Текст книги "Дети Междумирья (СИ)"

Автор книги: Ирина Потанина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Приключение второе: ВОЙНА БЕЗ ОСОБЫХ ПРИЧИН

1. Страшный конкурсный отбор

Переход в Волшебный Мир…

О, когда-то это опасное и неописуемое мероприятие вызвало у меня щенячий восторг! Едва высунув нос из-за надежного, теплого пальто хозяйки, я со священным ужасом наблюдал, как мы набираем высоту и прибавляем скорость. Окружающее проносилось мимо в бешеном темпе, смазываясь в сплошное месиво, и казалось уже совсем ненастоящим. Старенькая, верная метла дрожала озябшей болонкой, когда мы пронзали воздушный шлюз Междумирья… Содрогаясь от мыслей о том, какие мощные колдовские силы использует сейчас моя хозяйка, я боялся их, боялся и… был неописуемо счастлив от своей причастности к такому важному мероприятию!!!

И вот, – подумать только – ныне я участвую в переходе Визитера. Никаких физических усилий, никаких неудобств. Виза сама плавно затягивает тебя в Междумирье… Обладатели визы, словно в кино, видят проносящиеся мимо ураганы, смерчи, обрывки чужих мечтаний и судеб… Все это не оставляет на переходящем никаких следов, и никак его не касается. Правда есть шанс, что разум человека окажется не в состоянии спокойно наблюдать за пролетающей мимо вечностью и откажется работать. Для этого, наверное, Настасью и пытались одурманить перед уходом… Кстати, а ведь сознание Насти не было подготовлено к такой нагрузке. Как она?!

– Кажется все? – шепотом спросила Настя, вырывая меня из лап рассуждений. – Перелет окончен? Хмм, мне казалось, будет страшнее…

Я настороженно вскинул уши. Да нет, судя по голосу, Настасья в полном порядке. Похоже, моя подопечная и без дурманки оказалась достаточно безумна, чтобы спокойно пройти между мирами.

– Мы прибыли, да? – еще раз спросила она. И тут же сама себе ответила. – Прибыли. Осталось только понять куда…

Успокоившись, я решил оглядеться, что в моем положении было весьма затруднительно. Сидя за манжетом Настасьиной любимой джинсовой рубашки, я путался в каких-то нитках и чувствовал себя беспомощной блохой, которую легко прихлопнет всяк нашедший.

«Увеличивай! Увеличивай меня скорее!» – потребовал я. Увы, Настасья не слышала этих обращений.

Деловито и не без раздражения высунувшись из недр заманжетья, я обалдел… Мир вокруг нас уже обрел ясные очертания. Красотища! Высокий полукруглый свод пещеры, в которой мы находились, был украшен причудливыми сосульками. Они светились и… источали тепло, делая окружающий мир волнительным и уютным… Если когда-нибудь у меня снова будет своя будка, обязательно приволоку туда такое освещение…

Настасья робко дотронулась до одной из сосулек и тут же с ужасом отшатнулась. С самого кончика «светильника» высунулись недовольные, рачьи глаза. Покрутились, зло зыркнули на мою подопечную, возмущенно уперлись в меня, потом снова спрятались. Что-то обиженно бормоча, сосулька по-улиточьи отползла подальше от нас и снова замерла неподвижным сталактитом…

Всегда знал, что красивое – опасно. Еще с тех пор, как первый раз попробовал лизнуть розу с куста в саду первой хозяйки…

– Глядите, новенькая! – внезапно закричал звонкий мальчишеский голос откуда-то из глубин коридора, похожего на увеличенную ушную раковину.

На всякий случай я ощетинился.

– Вот, вот она… Ой, какая хорошенькая! – кричал невидимый мальчишка издалека. – Заберу ее для своей коллекции!

Настасья нервно передернула плечами и гордо вскинула голову, навстречу невидимому новому знакомому.

– О, она еще и движется!!! – мальчишка, все приближаясь, но никак не появляясь в поле нашего зрения.

«Людей без голоса – встречала. А вот голос без человека – впервые вижу Вернее, не вижу!» – подумала Настя. – «А жаль!»

Упоминание о людях без голоса и слуха навело меня на мысли о Марго. Интересно, обладатели Камней Хода попадают в Волшебный Мир через эту же пещеру? Пристально принюхавшись, я не почуял вокруг никаких серьезный разрушений, и решил, что Марго здесь, пожалуй, еще не была… Впрочем, это логично: Камни должны были переместить девчонку прямо к Денису. Если, конечно, Марго правильно вызвала в памяти его лицо.

– Стой! Сейчас я буду тебя телеграфировать! – мальчишка, наконец, явился на наше обозрение. Мелкий, вертлявый, черноглазый – похожий на нагловатого пикинесса… Лет ему было, вероятно, столько же, сколько моей подопечной. Он с топотом пронесся мимо Насти и подошел вплотную к сбежавшей от нас сосульке. – Не бойся! – сказал он ей. – Телеграфировать – значит, телепатически фотографировать – сохранять в голове картинку, чтобы потом можно было засылать ее в мозг друзьям. Это чтобы не описывать происходившее словами, а просто передавать изображение… Не боишься? – сосулька молчала, но мальчишку это не расстроило. Он крутился вокруг нее, улыбаясь так, будто рекламировал новейшую человеческую зубную пасту.

– Какой странный тип, – фыркнула Настасья. Кажется, она немного расстроилась, что мальчишка говорил не о ней.

– Тише! Не мешай! – возмущенно топнул вертлявый. – Ты спугнешь ее своим бестолковым бубнением!

– Еще и нахал! – совсем разобиделась Настя.

– Не обижайте Фреда! Он – творческая личность! – внезапно рядом раздался мелодичный женский голос. Настасья вздрогнула. Я тоже оторопел – не привык, чтобы кто-то подбирался так тихо и неожиданно.

– Ой, мамочка! – только и смогла произнести Настя, вглядевшись. Слева от нас стоял настоящий робот… Вернее, «стояла»– на голове робота красовались две торчащие в разные стороны металлические косички, а ноги произрастали не из туловища, а из короткой металлической юбки, – Я – ваш робот-ответчик, – представилась невидаль. – Я отвечаю за вас и отвечаю на все ваши вопросы. Так что я даже Робот-ДваждыОтветчик. – похоже, роботесса гордилась этим званием. – Спрашивай! – торжественно предложила она.

Настасья в испуге глянула на «творческого» мальчишку. Какой-никакой, а все-таки человек. Он смотрел на металлическую девочку, как на давно привычное явление… Настя рассудила, что тогда и нам бояться нечего.

– Э…э…э… – замялась она, – Хочу спросить – вы не видели моего брата или мою подругу?

Если бы отделяющая меня от Настасьиной руки ткань не была такой толстой, я непременно кусанул бы дурочку. Что она делает?!?! Теперь все поймут, что она вовсе не учиться сюда прибыла, а Дениску искать! Теперь мы для властей будем самые подозрительные…

– Брата? Нет, – спокойно ответила девочка-робот и надолго замолчала.

– А подругу? – не выдержала Настя.

– Подругу? Тоже нет. И, кстати, это вопросы, которые не должны тебя интересовать..

– Но ведь интересуют! – пожаловалась Настя.

– Если так и не перестанут – посадим в лазарет, и там тебя вылечат, – «успокоила» робот. – От посторонних мыслей лечат три недели, зато вылечивают начисто. В голове останется только Магополис. Это очень удобно – порядок в мозгах. Я вот дважды в неделю протираю их специальным маслом, потому всегда хорошо работаю.

– Но мне не нужно хорошо работать, мне важно найти брата! Не поверю, что такой ответственный дваждыответчик как вы, и вдруг не сможет помочь! – Настя, вооружившись лестью, перешла в наступление. – Вы ведь обязаны отвечать на любые мои вопросы, так?

– Теперь нет! – невозмутимо заявила роботесса. – У тебя было право на три вопроса, не имеющих отношения к Академии. Ты их уже задала. Один про брата, один – про подругу и один про мои обязанности. – роботесса ехидно улыбнулась, резко задрав уголки металлических губ вверх. – Отныне я стану обращать внимание только на вопросы об учебе… – продолжила она.

– А можно здесь увидеть кого-нибудь из живых людей? Может, они объяснят все толком. – Настасья решила не спорить с роботом. – Ну, в смысле, нормальных живых людей! – уточнила она, наткнувшись взглядом на мальчика, общающегося с сосулькой.

– Фрэд – вполне нормален, – сообщила девочка-робот, – Он – выдающийся. Очень талантливый! За четыре дня, что мы тут живем, Фред подружился уже с пятью душами… Он настоящий будущий волшебник!

– Никогда не думала, что дружиться с кем-то – отличительная черта волшебника…

– И не думай! Потому что это не верно. Я говорила не про обычные души, а про вот эти. – роботесса кивнула в сторону светящихся сосулек. – Это – души развоплощенных вещей. Все они переселяются сюда и живут в сосульках, пока где-то далеко, какому-нибудь новому оживляемому предмету не понадобится душа.

Выходит, тут, среди этих сосулек, висят наши домашние тарелки и чашки??? И кусачая мусорная корзина? Эх, жаль, нюху не хватает распознать своих. Уж я бы расспросил их, уж они бы рассказали, что тут твориться!

– Это нынче большая редкость, что человеку удалось подружиться с такой душой. – продолжила девочка-робот, – Вещи ведь уже не на нашей стороне!

Настасья отчаянно замотала головой, пытаясь усвоить хоть что-то из сказанного.

– Объясняю… – роботесса перешла на противно-назидательный тон. – Ныне не лучшие времена для людей! Нэссы переманили на свою сторону множество волшебных существ и предметов. Собственные оживленные вещи теперь воюют против волшебников. Но вы не бойтесь, победа абсолютно точно будет наша. – роботесса говорила так пафосно, что верить ей не получалось. – Не долго еще злобствовать коварным народцам. Черная Гусеница уже почти готова. Как только Черная Гусеница вступит в игру – нэссам и их союзникам придет конец. Ура!

– Черная гусеница? Это что еще за чудище? – спросила Настасья.

– А кто его знает? – роботесса пожала плечами и снова заговорила нормальным тоном. – В учебниках это не объясняется. Сказано: «Черная Гусеница. Ура!» и все.. А бояться, кстати, и впрямь не из-за чего. Подумаешь, оживленные вещи?! Ха! Наше великое Волшебное правительство выписало из Реального мира гениального укротителя предметов. Вещевод Денис, по прогнозам, вмиг разгонит всю бесчинствующую армию вещей!

Настасья вздрогнула всем телом, и я едва не свалился на дно пещеры. Надо же, мы первый день в Волшебном Мире, а уже услышали о Дэне… Итак, он воюет за лжеправительство… Добровольно или принудительно? Находясь в тылу, или постоянно рискуя жизнью?!

– А когда вещевод Денис устанет или погибнет, на смену ему придет… Фред! – с нескрываемой гордостью продолжала роботесса. – Я чувствую в нем огромный талант. Он еще ничего не знает о волшебстве, но уже научился заговаривать души вещей!

– Стоп! – Настя, как всегда в минуты крайнего прилива душевных переживаний, быстро-быстро заморгала и сбилась с мысли. – Вы хотите сказать, что Дениска, то есть, этот, как его… Пищевод, тьфу! …то есть Вещевод Денис, где-то рядом? Я могу поговорить с ним?

– Нет. Вещевод Денис сражается на передовой. Он страшно занят и никого из новичков к нему не подпустят. А сам он к нам, в тылы тылов, не пойдет! Он, я надеюсь, не дезертир, мечтающий слинять с поля боя! – тут роботесса внезапно смягчилась. – Но не горюй! Ты, конечно, сможешь увидеть этого доблестного воина. Но не раньше, чем из тыла тылов переместишься просто в тыл, там выучишься, станешь сносным воином, а потом отправишься воевать на передовую. Знаешь, – роботесса вдруг перешла на таинственный шепот. – Я ведь тоже мечтаю о передовой. Только там девчонки, вроде нас, могут увидеть настоящих героев. О, Терминатор Шварц, командующий ротой роботов!– девочка-робот томно всплеснула руками и они звонко клацнули друг о дружку.. – Ах, Шварц такой металлический! Ты не находишь?

– Ну, да… – растерянно закивала Настя. – Как тут не находить? Раз Терминатор, значит металлический… – наконец, моя подопечная собралась с мыслями: – А когда мы из «тылов» перейдем куда-нибудь?

– Из тыла-тылов! В тылу человеческих территорий находится славный город Магополис. – снова, будто читая из учебника, принялась втолковывать нам роботесса. – Ну и, как и у всякого места, у этого тыла есть свой тыл – тыл Магополиса, тыл тыла. Вот в нем мы последнюю неделю и живем. То есть, здесь. В этой пещере.

– Кто это «мы» и что эти мы тут делаем? – не унималась Настасья. Уж теперь-то точно нельзя было утверждать, что ее вопросы не имеют отношения к учебе…

– Мы – это я и твои будущие соученики. Они там, – робот махнула рукой куда-то в сторону пещерного лабиринта. – Выйти из этой пещеры можно только, когда группа учеников будет полностью набрана. Мы уже почти все в сборе. Самым первым тут появился Фрэд. Потом Анюта – вы с ней из одной страны. Стив и Марик появились последними. Оба они с чуждого тебе материка – из Америки, – робот несколько секунд пристально смотрела на собеседницу. – Рада, что ты не огорчилась. Хорошо, что в вашем мире люди не относятся враждебно к чужестранцам.

– Какое ж тут огорчение! Наоборот – суперздорово! – вполне искренне отреагировала Настя, заслышав про американцев. – Только вот, как я с ними буду разговаривать? То есть, в школе у нас, конечно, есть иностранный язык, но мой брат говорил, что на нашем школьном английском нигде в мире не разговаривают… То есть, я могу попробовать…

– Вот еще! Зачем? – перебила робот, быстро проведя рукой перед глазами моей подопечной и с интересом уставившись на свою ладонь, – Мыслеанализатор показывает, что твой английский действительно слабоват. Что-то у тебя туго с усваиваемостью. Странно, я ведь вкладывала в тебя знания языков при переходе! Обычно под воздействием обезумивателя существа легко усваивают любой материал… Но не беда! – робот тут же решила успокоить Настасью. – Не волнуйся! Во-первых, Стив и Марк уже немного выучили русский. А во-вторых, дурманка все равно подействует, и скоро все вы уже будете говорить на волшебномирском…

«Фух!» – громко подумала Настя, – «Слава богу! Она не догадалась, что я уже излечилась от воздействия обезумивателя!»

– А я знаю, о чем ты думаешь! – ехидно улыбнулась дваждыответчица. Настасья побледнела. – Ты думаешь не слишком хорошие вещи: – робот попыталась скопировать выражение лица Настасьи. Получилось очень смешно, и похоже. – Ты думаешь: «Эх, зачем вообще учиться в Академии, если можно отдаться разок обезумивателю и попросить кого-нибудь влить все знания мне прямо в мозг». Я ведь угадала?

От растерянности Настасья кивнула.

– Нет! – радостно провозгласила роботесса. – Этот вариант не осуществим! Обезумиватель действует так хорошо только в первый раз. Если ты сталкиваешься с дурманкой впервые, будь уверен, за следующую неделю любой педомаг сможет вложить тебе в голову все, что захочет. Но действие обезумивателя ослабевает и ученики делаются уже не такие податливые! Иначе все у нас давно были бы отличниками! – последнюю фразу девочка-робот произнесла так значительно, что сразу стало ясно: ее мечта – чтобы все в родной Академии хорошо учились…

– И все-таки, чего мы ждем в этой пещере? – Настя решилась направить разговор в нужное русло.

– По традиции каждый шестой, прибывший в Академию, должен отсеиваться… У нас ведь конкурс при поступлении! Вот и ждем, когда наберется шестеро, чтобы последнего не принять учиться… Лишь тогда я поведу группу из первых пяти человек в тылы..

– Б-р-р! Если вы все равно не примете шестого, зачем его ждать? Пятеро готовых к учебе у нас уже есть. Идемте отсюда!

Роботесса посмотрела на Настасью, как на последнюю тупицу и, задрав нос кверху, произнесла:

– Вот еще! Зачем? Чтоб потом говорили, будто в нашу академию берут всех подряд?! Ну уж нет! И так конкурс несолидный получается, не то, что в былые времена.

Настя несколько минут молчала, переваривая услышанное. А потом начала действовать, поражая меня вдруг проснувшейся находчиваостью.

– Простите, а что случается с тем, шестым – отсеянным? – осторожно спросила она.

– Остается тут, в тылу тылов ждать следующей партии новеньких. Только в ней он будет уже не шестым, а первым, – призналась роботесса неохотно. – А что делать? – тут же кинулась оправдываться она. – Ведь никого прогнать обратно в реальный мир мы не можем… Война! Все кандидатуры учащихся давно утверждены правительством и нужны Магополису. Вот и выкручиваемся, как придется. И людей не теряем, и лицо Академии держим… Отсеиваем шестых из одной группы в следующую…

Такой ответ Настасью, кажется, удовлетворил.

– Эй, Фрэд, – осторожно позвала она. – Ты, я смотрю, очень полюбил общаться с этими своими разноцветными сосульками? Еще, небось, не все вопросы им позадавал?

– Тебе-то что? – не слишком вежливо, но в целом беззлобно, отреагировал Фрэд.

– Да вот хочу, чтобы в нашей будущей группе не было ни одного хама! – парировала Настасья. По части «поставить на место много себе позволяющего мальчишку» они с Марго были лучшими специалистками в классе. Так что теперь моя девочка особо не напрягалась, обращая свою обиду в полезное нам русло. – А если говорить серьезно, – с милой улыбочкой продолжила она, – Хочу попросить тебя остаться еще на какое-то время в пещере. Тебе ведь тут интересно.

– Ну да… – растерялся Фрэд. – А что, уже пора отчаливать?

– Нам – да, – снова улыбнулась Настасья. – Будем уходить. Если ты, конечно, согласишься остаться…

– Как это «уходить»? Отчего ты дезинформируешь товарищей?! – вмешалась робот. – Учеников тут всего пятеро…

– Шестеро, – Настасья вытянула руку и отвернула манжет. – Это Топа, мой пес, он тоже прибыл учиться…

Наконец-то! А я уже думал, придется до конца дней своих изображать собачку для брелка! Настасья послала мне мощный заряд на увеличение. Окружающий мир вдруг пошел волнами и начал стремительно уменьшаться. Спустя миг я уже чувствовал себя нормальным ведовским псом без всяких нарушений в росте.

Дабы понравится роботессе, я изобразил самую крайнюю степень восторга, завилял хвостом, громко (вышло очень тихо и пискляво) залаял, а для пущего эффекта, встав на задние лапы, помахал передними в воздухе.

– Ах, какой лапочка! – тут же отреагировала дваждыответчица, и я понял, что все девчонки, будь они хоть сто раз роботами, одинаковые. – Жаль только, что он не металлический, – тихонько вздохнув, роботесса перестроилась на деловой лад. – И что, хочешь сказать, он будет шестым? Х-м-м…

– Нет, шестым будет Фрэд. Он ведь хочет остаться. И это полезно ему для будущей учебы – вещевод должен вдоволь наобщаться с душами своих подопечных, ведь так? А Топа займет место Фреда в группе. Почему нет? Без Топы я никуда не пойду и вам придется ждать еще одного ученика, чтобы набрать группу. – Настасья смотрела на роботессу одновременно и строго и умоляюще.

– Где это видано – животных в ученики! Хотя надо заглянуть в правила… – роботесса вдруг закатила глаза, и по ее ставшим вдруг страшными пустым глазницам забегали какие-то цифры. – Хм! Нигде в правилах не сказано, что учащийся должен быть человеком! Ведь и эльфы, и феи, и даже один драконеныш учились когда-то в нашей Академии. В правилах сказано, набрать шесть учеников и одного отсеять. Не до заржавения же нам тут сидеть!

Роботесса разглядывала меня, явно все еще одолеваемая сомнением. К счастью, тут к нам с Настасьей явилась неожиданная помощь.

– Значит, мы дождались? Можем, все ж таки, уйти из этого покойничьего дома? – радостно поинтересовался кто-то из коридора. В проеме стояла хрупкая короткостриженная девочка, похожая на младшеклашек из Настасьиной школы. Очень бледная и какая-то испуганная. Она тут же, словно сто лет нас знала, кинулась откровенничать. – Так страшно тут! С виду – сосульки морозные, внутри – глаза человечьи. А на самом деле – души мертвых вещей! Это ж и нарочно мозги крутить, не придумаешь! – девочка с безграничным восхищением глянула на Настасью, потом на меня. – Это счастье, что вы пришли! Ну, же! ДваждаОтветчевна, миленькая! – ребенок переключился на роботессу. – Нас уже шестеро! Вы обещали ведь! Выпускайте на свободу!

– Вот еще! Зачем? – скептически зафыркала дваждыответчица. – На свободу вы еще долго не попадете. А вот в тылы – это, пожалуй, можно. Итак! Пятеро победивших в сложнейшем конкурсном отборе – вперед! Нас ждет гранит наук и антинаучных знаний. Академия Волшебства принимает вас в свои ряды!

2. Несостоявшаяся дуэль

Вы ошибаетесь, если думаете, что, «принимая в ряды», Академия тут же раскрыла нам свои сверхсекретные двери. Ничего подобного! До самого здания Академии, как выяснилось, нам предстояло три дня пути. Нелегкого, нудного и совершенно бессмысленного.

Прошло уже двое с половиной суток, а дваждыответчица все тащила нас по какой-то пустыне. Жара при этом стояла такая, что я искренне удивлялся, почему Настасьины джинсы не расплавились, а песок под моими лапами все еще не прерватился в стекло. Скудная еда, ночевки под открытым небом, нотации Роботессы и полное непонимание ситуации делали дорогу еще тяжелее.

«Если б мы двигались на передовую, я бы стерпела любые лишения, – мысленно жаловалась Настасья. – Но ведь мы же идем вовсе не туда! И это вместо того, чтобы просто потребовать встречи с братом! Раз он тут крутая шишка, то ради него, наверное, могут отступиться от правил?»

«Не забывай, если будешь слишком настаивать на встрече с братом, провалишь все дело!» – я откровенно рычал и страшно боялся, что Настасья меня не послушается.

Настасья вяло возражала, ныла по поводу сложностей пути и заражала своим настроением остальных:

– Знаете, когда на уроках физкультуры Воробушек заставлял нас бежать три километра – это было ужасно. Но в сравнении с нынешней дорогой, уроки Воробушка – просто детский сад!

Роботесса действительно гнала нас очень быстро. Я был доволен поразмяться, а вот дети страдали. При этом роботесса искренне считала, что поступает правильно. Уверяла, что такой путь – отличная закалка для любого волшебника.

– Не удивлюсь, если наша дваждыответчица раньше была обычной девчонкой, а потом прошлась (вот так, как мы сейчас) до Академии, закалилась и превратилась в робота. Я тоже скоро или умру, или стану железной… – не унималась Настасья.

– Я с тобой! – невпопад серьезно сообщила Анюта и вцепилась в Настасьину руку. Моя подопечная измученно улыбнулась, тяжело вздохнула, но ладонь не забрала, хотя Анюта и висела на ней пудовой гирею.

Как выяснилось из дорожных разговоров, Анюта росла в детском доме и родителей не помнила. Потому и согласилась «уйти в колдуньи». Иначе «была бы мамка или хоть папка какой завалящий, ни за что от них не ушла бы! А так я все равно никому не нужная… Думаете, брат заволнуется? Нет, он в общежитие к студентам жить ушел. Позабыл меня совсем. Раз в месяц заглянет, рукой помашет, и снова в свою жизнь умчится. Взрослый стал! Я ему, как зайцу стоп-сигнал – не нужная…. А в Школьной академии этой, небось, столовка хорошая. И тепло, наверное…»

– Куда ты – туда и я! – продолжала Анюта. – Ты станешь роботом – и я попрошусь. Ты умрешь – и я тоже. Мы ведь настоящие друзяки! Не разлей вода!

Настасья смущенно сопела. Такое доверие и льстило и тяготило одновременно.

– Прошу вы, Анастэси и Энн, не говорить так мрачно! – вмешался в разговор Стив.

Говорил он все еще с акцентом, но уже вполне сносно. Если сравнивать с тем, как он разговаривал позавчера, по крайней мере. Слыхали когда-нибудь как лают рыси? Вроде и лай, а что хотят сказать – никто не знает. Так и наши американцы в первый день. Вроде и на русском говорят, а что – никому не понять. Зато сейчас ребята подтянулись и вовсю демонстрировали нам преимущества одурманенного мозга, поддающегося любому обучению.

– Анастэси, лучше расскажи что-нибудь веселеющее. – продолжал Стив. – Кто ест Воробушек и отчего он заставлять тебя совершать бег?

– Кто ест воробушек? – переспросила Настасья, нахмурившись. – Ну… Голубь, наверное… Хотя нет, что это я! – она поняла свою глупость и громко рассмеялась. – Кошки едят воробушков. – по выражению лица Стива Настя поняла, что снова говорит что-то не то. – А-а-а, ты про нашего Воробушка? – догадалась она, наконец. – Это наш физрук. Он очень высокий и когда-то давно, когда он только пришел в школу, его дразнили ДядяДостаньВоробушка. Но такое длинное прозвище произносить ленились, поэтому со временем стали говорить просто Воробушек. Так он и остался. Вообще, наш Воробушек – страшный зверь. А кто его ест? Ну, не знаю… Частенько директриса.

– Вот это радость! – внезапно за нашими спинами раздался бодрый голос дваждыответчицы. Не понимаю, как ей удается подкрадываться так незаметно?! То ли она наделена какими-то сверхспобностями в этом смысле, то ли переход между мирами плохо сказался на моей бдительности… – Правда радость, Настенька! – искренне улыбалась наша провожатая, и ее металлические зубы глупо сверкали на солнце, как глаза влюбленной болонки. – Признаюсь, ты у меня была на подозрении. Ведь ничего из моих пассов не усваиваешь, словно и не одурманенная вовсе. Я уж думала – шпион. А сейчас вот послушала ваш разговор – ха-ха-ха! Директриса питается воробьями, которые, оказывается, не птицы, а звери, – вот умора! Теперь я спокойна. Все-таки ты, как и положено, одурманенная. Только очень ты заторможенная. В смысле, еще на ранних стадиях обезумивания находишься. Ну, когда человек в прострацию впадает, и глупости всякие говорит… Ничего, скоро исправишься.. Еще чуть-чуть, действие дурманки перейдет в следующий этап, и ты прекрасно обучаться станешь…

Настасья промычала в ответ нечто невнятное и на всякий случай замолчала. Впрочем, тут и без нее было, кому поговорить. Спустя полчаса наши спутники уже влезли в отчаянный спор. Спорили, естественно, о волшебстве.

Началось все с невинного разговора Стива и Анюты. Речь зашла о том, кто что волшебное уже успел в жизни натворить.

– Я вообще сразу знала, что колдунья. Как родилась, так и знала… – серьезно призналась Анюта.

– Ты есть помнить себя с рождения? – усмехнулся Стив. – Так не бывать!

– Бывать-бывать! – девочка обиженно нахмурилась. – Я как родилась, глядь наверх – кругом сосны, а сквозь них – солнечные лучи полосочками… Я прямо даже чуть не задохнулась, как это красиво было. А потом смотрю – мамка. Только я не знала тогда, что это она, я думала – это бог мне улыбается. И говорит: «У тебя – тоже ямочка на подбородке. Моя ямочка… Экое милое ведьменятко на свет появилось! Мое любимое!» Ну, тут я от счастья и заорала. И так громко, что сама напугалась. Все, что дальше было – не помню. Забыла от страха. – Анюта замолчала и, выжидательно сощурившись, уперлась взглядом в Стива. Он молча глядел себе под ноги. – Хорошие вы люди! – вдруг заявила Анюта. – Вот в нашем доме, когда я это рассказывала, кто-нибудь обязательно интересовался: «Если такая уж ты была любимая, то отчего тебя потом бросили?» И не просто от интересу, а с неверием. С издевательством. А вы вот молчите, ничего такого не говорите… Я всегда плакала, когда меня так спрашивали. Неужели они не понимают, что с мамкой случилось что-то ужасное! Иначе она никогда бы меня не бросила. Она меня любила, знаете как!!! А одна девочка в детдоме мне недавно сказала: «Тебе психиатру надо показаться, врунишка!» Я так обиделась! Наверное, даже оттаскала бы ее за волосы, хоть она и выше меня была и старше на два года. Точно оттаскала бы, да не удалось – люстра внезапно с крючка сорвалась и ка-а-ак даст этой грымзе по башке!

– Грустный рассказ, – внезапно вступил в разговор молчавший до сих пор Марик. Акцента у него почти не было. Видимо, курс обучения ему дался легче. –Похоже, таких как мы – тех, кто на пике волшебной силы – надо вообще от общества изолировать… Чтобы не вредили бы…

По утренним тихим рассказам Стива мы знали, что Марик, застав свою девушку, держащейся за руку с другим парнем, нечаянным всплеском энергии забросил соперника на ближайший столб. Парень оказался братом девушки, и потом целые сорок минут, Марик, изнывая от угрызений совести, наблюдал, как мучается неповинный человек, подвешенный за воротник рубашки к фонарю на самой верхушке столба. Собственный ворот передавил несчастному горло. Когда спасатели прибыли, шея потерпевшего была похожа на баклажан – страшная, синяя и опухшая. Полуживого, парня сняли со столба, а Марик с тех пор чувствовал себя последним негодяем.

– Я узнал о своей силе недавно, – продолжил Марик. – И нет, чтобы бежать от людей. Все продолжал жить среди них и ничуть не беспокоился, что могу нанести вред. Если в этой Академии меня и впрямь научат направлять свои умения на что-то хорошее, я буду очень счастлив. Мою волшебную силу просто опасно не контролировать!

– «Мою волшебную силу!» – передразнил Стив. – Подумаешь, столб обвесить. Есть ли это талант? Вот у меня – другая дела. Я – супер! Я учительнице, вкатившей мне «плохо» в конце семестра, взглядом волосы дыбом поставил! Причем сидел я аж за задним столом. Я вас всех, похоже суперее…

– Нет, я! – обиделся Марик. – Подумаешь, волосы! А вот на такую высотень громадную человека бросить – это умение… Плохое умение, но все же. Я стех пор чувствую свою силу!

– Ой, ну откуда ты можешь знать? – захихикала Анюта.

– Давай поспорить, – согласился Стив. – А может, дуэль-поединок-драка? Померяться силами? – он галантно поклонился, широко улыбнувшись. Похоже, мальчишки были рады такому приключению, и ни чуть не заботился о последствиях.

– Вэлл! – обрадовался Марик, – Я уверен, что выиграю – факты вещь жестокая. Я вот тебя слушал, занимался сверкой…

– С какой-такой Веркой? – глупо улыбаясь, влезла в разговор Настасья, на этот раз, нарочно изображая одурманенность. – Правда же, мадам, сегодня прекрасная погода? – тут же обратилась моя подопечная к роботэссе, которая снова незаметно подошла с хвоста… Дваждыответчица, оказывается, была возмущена идеей устроить поединок. – Вот еще! Зачем?! – привычно начала она. – Глупости! «Померяться силами»! Выдумаете тоже! Это только обычные люди могут такое придумать. Им и спорить есть резон. А вам – волшебникам – нет смысла. Потому что у разных людей силы разные, а у настоящих волшебников – общие. Удивлены? Поясняю! – откуда-то сверху на голову роботессы спикировал непонятным образом материализовавшийся черный цилиндр, на носу выросли очки. «Во дает!» – ахнула Настасья,. – Так вот, – продолжала роботесса, явно довольная эффектом. – У каждого человека от природы имеется запас волшебной энергии. Но все ваши выходки – вовсе не волшебные деяния. Почему? Да потому что они доступны обычному человеку. При должном усилии, в принципе, и обычный человек может такое сделать. Волшебство же начинается там, где заканчиваются человеческие возможности.

– Простите, но тогда выходит, что никакой человек не способен стать волшебником… – Настасьин вопрос мне страшно не понравился. Лучше б молчала совсем. Так было больше шансов скрыть неодурманенность.

– Именно! – радостно отвечала роботесса. – Настоящим Волшебником может стать только тот, кто перестал быть человеком. Тот, кто способен полностью отказаться от своей личности! Раствориться в окружающем мире, слиться с ним воедино… Стать капелькой вселенной! В таком состоянии можно пользоваться всей волшебной энергией мира. В таком состоянии тебе подвластно практически все! Не понимаете? Поймете еще. Обо всем этом вам расскажут древние учебники волшебства из библиотеки Академии.