Текст книги "Последние ритуалы"

Автор книги: Ирса Сигурдардоттир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Дори сдвинулся на край дивана, поближе к Маттиасу, и произнес тихим от бешенства голосом:

– Гаральд был моим другом. Близким другом. Мы заботились друг о друге, многое делали друг для друга. Я бы никогда его не убил. Никогда. Вы от истины даже дальше, чем копы, и просто гоните, а сами ни хрена не знаете. – Для усиления своих слов Халлдор наставил на Маттиаса зажженную сигарету.

– Кстати, что именно ты для него делал? Кроме переводов? – спокойно перебила Тора.

Дори отвел взгляд от Маттиаса и так же исступленно посмотрел на Тору. Он открыл было рот, намереваясь что-то еще сказать, но сдержался. Затушив сигарету, он придвинулся к своим товарищам.

Бряудн, студент-историк, взял на себя роль миротворца.

– Чего вы наезжаете, я не понимаю… Вы сбережете массу времени и сил, просто поверив нам. Никто из нас Гаральда не убивал. Зачем нам это? Он был необычный, вечно что-нибудь придумывал, денег не жалел, хороший друг и все такое. Наше общество без него – ноль. Да никто из нас не мог его убить – нас и рядом не было, вам многие скажут.

Его поддержал студент-химик Андри. До этого он сидел с остекленевшими глазами, и у Торы возникло подозрение, что его интерес к химии распространяется не только на учебу.

– Это правда, – подтвердил Андри. – Гаральд был необыкновенный, никому бы из нас в голову не пришло от него избавляться. Иногда он, конечно, ехидничал, но и помогал нам. Кстати, не только деньгами. Он был очень, очень порядочным.

– Как трогательно, – без тени сочувствия произнес Маттиас. – Мне бы хотелось знать вот что. Вы все, кроме Халлдора, были на той вечеринке. Вы помните, как Хюги и Гаральд вместе пошли в туалет, а после на их одежде появилась кровь?

Все, кроме Халлдора, отрицательно затрясли головами.

– Кто там смотрел на одежду? – печально сказал Андри. – Было хорошо. Весело и хорошо. Зачем кровь? Не помню я никакой крови.

Остальные трое согласно закивали.

Воцарилось молчание. Несколько сигарет было затушено, но гораздо больше зажжено.

– Значит, вы не знаете, кто убил Гаральда? – нарушил тишину Маттиас.

В унисон, твердо, друзья заявили «нет».

– И вы никогда не использовали части человеческого тела – палец например – в ваших магических обрядах? – продолжал он.

Гораздо менее синхронное «нет».

– И вы не узнаете этот магический знак? – Маттиас швырнул на стол рисунок вырезанного на груди Гаральда символа.

Снова единогласное «нет».

– Было бы убедительней, если бы вы сначала взглянули на рисунок, – саркастически заметил он.

– Копы нам уже показывали. Мы прекрасно знаем, о чем речь, – растягивая слова, произнесла Марта Мист, мимоходом положив руку на бедро Дори.

– Понятно. А что вы знаете о деньгах Гаральда, которые он снял с банковского счета незадолго до смерти?

– Ничего. Мы же были друзьями Гаральда, а не его бухгалтерами.

– Он ничего не упоминал о ценном приобретении или о том, что собирается что-нибудь купить? – спросила Тора, обращаясь к Бриет, которая, как казалось, более склонна говорить правду.

– Гаральд всегда что-то покупал, – сказала Бриет, зыркнув в сторону Марты Мист и Дори. Увидев руку подруги на бедре Халлдора, она повернулась к Торе и добавила: – Если не для себя, то для Дори. Они были очень близки. – Девушка злорадно улыбнулась.

Дори залился краской смущения.

– Что он тебе покупал и почему? – спросила Тора.

Юноша неловко заерзал на диване.

– Все было не так. Иногда он дарил мне то или другое в обмен на то, что давал ему я.

Тора не дала ему увильнуть.

– Например?

Дори покраснел еще больше и снова защитился челкой.

– Всякую ерунду.

Маттиас хлопнул себя по колену, на сей раз более решительно, чем прежде.

– У меня возникла идея. Раз Марта Мист, Бриет, Бряудн и Андри ничего не знают, то пусть отправляются домой, или на занятия – словом, идите куда хотите. От вас все равно никакого толку. А мы останемся с Дори и поболтаем. Так ведь будет лучше, правда, Дори?

– Будто бы! – взвизгнула Марта Мист. – Дори знает не больше, чем все остальные. – Она повернулась к Халлдору. – Не вздумай оставаться. Уходим все.

Поначалу Дори ничего не сказал, потом сбросил ее руку с бедра.

– О’кей.

– О’кей? «О’кей» что?! Ты с нами? – не отступала Марта Мист.

– Нет, – ответил Дори. – Я хочу с этим покончить. Я остаюсь.

На секунду показалось, что Марта Мист бросится на Дори и вонзит в него когти, но она взяла себя в руки. Прежде чем встать с дивана, она наклонилась к Дори и что-то ему прошептала. Он с отсутствующим видом кивнул. Марта Мист его поцеловала, а Бриет сделала вид, что этого не заметила. Андри и Бряудн деловито затушили сигареты и поднялись на ноги.

Глава 22

Маттиас вышел проводить студентов. Тора и Халлдор остались в современной гостиной, окруженные ужасами прошлого. Тора сочувствовала молодому человеку, который явно хотел бы сейчас очутиться в совершенно другом месте. В каком-то смысле он напомнил ей собственного сына – неокрепшая душа, испытывающая страдания от борьбы с самим собой.

– Пойми, мы всего лишь хотим узнать правду. Нам не важно, что именно вы вместе вытворяли и какие за тобой водятся грешки, – сказала она, чтобы прервать молчание и разрядить тяжелую обстановку. – В главном мы с тобой согласны – Хюги невиновен, или по крайней мере обвинения, выдвинутые против него, более серьезны, чем он заслуживает.

Дори избегал смотреть ей в глаза.

– Я не верю, что Гаральда убил Хюги, – сказал он тихо. – Это чушь.

– Я вижу, ты любишь друга. Если хочешь ему добра, то ничего от нас не скрывай. Твоему лучшему другу больше не от кого ждать помощи.

Дори молчал, и было непонятно, пойдет он им навстречу или нет.

Вернулся Маттиас и сел на стул. Какое-то время он внимательно изучал Дори.

– Ну и отношения у вас в компании! Девушки, похоже, не бросятся друг другу в объятия, когда отсюда выйдут.

Дори пожал плечами:

– Всем сейчас несладко.

– Ясно. Ну что, приступим?

Дори вздохнул.

– Давайте спрашивайте. Я постараюсь ответить.

Дрожащей рукой он потянулся за сигаретой.

– Что ж, дружище, – произнес Маттиас почти по-отечески. – Есть несколько темных мест, которые ты нам поможешь прояснить. Сначала поговорим о тратах Гаральда, а потом об исторических исследованиях, над которыми вы вместе работали. Начнем с финансов. Что ты знаешь о его денежных делах?

– Ничего не знаю. Но и дураку ясно, что он был чертовски богат. – Дори обвел рукой квартиру. – Крутая тачка, дорогие рестораны… Жизнь, которую большинство из нас не может себе позволить.

– Конечно, вы же бедные студенты, – иронично сказала Тора. – И что, он посещал рестораны в одиночку?

Вопрос был явно неприятен Дори. Он пыхнул сигаретой.

– Ну, иногда с ним ходил я. Он меня приглашал.

– То есть брал тебя с собой и все оплачивал, так? – спросил Маттиас.

Халлдор кивнул.

– И часто он с тобой ужинал?

Дори снова кивнул.

– А чем еще он тебя баловал?

В юноше вдруг проснулся странный интерес к пепельнице – он уставился на нее, будто надеясь найти ответ среди окурков.

– Так, помогал кое в чем.

– Это не ответ, – настаивала Тора. – Мы не налоговая полиция и не Общество по защите нравов. Расскажи…

После недолгого молчания Халлдор произнес:

– Он оплачивал все – аренду моей квартиры, учебники, одежду, такси. Наркотики. Абсолютно все.

– Почему? – спросил Маттиас.

Дори пожал плечами:

– Гаральд говорил, мол, зачем еще нужны деньги, как не тратить? Он не желал себе ни в чем отказывать только потому, что его друзья вечно на мели. Мне было стыдно, а он это делал с радостью. Я старался отблагодарить его, помогая с переводами и чем-нибудь еще.

– Чем? – поинтересовался Маттиас.

– Ничего сексуального, если вы об этом думаете. – Щеки Дори, и без того красные, побагровели. – Ни Гаральд, ни я, мы не по этому делу. Нам вполне хватало девушек.

Тора и Маттиас переглянулись. Траты, о которых рассказал Дори, были крохами по сравнению с той суммой, которая исчезла со счета Гаральда.

– Вспомни, делал ли он какие-нибудь крупные вложения незадолго до смерти?

Дори задумался.

– Нет, не знаю… – По его лицу было видно, что он говорит правду. – Гаральд ни о чем таком не упоминал. Кроме того, я целую неделю с ним не виделся. Он был занят, а я воспользовался этим и постарался наверстать упущенное в университете.

– А что он в эти дни делал? Почему вы не встречались? – вставила Тора.

– Понятия не имею. Я звонил ему несколько раз, но у него не было настроения. Почему – не знаю.

– Значит, к моменту когда его убили, вы не виделись несколько дней? – спросил Маттиас.

– Да, только разговаривали по телефону.

– Тебе не показалось это странным? Или у него была привычка вот так от всех отстраняться на какое-то время? – напирал Маттиас.

– Тогда я так не думал… – протянул Халлдор. – Вы правы, это действительно необычно для Гаральда. Раньше такого не случалось – во всяком случае, я не припоминаю. Я спросил его, в чем дело, он ответил, что хочет побыть один и все такое.

– А ты не затаил на него из-за этого обиду? – спросила Тора. – Все-таки обычно вы много времени проводили вместе, а тут вдруг лучший друг тебя бросил.

– В те дни я только и делал, что занимался. А еще больница. Времени обижаться у меня не было.

– Ты работаешь в городской больнице в Фоссвогуре, так? – спросила Тора.

Дори кивнул.

– Как ты ухитряешься и работать, и учиться, и проводить время в компании?

– Я там не в штате, а подрабатываю, – объяснил Халлдор. – Летом в каникулы, а зимой – если надо подменить кого-то. Что касается занятий, то я, когда надо, могу собраться; в общем, учеба мне дается легко.

– А что ты делаешь в больнице? – спросил Маттиас.

– То да сё. Помогаю в хирургическом отделении. Обрабатываю инструменты после операций, прибираю – типа этого. Подсобная работа, особой квалификации не требует.

Маттиас выразительно на него посмотрел.

– Прибираешь что? Мне просто любопытно, я мало что знаю о хирургии.

– Всякое, – ответил Дори и снова потянулся за сигаретой. – Внутренности и тому подобное.

– Угу… – Маттиас прищурился. – А с кем мы можем побеседовать о твоей работе? В особенности о той ночи, когда убили Гаральда? Кто там, говоришь, у тебя руководитель?

Дори теребил на запястье кожаный браслет с шипами и не знал, что ответить.

– Гюннур Хельгадоттир, – в конце концов обреченно пробормотал он. – Старшая медсестра хирургического отделения.

– У меня вопрос, – сказала Тора, записав имя. – Кто разрезал Гаральду язык? Ты, да?

Халлдор собирался в очередной раз прикурить, но резко вытащил сигарету изо рта.

– А что? И какая разница?

– У Гаральда в компьютере есть фотографии этой операции. Ее провели в доме человека, которого он, вероятно, хорошо знал. Операция – это не преступление, я просто хочу знать.

Дори в замешательстве поглядел на своих собеседников, вероятно, прикидывая, подразумевала ли операция определенный уровень профессиональной подготовки или считается нелегальной. Заново прикусив сигарету, он произнес:

– Нет. Я этого не делал.

– Можно взглянуть на твою руку чуть повыше? – спросила Тора, вспомнив, как Хюги рассказывал о сожалениях Дори из-за сделанной татуировки.

– Зачем? – Юноша откинулся на спинку дивана.

– Нам так хочется, – сказал Маттиас, сдвигаясь к краю своего стула, хотя понятия не имел, зачем это нужно Торе. – Будь паинькой и закатай рукав по просьбе дамы. – Он угрожающе склонился к дивану. Дори вжался в сиденье и, наконец, не выдержал.

– Нате!.. – крикнул он, с силой ткнул сигаретой в пепельницу и, сверкая глазами, закатал рукава.

Тора подалась вперед.

– «Дерьмо»? – прочитала она на правой руке юноши, сразу над запястьем.

– И что? – Халлдор опустил рукав.

– Да ничего, – сказала Тора. – Просто у того, кто делал Гаральду операцию, была такая же татуировка. – Она усмехнулась и спросила: – А зачем ты это себе наколол?

– Не важно, – медленно произнес Дори. Он запустил пальцы в волосы и зажмурился. – О’кей! Язык ему разрезал я. У Хюги дома. Гаральд меня все время упрашивал, вот и уболтал в конце концов. Вы же понимаете, я не мог ему бесконечно отказывать. Пришлось на время позаимствовать из больницы инструменты, а обезболивающее я стащил. Никто не заметил. Хюги мне ассистировал. Это было довольно противно, но получилось неплохо.

«Да уж», – подумала Тора.

– Интересно, в больнице обрадуются, если узнают, что ты украл медикаменты?

– Куда там… – ответил Дори. – Поэтому я и не афишировал свою роль. Не хочу, чтобы меня считали фриком. Мне это может навредить в учебе.

Маттиас покачал головой, а потом неожиданно сменил тему.

– Я бы хотел спросить тебя кое о чем, что звучит довольно странно, – а может, для тебя и не странно и ты с этим сталкивался… – После короткой паузы, поймав тревожный взгляд Дори, Маттиас продолжил: – Ты знал, что Гаральд практиковал сексуальное самоудушение, чтобы усилить удовольствие?

Лицо Дори стало пунцовым.

– Я не хочу это обсуждать, – резко возразил он.

– Почему? – спросил Маттиас. – А вдруг именно это стало причиной его смерти?

Колени Халлдора запрыгали вверх-вниз, ботинки выбивали дробь на сверкающем паркете.

– Гаральд не так умер, – прошептал он.

– Откуда такая уверенность? – подхватила Тора.

Дори молчал. Тора и Маттиас смотрели на него и ждали. Наконец юноша сдался и со вздохом произнес:

– Черт его знает, какое это ко всему имеет отношение, но да, Гаральд подобными вещами время от времени занимался.

– Откуда ты это знаешь? – резко спросил Маттиас.

Халлдор замер и отвел глаза.

– Он сам сказал. Предлагал мне попробовать.

– Ты пробовал? – спросила Тора.

– Нет, – твердо ответил он, и Тора ему поверила. – Я, конечно, вытворял всякое, но такой безумной дури еще не видел.

– Видел? – повторил Маттиас.

Дори покраснел еще сильнее.

– Ну, не то чтобы видел, я не это имел в виду… – Он уставился в пол. – Дело было здесь, нынешней осенью. Мы круто потусили, а потом я вырубился на этом самом диване и проснулся среди ночи от звука, будто кто-то громко хрипит. – Он взглянул на Маттиаса. – Не знаю, что меня привело в чувство, потому что обычно, если я отрубаюсь, то хоть из пушек пали. А тут я очнулся и пошел на звук… Гаральд был уже в агонии. – Халлдора передернуло при этом воспоминании. – Он привязал конец ремня к батарее, а петлю затянул на шее – крепко! Я его еле высвободил, сделал ему искусственное дыхание и с большим трудом привел в чувство.

– Может, он пытался покончить с собой? – спросила Тора.

– Нет, – покачал головой Дори. – Давайте я не буду подробно описывать, что именно он в это время делал и в каком виде я его нашел?

Теперь покраснела Тора. Дори это заметил, у него улучшилось настроение, и он бодро продолжил:

– Потом я это обсуждал с Гаральдом, и он откровенно рассказал, чем занимался. Он даже предложил мне попробовать, говорил, что это просто улет. При этом он полностью осознавал, что подвергался опасности, и в тот раз был напуган до смерти.

– Значит, он не прекратил этим заниматься после такого потрясения? – спросил Маттиас.

– По-моему, нет, – ответил Дори. – Трудно, конечно, сказать наверняка – он здорово тогда струхнул.

– Ты помнишь, когда это случилось? – поинтересовался Маттиас.

– В ночь на одиннадцатое сентября.

Маттиас задумчиво кивнул, посмотрел на Тору и сказал по-немецки:

– Через несколько дней он слетал в Германию и изменил завещание.

Тора тоже кивнула, согласившись с его догадкой, что сидящий перед ней молодой человек – тот самый исландец, на которого намекал юрист семьи Гунтлиб. Он спас Гаральду жизнь, и друг решил его отблагодарить, завещав ему часть своих капиталов.

– Между прочим, я понимаю немецкий, – хитро усмехнулся Дори.

Маттиаса это не смутило, ему было чем ответить.

– Хюги рассказал, что Гаральд тебя унижал перед остальными, все время высмеивал. Тебя это задевало?

Дори фыркнул.

– Хюги гонит. Ежу понятно, что Гаральд был не такой, как все. Он мог надо мной поприкалываться, так он и был прикольщик. На самом деле ко мне он относился нормально, особенно когда мы с ним бывали наедине. А при других мог повести себя как говнюк. Я все это пропускал, спросите у того же Хюги. И кстати, Гаральд потом всегда извинялся. Так что мне было по фигу, просто доставало, пока длилось.

Тора прекрасно улавливала, что кроется за его бравадой, – для этого не требовалось особой проницательности. Понятно, что в действительности Халлдор с трудом выносил такое к себе отношение.

– А чем ты помогал Гаральду в его исследованиях? – спросила она. – Что конкретно для него делал?

Дори ответил мгновенно, радуясь, что сменили тему.

– Да ничего особенного – переводил ему разные тексты, изредка помогал их получить. Он хватался то за одно, то за другое. Мне казалось, что без всякой связи, но я не историк, откуда мне знать. Я, допустим, читаю ему какой-нибудь отрывок, который перевел, а он вдруг обрывает меня на середине и просит почитать что-нибудь из другого текста.

– Можешь назвать работы или статьи, которыми он интересовался? – не отставал Маттиас.

– Ну, всего не перечислишь. Поначалу я в основном переводил отрывки из докторской диссертации Оулины Торвардардоттир, посвященной времени, когда в Исландии еще сжигали ведьм, потом он заинтересовался Скаульхольтом – из-за какой-то древней колдовской рукописи, которую нашли в тамошней школе. Однажды он долго мучил меня, заставляя сравнивать исландский перевод «Молота ведьм» с немецким оригиналом. Как-то приволок старинное письмо на датском – тут я не особо силен, но примерно смог перевести.

– Про что было письмо? – на всякий случай спросил Маттиас.

– Там говорилось о каком-то посланнике, но подробностей я не разобрал. Он тогда неожиданно перестал копаться в ведьмах и в том, какими способами их сжигали, и переключился на более ранний период. Помню, я переводил для него отрывок из текста где-то 1590 года, написанного епископом Скаульхольта Оддюром Эйнарссоном. Там рассказывалось о человеке, который свихнулся из-за того, что поднялся на Геклу и заглянул в кратер. Еще Гаральд занимался извержением Геклы в 1510-м, казнью епископа Йоуна Арасона в 1550-м и епископом Бриньольвом Свейнссоном. Да, потом он неожиданно захотел узнать все об ирландских монахах.

По тому, как уверенно Дори перечислял даты, было видно, что у молодого человека отличная память. «Неудивительно, что он хорошо учится, несмотря на бесконечные гулянки», – подумала Тора.

– Об ирландских монахах? – переспросила она.

Дори кивнул:

– Да, это отшельники, которые появились здесь до викингов. Можно сказать, что он шел в глубь веков, все дальше и дальше, к тем временам, когда Исландия еще не была заселена.

– Ладно, – сказала Тора, не зная, о чем еще спросить. Потом вспомнила беднягу Гуннара, организовавшего эту встречу. – А ты не знаешь, откуда взялось то старинное письмо на датском языке и где оно сейчас?

Халлдор покачал головой:

– Понятия не имею, откуда оно. У него были и другие старинные письма, в таком маленьком портфельчике, но датское он держал отдельно и все время с ними сравнивал. Должно быть, оно где-то здесь, в квартире.

– Тебе что-нибудь говорит имя Мал? – перевел разговор Маттиас.

– Нет, никогда о нем не слышал. А кто это?

– Да так, – уклончиво ответил Маттиас.

Дори собирался что-то еще сказать, но тут зазвонил его мобильный. Он его достал, посмотрел на дисплей, скривился и засунул обратно в карман.

– Мамочка? – усмехнулся Маттиас.

– Она, – с горечью ответил юноша.

Из его кармана раздался писк эсэмэски. Поскольку Дори никак не отреагировал, Тора выложила очередной вопрос:

– Ты что-нибудь знаешь о некой гостевой книге, которая или принадлежала Гаральду, или он о ней говорил? Гостевая книга креста или что-то в этом роде?

Дори, похоже, озадачился.

– Книга Креста Господня? Религиозная секта?

– Нет, не то, – ответила Тора. – То есть ты не слышал упоминаний ни о какой гостевой книге?

– Не-а…

Маттиас сцепил пальцы.

– Зачем Гаральду понадобился ворон? Рассказывай!

У Дори будто перехватило горло.

– Ворон? – неожиданным фальцетом переспросил он.

– Да, – поддержала Тора. – Мы знаем, что Гаральд хотел купить ворона. Зачем?

Дори пожал плечами, будто сам удивлен.

– Не слышал об этом. Хотя держать дома ворона – вполне в его стиле. Среди этих картин ворону самое место.

Тора видела, что юноша врет, но не могла придумать, как его уличить. Пока она соображала, ее сменил Маттиас.

– А что ты знаешь о поездке Гаральда в Хоульмавик, в Музей колдовства и черной магии?

– Ничего, – ответил Дори, явно солгав и на этот раз.

– А об отеле «Рангау»? – спросила Тора.

– Нет. – Очередная ложь.

Маттиас встал и посмотрел на Тору:

– Кажется, кто-то очень хочет, чтобы мы с тобой отправились в небольшое путешествие с познавательной целью. Хоульмавик, отель «Рангау»…

На лице Дори явственно читалось, что он не поддерживает эту идею.