Текст книги "Интурист в России (СИ)"
Автор книги: Ирина Седова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
– Стоп! – сказала Белла. – Дейзи, объясни своему дяде: мы не можем бросить его одного вдали от цивилизации, потому что я за каждого из вас отвечаю. И прежде всего за ваши жизни и здоровье. Да и не отпустит его никто без присмотра – за шпиона примут. Он же не хочет, чтобы на каждом привале к нему сбегались местные с гитарами и шашлыком, и донимали бесконечными расспросами о загранице?
– Угу. Когда мы все вместе, то ни одна собака к нам не сунется, и мы всегда сможем отогнать от вас и местную гопоту, и слишком рьяных постовых. Да и времени у вашего деда не хватит, чтобы пройти пешком всю Россию. На это понадобился бы год. Если не два, – сказал Иван.
– На одной рыбе в дороге не просуществуешь, – влезла в разговор Марта. – А банковские карточки не везде принимают. Да и ограбить могут. Или обворовать, поняв, что он иностранец. Правда, Волик? – обратилась она к гиду.
– Угу, – подтвердил тот. – Вытащат документы, и станет ваш дед бомжом.
– А если мы просто разделимся? – спросил Мигель, кинув на индейца понимающий быстрый взгляд. – Наша семья будет двигать, куда захочет, а вы, бросок камня, следом.
– Бросок камня – это как? – изумилась Анюта.
– Это выражение такое, – пояснила Олюшка. – Чтобы они нас не видели, но могли позвать на помощь.
– Да, именно так, – подтвердила Дейзи. – Старику осталось жить недолго, перед поездкой в Россию мы обещали исполнить его мечту. Мы хотим, чтобы он обрел спокойствие духа перед встречей с Маниту.
Олюшка и Джо вновь переглянулись.
– Мама, – тревожно сказал Джо. – Какая встреча с Маниту? Русские сказали: он здоров!
– Мало ли что они сказали! Ты же не глупый, сынок, и должен понимать: чудес не бывает. В России принято скрывать от больного, что у него неизлечимая болезнь. Тут до последнего лгут его родным, что он поправится, чтобы они не теряли надежду. Но я реалист, – возразил Мигель.
– Как только дяде Дику назвали диагноз, я изучила всю медицинскую литературу про его дииагноз, – с горечью произнесла Дейзи. – Эта сельская лекарка, эта шарлатанка, пыталась меня убедить, что рак может рассосаться сам собой. И жаль, что это невозможно – я бы первая целовала ей руки, я бы отдала все на свете за дядино излечение!
Иван кинул взгляд на покрасневшую от возмущения Олюшку и процедил тот сквозь зубы:
– Тяжелый случай! Вот поэтому, обожаемая сестренка, я и не хочу идти во врачи. Пациенты – неблагодарный народ.
– То есть? – с угрозой в голосе спросил Киан.
– Что вы собираетесь делать, если ваш дедушка у нас не помрет? Вчера он бодро прошагал 15 километров, не считая подъема на довольно крутую гору и обратно, и добрался досюда свежим как огурчик.
– Значит, вы нас не отпустите? – ехидно скривился Артур. – А если мы сбежим?
Гид расхохотался.
– Ну ты и попала, Беллочка! – прижмурился он. – Попьют твои клиенты из тебя кровушки, помяни мое слово. Чего ты их держишь? Пусть валят на все четыре стороны, куда хотят. Ты за их безопасность не подписывалась. Хотят свободы – пусть лопают ее хоть черпаком, хоть ополовником.
– Угу. Могут даже сейчас разворачиваться и форсировать Дон, а потом пешкаря грести по старицам и болотам до Лисок, – фыркнула Анюта.
– Или карабкаться наверх по склону и бодрой рысью танцевать туда же по этой стороне. Прямо через овраги и меловые карьеры. Как раз стемнеет. Если ноги не переломают, то очко жим-жим им будет в полном ассортименте… Кстати, что Олюшка хотела нам рассказать из того, что ей нашептали местные покойники? О милых обычаях хазар, донесшихся до нас из глубины веков.
– Это только сплетни, – смутилась Олюшка. – Не стоит им верить.
– А все же? В захоронениях встречаются не только целые скелеты, но и останки женщин с отрубленными руками и ногами…
Олюшка исподлобья взглянула на Джо. Она не хотела говорить – это было видно столь явно, что ошибки быть не могло…
– Брось скромничать! – сказал Джо. – Сейчас самое время нас напугать по полной программе. Раскрой, что тебе поведала эта земля?
– Что Дивы – это статуи богов. И что хазары похищенных или взятых в плен женщин и девушек сначала насиловали, а затем приносили Дивам в жертву.
Белла побледнела.
– Нет! – воскликнула она. – Скажи, что это неправда, и что ты только что это сочинила. Предки здешних жителей не могли быть такими жестокими!
Олюшка промолчала.
– А мужчин? Что они делали с мужчинами? – спросил Мигель.
– Н-не знаю. Скорее всего, заставляли на себя работать. Кто-то же воздвиг стены Маяцкой крепости? Лепил горшки и делал все остальное. Хазары же были кочевниками, и в хижинах на городище явно жили лишь в летний период. Вы же видели эти хлипкие реконструированные сооружения в Археологическом парке – их невозможно обогреть зимой.
– Ладно, и что же вы предлагаете? – спросила Дейзи.
– Лечь спать. А завтра на первой электричке добраться до Лисок и там уже все спокойно обдумать.
Глава третья
Рассказ Олюшки об обычаях древних хазар произвел на канадцев как нельзя более яркое впечатление. Никто из них не решался после даже в туалет сходить без сопровождения – так и перемещались по двое – по трое, хотя в гостевом домике никого кроме их компании не было, и можно было ограничиться задвижкой на входной двери.
Ночевать они перебрались все в одну комнату, перетащив туда кровати и упаковав рюкзаки с вечера, чтобы рано утром их по-тихому похватать и слинять. Хозяйке гостиницы было заплачено наперед, за двое суток, но даже просто увидеться с ней утром, чтобы сдать ей ключи и в качестве компенсации за дополнительные хлопоты доплатить пару купюр тысячерублевой номинации – даже это и Мигель, и Дейзи возложили на своих компаньонов. Впрочем, с ключами от комнат было попроще – их можно было оставить торчащими в замочных скважинах.
Русские обошлись без паранойи. Белла с девочками с самого начала выбрали себе аппаратамент на четверых, а Иван с Трувором и Валентином разместились в соседней комнате за стенкой. Впрочем, кое-какие меры предосторожности мальчишки предприняли. Например, они проверили запоры на окнах, форточки и передвинули к двери кресло. Просто так, на всякий пожарный, по выражению Трувора.
– Вы поверили фантазиям Олюшки? – с интересом спросил Валентин, наблюдая за их телодвижениями.
– Не то чтобы я полностью поверил, но улыбки местных жителей мне показались неискренними, – отвечал Иван.
– Олюшка никогда ничего не придумывает, – сказал Трувор. – Да, я знаю, что сейчас все здесь давно христиане, и Дивы считаются просто остатками меловых отложений древнего моря, но я слышал слово кацапы, брошенное в нашу сторону. А те, кто так говорят о русских, настроены к ним враждебно. Но ты сам-то почему не пошел спать на балкон?
– Я похож на дурака? Караулить всю ночь вместо того, чтобы отдохнуть перед завтрашним рывком? Ша, тушим свет и лепим тишину.
* * *
20 минут поездки до Лисок в электричке российско-канадская группа, увеличившись на одну человеко-единицу, провела в относительной молчании – никто еще толком не проснулся. Каждый думал о том, какой фортель выкинет ум индейца, и как не позволить иностранцу, плохо понимающему русский язык и не знающего российских реалий, принять необходимость надзора за его персоной.
– В общем, так, – объявила Белла, обведя взглядом остальных 12 человек, приготовившихся ей внимать.
Воспользовавшись позволением хозяина какого-то кафе поблизости от вокзала, они только что сомкнули в единое целое три стоявших рядом столика, чтобы разместиться вокруг на взятых там же стульях.
Три заказанных пиццы, которые необходимо было подождать, и 13 стаканчиков с кофе (чаем), вкупе с четырьмя сортами бутербродов на 13 тарелках, не обещали, что совещание будет легким и быстрым.
– Как вы уже поняли, бесцельно перемещаться по просторам нашей страны туда, куда вас занесет нелегкая, иностранцы возможности не имеют ни вкупе, ни по отдельности.
– Почему? – спросил Киан.
– Потому что в случае вашего исчезновения некоторые мировые СМИ смогли бы поднять шумиху и обвинить правительство России в чем угодно, начиная от заключения вас в застенки КГБ до похищения и продажи в рабство кавказскими террористами.
– А что, это и в самом деле возможно? – с интересом спросил индеец.
– Конечно же, нет, – хмыкнул Иван. – Кавказские террористы у нас занимаются гораздо более серьезными вещами, чем отлавливание интуристов. А КГБ давно расформировано и больше не существует.
– Не пугай публику, – прервала его поток красноречия Белла. – Хотя кое в чем Ванька прав: тем, для кого по Москве бродят медведи с ядерными боеголовками в обнимку, будет без разницы, почему и как вы не явились на регистрацию к выезду из страны после истечения у вас сроков, обозначенных Российской визой.
– Поэтому важно, чтобы вы могли нашу компанию в любой момент предъявить, – сказал Мигель. – И что дальше? Каковы перспективы?
– Если наше постоянное присутствие рядом с вами вам в тягость, и вы хотите от него избавиться, вы должны до того момента, когда мы разойдемся, составить ваш будущий маршрут. Чтобы на вопросы типа Как вы здесь очутились? иметь возможность отвечать без затруднений и запинок. В подробностях.
– И тогда нас не затормозят? Не станут мешать?
– А это смотря какой вы изберете маршрут. Если по Золотому Кольцу центральных городов или вдоль по какой-нибудь большой реке от ее истоков до устья, то вас все поймут и проблем не возникнет. Важно лишь, чтобы река эта протекала по России, иначе вас тормознут на границе.
– Я хочу по Волге, – сказал Кожаный Мокасин.
– Пешком по берегу?
– Мне все равно.
– Тогда часть маршрута предлагаю пешком, а с того места, где Волга становится судоходной, на лодках. Надувных. Можно с мотором, если кто-то из вас умеет с ним управляться. Или на веслах.
– Дядя умеет, – сказала Дейзи.
Индеец кивнул.
– А если придется высаживаться на берег? – спросил Киан. – Для ремонта или еще как?
– Всегда пожалуйста. Костры, правда, разводить можно не везде, есть охранные зоны, но их мало, и если даже вы что-то нарушите по незнанию, то либо вас не заметят, либо укажут место, где это разрешено. Кемпингов вдоль Волги нет, поэтому каждый разбивает палатки где хочет.
– Без охраны? – запоздало удивился Артур.
– Какая охрана в диких местах? Поэтому помните: ваше имущество никто караулить не будет. Жаловаться некому и не на кого.
– В смысле?
– В смысле, в открытую вас никто грабить не станет, кому охота светить свои лица? А вот проснуться без чего-нибудь ценного – на это нарваться можете запросто.
Красавчик усмехнулся.
– Беллочка, не пугай их, – проговорил он тем особым голосом, который заставлял вздрагивать клиентуру его босса в их родном Городке, и на лице у него нарисовалось в тот миг соответствующее выражение. – Вряд ли на Волге братков больше, чем во Пскове.
– Я думаю, что их там вообще нет, – возразила та, вспомнив недавнюю суету канадцев после Олюшкиного рассказа о хазарах. – И кроме встречи с браконьерами или рыбнадзором никому не угрожает ничего. Но мое дело предупредить.
В голосе Беллы прозвучала укоризна.
– Нас это вполне устраивает, – сказал индеец после того, как Мигель ему этот диалог перевел. Игра мускулатуры на лицах обоих гидов не осталась им не замеченной. – А рыбнадзор и в самом деле опасен? Опаснее бандитов?
Красавчик снова засмеялся.
– Если вы не будете ловить рыбу сетями или глушить ее самопальными взрывустройствами, то все обойдется. Ну, и чтобы не на продажу, а только себе на уху. Поймали, сварили и употребили, – пояснил вместо него Трувор.
– По дороге вы будете проплывать мимо больших и малых городов, расположенных на Волге, – продолжила Белла. – Вы сможете причаливать там, оставлять вещи в гостиницах и осматривать все, что захотите. Главное, не пытайтесь казаться богаче, чем вы выглядите сейчас. Это опасно… Правда, Валентин?
– Правда, – кивнул Красавчик. – Скромность еще никому не вредила.
* * *
Если Красавчик думал, будто после Беллиного предупреждения канадцы перестанут рваться к самостоятельности, то он ошибся. Очевидно, где-то и в чем-то русские ухитрились задеть их самолюбие, потому что к выполнению плана Отделиться иностранцы приступили сразу же после окончания совещания.
Точнее, после изъятия из камеры хранения своих чемоданов. Они купили билеты на первый же поезд до Москвы, и русским ничего не оставалось делать, кроме как последовать их примеру.
– Вот твой новый паспорт, – сказала Красавчику Белла после возврата кассиршей стопки документов, поданных ей в кассовое окошечко для того, чтобы всемогущая система покупки-продажи проездных талонов могла впустить в свое нутро имена-фамилии будущих пассажиров и согласилась выдать им бумажки с номерами вагонов и мест. – Кстати, тебе повезло: ты по-прежнему Валентин, и к новому имени привыкать не придется.
– Липа надежная?
– Это не липа. Паспорт полностью идентичен подлинному вплоть до серии и прописки. Никакая экспертиза не уловит разницы. Настоящий хозяин проживает там, куда Макар телят не гонял, внешне похож на тебя, в Интернете не засвечен, и ни в чем криминальном не замечен.
– То есть не привлекался и не состоял, – усмехнулся Красавчик. – А может…
– Нет, он жив-здоров, кредитов за ним не числится, имеет семью, но дети взрослые, самостоятельные. Ездит на заработки по району, то есть шабашит по мелочи, без записей в трудовой книжке.
– Армия?
– Не служил, что-то с головой, но вменяем. Э… вспомнила: носовые кровотечения, говоря по дореволюционному, белобилетник.
– Как у царевича Алексея, – сказал Иван.
– А разве у царевича не гемофилия была? Он же с инвалидной коляски не вставал?
– По последним Интернет-данным, на коляске он всем запомнился, потому что ногу повредил незадолго до мнимого расстрела царской семьи.
– Мнимого?
– Ну да. Есть информация, что царевич Алексей под фамилией Косыгин при советской власти сделал блестящую карьеру, стал уважаемым человеком и дожил до старости.
– Ой не слушайте вы его! – сказала Марта. – Ванька у нас сторонник внесения в официальную историю поправок и может такое наговорить, что у вас крыша поедет, однозначно.
– Не, отчего же, это все очень интересно… Но разве нам не пора на поезд?
– Безусловно, пора, – подтвердила Белла ехидненько. – А на какой путь нам идти, ты знаешь? Сколько здесь платформ, видел? Нет, господин торопыга, пока не объявят, будем смирно стоять и ждать.
– Уже, – показал Трувор на табло.
– Поезд номер……-Москва прибывает на…, – прозвучало из репродуктора.
– Вот теперь поспешим, – засуетилась Белла. – О, наши подопечные тоже зашевелились.
Действительно, канадская команда похватали чемоданы и ринулись к тоннелю.
– Хорошо, что нам с ними продали билеты не рядом, а то бы они точно решили, будто мы к ним приставлены ФСБ, – с легким пренебрежением проговорил Иван.
К тому моменту они уже не только нашли перрон, поезд, нужный вагон и заняли каждый свое место, но и успели поменяться с соседями-пассажирами так, чтобы сосредоточиться в двух соседних купе вместо того, чтобы рассыпаться по четырем. Это оказалось тем легче, что у Олюшки была нижняя полка, а Красавчик менялся с верхней на верхнюю в купе, где работал кондиционер.
– Интересно, как они там? – задумчиво протянула Олюшка.
– Вот уж не собираюсь проверять, – буркнула Белла.
Красавчик ухмыльнулся. Уже который день он не чувствовал за собой слежки, он дышал воздухом свободы, и проблемы иностранцев его волновали меньше всего.
– Этот индеец, он такой несчастный, – прошептала Марта.
– Этот индеец просто сноб, – возразил Иван. – Подумаешь, операцию ему отказались делать! Тоже мне, специалист по патологиям нашелся! Ему говорят, что он здоров, а он к смерти готовится. Симулянт, паршивый!
– Он не симулянт, – сказала Олюшка. – Он и в самом деле был онко-больным. А ты бы поверил на его месте в лечение наложением рук или существование экстрасенсов?
– Я бы поверил, – сказал Красавчик. – Давно это было, но я запомнил. Я однажды видел, как трое человек легли спать больными, а проснулись здоровыми. И все до сих пор живы. А этот… экстрасенс… даже рук не прикладывал. Просто назвал, что у каждого болит, щелкнул пальцами – и вот вам чудеса современной медицины.
Олюшка и Иван переглянулись.
– Так не бывает! – возразил Иван растерянно. – Невозможно вылечить бесконтактно! Не получится!
– А ты у своего папаши поинтересуйся, как он это проделал.
Олюшка и Иван снова переглянулись. Доктора Аруса Красавчик знал преотлично, и спорить было чревато последствиями.
– Это было самовнушение. Резервы человеческой психики грандиозны. Дядя Руслан дал этим троим установку на выздоровление – и они самоизлечились, – быстро проговорила Олюшка, отводя глаза.
Трувор хмыкнул.
– Индеец Дик не больной – он влюбленный, – сказала Марта. – Он страдает из-за того, что разлучен со своей возлюбленной навеки.
– Вот еще глупости! – сказала Белла. – Он же старик. Ему шестой десяток.
– Любви все возрасты покорны! – пропел Иван знаменитую арию из знаменитой оперы.
– Значит, ты не веришь в любовь? – спросил Красавчик, прищурившись.
– В любовь на расстоянии – нет. То есть любить можно, но страдать бесконечно, это глупость, – отвечала Белла.
– Но ты же любишь папу? – это были слова Марты.
– Люблю. Но мы с ним регулярно видимся. И он в костер наших отношений регулярно подбрасывает топливо.
Красавчик рассмеялся – откровенно и весело.
– Хорошо сказано, а главное вовремя. – были его слова. – Так в кого влюблен наш индеец?
– В свою скво. Она целых три года как умерла, а он ее до сих пор оплакивает.
– Девчоночий бред, – презрительно процедил сквозь зубы Иван. – Если бы Дик безумно любил свою жену, то после ее смерти не лечился бы от рака, а перестал бы есть и пить, и скоро последовал бы вслед за ней в могилу.
– Ты бессердечный! – вздернула нос Анюта.
– Где уж нам равняться на вашвысокоблагородие! – отпарировал Иван.
* * *
Леонид Петрович дважды потерял своих поднадзорных, и едва не упустил окончательно. О том, что они покинули гостиницу, он узнал только утром следующего дня, когда интуристы вместе со своими сопровождающими уже покинули Москву. Выяснить, что они купили билеты до станции Лиски для него трудностей не составило, но прибыл туда он достаточно поздно: след уже остыл. От Лисок отходило слишком много электричек в разных направлениях.
От отчаяния его детективный рассудок спасало то, что означенная яркая компания сдала чемоданы в камеру хранения, а это обозначало, что уехали интуристы ненадолго, и, предположительно, на какую-то экскурсию либо кого-то навестить.
Просмотрев расписание электричек, Леонид Петрович прикинул примерные маршруты, то есть что конкретно могло заинтересовать иноподданические головы, но ни на одном из перронов пеструю компанию из двух женщин, четырех мужчин и шести подростков дежурные по станции не приметили.
Представить себе, что те поперлись куда-то пешком по пересеченной местности, воображение детектива оказалось бессильно. Он решил, что иностранцы остановились в Лисках у кого-то из знакомых Красавчика по отсидке. Из тех, кто здесь держит гостиницу.
Эту версию следовало проверить, чем Леонид Петрович и занимался все два дня, пока сборная солянка из канадцев, русских и одного беглого подследственного развлекалась в меру своих сил и умений.
Не удивительно, что появление нужных сыщику 13 персонажей на Лисканской станции детектив тоже прозевал. Его информатор сообщил ему об этом событии слишком поздно, когда поезд, на котором они уехали, уже отправился. К счастью, следующий московский был скорым, который прибывал на Казанский вокзал раньше, и Леонид Петрович поимел возможность подготовиться к перехвату клиента. Точнее, к встрече компании, в которой тот находился. Что сыщик и проделал с блеском.
Глава четвертая
Стоит ли говорить, что обсуждение маршрута, по которому канадцы вознамерились покорять российские просторы, продолжилось и в поезде? Было слишком рано, чтобы укладываться спать. Они сходили в вагон-ресторан, поели, а потом углубились в свои смартфоны, выискивая информацию о таинственной обожаемой русскими и воспетой ими в стихах и синглах реке, называемой там не иначе чем матушкой.
В общем, Волга была рекой-легендой, почти святыней, о которой полагалось отзываться в исключительно восторженных эпитетах.
То, что эти эпитеты были преувеличенными, у канадцев сомнения не имелось. Однако длина реки впечатляла – пройти ее пешком за неделю и в самом деле было нереально. Даже за две – с учетом того, что сначала к походу необходимо было подготовиться, а пройдя маршрут, потом добираться от Астрахани до Москвы. Ну и требовалось зарезервировать время на организацию отбытия в Канаду и успеть приобрести сувениры.
Кроме того, простая человеческая вежливость требовала подосвиданькаться с пригласившей их семьей Фатьяновых хотя бы по Интернету, поблагодарить их за гостеприимство и отличных гидов, которых они для них подыскали. Не вина была Любани и фермера Матвея, что их гости оказались излишне самостоятельными – в конце-концов и Белла, и Валентин сделали все возможное, чтобы показать иностранцам свою страну с самой лучшей стороны.
Все это в совокупности обозначало, что больше недели выделить на путешествие по Волге в эту поездку не получится. То есть пешая часть маршрута отпадала, и начать его требовалось из той точки, где река была с гарантией судоходна. Откуда можно было оправиться на плотах или на лодке. То есть из большого города, где можно было приобрести и само плавсредство, и подвесной мотор к нему.
Мотор было решено купить бензиновый, потому что с заправкой аккумуляторов проблемы возникли бы неразрешимые. С бензином было проще: по берегам Волги имелись города, и запасная канистра решала проблему. Сюда же доукомплектовывались две палатки, спальные мешки, принадлежности для костра, в том числе розжиг, несколько пятилитровых бутылей с водой и посуда, в которую кроме тарелок, ложек и кружек входили пара котелков а также сковорода с крышкой и съемной ручкой.
Количество продуктов было намечено с таким расчетом, чтобы можно было пополнять их запасы в обозначенных на карте населенных пунктах. Упаковать их необходимо было в водонепроницаемые мешки. Решив отдохнуть от современной цивилизации, Дейзи и Мигель не пошли на поводу у детей и вместо чипсов и прочих упаковок быстрого приготовления решили набрать обычных нормальных продуктов. Итак, что они запланировали:
5 упаковок сухого молока (натурального, не соевого)
соль – 2 пачки (вторая в водонепроницаемой таре про запас),
сахар 5 кг, в отдельных килограммовых упаковках
чай в пакетиках – 2 больших пачки
кофе растворимый – 2 большие банки
спички – 5 упаковок по 10 коробков,
крупы быстроразваривающиеся – гречневую, рисовую, овсяную типа геркулес и пшенную – каждую по два пакета
самую мелкую вермишель – два пакета
картофельное пюре без добавок (если удастся найти) 10 упаковок по 240 г, то есть всего около 2,5 кг
мука 2 кг.
тушенка говяжья высший сорт – 5 банок
тушенка свиная высший сорт – 5 банок
тюлька в томате – 6 банок.
Итого около 30 кг.
Старый Дик сказал, что он позаботится о своей диете сам, и что он положил в свой рюкзак дополнительно, оставил в секрете.
Для экономии времени было решено сразу же после прибытия поезда на Казанский вокзал перебраться на Ярославский и отправится в путь первым же подходящим поездом, не ставя в известность этих невыносимых русских.
Приняв такое замечательное решение, канадцы еще раз сходили в вагон-ресторан, поужинали и завалились спать под мерный стук колес, в полной уверенности, что ничто и никто им теперь не помешает познать эту умеющую пускать пыль в глаза, излишне заботливую и гостеприимную Россию.
* * *
Как и следовало ожидать, жизнь всегда вносит коррективы в любые планы, сколь хороши бы они ни были. И прежде всего канадцам довелось отказаться от намерения приделать к лодке мотор и с его помощью резво передвигаться по речным волнам. Бензин немилосердно вонял, и мешал бы тонкому обонянию индейца получать удовольствие от неиспорченного цивилизацией воздуха.
Второе: Ярославль оказался довольно крупным городом, на сто лет старше Москвы, тоже со своей занимательной историей, традиционной архитектурой и уймой достопримечательностей, которые так и молили: осмотри нас.
Однако подчинись канадцы туристическому зову, этот день для старта был бы для них потерян. Им пришлось бы заночевать в очередной гостинице, дешевый вариант которой требовалось сначала найти. Поэтому скрипнув челюстями, они бодрой рысью направились в ближайший к вокзалу крупный универмаг, где в туристическом отделе быстро и сразу обнаружили все, что казалось им необходимым для успешного отдыха на воде.
Вот только всю эту уйму добра необходимо было как-то доставить до волжского берега вместе со своими собственными шестерыми тушками. Причем туда, где лодку можно было бы свободно надуть прилагаемым к ней насосом. И еще – продукты лучше было покупать сначала, а не потом, чтобы не тащить их на своих горбах, а отвезти сразу одним рейсом с лодкой и палатками.
С доставкой груза, кстати, особо заморачиваться не довелось – в Ярославле существовали грузовые такси-газели, которые за умеренную плату могли доставить что угодно куда угодно. Вопрос был куда доставлять?.
Оказалось: на лодочную станцию. Там выяснилось, что надувать большую лодку одним ручным насосом – занятие долгое, нудное и требующее значительных физических усилий. К счастью, существовала такая услуга как аренда электронасоса…
Короче говоря, отчалить канадцам удалось лишь поздно вечером, когда до темноты оставалось часа два. Услышав на прощание невразумительное напутствие придерживаться фарватера и не лезть под проходящие суда, они решили положиться на волю волн и, отплыв от города как можно дальше, приискать какую-нибудь бухточку, чтобы там пришвартоваться, закрепиться и, переночевав прямо в лодке, на рассвете отправиться дальше.
Однако, оказалось, что решение они приняли отнюдь не самое мудрое. Хотя Волга, подобно всем равнинным рекам, текла не настолько быстро, чтобы берега ее проносились мимо в стремительном беге, однако спускавшаяся мгла делала их очертания нечеткими, непонятными. Где там были бухты, где мысы – издалека было неразличимо.
И, самое печальное – глубина слоя воды в темноте не просматривалась совершенно. Запоздало вспомнив, что днище у надувной лодки было отнюдь не железным, и песок иногда используется как наждак, канадцы вдруг осознали, что при попытке причалить к берегу в дикой местности рискуют очутиться вдали от людского жилья с пропоротым днищем.
Или еще хуже – с проколотыми бортами своего единственного транспортного средства. И то, и другое обозначало бы намокшие или вовсе потерянные вещи и реальную вероятность остаться без еды, палаток и всего остального. Поэтому покинуть стрежень реки они долго не решались. А когда решились – ночь окончательно вступила в свои права, и вскоре стало так темно, что канадцы потеряли из виду не только берег, но и друг друга.
– Кажется, вчера было новолуние, – проговорил Киан.
– Угу, – кивнул Джо, ощущая, как на него наваливается паника. – А может, даже сегодня.
Новолуние обозначало, что на небе не могло появиться даже самого узенького лунного серпика, а звезды, как бы они ни блистали, света не посылали. И лишь огни бакенов давали понять, что лодка не вознеслась, не висит в пространстве между небом и водой и не замерла неподвижно, а продолжает двигаться.
Только вот куда она двигалась? Люди, сидевшие в ней, давно уже не пытались грести. И ветер, дувший попеременно то справа, то слева порывами, казался живым.
– Олюшка, – прошептал Джо, даже не соображая, что говорит вовсе не на английском, и даже не на русском языках – в память о белом цветке, что нас связал, прости моих родных за их высокомерие, дай совет!
Он ни на что не надеялся, просто вспомнил как молитву: призови меня в минуту печали…
И даже не удивился словам, возникшим в его голове словно из ниоткуда. Русским словам. И уже знал, что делать.
Опустив руки за борт лодки, он коснулся ладонями теплой, прогретой за день солнцем влажной глади и громко произнес:
Вода-водица, позволь лодке сохраниться,
Нашим душам помоги, наши души сбереги!
А затем, выпрямившись, насколько возможно, возвел руки к небу и добавил:
Ветер могучий, друг каждой тучи,
Слабость людям прости! Будь товарищем в пути!
И – смолк, словно очнулся. Молчание было ему ответом. Но странно: опустившись снова на свое место, Джек больше не чувствовал качки, а, может, она не пугала его больше. Он был теперь уверен, что их лодка не перевернется, и что все будет ОК.
– Вытащите весла из воды и закрепите, пока мы их не лишились, – прозвучал голос индейца. – Положимся на волю Маниту.
– Не видно ж ни зги! – откликнулся Артур.
– А налобный фонарик у тебя в рюкзаке припасен в качестве сувенира?
– Его ж не хватит надолго. Мы ж не взяли с собой запасных батареек!
– А тебе надолго и не надо. Батарейки мы купим в первом же населенном пункте. Что там у нас по карте идет после Ярославля? Кострома? – прозвучал голос Мигеля.
– И надо будет большой фонарь приобрести, – сказала Дейзи. – Хорошо, что ночью на этом отрезке пути судоходство на Волге отсутствует.
– Два фонаря надо купить, – сказал Киан. – Или три. И один на солнечных батарейках. Чтобы днем заряжался, а ночью светил. Как у русских в деревне.
* * *
Проснувшись утром, Джо увидел: все еще спят. Но рассвет был красным, предупреждая о непогоде. Берег находился совсем рядом, и это успокаивало, зато было совершенно непонятно: промахнули они мимо Костромы, или она еще впереди.
Он глянул в Интернет за справкой: скорость течения Волги не позволяла им за 8 часов ночного времени преодолеть расстояние в 80 километров. И даже в 70 не позволяла. Но желательно было убедиться. И он отыскал номер Олюшки.
– Ты не знаешь, где мы сейчас находимся? – спросил он, сознательно не называя имени адресата.
– Знаю, конечно, – отвечала Олюшка. – в 15 км от Костромы.
– А вы сами?
– В 20 км выше по течению.
– Мы думали, что мы от вас оторвались.
– А мы за вами и не следили. Убедились, что вас в Москве нет, посмотрели, куда вы ломанулись, и навострили лыжи туда же. Погуляли по Ярославлю. Нам понравилось.
– Значит, звать вас бесполезно, вы далеко?
– Нет, отчего же? У нас посудина с мотором, и вообще мы экипированы намного круче вашего. У нас даже навес есть на случай дождя. Сегодня ожидается, кстати.
– Я это и сам понял. А на каком расстоянии действует ментальная связь?
– Наши считают, что на таком же, как любые электромагнитные волны. Но чем ближе, тем лучше. И приемник должен быть настроен на тот же диапазон.
– То есть, ты читаешь теперь мои мысли?
– С ума сошел? Зачем мне твои мысли? Мой приемник включается только на условные слова, и пробивает эфир твоя паника. Поэтому не злоупотребляй, иначе это перестанет работать. Чао, muchacho, сорри!
