Текст книги "Когда прошлое молчит (СИ)"

Автор книги: Ирина Солак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Щелчок дверного звонка, тихий разговор и вот уже Виктор возвращается в спальню, успокаивающе поглядывая на меня:

– Все в порядке, это Анатолий, я отправил ему сообщение, как только мы выехали оттуда. Он точно свой и точно поможет, выдыхай…

Я недоверчиво покинула ненадежное укрытие, выходя на свет. Неопрятный мужчина с щетиной с интересом разглядывал меня. Я ощущала себя так, словно он сканировал каждый изгиб тела, видя меня насквозь. Завершив с осмотром, он невесело хмыкнул:

– А ты говорил, что она в ужасном состоянии, а тут и румянец на щеках и выходит из твоей спальни. Тебе помощь понадобилась или совет опытного человека?

– Толя, не до шуток. Пройдемте на кухню.

Пока Виктор кратко пересказывал нашу историю, я нервно крутила в руках зажигалку, не решаясь попросить у них сигарету. Анатолий поймал мой взгляд и молча выложил на стол потрепанную пачку с желтым фильтров. После каждого слова Виктора он мрачнел все больше и больше, недоверчиво поглядывая на меня. Я с наслаждением затянулась, ощущая, как привычный туман заволакивает сознание, приглушая и точку, и пульсирующую боль внутри головы.

– И она поставляла этих девиц этим выродкам?

– Да.

– И получала за это неплохие деньги?

– Да.

– А почему они не ловили их сами? Сразу бы устраивали этих дурочек к себе и играли бы себе потихоньку? – Анатолий медленно подкурил. – Зачем этот долгий путь, если все так? Не вижу смысла…

– Я тоже, если честно…

– Они хотели игры. – Я оперлась руками о подоконник. – Хотели, чтобы девушки сами вешались на них, особенно на Евгения, но с моей подачи.

– Какой же это мужчина тогда, если не может обратить на себя внимание официантки? – Анатолий хрипло засмеялся. – На меня вот до сих пор женщины прыгают, и это все при маленькой зарплате и увеличенной простате, прошу заметить.

– Играют они, понимаете? как с куклами, перестраивают под себя…

Я начала было заводиться, как Виктор посмотрел на меня. Я запнулась на полуслове и затянулась вновь. Они же и так все понимают, просто… Сейчас, оглядываясь назад, я задумалась. Евгений ведь и сам мог привлекать новых девушек. С его статусом и лисьим взглядом любая бы побежала с раскрытыми объятиями.

– Они хотели, чтобы они сами поняли, что они всего лишь игрушки, – Виктор вздохнул. – Хотели показать, что они ведутся на все и готовы верить в сказки сомнительного бармена о принце за стойкой… Этакая психология…

– Ох уж эта молодежь… Понавешают ярлыков и носятся с ними. Придумали тут себе, красные флаги, зеленые… По психологам ходят, внутреннего ребенка радуют. Вот в наше время если бы кто-то начал рассказывать, что у него проблемы с психикой – его бы сразу в ненормального записали… А тут у всех все на виду, никакой загадки…

Я затушила сигарету и сжала кулаки. Ногти впились в кожу, в то время как взгляд устремился на маленькую красную резинку на запястье Анатолия. Он оттягивал ее и отпускал, причиняя себе боль.

Щелк. Щелк. Щелк.

Точка начала пульсировать в такт, а картинка начала смазываться…

Глава 26. Виктор. Соберись

Тяжелый взгляд Анатолия заставлял меня нервничать. Одно дело строить из себя крутого парня перед натерпевшейся ужаса девочкой – с этим полегче. А другое дело пытаться держать лицо перед коллегой. Он словно считывал эмоции, которые я так сильно старался спрятать, чтобы привести Веру в чувства. Она и поверила. Тихий голос, спокойное выражение лица – все это действовало на нее как чай с успокоительным. Я видел, как разгладилось ее лицо, как немного перестали бегать глаза, а дрожу в руках почти пропала. До прихода Анатолия. Он со своим грозным дыханием кого угодно мог вывести из строя. И эта его привычка щелкать тугой резинкой по коже даже меня заставляла нервно дергаться после каждого щелчка.

Вера резко выдохнула, оставляя от себя пустую кружку. Я наблюдал исподтишка за тем, как она направилась к чайнику и методично начала заваривать вторую порцию крепкого кофе. Ее движения были отточены и уверены. Вцепившись в сероватую керамику, она уставилась на закипевшую воду, не реагируя на вслух размышляющего Анатолия.

– То есть вы оба считаете, что нужно обратиться в выше и направить туда оперативников, чтобы выпустить девчонок? – Толя сковырнул пятно на столе.

– Да, и как можно скорей.

– С чего вы взяли, что они убили Свету и Александру?..

– И, возможно, не только их, – тихо произнес я. – И я не заметил там Анну, возможно, они все еще держат ее где-то…

– Не «возможно», а однозначно, – Вера повернулась к нам. – Я не уверена, но чувствую, что она там и они ломают ее, пытаясь переучить…

– Тогда почему убитые девчонки не с ними сейчас?..

– Они не такие дуры. Света уж точно. Я думаю, она поняла быстрее всех, что кроется за их «гостеприимством», устроила сцену или просто пыталась сбежать… Или просто, как всегда, ляпнула что-то такое, что не понравилось так называемым «Охотникам»…

Вера уткнулась взглядом в пол, стискивая в руках кружку. Толя негромко ругнулся и пристально посмотрел на меня:

– Поехали.

– Куда?

– В участок, куда еще… Нужно что-то делать. У нас есть прямые улики, как минимум побои, а как максимум, возможная пленница в подвалах того заведения, – Толя с грохотом поднялся с места. – Эдуард Семенович, хоть и их посетитель, но на это точно глаза закрывать не сможет.

– А что будет с моим отцом? – Я поежился.

– Семья дело тонкое, но судя по твоему рассказу – батька твой тот еще урод, уж прости меня.

Я медленно кивнул. Вера украдкой поглядывала на меня, что вселяло уверенность. Отец… Сам эту кашу заварил, вот теперь пусть сам и расхлебывает. Я вежливо протянул Вере стеганное пальто, которое давно висело в шкафу. Девушка на секунду замешкалась, но с полуулыбкой приняла верхнюю одежду. Мостик доверия восстановлен.

На улице свистел ветер, а с неба плавно сыпались маленькие снежинки. Толя лихо запрыгнул в машину и завел двигатель. И мы двинулись навстречу правосудия.

***

Дежурный на входе настороженно посмотрел на нас, стоило нам зайти в здание. Толя многозначительно поднял кулак, пресекая все возможные вопросы. В коридоре мигал свет, а оттуда-то издалека доносились приглушенные голоса. Я аккуратно взял Веру под руку, игнорируя вздохи криминалиста. Дойдя до кабинета, наша процессия замерла.

– А вам говорю, что в нашем городе быть такого не может! – Напряженный Эдуард устало потирал виски. – Чтобы служитель закона, Макс, убивал девушек и при этом все это время работал здесь, прикрываясь…

– У вас здесь на данный момент насчитывается порядка двадцати пяти пропавших женщин от восемнадцати до двадцати девяти лет, – скрипнуло кресло под отвечающим. – Из них примерно десять в разные промежутки времени публиковали фотографии с мужчиной, напоминающем Макса. А еще пятеро были замечены на камерах наблюдения в «Мусорном баке», флиртующими с вашим невинным подчиненным. И как вы мне это все объясните?

– Суд не примет эти улики, Илья, – голос начальника прозвучал неуверенно. – Все это выглядит так, словно вы пытаетесь повесить все грехи не него…

– Даже если так, как минимум пропажа одной наверняка на его совести. С чего вы решили, что он не причастен и к другим?..

Я уверенно толкнул дверь, заходя в ярко освещенный кабинет. Эдуард Семенович стоял у рабочего стола, оперевшись на него руками и нервно сжимая. Илья расслабленно сидел на потертом кресле, поигрывая карандашом, а Борис лениво перебирал документы, откладывая в сторону те, что помечены красными стикерами.

– А вот и ваш великий архиватор! – Илья склонил голову. – Надо сказать, такой системы хранения дел я не видел давно, ты отлично умеешь перебирать бумажки…

– Да, а стикеры по категориям преступлений, снимаю шляпу, – с усмешкой вставил Борис.

Я сжал челюсти, делая шаг вперед. Эдуард Семенович посмотрел на меня с предупреждением, в то время как Анатолий бесцеремонно плюхнулся на видавший виды стул и громко щелкнул зажигалкой:

– Вы пока тут на Макса, храни Господь его душу, все вешаете, имейте ввиду, что есть шанс накрыть большую сеть работорговли, – он лениво достал сигаретку. – Знаете, как в плохих фильмах: подвалы с цепями, избитые девушки, оргии, гаремы… Если хотите себе звездочек заработать, можем поделиться, куда вам свои пушки катить надо…

В комнате повисла тишина. Следователи быстро переглянулись, а Эдуард лишь тяжело вздохнул. Я ощутил, как Вера аккуратно коснулась моего плеча, слабенько сжимая его.

– Да, все так, – я пристально посмотрел в глаза Борису. – Наша вина есть, мы проморгали. Но есть шанс спасти как минимум одну заключенную там девушку.

– Ты хочешь сказать, Виктор, что у вас в городе пытают девушек?

– Именно, Илья. Пытают и принуждают. А если они идут наперекор так называемым «охотникам» – то их убивают.

– Это серьезное обвинение, Вить, – Эдуард поднял бровь, – ты уверен?

– Да, – выдохнул я. – Один из наших оперативников, Слава, замешан в этом и некий Евгений, мой сводный брат… Они создали клуб. «Элитные охотники». Туда заманивают одиноких девочек и силой заставляют их обслуживать мужчин. Флиртовать, общаться, спать…

Я выдержал паузу, собираясь с мыслями. Парни ждали продолжения, а я не мог заставить себя упомянуть их главного покровителя. Да, мы не были примерной семьей, но что-то внутри не давало мне произнести это. Но маленькая рука, слегка надавила на плечо, и это придавало уверенности. Пытаясь собраться с мыслями, я незаметно для себя перешел на полицейский язык. Только факты. Никаких эмоций.

– Мой отец, Лев Альбертович, является главным спонсором этого места. Он прикрывает их и привлекает туда влиятельных посетителей, которые и дают этому месту стабильность и защиту. Они заманивают туда девушек, мотивируя это тем, что смогут найти им идеальных парней, которые будут их содержать, помогать и любить до потери пульса, а после силой принуждают их быть «нормальными». Я узнал об этом сегодня вечером от их помощницы, Ярославы. Ее клиника осматривала обитательниц заведения. Она и направила меня на них, по своим личным причинам.

– И ты думаешь, что мы в это поверим? – Илья скептически приподнял бровь. – Уж прости, но все притянуто за уши.

– Да, Виктор, это все звучит нереально, – Эдик нахмурился. – Все мы знаем о ваших разногласиях с отцом, а твоя неприязнь к Евгению в нашем городке давно стала присказкой. Ты же не думаешь, что мы так просто с твоих слов и показаний какой-то Ярославы поедем и вломимся в закрытый клуб?

– У нас есть улика. На месте, где нашли тело Александры, мы нашли их членскую карту, это разве не весомая причина?

– Нет, совсем нет…

Теплая рука с силой сжала мое плечо, слегка отталкивая в сторону. Вера вышла на свет из-за моей спины и резко вскинула голову вверх.

– Меня держали там. Связанную, избитую и раненую. На моем предплечье следы от ножей, а руки стерты веревкой, на которой меня там удерживали, – она закатала рукава. – Этого достаточно, чтобы прямо сейчас поехать туда и спасти девушек, которые заперты там?

Я ощутил, как напряглись все собравшиеся в комнате. Один Толя сидел так, словно его это не касалось и он уже был готов в любой момент рвануть туда и вытащить оттуда всех любой ценой. Борис наконец-то отложил папку с документами и первый раз за вечер посмотрел прямо мне в глаза:

– Ты уверен, что если мы сейчас поедем туда без ордера и предписаний, то наверняка найдем прикованную цепью девушку?

– Нет, но…

– Да, я уверена в этом, – Вера нервно дернулась. – Я находилась там. Я уверена, что в этом месте угрожают жизни и здоровью многих девушек.

– Ну тогда мы соберем необходимые документы и в ближайшее время отправимся туда, – тихо произнес Эдуард Семенович. – Мы не имеем права вламываться туда и просто так беспокоить уважаемых людей.

Толя звучно сплюнул на пол и вышел из кабинета. Я ощущал, как негодование поднимается внутри меня, грозясь взорваться. Эдуард вызывающе смотрел на меня, призывая заткнуться. Вера распрямила плечи и замотала головой из стороны в сторону:

– Вы не понимаете, нужно ехать сейчас!

– Виктор, забери девушку и отправляйся домой. Вам здесь нечего делать, и ты отстранен, если ты помнишь. Не делай ситуацию хуже, чем есть.

Я хотел ответить, что это он сделал это, ведь если верить Евгению, он и сам был не прочь поразвлечься там, в этих «Элитных охотниках». Он не хотел помогать. Не хотел правды. Я перехватил холодную ладошку Веры и потянул за собой к выходу. С силой хлопнул дверью кабинета, я ощущал, как дрожала девушка. Ее глаза потемнели, а губы были плотно сжаты. Так, словно она не то, что сдерживалась – а уже давным-давно пересекла черту.

– Вера, ты…

Она выдернула руку и спрятала в карман штанов. Я сделал шаг назад, давая свободное пространство. В глазах загорелся огонек, а девушка рванула на улицу. Я еле поспевал за ней, как путь нам перекрыл Анатолий с невесть откуда взявшейся металлической трубой.

– Не думал, что мне в мои годы доведется вызволять принцесс из подземелий, – он криво усмехнулся. – Но в жизни все нужно попробовать.

– Толя, мы не можем просто туда поехать и…

– Судя по твоим рассказам ты уложил двоих и спас Веру… Или приврал чуть-чуть?

– Нет, так и было… Но они слишком легко нас отпустили, словно знали, что мы не сможем им навредить!

– Ну значит пойдем и невредим, – Толя подошел к Вере. – Девочка, хочешь отомстить и спасти сестренку?

– Не сестра она мне…

– Все мы братья и сестры, поэтому решать проблемы будем без участия этой бюрократической машины… Не спасем, так хоть покалечим пару ублюдков, чтобы больше не повадно было…

Вера нерешительно дотронулась до трубы и оглянулась на меня. Ее глаза все еще пылали огнем, а губы сжались в тонкую линию, почти незаметную на бледном лице. Она явно была готова мстить, сражаться и спасать. Я подошел к ним поближе и замер. Идея явно нуждалась в проработке.

– И что ты планируешь делать?

– Мы просто врываемся в их заведение, бьем мужиков по мордам, выводим девушек на свободу, а потом штурмом прорываемся в подземелье, забираем Анну, – Толя вопросительно посмотрел на меня. – Ну как тебе план? Надежный, как…

– Китайские часы, – я покачал головой. – Звучит все просто, но мы же не знаем, какая там охрана, есть ли у них пистолеты и другое оружие…

– Вера, дай нам минутку…

Толя протянул ей трубу и вежливо указал на машину. Я чувствовал, что она хотела что-то сказать, но увидев решимость Анатолия, маленького пожилого человека, который явно нуждался в приключениях и мордобое на закате своих дней. Вера вздохнула и направилась к машине, оглядываясь на меня. В ее взгляде читалось спокойствие.

Стоило нам остаться наедине с Анатолием, как он слегка хлопнул меня по затылку:

– Ты чего дрейфишь?

– У меня вообще-то сотрясение, если ты не забыл, – я потер ушибленное место. – Но не настолько сильное, чтобы вот так просто, без плана, без подготовки нелегально ехать прессовать местных бандитов…

– Эдик замешан?

– Не знаю, но они упоминали, что он тоже посещал их мероприятия…

– Бьюсь о заклад, что он сейчас отчаянно пытается замять это дело и повесить все на Макса, – его глазки забегали из стороны в сторону. – Нехорошо это, ох нехорошо…

– Что?

– Не будет им правосудия. Даже если эти шишки решат, что нужно проверить этих охотников, то пока они до туда доберутся – от этой Анечки останется только имя и пару ноготочков, если ей повезет…

– Но они не убивают же сразу, а только если девчонка начнет приносить проблемы…

– А какой шанс, что ее мозги встанут на место? – Анатолий возвел руки к небу. – Да, понимаю, маленький… Не убивают… Еще хуже, в игры разума заманивают, а потом все. Видел я такое по телевизору. Мужик был один, мусульманин. Свою религию придумал, себя в звание Бога завел и давай девчонок молоденьких к себе заманивать, деньгами и властью. А девки то что? Поверил в то, что участвовать в оргиях под крышей и ублажать старика лучше, чем работать и жить нормально…

– И что было дальше?

– Сеть его когда накрыли, – он поежился, – девчонки, они, это, уходить не хотели. Плакали, его звали. Он им так мозги промыл, похуже этих инфо цыган, вот что я тебе скажу.

– Ты думаешь, что сейчас то же происходит?

– Не думаю, уверен…

Я критически огляделся. В его словах была доля здравого смысла, но верить в это не хотелось. Анатолий оглянулся на машину и повернулся ко мне:

– Нравится тебе девчонка?

– Да, – просто согласился я. – Давно уже…

– Сильная она, хоть и потерянная… Деменция в таком возрасте – это страшно. Вот лет через тридцать – так за подарок можно посчитать. А тут ей еще столько жить, радоваться, детишек рожать или путешествовать. А она в любой момент может забыть даже свое имя…

– Она хорошая… Просто не повезло.

– Тогда иди и помоги ей. Пусть отомстит своим обидчикам и заслужит прощение. Хорошая, не хорошая – а дров наломала, мама не горюй! Так хоть какие-то грехи себе простит, может… А если даже нет, то у нас есть шанс сделать доброе дело.

– Если нас там самих не перебьют…

– Включай крутого парня и защищай женщину, – Толя замахнулся, но опустил руку возле моей головы. – Еще и с боевыми ранами тут бегает, не парень, а принц, мать вашу…

Я покачал головой и пошел к машине. Сердце ускорило темп, когда я увидел Веру, сидящую на заднем сидение и смотрящую на меня. Ох уж эти инстинкты, ей богу! Спасать и защищать, конечно…

Толя решительно упал на переднее сиденье и завел мотор. Я почти физически ощущал, как Вера тяжело дышала мне в затылок, нервно оглядываясь назад. Потерянная девочка, хорошая девочка… Толя что-то говорил про биту в багажнике, про то, что я так и не достал пистолет для себя и нам придется пользоваться подручными средствами.

– А представь, если мы прибудем туда, ворвемся, вытащим девчонку и вызовем скорую… А там потом приедет полиция, недовольный Эдик, может даже пожарные… Все будут на нас смотреть и восхвалять, какие мы молодцы, пошли наперекор, спасли девчонку…

Я все еще себе слабо представлял, как мы будем штурмовать здание, учитывая наше состояние и численность, но уверенность Толи была заразительной. То, с каким воодушевлением рассказывал о нашем будущем подвиге, заставляло расправить плечи и поверить в успех нашей непродуманной операции.

– Мне бы твою уверенность, Толь, – усмехнулся я, поворачиваясь к нему. – Красиво ты все рассказываешь, но если…

– Если бы у бабки было кое-что, она была бы…

Я хотел было улыбнуться на заезженную шутку, как сильный удар в бок заставил меня автоматически сжаться в комок. Меня откинуло вправо, заставляя мою многострадальную голову впечататься в стекло, а плечо больно ударилось о дверцу. Вера пронзительно закричала, заглушая скрежет металла и мои мысли.

Визг колес, выхлоп и машина замерла у обочины дороги.

Медленно сажусь, аккуратно шевелю шеей. В голове стучат молоточки, то сжимая, то разжимая черепную коробку. Свет в салоне моргает, медленно и ярко, заставляя зажмуриться. Я с ужасом смотрю на водительское сидение и вижу, как улыбающийся Толя смотрит на меня распахнутыми глазами, а из раскрытого рта течет струйка крови, падая на бледную руку с красной резинкой. Вера сзади отчаянно всхлипывает, цепляясь за металлическую трубу… Я неверяще смотрю на него и инстинктивно отшатываюсь назад, практически выпадая из салона автомобиля.

Вера пытается открыть дверь. Я медленно поднимаюсь на ноги и помогаю ей.

Сердце бьется как сумасшедшее, а мозг отказывается поверить в произошедшее. Я достаю телефон и не глядя набираю номер скорой помощи, но понимаю, что Анатолию уже не помочь. Хочется кричать и плакать, но… Маленькая рука обхватывает мою ладонь и тянет к багажнику. Я медленно киваю и следую за ней.

Толя бы одобрил.

Глава 27. Вера. В темноту

Все как в тумане. Мужчины о чем-то переговариваются, изредка оглядываясь на меня, но их голоса не слышны из-за гула внутри головы. Словно старая стиральная машинка начала режим отжима и никак не может закончить. Красная точка терпеливо дожидается в углу картинки, игриво моргая, стоит мне погрузиться в пучину воспоминаний.

Не помогут.

Не спасут.

Не поверят.

Я устало прикрываю глаза и откидываюсь на спинку кресла, пытаясь собраться с мыслями. Смешной старичок предлагает поехать к «Элитным охотникам» и штурмом спасти девочек. Часть меня жаждет крови и сражения, но другая, рациональная, отчаянно твердит, что это не поможет. Просто не сработает. Я сжимаю клочок бумаги в кармане, который успела нарисовать на маленькой кухоньке Виктора. Мятая бумажка придает мне уверенности, почти столько же, сколько добавляет увесистая металлическая труба в руке. И тихие слова Виктора. Звуки его голоса приглушали гудение в голове, укачивая и успокаивая. Все будет хорошо. Я не плохой человек. Я всего лишь…

Визг тормозов. Скрежет металла.

Стук сердца.

И удар.

А за ним красная, непроглядная мгла, застилающая окружающий мир

Пальцы сжимают ручку двери, но она не поддается. Я пытаюсь сохранить тот баланс внутри сознания, не поддаваться панике и ужаса, что я опять осталась одна. Но металлическая преграда поддается после усилия, а снаружи на меня смотрит Виктор. Я опираюсь на его руку и неловко выбираюсь из покореженной машины. Уши заложены, а глаза практически ничего не видят. Все словно заполнено алой дымкой, перекрывая реальный мир. Я неверяще оглядываюсь на переднее сиденье и красное пятно расплывается дальше.

Смешной старичок неподвижно лежит на руле, а мой туман сосредоточился на его лице, медленно капая на бледные руки. Клочок бумаги греет дрожащую ладошку, а в голове поднимается гул.

Страшный и разрушительный. Почти пугающий, если бы не тепло металла.

Я неловко обхватила пальцы замершего рядом мужчины. Он смотрит на меня и делает шаг. Шаг доверия и безопасности. Но мне больше не страшно. Удар о тонированное стекло словно стер из воспоминаний все, что когда-то пугало.

Забуду? Ну и отлично.

Не вспомню? Отлично, прошлое больше не потревожит меня.

Может, это и к лучшему, когда прошлое молчит?..

Мне терять больше нечего, а Виктор… Ему есть. В голове проносятся осколки разговоров и откровений, глупые мечты о счастье и мире во всем мире. Его попытки стать кем-то, отгородиться от влиятельного отца. Его советы и тихое одобрение во взгляде.

Я уже виновна. Даже если косвенно. У меня был выбор, и я сделала его неверным. Совсем не таким, каким бы мне хотелось, будь я более сообразительна. Или не в таком отчаянии.

Но это опыт. Воспоминания. Ощущения. Мечты. На ошибках же учатся, правда? А что случится, если все собранные шишки внезапно перестанут болеть?

Я нервно всхлипываю и оглядываюсь на мужчину, который медленно следует за мной. Виктор открывает багажник, с силой поднимает его и…

Падает на землю. Я дрожу, опуская импровизированное оружие и сползаю на колени. Пальцы нащупывают пульс на шее, который постепенно замедляется. Касаюсь его лица, забираю телефон из раскрытой ладони. Я мысленно прошу прощения у него, молясь о том, чтобы он не пережил то, что сейчас переживаю я. То, что творится в его голове, должно продолжать существовать. Жить, мечтать и собираться в причудливую мозаику. Его веки подрагивают, а на губах застыла гримаса удивления. Прости, тот, с кем я могла бы встретить старость. Тот, кого бы я с удовольствием поддерживала, любила и прислушивалась.

Издалека доносятся сирены скорой помощи. Вздрогнув, я крепче обхватываю трубу и кидаюсь прочь. Помощь уже в пути. Виктора сейчас найдут и спасут. А меня уже нет. Потому что спасать уже будет некого…

Я поднимаю глаза, вглядываясь вперед. Если пробежать еще немного и свернуть направо, то я окажусь на перекрестке, где один из поворотов ведет к красивому зданию с высокими колоннами и античными фонарями. Место, где девушки не могут сказать нет, а мужчины этим пользуются.

Игнорируя слабость в ногах, я пытаюсь бежать, следуя плану, который постепенно обретает очертания. Шаг. Еще шаг. Бежать и не думать.

Светка придирчиво осматривает меня. Ее раздражает моя улыбка и искорка в глазах. Она хмурит брови и недовольно качает головой:

– Ну вы только посмотрите, переспала с парнем по пьяни и ходит тут, счастливо лыбится! Постыдилась бы хоть, что так легко дала!

– Ну смотря кто кому дал, – я загадочно подмигиваю. – Он же днями на меня смотрел и заговорить не решался, а все из-за таких, как ты, которые маринуют месяцами, прежде чем дать за ручку потрогать…

– Ну и что теперь? Будете жить долго и счастливо, пока скука не разлучит вас?

– А вот и будем, – я с благодарностью приняла из ее рук ароматный чай. – Только не со скукой, а с взаимной любовью и уважением…

– Что, в принципе, одно и тоже, – фыркнула она. – Никогда не думала, что все эти песни про любовь навязаны нам обществом? Примером родителей, книгами? Что если в реальной жизни все не так?

– Естественно, ты права. У каждого свой путь, который кому-то кажется неверным, эксцентричным или, как тебе, скучным. Просто нужно уметь не навязывать свое мнение, а еще лучше все, что касается отношений не выносить на свет, а…

– Держать за закрытыми дверями и в миссионерской…

– Ничего не имею против миссионерской, – я развела руками. – Помнишь фразу: «Счастье любит тишину»?

Света в очередной раз театрально закатила глаза и постучала по столу:

– Тогда, милая моя, будь готова к всемирному осуждению: не выставляешь на показ – значит, что-то не так, имей в виду, сейчас все так. А если еще и к психологу не ходишь…

– То пропащая я душа, – я засмеялась, наблюдая за ее гримасами.

– А вообще, я счастлива за тебя. Вот так просто и без лишних вопрос. Делай, что делает тебя счастливой, – она ласково потрепала мое плечо. – И не осуждай меня, когда я в следующий раз завалюсь к тебе с банкой мороженого и начну ныть о том, какие все абьюзеры. Все, оставляю тебя наедине с твоей довольной миной. У меня сегодня свиданка с тем самым, Левушкой…

– Давай, покажи ему, кто здесь самая дикая антилопа и что поводок можно надеть даже на короля зверей…

Я ловко увернулась от легкого удара и рассмеялась. Светка поправила локоны и, расстегнув верхнюю пуговку, направилась к выходу. Я отхлебнула чай и покачала головой. Все-таки зря я переживала. Этот Евгений действительно находит нашим девчонкам очень хороших партнеров. Вон как Светка к нему бегает, что даже ужин пропустила, хотя я его готовила три часа… Ну что поделать, влюбленность по новым правилам, она такая…

Ноги сами несут меня, пока перед глазами маячит силуэт Светы. Призрачная фигура зовет меня за собой, перепрыгивая через лужи и озорно смеясь. Я слышу отголоски ее смеха, который смешивается с уже привычным набатом в голове.

Убей. Отомсти. Защити.

Света машет мне рукой на поворотах, а несусь за ней, не замечая, как начинаю задыхаться от быстрого бега и игнорируя усталость. Адреналин, азарт и месть. Мы играем в догонялки с нестираемой красной точкой, которая уже готова перегнать меня и оставить позади все воспоминания. Но не сейчас. У меня есть пара незавершенных дел, которые требуют незамедлительных действий.

В конце тупика возвышается ярко освещенное здание, больше напоминающее мэрию или старую библиотеку. Широкая каменная лестница очищена от снега, а машин перед входом почти не осталось. Охотничьи угодья закрываются на перерыв, а жертвы проходят дезинфекцию «Мирамистином». Света тормозит у входа, но беззвучно указывает полупрозрачной рукой куда-то в сторону. Небольшая дверца на торце здания скрыта за мусорными баками, а спуск туда прикрыт какими-то пакетами. Света улыбается призрачной улыбкой и манит меня к себе.

Я перевожу дыхание и следую за ней. Легкое дуновение ветра уносит мусор в сторону, открывая в путь. Сжав в руках покрепче трубу, я нерешительно оглядываясь на мертвую подругу. На ее лице написана решительность и одобрение. Как в тот вечер на кухне. Медленно киваю и почти ощущаю легкое прикосновение к плечу. Теплое, дружеское и одобряющее.

Ветер усиливается, и я вижу, как Света растворяется в порыве воздуха, исчезая уже навсегда. А на ее место возвращается пульсация красного света, которое усиливается с каждым вздохом.

Крутые ступеньки ведут к двери. Прокручивая в голове способы, как я могу ее открыть, но удача или напасть на моей стороне сегодня. Стоит мне легко прикоснуться к ней, как она беззвучно распахивается, пропуская меня в затхлое помещение. Та же плитка, тот же пол. И пугающая тишина.

Сердце сжимается от предчувствия беды, но я уверена следую по пустому коридору. Сразу справа находится моя клетка, с которой мне уже довелось близко познакомиться. Я нервно сглатываю, отгоняя фантомную боль в теле. Предплечье заныло, а неприятная дрожь пронзила из без того уставшее тело. Шаг за шагом я иду вперед, заглядывая в пустые комнаты, готовая в любой момент ударить или бежать к выходу.

Оттуда-то издалека доносятся приглушенные рыдания. Тремор отпускает, а гудение в сознание замолкает, не разрешая мне потерять этот звук. Заглядывая за поворот, я вижу высокую фигуру мужчины, что-то тихо говорящего хрупкой фигурке на полу. Девушка сжимается, прикрывая живот и страшно стонет. Сознание подсказывает, что нужно быть тихой, но инстинкты… Я сжимаюсь в комок, словно готовясь прыжку.

Металлическая труба придает мне сил, как и прощальная улыбка Светланы.

Мне нечего терять. Они должны заплатить. Даже если я их убью – а я это сделаю – я забуду. А забыл – значит чист. Невиновен. Как минимум перед собой.

Я все равно все забуду…

Ноги сами несут вперед, я словно наблюдаю за телом со стороны. Силуэт в мешковатой мужской одежде, тонкие запястья, перекошенное гримасой страха лицо.

И чьи-то руки заводят трубу назад, замахиваясь для сокрушающего удара.

Я видела такое в мультфильмах. Когда маленький мультяшный персонаж с силой бьет антагониста каким-то предметом, потом над головой кружат звездочки, иногда в стороны разлетаются птицы, но в реальной жизни… Он не упал. Не повалился на стену, не рухнул вниз. Он просто покачнулся и резко развернулся ко мне лицом. Я на секунду застыла и с ужасом осознала глупость поступка.

Какая же я дура…

Но всхлип откуда-то снизу, такой жалкий…

Я вернулась в себя. Следующий удар пришелся по лицу. Не знаю, почему он не успел перехватить трубу, приближающуюся к его лицу, но теперь звездочек не было. Был мерзкий хруст ломающейся кости и судорожный выдох. Капля чего-то теплого, вязкого, приземлилась на щеку, в то время как стерильная плитка на полу окрасилась в алый цвет. Мужчина резко завалился назад, падая на спину. Израненная девушка проворно бросилась в сторону, уворачиваясь от падающего на нее тела.

Я ощутила, как мои колени подогнулись, заставляя почти упасть на залитого кровью мужчину. Сидя на полу, я понимала, что истерика подкатывает. Сильными волнами, захватывает пространство сознания, а руки зашлись мелкой дрожью.

Слава. Я убила бывшего. Мечта всех брошенных девушек исполнена. Бывший получил по заслугам.