Текст книги "Когда прошлое молчит (СИ)"

Автор книги: Ирина Солак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 6. Виктор. Под присмотром

Я вышел на плохо освещенную улицы и кивнул скучающему охраннику. Направляясь в отделение, я лелеял мечты о том, чтобы наш кабинет пустовал. Мне нужно было все хорошо обдумать, систематизировать, нарисовать схемы и поиграть с табличками. История казалась темной и запутанной, все явно что-то не договаривали. Создавалось впечатление, что я хожу по кругу с закрытыми глазами, спотыкаясь о подсказки, но совсем не замечая их.

Управление встретило меня тишиной. Дежурный молча кивнул и отвернулся, завидев меня. Ещё интереснее. Этот парень обычно радовался, всегда первым начинал разговор и заткнуть его редко получалось. Я направился по плохо освещенному коридору в обитель мозгового штурма, как шутил Эдуард Семенович. Едва раскрыв дверь, столкнулся с недовольным Максом, который медленно собирал сумку, словно дожидаясь меня.

– Ну что, подозреваемый уже в камере?

– Не язви, и без тебя тошно…

– Вот, будешь знать как друзей подсиживать…

Я хотел ответить, но Максим поднял руку, останавливая меня и со злостью хлопнул сумкой по столу, выходя из кабинета. Понял, принял. Злой, обиженный и отстраненный от дела парень решил играть в молчанку с презрением. Не буду мешать.

Я включил лампу на рабочем столе и достал свои наработки. Виктория – глупая завистливая подруга. Анфиса – простоватая женщина, ничего не знает. Оля и Лидия откровенничали, но их слова казались такими общими, что можно применить практически ко всем современным женщинам. Вера… Она что-то знала. Но не хотела говорить или боялась. Реакции ее тела, потерянный взгляд, медленные ответы, не связанные между собой.

Я знал ее около пяти лет, с тех пор как она начала работать на моего отца. Ответственная, умела выслушать и направить на верный путь легким язвительным замечанием. Гости ее любили, уважали и щедро благодарили, если верить оплатам на чаевые. Иногда благодарность бармену значимо превышала счет гостя, словно они оплачивали не только ее доброту и понимания, но и арендовали Веру, как жилетку на вечер, в которую можно поплакаться. Сервисный сбор с гостей, так писали в отсчетах. А на деле – Вера и ее понимающее лицо с сочувствующим киванием. Своеобразная торговля физиономией в действие.

Вера всегда казалась мне неприступной особой, которая всегда готова выпустить когти в ответ на любую шутку на грани или неверный шаг. Мы немного общались, но я честно пытался хотя бы обратить ее внимание на себя. И сработало это только один раз. Но после… Вот как должен чувствовать себя мужчина, когда провел ночь с шикарной женщиной? Гордым? Довольным? Взявшим бастион? Но не с ней. Мне казалось, что меня использовали и выставили за дверь, как нашкодившего котенка. Она даже не считала нужным как-то улыбнуться, пошутить или сгладить ту неловкость, которую ощущал я. Вера, словно, забыла… Не пришла на свидание, дав понять, что ей это не нужно. Ну а я просто проглотил свою гордость, перестав искать нечто большее.

– Ну давай, великий сыщик, рассказывай, что имеем!

Эдик вошел в кабинет, грузно падая на скрипнувший от его веса офисный стул. Я поморщился от звука, отложил заметки и повернулся к нему. Сегодня передо мной находился не Эдик, а серьезный Эдуард Семенович. По выражению лица всегда можно определить, в каком он сегодня настроении. Иногда он становился грозным, но заботливым шефом, которого хотелось называть только по имени отчеству, но чаще всего превращался в простого Эдика, который относился к нам так, словно нас не разделяли годы и опыт. Но сегодня мне не повезло. Тяжелый взгляд и насмешливая улыбка сбивали, но я вздохнул и принялся за рассказ.

– Ну не думаю, что Вера имеет к этому какое-то отношение, – задумчиво произнес он. – Я так помню, она всегда ее поддерживала, как-то раз видел, как они выходили вместе из туалета, а Светлана плакала, хотя может это была другая официантка, они там меняются быстрее, чем губки в барной раковине.

– Но она сделала вид, словно не знает, о ком идет речь! – Я встал с кресла и начал ходить по кабинету. – Да и Вера обычно девочек Оли не жалует, насколько я знаю… Раньше слышал, как официанты только и делают, что на нее жалуются, без перерыва… Гостей отбивает, кофе им не варит, перед кухней дурами выставляет.

– Ну я же не сказал, что это точно, Вить. Сам посмотри, там такая текучка кадров, поди найди кто с кем хорошо общался, а кто кого шпынял!

– Я ей фотографию убитой показал. Она ее узнала, я уверен. У нее такое лицо было, словно призрака увидела, побледнела вся. Бокал разбила, заметь!

– Ну после того, что вы там вчера устроили, девочка может не в себе, откуда ты знаешь… Не обращай на нее внимания, она тут точно не при делах, – шеф выразительно посмотрел на меня.

Я сжал виски и помассировал их. Слишком много пятен и несостыковок, а все мои идеи – держатся на честном слове… И догадках.

– Квартира пустая стояла, да?

– Личные вещи остались, но выглядела так, словно там несколько недель никто не жил…

– Завтра утром бери Толяна, пусть с тобой съездит, своим чемоданчиком там поработает, может что высплывет. Скажи, что мой приказ, пусть научит тебя места осматривать. Ты же в мусорки не заглядывал?

– Нет…

– Вот завтра и посмотрите. Вещи собрать, к нам привезти, пока родственников не найдем или тех, кто сможет забрать.

Эдуард Семенович налил себе воды и внимательно посмотрел на меня:

– Жалобы, вопросы, замечания?

– Да нет, только вот с Максом вы, как мне кажется, некорректно поступили…

– Не соглашусь, с него давно пора корону сбросить, а то раскрыл пар мелких краж, убрал девочек-тружениц с улиц в одно место и загордился сразу, – Эдуард развел руками. – А тут так удачно карты сложились… Не волнуйся, опала на тебя долго не продлится, так, немного позлятся все коллективом, посплетничают и успокоятся. Твой первый косяк – и все на тебя снова как на друга смотреть будут. Завидуют, понимаешь?

Я кивнул и прикрыл глаза. Ну опальным мне быть не в новинку. Гонения со стороны одноклассников за новые и стильные вещи, презрение со стороны девушек и их подруг, когда я не поддавался на дешевые манипуляции. Разочарование отца, когда я отказался руководить его баром и бизнесом…

– Хорошо, Эдуард Семенович, я завтра с Толей поеду, посмотрю, спасибо.

– Ты это, главное в себя верь, а на этих придурков внимания не обращай, понял?

Эдуард похлопал меня по плечу и направился на выход. Я взъерошил волосы и закатал рукава. Порядок, систематизация и таблицы. Разгружает голову и приводит мысли в порядок. Начнем.

***

Громкой хлопок и гул голосов разбудил меня. Я сонно разлепил глаза и столкнулся взглядом с коллегами, которые вопросительно смотрели. Макс пренебрежительно хмыкнул и пробормотал что-то про выпендрежников, ночующих на рабочем месте. Я промолчал, ставя еще одну галочку напротив его имени. Так и запишем. Собрав бумаги и наработки, я направился в самый отдаленный кабинет, где меня уже ожидал хмурый Анатолий.

Я молча сполоснул лицо под ворчание криминалиста. Толя выглядел помятым и не выспавшимся, недовольно морщился. Но несмотря на ворчание, он указал мне рукой на кофейник, который остывал на маленькой конфорке, выглядевшей так, словно ей стоило отправиться в мусорный контейнер еще в прошлом веке.

– Не смотри так, не люблю я ваши чайники электрические, температуру не держат, – ответил на мое замешательство Толя. – А тут советский чугун – заварил и до вечера теплым попиваешь, экономия.

Я промолчал, не говоря ни слова про оголенные провода конфорки, готовые заискрить от одного неловкого прикосновения. Кофе терпкий, но слабенький. Больше напоминал разведенный чай с легким привкусом кофеина.

– Ну не морщись, это вы привыкли пить крепкий, а у меня моторчик барахлить начал, – Толя шумно отхлебнул из кружки. – Маленькие дозы, но зато на регулярной основе…

– Нет, спасибо, то, что нужно…

– Ну врать ты так и не научился, – Толя достал небольшую фляжку. – Коньячка?

– Нет, спасибо, на работе не пью…

– Зря, хорошо мозги прочищает.

Мы молча допили кофе, Толя взял неизменный чемоданчик. Я отставил недопитый кофе в сторону и поморщился. Позвонив Анфисе, мы вышли из управления. Идти до того дома близко, но Толя покачал головой, указывая на серую иномарку на парковке:

– Никаких прогулок пешком, я что, зря эту красавицу у начальства три года выбивал, чтобы на выезды мотаться?

Не став спорить, я уселся на переднее сиденье. Анатолий завел автомобиль и включил местную радиостанцию.

«На парковке рядом с торговым центром Дружба обнаружено женское тело с ножевым ранением. Предположительно – Светлана Самойлова, приехавшая на заработки была убита неизвестным в ночь со вторника на среду. Сразу после весь город потряс инцидент с самоуправством полиции, устроившей стрельбу в печально известном „Мусорном баке“…

Я раздраженно переключил волну на незамысловатые мелодии современной музыки, как Толя рвано засмеялся:

– У нас тут девушку убили, а эмоции в голосе ведущего появились только на моменте про нас, заметил?

– Не говори, им лишь бы…

– не обращай внимания, считай, такой отвлекающей маневр, чтобы народ не пугался, а злился, – он резко затормозил перед светофором. – Злость она, спасает, знаешь?

Я рассеянно кивнул, наблюдая за редкими прохожими. Люди спешили, не смотря по сторонам, торопясь по своим делам и кутаясь в верхнюю одежду. Все как на подбор – черные куртки, серые пальто, темные ботинки, заляпанные грязью. Прав был отец – уезжать надо, как при такой палитре оставаться нормальным? Потом удивляемся, почему у нас женщин убивают, а старушек обворовывают. Деньги можно потратить на солнце, а если их нет, то пролить кровь – разнообразить картинку.

Подъехав к дому, Толя любовно погладил чемоданчик и вышел из машины, заняв одновременно два парковочных места. Я хотел указать ему на это, но потом передумал. Мне-то что? Машина фирмы, поцарапают, не моя проблема.

– Мальчики, мы в одно время прибыли, только из подъезда вышла, как вас увидела! – Анфиса ждала нас у крыльца и приветливо улыбалась.

– Да, мы пунктуальны, – «мальчик» расправил плечи и махнул мне рукой. – Пойдем, Виктор, учить тебя буду!

Я сдержал улыбку, наблюдая за метаморфозами хмурого Анатолия. Анфиса кокетливо поправила шаль и открыла дверь, держа в руках странный пакет. На лестничной клетке стоял умопомрачительный запах выпечки и мой желудок предательски заурчал. Утренний кофе не способствовал пищеварению, а найти в отделение что-то съестное – не оставалось времени. Анфиса со скрежетом открыла входную дверь, пропуская вперед Анатолия.

– Уважаемые, вы завтракали? – спросила Анфиса. – Я тут вчера много голубцов приготовила, а вы, наверное, не завтракали…

Анатолий споткнулся об отошедший линолеум и как-то странно взглянул на меня, кивнув женщине:

– Очень любезно с вашей стороны. Мы осмотрим квартиру, а потом сможешь насладиться вашими стараниями…

– Ой, ну что вы, это вы работаете на износ, – Анфиса покрылась милым румянцем. – Ну, не буду вам мешать…

Я вопросительно поднял бровь, смотря на улыбающегося мужчину. Ну вы посмотрите, он умеет не только язвить и подкалывать… Анатолий сделал страшные глаза, беззвучно и доходчиво объясняя, что со мной случиться если я позволю какие-либо комментарии.

– Девушка явно покидала квартиру в спешке… Ты не рассказывал, что тут все так.

– Что?

Я заглянул в спальню и остолбенел. Еще вчера аккуратные стопочки одежды превратились в комок тряпок на кровати, постельное белье лежало кучей в углу, а все дверцы шкафов и тумбочек распахнуты и вывернуты. В комнате стоял хаос, листы бумаги, записные книжки, провода – все лежало на полу, словно кто-то долго и усердно что-то искал.

– Вчера тут все лежало по местам, аккуратно и…

– Как отчество у Анфисы?

– Что? – нервно моргнул я.

– Учись, салага. Анфиса! – Громогласно крикнул Толя. – Уж простите, не знаю вашего отчества…

– Да что вы, просто «Анфиса» будет достаточно. Что тут произошло? – Женщина вскинула руки вверх. – Это вы? Никакой почтительности к вещам умершей…

– Вы заходили в квартиру после моего ухода? – Я взял себя в руки.

– Нет, что вы, закрыла дверь и ушла…

– У кого есть копии ключей?

– Только у Светы, а там…

Женщина всхлипнула и удалилась на кухню. Анатолий тяжело вздохнул и, скинув яркую кофточку со стула, раскрыл чемоданчик. Я обвел комнату взглядом и повернулся к коллеге:

– Тут кто-то явно что-то искал…

– Да что ты говоришь, о, светило детективной мысли, – ехидно протянул Толя, натягивая перчатки. – Давай, без себе пару и присоединяйся… Только трусики нюхать не начинай, знаю я вас, молодых и горячих…

– И в мыслях не проскакивало, Толь!

Наблюдая за работой Анатолия, я старался фиксировать каждое движение. На автомате достав телефон, я стал делать снимки, ругая себя за то, что не додумался до этого еще вчера. Толя, словно собака на охоте, присматривался к каждой вещи и откидывал ненужное в сторону. Развернул постельное белье, посветил фонариком, пробурчал, что постиранное, понюхал матрас, показательно скривившись:

– Такое впечатление, что девушка заранее все вещи перестирала и подготовила… Смотри, даже нижнее белье поглажено. Кто вообще сейчас гладит?

– Только те, у кого много свободного время и шалят нервишки…

– Ну или те, кто слишком сильно зациклен на внешнем виде.

– А это не одно и тоже? – протянул я, перекладывая записи. – А ты там отпечатки пальцев, например, фонариком волосы искать не собираешься?

– Детективов пересмотрел? Такими вещами на местах преступлений проворачивают, а тут этих пальчиков будет больше, чем на ручках дверей в метро…

Я покачала головой и отложил кипу бумаг. Квитанции, договора аренды, отсканированный паспорт и прочие документы. Казалось, что девушка старалась отложить каждую бумажку и быть готовой ко всему, имея доказательства. Даты на некоторых чеках подчеркнуты, время выделено. Договор с «Мусорным баком» распечатан зачем-то в шести экземпляров. Перечитав направление от врача, я посмотрел на Толю:

– Тут направление на анализы, дата новая, всего за один день до убийства…

– Гинеколог? На ЗППП?

– Откуда знаешь?

Анатолий демонстративно растянул интригующие кружевные трусики со бисером и весело поиграл бровями:

– Опыт, сынок, опыт! Еще и клиника частная?

– Ты меня пугаешь…

– Марку на нижнем белье заметил? Оно как месяц жилья в этой квартире стоит, если не больше, – хмыкнул он, отбрасывая предмет гардероба в сторону. – Если она себя в такое запихивала, то и уход должен соответствовать. Учись, пока я жив!

– То есть, если мы сейчас заглянем в ванну…

– То там будут всевозможные пенки, крема, может даже масочки специальные, для губ. Ну знаешь, мода новая пошла… Отбеливатели всякие… Даже отдельные духи для этого места придумали!

Я покачал головой и спрятал направление в карман, предварительно сфотографировав. Нужно наведаться в это местечко, спросить историю болезни и знают ли там что. Сложив документы в папку, я отложил ее на стол. Рассыпанные ватные палочки, пустые флаконы из-под духов, вывернутая на изнанку косметичка.

– Толя, тут коробочка стояла, для украшений… Такая резная, белая.

– Не видел, но в этой комнате полезного нет, кроме твоей бумажки, – Анатолий оттянул край перчатки. – Девочка дорогая, одежда вся брендовая, а носки дешевые. У нее же зарплата маленькая была, да?

– Ну скромная, но там же еще и чаевые падали.

– Ну сам подумай, мне за тебя всю работу делать не хочется, – щелчок латекса причинил мне фантомную боль. – Попробуй, щелкни – в голове проясняется.

Я поднял бровь и посмотрел на него. Не хотелось, конечно, но почему нет. Резкая боль отрезвила.

– Ты хочешь сказать, что она – эскортница?

– Ну ты загнул… Тут скорей начинающая проститутка. Деньги получает, а куда вкладывать – еще не поняла, на всякие мелочи, о которых в детстве мечтала, тратится… Лучше бы на квартиру копила, хотя бы в цене не проиграла, – улыбнулся Толя. – Хотя что об этом уже говорить? Ох, молодость, зеленость… Вот ты зачем тело портил?

– Тату?

– Нет, эпиляция зоны бикини, – хохотнул он. – Ну, конечно, тату!

– Шрамы закрыть хотел.

– Больно?

– Не так, как шрамы получать, скорей приятно смотреть, как они становятся незаметными.

– А зря, ты, считай, целую главу своей жизни татуировкой перекрыл, часть себя замазал. Но ты потом поймёшь, вспомнишь, – Так, мне нужно осмотреть кухню и попробовать те замечательные голубцы, которые так любезно нам принесла Анфиса. А то во рту такой привкус, словно мыши нагадили…

Я понимающе кивнул, наблюдая, как вечно серьезный Анатолий поправляет волосы, критично осматривая себя в зеркало. Молодость… Ну, а за девочками мы бегать видимо будем в любом возрасте…

Глава 7. Вера. Птицу нужно кормить

Кто-то ушел, птицу нужно кормить, Светлана, не звонить, нас не нашли. Пять проблем. Пять кусочков пазла. Я написала каждый на ярких стикерах и наклеила на белую стену в квартире. Приставив стул, уселась напротив и принялась думать. Спать не хотелось, хотя я находилось дома уже около двух часов, «Мусорка» закрылась рано, гостей не наблюдалось, поэтому, сосчитав скромную выручку, мы ушли по домам.

Я пыталась уснуть, чтобы набраться сил и подумать обо всем на чистую голову, но сон не приходил по собственной воле. Да и не по собственной тоже отказывался.

Бессонница, она такая.

Я сталкивалась с ней не часто, обычно просто падала на кровать от усталости и забывалась беспокойным снов. Но не сегодня. Словно ровный строй, мысли выстраивались в ряд передо мной, и попытка отогнать их, считая овечек, не срабатывали. Организм недостаточно измучен, чтобы просто отключить мозг. Он нагонял туман, позволяя посмотреть на вещи под другим углом. Ярче, чувственнее и глубже. С добавлением яркого красного цвета где-то в поле зрения.

Вскочив с кровати, я выстроила доску потерянных воспоминаний и уставилась на нее, словно это могло помочь. Шальная мысль, что есть и другие потеряшки, проскользнула в сознании, но я не позволила ей задержаться там. Будем решать проблемы по мере их поступления.

– Ну что ж, концентрация и витамины, – прошептала я себе, запивая таблетку водой. – Начнем с птицы, выглядит самым простым…

В очередной раз оглядев комнату, я заметила пыль на книжных полках. Если бы у меня в доме жила птица – должны быть перья. Подняла коврик, заглянула в шкаф, осмотрела пространство под диваном – пусто. Только пыль с улицы, которая появилась везде и всегда на регулярной основе. Может, имелась ввиду чья-то птица? Еще раз просмотрела стикеры по всей квартире – ничего.

Я вышла на захламленный балкон и вдохнула прохладный воздух. Пепельница неприятно пахла, но я лишь угрюмо взяла пачку с подоконника и затянулась горьким дымом. Сознание затуманилось, а тремор рук успокоился после третьего вздоха. Взгляд наткнулся на серое полотенце, накинутое на что-то квадратное. Сердце словно сжалось от неприятного предчувствия, но я лишь гипнотизировала непонятную коробку. Птица. Кормить. Не забывать. Корм. Рука дрогнула, и я рванул в сумке, лежащей поверх кроссовок в коридоре.

Рваные наушники, пачка салфеток, банковская карта, пустая пачка обезболивающих и пакетик с радужной птичкой на обложке. «Порадуйте вашего пернатого друга».

Я осела на пол и мелко затряслась. Пепел сыпался на грязный линолеум, а рука непроизвольно сжала шуршащую обертку. Мне стало страшно. Как там говорил доктор? Организм сам все знает и сделает, только доверяй.

Внутри головы словно включился автопилот и показывал мне себя со стороны. Встать на ноги, найти точку равновесия. Открыть пакет и извлечь палочку липкой массы, напоминающей спрессованные опилки. Ноги сами понесли меня на балкон, ладонь нашла выключатель света. Стягивая полотенце с коробки, я зажмурилась и замерла с закрытыми глазами.

Легкий звук металла, дрызг и перезвон колокольчика. Отрывисто втянув воздух, я распахнула глаза и застыла в очередной раз. Птичье лакомство упало на пол, а я оперлась на облупившийся подоконник. Маленькая фигурка застыла на дне клетки, словно яркий всполох желтого и зеленого, нарушая палитру серого пейзажа. Небольшой звоночек плавно качался, издавая прерывистый звон, нарушая тишину ночного города.

– Перышко…

Имя само по себе всплыло в сознании, заставляя глаза наполниться влагой.

– Ты заботься о нем, он очень общительный! – Светлана заботливо погладила крохотную птаху. – Еще он чувствует, когда тебе грустно и начинает петь… И петь так, что все горести уходят сами по себе…

– Он точно не примет твоего питомца? – Я постучала ногтем по клетке. – Много место не займет, корм тоже не должен сильно ударить по карману твоего льва.

– Он не любит животных, да и квартира у него дизайнерская, Перышко может испортить что-нибудь, я не готова так рисковать своим счастьем, – Света поправила русые кудри и посмотрела на меня. – Да и тебе после разрыва компания нужна, будет о ком заботиться!

Словно видя сюжет со стороны, я осела на пол и закрыла рот рукой, сдерживая стон. Я знала Свету и, видимо, мы с ней близко общались раньше, поддерживали друг друга, она даже доверила мне питомца, а я не справилась с задачей. Слезы текли по щекам, и я старалась глубоко дышать, заглушая рыдания. Пальцы сами нашли зажигалку и помятую сигарету, заставляя меня задохнуться после первой затяжки. Руки дрожали, голова гудела, словно после веселой ночи, а тело отказывалось меня слушаться.

Перышко, Света, лев и разрыв. Новая мантра носилась в голове, запутывая мысли. Я пыталась взять себя в руки, но взгляд натыкался на маленькую фигурку, заставляя меня плакать сильнее от боли и отчаяния.

Время словно остановилось, но я физически ощущала поток минут. Тело начало успокаиваться, а ноги неметь от неудобной позы. Мне не хотелось двигаться, не хотелось воспринимать реальность. Волна отчаяния накатывала после каждого вздоха, а руки не желали слушаться. Не знаю, сколько я просидела у трупа птицы. Подсознание выжигало новую информацию на корке мозга, не переставая бить набатом фразу: «А что еще ты умудрилась забыть?»

Собрав волю в кулак, я медленно встала, держась за шершавую стену. Отводить взгляд от маленькой клетки становилось все сложнее, но я сделал решительный шаг внутрь квартиры, оставляя птичку в одиночестве на холоде. Шальная мысль о том, что нужно похоронить несчастное Перышко, отдать почести от имени Светланы, была отброшена в сторону на время. Я взяла яркий фломастер и написала на альбомном листе четыре слова, так навязчиво звучавший в голове. Лист отправился на видное место, а стикер с «Покормить птицу» – в мусорное ведро вместе с пакетиком корма. Достав из шкафа на кухне бокал, я налила выдохшегося вина из холодильника, которое словно ждало этого часа.

Я не ела уже несколько часов, вино приятно разлилось по венам, согревая замерзшие на балконе тело. Стикеры на стене и альбомный лист прояснили уставшее сознание, пока я начитывала новые открытия на голосового помощника. Выделил важные моменты и подписав на стикерах, где я могу найти подробную информацию, я блаженно растянулась на кровати. Вот и изнеможение. Не физическое, нет, ментальное. Когда мозг перестает анализировать, а лишь отбивает ритм насущных проблем. Вино тоже сыграло не маловажную роль, и я наконец-то упала в блаженные объятия такого долгожданного, но беспокойного сна.

***

Пробуждение от будильника никогда не радовало так, как в это утро. Или день, смотря как посмотреть. Липкое ощущение кошмара, безысходности словно пронзило меня во сне, заставляя до боли сжимать руки. Я распахнула глаз и резко села на кровати.

Перышко, Света, лев и разрыв. Перышко и Свету можно совместить в одно. Лев. Животное? Имя? Кличка? Виктор. Мне нужно с ним переговорить. Заваривая крепкий кофе, я листала список контактов в телефоне. Сотрудники бара, непонятные номера, но Виктора и Светы там не наблюдалось. Искать, звонить и рассказывать. Идея показалась хорошей, но страх о том, что меня могут уволить с работы из-за провалов в памяти, все-таки Виктор – сын владельца, напрягал меня. Пугал. Я набрала номер Лизы:

– Привет, только не говори, что и сегодня опоздаешь! – Крикнула девушка в трубку.

– Нет, я уже собираюсь, отработаю за тебя или просто помогу… У тебя случайно нет номера Виктора?

– Нет, откуда! Я на таких высоких птиц даже не смотрю, все равно ничего не обломится, – хихикнула подруга. – А тебе зачем? Не уж то решила жить продолжать после своего то?

– Птиц… Да нет, просто насчет Светы хотела поговорить…

– Нет, у меня нет, набери Лидии, она точно знает, я уверена!

– Хорошо, скоро буду, там и спрошу. Все, до встречи!

Нажав кнопку, я отключилась. Быстро собравшись, я вышла из квартиры, прихватив клетку с попугаем. Похоронами заниматься некогда, а клетка может кому-нибудь понадобится. Оставив ношу возле мусорки, я двинулась в бар, продолжая вести диалог с собой, представляя реакцию Лидии и сплетни после, если она все-таки решится поделиться со мной номером. За Лизу я ручаться могла, каким-то третьим чувством, я ей доверяла, зная, что она разговаривать не станет. В воспоминания всплыло лицо одной из девочек, поймавшей меня в кладовке после последнего провала. Та, кажется, тоже спрашивала о Викторе…

Гена устало кивнул, придерживая мне дверь. Я слабо улыбнулась и зашла в переполненный зал. Время бизнес-ланча. Как интересно, люди могут забыть сплетни о стрельбе пьяных полицейских в дневное время, ведясь на акции и скидки, а вечером никто и не решается прийти, словно все психопаты орудуют только с заходом солнца. Никто и не думает о том, что никогда не знаешь, в какое время суток у таких личностей и в какое полушарие жидкость ударит.

Лиза носилась по бару, отдавая свежевыжатые соки и чаи, пока Егор со скоростью конвейера натирал бокалы. Официанты бегали, Лидия Владимировна напряженно наблюдала за ажиотажем, фиксируя все недочеты работы и оставляя заметки. Дневная смена под ее надзором становилась большим нервным срывов для все работников. Особенно часы обеда.

– Вера, мы не ждали тебя сегодня так рано! – управляющая потрепала меня по плечу.

– Пришла в качестве извинений за вчерашнее опоздание, часы не зачитывайте, Лидия Владимировна.

– Даже и не собиралась, если на добровольной основе. Как ты себя чувствуешь?

– Я в порядке, – пронзительно-придирчиво осмотрела меня. – Вчера просто плохо спала, вот и была не в себе…

– Хорошо. Иди, переодевайся и помоги Лизе. А то она скоро будет как кофемашина – паром обжигать.

Быстро сменив одежду, я вышла в бар. Егор сложил руки в молитвенном жесте, и я перехватила влажную салфетку из его рук, жестом отправляя на перерыв.

– Разбалуешь мне стажера, будет на перекуры по десять раз бегать! – Проворчала Лиза, взбивая молоко. – Решила молодость вспомнить?

– Всегда любила натирать бокалы, очень расслабляет, сама знаешь.

– Ну тогда отдай тряпку мне, а сама займись этим безлактозным молоком – хоть убей, но пенку не держит, а та дамочка, поедает фирменный омлет и заявляет, что у нее аллергия на молоко. Так и хочется открыть ей страшный секрет, что в составе омлета имеется, только Лидия не разрешает, – Лиза закатила глаза и взяла объемную чашку.

– Ты ей это на пенке напиши незаметно, – усмехнулась я.

Чем хороша дневная смена – шутками и приколами. Мы, как гиены, стояли за баром и обсуждали посетителей, не стесняясь быть услышанными. Люди думали, что мы ругаемся, но никогда не видели ничего дальше своей тарелки. Сбрасывая стресс за сплетнями о любителях бизнес-ланчей, мы делали свою работу быстрей. Да и веселей, что тут сказать.

– А те номер Виктора-то зачем?

– Насчет Светы…

– Да, он вчера спрашивал. Веселая девчонка была, пробивная. Даже не так сильно меня раздражала, как другие. Над душой не стояла, пока заказы ждала… – Лиза поправила выбившуюся прядь волос. – Ты что-то знаешь?

– Она мне попугая оставила присмотреть, – аккуратно начала я. – Может это как-то поможет расследованию.

– Ну ты даешь! За моей собачкой ты смотреть отказалась, а у незнакомой официантки птицу взяла! Ты же с ней особенно не пересеклась…

– Ну, немного общались…

Егор вернулся в бар, громко ударив дверь по тумбе, и виновато поднял руки. Я засмеялась от грозного выражения лица Лизы, явно готовую взорваться.

– Лиз, ты тоже иди, отдохни немного, а то сейчас кого-нибудь чайной ложкой заколешь!

– Да нет, скорей эту ложку в другое место засуну.

Но повторять дважды не пришлось. Девушка вылетела из бара, как пробка из шампанского, передавая мне лист с заказами. Чаи, смузи, замысловатые кофейные смеси… Егор деловито вернулся к раковине, озорно наблюдая за мной. Вскипятить воду, насыпать смесь, добавить лимон. Все просто, но важно соблюдать последовательность. Это как оригами. Вначале не получается, долго смотришь на инструкции, но стоит только приловчиться – все становится слишком легким. Главное не нарушать порядок действий, иначе забудешь что-то важное, следуя списку в голове. Например, один раз отвлеклась и забыла насыпать листовый чай в заварник, набросав туда цитрусовых и залив водой. Получился небольшой скандал, гость оказался требовательным и долго ругался на качество обслуживания, хотя я сразу все заменила и выпросила скидку у Лидии Владимировны. Но роли это не сыграло. Некоторым людям просто необходимо поскандалить и унизить сотрудника перед другими посетителями. Я тогда не была готова к таким ситуациям, но с опытом и временем это превращается в подобие цирка. Смотришь, мило улыбаешься – только тебя это больше не трогает.

Четкие действия, автопилот, который включается в тот момент, как появляется заказ. Удобная штука, если хорошо натренировать.

– Вера, я хотел спросить…

– Да, слушаю, – стук кофемолки заглушил его голос.

– У Лизы кто-то есть?

– Что, прости?

– Я хотел позвать ее на свидание, но она сказала, что уже встречается с кем-то, – Егор отставил сияющий на свету бокал. – А потом видел ее одну на улице, плачущей…

– Не уверена, что на правах подруги могу рассказывать такую информацию, – я пыталась вспомнить все, что знала о Лизе. – Но думаю, если ты серьезно настроен, то можешь попытать свой шанс. И я думала, вы уже вместе…

– Но она уже мне отказала, никаких серьезных отношений, так, повстречались и разбежались.!

– Это не значит, что нужно бросать попытки, просто не будь слишком настойчив.

Я точно помнила, что Лиза однажды обожглась о мужчину, застав мужа с соседкой, пока сама работала на износ. История стара как мир – некоторые мужчины совершенно не заботятся о конспирации, а женщины не знают, как правильно манипулировать мужскими чувствами. Лиза была ревнивой и держала всех партнеров на коротком поводке, не давая даже на секунду задуматься о других дамах. Но чем сильнее держишь поводок – тем сильнее хочется его оборвать. В этом плане я всегда придерживалась принципа «лучше пусть смотрит с моего разрешения, чем скрытно облизывается и сильнее желает». Это как поставить перед ребенком торт и сказать – нельзя. Кто будет слушать? Правильно, никто. Да и мужчине проще. Не надо сдерживать скрытые желание – лучше поделиться и обсудить со своей второй половинкой, чем стыдливо улыбаться и врать.