Текст книги "Формула истинной (СИ)"

Автор книги: Ирма Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 15. Пять сантиметров

Риввард

Последнее, что я помню – полет и пламя. Ветер в крыльях, мощные потоки воздуха от взмахов, которые сбивают с ног вражеских воинов. Огонь добивает тех, кто еще способен сражаться, они плавятся в металлических доспехах заживо. Но баллиста… Я не увидел ее издалека, заметил лишь в самый последний момент. А потом – почувствовал, как сердце перестает качать кровь. Крылья оборачиваются руками, и я падаю на поле брани.

Я думал, что это конец. Я даже обрадовался этому, потому что мне больше и незачем жить. Графство в упадке, мой безумный план не оправдался. Рисковать собой, чтобы мои люди протянули хотя бы еще год, не умерев от голода… Нет, я устал от всего этого. Поэтому, лежа в грязи и крови, обнаженный после превращения в человека, с переломанными костями и затухающим сознанием, я был почти счастлив. Но потом сквозь тьму ко мне прорвался Алан, схватил мое беспомощное тело в лапы и вынес с поля. Так я выжил…

Но пришел в себя лишь дома. Хотя разве это мой дом? Здесь не осталось ничего, чем бы я дорожил. Кроме, пожалуй, Лесандра. Когда он стал подростком, но так и не научился обращаться в дракона, на некоторое время я к нему охладел, но отеческие чувства победили. Пусть я гоняю его каждый день, когда нахожусь в графстве, пусть ругаю и заставляю тренироваться до изнеможения, он все еще моя кровь. Последнее родное существо в мире, которое у меня осталось. Не только моя кровь – но и сын единственной девушки, которую я любил.

Леотта… Помню, как нашел ее в соседнем графстве, находясь там проездом. Она бросилась перед моей лошадью, упала на колени и взмолилась. Хрупкая, красивая девчонка, которая вполне годилась бы мне в дочери. Я поначалу даже не разобрал, что она там лопочет. Оказалось – просит забрать ее с собой. Она вела себя так, словно я ее истинный, но этого не могло быть. Я не чувствовал ничего в ответ. Но надежда найти себе жену, к которой буду испытывать теплые чувства, уже давно покинула меня. Я забрал Леотту с собой. Понадеялся, что ее любви хватит нам обоим. Увы, магию драконов не обмануть, на графство обрушились беды. Девчонка хлопала глазами и утверждала, что ни в чем не виновата. Признаться, я даже стал считать ее глупой.

Но в этот раз… нет, все началось еще раньше. Когда на Леотту и Лесандра совершили покушение, и я попросил связаться с ней с помощью магии. Ожидал увидеть испуганную девчонку, но вместо нее мне встретилась фурия. С безумными глазами, с такими же безумными решениями. Она распорядилась простить своих убийц! А потом, как выяснилось, распорядилась нашей землей как ей вздумается. Нилл уже рассказал, что они несколько недель всеми силами копали траншеи от графского дворца к реке. Что за бред? Леотта сошла с ума?

Я отзываю Алана после тренировки. Моя жена крутится вокруг Лесандра, как курица-наседка. Словно они не ненавидели друг друга всего несколько недель назад.

– Хочу выехать из дворца. Хочешь со мной? – приглашаю я Алана.

– Уверен? Ты очнулся всего пару часов назад. Не лучше ли побыть пока на своей земле? – сомневается друг.

Я обязан ему жизнью, хотя вовсе не хотел, чтобы меня спасали. Что ж, пусть так.

– Всё в графстве – моя земля. Если свалюсь с лошади, дотащишь меня обратно.

Алан хмурится, но соглашается. Когда мы отходим от тренировочной площадки, он несколько раз бросает взгляд назад. Беспокоится, не переборщил ли с Лесандром? Ничего, мальчишка крепкий. От испуга еще никто не умирал.

Пока мы идем до конюшен, я уже сам начинаю сомневаться, стоит ли преодолевать путь верхом. В груди болит от каждого движения. Мне даже пришлось взять трость – без нее едва могу стоять на ногах. Но с каждым часом становится лучше. Алан прав, родная земля лечит. Истина для каждого дракона.

– Мальчишка совсем не умеет драться, Рив, – замечает Алан, пока мы ждем конюха.

– Ты видел его в прошлый раз. Он умел.

– Разучился за пару недель?

– Леотта заставляла местных парней заниматься ерундой.

– Сам знаешь: руки не забывают того, что умеют, – качает головой Алан.

Я с ним согласен. Лесандр будто бы впервые в жизни взял в руки меч – и это при том, что он занимается с ранних лет. Но кое-что в этот раз было гораздо лучше, чем обычно. В его глазах я увидел азарт. Раньше Лес занимался упорно, но как будто бы без желания. Просто отбывал повинность. Да, он владел мечом лучше всех местных юношей, но в реальном бою, думаю, он бы скорее отсиделся в задних рядах, чем выступил бы вперед. Уж не покушение ли на его жизнь так подействовало? Испугался, что-то переосмыслил. Он бросался сегодня и на меня, и на Алана с такой яростью и желанием победить, что это стоит всех прочих боевых умений. Драконы редко пользуются мечами в реальных сражениях, куда важнее то, что у них в сердце.

Мы с другом седлаем лошадей. Поездка верхом дается мне с трудом, но все же мне удается сохранять вид, будто бы все в порядке.

– Какой план? – спрашивает Алан.

– Посмотрим на реку.

Он понимающе ухмыляется.

– Хочешь проверить, удался ли план Леотты?

– Проверять нечего. Я и так знаю, что не удался. Но хочу увидеть всё своими глазами.

– Я порасспрашивал слуг. В твое отсутствие графиня развлекалась как могла, – с губ Алана не сходит улыбка, пока он говорит о моей жене.

– Людям свойственно бороться с судьбой, даже если победить невозможно. Леотта хочет доказать мне, что ее чувства хоть чего-то стоят, что это проклятье не из-за неё.

– Так оно и не из-за нее, – напоминает Алан. – Не взваливай на девушку последствия своих решений. Это ты взял ее замуж. Прекрасно зная, что это приведет только к несчастьям.

– Людям свойственно бороться с судьбой, – повторяю я. – И драконам – тоже. Я был дураком. Хватит об этом, поехали.

Чем больше мы удаляемся от дворца, тем жарче становится. От засухи в графстве мне уже физически плохо. Я почти забыл, как раньше выглядели мои земли: цветущие, в цветах, зеленых деревьях. Сейчас же – как в пустыне. Местные борются с природой как могут. Иногда я удивляюсь, насколько же умные и трудолюбивые люди в моих краях. Они придумали оросительную систему, переделали огороды и поля таким образом, чтобы даже без дождей получать хоть какой-то урожай. Увы, всё тщетно. Если бы местные не покупали продукты и другие товары через контрабанду на заработанные мною в сражениях деньги, мы бы все давно сдохли с голоду.

Ближайший подъезд к реке – как раз возле деревушки, в которой все занимаются земледелием. Данир, местный староста – умный мужчина, во многом благодаря ему мы получаем хоть что-то с полей. Он встречает нас поклонами.

Я с трудом слезаю с лошади и молча иду к реке. Впрочем, это бессмысленно. Я еще издалека увидел, что этот ручеек не стал ни на каплю шире или выше.

– Видишь, – оборачиваюсь я к другу, который идет следом. – Бесполезные труды. Моя жена просто зря потратила человеческие силы на глупую задумку.

– Разрешите, господин, – вмешивается Данир. – Вы правы, внешне река почти не поменялась. Но позвольте показать кое-что.

Он отводит нас к берегу, по колено заходит в воду и показывает на какую-то палку.

– Извините, господин, вряд ли с берега будет видно, – говорит Данир.

Я со вздохом начинаю разуваться, но Алан останавливает меня:

– Побудь здесь, Рив, я посмотрю.

Он скидывает ботинки, закатывает, насколько возможно, штаны и идет к старосте. Данир показывает на палку и говорит громче, чтобы я слышал:

– Мы установили эту планку, чтобы понимать, насколько быстро уходит вода. Видите, здесь красная метка – это мы отмечали прошлой весной. С тех пор вода убыла на пятнадцать сантиметров. И до прошлой недели она находилась на таком уровне. – Данир опускает палец в воду и показывает, Алан внимательно наблюдает за ним. – А за последние несколько дней поднялась до этого уровня. Впервые за много лет она не убывает, а прибывает! Да, медленно, но для нас и это благо.

– Здесь сантиметров пять, Рив, – оборачивается Алан. – Не так уж плохо для «глупой задумки», что скажешь? Кажется, твоя жена знает, что делает.

– Если вода продолжить прибывать хотя бы по пять сантиметров в неделю, мы сможем провести несколько каналов вдоль реки, и растениям будет доставаться больше влаги, – добавляет Данир. – Это кажется мелочью, но для нас может стать спасением!

– Я вас понял, – киваю, стараясь не повышать голос. – Дифирамбы моей жене будете петь потом.

Я отхожу от реки в полной задумчивости. Если это не совпадение, Леотта действительно молодец. Причем важно даже не то, что она придумала, как восполнить реку, а то, что она не побоялась действовать без моего разрешения. Думаю, никто в графстве не посмел бы. Да она, как мне казалось, не посмеет… Что же так быстро ее изменило?

– Перестань хмуриться, Рив. – Алан догоняет меня и хлопает по плечу. – Хорошая же новость.

– Хорошая… Что за?..

Передо мной выскакивает кошка, и я инстинктивно замираю. Разумеется, я не боюсь этих мелких зверушек, но и любви к ним не питаю. Как и все в нашем королевстве! Было время, стража отлавливала их и истребляла, но кошки плодятся как сумасшедшие. Избавиться от них сложнее, чем от тараканов. И что я вижу? Теперь эти шерстяные комки не только спокойно сидят рядом с людьми, так у этой еще и болтается на шее ремешок, как у собаки.

– Что они делают в полях? – оборачиваюсь я к Даниру. – В городе понятно, питаются помоями и выживают. А здесь? Вы же всегда отгоняли их метлами.

– Господин, недавно я заходил к портному, чтобы обновить износившиеся вещи. И там увидел кошку. Мастер сказал, что это графиня подарила ему животное, чтобы оно берегло от мышей.

– Одно другого не лучше, – ворчу я.

– Разрешите не согласиться, Ваша милость. Я выбрал себе в городе самого приличного кота и, следуя инструкции, приручил его. Точнее, процесс еще идет… Не важно. Важно то, что кот приносит до десяти мышей-полевок в день, а сам, как вы понимаете, не очень-то интересуется нашими растениями. Мне пришлось повозиться, чтобы отучить своих людей гонять кота куда подальше, но постепенно они свыкаются.

– Забыли, сколько городов отправили на тот свет эти разносчики заразы?

– Некоторые люди болеют лепрой. Это же не повод истреблять всех людей, – замечает Алан.

– Графиня пообещала провести отбор кошек, излечить их и стере… стелириз… В общем, сделать так, чтобы они не плодились как кролики, – добавляет Данир.

– Графиня то, графиня сё… Постройте в ее честь храм, – не выдерживаю я и возвращаюсь к лошади.

Хотя, надо признать, Леотта постаралась за эти недели. Отчего же меня это так раздражает? Уж не потому ли, что я столько лет рисковал жизнью, чтобы прокормить свое графство, а это можно было сделать, не выезжая дальше города? Рано об этом говорить. Пока что попытки Леотты – не более чем случайные движения. Совпадения. Едва ли та глупышка, которую я подобрал на дороге, действительно что-то смыслит в ведении хозяйства целого графства.

– Возвращаемся, Ал. Хочу поговорить со своей женой.

– Возьмешь меня с собой? Или у вас намечается супружеская встреча? – подмигивает он, но как-то без улыбки.

– Мне сейчас не до плотских утех, Ал. Особенно с той, к кому ничего не чувствую…

…кроме досады.

Глава 16. Гонка вооружений

Я испугалась за Леса, словно это меня чуть не проткнули мечом! Бросаюсь к нему сразу же, подбегаю и встаю на колени, склоняясь на внуком. Поначалу он лежит так же неподвижно, как тогда, в пожаре…

Но потом резко садится, чуть не ударив меня лбом.

– Блин! Не получилось! – В его голосе ни капли испуга, только досада.

– Как ты? – Я подаю руку, чтобы помочь ему подняться, но Лесандр не принимает ее, встает сам.

Он с печалью смотрит на удаляющихся Ривварда и Алана.

– Я правда думал, что сработает, – бормочет себе под нос.

– Они тебя чуть не убили!

– Да нет, ба… Леотта, ты правда не понимаешь? – Лес поворачивается ко мне, и в его глазах я вижу ярость. – Я должен стать драконом! Любым способом! Иначе что мне еще делать в этом мире? Это же моя цель… наверное.

Бедный мой внук. Подростковые гормоны, поиск смысла жизни. Всё это я проходила будто бы вечность назад, но опыт учителя в школе подсказывает: все через это проходят. Я думала, моего внука минует эта участь. Он всегда просто исполнял то, что я ему говорила. Надо учится? Учится. Надо походить на дополнительные занятия? Идет. Своего интереса у него не то чтобы не было, но он никогда не показывал его так явно. Даже, кажется, смирился с тем, что поступать будет в медицинский, как я ему советовала.

И вот сейчас, оказавшись в другом мире, Лесандр чувствует свободу. И необходимость самому принимать решения, раз уж все цели, которые я давала ему раньше, уже бесполезны. Выбрал вот такую задачу – стать драконом. И сейчас злится, потому что не получается! Но как можно мечтать об этом, если тебе постоянно будет угрожать опасность? Если даже для обретения формы дракона Лесандру приходится рисковать жизнью? Мне этого не понять.

Или Риввард прав, я слишком о нем забочусь? Но иначе и быть не может.

Лесандр осматривает рубашку, на которой остались следы крови. Приподнимает ее, проводит пальцем по коже. Там ни намека на царапину или шрам. Всё затянулось в считанные минуты.

– Тебе лучше отдохнуть, Лес, – беспомощно блею я, словно овца.

– Иди отдыхай, если тебе хочется. А я лучше потренируюсь, – отвечает Лесандр и идет к Ниллу за заданием.

А я ухожу прочь.

Как может быть, чтобы всего одно занятие с неродным отцом так переменило моего внука? Я ведь всегда заботилась о нем, оберегала. И вдруг оказывается, что ему нужно было совсем не это. Мальчик хочет играть в войнушки, рассекать небо… Хотя какой уж это мальчик. Взрослый парень. Просто я никак не могу смириться, что он не навсегда останется ребенком.

В расстроенных чувствах я иду в единственное место, которое здесь могу назвать уютным, – в библиотеку. Спрятаться в книгах, поискать ответы на беспокоящие меня вопросы – это всегда успокаивало меня, но не сейчас. Мне бы выход в интернет, с доступом к современным книгам. Я бы почитала, что советуют психологи во время кризиса подросткового возраста. А в этом мире поди и не знают, что бывают какие-то кризисы. Как мои сверстницы любили говорить: если мучает депрессия – иди в огород, и всё пройдет. Старые курицы!

***

Я зарываюсь в книги, и беспокойство потихоньку отступает. Больше читаю о драконах: мне уже известно, что их можно убить, только попав в сердце. По сути, это значит, что на остальные места дракону плевать: ему хоть голову могут отрубить, и это его не убьет. Но почему же во всех этих трактатах нет ни слова о защите, о каком-нибудь средневековом бронежилете?

Спустя несколько часов поиска я наконец нахожу коротенькое примечание в военной книге о том, что попытки создать такую броню были. Но местным не пришло в голову ничего лучше, чем просто нацепить на дракона такую громоздкую конструкцию, что «первоиспытатель» даже взлетал с трудом. Если я правильно понимаю, та броня была сделана сплошь из металла и весила слишком много даже для дракона. Можно было бы сделать броню и полегче, но тогда баллисты легко их пробивали. Значит, у нас есть две задачи: уменьшить вес и укрепить место для удара…

Я возвращаюсь к пергаменту и начинаю рисовать…

***

Вечер наступает незаметно. Голова болит. Весь день я либо читала, либо пыталась вспомнить всё, что мне известно о свойствах материалов и военных действиях. Увы, если про материалы я хоть что-то помнила, то вот с военными делами близко не знакома. Слишком уж болезненная для меня тема: родители прошли войну, и во мне вся эта тематика всегда отзывалась болью. Сейчас даже те крупицы знаний, которые у меня были, пригодились.

Я вздрагиваю, когда со скрипом открывается дверь и входят Риввард и Алан. Пора бы уже привыкнуть, что от присутствия второго у меня перехватывает дыхание, но я не могу.

– Мне сказали, что ты здесь, – вместо приветствия говорит мой муж. – Не замечал, что тебе нравится читать.

– Я… – стараюсь взять себя в руки и продолжаю уже тверже: – Прости. Просто меня беспокоило то, в каком состоянии ты вернулся домой. Захотелось найти что-нибудь, что бы тебе помогло.

Кстати говоря, хотя прошло меньше суток, Риввард выглядит уже не так плохо. Он подходит ко мне слегка прихрамывая, но уже без трости. Алан следует за ним и смотрит на друга с беспокойством, будто в любой миг готов подхватить его. Вместе они похожи на отца и сына. Оба с черными, угольными длинными волосами, стройные и высокие. Только лицо Ривварда искажено морщинами, хоть и не глубокими, а Алан сияет молодостью и силой.

– Над этим вопросом бьются лучшие умы, госпожа, – говорит Алан с легкой улыбкой. – Вы же не думаете, что пара часов в библиотеке помогут вам придумать то, до чего не додумались наши генералы?

Пара часов в библиотеке – вряд ли. А вот современные, пусть и поверхностные, знания – вполне. Но вам об этом знать не обязательно.

– Тогда расскажите мне вы, – прошу я. – Почему драконы вступают в бой без единой защиты, в то время как обычные солдаты облачены в латы?

Риввард садится за стол напротив меня, Алан встает у него за спиной. Мой муж объясняет:

– До недавнего времени вообще не нужно было никакой брони. Мы правили на любом поле боя, не было никаких угроз. Победа зависела лишь от того, если ли у сражающихся драконы, насколько они умелы, у кого их больше. Только недавно появились баллисты, из-за которых наличие драконов перестает быть преимуществом.

Ага, понимаю. Значит, началась гонка вооружений. Появилась угроза, и драконы еще просто не придумали, как с ней бороться.

– Думаю, теперь это необходимо, мой дорогой муж. – Такое обращение дается мне непросто, но я пересиливаю себя. – Если ваши воины ходят в броне, то драконы тем более должны быть защищены.

– Были попытки, – морщится Риввард, как от каких-то неприятных воспоминаний. – Пару месяцев назад сам видел, как на одного огненного напялили громоздкую бандуру. Он едва шевелил крыльями – броня их сковывала. Ал, помнишь этого бедолагу?

Алан усмехается:

– Он летел над землей так низко, что царапал землю пузом. А когда попробовал изрыгнуть пламя, его броня раскалилась и потекла вниз металлическим дождем. И это не говоря уж от том, что ее так и не смогли нормально закрепить на драконе, чтобы не сковывать движения крыльев. Бесполезное дело.

Металлическая броня будет плавиться… Об этом я не подумала. Хотя – мы же в мире магии! Наверняка найдется ответ и на этот вопрос. Про удобство вообще молчу – здесь даже платья делают так, что в них неудобно ходить. О комфортных застежках и креплениях будто и не слышали.

– Как видишь, броня только мешает и ни капли не защищает, – подводит итог Риввард.

– Она мешает, потому что ее делали целиком из металла, не так ли? – спрашиваю я.

– Разумеется.

– Но ведь у ваших воинов, помимо стальных лат, наверняка есть и что-то другое. Кольчуга, под ней – эти штуки… мягкие… – Я путаюсь и понимаю, что теряю внимание мужчин.

– Поддоспешник, – подсказывает Алан.

– Точно. Это всё ведь не только для мягкости и удобства, но и для амортизирующего эффекта.

Мужчины переглядываются, будто не понимая, о чем я говорю. Возможно, сам эффект им знаком, но не термин. Я стараюсь объяснить:

– Слои из разных материалов могут замедлить удар. Вот смотрите… – Я оглядываюсь в поисках чего-то металлического и хватают какой-то поднос. Кладу его на стол. – У вас есть что-нибудь острое?

Алан вытаскивает из-за пояса короткий клинок, типа кинжала. Он что, постоянно его носит?!

Я беру нож и бью по подносу. В нем остается вмятина – металл довольно мягкий и тонкий. На столе остается скол.

– Только металл плохо защищает. Но если подложить под него что-то мягкое, вот что получится: сталь распределяет нагрузку по всей поверхности. Ткань снизу создает амортизирующий эффект, она же замедляет удар. Вот смотрите.

Я подтягиваю к столу штору, складываю ее в несколько слоев, прижимаю ее к столу и сверху располагаю поднос. Уже после этого бью – и клинок не достигает стола.

– Если сделать таких слоев несколько, это будет иметь эффект. Сталь, потом войлок, потом сталь, войлок и снова сталь. Каждый слой будет замедлять стрелу от баллисты. Войлок весит меньше металла, поэтому броня не будет весить столько же, сколько полностью стальная. А если сделать ее под наклоном… Вот, посмотрите, я нарисовала. Прямой удар всегда сильнее. Чуть округлая броня не только защищает, но и как бы отводит удар в сторону. По такому принципу действуют шлемы – прямой удар все равно пробьет голову, но если он чуть косой, то пройдет по шлему вскользь. У драконов широкая грудь, поэтому там такой вариант не сработает, но можно сделать броню в виде клина, как на рисунке. Тогда все прямые удары будут отражаться в сторону. Они пробьют крыло, может быть, или улетят в небо, или застрянут в броне, но сердце не заденут!

Я с победным видом смотрю на мужчин. Риввард берет в руки мой рисунок и изучающе смотрит. Ал склоняется над ним и наблюдает через плечо. Оба молчат, и мой триумф потихоньку гаснет.

Про клинообразную броню я придумала, вспомнив рассказ моего отца про службу в танковых войсках. Мол, в танках специально делают наклонные поверхности металла – так при том же расходе стали броня всё равно получается толще. Но чем дольше я смотрю на молчащих мужчин, тем сильнее сомневаюсь в собственной идее.

– Не знаю, сработает ли это, – говорю я уже совсем неуверенным голосом. – Но мне захотелось защитить дракона, которому я отдала свое сердце.

Риввард не поднимает глаз от пергамента, а вот Алан вскидывает голову и смотрит мне в глаза.

– Если бы у каждого дракона была такая женщина, мы были бы непобедимы, – говорит он.

Мой муж тоже наконец переводит взгляд на меня.

– Ты удивила меня, Леотта. Уже не в первый раз за сегодняшний день. Это может сработать.

– Если в войлочные слои встроить ледяные кристаллы, броня не будет плавиться. По крайней мере так быстро, как раньше, – подсказывает Алан, и я удивляюсь, как такая простая идея не пришла мне в голову раньше.

– Точно!

– Хорошо, – кивает Риввард и встает. – Я заберу этот рисунок. Договоримся с кузнецами, пусть подготовят пробный вариант. На это уйдет много стали… Но если сработает, мы вновь будем непобедимыми.

Он выходит из библиотеки, а вот Алан задерживается. Я вспоминаю, что, кажется, графиням запрещалось находиться с другими мужчинами наедине. Но то в нашем мире, а здесь, наверное, можно? Об этом нигде не написано.

– Ваши идеи поразительны, – выдыхает Алан и делает шаг ко мне. Я встаю из-за стола. – Неужели ваши чувства к графу дают вам столько вдохновения?

Мне кажется, в этом вопросе есть второе дно, но я не могу его разгадать.

– Я бы не хотела, чтобы в следующий раз вы принесли домой его бесчувственное тело, граф Старрвинд. Лесандру нужен живой отец.

– А вам, полагаю, нужен живой муж.

– Без него я никто, – отвечаю честно.

– Но вы с Риввардом не истинные. Разве вас это не тяготит?

У меня сердце сжимается от этой фразы. Уж не намекает ли Алан на то, что тоже что-то чувствует ко мне?.. Его черные волосы спадают на плечи, а последние лучи солнца красиво освещают четкие скулы и крепкий подбородок. В нашем мире он мог бы стать моделью…

– Многие люди живут без истинности. Зато они умеют просто любить. И я – тоже умею. – Это правда хотя бы потому, что у меня есть внук, за которого я готова отдать жизнь. Но Алан может думать, что я говорю о Ривварде. – А у вас, граф Старрвинд, есть истинная?

Он чуть хмурит лоб, словно вопрос застал его врасплох.

– Мне кажется, есть.

– Кажется? Разве вы не должны знать об этом точно? – удивляюсь я.

– Истинность всегда взаимна. А я во взаимности совсем не уверен, – отвечает он, слегка кланяется и уходит.