Текст книги "В любви и на войне все средства хороши! Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Ирина Ведуница

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

Каким бы ни был этот свет тусклым, но он позволил мне рассмотреть, что Рон уже снял с себя мокрую насквозь рубаху, а на брюки, прежде чем посадить меня, подстелил край одеяла. О том, чтобы в такую качку переодеваться в сухое – и речи быть не могло. Тем более, если ждешь, что в любой момент корабль может дать течь и все снова станет мокрым. В лучшем случае. Если не пойдет ко дну.

Оглядевшись, заметила, что Рон пришел один, наш неожиданный спутник так и не появился. Надеюсь, с ним ничего не случилось?

– А где Нильс?

– Остался на помпе, сказал силы есть, будет и дальше там помогать.

– А ты…

– Во мне там нет острой необходимости. Сами справятся, – отрезал жестко и тут же чуть смягчился. – Здесь моя помощь сейчас гораздо важнее. Я за тебя в ответе, помнишь?

– Помню.

И взгрустнулось бы при этих словах, привычно считая, что человеком по отношению ко мне движет лишь долг, а не личные симпатии. Но в этот раз почему-то не вышло. Может оттого, что я видела теплый взгляд Рона, устремленный на меня и чувствовала, что ему совсем не все равно. Чтобы ни было причиной его заботы, но это точно было не только служебным рвением и верностью данной магической клятве. А если так, то какой смысл придумывать себе всякие глупости? Лучше в свою очередь позаботиться о нем.

– Зачем ты снял рубашку?

– Она совсем мокрая была. Не хотел тебя еще больше намочить.

– Замерзнешь ведь голой спиной к холодным доскам сидеть! – заволновалась, пытаясь прикрыть его хоть краешком одеяла, в которое была завернута.

Но Рон решительно пресек эти попытки.

– Не надо. Я привычный, не заболею. Грейся лучше сама. Вон, какая вся бледная, да еще и руки ледяные.

Мои возражения о том, что это у меня на нервной почве прервал очередной резкий крен на борт. А мне даже ухватиться было не за что. Оставалось только надеяться на Рона, что удержит. И меня и себя.

Удержал.

С силой уперся ногами в перекладину, а спиной в стену каюты. Мне показалось, что он с трудом удержался от ругательства. Хотя скажи он крепкое словцо, я не стала бы его осуждать. Ситуация более чем располагала к эмоциональным высказываниям.

Однако как только судно вновь ненадолго выровнялось, Рон кинул на меня непонятный взгляд, в котором явно проскользнули опаска и сожаление и решительно заявил:

– Прости, родная, но так мы с тобой долго не продержимся.

После чего одним быстрым движением распахнул одеяло и пересадил меня иначе. До ужаса неприлично, но как оказалось, гораздо более надежно.

Теперь я сидела фактически у него на бедрах, широко раздвинув ноги и упираясь коленями в стену. А Рон крепко обнимал меня за талию, прижимая к себе, а другой рукой ухватился за леер.

– Вот так будет надежнее. Теперь и ты сможешь держаться сама. Попробуй.

Что я и сделала, последовав его примеру: одной рукой обняла мужчину за шею, а второй – вцепиласв веревку над его плечом. Совершенно неуместную сейчас стыдливость и смущение пришлось задвинуть куда подальше. Не до них мне сейчас. Выжить бы! А попереживать в свое удовольствие о недопустимости подобного поведения я могу как-нибудь потом. Если захочется.

Новый крен дал прекрасную возможность убедиться, что позу мы поменяли верно. Да еще и очень вовремя. Теперь я могла часть своего веса переложить на руки, облегчая Рону задачу. И с новой силой порадоваться, что сейчас мы с ним в каюте совсем одни.

– Мы не перевернемся? – простонала я, вцепившись в его шею, как клещ.

Рон ничего не ответил, все силы прикладывая к тому, чтобы вновь уберечь нас обоих от падения. И лишь после восстановления равновесия, выдохнул:

– Нет. Не бойся.

– Откуда такая уверенность? – не то, чтобы я не доверял ему, но испуганному разуму требовалось хоть какое-то рациональное объяснение, за которое можно уцепиться.

– Перед тем, как задраить люки, матросы скинули плавучие якоря. Они немного замедлят корабль и помогут ему удержаться кормой к волне, чтобы она не опрокинула нас. А потом, когда самый сильный удар шторма пройдет, поднимут штормовые паруса, судно ляжет на галс и качка заметно уменьшится. Там уже будет полегче.

– Но ведь паруса порубили, я сама слышала команду! Что они тогда поднимать будут?

Услышав мой вопрос, Рон усмехнулся и сжал мою талию чуть крепче. А затем легонько поцеловал в висок. И так естественно у него это вышло, что я даже возмущаться не стала. К тому же, чего уж греха таить я и сама получала от его нежности и ласки невероятное удовольствие.

– Все новички спрашивают об этом, – тем временем терпеливо объяснял мне этот невероятный мужчина. – А на самом деле паруса просто спустили и убрали. К тому же на любом судне имеется три комплекта парусов: лавировочные, штормовые и штилевые. Вот на последних мы как раз и шли, когда ударила непогода. Скоро придет черед штормовых. Они стабилизируют судно на курсе, что значительно уменьшит бортовую качку, и позволит двигаться вперед, а не болтаться как пробка на волнах. Плавучие якоря, кстати, тоже выберут.

– Выберут?

– Достанут из воды.

– Понятно.

Разговор помогал отвлечься от чувства непрекращающейся тошноты и хоть немного, но поддерживал уверенность в том, что все обязательно будет хорошо. Рон так много знает, он не стал бы меня обманывать, если бы все было по-настоящему плохо. Наверняка он уже не раз бывал в подобных передрягах. Ничем иным такую спокойную уверенность я объяснить не могу. Это не может быть напускное.

Благодаря его поддержке даже мне становилось легче. Ушло желание забиться в угол и устроить качественную истерику, наоборот хотелось и дальше быть рядом с ним, как можно ближе. Заряжаться его силой духа, доверяясь сильным рукам. Нежиться в заботе, согреваясь теплыми взглядами, в которых иногда промелькивало что-то еще, непонятное мне.

Странное, непривычное и немного пугающее чувство. А ведь я только недавно твердо решила, что больше не подпущу его близко: ни физически, ни душевно.

– Когда все это закончится? – простонала, сама не понимая, что имею в виду: шторм или нереальные, неправильные ощущения, которые я накрывали меня с головой в объятиях этого мужчины.

Словно мне тут самое место, так и должно быть, иначе просто невозможно! Как отказаться от никогда ранее не испытанного чувства абсолютной защищенности, которое он дарил? Как оттолкнуть? Наверное, под влиянием этого жуткого шторма мне в голову впервые закралась мысль: а, вообще, стоит ли?

Почему я так отчаянно бегу от него? Отталкиваю, не доверяю. Ведь Рон – не Максимилиан. Обжегшись с одним мужчиной я была готова о всего мира отгородиться стеной безразличия, лишь бы не испытывать вновь такой сильной боли. Но смогу ли я тогда почувствовать радость? Любовь? Страсть? Согласна ли на полумеры? Или все же стоит рискнуть еще раз? Довериться своему сердцу, а не разуму. И будь, что будет! В конце концов мы можем вообще не пережить эту ночь. Или попасть под шальную пулю во время выполнения задания. Так зачем беспокоиться о дальнейшем? Не лучше ли просто жить всей полнотой настоящего момента? Если нам удастся спастись от этого шторма, я обязательно подумаю об этом более основательно.

– Ничто не вечно: ни холод, ни страх, – словно отвечая на мои мысли, раздался голос Рона. – Слышишь жужжание? Словно рой злых ос поднялся и кружит где-то неподалеку. Это ветер свистит в вантах. Как только этот звук стихнет, значит все самое страшное уже позади, шторм мы благополучно пережили.

– А мы его переживем? – пробормотала, уткнувшись носом во влажную от пота и морской воды шею мужчины, вдыхая его терпкий, солоноватый запах.

– Конечно! – уверенно ответил он и, как мне показалось, усмехнулся. – У меня на дальнейшую жизнь большие планы, знаешь ли.

Я едва успела прикусить язык, прежде чем вырвался глупый вопрос, а есть ли в тех планах место мне? И если да, то какое? Но, слава богам, удержалась. Хотя не отказалась бы послушать его рассуждения более подробно. Однако Рон уже сменил тему на более нейтральную:

– Закрой глаза, так легче будет переносить качку. И постарайся дышать ей в такт: вдох – когда поднимаемся на волну, выдох – когда опускаемся вниз. Я помогу подстроиться. С непривычки это получается не всегда.

Спиной я ощутила тепло его широкой ладони медленно скользящей вверх-вниз. Этот простой жест успокаивал, помогал настроиться на нужный ритм дыхания, вселял уверенность, что все будет хорошо. И это переживем.

Не было и намека на плотское желание. Даже пресловутой «искры» не проскочило, что безумно радовало, переживаний мне хватало и без того. Разговаривать тоже не хотелось. Слова просто не требовались: крепкое объятие, ласковые прикосновения, молчаливое сопереживание – вот что было намного важнее.

Я впитывала это ощущение всем своим существом, не пытаясь больше рассуждать, сомневаться, планировать. Просто жила здесь и сейчас. А еще, следуя подсказкам Рона, старательно следила за дыханием… и прислушивалась. Пыталась уловить тот самый момент, когда грохот и рев шторма сменится другими, более мирными звуками. Поэтому тут же встрепенулась, стоило только услышать посторонний резкий скрип.

– Что это?

– Ползуны скрипят. Матросы поднимают штормовые паруса, – спокойно ответил Рон. – Сейчас станет полегче. По крайней мере, болтать так сильно уж точно не будет.

Он оказался прав. Спустя некоторое время качка перестала быть столь изматывающей, сменившись убаюкивающим покачиванием. Резко бросать на борт и вовсе прекратило, но я пока не торопилась покидать столь надежное и уютное убежище в кольце рук Рона. Наоборот, вся как-то расслабилась и обмякла окончательно, перестав цепляться пальцами за леер.

Тело налилось свинцовой тяжестью, веки стали и вовсе неподъемными. Устала. Как же сильно я устала… Четкий, размеренный стук сердца под ухом, вкупе с так и не прекратившимся поглаживанием спины сморили меня окончательно.

Как утих свист ветра в вантах, я уже не услышала. Так же, как и не почувствовала, насколько бережно меня подняли, закутали в одеяло и положили в мерно покачивающийся гамак. Лишь легчайшее прикосновение к губам заставило улыбнуться во сне и счастливо вздохнуть. Мне снилось что-то очень-очень хорошее.

Глава 23

Утро встретило меня чувством абсолютного умиротворения. Это было странное ощущение, учитывая все пережитое этой ночью. Мне казалось, что натерпевшись такого страха, я должна буду еще неделю нервно вздрагивать при виде воды и мечтать как можно быстрее сойти с корабля на твердую землю.

Но все получилось совсем иначе.

Я лежала в гамаке, слегка покачиваясь в такт движениям корабля, и мечтательно смотрела в потолок. Вставать пока не хотелось. Бежать, суетиться, что-то делать… Ну уж нет! Сегодня у меня день отдохновения я страхов, волнений и тревог. А еще день осознания. Ведь я хотела же подумать о том, что мне делать дальше с Роном. Бояться, отталкивать? Или все же рискнуть и попытаться найти в нем мое собственное счастье?

Сложный выбор.

Еще пару дней назад мне бы и в голову не пришло задумываться об этом. Но прошедший шторм здорово встряхнул меня, поменяв приоритеты и ориентиры, поддерживающие и направляющие меня в той, казалось уже другой, прошлой жизни. Наверное, все же стоит рискнуть. Ну, или, по крайней мере, перестать от него так активно бегать. И посмотреть, что получится.

Странно, во время разговора, который я случайно подслушала, Макс говорил, что Рон очень хочет сохранить наш фиктивный брак и сделать его настоящим. И Рон не возразил ничего на это. Неужели все таки правда? Но зачем я ему, ведь наше положение слишком не равно. А каких-то слов, дающих понять, что он меня любит – тоже не говорил. Да и не верю я в такую любовь скороспелую. Около месяца всего ведь знакомы, толком даже не разговаривали по душам. И тут такое.

С меня и взять-то нечего. Разве что дар неожиданно проснувшийся. Но, надеюсь, мужчины за время оставшегося пути о нем так и не догадаются. К тому же, умение мое ценность имеет только в совсем уж критической ситуации. А в повседневной жизни мало чем сможет помочь. Разве что только магические амулеты подзаряжать могу быстро. Может и пригодится когда такое умение. Жаль только, что муж не маг больше. Ему бы это понравилось.

Поймав себя на том, насколько легко назвала Рона мужем, я встрепенулась и решительно села, спуская ноги на пол. Что-то я слишком расслабилась и размечталась. Этак в мыслях вообще не пойми куда уйду. А ведь я еще ничего не решила, да и не уверена в его ко мне отношении. Надо бы понаблюдать, поговорить, быть может. Только без спешки. Ведь главное сейчас – наше общее задание. Вот как с ним управимся, можно будет и о личном подумать. Если интерес Рона ко мне после этого сохранится, мда.

Сейчас же лучше заняться более насущными делами и потребностями. Есть хотелось со страшной силой, да и кожа зудела от пота и соленой воды. Нужно узнать, можно ли здесь как-то ополоснуться? Или хоть в тазике пресную воду раздобыть, чтобы обтереться. Хотелось смыть с себя не только грязь, но и пережитый ужас.

Приведя одежду в порядок и переплетя косу, я отодвинула прикрывающую мой угол шторку, выглянув наружу. Дверь в нашу каюту была приоткрыта, и из коридора внутрь проникал дневной свет, льющийся с верхней палубы. Он рассеивал сумерки, позволяя увидеть гамаки, на которых отдыхали мои спутники. Точнее, двое из них, о которых совсем недавно думала: Рон и Макс. Места Грэга и Нильса пустовали. Наверное, они уже встали и занимались чем-то на палубе. Хотя сверху не раздавалось ставшего уже привычным шума: разговоров, окриков, коротких команд. Только поскрипывали доски корабля, да откуда-то доносилось похрапывание.

Сидеть в каюте было скучно, тем более, что жажда деятельности меня все таки обуяла. Забежав по дороге в нужную комнатку и освежившись, я осторожно поднялась по ступенькам на верхнюю палубу.

Там было свежо и довольно прохладно. Явно чувствовалось, что лето осталось позади и осень медленно, но верно вступает в свои права. Пока еще незаметно, словно исподтишка, но настойчиво и неотвратимо. Надо будет потом все же сходить вниз за плащом, если надумаю подольше на палубе побыть. А то замерзну.

После прошедшей бури, погода радовала ясным небом, освежающим бризом и легким покачиванием дрейфующего по воле волн корабля. Мачты и реи были пусты, видимо, матросы сняли штормовые паруса, как только закончился шторм. А новые, лавировочные поставить еще не успели. Отсыпается команда, после нелегкой борьбы со стихией. Хорошо как мне Рон вчера все про корабль рассказывал. Даже запомнилось что-то. Теперь буду со знанием дела говорить, как настоящий морской волк!

Эта мысль заставила улыбнуться. Придет же такое в голову? Ну и перед кем мне теперь своими познаниями хвастаться? Тут все, кроме меня знают в сотню раз больше. И умеют, кстати, тоже. Все время делом заняты.

Не вся команда спала. Дежурные, или как они тут назывались – вахтенные, неспешно развешивали на веревках мокрые вещи, которые приносили из трюма. Видимо, здорово все промочило во время шторма и теперь они нуждались в просушке.

А ведь хорошая идея! Может и мне можно тут натянуть веревку? Если совсем обнаглеть и попросить воды еще и на стирку, то вещи быстро высохнут.

Можно будет и в чистое переодеться потом. Но для этого мне нужен кто-то, к кому я могу обратиться со всеми своими вопросами и просьбами скопом. И Грэг для этого подойдет лучше, чем кто бы то ни было!

Его я вскоре и нашла, хотя некоторое время пришлось побродить, поискать. Окликать я не хотела, чтобы не нарушить сонную тишину, окутавшую кораблю. Мужчина стоял, опершись рукам на бортик, который здесь называли планширем и задумчиво смотрел куда-то вдаль. А вот Нильса рядом не было. Я вообще не видела его, с момента, как Рон сменил меня на помпе. Это немного настораживало. Куда он запропастился?

Однако когда я задала этот вопрос Грэгу, ответ оказался прост. Рано утром Нильс сошел на берег и покинул нашу команду, отправившись завершать свое собственное задание. Вот так. И не попрощались даже. Хотя на что я рассчитывала? Теплую дружбу с еще одним незнакомцем? Не спорю, общее переживание и борьба за жизнь сближают людей. Но тут явно был не тот случай. Лишь мимолетный эпизод, человек, о котором я не знала ровным счетом ничего, да теперь уже, наверное, никогда и не узнаю.

Что ж, пусть путь его будет безопасен, а сам он удачлив. Пусть Нильс вернется домой живым!

Надеюсь, боги услышат мое пожелание и помогут ему в этом. А меня ждут более насущные и приземленные дела.

Разузнав у Грэга о возможности помыться-постираться, получила утвердительный ответ и обещание помочь с переносом воды и развешиванием веревки для просушки. Но для начала меня категоричным тоном отправили на камбуз, поесть.

– Кок с утра уже приготовил еду. Так что иди, подкрепись, а я пока насчет воды для мытья разузнаю и парней подниму. Пора и им делом заняться. К тому времени как поешь, уже и каюта будет свободна, сможешь себя в порядок привести. Сменная одежда есть?

– Да, платье. Надеюсь, оно не отсырело. Хотя вещмешок мне в госпитале выдавали, там ткань особая, непромокаемая. По-крайней мере, раньше, когда под дождем шла, вещи внутри сухие оставались.

– Это хорошо. Значит – за дело! – и подмигнул так с усмешкой, тут же ошарашив меня новостью: – К вечеру уже будем на месте, где и сойдем на берег. Неприметная бухта рядом с небольшим городком. Переночуем уже в нем, хотя пару часов пройтись пешком придется. Так что отдыхай, копи силы, вещи перебери и уложи поудобнее. Пригодится.

Камбуз встретил меня вкусным запахом гречневой каши, в которую добавили обжаренный на сале лучок. Свою порцию я умяла в рекордные сроки и с огромным удовольствием. Завершив плотный завтрак крепким сладким чаем с галетами, почувствовала, что жизнь вновь заиграла яркими красками. Настроение, несомненно поднималось вверх. Мы живы, здоровы, миссия продолжается. А совсем скоро я смогу еще и помыться!

Подгоняемая этой мыслью, я вернулась в каюту и не обнаружила там уже никого. Лишь на выдвинутом столике меня ожидал уже знакомый таз наполовину наполненный водой, а рядом стояло еще одно ведро, от которого поднимался парок. Небольшой ковшик нашелся в нем же. Я-то почти смирилась, что волосы в таких условиях вымыть не удастся: просто не хватит воды. А он и об этом подумал!

От подобной заботы кольнуло сердце. Грэг как обещал, так и сделал. До чего же замечательный мужчина! Внимательный к нуждам людей состоящих в команде и ответственный. Ужасно приятно!

На то, чтобы достать мыльные принадлежности и сменную одежду много времени не ушло, как и на то, чтобы наскоро вымыться-обтереться, с непередаваемым удовольствием смывая с себя не только пот и соль, но и испытанный накануне ужас. Я даже начала что-то тихо мурлыкать себе под нос.

Того, что кто-то сможет войти, пока я стою в каюте голышом, я не опасалась. Мортон обещал занять Рона и Макса чем-нибудь на верху, а команде и без того дел хватало. Да и не зашли бы они сюда. Может, я и много на себя беру, но в душе почему-то зреет твердая уверенность, что без присмотра мои спутники меня не оставляют. Даже, если они не находятся рядом, все равно наверняка приглядывают, чтобы мое уединение никто не нарушил. И мне это ощущение очень нравилось. Давно я не чувствовала себя настолько защищенной, как во время опасного и рискованного задания. Парадоксально, но факт.

Интуиция меня не обманула. В этом я смогла убедиться сразу же, как только открыла дверь, выходя из каюты: нужно было попросить кого-нибудь из мужчин вылить грязную воду. Противоположную стену подпирал Рон. Вид у него при этом был самый безмятежный, а на губах цвела мечтательная улыбка. Вот ведь! Я замерла, словно в стенку врезавшись, а щеки опалила жаркая волна смущения. Он что, все время моей помывки тут караулил?

– Привет! Уже помылась? – подмигнул мужчина игриво и скользнул взглядом по моей фигуре в чистом платье и еще влажным, заплетенным в косу волосам. – Давай помогу воду вынести, а ты пока плащ надень, а то наверху прохладно, простынешь еще.

У меня от подобных перемен в его поведении и от того, как легко и непринужденно это получилось, аж дар речи пропал. Более того, подобное положение вещей не вызвало у меня отторжения, наоборот стало приятно. И очень тепло на душе.

Посторонившись, дала Рону пройти в каюту, а сама поспешила последовать его совету насчет плаща и собрать с собой наверх вещи, которые собралась постирать. Поднявшись наверх, оглянулась в поисках лучшего места для постирушек: чтобы и удобно было и ни у кого из команды под ногами не путаться. Большая часть матросов уже активно сновала по палубе, приводя в порядок снасти и устанавливая лавировочные паруса.

Оклик по имени заставил обернуться: Макс призывно помахал мне рукой, а затем продолжил привязывать веревку: видимо для меня ее и натягивал. Рядом с ним лежала большая бухта, в центре которой вернувшийся Рон и разместил таз с чистой водой. Получилось очень устойчиво и удобно. Подошедший следом Грэг поставил рядом два ведра воды и тут же отозвал парней на тренировку.

Так и сказал, мол, «Не мешайте Эрин заниматься своими женскими делами, и марш на разминку. А то ослабнете и жиром зарастете, недоросли!» Мда, что ни говори, а наставник из него строгий. Хотя и подшутить тоже любит… к сожалению для его учеников. Или для меня.

Потому что зрелище трех тренированных, накачанных и обнаженных по пояс мужчин – явно не для слабонервных, склонных к романтике женщин. Скинув рубашки, мужчины приступили к разминке, совершенно не обращая внимания на любопытные взгляды, бросаемые на них матросами. Я тоже последовала их примеру, обратив все свое внимание на стирку. Хотя нет-нет, да и бросала осторожный взгляд полный нескрываемого восхищения на воинов, приступивших к спаррингам.

Особенно притягивала взгляд фигура Рона: высокая, крепкая, подтянутая, с бугрящимися от напряжения мышцами и с плавной грацией отточенных движений. Я чуть слюной в тазик не закапала при виде такой красоты. А по телу прошла волна предательской дрожи, стоило вспомнить наши с ним объятия и поцелуи. Что-то чем дальше, тем больше я прихожу к мысли, что совсем не прочь стать его женой в полном смысле этого слова. И страшно и сладко сердце замирает от этого осознания.

Эх, держись, Эрин! Не показывай виду, насколько тебя зацепил этот мужчина, что голову от него почти потеряла уже. Пусть сам ухаживает, добивается, завоевывает. Что легко достается, легко и забывается. Так меня одна из подруг по работе учила, целительница. Она тоже замуж за боевого мага выскочить умудрилась. Вот у них там ухаживания-догонялки были, вся Академия с интересом следила, чем дело закончится. Наверное, стоит ее совету последовать: не отстраняться больше, но и близко сразу не подпускать. Пусть сам покажет себя во всей красе и мужественности.

А я пока сделаю вид, что совсем-совсем не впечатлена наглядной демонстрацией. И вообще, я делом занимаюсь. Стираю я, да… Ох, только руки-то от чего так дрожат? И пальцы, прям, зудят прикоснуться к гладкой горячей коже распаленного азартом и упражнениями мужчины. Что же ты со мной делаешь, Рон!

В очередной раз кинув украдкой взгляд на «тренировочную площадку», перехватила хитрый, понимающий взгляд Грэга и густо покраснела, снова уткнувшись в тазик и рьяно намыливая ворот рубахи. А потом замерла от пришедшей в голову мысли. Ведь у Грэга тоже одежда грязная, а сменной рубахи наверняка больше нет. Свою-то он Нильсу отдал, чья собственная после ранения только на тряпки годилась. Так почему бы не ответить на его заботу добрым делом? Тем более, что сейчас он ее скинул и явно не чувствует дискомфорта от холода. Вот и постираю ее тоже, с меня не убудет.

Приняв такое решение, все еще смущаясь, подошла к Мортону, наблюдающему за спаррингом учеников и высказала ему свое предложение. Вопреки опасениям мужчина надо мной смеяться не стал, а тепло улыбнулся и подтвердил, что действительно, другой рубахи у него нет. И если я грязную постираю, то он будет мне весьма благодарен.

Добавив несколько цветистых комплиментов, от чего я окончательно расслабилась и расцвела, этот хитрюган с поклоном передал мне свою рубаху, а потом обернулся к прервавшим занятие ученикам и невозмутимо спросил:

– А вы чего встали? Устали или запыхались? Команды останавливать упражнение не было. За работу!

Ответом ему был слаженный тяжелый вздох и исполнение приказания. Только я успела перед этим заметить, как Макс с нечитаемым выражением лица поджал губы и отвернулся, а в глазах Рона было столько немого укора и почти детской обиды, что сдержать улыбку оказалось выше моих сил.

Вот, как дети малые! Это что они, выходит, обиделись, что к их учителю я внимание и заботу проявила, а к ним самим нет? Смешно даже!

Однако смех смехом, а на жалость и добросердечие они мне все же надавить смогли. Поэтому, покачав головой, подхватила с леера их рубахи и вернулась на свое «рабочее» место. Все больше не отвлекаюсь, а то того и гляди, еще и штаны вся троица подкинет на постирать. А я не прачка, мне еще, между прочим, свои вещи перебрать надо и волосы хорошенько просушить.

Грэг Мортон

Отработав спарринг с Рональдом, Грэг объявил для него тренировку законченной и вплотную занялся Максимилианом. Ученика долго прогонять не пришлось. Кто бы сомневался, что он тут же рванет к своей ненаглядной. Помочь, воду поменять, отжать одежду насухо и просто глаза помозолить предмету своего обожания.

Зато Макс начал сильно отвлекаться, пытаясь в процессе тренировочного боя выхватить взглядом действия своего противника и реакцию Эрин. Глупый мальчишка! Нашел время ревность проявлять. Похоже, пора уже с этим заканчивать. Свою роль он сыграл хорошо, заставив Рональда полнее и ярче осознать свои чувства к Эрин, одновременно дав ей почувствовать себя более женственной и желанной. Но теперь парень будет лишь мешаться, замедляя сближение нашей сладкой парочки. А у них только-только начало что-то налаживаться. Это надо же, простой шторм смог за ночь сделать то, над чем он бился уже несколько дней.

– Забудь ее, она не для тебя, – сказал он негромко, опустив меч и прекращая тем самым спарринг.

На непонимающий взгляд, отшатнувшегося на шаг назад Максимилиана, мужчина ответил усмешкой и кивком в сторону стоящей поодаль пары. Рональд отжимал выстиранное белье, что-то рассказывая Эрин, а она чуть смущенно улыбалась, смотрела на него теплым, ласковым взглядом. И было в этих двоих что-то удивительно схожее, роднящее, гармоничное, словно они являлись двумя идеально подошедшими кусочками сложной картины мира.

– Сам видишь, что они созданы друг для друга и испытывают более чем серьезные чувства. Не вмешивайся в то, что тебя уже не касается. А прошлое оставь в прошлом. Что бы там ни было.

– Для меня это не прошлое, – мрачно сверля взглядом противника, ответил парень и упрямо добавил: – Я люблю ее. И буду бороться за свое счастье, во что бы то ни стало.

– Не любишь, – Мортон с сожалением покачал головой, явно сочувствуя проигравшему.

– Откуда тебе знать?! – вскинулся парень, зло сверкнув глазами. – Я первый ее встретил! И Эрин любит меня, любила долго. Почти год. А это – просто увлечение. Я не зря отправился на ее поиски и нашел! Когда мы снова будем вместе, она…

– Вы не будете вместе, Макс! – чуть более резко и нетерпеливо прервал его учитель. – Пора уже выкинуть эти бредни из головы и жить дальше. Тем более, что любовь здесь действительно не при чем. Да и отправился вслед за ней ты вовсе не от высоких чувств. Имей смелость взглянуть правде в глаза!

– Да какой правде?! Что за очередные загадки? Да, пусть я не сразу осознал свои чувства к Эрин, но коглда она приехала вслед за мной на фронт что-то изменилось. Я пригляделся получше и смог понять, что она сильно волнует меня. Эрин стала совсем другой, чем была раньше. И я понял, что она мне совсем не безразлична. А когда они отправились на задание, я с друзьями пошел следом: сопроводить ее, уберечь от опасностей похода. И даже когда Рон напал на нас и оставил связанными в лесу, все равно не отступился от своего. Не зная толком, куда идти, все равно упрямо двигался вперед. Словно повинуясь некому зову. Меня вела любовь к Эрин! Это ли не доказательство силы моих чувств? Ответь!

– Нет, это совсем другой показатель. Тебя вела не любовь, Макс. Прими это как данность и выкинь эти романтические бредни из головы.

– Тогда как я нашел вас, прошедших две страны и забравшихся так далеко? Что служило мне якорем?

– Вот это, – свободной рукой Грэг достал из кармана медальон на витой цепочке и показал его Максимилиану. – Узнаешь?

– Мой медальон! – опешил тот. – Откуда он у тебя?

– Это сейчас не важно.

– Я думал, что потерял его тогда в лесу. Или его забрал у меня Рон. Но, как бы то ни было, при чем тут магический амулет указания верного пути, когда я говорю о чувствах?

– Поправочка. Не простой магический амулет, а родовой медальон, передающийся в вашей семье из поколения в поколение. Очень мощный артефакт. Именно на его зов ты шел долгие дни, думая, что преследуешь небезразличную тебе женщину. И именно он привел тебя к нам, точнее ко мне, как к человеку, у кого артефакт в тот момент находился. Потому что эта вещь не может быть потеряна родом, ибо сделана она была специально для него. И теперь неотделима от вашей семьи. Отсюда и это чувство потери, тоски и настойчивое желание вернуть утерянное. Так что чувства к Эрин, как и мифические веления сердца тут совершенно не при чем.

– Не может этого быть, – парень покачал головой, отказываясь верить услышанному. – Ты лжешь! Просто хочешь, чтобы Эри досталась Рону. Вот и придумываешь всякие небылицы, чтобы меня отпугнуть!

– Верить или не верить, дело твое, – пожал плечами Мортон и вдруг перекинул медальон еле успевшему подхватить его парню. – Держи, он твой. Сможешь убедиться в правдивости моих слов, когда на душе станет легче, а заодно и подумаешь над тем, что делать дальше. Но между ними не лезь, пока в себе не разберешься! Понял?

Последняя фраза прозвучала уже с явной ноткой угрозы, однако парня это не напугало. Он словно ушел в себя, прислушиваясь к ощущениям и слабо реагируя на раздражители внешнего мира. На хмуром лице застыло выражение сосредоточенной работы мысли.

Довольно кивнув и улыбнувшись про себя, Мортон оставил его одного. Парню было о чем подумать. Теперь ему нужно лишь время, а дальше все решится само собой.