Текст книги "Ведьмина диета (СИ)"
Автор книги: Ирина Сорока
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Стала искать, что помочь мне может.
Вот он робкий росток ежевики, бьющийся сквозь плотные слои лежащей над ним земли. Немного подтолкнула будущую плеть, укрепила, да в нужную сторону направила, так чтобы она опрокинула один из пчелиных домиков, прямо на пробегающих мимо разбойников.
Рассерженные насекомые с невнятным гулом бросились на предполагаемых обидчиков. Даже второй домик не пришлось тревожить. Одного хватило.
Разбойникам стало не до нас.
Словно мельницы руками размахивали тати, бросая оружие наземь.
Бегали по двору пытаясь укрыться, пробовали спрятаться в доме, но оставшиеся там люди проворно задвинули засов на двери, боясь, что к моим травам еще и пчелиные укусы добавятся.
– Жди здесь, – шепнул князь, когда пчелиный рой чуть успокоился, а сам в сторону конюшни пробираться стал.
Зачем, стало ясно, когда из маленькой дверцы, предназначенной для конюха, появился обратно. В одной руке хороший моток веревки, в другой – дубинка.
Став, так чтобы его заслонял разросшийся куст сирени, стал ждать.
Долго стоять без дела ему не пришлось. Мимо пробежал совсем молоденький, еще толком бороду не успевший отрастить разбойник.
Раз – взмах дубинкой.
Два – парень на земле.
Три – князь в кусты оттащил, да веревкой связал.
Так он четверых и уложил. Остальные: то ли что-то увидели, то ли притомились бегать, но близко к сирени подходить перестали. Лениво отмахивались от последних пчел, да слаженно нас поносили, желая счастья и всяческого процветания в жизни.
– Где князь? – осторожно подобравшись к кустам, в которых я лежбище устроила, спросил Еремей.
– Вон, – ткнула пальцем в нужном направлении.
Купец кивнул и стал пробираться с другой стороны, только совой проухал, давая Греду о себе знать.
Словно только этого и ждал, князь выскочил из своей засады и напал на ближайшего, стоявшего к нему спиной.
«Еще минус один», – порадовалась мысленно.
Еремей тоже времени терять не стал, и скоро все десять разбойников аккуратной шеренгой лежали связанными под кустами сирени.
А дальше наши мужики под моим удивленным взглядом полезли обратно в то самое окошко, из которого недавно вылезли.
Князь легко, а Еремей с трудом, но наверх забрались оба.
– Ну, что там? – нетерпеливо спросила вернувшаяся подруга.
Я была оставлена главной над пленниками и теперь осматривала их боевые укусы.
– Связывают супостатов, – ответила то в чем была уверена.
Способных дать отпор уже не осталось, так что, если никаких случайностей не будет, скоро должны управиться.
– Я тоже хочу! – капризно надула она губки.
– Ты лучше захоти мне помочь, – проворчала в ответ, пытаясь перевернуть гусеничку из большущего дядьки.
Словно почувствовав, какие муки нам приходится тут испытывать, на пороге появились князь и Еремей.
– И что теперь с ними делать будем, о великий полководец? – насмешливо, но устало спросил купец.
Задумалась. Крепко задумалась. Местным властям сдавать нельзя. Чую тут не без их помощи обошлось.
Чтобы на рудники отправить нужно охрану найти. Да где же ее взять в лесной глуши?
– Посоветоваться надо, – вынесла свое решение и припустилась в сторону кухни. За яйцами, хлебом, а самое главное – салом.
– Ты к лешему, что ли, собралась? – догнал меня Гред.
Откусывая большой кусок от колбасы, промычала утвердительно в ответ.
У меня, стресс, мне можно!
– Не ходи, не стоит, он здесь людей не любит.
– Так я не человек, а ведьма. – пожала плечами собирая найденные гостинцы в большую плетеную корзинку. – А ты откуда знаешь?
– Сталкивался… – попытался увильнуть князь. Но от меня еще никто живым не уходил. Тьфу, не выпытанным… то есть, не рассказав мне все, как есть.
– А ну, рассказывай, как дело было, – по привычке, как на деревенских пьяниц гаркнула.
Князь обиделся, а я голос до шепота опустила и добавила:
– Привычка, так что там с лешим?
Даже оставшийся кусок колбасы протянула. Ему тоже нужно, после боя-то славного. Надо бы еще бутербродов Еремею с Забавой сделать. Главное, что почище из продуктов сыскать.
– Говорю же, сталкивался. Когда совсем юнцом был. Силушку богатырскую испробовать хотел.
– Ну, и как получилось? – не скрываясь, ухмыльнулась.
– Получилось, – буркнул в ответ владыка княжества, – неделю потом ел стоя.
– Оно и правильно, – рассмеялась, – нечего лесным духам жить спокойно, мешать. – Подхватила тяжелую плетенку и в лес пошла.
Вот скажите, почему ему к своим лешим не ходилось, нужно было наших гонять?
Закралось у меня подозрение, но думать некогда стало. До ближайшей развилки дорог добралась, да дерево поваленное увидела. Как раз такое, как надобно.
– Леший, будь мил, покажись. Я тебе гостинцев принесла. – позвала лесного хозяина.
Нет ответа.
Повторила чуть громче, может, не услышал?
Снова молчок.
Видно, княже не наговаривал, а старик здесь своенравный обитает.
Засвистела, засунув два пальца в рот. Ногами затопала. Кричать стала. И что, что лесные шум не переносят? Мы ведьмы тоже много чего не любим!
– Чего расшумелась?! – раздалось ворчание и рядом появился большой белый грибочек, только с бородой и палкой.
– Да, вот, хотела гостинцев передать, но передумала. Мне в хозяйстве сало нужнее, да и сметанка в самый раз.
– То-то и видно, что больно худенькая. Сало оставь себе, а сметану мне давай, раз принесла.
Я чуть рот не открыла от удивления, чтобы леший, и делиться с другими стал?!
– Ты садись, краса, да рассказывай. Чай полюбовник бросил, и решила ко мне податься?
Грибок ловко на поваленное дерево вскочил, кринку сметаны в руки взял, да деревянной ложкой ее от души зачерпнул.
– А что часто к тебе по таким поводам бегают? – заинтересовалась, разложила скатерку и стала выкладывать на нее еду.
– Часто, – вздохнул мужичок. – Надоели, веришь, сил больше нетути. А ты, значит, не по этим делам?
– Ведьма я, но тоже за советом.
– Каким? – Оживился мужичок. – Давно ко мне в гости никто из ваших не заглядывал. Совсем старика забыли.
– Хочешь, буду чаще приходить, али мамку с поклоном присылать. Она знаешь у меня какая путешественница, все наше царство обходила, да в соседние княжества наведаться успела.
– А в мамках у нас кто? – осторожно так спрашивает, да ложку в кринку кладет.
– Ведьма Серафима, Грегорьева рода.
– Не, тогда присылать не надо, – отозвался грибочек и даже чуть в сторону отодвинулся, и жевать перестал.
Видно набедокурила мама в здешнем лесу. Али леший здесь невезучий.
– Рассказывай, – грозно так говорю, – что она учудить здесь успела?
– Ничего такого, – и снова по дереву дальше от меня двинулся. Того глядишь упадет.
– Рассказывай, серчать не буду, а может еще и помогу.
Уж не раз с последствиями ее характера сталкивалась.
И рассказал мне мужичок, как лет тридцать тому назад, повстречался с совсем еще юной ведьмою.
– Глазища в пол-лица, а коса толстенная прям до земли достает, – с восхищением рассказал. – Я как глянул на нее, так и влюбился. Не стал таиться, да молодцем красным обернулся. Только ей не до меня, стало быть, было. Глаз с богатыря заезжего свести не могла. Обиделся я, да и решил наказать, сгоряча, мужика ей понравившегося. Завести в самую топь задумал. Да мать твоя как-то прознала о шалости и сама путь заколдовала, да так хитро, что лес мне словно чужой стал. Больше не хозяин я в нем.
И так горестно вздохнул, что прям жалко его стало.
Это же надо было под горячую руку попасть. Да и мама хороша, почему заклятие свое не сняла. Сколько еще лешему страдать?
– Я тебе помогу, – говорю. – Но и ты мне службу сослужишь.
– Что захочешь, – не торгуясь, ответил, видно намаялся сильно.
– Есть у меня человек двадцать разбойников. Что на постоялом дворе промышляли. Знаешь?
– Как не знать, – еще больше расстроился мужичок. – Такой позор перед всем родом! Разбойники в твоем лесу живут, и лиха не знают. Стыдно кому на глаза показаться. Я ведь знаешь какой…
– О себе в другой раз расскажешь, мне сестрицу пропавшую искать надобно. А вот в следующий раз зайду, все толком и объяснишь. – Лешие народ такой язык почесать завсегда любят. Дня не хватит, чтобы все про родню выслушать.
– Хорошо-хорошо, только ты взаправду снять сможешь?
– Уже сняла, – вздохнув, сказала.
Не дело это когда ведьма без стихий, а леший без леса. Как бы мама не серчала, а так надолго наказывать нельзя было. Потому во время разговора не только продукты раскладывала, но и нити силы распутывала.
Грибочек удивленно задрал шапку, словно к чему-то прислушиваясь, улыбнулся и обернулся красным молодцем. Не высоким, плотно сбитым с курчавой темной бородой.
– Как я тебе?
– Красавец.
– За спасение свое от баб деревенских, да позора вселенского век должником твоим буду, – поклонился мне в пояс леший. – Что за услуга тебе надобна была?
– Я про татей не зря спрашивала, – отвечала, да под разговор кусочек сыра утащила. – Поймали мы их, только делать чего теперь не знаем. У тебя в хозяйстве торфяники, али руда, какая полезная есть?
– Имеется.
– Может, отправишь их на добычу? Пусть пользу приносят. А если в окрестных деревнях кому подсобить надо, так тоже пущай от работы не отлынивают. Как думаешь, справишься?
Ухмыльнулся хозяин леса, да свистнул по-особенному. Тут же стали сбегаться к нам звери от малышек-мышек до толстеньких, в эту пору, медведей.
– Показывай, где разбойники, сейчас управу на них найдем.
Уважительно взглянула на такое войско и обратно к постоялому двору пошла.
– Посоветовалась? – выскочила навстречу Забава, – Ой, мамочки, – попятилась назад при виде Топтыгиного семейства.
Мишки по указке лешего взваливали связанных словно хворост татей да на волков взваливали, а те в свой черед увозили их, не ведомые дали. Сами же разбойники, даже кажись и дышать перестали. Перевоспитает их хозяин леса. Точно!
На прощание, когда за последним волком уж и следа не осталось, сказал мне мужичок:
– Ты, Глашка, девка хорошая, потому совет тебе дам. Не бегай от своего счастья, все равно догонит.
И не дав мне даже словечка сказать, как был возле ворот, так и пропал.
– Спасибо, – вдогонку ему прошептала. На вопросы не ответит, а слово благодарное всяко услышит.
И потянулась дорога.
Близкая, дальняя – только путеводная ниточка знает, но она не расскажет.
Рана Еремея уже на третий день беспокоить перестала, а через недельку зажила, оставив после себя длинный тонкий рубец. А у князя даже его на следующее утро не было. Везучий.
– Вроде и осень еще не настала, а вон как дожди зарядили, – пробурчал, стряхивая со своего плаща воду купец. Мы уже третий день под проливным дождем ехали.
Настроение, как и погода отвратительное, ни с кем разговаривать и желанья-то нет.
– Интересно, далеко ли еще?
С каждым днем все чаще стали прилетать голуби на постоялые дворы с посланиями для княжича да Еремея.
Оно и понятно. Дела-то хозяйской руки требуют.
Сколько мы уже в пути месяц-два? Я уж и счет дням потерять успела.
Сколько раз уговаривала мужиков назад вернуться. Только уперлись на своем.
Вместе выехали, вместе и вернемся.
– Ты чего пригорюнилась? – удивленная моим поведением спросила Забава, стоило только остаться одним.
Пожала плечами.
Сама не знаю.
Истосковалась по родным местам. Мамка сказывала, что по такому настроению судит, когда нужно домой вертаться, да нас с бабкой проведывать.
– Мне трактирщик сказал, что к ним самый настоящий цирк приехал, – вернувшись с ключами от комнат, сказал Гред. – Сходим?
– Главное чтобы погода плакать перестала.
– Так там крытый шатер.
– Тогда пойдем.
Но сразу никуда идти не получилось.
Сначала подошла ко мне скрюченная от старости бабка – местная знахарка. Ведьмы к ним редко заходят, вот и попросила меня помочь с травами разобраться, да внучке ее ученице рассказать рецепты от лихорадки да заговор от зубной боли.
И только ближе к вечеру, когда и в самом деле дождь перестал, мы попали к разноцветному шатру цирка.
Здесь уже толпились люди в ожидании скорого представления. Так что, купив у необъятных размеров женщины красный клочок бумаги, называвшийся громким словом «билет» мы пошли за большинством зевак.
Как оказалось не зря.
В ожидании основного действа зрителям предлагалось бродить по огороженной площадке перед входом в цирк. Здесь были расставлены всевозможные диковинки: начиная от редких в наших краях птиц и животных заканчивая изящными статуэтками и искусными изделиями заморских мастериц.
– Прям, как у тебя в лавке, – шепнула идущему рядом купцу.
– Всего моего богатства и на половину расставленных здесь сокровищ не хватит, – с легкой грустью ответили мне, а я с большим вниманием и уважение стала рассматривать окружающие предметы.
Только, чем больше приглядывалась, тем сильнее удивлялась.
– Вот я могу понять, что хорошего в этом серебряном наборе посуды, – ткнула указательным пальцем в изящный молочник сплошь покрытый растительным орнаментом. – Или в тех птицах, способных поспорить яркостью перьев со столичными модницами, но вот объясни мне, зачем притащили ту статую с отбитым носом? Неужто пожалели выкинуть?
– Много ты понимаешь, – буркнул в ответ купец.
Протянул было руку, чтобы потрогать ту самую безносую вещицу, как рядом появился здоровый мужик.
– За просмотр деньги плачены, а не запотрог, – весомо напомнил, как бы невзначай потирая кулак правой руки.
– Видишь, – шепнул Еремей, стоило грозному стражу от нас отойти, – это
Древность.
Именно так с большой буквы и с придыханием.
Удивленно смотрю.
Да у меня в хате таких древностей наберется возок не меньше.
– Темнота, – обидевшись, махнул на меня рукой купец, – До нас знаешь, сколько жило народов? Вот. Это остатки их быта и предметов роскоши.
Вспомнила, что уж от кого-то слышала, да забыть успела. Те кочующие артисты, что к нам на ярмарку заглядывали только зверюшек своих, да вышивку там или овощи заморские на показ выставляли.
Вообще смешно смотреть, как они из себя серьезных, мир повидавших строят, а на самом деле друг перед другом только хвостами машут, да обычным людям пыль в глаза бросают. Вот и сейчас, стоило в шатер войти и на лавку усесться, вышел директор цирка и стал рассказывать какие они замечательные.
– Почтеннейшие дамы и господа, как вы уже поняли, наверное, мы не просто бедные артисты, а заслуженные призеры Больших Дворцовых соревнований прошлого года. Часть представленных редкостей и древностей нам была вручена самим князем Ольгредом, который остался в восторге от нашего представления.
У князя от таких новостей лицо вытянулось. А я громко рассмеялась, привлекая к себе внимание.
Лицо директора цирка покрылось красными пятнами от раздражения, но прерывать свою хвалебную речь не стал.
– Во время одного из путешествий по пустыни, нам пришлось спасти путника, оказавшегося не много ни мало предводителем кочевников. Он в благодарность за спасение жизни и развлечение народа подарил нам чудо-скакуна, который может не только скакать, но и парить в небе. Встречаем аплодисментами!
Интересно, кочевники и пустыня это такой же плод чужого воображения, как и восхищенный князь?
Загремели трубы. Только заметила троих музыкантов сидящих над выходом на арену. Словно этого ждал, зал разразился аплодисментами и на арену выскочил красавец конь. Замер на секунду в центре, позволяя рассмотреть себя и одетую в яркий костюм наездницу. А потом понесся по кругу. Номер начался.
Смотреть, вопреки ожиданию, оказалось действительно интересно. То ли дело в том, что циркачи оказались профессионалами своего дела, то ли просто после выступления напыщенного директора, я уже ничего хорошего не ждала. Но час отведенный представлению пролетел незаметно. Даже князь забыл о том, что его именем пользовались для привлечения публики.
А вот на выходе из шатра поджидал нас сюрприз. В виде большого такого дядьки, головы на две меня выше, а в ширину три ведьмы поместится. Он вырос на моем пути, так неожиданно, что заставил выронить только что купленное у разносчицы яблоко
– Ведьма? – смутившись, спросил у меня.
Краем глаза отметила, что князь с Еремеем слаженно, как будто всю жизнь учились, положили руки на рукоятки мечей.
– Да, – поспешила ответить.
– Госпожа, ведьма, – запричитал мужчина, – заклинаю, помогите!
В очередной раз от неожиданности вздрогнула. Я ожидала чего угодно, только не причитающего мужчину, а когда узнала причину его страданий, поняла, что под видом грозного воина может скрываться по-детски нежная душа.
Причина его горя оказалась и проста и сложна одновременно. Несколько лет назад нашел он раненого ворона. Пожалел. Выходил.
Ворон привязался к человеку, а человек к птице, вот и остался он жить при цирке. Сначала просто как питомец, а потом научился звуки издавать разные. Посмотрел на это директор, да и организовал номер, в котором птица изображала разных животных.
Только недавно беда приключилась. Ворон стал пытаться повторять слова, сначала все диву давались, когда он хриплым голосом сказал: «Любим», но спустя еще несколько дней он прибавил срамное слово, стало понятно о ком идет речь.
Услышав в свой адрес интересные слова, директор побагровел и пообещал на ужин хищникам отправить, если к концу недели не отучит Глеб, так звали хозяина умной птицы, ее всякий вздор говорить. Только кто бы ни подходил пожалеть, обязательно в адрес директора высказывался, так что к исходу срока птица не только не разучилась, но и прибавила несколько слов в свой запас.
– Самодур он у вас, – выслушав историю, высказал свое мнение князь. – Что есть, то есть, – согласился Глеб, – только при нем цирк вырос и представления стали интереснее и выставку вон какою собрал, на зависть всем остальным, Жаль, что не сами нашли, а почти все выменяли так, то дело наживное. Немного разбогатеем и по дальним странам ездить начнем.
Посмотрела с жалостью на переминающуюся с ноги на ногу птицу. Вот и что мне с ней делать? Нет, в самом деле. Если бы хворь какая, тогда, да. Я бы вылечить смогла, а так?
– Может, вы из труппы уйдете, – осторожно так спрашиваю, вдруг повезет.
– Да, вы что, госпожа ведьма, как можно?! – где я еще за пяток лет на свой дом да хозяйство заработать смогу. А больше Алена не согласная ждать. Так что мне хоть как нужно здесь еще три года продержаться.
Вздохнула. Что же делать? И посоветовать никто не может.
– Так продай, – пришел на выручку купец. – Будет у меня в магазине посетителей развлекать, глядишь и срамные слова забудет, а как в столице будешь, всяко зайти проведать сможешь. Только купца Еремея спроси.
Просиял Глеб, словно до блеска начищенное блюдо. Стал кланяться, да от денег отказываться. Только Еремей жадничать не стал. Отсыпал медяшек от души.
Что мы делать с говорливой птицей в дороге будем, я не знала, но на купца, как на героя теперь поглядывала. Надо же, как выручил и все хорошо устроил.
– А помочь ты нам можешь, – невежливо перебивая благодарности, сообщила удивившемуся мужчине. – Вы давно кочуете, может, слыхали, где логово, – задумалась, какого цвета будет драконица в истинном виде, – небольшого дракона бордового цвета?
– Не только слыхали, но и видали. Тут недалече, вон за той горой, что на две половинки ущельем разбита.
Глава пятая
Не знаю, чего больше было в душе облегчения или сожаления от скорого конца пути.
Всю ночку так и не сомкнула глаз, думая, о том какой встреча будет. Сразу уезжать али проводить до столицы встретившихся жениха с невестой.
То, что царевна забудет о своих страхах, посмотрев на Греда, познакомившись с ним ближе, даже сомнений не было, получается, совсем скоро стану здесь лишней.
О карте я не забыла, но стребовать с царицы должок можно и позже. Главное, как быть с князем.
Дорожка стелилась ровной рекою под копытами неспешно трусивших коней, а я наблюдала за восходом и думала свои невеселые думы.
Каких-нибудь пять часов в седле и можно знакомиться со сводной сестрой. Интересно, она знает о моем существовании? А как мне к ней относиться?
Всегда хотела иметь братьев да сестер, а теперь не знаю, что делать со свалившимся на голову счастьем.
Не весел был и князь, но своими мыслями делиться не спешил.
Место, где жила драконица оказалось совсем как в моем ведении. Только если смотреть от входа в пещеру. С подъездной же дороги, кстати говоря, хорошо накатанной, мы увидели справа каскадом спускающуюся к озеру скалу у подножья, которого и было жилище сказочного существа.
– Здесь, что ли, дракон обитает? – удивленно спросила Забава и нагнулась к шее лошади, чтобы лучше рассмотреть вход в пещеру.
– Допустим, – ответил ей голос из глубины норы дракона.
И встречать непрошеных гостей вышла сама драконица. Она небрежно подкидывала яблоко, всем видом показывая, что до нашего прихода была ужасно занята.
– А вы, значит, драконоборцы будете, – девушка прислонилась плечом каменной стене своего жилища.
– Скорее, ведьмоубивцы, – вполголоса прокомментировала свое настроение.
– Почему? – лениво поинтересовалась молоденькая воздушная змейка, откусывая большущий кусок от красного бока фрукта.
– Потому что замучили меня! – от всей души пожаловалась новой знакомой. – Одной сбегать из-под венца понадобилось, другим искать. А крайняя, кто?
– Кто?
– Ведьма!
– Да. Не повезло, – прокомментировало невозмутимое существо. – Значит, вы за царевной? Воевать будете или мирно?
– Лучше мирно и с пирожками. Мы с дорогими устали.
Пирожки пришлось делать нам с Забавой. Остальные просто не умели. Зато в наше распоряжение поступили все доступные в пещере продукты.
Вокруг постоянно крутилась Дайна, так представилась нам драконица. Она жевала, неизвестно какое по счету яблоко, и с интересом поглядывала на тесто, собравшееся сбежать из громадной кастрюли. В такой посуде мы обычно на всю деревню в праздники борщ готовили. Столько возиться желания не было, но стоило протянуть руку к чему поменьше, как раздавался грозный рык хозяйки и все попытки облегчить себе жизнь, сразу исчезли.
Дайна оказалась очень милым существом. Она умела найти общий язык с любым человеком и нам постоянно рассказывала разные истории, под которые незаметно: и картошка чистилась, и капустка жарилась. А еще мы решили сделать сладких пирожков, обнаружив чудесный ряд из самых разных вареньев.
Если бы знала, что в наших горах обитает такой дракон, давно бы знакомиться пришла. Да не с пустыми руками, а с гостинцами.
Единственное, что омрачало – встреча с царевной.
Она состоялась, стоило всем спешиться и войти в просторную пещеру, в которой оказалось неожиданно уютно. Ковры устилали холодный пол, ажурные занавески делили пространство на удобные зоны. Разноцветные подушки лежали то тут, то там, а на маленьких, но удобных столиках стояли изящные статуэтки и прочие женские безделушки в виде шкатулок и расчесок.
Именно среди этого женского счастья и обнаружилась царевна.
Увидев гостей, она метнулась ближе и замерла, не доходя каких-то два-три шага.
– Ну, здравствуй, сестрица, – сказала, глядя в холодные серые глаза.
– Байстрючка, царевне сестрой быть не может.
Знала!
Что же, напрашиваться не буду.
А потом мы готовили и приятнее этого, во всем свете дела не было. Царевна тоже без дела не седела. Иногда попадалась мне на глаза, и всякий раз видела, как она с князем воркует.
Понравился!
А ты сомневалась?
– На рассвете я уеду, – тихо сказала Еремею, стащившему у нас еще горячий пирожок. – Одна. Присмотри за Забавой, прошу. Ей в деревню одной нельзя и со мной дальше тоже.
– А мне можно?
– И тебе нельзя.
– Ты уверена?
– Прости Ереме, но мне надо побыть одной.
Постаралась не смотреть в сторону князя. Ни к чему это.
Чужой жених своим не станет.
– Глаш. – мужчина тронул за руку. – Пообещай мне. Если понадобится помощь, ты позовешь. Или просто одиноко будет, обо мне вспомнишь и придешь. Обещаешь?
Кивнула. Хороший ты Еремушка, влюбиться бы в тебя, вот только подруге больно сделать не смогу, да и собственное сердце уж занято.
Еще не расцвело, как я в дорогу засобирарась.
В драконьей пещере кто, где устал там и уснул. Я же, стараясь ни об кого не споткнуться, тихо собрала сумку. В дороге еда пригодиться, а хозяева, надеюсь, в обиде не останутся.
Конь насмешливо фыркнул на мои уговоры тихо идти. Да, глупо, но прощаться ни с кем желания нету. Слишком больно. Слишком душу рвет на части странное чувство. Может быть, его и называют ревностью? Не знаю. Раньше такого не было.
Отошла от пещеры шагов на сто и в седло прыгнула.
Глашка, больше не смей думать о тех, кто остался позади.
Вот он ветер, вот она вода и лес родимый. Ты же их любишь.
Почувствуй себя снова свободной. Одной целым с каждой травинкой, с каждым листочком.
Будь филином, засыпающим в своем гнезде и соловьем, поющим хвалебные песни просыпающемуся солнцу.
Лес все заберет, оставит лишь покой и умиротворение.
Отпустив поводья, дав коню свободно выбирать путь, растворилась в окружающем мире.
Впитывая, как земля капли дождя, спокойствие и радость окружающей природы при встрече с новым летним днем. Вот зашуршали кусты, это медвежья семья пробирается к малиннику.
Хорошо вокруг, только мысли все к пещере возвращаются. Так неспешно и ехала. Не по дороге. Прямиком через лес к ближайшему портовому городу. А, что? Мне сейчас все равно куда, так почему бы на море не поглядеть? Может и поплавать получится, с русалками наперегонки.
Сначала останавливаться на привал не хотела, да попалась полянка замечательная. Шагов в десять в поперечнике, большая часть колючими плетями ежевики заросла, но с краю ручей бежит. Чудный!
Вода прозрачнее стекла. Глубина всего пол моей ладони будет, а по дну шустрые серебристые рыбки плавают. Проехать и не остановиться – душа не позволит.
В вышине хрипло крикнула, соглашаясь со мной, Охта. Спешилась, с коня уздечку сняла, да подпругу расслабила. Далеко все равно не уйдет. Расстелила вышитый рушник, купила в последнем селе, больно уж понравился, и только успела разложить еду, как услышала конский топот.
Неужто мою полянку еще кто-то облюбовал? Долго сомнениями терзаться не пришлось. Встать успела, да юбку отряхнуть от прилипших травинок, как гости пожаловали.
– Далече собралась, ведьма бессовестная? – гневно очами сверкая, спросил князь.
– Было бы за кем гоняться полдня! – капризно воскликнула царевна, тоже недобро глядя.
– Сколько уж причитать-то можно?! – возмутилась будущей княгиней Забава, да проворно на землю спрыгнула. – Как ты могла?! Меня одну с этой бросить?
– Вот и шла бы своей дорогой! – не осталась в долгу царевна. – Мы бы с Гредушкой и сами к матушке с батюшкой добрались. Правда?
И такой голос сладкий хоть собирай да на хлеб мажь.
– Царевна. Надеюсь, повторять больше не придется. Для вас я Ольгред и никак иначе. Ясно?
Сказал, как мечом рубанул. А сам-то от меня глаз не отводит.
Стало как-то совсем неуютно под этим взглядом, будто и в самом деле какую глупость совершила.
– Да, мой князь, – пискнула царевна.
Забава, глядя на нее разулыбалась.
Только Еремей, молча в сторонке вздохнул.
– А с тобой нам надо поговорить.
И когда только успел спешиться, да за локоть схватить?
– Отпусти!
– У некоторых привычка от проблем сбегать, потому так надежней будет.
И потащил меня в лес по другую сторону поляны.
Князь идет, а перед ним плети ежевики расходятся? Точно колдун!
– Не о том думаешь, – будто мысли прочитал князь.
– Почем знаешь?
– По поступкам видно.
Мы остановились в нескольких шагах от поляны, но разросшийся подлесок надежно закрывал от остальных.
– Что видно? Я работу свою выполнила, жениха к невесте доставила, теперь делать могу все, что душенька пожелает!
Я-то думала распекать начнет за то, что без спросу уехала, а он:
– Отлично, значит, наградой делиться с тобой не нужно, – с деланной радостью богатырь сложил свои руки на груди. – Одним получателем меньше, все нам больше будет.
– Какую награду?
– Карту, к граду волшебному. Ты иди-иди, а мы уж как-нибудь сами добро поделим.
Князь повернулся, чтобы уйти.
– Стоять! С чего это ты мою карту делить вздумал?
– Почему твою? Нашу. Карта за царевну обещана, кто ее привезет, тот и получит.
– Она моя! Кто чуть за грань не шагнул, чтобы царевну отыскать. Кто убежище дракона нашел?
– А кто тебя с грани вытаскивал? Из пещер выводил? Или мечом размахивал, чтоб от разбойников спасти? Али думаешь Еремея с Забавой отблагодарить за помощь не надо?
Знает, как совесть мою разбудить!
Встала руки в боки уперла и насмешливо так ему отвечаю:
– А ты стал быть за просто так старался?
– А я все что нужно и сам возьму!
За талию схватил, к себе притянул, да и поцеловал!
Растеряно моргнула глазами.
А приятно!
Губы у князя теплые, чуть шершавые. Дыхание мятой пахнет. Неужто в лесу где-то сорвать успел. Или у драконицы чая успел напиться?
Так, а это что?
Куда языком полез? Только-то рот приоткрыла, чтобы воздуха набрать. Дыхание сбилось. А он лизаться начал… хотя тоже приятно… словно дразнит, и играть с собой его язык зовет.
Что-то я не о том думаю…
Уперлась руками в грудь, оттолкнуть пытаясь. Но где мне, только сильнее к себе прижал.
Пнула ногой.
Гред охнул и руки разжал.
Видано ли это? Невеста рядом, а он меня целует!
– Ведьма!
– От князя слышу!
– Глашка! Вот объясни, что тебе не понравилось? Почему уехала?
– Лучше сам расскажи, чего с поцелуями лезешь при живой невесте? – не осталась в долгу, даже руки в боки уперла, чтоб солиднее выглядеть.
– Мне ее убить надо было?
Хлопнула от удивления глазами, чего угодно, только не такого предложения ожидала услышать.
Это, конечно, выход, но я ведьма, я жизни спасаю, чужие.
– Сама тебя убью быстрее, – спокойно пообещала.
– Вот и ладно, – чему-то улыбнулся Гред, совершенно сбивая меня с мысли. Просто улыбка его такой солнечной и ясной показалась. Можно век смотреть и все мало будет.
– С невестой я сам разберусь. Потом, – глядя, как начинаю хмуриться, добавил. – Обещаю, здоровью твоей сестры ничего угрожать не будет.
– Разберется он, – проворчала в ответ.
Видное ли это дело клятву даденую на Камне нарушить.
– А пока хочу с тобой договор заключить. Карта у нас одна на всех, но свою часть готов тебе уступить. При одном условии.
Склонила голову набок, как заинтересованная птица и жду продолжения.
– Я ведь не просто так познакомиться с невестой в Молнеград ехал. Хотел с бабкой твоей встретиться. Помощь нужна.
– Какая? Почему только сейчас об этом говоришь?
– Сначала присмотреться хотел. Понять, что ты за птица. А потом решил сначала с одним делом разобраться и только после за другое хвататься. Только поговорить хотел, как сбежала ведьма бессовестная.
– Сам ты чушка конопатая.
– Почему?
– Потому что обзываешься и вон конопушки на носу проступили. Так, ты теперь к бабке моей, что ли ехать собрался?
Рука сама потянулась убрать запутавшийся в волосах князя листок.
– Зачем бабка, если ты у меня есть?
Улыбаясь, Гред перехватил руку и, развернув ладонью к себе, поцеловал.
