Текст книги "Ведьмина диета (СИ)"

Автор книги: Ирина Сорока

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Разлом появился.

– Как? – ахнула.

– Вот так, – княгиня махнула вдоль горизонта, – Сама видела.

– И что там?

– Не знаю, воевода не пустил, сказал, что князь пуще жизни беречь наказывал.

– Давно?

– Да с неделю уж.

Задумалась, ароматный чай прихлебывая. Это что ж получается? Беда нас ждет неминучая? Ну уж дудки! Выкрутимся и в обиду себя не дадим.

– Мама! Вот вы где?! Почему не позвала на сестрицу будущую посмотреть?

– Аленушка, остепенись. У самой деток двое, а ведешь себя как маленькая.

– Ладно тебе ворчать! – подскочила черноволосая девица, да смачно в щеку поцеловала. – Вот брата женю сразу стану взрослой-привзрослой.

– Ну-ну…

– Меня Аленкой звать, а ты Глаша? Гредушка все про тебя рассказывал.

– Так уж и все? – улыбнулась новой знакомой.

– Почти, – широко улыбнулась Алена. – Что за тайный совет, да без меня?

– Ты и сама уже давно все знаешь, – отмахнулась Ольха, наливая третью чашку с чаем для дочери.

– И что решили?

– Разлом смотреть надо, ведьм в подмогу ждать, книги умные читать, – выдала свой вариант дальнейших действий.

– Я с вами.

– Ну, уж нет!

– Правильно, Глашка, – по мостику к нам шел Гред, да разговор слышал. – У тебя Аленка детки маленькие, негоже рисковать.

– Ведьмы должны мир защищать! – запальчиво возразила княжна.

– Нужно будет и твоей помощью не побрезгуем, а пока не лезь в пекло, постой в сторонке, – погладила по руке дочь княгиня.

Кивнула соглашаясь. Мне рисковать на роду написано. В смысле роду у нас такой, что латать мир приходится, так зачем же посторонних вмешивать.

– Вы мне воеводу в провожатые дадите? Сразу после обеда поедем смотреть, – спросила у Ольхи Любимовны.

– Дадим, только лучше с утра отправляться – путь не близок. Да и я с вами поеду, может, чем подсоблю.

На том и порешили, Княжеская семья еще чай пить осталась, а я заспешила назад. Нужно подумать, что с собой взять, да сделать.

– Что это тебя в личную княжескую беседку впускают, а меня нет? – на берегу встретила меня неласково сестрица.

– Значит, не доросла пока, – отмахнулась от нее, в горку поднимаясь.

– Знаем мы, что у тебя там выросло, у любой гулящей девки есть, – не осталась в долгу Лика.

– Кабы и так? Чего ж ты серчаешь? Невеста-то ты, в девках не останешься. А что? Как мамки наши. Только, знаешь, что? Мужика своего я не отпущу, пусть и в полюбовницах останусь! – вот же язык, от злости сама невесть что болтаю.

– Мамка твоя только на словах папку отпустила, – шмыгнула носом Лизавета. От неожиданности остановилась, да на лицо взглянула. Подбородок дрожит, глаза, что озера полны слез.

– Что?

– То! Только о своей ведьме рыжей и думает! Сама слышала, как он матушку Серафимой звал!

Вот дела.

У царевны по щекам слезы побежали, попробовала погладить по руке, но та отшатнулась, ладонями вытирать лицо начала.

– Да отец меня никогда не замечал, а твоей жизнью интересовался! – на весь сад, не сдерживаясь, кричала сестрица. – То раненого солдата к вам подошлет, то жену одного из бояр на сносях, а все для того, чтобы про байстрючку свою узнать. Как живет-то там, поживает. А то, что законная дочь старается угодить отцу – неважно!

– Что тут за шум? – подошла к нам Ольха Любимовна. – Кто такую красавицу обидеть посмел? – обняла сестрицу за плечи, да в княжеские покои повела, заговаривая, успокаивая.

– Давай-ка я тебе тоже чаю мятного налью, – подошла Алена, да в глаза заглянула. Такая серьезная стала, словно повзрослела на десяток лет за раз.

– Все хорошо, – грустно улыбнулась в ответ. – Я лучше по саду сама прогуляюсь.

И быстро зашагала обратно к пруду, только заметить успела, как Алена, брата за руку схватила, да головой покачала.

Все верно, природа меня сейчас лучше слов успокоит да мысли, смешавшиеся на место поставит.

Глава восьмая

В путь собрались мы рано. Только забрезжил рассвет, вышла на резное крылечко, а здесь уж и князь с княгиней, да дружинников человек десять на конях сидят.

– Я с вами! – догнала меня Забава.

– Зачем? Подожди в тереме, здесь вроде никто не обижает?

– Интересно, да и может, на что сгожусь, – она сунула в руки рысенка, которого опять забыла в комнате. – На, вот, держи.

Машинально погладила по мягкой шерстке, надо бы назвать как-то малыша.

– Ладно, – говорю подруге, – только, чур, слушаться и любопытный нос не совать, куда не следует.

– Обещаю! – Забава, подпрыгнула от счастья на месте и звонко чмокнула меня в щеку. – Еремей! Ты коня привел?

Повернулась, стоит купец, двух скакунов под уздцы держит. И он туда же? Ему не купцом надо быть, а свободным рыцарем, ищущим приключения, да слагающим баллады.

– Можно и я с вами, – на пороге показалась сестрица. С прошлого утра не виделись.

Махнула рукой, вон уже, сколько народа лишнего набралось, пусть и она едет, коли хочется.

– Садись, – подвел мне белоснежного красавца князь.

– Это что за диво? – погладила по бархатному носу.

– Кобыла твоя. Новая. Садись подержу.

– Зачем? – удивилась, старый мерин, что привез сюда пусть неказист с виду, но еще не один десяток верст отбегает.

– Потому что подарок хочу сделать, глупая, – перешел на шепот князь, чтобы окружающие не слышали.

Почувствовала, как лицо одного цвета с волосами становится.

– Садись скорее, а то так до вечера стоять будем.

Запрыгнула в седло. Кобыла любопытную мордочку ко мне повернула, проверяя, кто же на нее залез. Погладила шею, осторожно одной рукой рысенка удерживая. Ехать с ним верхом неудобно, куда бы пристроить.

– Держи, – княгиня протянула странное лукошко с двумя ремнями, чтобы на спину цеплять. – Специально для твоего питомца приказала сделать. Ну что едем?

– Подождите, – закричал кто-то со стороны конюшен и тут же из прохода появился запыхавшийся Михей с еще одним белоснежным красавцем. – Вот, для царевны, коника оседлал.

Посмотрела на сестрицу, а она словно маков цвет стала. Чего смущаться-то?

Наконец, выехали.

По оживленным даже в столь ранний час улицам пронеслись мы по городу и выехали за городские стены.

Чем дальше удалялись от столицы, тем боле пустынной становилась земля. Зато заброшенные поселки, забытые поля с уже созревшей пшеницей, одичавшие домашние животные попадались все чаще. А еще менялась природа. И совсем не так, как когда ты едешь в дальний край и с удивлением замечаешь. что вместо родных березок здесь чаще растут клены да ясени, все растения становились чужими. и уж не только грибы меняли цвет, а целые рощи радовали радужной расцветкой.

– Не подъезжайте близко к таким деревьям предупредил воевода.

– Почему?

– в таких местах растет странный мох, распространяющий вокруг мыльцу. Если человек вдохнет ее – отравится.

– До смерти? – ахнула рядом Забава.

– Нет, но мучиться долго будет, и есть ничего не сможет.

– А животные как на нее реагируют? – заинтересовалась я.

– По-разному. Некоторые стороной обходят, другие, наоборот, рвутся травку там пощипать, будто слаще и вкуснее обычной.

– А потом болеют?

– Да нет, даже удой у коров увеличивается, только пить такое молоко никто не пробовал. Страшно.

Кивнула и легко соскользнула с седла.

– Куда? Не слышала, что воевода сказал?

– Не-а, – широко улыбнулась и размашистым шагом пошла, исследовать новое диво.

– Глаш, зачем тебе туда лезть? Велимир уже все рассказал, – догнал меня шагов за двадцать от цветной рощи князь, да за плечо схватил, чтобы не убежала.

Разжала его пальцы, погладила, да отпустила.

– Не волнуйся, раз не все звери стороной обходят, значит и мне вреда особого не будет. А проверить я должна. То, что обычные селяне могли пропустить, почувствую, да смогу понять, что происходит.

– Глаша… – простонал князь.

Улыбнулась в ответ, все равно не остановишь.

– Это часть меня, – обвела рукой окружающие поля, да деревья, – такая же, как дышать, есть, видеть… Плохо природе, плохо будет всем ведьмам и мне тоже. Не держи. Хочешь, подожди здесь, но дальше не ходи.

Роща оказалась… обычной. Все внутри говорило о том, что лесок заурядный, только непривычно молчаливый. У такого не спросишь, где растет кизил или где ближе всего бежит ручей.

Присела на камешек стала прислушиваться. Ветер в кронах гуляет, вот мышка суетится возле огромного валуна, под ним у нее устроено гнездо, в котором пищат малыши. Сойка перелетает с ветки на ветку, а Охта старается в стороне держаться.

Сняла корзинку, вытащила рысенка, да на траву поставила. Посмотрим, как вести себя будет.

Принюхался, поскреб лапой разбрасывая вокруг землю вперемешку с мелкими камешками, покрутился, лег, а потом как подскочит, да в ближайшие кусты прыгнет. Бросилась за ним. Вдруг убежит?

– Вот ты где! – сказала, раздвигая колючие плети ежевики, в самой середине зарослей рысенок, урча, как самая обычная кошка трепал остатки гадюки. – Буду тебя звать Агрик. Был такой в древности богатырь-змееборец. Жаль волшебного меча у тебя нет, но может и когти на что-нибудь сгодятся? – улыбнулась, подхватила своего питомца и к остальным заспешила. Здесь-то уже делать нечего.

– Ну что? – спросил князь с тревогой заглядывая в мое лицо.

– Ничего, – пожала плечами и пошла к дороге, на которой ждали остальные спутники.

– Как?

– Вот так. Совершенно обычный лес.

– А то, что цвета странные, так то тоже обычно? – услышал мой ответ Велимир, да решил съязвить.

Смерила воеводу взглядом с головы до пят. Тоже мне умник нашелся. Внутри шевельнулось странное чувство, но отвлекла княгиня.

– Ты, Веля, не язви, ведьмы не так, как остальные, мир ощущают. Если Глаша сказала обыкновенный, значит, неспроста.

Промолчал воевода, только недовольно ухмыльнулся, да коня вперед направил.

– Разведаю пока дорогу.

– Глаш, а правда там странные споры от растений поднимаются?

– Не знаю, не заметила.

– Глаш, а правда… – но очередной вопрос потонул в громком крике, что дальше по дороге раздался.

– Забава с Еремеем ждите здесь, – коротко попросила и лошадку свою в галоп пустила, а потом вспомнив, прокричала. – За сестрицей моей присмотрите, а то влезет еще куда!

Друзья у меня надежные, что велено сделают, можно быть спокойной, лишь бы Лизавета опять чего не учудила.

Отстала я, лошадиных шагов на двадцать, потому последней из леса вынырнула, да и остолбенела.

Впереди сколько хватало глаз выжженная будто от пожарища земля. Только ни запаха, ни пепла, ни обгоревших остовов деревьев видно не было. Черные камни, непривычно черная земля и ни одного живого листочка на многие версты вперед.

– Что это? – тихо спросил один из дружинников.

В таком месте разговаривать громко не хотелось, будто малейший звук мог навлечь беду.

– Хороший вопрос, – ответил ему князь.

– Кони идти дальше отказываются, – сообщил воевода и для наглядности подвел своего в краю черной земли. Вороной сначала фыркать начал, ушами стричь, потом боком пошел, стараясь увезти непонятливого наездника дальше от странного места, а в конце стал приседать и задними копытами бить.

Княгиня спешилась и положила руку на то место по которому идти конь отказался.

– Ничего не чувствую. Глаш, попробуй ты.

Повторила ее манёвр. Тишина. Похожая на ту, что в роще была, но только неживая.

– Что делать будем? – спросила.

– До разлома далеко? – уточнил Гред у воеводы.

– С версты три примерно, все прямо по дороге.

Посмотрела дальше туда куда белое полотно дороги, словно шрам убегало за ближайший холм.

– Ехать надо дальше. Или идти пешком. На разлом посмотреть нужно.

Сказала, а сама почувствовала, что внутри все назад вернуться просится, убежать вслед за местными жителями, забиться в щель, переждать… если получится.

– Значит пойдем, – ответил мне Гред, да тоже спешился.

– Я одна, – страшно, но у меня есть какая-никакая защита, а остальным туго придется. – Ольха Любимовна, подстрахуете?

Княгиня вздохнула, но возражать не стала.

– Я с тобой.

– Нет.

– Да. Не спорь, – и будто разговаривать нам больше не о чем князь к своим людям повернулся. – Все вопросы пока меня нет, будет матушка решать, если не вернусь… князем станет Владимир, племянник мой.

– Так ему всего пять! – возмутился Велимир, и опять внутри странное предчувствие шевельнулось.

– У него, что отца с матерью или бабушки нету? Неужто пока не подрастет никто из них помочь не сможет?

Заметила, как дружинники головами закивали, соглашаясь со своим князем, только воевода хмуриться начал.

– Все исполним, – за всех ответил Михей.

– Я на тебя надеюсь, – по-доброму улыбнулся брату Гред.

Княгиня, пользуясь моментом, ближе подошла, по руке погладила, привлекая внимание.

– Ты за Ольгреда не волнуйся, бери с собой, чай вместе не пропадете.

Заворчал привлекая к себе внимание рысенок.

– Сейчас, Агрик, спущу.

– Агрик? Хорошее имя, подходящее.

Зверь, попав на землю, поводил своим носиком, забавно чихнул и потрусил в сторону дороги. Пробежит шагов десять обернется, проверяя иду или нет следом.

Поспешила за ним. Зверь странный, место странное, кто знает куда нас путь дороженька заведет. Агрик, перебирая короткими лапками, важно затрусил впереди, этакое пятнышко зелени на пожарище.

– Чувствуешь что-нибудь? – спросил шагов через сто князь.

Прижала палец к губам. Это не то место где разговаривать хочется, да и странное чувство поселилось внутри, словно кто-то выпил все, что было хорошего в душе оставив одну гулкую пустоту. Хотелось бежать, плакать кулаками вытирая глаза, оплакивая кого-то неведомого, но когда-то живого. Если бы я не ходила по Грани, то именно решила бы, что оказалась по ту сторону жизни. Решительно поджала губы прибавляя шаг. Не время раскисать. Нужно идти. Потом, когда вернемся к жизни, что течет в людях, земле, траве и ветре, я посижу у костра, наблюдая за лижущими дрова язычками пламени и поплачу, выпуская из себя всю грусть, а сейчас нужно идти вперед.

– Что это? – удивленный шепот рядом.

Нервно сглотнула ком в горле, оказывается, глаза застелила пелена непролитых слез.

– Где?

– Вон, – князь показал вправо, где виднелись сложенные из крупных камней бочонки, из которых ввысь взметалась рассыпь искр, словно веснушки на девичьем лице, а иногда проклевывался требовательный язычок пламени. Но самым странным было не это, а то что между ними деловито сновали странные шипастые ящерицы. Они перебирали двумя парами задних ног, тогда как передняя часть туловища возвышалась над землей с человеческий рост.

– Что за невидаль?

– Идем скорее.

Стараясь не привлекать внимания, поспешили дальше по дороге, но можно было сильно не опасаться. Странные ящерки не обращали никакого внимания на нежданных путников продолжая заниматься своими, без сомнения, важными делами.

Неожиданно Агрик свернул с дороги и понесся напрямик с каждым шагом прибавляя скорость. Чтобы не отстать пришлось бежать следом. Длинная юбка путалась в ногах, сковывала движения, не давая нормально двигаться. Один раз чуть не упала из-за нее, хорошо, что заметивший это Гред поддержал. Махнув рукой на приличия, заткнула подол за пояс. Ноги выше колен видно, зато шея целее будет.

– Стой!

Князь, опередивший меня на несколько шагов, поймал за талию. Посмотрела вперед. Батюшки! Нужно не только под ноги смотреть!

– Вот и пришли.

Сложно поспорить. Всего в шаге от нас разинув свою бездонную пасть, зиял черный провал, только по краю в обе стороны, словно обломанные зубы серели камни.

– Довольна?

– Нет пока. Сейчас спрыгну, чтобы узнать где дно, тогда точно довольна останусь, – неловко пошутила я, чувствуя, как сердце окутывает отчаяние. Как такое залатаешь? Моей жизни не хватит, да и энергии всех ведьм нашего мира тоже. Что делать?

– Не шути так, – князь крепче за талию обхватил, словно и в самом деле поверил в это безумие.

– Пусти, – осторожно выбралась из крепких объятий и присела на корточки рассматривая края. Рысенок, заинтересовавшись, что я делаю подошел ближе и даже ткнулся влажным носиком в руку. Машинально поладила звереныша.

– Давай камень бросим, чтобы дно проверить? – предложил князь.

Отрицательно помахала головой.

– Камень дно не найдет. Этот провал как ворота. В прошлый раз пришли маги, теперь всякая мерзость ползет.

– Тогда магов тоже чудищами считали, – улыбнулся Гред, – но от них ведь не только вред был.

– Пользы тоже хватало, – согласилась, вспоминая сильные амулеты, да редкие полезные вещицы, что достались в наследство от них. – Только народ решил иначе, вот всех и вывели, вместе с боевыми ведьмами. Думаешь сейчас иначе будет?

Гред неопределенно пожал плечами.

– Идем назад?

– Да.

Подхватила Агрика на руки и двинулась обратно по собственным следам.

– Почему ж ты с дороги свернул? – пробормотала, прижимаясь щекой к мягкой шерстке.

Словно решив ответить на вопрос, черная бездна выплюнула еще одну ящерицу. Сначала она взлетела метров на шесть вверх, а потом плавно покачиваясь, как последний осенний листок опустилась на землю, где и замерла безумно вращая глазами.

Возвращались мы тем же путем, что и попали сюда. Желания разговаривать не было, да и спутники с расспросами не лезли. Будет еще время. Только царевна громко рассказывала о том, как волновалась за жениха, при этом почему-то стреляя глазками в Михея.

– Батюшки, воскликнула встречающая на крыльце княжеского терема бабка. – Вы откуда такие хмурые вернулись?

Княгиня спешилась, поднялась к ней и о чем-то быстро-быстро зашептала. Только когда мы подошли, повернулась и устало проговорила:

– Знакомьтесь, дети, матушка моя, Евдокима Ивановна.

– Бабуль какими судьбами? – целуя морщинистую щеку, поинтересовался князь.

– Обычными. К вам в гости собиралась, а тут от лешего весточка пришла, что всеобщий сбор ведьм в нашем княжестве нужен. Вот и поспешила узнать, что здесь приключилось.

– Неужто не знали? – удивленно спросила у нее, как положено в начале представившись.

– Откуда? Я же в царстве Берендеевом живу, весточки хоть и часто друг другу шлем, да разве в них много расскажешь. Пойдём, что ли, в горницу там поговорим?

Словно услышав ее слова, с небес полились частые, крупные капли дождя, как лущенный горох в тазик, они били по рукам, плечам, голове, загоняя усталых путников скорее в дом.

– Ну что там? – спросила княгиня, устраиваясь за круглым столом, на который услужливые девки выставили начищенный до блеска самовар с ягодным чаем и еще теплые крендели. – Ты чего стоишь возле двери? – чуть нахмурившись окликнула сына. Садись скорее, да рассказывай.

– Вон, Глаша лучше меня все объяснит, а я так сторонний наблюдатель. Ничего толком не знаю.

Покачала головой думая о своем. Ольгред зря прибедняется. Не так-то он прост как показаться хочет.

– Мы все умрем! – коротко, но зато как точно, вон царевна с лица вся спала, и, кажется, забыла, что чашку с горячим чаем держит в руках, того и гляди разольет. – Но чуть попозже.

Забава, услышав окончание фразы, громко прыснула в кулак, точно ждала такого продолжения. Неужто выучила меня так хорошо.

– Раз Глаша шутит, значит, еще не все так страшно, как могло быть, – сделал свои выводы Еремей, тепло улыбаясь через стол.

– Все не так просто, – покачала в ответ головой, – но не плакать же в самом деле?

– Вот и я о том, – настаивал на своем купец, – если ты начнешь плакать, пиши завещание, да с родичами прощайся.

– И все же, что там? – поторопила княгиня.

– Провал. Ни дна, ни другой стороны не видать, – помолчала, прокручивая вокруг своей оси чашку. – А еще там странные ящеры водятся ни живые и не мертвые. Их бездна одного за другим выплевывает.

Слово чувствуя настроение хозяйки, об ноги потерся Агрик, совсем как обычный домашний кот. Еще во дворе спустила малыша на землю, но он так далеко от меня и не отходил внимательно, наблюдая за всеми моими действиями. Нагнулась, провела рукой по мягкой шерстке.

– Что нам делать? Есть идеи?

Пожала плечами. Что тут скажешь?

– Одной силы чтобы закрыть проход нам не хватит.

– Даже если все соберемся?

– Даже если во сто крат больше будет. А если оставим все как есть землю родную погубим.

– Так что же делать предлагаешь? – проговорила бабуля, надкусывая мягкий крендель. – По лицу видно, что-то задумала, так не томи, рассказывай.

– В Молнеград надо, карту у царицы взять, да библиотеку старую в ведьмином городе разыскать. Как-то в прошлый раз-то провал закрывали, должны были записи остаться.

– Прошлый намного меньше был, – возразила мне Евдокия Петровна.

– Так что же сидеть и ничего не делать? Ждать пока наш мир на кусочки развалится? – сама мысль о таком повороте дела казалась настолько обидной, что возмутила до глубины души.

Все сидели, понурив головы, аки сорванные в самую жару цветы. Никто спорить или свои мысли высказывать не стал.

– Надо к царице ехать и побыстрее. Русалка месяц сроку дала.

– Хоро… – начала княгиня, да сын перебил.

– Не нужно никуда ехать?

– Почему?

Гред отошел от двери, которую своим широким плечом подпирал тоже сел за наш «стол совета».

– Потому, Глашенька, что карта у меня в горнице лежит.

– Что?! – от моего грозного окрика, грачи вспорхнули с соседнего тополя, возмущенные нарушителями спокойствия.

– А что такого? – Гред скроил умильную рожицу, по которой я должна была понять, что он невинен, как новорожденный. Вот только я не поверила.

– Ты… я… говорил… зачем… – сказать несколько фраз одновременно оказалось непосильный задачей. – Когда?

– Когда у меня появилась? – стащил орешек со стола и ловко расколол руками. – Так царица мне ее подарила в тот самый день, как с тобой договорилась. Сказала подарок. На свадьбу. Дочери.

– И ты ничего не сказал?! – уперла руки в боки, как самовар.

– А зачем? Ты такая смешная была.

Почувствовала себя дурой. Нет, конечно, я и раньше знала, что просто так царица карту не отдаст, но такое! А еще этот!

– Карту делить он собрался, как же! Долю свою мне уступить. Жмот окаянный!

И бросилась в слепой надежде избавить мир от одной наглой рожи, которая ухмыляясь во весь рот, спряталась за Забаву.

– Что ты разошлась. Смотри старшие на нас смотрят. Что о тебе они подумают?

– Скажут, какая молодец, избавилась от одного нечистого на руку князька, – ответила, пытаясь обойти подругу, но князь ловко переставил ее на другое место, словно щитом закрываясь от меня.

– А матушка моя? Думаешь похвалит?

Скептически посмотрела на поджавшую губы княгиню. Вмешиваться точно не станет. Вот и хорошо.

– А ты все равно на сестрице обещал жениться, так что мне незачем с тобой нежничать.

– А о сестре подумала? Вдовой до свадьбы оставишь!

– Это тебе думать раньше надо было, когда у царицы чужую вещь брал!

– Так не чужая, я тоже Лизавету искал! Или забыла уговор какой был? Кто царевну найдет того и карта.

– Вот, – князь расстелил на столе пожелтевшую, местами потертую карту.

– И где здесь что? – первая заглянула в нее Забава.

– Это лес, – ткнула ноготком в характерные елочки, словно горох рассыпанные по всей поверхности, другие закорючки оставались загадкой и для меня.

– Язык магов? – изумилась княгиня.

– А разве такой был? – сказала, а потом поняла какую глупость сморозила. Тут в одном мире люди никак к общему и понятному для всех языку не придут, а уж людей из разных миров тем более должно быть все другим.

– Был и не один. Маги ведь, попавшие в наш мир, разными были, только люди их всех злом назвали да изничтожили, – грустно ответила мне Ольха Любимовна.

«Правду говорит, – вспомнил о том, как разговаривать амулет. – Маги разные, некоторые сначала пытались нашему миру помочь, технологии свои показывали, заклинаниям полезным учили». То не дозовешься, то болтает не ко времени! Рассказ княгини пропустила!

– А вы читать по-ихнему умеете? – спросила Лизавета.

– Откуда мне? Так что придется вам самим разбираться.

– Кому это самим? – с подозрением уточнила у нее.

– Вам всем.

Неожиданно ее поддержал Еремей.

– Мы тоже царевну спасали, так что часть сокровищ наша с Забавой.

– Какие там сокровища? Груда камней, хорошо если что-то уцелело.

– Да хоть бы так, возьмём себе по кирпичику на память.

– Еремей, а ты в драконоборцы податься не хочешь? Так и гляжу, как искатель приключений в тебе умирает.

– Мне и в купцах неплохо живется, – ухмыльнулся он во весь рот. – Думаешь у торгового люда, что не день так только сметанка с сахаром, а острый перец не попадается?

– Глаша… – применила подлый приём Забава, делая глаза большими пребольшими, несчастными пренесчастными. – Ты же не бросишь меня?

Вздохнула.

– Я с вами, – царевна.

– И я! – неожиданно пробасил Михей.

– Вот и чудненько, – подвела итог Евдокима Петровна. – Вместе всегда дела сподручнее решать.

Знала бы, о чем говорит трижды подумала.

* * *

– Нужно ехать туда, – показываю на виднеющиеся в дали горы.

– Ничего ты не понимаешь, – отмахивается Еремей. – На карте четко показано нужно ехать вслед за солнышком, на запад, – и тычет в то самое светило, что на краю карты нарисовано.

– Да ты посмотри внимательно. Это просто рисунок. Для красоты сделан.

– А мне, кажется, что нужно ехать по той дороге, – вставляет свое слово царевна. – там цветочки растут точно такие же!

– Какие цветочки?! – начинаю пыхтеть как кастрюля с закипающей под крышкой водой.

Мы уже битый час стоим на дороге, больше похожей на веник. Одна дорога сюда, а потом пять маленьких веточек в разные стороны.

– Может, лешего спросить? – робко вставляет свое слово Забава, да как бы случайно между нами с купцом становится.

– А ему-то откуда знать? – от неожиданного предложения, остыла как-то сразу. – Он письмена магов знать не знает, да и нашей письменностью не владеет.

– Вы как хотите, а я туда поеду, – решил прекратить споры князь, ловко отбирая у нас с купцом карту и пряча себе за пазуху.

– Почему?

– Птица, пролетающая мимо, посоветовала, – хитро улыбнулся, но отвечать правду не стал, просто дернул коня направляя на ту тропинку, что к югу вела.

– А, поняла, в жаркие страны решил податься. Там тепло и от разлома далеко…

– А еще гаремы заводить разрешается…

– Так гаремы и у нас заводят, – вставил Еремей, выравнивая коня, – главное, чтобы никто ни о чем не знал. Ай! Ты чего?

– Я тебе заведу полюбовницу! – прошипела Забава.

– А ты-то тут при чем? – возмутился купец, потирая плечо, на котором цепкие пальцы подруги оставили красное пятнышко.

– При том что судьба я твоя. Неминучая! – заявила Забава и пришпорила своего коня, оставляя нас позади.

– В этом все женщины. Напридумывают себе чего-то, а мы потом виноваты, – пробурчал Еремей, ища поддержки у мужчин. Михей согласно закивал головой, а князь, стрельнув на меня глазками решил воздержаться от комментариев.

* * *

До границы обжитых людьми земель мы добрались к вечеру третьего дня. Солнце уже лежало на макушках высоких елей, когда мы въехали в маленькое село, всего домов в пять. На единственной широкой улице высился колодец, возле которого сейчас сидели две старушки и носилась с визгами и смехом несколько детей.

– Куда путь держите? – с любопытством осматривая неожиданных гостей, спросила одна из женщин. Вторая не переставая лузгать семечки, с не меньшим интересом разглядывала царевну, казалось, подмечая малейшие детали ее одежды.

– Далече, – неопределенно махнула рукой спешиваясь. Услужливый Еремей подхватил поводья Лебедушки, так решила назвать даренную князем кобылицу. – Вы, бабушка, лучше скажите остановиться на ночлег у кого можно? Да еще может быть помочь кому могу?

– Ой, девонька. Хворей у нас много, но без ведьм как-то справляемся, редко кто доезжает сюда. А остановиться и у меня можно, хата большая, а дети в город перебрались, вот и кукую теперь одна.

– Что ж вы с ними не поехали? – удивилась Забава.

– Да кому я в том городе нужна, а здесь хозяйство, да и пригляд за местной детворой. Гея, посидишь пока сама, я гостям дом покажу?

Получив согласие своей товарки, женщина поднялась и неловко переваливаясь с ноги на ногу, как откормленная гусыня посеменила в сторону одного из домов.

– Ревматизм меня прихватил, проклятый, ни ровно ходить, ни делать ничего не могу.

– Так давайте посмотрю?

– А деньги у меня откуда? За волшебу платить надо.

– А вы за постой.

– Тогда ладно.

Перед нами распахнули дверь просторных сеней. В лицо пахнуло прохладой и сыростью.

– Сейчас тепло, так что кому-нибудь в сенях на лавке постелю, чай не замерзнете?

Сам дом оказался старым, саманным, но сделанным на совесть. Большая печь, чуть не в полкомнаты с широким лежаком застеленным разноцветным тряпьем. Сразу возле входа лавка с двумя ведрами накрытыми крышками, на одной из которых стоит черпачок – вода. Возле окна простой деревянный стол с остатками крошек, а справа две двери, завешанные латаными занавесками.

Для сна нам достались два больших сундука, две кровати и лавка в сенях. Сама же хозяйка заявила, что на печь не пустит, а как мы будем делить на шестерых пять лежанок не ее дело. С вожделением посмотрела на кровать. На сундуке спать можно, но неудобно, лавка твердая и узкая, а кровать, что нужно: пружинная, с мягоньким матрасом сверху.

– Я царевна, мне положено уединение, – заявила сестрица и прямо перед нашими носами захлопнула двери одной из комнат именно в ней стояли кровати.

– Минус три спальных места, – насмешливым тоном проговорил Еремей.

– Да, ладно, она и в самом деле царевна, уважать надо, – занял сторону сестрицы Михей.

– Вот, еще! – фыркнула на это Забава, отмирая, и заколотила кулаком в дверь. – Раз царевна, значит, совесть совсем не нужна?

Сверху на нее посыпалась побелка.

– Было бы на что нервы тратить, – донесся приглушенный голос. – Выбьешь дверь, старуха всех на улицу выгонит.

Подруга осознала всю степень угрозы и отступила, лишь пообещала:

– Вот выйдешь ты на ужин…

– А я худею. К свадьбе.

Стало интересно, что же во второй комнате. Заглянуть туда нам не предлагали, но и не запрещали. Вдруг там еще пара кроватей найдется?

– Лучше ничего не говори мне, Михей! – все возмущалась подруга. – Это наглость и царским величием тут не пахнет. У нас доярка, такая же величавая в деревне есть. Только на празднике столы накроем, как она придет и нагребет себе самого вкусного. Домой. А потом еще за общим столом угоститься.

Голос ее отдалялся словно снова в сени вышла.

– Давай же, – подергала я за ручку. Вроде не заперта, может просто заклинило?

– Что ты хочешь? – сзади тихо спросил князь.

– Посмотреть, – странно осипшим голосом ответила ему.

Да, что такое?! Нельзя же реагировать так бурно на любое его приближение?

Меня немного подвинули в сторону и теперь Гред стал бороться с несговорчивой дверью. Чтобы было удобнее. Сдвинула в сторону занавеску и чуть не задохнулась от хлынувшей сверху пыли.

– Странно, – пробормотал себе под нос, потом воровато оглянулся проверяя нет ли рядом кого кроме меня.

– Что там? – перешла на шепот с опаской поглядывая на выход из избы.

– Пока не знаю, но проверить кое-что хочу.

И князь, под моим изумленным взглядом, начал ощупывать дверь. Он водил ладонями по косяку, он исследовал каждый миллиметр дверного полотна, а на лице мелькали то задумчивость, то изумление, то восторг.