Текст книги "В любви и на войне все средства хороши! Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Ирина Ведуница
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)
Глава 19
Эрин.
Сидя за столом, я неторопливо доедала свой поздний завтрак и размышляла о том, до чего мы договорились с Грэгом Мортоном.
Когда я выплакалась у него на плече и смогла адекватно воспринимать окружающую реальность, Грэг попросил меня прислушаться к его словам очень внимательно и не торопиться с ответом. Заручившись моим согласием, шпион попросил меня не торопиться с аннуляцией брака с Рональдом по двум причинам.
Во-первых, на это просто не было времени. Больше задерживаться в этом городе мы не могли, так как на нас, оказывается, уже объявили форменную охоту. Правда пока еще неофициальную, но от того не менее опасную для нас самих и нашей миссии в целом. Виной всему, к сожалению, оказалась вчерашняя ночная драка.
Аристоркатики, которых мы с Роном раскидали по кустам, оказались какими-то важными персонами и теперь возжаждали мести. Обладая достаточно широкими полномочиями, они уже подключили к делу нашей поимки не только личную стражу, но и наняли несколько отрядов наемников. И теперь вся эта толпа рассредоточилась по городу, прочесывая улицы в поисках меня и Рона. Порт и выезды из города так же взяты под наблюдение, так что этим путем уйти, увы, не получится.
В ответ на мое закономерное удивление относительно такой осведомленности, Мортон усмехнулся и, подмигнув, признался, что за хозяином гостиницы, в которой мы остановились, имелся должок, который он с лихвой оплатил, вовремя предупредив нас об опасности. Теперь они квиты, так что долго нас скрывать у себя не будут. Хотя и за вознаграждение тоже не сдадут. Своеобразный кодекс чести здесь тоже имелся. И законы гостеприимства чтились весьма высоко. С другой стороны подставлять знакомого Грэг не хотел тоже, поэтому и торопил нас со сборами.
Уходить будем морем, правда, не из порта. Утром, пока мы с Роном отсыпались, после бурных ночных приключений, он, узнав тревожную новость, по своим каналам вышел на одного из контрабандистов, промышлявших частным извозом вдоль побережья Тиены. Думаю, люди вроде Грэга нередко пользовались услугами им подобных, иначе как он так быстро смог бы найти с ним общий язык и договориться о срочном отплытии.
Парусник, капитан которого согласился взять нас на борт, был совсем небольшим и имел высокую осадку, поэтому мог подойти к берегу в глухом месте достаточно близко, не слишком сильно завися от приливных течений. К тому же на руку нам играло и то, что город растянулся вдоль побережья и выходов к воде подальше от порта было более, чем достаточно. Особенно, если знаешь тайную дверцу, ведущую за периметр городских стен.
Мортон – знал.
В который раз я подивилась и порадовала, что нам так повезло со спутником. Потому что ко мне в голову уже начали закрадываться сомнения, насчет умений Рона. Да, как сопровождающий и защитник он более, чем хорош, но опыта в подобного рода операциях у него, судя по всему, совсем немного. Оно и понятно, если только успел отучиться, а потом сразу же попал на фронт и угодил к нам в госпиталь. Грэг, в отличие от Рона, не только имел за плечами громадное количество выполненных заданий, но и знал выходы на сеть информаторов, работающих на Отавию.
Именно это спасло нас сегодня. Осознание грозящей опасности отодвинуло на задний план все мои личные переживания и я согласилась выехать сейчас же. Ничего, по дороге наверняка будет еще не один город или хотя бы крупное село, где можно будет расторгнуть этот злополучный и такой несвоевременно нелепый брак.
Однако и от этой мысли мне пришлось отказаться, сдавшись под натиском уговоров Мортона в том, что татуировка является отличным прикрытием для нашей легенды. Даже такая, неинициированная. Ведь до сих пор мы с Роном притворялись супружеской парой и только чудом, никто из встретившихся нам людей не обратил внимания на отсутствие столь важного доказательства нашего семейного положения. Это было второй причиной.
По словам Грэга, чем дальше мы будем продвигаться, тем более суровыми станут местные обычаи. В дальних уголках этого государства до сих пор бытуют строгие патриархальные обычаи. При которых женщине даже нельзя путешествовать в компании мужчин, если один из них не является ее мужем или близким родственником.
Так что татуировку лучше оставить в покое до окончания задания. Ну, а то, что она пока еще бледная, можно при необходимости запросто объяснить неожиданно начавшимися женскими недомоганиями, которые помешали своевременно провести брачную ночь. От перехода к объяснениям таких щекотливых моментов. Я невольно смутилась и поспешила закрыть тему. Хорошо, я оставлю пока все как есть, и не буду настаивать на скорейшей аннуляции до окончания выполнения задания. НО!
Вот тут я высказала свои условия, верная решению самостоятельно влиять на свою жизнь. Первым и самым важным было то, что с Роном я на одной лошади больше не поеду, потому, как боюсь спонтанной инициации татуировки. От возражений Мортона о том, что такое невозможно в принципе, если брачная ночь не состоялась, просто отмахнулась, заявив, что у нас и так ненормальная свадьба вышла, не хотелось бы теперь рисковать случайной консумацией, после которой развод будет уже невозможен. По той же причине ночевать я теперь буду отдельно от всех. Даже в походных условиях. Я уже попривыкла немного, так что справлюсь как-нибудь.
Это Грэгу тоже не сильно-то и понравилось.
В результате непродолжительного спора мне удалось отстоять свое мнение, но с небольшими поправками. На лошади я еду вместе с ним, Мортоном, но исключительно по малонаселенной местности. И то, только после того, как мы сойдем на берег. Сейчас до брига мы все равно будем добираться пешком, оставив лошадей здесь на сохранение.
Но в случае въезда в поселения, попадающиеся на пути, я буду перемещаться к Рону и честно отыгрывать нашу легенду. То же самое касается и раздельных ночевок. По возможности я буду спать одна, но если возникнет экстренная необходимость, придется разделить с Роном одну комнату на двоих. Как уж там мы с ним будем размещаться – сами решим, но на людях все должно быть идеально. Молодожены едут с праздника домой. Вот наша легенда, ее и следует поддержать. Если, конечно же, я не хочу провала всей миссии из-за необоснованных страхов и порожденного ими упрямства.
От моих возражений, подкрепленных опасением насчет непредсказуемого окрашивания татуировки, Мортон просто отмахнулся.
– Вчера была священная ночь, поэтому даже в шутку проведенный обряд соединения судеб обрел настоящую силу. К слову, такими вещами вообще никогда не надо шутить, но раз уж вляпались… – он только руками развел. – Однако того, что татуировка может спонтанно изменить цвет, даже при отсутствии близости с мужем, можешь не опасаться. Это проверено столетиями. Пока еще ни одного такого случая зафиксировано не было. Вряд ли вы такие уж важные фигуры, чтобы боги начали отсчет именно с вас. Так что просто расслабься и забудь. Единственное, что я посоветовал бы принять во внимание – это ваши с Роном медальоны. Так как именно они послужили свадебным атрибутом, скрепившим священный союз, то лучше в ближайшее время оставить их там, где они сейчас есть. Если хочешь впоследствии аннулировать брак, естественно. Обычные обрядовые браслеты исчезают, когда появляется брачная татуировка, а у вас, как видишь, накопители остались. Поэтому лучше пока ничего не менять. Во избежание новых сложностей. То же самое я и Рону скажу.
На том мы и договорились. Я одеваюсь и иду спокойно завтракать вниз, – хозяин гостиницы выделит мне отдельный столик за ширмой и никого чужого близко не подпустит, – а Грэг переговорит с Роном и убедит его не давить на меня и держать дистанцию. На первых порах такой вариант меня очень даже устроил и я не стала упрямиться, уже и сама стремясь как можно быстрее покинуть этот гостеприимный городок.
Как только мужчина вышел из комнаты, я мигом вскочила, наскоро умылась, собрав свои небогатые пожитки в вещмешок, спустилась в обеденный зал. Плащ, любезно одолженный мне Грэгом, я прихватила с собой, намереваясь отдать ему при встрече. Не хотелось вмешиваться в мужской разговор даже под предлогом его возврата.
Отодвинув от себя опустевшую тарелку, обхватила ладонями теплые бока глиняной чашки. Ароматный парок от яблочного взвара с медом и корицей, вившийся над ее поверхностью, приятно щекотал ноздри. Хотелось вдохнуть полной грудью, прикрыть глаза и снова представить себя дома. Я не отказала себе в этой малости, полностью положившись на слова Грэга, что здесь я в безопасности даже одна.
Сидя с закрытыми глазами, я мелкими глотками попивала вкусный напиток, словно согреваясь изнутри. Вроде еще не слишком холодно, а мне с самого утра как-то зябко было. Словно предчувствие какое-то тревожило. Или просто беспокойство накрыло. Я ведь еще никогда, – никогда! – не ходила по морю на корабле. А учитывая, что пловец из меня в принципе, практически никакой, то что делать в случае, если я случайно выпаду за борт? Или если вдруг начнется шторм и судно опрокинется?
Картины в воображении вставали одна хуже другой и я, передернувшись, поспешила открыть глаза, чтобы избавиться от страшных и навязчивых видений. Нечего пугаться раньше времени. Может, мы вообще на корабле недолго пробудем? Да и присмотр за мной внимательный, даже если в воду бултыхнусь, пропасть не дадут. В этом я уверена!
И словно в ответ на мои мысли, к моему столику кто-то подошел и остановился рядом. А я, заметив боковым зрением полу темного плаща, не торопилась поднимать голову, упрямо всматриваясь в содержимое своей кружки. С Роном я после сегодняшнего утреннего выяснения отношений говорить не хотела. Надеялась, что они с Грэгом спустятся вместе и это избавит меня от необходимости общаться с ним напрямую.
Молчание затягивалось, мне становилось все более неловко. Тем более, что нависший надо мной человек и не думал присаживаться или еще как-то подавать признаки жизни. Просто стоял рядом и все. Осененная запоздалой мыслью, что это может быть вовсе и не Рон, резко подняла голову и чашка выскользнула из моих ослабевших пальцев, гулко стукнув днищем о столешницу. А я ошарашено застыла, не веря своим глазам.
– Ну, здравствуй, Эри… – раздался тихий, знакомый, но полный какой-то новой невыразимой нежности, голос.
– Макс-имилиан…? – Быть того не может! – А ты что здесь делаешь?
– За тобой пришел, – усмехнулся парень и, перестав, наконец, стоять над душой, присел на соседний стул.
Положил руки на столешницу и чуть подался вперед, пытливо вглядываясь в мое лицо, словно изучал его черты заново.
– Я же просила тебя оставаться в госпитале. Совсем трибунала не боишься? – я сердито скрестила руки на груди и откинулась на спинку, увеличивая между нами дистанцию.
– А еще ты говорила, что уходишь всего на пару дней и скоро вернешься обратно. И что задание простое и безопасное. Тебе не кажется, что ты была со мной… нечестна?
Этот выпад я решила просто проигнорировать. Не объяснять же ему, почему я здесь оказалась и как дошла до жизни такой? Планировала одно, получилось – другое. Но его это никак не касается. Да, слукавила немного тогда, ради его блага старалась. Ради себя тоже. Не хочу его видеть, просто не хочу. О задании думать надо, а не о сердечных разочарованиях. И вот, гляди же, явился, не запылился! Будто звал его кто. Или ждал.
Кстати, а как он на мой след-то вышел? Вдруг за ним кто-нибудь еще подтянется?
– Как ты меня нашел?
– Сердце подсказало.
– Очень смешно!
– А кто сказал, что я смеюсь? – неожиданно серьезный взгляд в сочетании с мягкой, чуть насмешливой улыбкой заставил меня почувствовать себя неуютно. – Если ты вдруг по какой-то причине испугалась и передумала, то это не значит, что я тоже откажусь от своих намерений. И отпущу тебя на все четыре стороны.
Подобное упрямство удивило, если не сказать, что потрясло. Ведь молодой еще, по сути, парень. Ему бы смущаться, да сомневаться во всем надо. А он прет напролом, как таран и даже возражений никаких слушать не хочет. Раньше, значит, все видел, понимал, но не нужна я ему была. А тут вдруг решил с какого-то перепугу, что я – это то, что ему для полного счастья не хватает и черт знает что творить начинает, вопреки воспитанию, субординации и даже банальному инстинкту самосохранения.
Чего греха таить, с одной стороны это было очень приятно, прямо бальзам на уязвленную израненную душу. А вот с другой – сердило. Есть такое слово – поздно! Поздно и все, не вернешь уже ничего, не переделаешь. Я изменилась, обстоятельства изменились, – да что там! – весь мир словно встал с ног на голову. Так что не нужно меня тянуть обратно в прошлое. Туда мне возврата нет.
И путь сердце все еще предательски екает при виде когда-то таких родных и любимых черт, но поддаваться слабости я не намерена. Раз решила сама свою жизнь строить и идти только вперед, нечего и отступать. Потерял Максимилиан мое доверие. Насовсем. А хорошего брака без любви и уважения не получится. Да и «навоевалась» я уже, спасибо фронту и заданию этому неожиданному. Переносить боевые действия в семейную жизнь и «драться» с его родственниками, которые никогда не примут меня, как равную – вот уж увольте!
Да и не лукавила я тогда, когда Максу от ворот поворот давала. Не для меня он. Разные у нас пути дороги. Особенно теперь, когда у меня дар открылся. Редкий, непонятный, но такой востребованный. Я же не маленькая и не глупенькая, сама понимаю, спокойно мне теперь жить не дадут. Разве что удастся по завершении задания, если выживу, затаиться где-нибудь, чтобы забыли обо мне поскорей. Если после уничтожения негатора война завершится, может меня в сумятице из виду и потеряют.
Но об этом я потом поразмыслю. Сейчас же пора текущую проблему решать, пока мои спутники не появись и не случился скандал. Помню я еще, как Рон в прошлый раз на слежку парней отреагировал. Только в этот раз я ему тот же фокус провернуть не позволю. Тут все же вражеская страна, а не прифронтовая полоса возле родного госпиталя.
Но Грэг тоже хорош! Сказал, сюда никого чужого не пустят, а Макс как-то умудрился просочиться. Наверняка опять свои навыки боевика использовал. Как бы его теперь обратно завернуть? Сюда смог добраться, сумеет и вернуться самостоятельно. С нами ему делать точно нечего.
Однако Максимилиан мое молчание расценил по-своему. Видимо, как знак согласия или, как минимум, – растерянность с моей стороны. Потянувшись вперед он сам, – первый! – взял меня за руку, переплетая свои пальцы с моими, и тихо произнес:
– Я скучал, Эри. Волновался, когда так долго не мог вас догнать. Прости меня, что все это время вел себя как полнейший болван: никак не мог решиться на что-то определенное. Видел ведь, что ты ко мне не равнодушна и все тянул признаться в ответной симпатии. Да и в госпитале ступил. Все так неожиданно случилось. Знаю, обидел тебя и очень сожалею об этом. Простишь?
Его голос, жест, то, как он подался вперед, осторожно, но весьма настойчиво притягивая меня к себе ближе… Это было слишком неправдоподобным. Слишком интимным. Слишком…. Так не должно было быть. Это тяжело перенести, когда сердце до сих пор по привычке сбивается с ритма, при виде некогда родного лица. То ли от радости, то ли от страха. А, может быть, это запоздалое разочарование?
Не знаю. Но копаться в себе сейчас не хочу. Нужно просто это прекратить. Восстановить дистанцию. Отстраниться. Закрыться. И вновь почувствовать себя в безопасности. Взрослой спокойной женщиной, которая сама строит свою судьбу, не позволяя призракам прошлого вмешиваться в настоящее и угрожать будущему. И если для этого нужно еще раз поговорить и повторно расставить все точки над «и», я сделаю это снова.
Мягко высвободив пальцы, я печально посмотрела на ожидающего мой ответ парня и покачала головой.
– Макс, ты упрям и молод. И не принимаешь того, что я тебе говорю. Прошу тебя, услышь мои слова и сделай из них правильные выводы.
Но больше я сказать ничего не успела. Потому как громом среди ясного неба, вдруг прозвучало разгневанное:
– А ну-ка убрал руки от моей жены!
Рон! Ну, почему он не мог задержаться еще подольше? Или прийти чуть раньше, пока Максимилиан не стал предпринимать решительных действий.
Однако, похоже, окрик Рона заставил нервно поежиться только меня. Макс, лишь обернулся, окинул соперника пренебрежительным взглядом и покачал головой.
– Она тебе не жена.
– Тешь себя надеждой! – неприятно усмехнулся мой спутник, и приблизившись ко мне, вдруг схватил за руку, приподнимая рукав рубашки и обнажая запястье. – Только вот про это не забывай.
– Вынужденная мера в целях конспирации, – Максу хватило лишь мимолетного взгляда на мое «украшение». – Татуировка бесцветна, а значит, брак впоследствии легко аннулировать. Например, перед тем, как мы с Эрин вернемся в Тандир.
И столько спокойной уверенности было в голосе парня, что даже я на мгновение поверила, что все именно так и будет. И от этого стало как-то не по себе. Чего уж говорить о Роне, которым прямо лицом потемнел и так сильно сжал мою руку, что я зашипела от боли.
Тут же, опомнившись, мужчина ослабил хватку и, склонившись ко мне, нежно поцеловал пальцы, заглядывая в глаза.
– Прости, Эри, я нечаянно. – А потом, как ни в чем не бывало: – Ты уже поела, дорогая? Или еще что-нибудь заказать?
Вот и что это сейчас было? Демонстрация наших прекрасных отношений и самых радужных брачных перспектив?
Теперь пришла пора мрачнеть Максимилиану. Кинув на меня укоряющий взгляд он тем не менее, пододвинулся ближе и снова взял меня за вторую руку.
– Давай я понесу твою сумку? Налегке будет легче идти. Ты выглядишь усталой, надо себя беречь.
А я сидела и чувствовала себя тем самым одеялом, которое двое упрямцев пытаются перетянуть друг на друга. Или порвать на две половинки: тут уж как повезет. Взгляды скрестились, желваки на скулах ходят ходуном, осталось только с кулаками друг на друга броситься.
Ну, нет! Это уже будет слишком.
Резким движением выдернула свои ладони из крепкого захвата мужских пальцев и встала, намереваясь высказать обоим задирам все, что я думаю о подобном поведении. Но тут ситуацию снова спас вовремя подоспевший Грэг. Еще немного и я поверю, что он прибился в нашу компанию на должность ангела-хранителя, а не профессионального шпиона.
– Макс, пойдем, договоримся с хозяином, чтобы взял и твою лошадь на постой. Заодно свои вещи прихватишь. Рина, зайди на кухню, пусть соберут нам припаса на четверых на два дня. Рон, а ты пока ешь и догоняй всех во дворе. Чем раньше выйдем, тем лучше. Нас уже ждут. Все разборки и объяснения потом.
Воспользовавшись удачным предлогом, я тут же отправилась в сторону кухни, не забыв подхватить на плечо свою сумку, а одолженный у Мортона плащ отдать ему в руки.
Перехваченный напоследок сдвоенный недоуменный взгляд, адресованный Грэгу, изрядно меня повеселил. Ну и пусть думают, что хотят. Надоело уже оглядываться на каждый косой взгляд и возможный домысел. В госпитале мне еще и не такое приписывали. Пережила.
Глава 20
Стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, мы продвигались по лабиринтам узких улочек, только лишь Грэгу ведомым путем. Иногда ныряли в арки, на поверку оказывающиеся проходными, иногда рассредотачивались, если нужно было пересечь более оживленную улицу.
Места крупного скопления людей, вроде площадей или рынков, старались и вовсе обходить стороной. Постепенно зажиточные кварталы сменились ремесленными, а те, в свою очередь, какими-то неопрятными трущобами. Чаще стали встречаться складские помещения, явно указывая на то, что мы уже совсем недалеко от порта. Одна бы я тут давным-давно заблудилась, но мои спутники шли уверено, не выказывая и малейшего сомнения в правильно выбранном маршруте.
Максимилиан взял у меня довольно тяжелый мешок с продуктами, собранными нам в дорогу, чем значительно облегчил мне путь. Потому что нести его вместе с собственным вещмешком да еще не отставать от быстро идущих спутников, мне было бы, мягко говоря, сложновато. Выносливость все же не как у вьючной лошадки.
У него самого оказалась лишь небольшая черезплечная сумка. Так что, снабженный широкими лямками и закинутый на спину продуктовый мешок, движений парня не стеснял, оставляя руки свободными для обороны. Если вдруг таковая потребуется.
Все имущество Мортона тоже уместилось в не слишком большой сумке, почти неразличимой под плащом. Куда он дел остальные вещи из переданного ему баула, для меня осталось загадкой. Скорее всего, оставил вместе с лошадьми на конюшне при гостинице. Не зря же они так долго договаривались о чем-то с нашим гостеприимным хозяином.
Спустя некоторое время мы вышли к небольшой каменой стене, высотой чуть выше моего роста, видимо отделяющую складскую часть порта, от домов городской застройки. Когда мне сказали, что мне придется перелезать через ЭТО, я подумала, что надо мной подшутили. Перелететь разве что, не иначе.
Но мои спутники оказались вполне серьезны в намерении преодолеть преграду и быстро отыскали среди наваленного возле стены хлама несколько крепких деревянных ящиков. С их помощью залезть наверх оказалось более реальным. Хотя и потребовало от меня серьезных усилий: на предложение позволить кому-нибудь из мужчин подсадить меня наверх за попу я ответила категорическим отказом.
С другой стороны стены оказался небольшой, полутемный тупичок. Первым шел Грэг, явно ходивший этой дорогой не раз. Потому что никакие объяснения не могут быть настолько подробными, чтобы по ним можно было столь уверенно ориентироваться в хитросплетениях городских улочек. Он же помог мне спуститься на землю, ловя на протянутые руки под недовольными взглядами, спрыгнувших следом, Рона и Макса.
Странные они. И чего насупились? Я же ясно показала, чтобы оба держались от меня подальше. Или собственное уязвленное самолюбие им дороже моей безопасности? Что-то вроде: или мы помогаем, или никто! Так что ли?
Нашли, тоже мне, время проявлять собственнические инстинкты, тем более, что ни у одного из них нет на это права в отношении меня.
Грэг словно и не заметил легкого напряжения, повисшего в воздухе. Убедившись, что все благополучно спустились, он сделал знак оставаться на месте. А сам, крадучись пошел в сторону выхода из тупичка. Замер на некоторое время, прислушиваясь к происходящему снаружи. После чего быстро выглянул, оглядывая довольно тихую улочку, и тут же спрятался обратно.
Что-то в выражении его лица и в напряженной позе мне не понравилось. Но спрашивать я не решилась, равно, как пытаться подойти, выяснить, что случилось. И правильно сделала. Потому что спустя несколько ударов сердца раздались поспешные шаги, и узкий проем заслонила высокая широкоплечая фигура.
Резкое, стремительное движение и вот уже случайный свидетель прижат к стенке, а у горла его блеснуло лезвие охотничьего ножа. Откуда Мортон его достал, я даже понять не смогла. Как и проследить за тем, куда он исчез, стоило Грэгу увидеть лицо, удерживаемого им мужчины.
– Нильс? Откуда ты здесь? И почему без личины?
– Направленное воздействие, вырубающее все работающие амулеты, – прохрипел, пытаясь отдышаться, мужчина. – Первый раз с таким столкнулся. Еле ушел.
Опираясь плечом на стену дома, он наклонился, сплевывая вязкую слюну, и поморщился, стоило только второй руке непроизвольно дернуться.
– Грэг, надо уходить, за мной погоня. И они как-то отслеживают всплески боевых заклинаний, так что магию использовать нельзя.
– Сколько их?
– В последний раз было шестеро. Может еще подтянулись, не знаю. Бегите, они вас не видели.
– Герой хренов! И кто тебя опять на задание отпустил? – зло выругался Мортон, проигнорировав его призыв спасаться. – Сдохнешь ведь тут один ни за грош. Да еще и раненый.
Выглядел Нильс и впрямь неважно. Богатый некогда наряд теперь был пропылен, запачкан, а кое-где и порван, будто его обладателя успели хорошенько повалять по земле. Правый рукав набух от крови и, судя по всему, рана была достаточно серьезная. Бледный до синевы, мужчина едва держался на ногах, но упрямый взгляд и крепко сжатые зубы наглядно демонстрировали, что так просто он не сдастся. Как и зажатая в здоровой руке шпага. Жаль только, кровопотерю силой воли не остановишь. Тут что-то более действенное нужно: или срочное оказание первой медицинской помощи, или лекарский амулет.
– Ладно, вытащу тебя на этот раз. Должен будешь!
Однако сделать мы ничего не успели. Почти тут же издалека послышались приближающиеся окрики, топот подкованных сапог по мощеной булыжниками улице и яростный лай взявших след собак.
Деваться нам из этого тупичка было некуда. Уж точно не обратно через стену лезть с раненым на руках. Мгновенно оценив ситуацию, Мортон принял на себя командование нашим отрядом, рубленными фразами отдавая распоряжения:
– Рина, перевяжи Нильса. Рон, Макс, магию не использовать, свидетелей не оставлять. Я займусь псами.
Смещаясь к выходу из тупика, Грэг на ходу достал из сумки какой-то предмет, напоминающий небольшой футляр. Без суеты вытащил из него продолговатую металлическую трубочку и что-то похожее на длинные тонкие иглы. Облокотившись на стену, откуда просматривалась часть улицы с той стороны, откуда все громче слышались голоса преследователей, он вложил иглы в трубочку и замер.
Что было дальше, я не видела, потому что шагнувший вперед Рон заслонил его от меня. Да и сама я уже развязывала тесемки, стягивающие горловину вещмешка, чтобы добраться до аптечки. Но тут мой пациент начал оседать и мне пришлось подхватывать его, осторожно опуская на землю.
Пока усаживала Нильса, опирая его на стену дома, послышался окрик и громкий лай, почти сразу же сменившийся жалобным поскуливанием. Спустя еще секунду, наступила тишина, а ко мне подоспела помощь и я смогла заняться лечением.
Хотя насчет тишины – это я преувеличила. Прибежавшие вслед за собаками люди молчать уж точно не собирались, обнаружив вместо одной раненой жертвы двоих здоровых вооруженных и готовых к схватке мужчин.
Краем глаза я видела, что как только опасность нападения собак отпала, наши защитники встали нерушимой стеной на пути нападающих людей в темных плащах. Кто это были – наемники или сотрудники тайной полиции Тиены, я не знала. Впрочем, мне было все равно. Попадать в плен мне не хотелось ни в коем случае. И раз вопрос встал: мы или они, я готова была оступиться своим мягкосердечием и жалостливостью во имя выживания. Свои важнее, чем чужие.
Схватка была быстрой и жестокой, окрасив стены и мостовую тупичка брызгами и потеками крови. Занятая обработкой раны сидящего на земле мужчины, я краем глаза видела все, что происходила практически рядом со мной. И каждый раз вздрагивала, стоило раздаться крику боли или предсмертному хрипу. Я понимала, что Грэг прав и оставлять свидетелей – рисковать провалом нашей миссии. Уж коли мы случайно попались на пути таких же людей, как те, что охотились за нами с Роном совсем недавно, – а случайно ли? – то оставлять за собой след, по которому нас с легкостью найдут – нельзя. Но все мое существо медика протестовало против такой беспощадной бойни.
А это была именно она. Не поединок, не дуэль, а просто хладнокровное избиение преследовавшего Нильса людей.
Что Рон хороший боец, я, видя его в драке лишь однажды, пусть и мельком, догадывалась. Недаром Эрих в свое время так напрягся, когда узнал, выпускником какого учебного заведения является его пленник. Помнится, даже усиленную охрану к шатру поставили. Но то, что творил этот мужчина сейчас, виртуозно владея клинком, просто потрясало воображение.
Быстрые, четкие движения, собранность и полное бесстрастие – вот что видела я перед собой. Он не красовался, не лез на рожон. Рон работал. Делал привычное дело: сосредоточенно, спокойно, без суеты, одного за другим выводя из строя наседавших на него противников.
В противовес ему Максимилиан был более эмоционален, явно наслаждаясь азартом драки. Но при этом тоже показывал завидное умение во владении одноручным мечем. Не зря столько занимался сверх учебной программы. В этом был весь Макс: адепт, фанатично влюбленный в боевое искусство, магию и все, что связано с его будущей работой.
Стоя в довольно узком пространстве, да еще не имея возможности отступить, – за спиной было совсем немного места, на котором располагались мы, – они прочно держали оборону.
Грэг свой меч не обнажал: места для троих защитников там все равно не хватало, только мешали бы друг дугу. Так что, выведя из строя собак, он начал активно помогать мне приводить Нильса хотя бы в относительный порядок. Разорвав рукав рубашки, поддерживал его, пока я останавливала кровь, присыпала рану обеззараживающим порошком и накладывала повязку.
Силы у Нильса из-за большой кровопотери были уже на исходе. Хоть он и храбрился, но видно было, насколько мужчина устал. Но вдвоем с Грэгом мы справились быстро. То же можно было сказать и о наших защитниках, к моему удивлению, несмотря на значительный численный перевес противника, оставшихся совершенно невредимыми. Даже царапин не было.
Следуя командам, Рон с Максом подхватили Нильса с двух сторон, закинув его руки себе на плечи, и поспешили покинуть место стычки, следуя за ведущим к кораблю Грэгом. Я же, сунув аптечку обратно в вещмешок, постаралась от них не отставать. На мертвые тела людей и собак я старалась не смотреть, следила лишь за тем, чтобы не поскользнуться на крови и не оставить после себя следов.
Больше по дороге никаких неожиданностей не случилось. Как оказалось, до условленного места мы не дошли лишь чуть-чуть. Пересекли пару улиц, миновали неприметную дверцу в стене, надежно скрытую пышно разросшимися кустами. Ключ не потребовался – она была не заперта, а петли хорошо смазаны, чтобы не скрипеть.
Однако, стоило нам оказаться с другой стороны и прикрыть за собой створку, как – я могла поклясться, – раздался сухой щелчок запираемого замка. Выходит, кто-то караулил у этого выхода и закрыл за нами дверцу, как только мы ушли. Неужели Грэг не заметил слежки? Или он наверняка знал, что нас здесь ждут и пропустят? Непонятно…
Спустя еще полчаса мы уже поднимались на борт небольшого парусного судна. Лодка, доставившая нас на борт, тут же отчалила обратно к берегу, а капитан, едва глянув на своих осевших на палубу пассажиров, тут же скомандовал поднять якорь.
Нам и правда пришлось нелегко. Пока добирались до условленного места встречи на берегу, почти все время бежали, опасаясь погони. Нильс периодически проваливался в забытье и Рон с Максом заметно вымотались, доставляя его на корабль. Грэг вел нашу маленькую группу, а под конец пути помогал мне поддерживать заданный темп: забрал себе на спину мой вещмешок, взял за руку и практически тащил за собой.
