Текст книги "Интурист в России (СИ)"
Автор книги: Ирина Седова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Выключив смартфон, Джо с удовлетворением отметил, что все в лодке проснулись.
– Сегодня будет дождь, – сказал индеец. – Если поторопимся, то успеем доплыть до Большого Города. Нужно брезент купить, чтобы груз защитить, и коврик с дырками вроде решетки, чтобы на него груз положить. Еще запасной якорь.
– Я думала, что мы остановимся там в гостинице, – сказала Дейзи. – И осмотрим Кострому.
– Зачем? – ответствовал индеец равнодушно. – Русские города красивые, это я уже понял. Но я вам не мешаю: если вы хотите, то можете поездить, посмотреть. А я останусь в лодке. Один.
Джо тревожно глянул на мать…
– Я с дедом, – быстро сказал он. – Мы будем охранять наш груз. И ждать вашего возвращения.
Индеец Дик проводил взглядом удалявшуюся компанию и повернул голову к Джо.
– Ты можешь меня не сторожить, – сказал он равнодушно. – Я не сбегу. Она этого не хочет.
– Тогда почему ты не поехал с нашими в город?
– Потому что на выгрузку сложенного в лодке барахла потребовалось бы время. Потом надо было бы искать сторожа для лодки. Часа два мы бы потратили совсем впустую. И столько же потом при отъезде. А я хочу вперед. На волю. Поставить вигвам…
– Палатку.
– А разница? Поверь старику: небольшая, если будет гореть костер и рядом сидеть дорогие тебе люди.
– Мы забыли про удочки.
– Я не забыл. Я сделаю их себе сам, такие, как в старину, из лозы.
– А крючки и леску?
– Это я взял, позаботился.
– Дейзи за тебя беспокоится. Она не верит, что ты выздоровел.
– И зря. Ты же был вместе со мной в месте силы, и все видел. Русские духи выполнили свое обещание – у меня ничего не болит. Даже больше – я помолодел. Назначенная духами вира мне теперь не наказанием кажется, а целью и подарком судьбы. Мне нравится эта женщина, очень нравится!
– Она же старая.
– Так и я не юноша. Джо, скажи: чем я ей не подошел? Спроси у Олюшки, что мне сделать, чтобы ее бабушка согласилась исполнить волю духов?
У Джо так и вертелось на языке намекнуть, что ничего уже делать не нужно, но по выражению лица индейца он успел сообразить, что дело тут было вовсе не в воле духов.
– Это потому, наверное, что ты иностранец, – проговорил он, наконец. – Скоро уедешь, а она одна останется. С ребенком.
Индеец подумал.
– Может, ты и прав. Но я ведь не отказываюсь помогать ей – буду присылать деньги. И жениться согласен. И увезти ее с собой – я готов на любые ее условия… В общем, решено: когда мы доберемся до следующего города или поселка, то я первый высажусь на берег и пойду его осматривать. А сейчас извини старика, я немного посплю.
Индеец рассчитал поведение Дейзи с мужем и старшими внуками верно: ни на какие экскурсии или музеи те не соблазнились, и, ограничившись беглым осмотром Костромских пейзажей из окон городского автобуса, доехали до ближайшего магазина спорттоваров и поспешили обратно. Про запасные батарейки для фонариков и удочки они в этот раз тоже не забыли, и даже предусмотрели ремкомплект для лодки на случай повреждения какого-нибудь баллона.
– Хорошо! – сказал индеец, осмотрев покупки, и семейная компания продолжила путешествие.
Прогноз погоды обещал переменную облачность и небольшой дождь. Между одиннадцатью и двенадцатью часами небеса разразились мелкими брызгами, словно предупреждая о перемене погоды. Но лодка к тому моменту даже не успела еще выехать за пределы Костромы, и причаливать, чтобы раскинуть палатку, было негде. Пришлось приналечь на весла и двигаться дальше.
Около двух часов пополудни стало накрапывать снова.
– Все, – сказал Мигель, – вы как хотите, но я устал. Мы на отдыхе, а не на соревнованиях. Покидаем фарватер и поворачиваем к берегу.
– К левому или правому? – спросил Артур.
– Туда, – вытянув руку в сторону пологой лесной части, сказал индеец.
В самом деле: река текла там гораздо медленнее, и удобных для бивуака мест у берега было столько, что разбегались глаза.
– Если мы хотим остаться на ночевку, – сказал Киан, – то надо выбрать место повыше, чтобы не возле самой кромки воды.
– Да, сынок, ты прав, – согласился Мигель. – И деревья здесь не одни елки да сосны. Да и дно хорошо просматривается – коряг нет. Подплываем как можно ближе к суше и бросаем якоря.
Глава пятая
Дно и в самом деле было здесь песчаным и приветливым. Теплый летний дождик снова сделал перерыв и любезно позволил иностранным гостям не только легко развернуть первую, четырехместную, палатку, но и вбить в землю колышки для закрепления ее на земле, выдвинуть тент для защиты будущего костра и перенести туда спальные принадлежности и продукты.
Со второй палаткой, двухместной, им повезло несколько меньше: следующий дождь не только был сильнее, но лил не переставая до самой темноты, превратившись в конце-концов в ливень с грозой и молнией. Хорошо, что к тому моменту дровяная команда успела натаскать из леса сушняка. Правда, ломать его и укладывать под навес довелось уже под кап-кап.
Задачу эту добровольно взяли на себя юниоры, пока индеец ковырял землю саперной лопатой, сооружая подлинный индейский очаг. К тому моменту, когда они накрыли обе кучи дров полиэтиленовой пленкой, все трое промокли до нитки. Они очень удивись, когда вместо команды усесться вокруг костра и погреться, индеец посоветовал им переодеться в сухое и развесить мокрую одежду под тентом на подсушку.
– Этот очаг дает мало дыма, издалека практически невидим, и мало ест топлива, – показал старый Дик две соединенные подземным тоннелем ямки, одна из которых служила топкой, а другая, поменьше, поддувалом. – Вот на этих двух рогульках и перекладине можно подвесить котелки для каши и чая. Лучше по очереди.
– И сколько нам предстоит твою кашу ждать? – спросил Джо. – У меня уже в животе бурчит от голода.
– Не меньше часа, – сказал Артур. – Лучше бы мы набрали чипсов и готовых завтраков.
– Если рогульки опустить пониже, то через полчаса мы сможем приступить к трапезе. А вы для ускорения процесса лучше нарубите-ка чурочек покороче, чтобы в очаг влезали.
– Я нарежу хлеба, – сказала Дейзи.
– Разве мы его покупали? – запоздало удивился Мигель.
– Э… нет. Тогда открою банку тушенки.
Странно устроен человек: когда у него все есть, то ничего не хочется. Но стоит привычному исчезнуть – как его сразу начинает не хватать. Так и сейчас – семья Мигеля не принадлежала к любителям хлеба. Но когда обнаружилось, что при закупке продуктов для похода о хлебе забыли, он сразу всем понадобился.
Лишь индеец не унывал. Сполоснув один из котелков (тот самый, в котором варилась каша) он выложил туда две ложки с верхом топленого сала (русские назвали бы его смальцем), добавил три стакана муки и перетер оба ингредиента между собой. После этого налил в кружку горячей воды, добавил чайную ложку соли без верха и замешал средней густоты тесто, время от времени добавляя в него муки.
Извлекши из глубин своего чемодана уже упомянутую сковородку, он сполоснул ее, обсушил, отсоединил от нее ручку, обтер внутреннюю поверхность сначала жиром, а затем сухой мукой, извлек тесто из котелка, придал ему форму лепешки и переложил в сковородку.
Накрыв ее крышкой, индеец разгреб еще горячие угли в костровой яме, поместил туда импровизированную форму для выпечки, и, засыпав сверху углями, приготовился ждать.
Как ни странно, его кулинарное изделие оказалось съедобным. Еще раз разведя костер для того, чтобы согреть кипятка, семейство разрезало импровизированный хлеб на 6 частей, запило его кто чаем, а кто кофе, и все разошлись по своим палаткам.
Гроза их не смущала – она бушевала где-то далеко вверху, а ливень их пригорок не заливал. Даже наоборот, под шум дождя спалось нашим путешественникам как нельзя лучше – он успокаивал и навевал отличные сны.
Ну а утром интуристов ждал сюрприз. Да еще какой сюрприз-то – настоящий сюрпризище!
Дождя не было и намека – если не говорить о нем в прошедшем времени. Небо приятно голубело, солнце сияло и грело – лишь трава не успела высохнуть, и капли влаги крошечными лейкосапфирами поблескивали на отдельных былинках и листиках, радуя эстетической чутье и поэтическое сердце Дейзи.
То есть радуя до того момента, пока Дейзи не осознала, насколько разумным было предложение Киана раскинуть палатки на возвышении, а не у кромки воды. Потому что эта самая кромка за ночь приблизилась к ним чуть ли не вплотную. Оказалось, что из хлябей небесных за прошедшие ночь и день пролилось столько воды, что уровень Волги поднялся.
О, совсем незначительно – максимум до полуметра, но этих полметра хватило, чтобы оторвать от речного дна легкую надувную лодку и отправить ее в круиз без пассажиров.
– Вот так дела! – произнес Артур, первым обнаружив исчезновение с поверхности реки их единственного транспортного средства.
– Может, она утонула? – предположил Джо.
Не сговариваясь, ребята кинулись в воду и принялись осматривать и прощупывать ногами речное дно.
Потеряв на этом около часа времени, канадцы погрузились в бесполезное выяснение того, кто же из них не догадался накануне вечером привязать лодку к чему-нибудь на берегу.
– Пап, звони русским, – сказал Джо, вспомнив, наконец, слова Олюшки о том, что у них лодка с мотором.
– В МЧС? – со злостью буркнул Артур.
Он был зол на родителей, на старого Дика и на весь белый свет, но только не на самого себя. Хотя и у него тоже из-за вчерашнего ливня отключало соображалку. Но ругать себя Артур никогда не любил, особенно когда вместо отчетов о героической робинзонаде ему предстояло сочинять для своих Интернет-подписчиков байку о суровых российских погодных ужасах.
– Белле, конечно! – ответил Джо, уже успев мысленно прикинуть, является ли исчезновение лодки поводом для паники, или обойдется.
Решив, что экстренная связь вряд ли поможет обратить вспять течение Волги, он сделал соответствующий вывод и огласил его вслух.
– Вряд ли нашу лодку утащило в фарватер, – сказал старый индеец. – Скорее всего, она поплыла вдоль берега. А поскольку берег здесь изрезанный, и вода начала уже спадать, то лодку далеко унести не могло. Поэтому вы как хотите, но я пошел.
– Думаешь, у тебя есть шансы ее догнать? – с сомнением спросил Мигель.
– Скорость пешехода – 5–6 километров в час, течения Волги вблизи берега – около трех. А русским действительно позвонить стоит – мы можем не заметить лодку на воде, или она остановилась в таком месте, где с берега ее не видно.
* * *
– Да, – отвечала Белла, – проплывал какой-то полуплот мимо нас, накрытый брезентом, без пассажиров. Валентин углядел. Рано проплывал, часов около семи. Мы поняли, что это чья-то потеряшка, отловили. Сами до нас дойдете, или вам ваше плавсредство на буксире доставить?
– Сами, – отвечал Мигель. – Если вы от нас недалеко.
– В паре километров ниже по течению. Только прихватите несколько веревок покрепче и подлиннее. И надо не меньше трех человек: один в лодке чтоб сидел, веслом отпихивать ее от мелей, а двое по берегу тащили. Как бурлаки. Видели у нас такую дореволюционную картину?
Идея тащить лодку вверх по течению с помощью веревок была встречена мальчишками с восторгом. Они немедленно вызвались идти все трое, ну и Мигель с ними. Индейца и Дейзи оставили кашеварить, то есть готовить еду, Артур взял с собой штатив с видеокамерой, чтобы снимать процесс, и уже проговаривал про себя текст очередного видеоблога.
Потому что приключение явно было высший сорт! Подумать только: самое настоящее наводнение в дикой местности, потеря единственной лодки, обнаружение ее (подробности обнаружения можно было скромно опустить), а затем поход вверх по течению так, как это делалось в этой жуткой России 100 с лишним лет тому назад! Короче, Артур заранее был уверен, что сенсация ему будет обеспечена.
Действительно, материала для видео он заполучил уйму. К его услугам были комары, оводы, ужи, лягушки, путавшаяся под ногами трава и мешавший обзору кустарник. К тому же трава была – бр-р – мокрой, и обувь тоже скоро стала мокрой насквозь. Трава затрудняла движение столь энергично, что два километра даже налегке в одну сторону затянулись на сорок минут. Мальчишки бы с удовольствием пошли по песочку, но увы – высота воды в реке не позволяла это делать с комфортом. Песок был затоплен весь.
Зато русские перед тем, как отпустить в обратный путь, накормили их жареным на углях мясом, напоили чаем с баранками и дали с собой две буханки белого хлеба.
– Лодку на реке с песчаным дном необходимо привязывать к берегу, – сказал Валентин. – Песок под водой все время движется, и там, где было возвышение, появляются впадины. Поэтому просто поставить ее на якорь недостаточно – через некоторое время дно из-под якоря может уйти, и он окажется в подвешенном состоянии.
– Кушайте, кушайте, – приговаривала Белла. – Вам силы сейчас ой как понадобятся.
И понадобились.
В лодку работать веслом они посадили самого легкого – то есть Джо. Его задачей было не допускать, чтобы лодка чиркала днищем по песку или задевала торчащий топляк или ветки кустарника. Оставшиеся три человечьи силы во главе с Мигелем должны были противодействовать скорости течения, добавляя к ней свои собственные минус четыре километра в час. Тащить отчего-то оказалось неожиданно тяжело.
Новые бурлаки не сразу догадались, что кроме лодки по поверхности они еще и волокут под водой три якоря, которые, задевая речное дно, создают тормозящий эффект. После того как Джо вытащил якоря из воды, дело пошло значительно легче, хотя и не намного быстрее.
Путь к своему лагерю им замедляли еще и съемки, которые Артур производил не абы как, а со штатива, для чего бросал свою веревку, заходил вперед метров на 30, устанавливал треногу с закрепленной на ней камерой, после чего полминуты снимал, как Мигель и Киан тянут лодку – ну и на Джо не забывал иногда переводить объектив.
Когда лодка приближалась на критическое расстояние, они с Мигелем менялись местами, то есть Мигель брал штатив и уходил вперед, чтобы найти точку съемки по собственному вкусу, а Артур впрягался вместо него в ярмо.
Впрочем, съемочного энтузиазма у него хватило только на первую половину пути – дальше они просто тянули втроем, молча и упорно. Веревка резала плечо или руку – в зависимости от того, как ее приложить к телу. Обвязать ее вокруг корпуса тоже удовольствие было сомнительное – сдавливало ребра.
– У бурлаков не веревка опоясывала туловище, а широкий ремень, – пояснила им Дейзи, когда усталые и злые они, наконец, добрались до палаток. – Назывался «liamka», отсюда и выражение «liamku tianut». Выдерживали эту работу только сильные, слабые быстро «nadsajivaly grud», начинали кашлять и умирали.
– А зачем они шли в бурлаки? Их заставляли как рабов?
– Бурлакам хорошо платили. За сезон можно было много заработать, – сказал Мигель. – Ух я и проголодался! Теперь я понял, почему русские так много едят!
В этот день они никуда не поплыли – единогласно решили посвятить его отдыху. Старый Дик опять развел возле входа в палатку особый дымарь, сделанный им из какого-то нароста на дереве из местного леса, поэтому кровососущие насекомые их не донимали. Неизрасходованного топлива оставалось еще с избытком.
– Этот индейский костер намного экономнее вашего скаутского, – сказал Джо Киану. – И воду кипятит быстрее. Раз – и готово.
– Зато он почти не греет!
– Брось, брат: признай, что наши предки умнее белых были.
– Но белые победили.
– Потому что у них было хитрое оружие. Которое они изготовляли, а наши только покупали. Причем продавали оружие белые нашим то, что было похуже.
– Олюшка говорила, что ингизы стравливали племена индейцев между собой, чтобы мы друг друга перестреляли.
– Русские слишком много знают, – в раздумье проговорил Артур. – Откуда?
– Из книг, наверное. Видел, какая у Трувора дома библиотека?
– Ага. И у Ивана тоже. Они свои книжки читают и поэтому все умеют. Ты тоже любишь читать, Джо. Я бы на твоем месте подготовился в колледж и получил степень магистра.
Джо кивнул. Он и сам намеревался так сделать. Увидев хозяйство, которым заправляли Матвей и Любаня, он был потрясен. До этого он думал, что учителя только учат, а строители строят, но познакомиться с учительницей, которая сама строила свою школу, исполняя роль прораба – это была явная аномалия.
Да и фермер Матвей занимался не только коровками, а еще и фабрикой, причем сырье для нее не закупал, а растил. Растил не один, конечно, а с помощью работников, но ведь командовал-то ими он лично, и все держал в голове!
И я таким могу стать, – вот что подумал Джо внезапно. – Хорошо, что у родителей есть деньги, чтобы оплатить мое обучение.
– Я хочу порыбачить! – внезапно сказал Киан.
– У берега мелко. Мальков ловить не интересно, – сказал Артур.
– Можно же с лодки.
– Чтобы снова ее унесло, а назад грести против течения? Или на бечеве тащить? Спасибо, валяй сам!
– Можно снова ее заякорить. Только канаты удлинить, чтобы доставало до дна. Правда, пап?
– Правда, – отозвался подошедший Мигель, потому что желание порыбачить овладело и им тоже. – А еще – она у нас привязана вон к тому кусту. Отвязываться мы не станем, просто веревку нарастим, и никуда наше плавсредство не денется.
Восторг энтузиазма был ему ответом. Веревки снова были задействованы, и скоро все четверо качались на волнах с удилищами в руках, устремив свои взоры то ли на воду, то ли на противоположный берег – в неизведанную даль.
Старый Дик смотрел на них и улыбался в душе. Он давно не наблюдал такой искренней радости у близких ему людей.
Как хорошо, когда есть те, кто нас на этой земле сменит, – подумал он с легкой грустинкой. – Хорошие у Дейзи ребята: дружные.
Он взял пустой котелок и отправился в лес – поискать каких-нибудь ягод. Не то, чтобы наверняка, но черничник тут расти мог вполне, И, судя по легкому аромату багульника, дурманящему ноздри, не исключено, что он обнаружит голубику.
Русские различали эти ягоды – черника была вкуснее, но она красила в черно-синий цвет руки, губы и язык. Голубика таким эффектом не обладала, зато испарения багульника, рядом с которым она предпочитала произрастать, вызывали головную боль и были опасны. Если в его зарослях лечь спать, то можно не проснуться.
Старый индеец укладываться спать в лесу не намеревался, да и подходить близко к опасным местам тоже. Но к палаткам он вернулся с котелком, на две трети наполненным вкусной и полезной ягодой – опыт бывшего лесного скитальца был не забыт: память работала.
Да и младшее поколение, как оказалось, потратило время не напрасно. Вчетвером они наловили рыбы столько, что ее некуда было девать. Две самые большие рыбины было решено обмазать глиной и запечь прямо в чешуе на угольях – благо хлеб у них сейчас был. Ну а более мелкую почистили как положено и, отварив в подсоленой воде, съели так.
Они знали уже, конечно, что вода, в которой эта рыба варилась, у русских называется уха и с добавкой некоторого количества мелкой ячменной крупы некоторыми любителями очень ценится. Однако сегодня они предпочли просто наесться до отвала речной рыбы, слегка запивая ее этим самым рыбным отваром. Единственное, что их огорчало в их трапезе – это кости: слишком уж их было много в волжских обитателях. Запеченную на угольях пару было решено оставить на ужин.
Впрочем, две рыбины на шестерых – этого было маловато для четверых здоровых взрослых и двух подростков, резвившихся на свежем воздухе так, словно их целую жизнь до этого продержали на цепи в сыром подвале. Они валялись на траве, плескались в воде, а под конец, не зная чем себя занять, разбились на две команды и принялись строить замки из песка.
Слопав свой кусок рыбьей тушки, они закусили его свежеприготовленной кашей без никто и отправились спать, еще не успев соскучиться по благам современной цивилизации.
Глава шестая
Следующее утро снова встретило их ясной погодой. Плотно позавтракав пшенной кашей на сухом молоке с не успевшим окончательно зачерстветь белым хлебом, они отправились в путь, приняв решение раскидывать палатки только на ночь, а на дневных привалах обходиться без них. Сначала они честно гребли, но затем, выведя лодку на стрежень реки, согласились порыбачить, и весла были отставлены.
Старик остался за рулем, ему рыбачить не хотелось. Но Мигель с ребятами и без него наловили рыбы столько, что было не съесть. Русские их не перегоняли, их вообще не было видно. Несколько раз мимо них проплывали большие суда: один раз круизный лайнер, не слишком большой, во второй раз пронкслось нечто с буквами по борту: Метеор.
– Это судно на подводных крыльях, – сказал Джо. – Русские их снова начали выпускать, и уже импортируют в несколько стран.
– Но не к нам, – сказал Артур. – И шумит оно как трубный глас при втором христовом пришествии.
– А ты откуда знаешь? – засмеялся Киан. – Пророком заделался, что ли? Эх, жрать охота, аж кишки подводит! Но как же лень грести к берегу!
– Не надо к берегу, – сказал Мигель. – Вон там впереди по курсу остров.
Действительно, им повезло: остров был поросший кустарником, а не просто отмель. Там и передохнуть где было, и топливо для костра имелось. Он был вытянут в длину, как и полагалось созданному рекой, а не морем-океаном, то есть без бурунов и прочих коварных ловушек. Он был весь насквозь песчаный, и трава покрывала его отнюдь не ковром, а редкими низкими травинками.
Да и кустарник рос не сказать чтобы слишком буйно, однако сухие ветви и даже стволики там наверняка имелись. Причалив в одной из бухточек, наши путешественники закрепили свое плавсредство по всем правилам предыдущего опыта и рьяно принялись за готовку.
В этот раз, подгоняемые нетерпением, они развели аж два костра: один для котелка для приготовления кипятка, а другой – традиционный скаутский: для жарки пойманных ими рыбешек. Последнее не так легко было осуществить: решетки у них не имелось, и потрошенную рыбу надо было нанизывать на два прутика, чтобы затем эти прутики переворачивать для обжаривания со второй стороны. Рогулек, на которые клались прутики, также потребовалось увеличенное количество: аж четыре.
Этот способ имел еще один недостаток: поскольку на острове рос только ивняк, то и прутики пришлось делать из него, поэтому рыба слегка горчила. Зато на гарнир было картофельное пюре – в общем, все остались довольны.
* * *
Леонид Петрович, дважды потеряв канадцев в Воронежской области, больше такой беспечности себе не позволял. Он не упускал иностранцев из поля наблюдения ни в Ярославле, ни после, ловко прикрепив к их лодке маячок. Уловив, что группа собирается отправиться в путешествие по Волге на веслах, он приобрел одноместную лодку с мотором и навесом на случай дождливой погоды, и двинулся следом.
Бинокль со стеклами для видения в инфракрасном свете у него уже имелся, поэтому ночь для него отнюдь не была непроницаемой, костер разводить он, естественно, не собирался, поэтому ограничился походной плитой с десятком запасных газовых баллончиков. Фляжка для кофе, металлическая кружка с ложкой и консервный нож для вскрытия этих самых консервов – вот все, что было из посуды.
Зато консервов этих на неделю пути от Ярославля до Нижнего Новгорода он набрал целую коробку – разных сортов. Во второй пищевом контейнере было две буханки ржаного хлеба, килограмм баранок, два пакета крекеров и коллекция Дошираков, то есть сухпайков быстрого приготовления. Ах да – еще был сахар. Воду Леонид Петрович намеревался черпать непосредственно из Волги, но на всякий случай одну пятилитровую пластиковую канистру с собой прихватил.
Остальное место в лодке занимали постельные принадлежности, две канистры с бензином и сухая смена одежды. С курткой. И прочным, крепким рыбацким плащом для дождя. В общем, гнездо для наблюдения за подозреваемым Леонид Петрович оборудовал на славу, и шел за канадцами хвост в хвост.
Достаточно сказать, что в их первый привальный день он встал от них на якорь в каких-то ста метрах, и наблюдал всю суету вокруг пропавшей лодки, подобравшись чуть ли не вплотную. И, продолжая свой путь, канадцы лишь потому не замечали его присутствия, что островков вдоль берега было предостаточно, чтобы продвигаться параллельно и скрытно.
Однако вскоре Леониду Петровичу довелось убедиться, что профессиональной любознательностью в этом мире страдает не он один. Увлеченный слежкой за канадцами, он не сумел заметить, что слежка велась и за ним. Тогда он еще не догадался, что это была именно слежка. Расположившись в удобном для наблюдения месте напротив точки, где интересующая его компания разожгла свои костры, он не сразу отреагировал на изменения в звуках, доносимых до него ветром.
Это были звуки человеческих шагов – а не ожидал Леонид Петрович их потому, что откуда же тут можно было взяться человекам?
– Птичек считаем или рыбок? – раздался голос за его спиной.
Леонид Петрович вздрогнул и оглянулся – в двух шагах от него стоял среднего роста средних лет мужчина средней наружности, одетый в обычный рыбацкий камуфляж – не столько для маскировки, сколько для удобства. Да и не соответствовал этот камуфляж сезону – он был ярко осенним.
Рядом с мужчиной стояла белокурая голубоглазая девчонка лет 12. Волосы у нее были заплетены в косички, зеленые в пятнах бриджи и желтая футболка довершали наряд.
– Он измеряет расстояние между собой и вон этим островом, – хмыкнула девчонка. – Дяденька забыл, что слежка посредством бинокля за кем-либо квалифицируется как нарушение информационного личностного пространства граждан… дядя Валь, какая там статья уголовного кодекса?
– Я частный детектив, – признался Леонид Петрович, – выслеживаю опасного преступника. – Вот мои документы.
И он показал удостоверение.
– А вы кто?
– А мы оберегаем покой вон тех иностранных граждан от посягательств на их имущество и личную жизнь. Поскольку у них гостевая виза, то наши друзья попросили нас за ними присмотреть. И мы несем ответственность за то, чтобы у наших иностранных гостей остались исключительно благоприятные впечатления о нашей стране.
Все это девчонка выпалила единым духом, ни разу не запнувшись.
– Ваши иностранные гости укрывают сбежавшего из тюрьмы бандита, – строго проговорил Леонид Петрович. – Вот его фото, вот мой бинокль, можете сравнить.
И он протянул изумленному Красавчику… его собственную фотографию.
Девчонка фыркнула.
– И каким же образом канадский гражданин ухитрился сбежать из российской тюрьмы? – спросил он, проникаясь естественным интересом.
– А это не канадец. Канадцу около шестидесяти лет, он приехал в Россию, чтобы ему сделали операцию по поводу рака. Посмотрите, разве этот сорокалетний мужчина похож на недавно прооперированного больного старика?
– А на кого он похож? – с интересом спросил Красавчик.
– На матерого уголовника. Вы на его глаза посмотрите – это же глаза волка.
Красавчик усмехнулся.
– А у меня какие глаза? – спросил он, метнув взгляд в сторону Олюшки. – Я тоже похож на уголовника?
– Вы нет, – произнес детектив подумав. – Вам злобы не достает. Я бы принял вас за учителя старших классов. Вы явно привыкли и командовать, и подчиняться.
– Так и есть, – быстро сказала Олюшка. – Бабушка хочет, чтобы Валентин преподавал у нас в селе историю. Только я все равно не поняла, зачем канадцам прятать у себя уголовника?
– В благодарность за операцию, которая стоила бы им больших денег, если бы проводилась как положено, в клинике. Да и вообще отказать могли. А так, воспользовались сходством и возят по стране, пока ему не будут готовы чистые документы и крыша. В Нижнем Новгороде он исчезнет, и на его место встанет настоящий канадец. Да они, скорее всего, и не подозревают о том, насколько этот человек опасен.
Олюшка и Красавчик переглянулись. Сказать, что они были ошеломлены – это было не сказать ничего.
– Вы ошибаетесь! – молвила, наконец, Олюшка.
– Ладно, пошли отсюда, – сказал Красавчик, выдохнув.
Он много встречал на своем веку разных чудаков, но такого видел впервые. Одно радовало: и этот сыщик, и мусорок на станции Грязи не разглядели в нем беглого зэка, а, значит, он действительно мог ходить везде и ничего не бояться.
Особенно сейчас, когда его вывеска была основательно подкорректирована.
Единственная опасность опознания исходила от тех, кто знал его лично.
Встречи с псковскими здесь, в другом регионе, была маловероятна, к тому же за семь лет его могли забыть все кто надо и кто не надо, в полной уверенности, что его упекли далеко и надолго. Несколько сложнее было с теми, с кем Красавчика сталкивала судьба там, в лагерных бараках. Этой беде могло помочь лишь одно – никого не замечать. Прошел мимо, скользнул взглядом равнодушно. И внутри как молитва: вокруг меня друзья, все меня уважают.
* * *
Вечерняя трапеза для наших интуристов прошла точно так же как и обеденная – то есть опять на острове, только на другом. Грести им к тому моменту уже основательно надоело, особенно после подсчета пройденного пути в километрах и днях. Получалось, что из 385 километров от Костромы до Нижнего Новгорода они одолели максимум 100, потратив на это 3дня. Впереди оставалось еще 300 км.
– То есть 186 миль или 9 дней, – сделал вывод Мигель. – Нет, я не против, если ты, дорогая, решишь, будто Россия состоит из Волги с лесами и комарами, но что скажут дети?
– Можно позвонить русским, чтобы они взяли нас на буксир, у них лодка с мотором, – внес предложение Джо.
– А можно, не теряя времени на пустую болтовню, продолжить путь, – сказал старый Дик.
– Скоро стемнеет. Мы снова не успеем найти место для ночлега и установить палатки – это были слова Дейзи.
– И не надо. Скорость течения Волги на стрежне реки 3,7 мили в час. Если ночевать в лодке и ориентироваться на бакены, то за 10 часов мы продвинемся еще на 37 миль.
– Что приблизит нас к цели всего на 60 км.
– Зато за 24 часа – на 144. А если мы будем помогать веслами, то на все 180, – возразил Киан с горячностью.
– За 18 часов. Три раза в сутки мы должны будем высаживаться на берег для приготовления пищи и вообще отдыха, – попыталась остудить его энтузиазм Дейзи.
– Вот! – не сдавался бывший скаут. – 18 умножить на 6 – это 108 часов. Плюс прибавка в скорости с помощью весел – 150 получится. И тогда мы доплывем до большого города не за 9, а за 2 дня!
Мигель подумал.
– Звучит заманчиво, но кому-то все эти 10 часов на руле сидеть придется. Без управления лодку оставлять нельзя. Хотя Волга и считается рекой спокойной, но если мы будем двигаться по фарватеру, то ничего хорошего не будет, если в нас врежется чей-то катер или встречная баржа.
– Мы будем меняться, – ухватился за новую идею для своего видеоблога Артур. – Чур, моя вахта первая!
– Темные часы мои, – сказал старый Дик. – Меня все равно по ночам бессонница мучает. На рассвете пусть меня сменит Мигель. Между завтраком и обедом – Киан, и замыкающий Джо.
