?

– Я думаю, что ему отомстили наши. Слишком много значительных людей расстреляли, сослали или просто убрали от кормушки. А ведь вместе с ними пострадали и их родственники. С самого начала было ясно, что после покушения не удастся убежать: убьют или схватят, и неизвестно, что хуже. За деньги на такое не идут. Это или ненависть, или помутнение рассудка. А нашим урок на будущее. Не должна охрана так топорно работать. Прошли в Кремль и расслабились – вот и результат! И охрану Кремля нужно ставить не так. Там каждый в наряде должен присматривать за остальными. Слишком высокая цена доверия.

– А вы не думали пойти учиться? – спросил Виктор. – Стали бы офицером. Вы слишком умны для рядовой работы.

– Посмотрим, – ответил Алексей, – если и пойду, то не сейчас. Сначала нужно устроиться и хоть немного поработать, а потом будет видно.

День прошёл в разговорах. Только после обеда, который организовали из запасов попутчиков, все улеглись на свои полки и задремали под перестук колёс и мягкое раскачивание вагона. Вечером выпили чай и поужинали халвой с печеньем. Виктор предлагал достать грудинку, но остальные дружно отказались от мясного.

– Завтракать пойдём в вагон-ресторан, – сказал Алексей жене, когда они перед сном вышли в туалет. – Не будем наглеть и объедать Громаковых. Прибываем днём, поэтому пообедаем в городе.

Вторая ночь ничем не отличалась от первой, только долго стояли на одной из станций. Утром сходили в вагон-ресторан, где их не очень вкусно, но сытно накормили кашей с мясом. Последние часы перед прибытием во Владимир сидели и смотрели в окно. Поезд прибыл по расписанию, поэтому стоянку не сокращали, и все без спешки спустились на перрон со своими вещами. Алексей позвал носильщика, на тележку которого поставили всю свою кладь и два чемодана Громаковых. На площади перед вокзалом с ним расплатились и направились к такси.

Глава 19

– Алексей, ставьте свои чемоданы в прихожую, – сказал Виктор. – Раздевайтесь, Лидочка, и проходите в комнату. Плохо, что уже конец рабочего дня, но сейчас попробуем созвониться с вашим будущим начальником. Обычно он задерживается на работе.

Алексей помог жене и Елене снять верхнюю одежду и разделся сам. Уже снявший шубу Виктор сел на большой кожаный диван и пододвинул к себе стоявший на низком столике телефонный аппарат, после чего перелистал блокнот и быстро нашёл нужный номер.

– Николай? Это Виктор говорит. Узнал? Хорошо, что ты на месте. Да, только что приехали. Я звоню не просто так. Тебе нужны работники? Да, нашёл ценного кадра. Служил в ВДВ, старший сержант, окончил десятилетку и умён настолько, что я сразу дал бы майора, но вы жмоты, поэтому он согласен на меньшее. Парень – кровь с молоком! Да в поезде и познакомились. Тут одна проблема. Он приехал в город с женой и пока нигде не остановился. Не хочешь, как хочешь, я тогда предложу Зайцеву. Ему нужен заместитель начальника охраны. А кто тебе такое говорил? Конечно, решай. Но сегодня ты их устрой. Если этим займусь я, ты больше его не увидишь. Не забыл мой адрес? Спасибо – это хорошо, но мало! Это уже лучше. И Катерину обязательно захватишь, а то моя по ней соскучилась. Ладно, я им скажу, чтобы ждали внизу.

Он положил трубку на рычаг и посмотрел на Алексея.

– Всё понял?

– Спускаться и ждать во дворе? – спросил тот.

– Сейчас приедет дежурная машина, и вас отвезут в общежитие для семейных сотрудников. Завтра утром за тобой зайдут и отведут куда надо, а там уже будут решать, нужен ты им такой умный или нет. Понял? Если решат, что не нужен, из общежития выселят. У них свободны только две комнаты, поэтому абы кому не дадут. Думаю, что у вас всё будет хорошо, но если нет, заходи. В охрану на любом предприятии устрою без проблем. Зарплата у них не меньше, а работа намного спокойнее, и почти на каждом заводе есть места в общежитии.

– Товарищ директор! – в кабинет заглянул новый секретарь. – Звонили с КПП. Приехал Капустин с двумя сопровождающими. У всех документы на полный допуск. Сейчас им выписывают пропуска.

– Хорошо, Виктор, как появятся, пусть заходят.

Капица не долечился и чувствовал себя паршиво, а тут ещё принесло столичных визитёров. Приехавшие появились через полчаса.

–Здравствуйте, Пётр Леонидович! – поздоровался Капустин, заходя в кабинет в сопровождении одного из своих спутников. – Познакомьтесь с Игорем Львовичем Кожиным. Это новый директор объекта. Здесь уже нет надобности в присутствии учёного вашего уровня, поэтому можете вернуться в Москву. Возьмите этот конверт, в нём перечень нескольких мест работы. В зависимости от того, что вы выберете, вам предоставят квартиру ближе к месту работы.

– А мой прежний институт? – спросил Капица. – Его нет в вашем перечне?

– Там другое руководство, – ответил Капустин. – Люди давно и нормально работают. Если хотите, можем создать в нём отдельную лабораторию. Прежде чем что-то решать, лучше прочесть всё, что вам предлагают. Вы неважно себя чувствуете?

– Сильно простыл и десять дней лежал дома. Надо бы ещё полежать, но уже невмоготу. Как быстро я смогу уехать?

– Сдадите дела и можете уезжать. Только раньше передайте своё решение. Надо ещё подготовить квартиру и помочь вам переехать. Я оставляю вам Игоря Львовича, а сам хочу встретиться с Самохиным. Не скажете, где он сейчас?

– Он уволился и уехал вместе с женой, – ответил Капица, с интересом ожидая реакцию Капустина.

– Как уволился? – не понял тот. – Он не мог сам ни уволиться, ни уехать!

– Приехал подполковник из министерства с приказом и настоял, чтобы быстро оформили. После этого Самохины собрались и уехали. Мебель оставили, так что новый директор может занять их квартиру, она не меньше моей.

– Так вот почему у вас новый секретарь! – зло сказал Капустин. – Как мне узнать фамилию этого подполковника?

– Сходите в бюро пропусков, там должны знать. – Капица подождал, пока Капустин выйдет из кабинета и обратился к новому директору: – А вас, Игорь Львович, я сведу с главным инженером. Я почти не занимался вопросами эксплуатации, а он в курсе всех дел. Пока я ещё здесь, займите кабинет Самохина. Он был у меня одним из замов. И советую занять его квартиру. Там не только мебель, там вообще всё оставлено. Они взяли с собой только одежду, так что вселяйтесь и живите.

– Говоришь, служил в ВДВ? – спросил полковник, разглядывая стоявшего возле стола парня. – И где конкретно?

– Разведка, – лаконично ответил Алексей.

– И чему тебя там научили?

– Прежде всего – дисциплине, – позволил себе улыбнуться Алексей, – а вообще многому. Думаю, что в боевом отношении у вас для меня немного противников.

– А если мои ребята повозят тебя носом по матам? – насмешливо сказал он.

– Это вряд ли, товарищ полковник, – ответил Алексей. – Я был в полку одним из лучших.

– Проверим, – сказал полковник, берясь за телефон. – Громов? Вот что, Николай, кто у тебя сейчас свободен из ребят? Мне нужно два-три человека проверить одного новичка. Утверждает, что он твоих ребят одной левой... А? Хорошо, мы сейчас спустимся.

Он положил трубку на рычаг и поднялся из-за стола.

– Пойдём, нас ждут в зале. Учти, у нас не любят хвастунов. Не побьют, но повозят носом по матам.

– А если ничего не выйдет? – спросил Алексей.

– Тогда будем разговаривать дальше.

Разговор продолжили через полчаса в том же кабинете, только, кроме них двоих, в нём присутствовал молодой майор, который, наверное, и был Громовым.

– Я понял, что ты не наглец и правильно себя оценил, – сказал полковник, садясь за свой стол. – Как стреляешь?

– Снайпер, – ответил Алексей. – Профессионально могу водить все виды транспорта, только нет документов. Так что могу работать у вас шофёром.

– Это хорошо, что у тебя нормально с юмором, только пока придержи его при себе. Что скажешь, Николай? Использовать его на обычной работе глупо, а отдать тебе нельзя. У тебя одни офицерские должности, а я не могу дать ему ничего выше старшины.

– Ну так и дайте старшину, – посоветовал Громов, – и определите в ППС. Мы имеем право привлекать их к работе, вот и привлечём. Тебя как зовут? Алексей? Можешь позаниматься с нашими офицерами? У тебя интересный стиль боя, никогда такого не видел.

– Могу, – согласился Алексей, – только у них должно быть желание, иначе ничего не выйдет.

– Пришлось демонстрировать свои таланты, – говорил он жене двумя часами позже. – Почувствовал, что ещё немного – и мне укажут на дверь. Потребность в кадрах у них была, но не такая, чтобы из-за неё отдавать нам одну из двух свободных комнат, тем более не офицеру, а старшине. А в заводскую охрану идти неохота. Как тебе комната?

– Жить можно. Хотя после нашей последней квартиры...

– Это понятно, – согласился Алексей. – Метраж небольшой, но мебель есть и проход между ней тоже имеется. Сегодня сдвинем кровати, и я передвину стол к окну. Да, ещё поменяю замок. Коменданту об этом не скажем, но нам не нужны здесь посторонние. Так, дверь нужно уплотнять. В коридоре курит какая-то сволочь, а нам тянет дым.

– А если попросить не курить? – спросила Лида. – Или здесь можно?

– По идее, нельзя. Я уточню у коменданта, только большинству курильщиков плевать на правила и твои неудобства, лишь бы им было удобно. Они понимают только силу, а её нежелательно применять. Здесь почти все офицеры, а я только старшина. Рукоприкладство к старшему по званию, причём неважно, что не на службе, а в быту. Даже если не привлекут, врага себе наживёшь. А таких здесь должно быть много. И самое главное, что они все свои, а я пока чужак. Это не значит, что я буду подставлять лицо под плевки, но и сам не стану нарываться на неприятности. Тебя это не касается. Если прицепится какая-нибудь сволочь, можешь использовать всё, чему я учил. В этом случае я смогу действовать, наплевав на звания.

Дверь приоткрылась и к ним в комнату заглянул мужчина лет сорока в гражданских штанах, майке и с дымящейся папиросой во рту.

– Новенькие? – спросил он, выпустив в комнату клуб дыма.

Лида, ничего не говоря, подошла к двери и резко выбросила руку, впечатав ему кулак в горло.

– Открой, пожалуйста, форточку, – попросила она мужа, закрывая дверь. – Слушай, а он не встаёт. Я не могла его...

– Хороший удар! – оценил Алексей. – Только бить надо было в челюсть и немного быстрей, а лучше совсем не драться. У тебя получилось, потому что он такого не ожидал. Надо опять с тобой заняться, да пока негде. Да не бойся, живой он. Слышишь, матерится?

– Что засунул, по тому и получил, – ответила Лида. – Мне и так было неудобно бить из-за его роста. А об его челюсть я ободрала бы себе костяшки.

Минут пять проветривали комнату, потом из-за холода пришлось закрыть форточку. Вскоре в их дверь требовательно постучали. На стук вышел Алексей.

– Чем обязан? – спросил он коменданта – невысокого полного мужчину с пышными усами, одетого в галифе и китель без знаков различия.

– Откройте дверь! – потребовал тот.

– Не могу! – развёл руками Алексей. – У вас в коридоре так накурено, что хоть вешай топор. И это зимой. Я не читал правила, но почти уверен, что ими это запрещено. А тут ещё всякие хамы без спроса лезут в нашу комнату с папиросами в зубах. Если вы пришли по поводу того, что моя жена выкинула одного такого, то она в своём праве, а он пусть делает выводы.

– А что сделали вы?

– А я его и пальцем не тронул, – улыбнулся Алексей, – просто не успел. Но жене сделал внушение. В следующий раз будет бить по-другому.

– Вам надо отсюда уходить, – сказал комендант. – Это не шутки. Майору Лыкову придётся обратиться к врачу. А насчёт курения я не смогу ничего сделать. Здесь курят почти все, в том числе и женщины. Как ваша жена думает готовить на кухне, если там курят во время готовки? Будет драться с жёнами офицеров? Так они её саму отлупят. А о сегодняшнем случае я обязан доложить.

– Слышала? – спросил Алексей, вернувшись в комнату. – Против лома нет приёма, а мы с тобой не наведём здесь свои порядки. Нужно срочно искать комнату или начинать курить. Завтра попробую что-нибудь найти. Пока обойдёмся без готовки. Здесь недалеко есть столовая, походим туда. Нам ещё не хватало драк с женщинами!

С утра не получилось заняться поисками жилья, потому что за ним прислали дежурную машину.

– Как это понимать, старшина? – спросил полковник. – Устраиваем драки и калечим сотрудников, которые намного старше вас по званию? Нам такие не нужны! Никакая полезность не заменит дисциплины. Что можете сказать?

– Моё заявление к вам было ошибкой, – спокойно ответил Алексей. – Хотел максимально реализовать свои способности на пользу обществу, да, видно, зря. Считайте, что я забрал заявление. И общежитие мы вам освободим. Если не задержите, постараюсь сделать это уже сегодня.

– Из-за чего случилась драка?

– Я не знал, что всё общежитие курит, иначе никогда туда не вселился бы, – начал объяснять Алексей. – Мы с женой не курим и не переносим этой гадости, а там в коридорах и на кухне нечем дышать. И из-за холода толком не проветришь. А пострадавший майор влез без стука к нам в комнату с папиросой и надымил. У меня жена молодая и не всегда может сдержаться. Я просто выпер бы это хамло, тем более что на нём не было формы, а она не удержалась и врезала. Комендант мне потом сказал, что он не в силах с этим бороться и мне не советует. Совет был один – убираться оттуда в какое-нибудь другое место, что я и собрался делать с утра. Теперь нужно искать жильё. Деньги у меня пока есть, остаётся найти комнату.

– Если всё так и было, мы не станем привлекать её к ответственности, – сказал полковник, – но предупредите, что проявляем снисхождение в первый и в последний раз. Чтобы больше не распускала рук. С поисками комнаты поможем, только у вас уйдёт половина жалования на её оплату. На что собираетесь жить?

– Жена отличный художник. Она не только умеет бить морды, ещё неплохо их рисует. Если не хватит денег, заработает. Я сейчас не нужен, товарищ полковник?

– Куда торопишься? Сказал же, что найдём квартиру.

– Жена волнуется, – объяснил Алексей, – и она голодная. Продуктов мы ещё не покупали, хотели с утра сходить в столовую, но не успели, а сама она не пойдёт.

– Голодная жена – это страшно, – согласился полковник, – особенно такая, как твоя. Можешь идти. Машины не даю, доберёшься сам. Здесь три остановки троллейбусом.

Лида действительно проголодалась и сильно переживала за мужа. Решив заглушить голод водой, она вышла из комнаты и прошла на кухню, в которой были две раковины для мытья посуды. На одном из трёх составленных в ряд столов стояла электроплитка, на которой жарила что-то мясное пожилая невысокая женщина.

Лида поздоровалась и, стараясь не обращать внимания на запах, от которого рот сразу наполнился слюной, подошла к мойкам. Посуды не было, поэтому она принялась пить из-под крана.

– Ты что делаешь, шальная? – Женщина, отставила сковородку и оттащила Лиду от воды. – Пьёшь ледяную воду! Совсем нет ума?

– Сильно захотелось пить, – объяснила смутившаяся девушка, – а мы только вчера въехали и не успели разжиться посудой. Да и плитки, я смотрю, у всех свои.

– Конечно, свои. А нельзя попросить? Или после вчерашнего не хочешь ни к кому обращаться? За что ты приголубила нашего майора? Неужели приставал? Раньше за ним такого не водилось. Хотя ты очень славная.

– Не поэтому, – ответила Лида и рассказала, как было дело.

– Только из-за папиросы? Ну и глупо! Здесь многие курят, а нравы... тоже простые. Если не хочешь, чтобы к тебе заходили без приглашения, запирай дверь. Здесь все так делают. А ты сразу драться. Он почти не мог говорить, но не пустил жену разбираться, никому не стал объяснять, и я уверена, что не жаловался. А вот комендант наверняка доложил. Получается, что ты нарушила закон и нанесла побои работнику милиции. Знаешь, что за такое бывает? Вот я и говорю, что дура! И никто здесь тебя не поймёт, все осудят, даже некурящие. Я сама не курю и не испытываю радости от табачной вони, но рук не распускаю.

– И долго вы здесь живёте?

– Третий год и, я надеюсь, последний. В следующем мужу обещали квартиру. Вот и терпим. Это, милая, общежитие, здесь не все под тебя, а ты под остальных должна подстраиваться. А если не можешь, тогда уходи.