Текст книги "Формула истинной (СИ)"

Автор книги: Ирма Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 28. Ночь перед…

Я врываюсь в спальню Алана без предупреждения или стука. Он недовольно поворачивается, но, увидев меня, улыбается. Ал явно уже готовился ко сну – он стоит возле кровати. Кажется, я застала его в момент раздевания – рубашка расстегнута.

– Леотта? – спрашивает он удивленно и шагает мне навстречу.

Я без лишних слов бросаюсь ему на шею, прижимаюсь к теплому телу. Такая уж у меня натура – редко плачу. В моменты волнения я больше задыхаюсь от чувств, из-за чего не могу вымолвить и слова. Вот и сейчас у меня перехватывает дыхание, слова застревают в горле.

– Рив… он…

– Тише, тише. Успокойся и потом расскажешь. Он причинил тебе вред? – Алан прижимает меня к себе и гладит по волосам, шепча на ухо успокаивающие слова. Мне понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя, и только тогда я говорю:

– Риввард назначил тебе поединок. Он обо всем знает, Ал! И он не хочет меня отпускать.

– Отлично, – отвечает Алан, и я не могу понять по его интонации, действительно ли он рад или это сарказм.

– Что? – Я чуть отстраняюсь от него и смотрю в глаза. На губах играет улыбка. – Что тут прекрасного? Он может тебя убить!

– Или я – его. Поединок драконов – единственно верное решение, Леотта. Тебе не стоит за меня беспокоиться, меня будет питать сила истинной любви. Твоя сила.

– Это опасно! Пожалуйста, улетай. Рив сказал, что позволит тебе уйти. Придется прятаться, скрываться от него, но зато…

Я пытаюсь зарыться Алану в плечо, но он заставляет меня смотреть на него.

– Ты убежишь со мной? – спокойной спрашивает он.

– Я же говорила. Нет, я не могу…

– Тогда вопрос решен. Я останусь, и пусть поединок покажет, кто из нас тебя достоин.

Я вцепляюсь ему в спину, ногтями, кажется, доставая даже через рубашку. Как он не понимает? Он может умереть! От одной мысли об этом я готова потерять сознание, а если это на самом деле случится… смогу ли я вообще жить?

Алан передвигает меня ближе к кровати и жестом просит сесть. Сам устраивается рядом, не отпуская меня.

– Знаешь, Леотта, я боялся. Думал, что ты хочешь остаться из-за Ривварда, что я ошибся в своих чувствах. Но прошлый день показал: ты держишься вовсе не за него. Ты очень сдружилась с Лесандром, не так ли? Он пожертвовал собой ради тебя. Как ты отказываешься строить свое счастье со мной, поэтому не хочешь бросать его.

– Он… Он мне как сын, – признаюсь я.

– Я понял это. И после этого осознания на сердце стало куда легче. Мальчик сможет стать графом вместо Ривварда. Он будет в безопасности. Такой вариант тебя устроит?

Мотаю головой. Ал не понимает – впервые в жизни мой внук почувствовал отцовскую любовь, пусть и своеобразную, но заботу. Он никогда не простит, если из-за меня он лишится этого.

– Как же с тобой непросто… – вздыхает Алан. – Ну оставь это. Завтра всё решится так, как должно решиться. К чему печалиться об этом сегодня? Посмотри на меня.

Я поднимаю голову и осознаю, что вот уже несколько минут мы с ним находимся в его спальне, на его кровати… Годы стерли мои воспоминания о том, что вообще бывает между мужчиной и женщиной в такие моменты, но сейчас молодое тело дало подсказку. Несмотря на весь ужас предстоящего дня, я покраснела от осознания: мы с Аланом вместе! И сейчас может случиться буквально что угодно.

Буду ли я против? Как же давно у меня было что-то подобное… Отдала всю себя внуку, посвятила ему остаток жизни. Была, наверное, возможность подыскать себе кого-нибудь еще в том мире, когда я была помоложе. Но сначала воспоминания о рано ушедшем муже не давали, потом я берегла свою репутацию строгого учителя и отшивала всех, кто подходил даже с намеками. А там уже и возраст, когда я могла бы привлечь мужчин, подошел к концу.

И вот мне выдается второй шанс.

– Милая… – Алан касается моего лба своим, легонько целует меня в губы.

Я ловлю его губу и не даю отстраниться. Вдруг это наша первая и последняя возможность побыть вместе? Я никогда себе не прощу, если упущу этот шанс.

Мои руки обвивают его шею, идут ниже, по обнаженному торсу. Когда дохожу до живота, Алан напрягается, я чувствую, как мышцы на его теле наливаются сталью.

– Если ты не собираешься… лучше не заходить дальше. Потому что я уже не стану держать себя в руках, – предупреждает он.

– А если собираюсь?

Вместо ответа Алан берет меня за плечи и укладывает на спину, сам оказываясь сверху и чуть сбоку. Встает надо колени, возвышаясь надо мной, чтобы снять рубашку и отбросить ее прочь. Как же он прекрасен! Сильный, крепкий, с идеально прорисованными мышцы как на руках, так и на всем остальном теле. Таких красивых мужчин у меня не было ни в этом, ни в том мире.

Избавившись от рубашки, Алан наклоняется ко мне, целует в губы и шею. Обычно после этого мужчина должен раздеть девушку, но со средневековыми платьями все не так просто. Чтобы снять корсет и юбки, уйдет добрых несколько минут.

Но Алан, кажется, и не собирается идти этим путем. Он проводит рукой от моей щиколотки вверх, до колена и выше, по внутренней стороне бедра. У меня по всему телу бегут мурашки от этого движения. Платье поднимается, оголяя ноги. Была бы я в своем платье-штанах, у него не получилось бы, но сегодня я в другом, обычном графском повседневном платье. Никакой границы между Аланом и моим телом.  :Ч:и:т:а:й: :к:н:и:г:и: :на: :К:н:и:г:о:е:д:.:н:е:т:

Не заходя слишком далеко, он поднимается и целует меня в губы. Я отвечаю. Мои руки блуждают по его торсу, спине, заставляя прижиматься ко мне крепче. Ногой чувствую, что Алан не шутил: он действительно уже в том состоянии, когда мужчины не готовы отступать.

– Ради тебя я убью любого, Леотта, – шепчет он.

– Нет. Не убивай, – прошу я.

– Ты видишь другой выход?

– Не вижу… Просто прошу тебя: не делай этого. Пообещай! – жарко говорю ему в губы. – Дай слово, что просто выиграешь и остановишься.

– Это ничего не решит…

– Ты говорил, что исполнишь любое мое слово.

Алан прихватывает мою губу своими и застывает так на несколько секунд. Потом отстраняется.

– Обещаю. Но после этого ты поедешь со мной, в мое графство.

– Лесандр…

– Он привязан к своей земле так же, как и любой дракон. Может уехать, но его сердце навсегда останется здесь.

– Разве твое сердце сейчас не со мной? – подлавливаю я.

Алан хмурится. Я поставила его в тупик своим вопросом.

Его рука продолжает гладить мои ноги, незаметно, потихоньку поднимаясь все выше, пока не оказывается у самой чувствительной части. Я вздрагиваю от одного прикосновения через ткань.

– Мое сердце с тобой, Леотта, – наконец говорит Алан. – Но при этом – и дома тоже. Оно разорвано на кусочки. И тем, что я улетел и долго не бывал в своих краях. И тех, что сейчас стою перед выбором: любовь или верность боевому товарищу. Но что бы ни случилось дальше, я всегда буду выбирать тебя.

***

Алан

Вести разговоры, когда тело умоляет вспомнить о его потребностях, довольно сложно. Особенно с Леоттой, которая умеет задавать сложные вопросы. И все же мысль о том, что сегодня, возможно, наша последняя возможность стать ближе, заставляет меня отбросить мысли подальше.

Леотта тает под моими руками так, как не таяла ни одна женщина. Видно, и ее терзают тяжелые думы, но стоит мне коснуться ее тела – и она вздрагивает, выгибается, как изголодавшаяся по ласке кошка. А я уже не могу сдерживаться, губы целуют ее лицо, шею, запястья, а мои руки тем временем проникают под платье и снимают лишнюю часть одежды. Трусики отправляются прочь, и Леотта не пытается меня остановить. Наоборот, она словно специально то и дело касается меня, моего паха, из-за чего голова вмиг пустеет. Не остается ничего, кроме мысли: я хочу ее! И сейчас, и в будущем, и всегда!

Не трачу время на корсет, на что-то еще. Ее тонкие пальчики помогают мне избавиться от штанов, и Леотта оглядывает до того скрытую часть моего тела с интересом, даже с каким-то предвкушением. Потом хватает меня за руки, тянет на себя – я почти падаю на нее сверху, едва успевая подставить локоть, чтобы зависнуть сверху. Подол платья давно поднят. Леотта раздвигает ноги, позволяя мне оказаться между. Несколько движений вперед и назад, и она нетерпеливо прижимает меня к себе.

От ощущения, что вошел в любимую девушку, просто сносит голову, на секунду я даже перестаю видеть. Такое случалось и раньше – когда прилетает мечом по голове в шлеме, например, но от секса – никогда. Леотта хватает воздух ртом и постанывает подо мной, так сильно вцепившись ноготками в спину, что даже я чувствую приятную покалывающую боль.

Я должен победить завтра. Любой ценой. За нее – просто обязан!

***

Следующим утром.

Леотта

Жизнь – интересная штука. Еще несколько часов назад я была на седьмом небе от счастья, сумев позабыть всю грусть и раствориться в невероятных ощущениях. Как же странно – неужели мне никогда не было так хорошо раньше? Или это было так давно, что я просто позабыла?

В любом случае радость сменилась печалью, когда в окне забрезжил рассвет. Мы с Аланом долго не засыпали – поначалу наслаждались друг другом и не могли оторваться. Потом я вспомнила, что назавтра он тоже должен оставить силы, и хотя он убеждал, что дракон не может устать от любви с истинной, мы все же прервались. Вели долгие разговоры. Алан рассказывал о своей родине. О том, что у него тоже есть свой дворец – он меньше, чем у Ривварда, зато оттуда всего за несколько часов можно добраться до моря. Море! В прошлой жизни мне так и не удалось побывать там ни разу. Максимум – какие-нибудь санатории с лужицами-озерами и лечебными грязями.

– Осенью там случаются сильные штормы, но мне нравится бывать там именно в это время, – говорил Алан, поглаживая мою обнаженную спину. В какой-то момент мы все-таки смогли снять с меня платье. – Мои люди установили там валуны, разрезающие волны. Во время сильного ветра волны врезаются в эти камни и поднимаются, кажется, до самих небес. Иногда я в драконьей форме летаю над морем, прямо сквозь взлетающие волны. Чудесное чувство. Я бы мог и тебя покатать, правда, лучше сделаем это летом, когда море спокойнее.

Он рассказывал, что в его графстве цветущие сады, есть даже финики – эти заморские фрукты как-то привозила мне дочь, вдруг вспомнив, что у нее есть мама. Так мне понравились эти финики, что потом я еще не раз пыталась купить их в местных супермаркетах, но вкус был совершенно не тот. Или это из-за того, что не дочка их привезла?..

Впервые с тех пор, как оказалась в этом мире, я почувствовала грусть по ней. Или даже не по ней – по всем тем, с кем я расставалась или с кем еще предстоит расстаться. Гришка, мой первый муж, рано оставил меня, уйдя в другой мир. Потом дочка укатила с богатым принцем за границу. Лесандр, или Сашка, мой внучок всегда был рядом, но ведь и он когда-нибудь вырастет. И уже не позволит повсюду бегать за ним с моей старушечьей заботой. А что останется? Вернее, с кем останусь я?

– Выходим, – раздается голос и вырывает меня из воспоминаний.

Риввард и Алан встретились утром в зале, где еще недавно мы устраивали праздник. Не говоря друг другу ни слова, они просто кивнули, позавтракали в тишине и пошли прочь. Словно собираются с футбол погонять, а не драться до смерти. Никакой ненависти друг к другу, злобы, похоже, даже ревности нет. Просто двум мужчинам нужно поделить территорию, и вместо спокойного разговора они выбрали бой.

Лесандр не понимает, что происходит. Он пришел на завтрак с опозданием и увидел, как его отец с Аланом просто уходят из зала.

– Что это с ними? – спрашивает он у меня.

– Они ушли вдвоем. Но вернется только кто-то один, – говорю я и обращаюсь к слуге: – Подготовьте мне лошадь.

Хотя бы издалека, но я должна это видеть.

Глава 29. Поединок

Риввард

Кажется, все во дворце уже знают, что должно произойти сегодня. Нас с Аланом провожают взгляды – сочувствующие, ожидающие. Они не знают, кто из двоих сегодня вернется живым.

Я тоже не знаю, хоть и полон решимости. Тело восстановилось, и когда мы с Аланом молча отъезжаем на лошадях от дворца, я вижу причину: над графством повисли тучи. Ночью не утихал дождь, и вопреки всем законам природы уже сегодня через мокрую землю проклевываются первые зеленые ростки. От них даже болят глаза – я давно не видел своего края цветущим, ярким. Еще несколько дней, и его будет не узнать.

Мы едем к полю, вернее, к равнине, не сговариваясь. Нет смысла устраивать показательные бои во дворце или возле города, люди будут только отвлекать. Велика вероятность задеть кого-нибудь ненароком. Драконий поединок – не шутки, не детские забавы. В идеале уехать бы километров за пятьдесят от любых поселений, но у меня дрожат руки от нетерпения. Чувствую, что и Алан хочет побыстрее разобраться с ситуацией.

Через полчаса езды мы спешиваемся, бьем каждый свою лошадь по крупу, чтобы они отбежали или вообще вернулись во дворец, после чего идем дальше пешком.

– Для меня честь – сражаться именно с тобой, – вдруг произносит Алан. – Мы через многое прошли. Ты спасал мне жизнь десятки раз. Проиграть такому дракону не зазорно, а выиграть – выше всяких ожиданий.

– Взаимно, Ал. Я благодарен тебе за то, что ты вернул меня к жизни. Увы, в ней всё оказалось по-другому. Мне никогда не хотелось быть твоим врагом… да и сейчас не хочется.

Бросаю на него взгляд. Идет рядом, смотря под ноги, словно вообще не хочет видеть, что происходит вокруг, оценивать обстановку, прикидывать траекторию полета. Совсем не похоже на Ала. Он не самый сильный дракон, не самый большой, но на войне его не раз выручали смекалка и умение ориентироваться на местности. Если бы еще не горячая голова, которая заставляла его бросаться в бой без раздумий, ему бы не было цены как боевой единице.

Мы встаем друг напротив друга, смотрим друг другу в глаза. Я не вижу страха у него во взгляде, только решимость. Ради Леотты он действительно готов убить меня… Как и я – его.

– Не будем оттягивать неизбежное, – бросает Алан и начинает обращаться в дракона. Я следую его примеру.

Чешуя, как кристаллы льда, покрывающая мое тело. Лапы зарываются когтями в землю, крылья наизготовку, чтобы в любую секунду поймать порыв ветра и избежать удара – или нанести его первым. Алан стоит напротив. Он обратился чуть раньше, дал мне лишние десять секунд, чтобы я окончательно принял облик.

Рывок. Мы одновременно мчимся друг на друга. Извернуться, поднырнуть под молодого дракона – маневр удается, и я впиваюсь в его шею… почти. Алан, хорошо знающий мои привычки, взмахивает крыльями и приподнимается, мои клыки щелкают в воздухе в полуметре от его шеи.

Разворачивается в воздухе и летит на меня. Встаю на задние лапы, выбрасывая передние вперед – одна бьет Алана по крылу, и тот падает на землю плашмя. Он плюет в меня черным пламенем – глаза на несколько секунд заволакивает дымом и болью. Хитрец! Его любимый прием, чтобы избегать прямых столкновений. Ослепить врага и ударить сзади… Даже не видя его, я легко угадываю движение, разворачиваюсь, мой хвост бьет Алана по морде, оставляя глубокий порез сбоку. По чешуйчатой щеке сползает алая кровь и теряется в черных пластинах.

Мой друг и боевой товарищ! Тебе лучше бы придумать что-то новое, чего я еще не видел, чтобы застать меня врасплох.

Но и Алан прекрасно знает мои приемы. Он оказывается рядом, я выдыхаю на его лапы ледяной огонь – он может буквально приплавить дракона к земле, как льдом. Алан понимает это и взлетает, когтями бьет меня по шее. Это уже опаснее, но далеко не смертельно.

Наш бой продолжает долго. Дольше, чем с любым другим драконом. Мы предугадываем действия друг друга, отражаем, сходимся вновь. В какой-то момент мне удается садануть когтями по левому крылу Алана разорвать перепончатую ткань, и он теряет возможность к идеальным маневрам, хотя все еще может летать. Почти сразу после этого он подныривает под меня и почти пробивает грудину резким взмахом. Я прикусываю его в бок – это не то что не опасно, даже не больно, но заставляет его отпрянуть.

Ран все больше, но пока еще никто не дорвался до сердца соперника. В этом вся суть. Когтями можно разорвать ребра и убить, но нужно подгадать идеальный момент, ударить ровно и с достаточной силой. Была бы на мне броня, которую придумала моя жена, и Алана уже не было в живых…

Леотта! Смотрит ли она за нами? Или наоборот, закрылась в комнате, не желая знать исхода? Когда я вернусь к ней, она, конечно, будет в печали. Сложно будет остановить ее рыдания, но я буду рядом, подставлю ей свое плечо. Пусть плачет и гневается сколько угодно, однажды это пройдет. И тогда она точно будет моей…

Удар. Замечтавшись, пропускаю удар, похожий на пощечину. Выпускаю синий огонь на зарвавшегося Алана. Тот взлетает, но, к моему удивлению, не набрасывается на меня, а отлетает дальше.

Что он задумал? Почему не продолжает бой?

Алан с высоты полета изрыгает черное пламя, как бы очерчивая вокруг нас поле. Все заволакивает густым, почти непроглядным туманом. Это что-то новенькое! Я понимаю, почему раньше, в крупных сражениях он не использовал этот прием – так воины не смогут ориентироваться в пространстве, могут задеть своих. Но в схватке один на один – прекрасно! Надо отдать ему должное, Ал дает мне отпор.

Но есть одна проблема. Я на свое земле. Нет места в мире, где я был бы сильнее, крепче, быстрее. Вокруг так темно из-за густого тумана, словно наступила ночь. И через эту мглу, как летучая мышь, врывается Алан. Я успеваю сориентироваться, бодаю его снизу башкой. Черный дракон переворачивается в воздухе и падает с грохотом, словно случилось землетрясение. А я взлетаю вверх, над туманом, чтобы больше не допустить атаки исподтишка.

Оглядываюсь на дворец. От него движется всадник… нет, всадница. Леотта. Все-таки не выдержала, не смогла усидеть дома. Что ж, пусть видит, как падет ее возлюбленный!

Пф-ф-ф… Воздух выходит из груди одним рывком, когда Алан вылетает из тумана прямо подо мной, в слепой зоне. Я не успеваю задеть его, и он бьет меня в грудь, из-за чего я на несколько секунд теряюсь, в глазах темнеет. Его когти впиваются в ребра, и я чувствую это… Острый конец у своего сердца. Не физическое ощущение, а, скорее, просто понимание: еще несколько сантиметров – и он доберется до сердца. Мой крылья взмахивают, позволяя оставаться в воздухе, но я едва могу сопротивляться зову смерти.

Алан не спешит убивать меня, хотя он как никогда близок. Так мы и зависли в воздухе.

Победа. Его безоговорочная победа. На моей земле! Просто невероятно, что это случилось, так не могло быть. На глазах у моей жены!

– Ты… р-р… – пытается сказать он драконьим ртом, но это не самое простое действие. – Р-р-рив… Я тебя… от… пускаю. По… милован.

Что? Помилован?

Коготь Алана вырывается у меня из груди, не задев сердца. Я в непонимании смотрю на него…

Помилован… Так на тренировках милостиво отпускают самых слабых учеников-воинов, когда те повержены и беспомощно валяются на земле. Так преступников, которым грозила казнь, милуют и щадят по воле повелителя.

Снисхождение. Жалость? Ко мне!!! Словно это я – неудачливый мальчишка, который не смог победить в поединке. Или преступник, у которого не хватает смелости принять справедливую участь. Алан что, решил показать свое превосходство надо мной? Бесполезным мужчиной, который еще недавно валялся пластом и не мог даже вздохнуть без боли?

Я не позволю испытывать ко мне жалость! Я никогда не позволял!

С новой силой я влетаю в Алана. Он не ожидал этого, поэтому не успевает ответить, а мои когти рвут его плоть, крошат его крылья на кусочки. Мы уже не держимся в воздухе, а падаем, несемся к земле, уже в стороне от тумана. От ярости я и сам забываю про свои крылья, в голове лишь одна мысль: отомстить, убить! Не позволить кому-то надсмехаться над моей слабостью, проявлять ко мне снисхождение. Я силен! Я способен уничтожить кого угодно, я не слаб!!!

– Р-р-рив! – рычит Алан, но это больше похоже на крик умирающего.

Черные чешуйки проносятся мимо, мы летим к земле. Бах! Громкое падение, я приземляюсь на Алана, вдавливаю его в сырую почву. Он не может сопротивляться, лишь пытается лапами прикрыть грудь, где спрятано сердце… Я вырву его!

Зубами впиваюсь в его лапу, рывком убираю ее.

Я убью его за всё. За презрение к моей слабости. За то, что попытался быть благородным, унизив меня. За Леотту, которую он у меня отнял!

Ал уже не защищается. Его лапы с оборванными мышцами безвольно повисают, и теперь я могу добраться до груди. Заношу свою лапу для последнего удара…

– Риввард!

Что за?.. Голос моей любимой женщины. Он слышится где-то сбоку, несется к нам, продолжая звать меня. Поворачиваю голову. Леотта здесь! Так быстро добралась от дворца? Или мы так долго сражались?

– Рив! Отпусти его!

Она выпрыгивает из седла почти на ходу и бежит ко мне. Ал, тяжело дыша под моей хваткой, поворачивает голову в ее сторону.

– У… ходи… – просит он.

– Риввард, отпусти! – молит Леотта. Она совсем близко. Подбегает к моей лапе, смотрит снизу вверх. Маленькая, беззащитная. Не понимает, что мы можем случайно ее раздавить?

– Нет, – выдыхаю и не отпускаю лапы.

– Алан говорил, что дракон не может ослушаться просьбы истинной. Отпусти! – молит она.

Хм… Дракон не может ослушаться просьбы истинной. Это правда. Но я почему-то могу. Понимаю, что никакая неведомая сила не сдерживает меня, я без проблем могу ударить Ала. Вырвать его сердце.

– Я могу… – отвечаю.

– Значит, я не твоя истинная. Так зачем это все? – кричит Леотта.

Этого не может быть. Я знаю это чувство. Я уже испытывал его. Моя первая жена была моей истинной, и ради нее я точно так же мог убить любого. Леотта может говорить что угодно, но она не права.

Опускаю лапу на грудь Алана, впиваюсь когтями. Он рычит от боли, а Леотта взвизгивает.

– Риввард! – Ее голос вдруг меняется, становится грубее, более… приказным, что ли. – Посмотри на меня!

Я опускаю на жену взгляд. Что это у нее в руках? Сверкнуло сталью, прижатое к шее.

– Убьешь его – и я покончу с собой. Понял?! – кричит Леотта. Слезы застывают в ее глазах и блестят так же, как клинок.

– Не смей, – требую я.

– А я посмею! И ты не успеешь меня остановить. Что ты делаешь, Рив? Алан уже победил и дал тебе уйти. А ты напал на него опять! Он не ожидал этого, это нечестный бой! Хочешь выиграть противника, как трус?

Я не… Я не трус! Никто не смеет так говорить! Я вновь начинаю закипать.

– Что, злишься? – кричит Леотта снизу. – Злись на себя! Так вспылил, что даже о чести забыл? И как ты потом сможешь наслаждаться своей победой? Ты потеряешь с ней все, Риввард. Уважение к себе, честь, славу. И меня!

Ее слова бьют больнее меча, но достигают цели.

Честь, слава… возможно, без этого я как-нибудь смог бы прожить. Тяжело, но возможно. Но что мне делать, если Леотта умрет? Потерять вторую любимую за жизнь – невозможное испытание. Но ведь если пощажу Ала, он заберет ее, увезет… Они будут где-то далеко, счастливы…

Но живы.

Сложно, слишком сложно. Остался ли у меня выбор? Думаю, нет.

С рыком бессилия спрыгиваю с соперника и взмахиваю крыльями. Прочь отсюда! Подальше от этих двоих, взаимно влюбленных. Залижу раны подальше отсюда. Если вообще возможно излечиться от такого.

Пусть будут прокляты эти двое! Прокляты… и счастливы.