Текст книги "Интурист в России (СИ)"
Автор книги: Ирина Седова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
Глава вторая
Поездка по Волге от Городца до Нижнего Новгорода ничем особенным канадцам не запомнилась. Покупать лодочный мотор ради последнего отрезка пути им показалось нецелесообразным, и русские снова везли их на буксире, точнее, в виде второго элемента катамарана. В лодке детектива сидел старый Дик, а его место среди канадцев занимал Трувор. Мальчишки соскучились друг по другу. Артур по-прежнему снимал пейзажи, а Киан ловил и отпускал рыбу.
Зато в Нижнем Новгороде их скука окончилась. Приплыли они туда достаточно поздно, лодочных станций там, судя по Интернету, было несколько, поэтому Белла решила, что наилучшим вариантом будет центр города. Так что лишние 10 километров они точно проплыли, что обернулось еще одним часом пути. На причалах лодочной станции было не то чтобы тесно, но их самодельный катамаран там был не по габаритам.
– И отлично, – сказала Дейзи, – мы все равно больше не собираемся никуда плыть. Выгружаемся, сдуваем обе лодки, скручиваем и пакуем в чехлы.
– Не просушив?
– Это завтра. А сегодня ищем по Интернету ближайшую гостиницу, согласную нас принять, ставим последнюю лодку под охрану сторожа, вызываем газель для перевозки пассажиров с багажом и отправляемся на отдых. И – отключаемся от всех мировых проблем.
* * *
– В общем, так, – сказала Белла наутро за завтраком. – Предлагаю весь сегодняшний день посвятить Нижнему, переночевать, а на рассвете дня следующего махнуть в Чебоксары. Только билеты лучше заранее заказать, чтобы уехать на одном автобусе, а не на разных. А чтобы не тащить с собой весь багаж и не искать потом ночлег…
– И что с нашим багажом не так? – перебила ее Дейзи. – Подумаешь, по чемодану на каждого и рюкзаки! Скажите, мы можем нашу лодку отослать почтой на адрес той гостиницы, в которой мы останавливались в Москве?
Русские засмеялись – причем засмеялись все.
– Да в чем дело-то?
– Российская почта работает непредсказуемо, – пояснил Леонид Петрович. – Отослать-то вы можете, но никакой гарантии, что ваша посылка прибудет по указанному адресу до вашего отбытия в Канаду, нет и не может быть.
– Но почему?
– Причина не известна никому. Это какое-то таинство. Полтергейст. Мистика. Вся страна пытается ее разгадать, но тщетно.
– Весело вы тут живете, – засмеялся и Мигель. – Но, видите ли, мы готовы рискнуть. Положимся на судьбу. Если наша лодка затеряется в Российских почтовых просторах, значит, так тому и быть. Я, кстати, еще вчера вечером ее хорошенько протер, продул вентилятором и засунул в чехол, так что к транспортировке она полностью готова.
– А мы с Трувором то же самое проделали с нашей, – признался Иван. – Только я не вентилятором ее обдувал, а пропылесосил, чтобы воду извлечь. И пошлем мы свою роднюлечку не в Москву, а к нам домой. Я такой водный маршрут задумал на следующее лето – пальчики оближешь!
– Отлично! – сделала вывод Белла. – Значит, сначала едем на какую-нибудь почту, а потом уже экскурсируем. Если верить Интернету, то их тут множество.
– Нам нужна такая, чтобы мимо нее ходил транспорт и поближе к остановке, – сказал Мигель.
– Есть тут одна, как раз за мостом, поблизости от которого мы находимся, – сказал Валентин, быстро глянув в план-схему центра Нижнего Новгорода. – После него начинается площадь с транспортным узлом.
На почте наши туристы потеряли целый час. Посылки, которые они отправляли, были негабарит, для них нужна была какая-то особая упаковка, и стоила отправка их довольно дорого. Чтобы не толкаться в небольшом помещении всем кагалом, они оставили отправку лодок на гида с сыщиком и Мигеля, а сами отправились вперед.
– Ориентир – площадь Горького, – сказала Олюшка Валентину. – На схеме зеленый овал, значит там можно посидеть на лавочках. К тому же мы будем идти медленно, и в случае чего вы сможете нас легко догнать.
Они дошли и посидели, потом обошли все магазины вокруг площади и заскучали.
– В общем, так, – сказала Белла, – Впереди начинается так называемая Большая Покровская, главная улица Нижнего Новгорода, предназначенная для пешего хождения. Там куча исторических зданий, кафешки, продаются сувениры и все такое прочее. Она ведет в Кремль. Прогуляемся?
– Yes, – сказал Джо. – Лучше медленно двигаться, осматривая достопримечательности, чем тратить время на ожидание.
– А как же мужчины, которых мы оставили на почте? – спросила Дейзи.
– Они в состоянии заметить все, что им интересно, и не ползя со скоростью улиток.
Сыщик и гид с Мигелем действительно нагнали их довольно быстро. И странно устроен человек: развлекаться всем вместе оказалось гораздо веселее, чем пребывать в процессе ожидания, когда же некто сделает важную для тебя работу.
Целой компанией они вдруг ощутили, что сильно проголодались, целой компанией продегустировали здешнее мороженое и кофе. И целой компанией решили не заходить в Нижегородский Кремль – воспоминаний о Московском и Псковском им хватило с лихвой.
Зато обойти вокруг его древних стен, не раз подвергавшихся частичной реставрации, однако упорно стоявших века на своем месте, и канадцам, и русским захотелось. Но терпения сделать полный круг у них, опять же, не хватило. Дойдя до плавного спуска вниз, столь же древнего, сколь сам Кремль, компания направила свои стопы туда, куда их вел проложенный множеством посетителей этой части города маршрут. И вскоре они пересекли какую-то улицу и очутились возле памятника Минину и Пожарскому.
– Это копия памятника, который в Москве на Красной площади? Или я чего-то путаю? – удивился Киан.
– Не путаешь, – сказал гид. – Это одно из самых важных мест в истории нашей страны. Здесь, на этой площади когда-то звенел вечевой колокол и собиралось городское собрание для решения важных дел. Именно здесь староста Козьма Минин, услышав, что со стороны Костромы движется большой отряд поляков, кинул клич горожанам собрать деньги, кто сколько может, чтобы на них нанять князя и ополчение и пойти освобождать от поляков страну.
– В учебнике написано, что он сделал это, чтобы выгнать поляков из Москвы, – сказал Трувор.
– Как бы не так! Ради Москвы нижегородцы в те времена даже не почесались бы. Сообщение было, что поляки идут вдоль Волги в сторону их города. Себя спасать они собирались, а не москвичей, которых искренне и от души ненавидели почти как поляков. Эти два города долгое время соперниками были за влияние на Волге. Но никаких поляков им навстречу не попалось, зато они услышали, что поляки засели в Москве. Вот они и пошли туда. И справились с задачей.
Глаза у канадцев слегка округлились.
– То есть поляки ошиблись дорогой и вместо Нижнего Новгорода захватили Москву? – спросил Артур.
– Нет, тех поляков, что сидели в Москве, привел с собой польский королевич Владислав. Московские бояре никак не могли поделить между собой власть и решили, что пусть царем будет он. И пригласили его. Но поляки себя показали очень плохо, они настроили против себя все население Москвы. Их попросили уйти, но они не захотели и вызвали из Польши подмогу. А подмога промахнулась мимо Москвы, дошла до берега Волги и там исчезла. Растворилась бесследно.
– Ну и горазд ты байки сочинять! – сказал Киан. – Так не бывает!
– Россия – страна чудес, – сказал Иван. – У нас бывает еще и не такое!
* * *
Канадцы долго были под впечатлением истории про поляков. Сначала они никак не могли поверить, что правящая верхушка какой-то страны способна пригласить на трон чужеземца. Просто вот так – взять и пригласить!
– Смута была после смерти Ивана Грозного, – пояснила Белла. – В стране начались беспорядки и голод. Это всем надоело, поэтому было решено принять радикальные меры. А обычай звать на княжение авторитетное лицо уходит корнями вглубь веков, когда пригласили для этой цели Рюрика. Народу-то все равно, кто сидит на троне, лишь бы порядок был. Но поляки, оказавшись в Москве, начали беспредельничать. Они решили, что они самые сильные, и им все позволено.
– Ну хорошо, – сказал Киан. – Предположим. Однако куда же делся тот отряд, который пришел к ним из Польши на помощь?
– А вот это историческая загадка. По официальной версии, староста какой-то деревни Иван Сусанин вызвался показать им дорогу на Москву, но вместо этого завел их в лес, где они все погибли.
– И что же тут необычного? – спросил Мигель.
– А то, что их останков никто не находил. Вообще никаких и никогда. Представьте себе, что кроме пехоты и всадников, там было множество обозов, то есть телег, груженых пищей, пушками, ружьями, боеприпасами. Это была целая армия, способная напугать такой город как Нижний Новгород. И не осталось ни трупов, ни металла. Полный глухарь. Как будто их НЛО забрало, – сказала Олюшка.
Канадцы подумали.
– Ты же сама мне рассказывала, что там было, – сказал, наконец, Джо. – Эти поляки просто разбрелись по России. Убили своего начальника и разошлись по окрестным деревням. Не хотели они с русскими воевать за этого самого королевича. Поженились на русских женщинах, переоделись и притворились местными жителями.
– Ну, это всего лишь предположение. В исторических документах ничего такого нет.
– А что есть?
– Что нижегородское ополчение дошло аж до Ярославля. После чего ярославцы снабдили их провиантом, добавили своих людей и направили на Москву. Они хотели поставить новым царем князя Пожарского.
– И что помешало?
– То, что он оказался не единственным претендентом. Их было то ли три, то ли четыре. Поэтому собрался Земский Собор, то есть собрание бояр из влиятельных родов, и на этом собрании после долгих споров выбрали Михаила Романова. Остальные претенденты принесли ему присягу на верность. А выбрали Михаила царем потому, что его отцом был глава русской православной церкви Патриарх Филарет. Все знали его как очень умного и влиятельного человека.
– Ну, так не интересно! – сказал Киан.
– Ты хотел бы войны? Но крестьянам хотелось пахать, сеять и собирать урожай, посадскому люду работать, а купцам – свободно торговать. Народу нужен был мир.
– Выходит, что в России демократия держалась дольше, чем во всей Европе? – засмеялся Мигель.
– Выходит, что так. Советскую власть не большевики изобрели, эта традиция у нас испокон веку тянется, и никогда не умирала. Избрание Михаила Романова на царство состоялось в 1613 году, причем венчали его не сразу, а через два месяца, чтобы посмотреть, как он себя покажет, – ответил гид.
– А обозы? – с интересом спросил Артур. – Ну, те, что были у поляков в отряде?
– Лошади с телегами, то есть? Они что, могли помешать в хозяйстве?
* * *
Этим же вечером произошел случай, который показал Валентина сыщику и канадцам еще с одной стороны. Произошло это после того как канадцы посетили Домик Каширина, в котором провел детство знаменитый русский писатель Максим Горький (иностранцам это имя ничего не говорило) и вернулись в начальную точку своего путешествия по улице Большая Покровская (естественно, на трамвае), чтобы заглянуть в пропущенный ими в процессе ожидания воссоединения с отсутствующими мужчинами магазин Художественных Промыслов.
Ничего особенного они от него, если честно, не ожидали, тем более что музей, который им порекомендовали в Городце, был закрыт на ремонт. К тому же у канадцев желание приобретать сувениры уже было основательно притуплено. Сувенирами они уже пресытились.
– Кто вас заставляет что-то покупать? – изумилась Белла. – Представьте себе, что вы на выставке, только без экскурсовода. И что все здесь можно потрогать или равнодушно пройти мимо. Ну далеко же еще до конца дня! Ну отдохнете потом, в автобусе, в дороге! Жалеть же будете, если не увидите Золотую Хохлому!
– Разве чтобы не жалеть… – равнодушно проговорил Мигель, уступая сердитому взгляду жены.
Равнодушие с него слетело, чуть он переступил порог этой огромной, то есть не то чтобы слишком, но художественной ярмарки.
– Вот почему смеялся мастер в Городце, – прошептал Артур.
Действительно, мастерство Городецких резчиков по дереву меркло по сравнению с изделиями тех, для кого оно было основным промыслом. Резьба по кости, по камню, замкИ всевозможных размеров и фасона от миниатюрных до больших навесных амбарных, запоры на двери, столовые приборы (вилки, ложки) как цельнолитые дешевые, так и с наборными ручками из кости, пластмасс и натурального камня. Ну и ножи, конечно – как же без них?
Кружева, одежда, украшенная вышивкой от примитивного крестика до машинной глади – на любой вкус и любую цену. Узорное тканье…
И самое захватывающее – изделия под маркой Хохломская роспись…
– Да, – произнесла Дейзи, – с этим не посоревнуешься. Тут даже бесполезно спрашивать, как оно сделано: чтобы научиться так рисовать, нужны годы практики.
В этих деревянных изделиях не было даже миллиграмма золота, но иллюзия была полной.
Причем посудой можно было пользоваться.
– Вряд ли эта красота долго сохранится, если из тарелок кушать, а черпаком наливать горячую воду. Ложки уж точно быстро облезут, – сказал Киан, чтобы сгладить впечатление.
– Так ведь есть не обязательно. Можно повесить на стену или поставить на полку. А в солонку насыпать соли и применять ее по назначению хоть каждодневно.
– Значит, зарок нарушен, и ты снова кое-что покупаешь? – засмеялся Мигель.
– Угу. Лично я устоять не в силах.
– Тогда и я кое-что себе возьму.
С покупками вышли все. Даже гид. Даже сыщик – он приобрел себе какую-то мудреную зажигалку и футляр для спичечного коробка.
Ну а потом наступил момент, в который Валентин открыл в себе то, чего для него, как он думал, вообще не существовало. И все опять же решил случай. Поистине, этот август был для него августом откровений.
Итак, повторно утюжить Большую Покровскую улицу ни канадцы, ни русские не захотели. Вместо этого они решили прогуляться по Малой Покровской, шедшей налево и вниз, по которой, как гласил путеводитель, некогда проходила линия наружных деревянных укреплений города.
Об укреплениях этих, естественно, давно уже ничего не напоминало, вместо них там было два ряда каменных зданий XIX века, каждый со своим лицом и назначением. Пройдя ее всю, полюбовавшись на памятник кошельку, установленным перед очередным банком, компания очутилась на улице следующей. И тут у всех разыгрался апатит.
Решено – сделано. Зайдя в одно из ближайших кафе, оказавшееся достаточно пустым, чтобы в нем могло дополнительно разместиться 14 человек сразу, они заняли столики и приготовились сделать заказ. Но не успели они заказать себе пиццу, как дверь распахнулась, и в помещение ворвались трое молодчиков бойцовской наружности.
Официантка слабо пискнула и опустилась на стул, а затем вовсе слиняла в подсобку. Один из молодчиков встал возле двери, другой нарочито вялой походкой подошел к хозяйке, на лице которой был теперь ярко нарисован ужас, и провозгласил:
– Догадываешься, зачем мы тут?
Дрожащими руками продавщица извлекла из стола полиэтиленовый пакетик с деньгами. Ухмыльнувшись, громила пересчитал деньги и произнес врастяжку:
– Ба, да тут и половины нет! Твой долг еще и вырос! Не кажется ли тебе, что тебя следует проучить? Как проучать будем, ребята?
И он повернул ухмыляющуюся физиономию к своим дружкам.
Побелевшая как мел продавщица, казалось, вот-вот готова была потерять сознание.
– Я вас умоляю! – пролепетала она. – Вы только ничего здесь не трогайте! Я еще за эту мебель не расплатилась. Пощадите меня!
Красавчик словно видел себя со стороны. И эти ухмылки на лицах его дружков, и ужас в глазах хозяев магазинчиков, с которых он собирал дань – все было ему знакомо до отвращения.
И еще кое-что ему вспомнилось…
– Прошу прощения, что вмешиваюсь, но если эта милая девушка после того как вы устроите здесь погром, от отчаяния обратится в полицию или переберется в другое место, то вы потеряете даже те скромные суммы, которые она вам отстегивает. А если то же самое сделают и остальные хозяева ваших точек, то ваш босс лишится значительной части своих доходов. Вряд ли он скажет вам за это спасибо.
– А тебе какое до этого дело?
– Не люблю, когда мешают моему отдыху. Моему, и моих друзей, – Красавчик кивнул на тех, кто сидел рядом с ним и на соседний столик. – Я бы на вашем месте сначала выяснил финансовое положение этой точки, а затем прикинул, что с нее можно взять в реальности. Дохлая корова молока не дает, насколько мне известно.
Красавчик знал, как звучала для любых уголовников интонации, с которыми он все это произносил. И знал, что с ним было еще четверо взрослых мужчин, а за спиной у громилы всего двое.
– Ты кто такой, давать мне советы? – в голосе у бандита по-прежнему звучала угроза, но теперь эта угроза была явно наигранной.
– Неверный вопрос. Я же не спрашиваю, кто ты? Но я все же отвечу. Мы туристы, в Нижнем Новгороде проездом. Сегодня мы здесь, а завтра нас не будет. Но вам оставаться. Если все ваши точки скупят по дешевке московские, ваш босс готов начать с ними войну?
– А ты, барышня, прими как святую истину: какую бы крышу ты ни выбрала, но за нее придется платить. Так устроен мир. Поэтому договаривайся с местными – от московских еще никто ничего хорошего не видел. И не советую мухлевать с доходами – у серьезных людей есть способы проверять твою кассу.
– Ваши пиццы готовы, – сказала официантка, появляясь в дверях кухни.
– Спасибо. Сделайте нам на вынос, пожалуйста!
Глава третья
– Ну ты даешь, Валентин! – восхищенно сказал Киан, когда они уже вышагивали по направлению к ближайшей остановке, держа в руках связанные вместе коробки. – А почему мы спешим?
– Потому что у меня нет никакого желания столкнуться с их боссом, если он вдруг проявит ко мне нездоровое любопытство. И у Беллы тоже.
– Да, – сказала Белла задумчиво, – от криминала нам лучше держаться подальше. Я удивилась, когда ты возник.
Эти слова были обращены к Валентину, и в них прозвучала строгая печаль.
– Как ты думаешь, они прониклись?
– Кто их знает! Этот парень не кажется дураком, но многое зависит и от продавщицы. Как себя поведет она.
– Вы были таким галантным! – восторженно произнесла Дейзи.
– Вы считаете, что я должен был бы им хамить? – усмехнулся бывший Красавчик. – А потом устроить побоище? Леонид Петрович, что скажете?
– Я удивляюсь, откуда ты всего этого набрался.
– От одного уголовного авторитета. Столкнулся с ним пару раз в неформальной обстановке.
– В нашем городке все друг друга знают, – произнесла торопливо Белла извиняющимся тоном. – У нас хочешь-не хочешь, но научишься разговаривать правильно, если желаешь выжить.
Анюта с Мартой дружно закивали, а Трувор усмехнулся.
* * *
– Прошу минутку внимания, – сказал детектив уже в гостинице перед тем, как разойтись спать. – Я думаю, что мое пребывание рядом с вашей компанией потеряло свой смысл. Заказчик перечислил мне деньги за работу, и, следовательно, вашему деду ничего больше не угрожает, Красавчика считают мертвым. Еще неделя, или там сколько, шатаний с вами по России может поставить этот факт под сомнение.
– То есть мы едем в Чебоксары, а вы возвращаетесь в Москву?
– Совершенно верно. Меня ждут дела.
– А как же ваша лодка?
– Я ее уже продал. И ваш мотор тоже. Естественно, за полцены как подержанный. Вот деньги.
– Ловко! – восхищенно произнес Валентин. – Вы наверняка и со своими связаться успели.
– Естественно, иначе они бы начали меня искать. В том числе через полицию.
– Ну что же, счастливой дороги, – сказала Белла, чуток подумав. – Вы когда выезжаете?
– Прямо сейчас. Поезда с Московского вокзала ходят регулярно, с билетами нынче проблем не бывает. Передавайте привет канадцам, мне перед ними неловко, поэтому видеться с ними у меня желания нет.
Сыскарь накинул на плечо рюкзак и закрыл за собой дверь номера. И – все. Белла с Красавчиком посмотрели ему вслед, потом друг на друга…
– Ты веришь, что он ни о чем не догадался? – спросила, наконец, Белла.
– Не знаю, – сказал Валентин. – Но в любом случае ему не выгодно меня выдавать. Больше чем уже заплатили, ему не заплатят. Репутации не прибавится, и втягиваться в криминальные разборки он как умный человек не станет.
– Он не догадался, – сказала Олюшка. – Ты слишком отличался от тех трех бандюганов в кафе. Такой весь вежливый, культурный. Ничего общего!
Красавчик засмеялся. Вежливый? Культурный? Вот бы его босс порадовался за племянника!
Ты головорез, – вспомнил он. – Нельзя быть таким кровожадным. Людей надо стараться понимать, чего они хотят и к чему стремятся. Тогда ты в нужный момент сможешь нажать на их болевую точку, и они уже от тебя никуда не денутся…
Вот только нажимать на болевую точку Беллы Валентину не хотелось. И даже искать такую точку почему-то было западло…
– Ладно, – сказала Белла. – Идите к себе, мальчики, и чтобы строго баиньки. Завтра встаем в шесть и сразу же едем на автовокзал в Щербинках. С чемоданами. Возвращаться в столицу будем прямо оттуда.
* * *
Чего канадцы ждали от поездки в Чебоксары, они плохо понимали и сами. В самом деле, если они хотели узнать, как живут современные марийцы, то при чем здесь была столица Чувашии? Мигелю же до этнических проблем дела не было и вовсе. Кто кого завоевал, когда и почему – об этом он мог бы узнать и не трясясь 4 с лишним часа в автобусе, но и Дейзи, и Артур, и старый Дик были на этот счет другого мнения.
Из европейской истории Мигелю было хорошо известно, что в мире трудно найти территорию, которая оставалась с древних времен до современности в одних и тех же руках. Тем более что болгары, предки чувашей, не были на Волге аборигенами – до них здесь жили предки венгров и марийцы. То есть они сами некогда выступили в роли завоевателей – на что же теперь обижаться?
Вор у вора дубинку украл, – так, кажется, говорят русские?
Но Мигель внимательно выслушал инструкцию по поведению, выданную ему в устной форме гидом по имени Валентин: держаться с русской компанией так, словно они незнакомы, ни русских, ни чувашей не хвалить и не ругать – и вообще оставить национальный вопрос в покое, потому что кроме этих двух народов в Чувашии проживают еще и марийцы с татарами, и евреи, а также на множество других народов можно наткнуться.
Зато с русским языком здесь можно было особо не напрягаться: его ломаный вариант с английскими вкраплениями для общения с местными самое то – все сразу поймут, что канадцы интуристы, и хотя постараются содрать с них за обслуживания по максимуму, зато и подадут свою чувашскую культуру с наилучшей стороны.
Ну и что Беллина русская группа будет всегда рядом, чтобы немедленно вмешаться, если что-то пойдет не так. А также что осматривать Чебоксары можно сразу же от автовокзала – перебраться через железнодорожные пути, далее мимо железнодорожной станции выйти на проспект Ленина и двигаться к памятнику Чапаева. Памятник считается достопримечательностью, и там где-то есть его музей.
– Это начало одного из туристических маршрутов, – объяснил гид.
– Дейзи хотела бы посетить Музей Чувашской Вышивки.
– Он на той же улице, только дальше по курсу. Может, на этой улице и есть, что посмотреть, но в общем и целом вы наверняка будете разочарованы: Чебоксары самый обычный российский город, в котором нет никакой экзотики. Если не считать того, что половина жителей говорят там по-чувашски, и большинство магазинных вывесок написано на этом языке.
– А русские?
– Их там около 30 %, и многие из них двуязычны. В школах принудительно изучают оба языка, так что вас в любом случае поймут.
В общем, почти все четыре часа дороги Мигель продремал: пейзаж за окном особым разнообразием не отличался. Правда, сразу же по выезде из Нижнего Новгорода глазу попались интересные поселки, где каждый дом был собственной архитектуры, и стояли они очень тесно друг к другу.
– Это дачи, – пояснил гид. – Их у нас каждый лепит кто во что горазд. Мне тоже такое нравится.
А потом пошли лесочки, поля, холмы, мосты и речушки. И бесконечные лесопосадки вдоль дороги. Несколько раз вдали мелькали какие-то деревни, несколько населенных пунктов трасса пересекла, и три раза автобус останавливался на отдых, заезжая на попутный автовокзал.
Отдых был недолгим: сходить в туалет, купить в киоске пару пирожков и бутылку минералки (кока-колы, лимонада на выбор), пассажиры рассаживались по своим местам и автобус колесил дальше. У некоторых пассажиров на таких станциях был конечный пункт их маршрута, некоторых по их просьбам высаживали прямо на трассе, возле открытых местных платформ.
Но старина Дик не вздремнул ни на минуту. Зорким глазом он смотрел в окно, поглощая мелькавшие там картины словно занимательное кино. Артур пытался там что-то снимать вдали, пока мать не дала ему дельный совет поберечь аккумулятор до прибытия в город, где у них может не оказаться времени для зарядки аппаратуры.
Артур внял, тем более что качество съемок сквозь закрытое мутноватое стекло автобуса наверняка было прескверным.
Но Мигелю до мечты его старшего отпрыска стать признанным видеоблогером не было особого дела: он в нее не верил, и его гораздо больше занимал вопрос, как отреагируют оба его старших сына на крушение своих националистических представлений.
К чести обоих, свое разочарование они сумели скрыть. Ступив на проспект, носящий самое распространенное в России уличное название, они отыскали там пищевую точку с вывеской на местном языке и выбрали из меню блюдо с самым экзотическим названием. Русские поступили осторожнее – сначала поинтересовались тем, что именно они станут есть.
Подкрепившись, обе компании друг за другом пофланировали к памятнику, высившемуся где-то вдалеке, хотя и в пределах пешей досягаемости. Чапаев оказался национальным героем России, о котором знала вся страна, по происхождению чувашином. Артур прикусил губу – концепции унижения нацменьшинств русскими это не соответствовало.
– Ты, кажется, этого не ожидал, брат? – ехидно поинтересовался Джо. – Уверен, что впереди мы и не такое увидим!
А старый Дик был доволен. Его ни Чапаев, ни памятник космонавту Николаеву, тоже чувашину, не поразил – это была уже закономерность: каждый город гордился своими земляками и тем, что он кое-что значил для всей страны.
А вот в Музее Чувашской Вышивки настала очередь Дейзи прийти в восторг. Старинные серебряные монеты, использовавшиеся для нагрудных украшений и головных уборов, были по-настоящему экзотичны, узоры вышивок самобытны, и ничего русского в них не было – это четко был Восток, а не Запад.
– А теперь в Национальный музей! – сказала она, сфотографировав все, что разрешили и купив какой-то альбом с образцами. – Я хочу окунуться в историю!
Окунулись. Полюбовавшись на очередные кости мамонта (ох и много их, наверное, бродило по земле когда-то, что хватило на все континенты северных стран!) и на обломки кремня, символизировавших собой промышленность каменного века, канадцы вышли на улицу, вздохнули и пошли искать пляж. Не поплескаться в Волге перед тем как отправиться в обратный путь было бы просто грешно, и они себе такой промах, наверное, не простили бы.
* * *
Пространство, куда они забрели по подсказке какого-то субъекта неопределенной национальности, было несколько в стороне от мест главного пляжного паломничества. Это была бухточка, отгороженная от всеобщего обзора забором из профнастила с калиткой, на которой висела табличка с надписью на двух языках. Один из языков был русским, и смысл надписи был поэтому ясен. Посторонним вход воспрещен, – предупреждала она.
Субъект ловко отпер калитку с внутренней стороны и распахнул ее перед канадцами, приглашая их войти. Мальчишки немедленно туда заскочили, и троим взрослым поневоле довелось следовать за ними. Замыкал шествие старый Дик, зорким взглядом окинув пространство, огражденное профнастилом лишь с одной стороны. С тыльной виднелась сетка-рабица, густо переплетенной плющом, а с третьей – бетонные блоки, за которыми начинались какие-то промышленные руины.
Еще – был прибрежный ивняк, торчавший кое-где прямо из воды. Он делал невозможным обзор этого места с реки, и это придавало данному уголку некий колорит уединенности и отрешенности. Должно быть, так показалось не только Мигелю с индейцем, потому что несколько в отдалении от входа сидела компактная группка из четырех человек, которые резались в карты.
Но четыре человека все же не толпа, где шаг вправо, шаг влево – и ты уже рискуешь наступить на чью-то неловко отброшенную руку или ногу. Места в этом отделенном тремя разными типами заборов закутке было достаточно для того, чтобы дистанцироваться, скинуть с себя рубашку с джинсами и отдаться свежести теплых прозрачных волжских вод.
Компания русских просочилась сюда следом за канадцами, обошла их и тоже приготовилась слегка расслабиться – по крайней мере так казалось. Если не считать того, что побежали к воде из них только половина состава, то есть мужская, а Марта, Анюта, Олюшка и Белла предпочли расстелить коврик и начать приготовления к пикнику.
Вдруг от группы картежников, отделился, встав, полуодетый субъект. Субъект был строен, молод, темноволос, и на внутренней стороне лодыжки правой ноги имел татуировку в виде дракона. Татуировка его не слишком портила – он был бы, пожалуй, красив, если бы щеку его не пересекал красный рубец.
Играя мускулатурой, субъект направился к оставшимся без мужской компоненты посетительницам пляжа. Брюки, закатанные до колен, незастегнутая рубашка нараспашку, из-под которой время от времени просматривалась еще одна татуировка, помельче – все это создавало впечатление исходившей от парня опасности.
По мере того, как он двигался, Белле все сильнее хотелось разглядеть татуировку на левой стороне его груди, пока он, подойдя совсем близко, не встал напротив нее за спиной у Марты и не откинул полу своей рубашки сам. Белла содрогнулась: она умела читать уголовные наколки, и конкретно эта обозначала персонажа, для которого жизнь человеческая не священна: ни своя, ни чужая.
– Не согласиться ли ваша компания присоединиться к нашей? Объединить стол, перекинуться в картишки? – проговорил парень вкрадчиво-угрюмо, и Белле стало еще страшней.
– Нет, спасибо, – сказала она, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать. – Боюсь, мой муж будет против.
– А зачем нам нужен ваш муж?
Татуированный субъект одной рукой схватил Марту поперек туловища, прижав к себе, и ладонь второй очутилась вдруг у ее шеи. Там четко что-то было зажато, и это что-то имело металлический блеск.
– Мадам, – тихо произнес он, обращаясь к Белле, – или вы идете сейчас со мной, либо я перережу девчонке горло.
– Не надо, я пойду, – отвечала Белла торопливо. – Только не причиняйте вреда ребенку!
– Дяденька, отпустите Марту! – сказала Олюшка, заглядывая ему в глаза. – Вам же не она нужна!
Рука у татуированного субъекта сама собой опустилась, а затем сзади себя он услышал глухой шепот:
