Текст книги "Интурист в России (СИ)"
Автор книги: Ирина Седова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Джо от восторга задрыгал ногами – он представил себе предложенную картину.
– У нас в России есть, конечно, опасные места, где шаг вправо, шаг влево могут стоить жизни, – сказал Трувор. – Но умные люди не ходят туда без проводников либо не ходят вовсе.
– Например?
– Например, болота. Или в горы. Джомолунгмы у нас нет, но на Кавказе есть высокие пики, а кое-где часты оползни и лавины. Правда, с этим вы опоздали, уже не получится. В горы надо было ехать отдельно, а не обзорным туром.
– Горы у нас в Канаде свои есть, – сказал индеец Дик. – И болота тоже. Мои внуки хотят чего-нибудь особенного.
– Оборзели твои внуки, – пробормотала Белла как бы про себя. – Сами не знают, чего хотят.
– Ну что ты, теть Бел, – проговорил Иван, – есть у нас в стране место, опасное само по себе. Зона Отчуждения вокруг Чернобыльской АЭС. Только во-первых, туда вы не проедете, ведь это на Украине, где до сих пор кое-где стреляют, поэтому визу вам никто не даст. А во-вторых, там реально опасно не только из-за дезертиров и оголтелых националистов, но и еще из-за радиации.
– Ты забыл добавить, что животные там абсолютно дикие, причем все, и переночевать негде. Заброшенные деревни хотя и имеются, но их еще найти надо, а палатки – плохая защита от волков, кабанов и прочей лесной живности. Провести там ночь действительно было бы круто, но чревато последствиями, и вообще пропасть можно на раз, – добавила Марта.
– Значит, отказываетесь? – спросила Дейзи.
– А вы думали: мы согласимся? – возмутилась Белла. – Может, вы еще и на раскаленной лаве мечтаете покататься? Ну так я заранее вас информирую: нет по сю сторону Уральских гор действующих вулканов. Так что облом!
* * *
После того как русские удалились в свои купе, Мигель усмехнулся.
– Однако, не все желания интуристов здесь выполняются, – произнес он как бы задумчиво. – И почему бы это?
– А прокатиться на раскаленной лаве действительно было бы здорово! – сказал Джо. – Я бы не отказался ни за что!
– Если русские говорят, что нельзя – значит нельзя, – сказала Дейзи. – Мы и без того доставили им хлопот целую кучу.
– Шкуру медведя я обработал еще в Нижнем Новгороде, – сказал индеец. – Сейчас она выглядит как свернутая шуба.
– Но побродить по Запретной Зоне вокруг Чернобыля – в чем проблема-то? Можно ведь пешком перейти границу, не обязательно на колесах, – сказал Артур.
– Перейти-то можно. Но как ты собираешься передвигаться внутри Украины? Там такие километры пришлось бы по территории наматывать, что даже автобусами получился бы целый день, – возразил Мигель.
Спорить с детьми в лоб он избегал, потому что где-то однажды прочитал, будто с детьми подросткового возраста надо стараться быть друзьями, а не строгими предками. Дети сами должны были отказаться от своего намерения, и тогда портить с ними отношения прямым запретом ему бы не потребовалось.
– А зачем нам нужна Украина? – неожиданно сказал Джо. – Мы можем попасть в «Zonu Otchuzhdeny» через Белоруссию.
Дейзи и Мигель тревожно переглянулись.
– Дорогие мои, ну что нам там делать? Там же радиация, даже воду пить нельзя, жуткие мутанты и вообще мертвая территория, – быстро проговорила Дейзи. – Вы же смотрели недавно фильм о Чернобыльской аварии! Там же сплошная жуть! Дядя, скажи им!
– Голливудским фильмам верить нельзя, – молвил индеец. – Русские утверждают, что природа там самоочищается, и если не подходить к месту аварии слишком близко, то она уже возвратилась в первозданный вид. Там человека не было сорок лет, и никого не пускают не только из-за радиации. Русские ученые называют эту зону уникальным заповедником, в жизнь которого запрещено вмешиваться. Там никого не подкармливают и не охраняют друг от друга, а съемки производятся скрытыми камерами.
– Вот! И нас не станут охранять! – сказал Мигель. – Русские же сказали, что они туда не полезут.
– Куда они денутся? – фыркнул Артур. – Подтянутся следом, как обычно. А мы купим пару камер ночного видения, установим их в самых интересных местах и понаблюдаем.
– Мы не будем слишком углубляться. Наймем местного сталкера, чтобы он нас до ближайшей деревни довел, и измеритель радиации с собой будем иметь, – поддержал брата Киан. – Голосуем?
– Я против, – возразил Джо. – Русские ничего не делают просто так. Они никогда не рискуют ради самого риска. Я на них в Канаде насмотрелся.
– Ты всегда был трусоват, – сказал Артур презрительно.
– Осторожность – это не трусость. Правда, дедушка?
– Правда. Но я тоже хочу увидеть, что же русские так тщательно прячут и почему.
– Двухголовых волков и трехглазых лосей, – скептически хмыкнул Мигель. – Нам все равно не достать белорусскую визу в день обращения. Так что давайте расслабимся, и по коням. То бишь по полкам.
Глава шестая
Белорусские визы канадцам выдали сразу же не только в день обращения, но и в тот же час.
– Как, вы нас даже проверять не будете? – удивился Мигель. – Может, мы диверсанты какие-то?
– Угу. С гостевым приглашением и тремя детьми, – хмыкнул секретарь посольства. – Мы вполне доверяем нашим российским коллегам. И мы ценим ваше желание в оставшиеся до отлета домой три дня посетить нашу прекрасную Беларусь. Сардэчна запрашаем у маю краiну!
Мигелю с Дейзи ничего не оставалось делать, как сказать Many thanks, развернуться и присоединиться к поджидавшим их в вестибюле детям. Они надеялись, что хотя бы с билетами заминка произойдет, но поезда до Минска словно только их и ждали – на каждый были места, и даже у билетной кассы очереди не было.
Однако некоторые препятствия в осуществлении грандиозного плана канадцев по раскрытию российских тайн все же имелись. Ближайший поезд был на 14.15, и прибывал он в Минск поздно вечером, после чего возникали уже знакомые канадцам по Казани проблемы с ночевкой. Поэтому было решено не суетиться и выехать в 19.57, а в промежутке сдать вещи в камеру хранения, не меньше трех раз поесть и пройтись, наконец, по Арбату, с которым сравнивали свои прогулочные улицы нижегородцы и граждане Татарстана.
Сказано – сделано. И Арбат вбил последний гвоздь в гордость канадцев своими достижениями по завлечению туристов на свои торговые площадки. Чего там только не было! Казалось, вся Россия от крайнего Севера до самых южных окраин выставила на столиках по центру прогулочной мостовой то, чем она была богата и славна.
Кружевные накидки. Шелковые и шерстяные платки, именовавшиеся скромным словом shal, рисунок на каждом из которых был в особину. Платки пуховые двух видов: pautinka можно было продеть в кольцо, что продавцы и демонстрировали время от времени всем желающим, и второй вид – платки теплые, плотные, зимние, пушистые.
Жестяные подносы, расписанные невиданными по красоте цветами, каждый из которых был оригинален, и не было даже двух одинаковых. Шкатулки, покрытые жанровыми сценами, исполнение которых чем-то напоминало иконописный стиль. Металлические сосуды, покрытые тончайшей гравировкой, оружие в восточном стиле – и все это кроме того, что канадцы уже успели увидеть в других местах и городах.
А по обеим сторонам Арбата – еще и магазинчики, где товар был представлен в ассортименте неизмеримо более богатом. Например, павильон с часами – там можно было полюбоваться на механические наручные часы, заводимые по старинке, разных моделей, фирм и цены, имелись часы настенные, напольные и обычные будильники – глаза разбегались, и рассудок притуплялся.
Павильон с хрусталем, павильон с ювелиркой для среднего класса, павильон с ювелиркой для тех, кто наверху – в первом ваш вкус радовала изысканная работа дизайнеров и мастеров-ювелиров, сумевших сделать все, чтобы подчеркнуть красоту вставок из поделочных камней, именуемых полудрагоценными. Синтетические аналоги сапфиров, рубинов и бериллов ласкали взор и просили их купить – Дейзи не устояла, приобрела браслет с опалами. Ну а для тех, кому некуда было девать капусту, были выставлены бриллианты или камни натуральные, из знаменитых месторождений.
В общем, на Арбате было много чего, способного свести с ума и заставить замереть от восторга. И Дейзи в который раз мысленно поблагодарила российские таможенные законы, ограничивающие покупки сувениров в их стране четкой суммой, превышать которую не рекомендовалось.
– Выводи меня отсюда, – тихо попросила она Мигеля, когда, заглянув в очередной бутик, зависла при виде блузок, отделанных шикарной вышивкой мелким крестиком и мережками.
* * *
В Минский поезд они сели с твердым намерением покончить с покупкой сувениров в России. Ну разве что для Белоруссии сделать исключение и приобрести что-нибудь в память о Минске, какую-нибудь мелочь.
– Мы кое-что забыли, – сказал Артур. – Приборы ночного видения.
– Не будет ночных съемок, – сказала Дейзи. – Ночевать в Зоне у нас нет времени. Если все пройдет удачно, то в Гомеле мы окажемся около одиннадцати утра, после чего нам надо будет срочно найти транспорт до пункта «Savichy».
– В крайнем случае возьмем два такси.
– Я тоже так подумала. И, кстати, этих же таксистов можно будет попросить нас подождать, чтобы добраться назад в Гомель. Днем сговориться реально, оплатим время ожидания, 4 часа – это не критично.
– Всего четыре? – скривился Киан.
– Полтора часа туда, полтора назад, и час там. Перекусить, отдохнуть – и снова в путь. У нас будет поклажа, или ты забыл? Бутылки с водой, пища, бинокли, куртки и набор выживальщика – у каждого, на всякий случай. А также аптечка и дождевик. И дозиметр радиации.
– Зачем же мы тогда везем палатку, если не собираемся ее ставить?
– На всякий случай. Вдруг мы заблудимся? С палаткой у нас больше шансов выжить при встрече с дикими зверями.
– Не заблудимся, – хмыкнул индеец. – Но с палаткой мы будем чувствовать себя уверенней.
– Хорошо бы нам еще найти местного проводника.
* * *
Проводника они нашли без особого труда – какого-то местного алкоголика. Но с таксистами им повезло меньше – оба наотрез отказались их ждать, сославшись на то, что они уже приняли заказы от каких-то клиентов. Позднее, вспоминая подробности, Мигель понял, что не в клиентах было дело – имел место обычный сговор, но тогда счастливая мысль о том, что их появлению в запретной зоне не рады, никого из канадцев не посетила.
И даже то, что их проводник долго водил их кругами через лес, не заставило их заподозрить истину. Что-то начло брезжить в их мозгах, когда проводник неожиданно исчез, сказав, что сейчас придет. Они прождали его пять минут, десять… Затем начали кричать, надеясь услышать отклик. Крики не возымели эффекта.
– Давайте поищем, – предложила Дейзи. – вдруг несчастный алкаш лежит где-нибудь с переломанной ногой.
– У него был мобильник. Он позвонил бы. Не нам, так в деревню. Вы слышали шум голосов или еще какие-нибудь признаки присутствия людей? – спросил Мигель.
– Нет, – сказал Киан.
– Мне кажется, что нас бросили, – сказал индеец. – Этот местный придурок нарочно завел нас в чащу, чтобы мы сами поискали выход.
– Как Иван Сусанин поляков, – хмыкнул Джо.
– Угу. Дурной пример, как известно, заразителен, – сказал Артур.
– И что будем теперь делать, о мое непослушное семейство? – ехидно поинтересовалась Дейзи. – Как выбираться-то? GPS здесь не ловит, можете убедиться сами.
– Надо подумать, – сказал Киан.
– Угу. Думайте. Только давайте сначала перекусим. Заодно и рюкзаки станут полегче.
– Я знаю, куда нам надо идти. Этот тип вел нас на запад. Значит, теперь нам надо двигаться в противоположном направлении, на восток, – сказал Джо.
– И вовсе не на запад он вел нас, а на юг, – возразил Киан.
– Он вел нас так, что я вообще не понял, куда и зачем. Петлями какими-то, – сказал Артур. – И у меня в голове туман, будто что-то на мозг давит.
– Все равно возвращаться надо на восток. Я помню, что с той стороны на карте была показана автомобильная трасса.
– А где этот восток? – пожал плечами Мигель. – Я смутно что-то припоминаю про муравейники, но здесь ни одного нет.
– Если двигаться напрямую к поселку, то будет быстрее, – сказал индеец.
– Зато если мы мимо поселка промахнемся, то рискуем заблудиться и начать снова ходить кругами уже самостоятельно, без помощи всяких местных придурков. Нам нужен четкий прямой ориентир, – возразила Дейзи.
– Солнце, – сказал Джо. – Оно, конечно, тоже движется, но медленно. До трассы вряд ли больше двух часов хода, и мы не сильно сместимся за это время с заданного направления.
– Солнце – это отлично. Ты точно его сейчас видишь? И тебе не мешают облака? – насмешливо произнес Киан.
Белый цветок, помоги, – мысленно прошептал Джо на языке предков.
Он посмотрел на небо – и прикрыл глаза. И ощутил во рту вкус горечи. Самой горькой, которой ему довелось когда-то пробовать. Зона Отчуждения была местом боли, и эту боль он почувствовал. Словно нечто невидимое прошипело, исполненное ненависти:
Убирайтесь!
Джо открыл глаза, но тонкий прозрачный луч, скользнувший по его левой щеке подобно лезвию, заставил его снова на мгновение зажмуриться.
– Солнце там! – произнес он вслух, вытянув руку. – Если держать его примерно под углом в 30 градусов за спиной справа, то восток вон там.
И Джо махнул в нужную сторону.
– То есть, у тебя на затылке есть дополнительные волшебные глаза?
– Я просто это знаю. Вы как хотите, а я иду туда.
– Я с тобой, – сказал индеец.
И они пошли, не оглядываясь, пойдут ли за ними следом остальные. Те должны были пойти, вот и все. И Джо нисколько не удивляло, что природа, которая гнала их отсюда, на вид ничем не отличалась от обычной российской природы. Она не играла особым буйством красок, лианы-человеколовки не кусали их за пятки, предпочитая ничем не обнаруживать своего присутствия, трава была обычной травой. И животные все куда-то подевались: не сбегались стаями волки, даже самые обычные, не выползали из нор огромные всеядные сороконожки.
Птицы чирикали, и насекомых была уйма – примитивнейших гнусных насекомых, от комаров в тени леса, до мух-кусак нескольких банальных фасонов на открытых пространствах. Гигантских среди них не попадалось, но, странно – никто на их нехватку ни разочка не пожаловался.
Путь казался Джо бесконечным. Спустя час, когда солнце за его затылком слегка передвинулось, он сделал поправку в ориентире и двинулся дальше. Он шел и шел, пока не начал слышать звуки проезжающих транспортных единиц, и одно из них не промелькнуло вдали воочию.
– Ура! – услышал он голос Артура. – Теперь мы точно дойдем!
– Кому-то было мало адреналина, – произнес Мигель. – Путешествие было волнующим, рисковым – именно таким, какое вы заказывали русским.
– Чур, идея была не моя! – откликнулся Джо и обернулся к отцу. – Вы бы лучше мобильник мне вернули.
Напряжение, заставлявшее его весь последний час без остановки переставлять ноги, его покинуло, и вместе с напряжением ушли добавочные силы. Но Джо в них больше не нуждался. Раскрыв рюкзак, он достал оттуда пачку чипсов, бутылку кока-колы и, весело насвистывая, неторопливо направился к шоссейке.
Даже то, что возле Савичей их уже поджидали люди в военной форме, не испортило ему настроения. Разговаривать с этими людьми предстояло родителям и Артуру, а дело Джо было сторона. К тому же он оказался прав: ничего интересного в Запретной Зоне не оказалось, все было скучно и обыденно.
Кроме вспышки внезапной ненависти оскорбленной людьми природы, ужалившей его в самое сердце. Если вспомнить, то на карте, извлеченной ими из Интернета, были нарисованы какие-то линии, пересекавшиеся под прямыми углами, но в натуре он ничего такого не заметил – хитрый проводник свою группу ни до чего интересного не довел и ничего про расчерченную землю не рассказал.
Кстати, военные их допрашивали не слишком долго. Услышав, что Артур блогер, который мечтал снять на видео двухголовых волков, они посоветовали ему обратиться в Голливуд, сопроводили их группу до автобуса на Гомель и пожелали счастливого пути. В общем, на Минский поезд канадская шестерка туристов успела вовремя, и ребята дали родителям торжественную клятву нигде и никогда больше не пересекать запреток, как бы им ни хотелось приключений.
Но Артур все же ухитрился кое-что о своих чернобыльских приключениях снять, и сопроводил свой рассказ фото одичавших коров, выживших на подножном корму без человека, зубрах и особых лошадях, просочившихся сюда с соседних территорий. О пограничниках, взявших нарушителей за зябры он тоже честно сообщил.
* * *
А как же русские друзья наших канадцев? Неужели они действительно на этот раз решили проучить своих подопечных и не явились вытаскивать их из передряги намеренно? Нет, конечно!
Договорившись встретиться с канадцами вечером в оплаченной заранее и все в той же знакомой им всем московской гостинице, они честно отключились от них и поэтому быстро потеряли их след. В конце-концов, Мигель и Дейзи были солидными взрослыми людьми, которые могли сами за себя отвечать и в опеке не нуждались. Система московского транспорта была им уже знакома.
Представить себе, что кто-то захочет подвергнуть себя опасности радиоактивного облучения, Белла не могла даже в теории. Поэтому разговор в московском поезде по поводу поездки в Зону Отчуждения вокруг Чернобыля они с Красавчиком всерьез не восприняли. А если бы восприняли, то, естественно, сделали бы все, чтобы этому помешать. Помешать грубо и резко.
В общем, обратилась бы Белла в Белорусское посольство, и глаз бы не спускала после этого с вконец потерявших берега иностранцев. Но она простодушно поверила, что канадцы всего лишь хотят ощутить себя не на привязи и самостоятельно прогуляться по столице.
И Красавчик поверил. И Олюшка. И целый день они пребывали в блаженном неведении, гуляя по Ботаническому саду, дегустируя различные сорта мороженого – весело было, покупая каждую порцию, сидеть за столиком в кафе и делить ее на семерых.
Лишь когда сгустись сумерки и в Нерезиновске вовсю засияли уличные фонари, Белла забеспокоилась. Потому что канадцы остерегались темного времени суток, не доверяли ему.
– Ванюша, – сказала она, – а ну-ка, проверь, где они у нас сейчас?
– На Белорусском вокзале, – сказала Олюшка. – По крайней мере индеец точно там.
– И миссис Дейзи тоже.
Вот тут-то истина и ударила Красавчика обухом по голове. Он вспомнил блеск в глазах подростков с жаждой адреналина. Он и не хотел бы поверить в то, что кто-то сознательно полезет рисковать своими детьми ради того, чтобы организовать для них парочку приключений, но подсознание, привыкшее пасти поляну, то есть улавливать малейшие микродвижения тех, с кем у босса происходили переговоры, сделало неожиданный вывод:
– Эти идиоты точно к Чернобылю ломанулись!
– Та-ак, – сказала Белла, соглашаясь, потому что ее чутье подсказало ей то же самое. – Судя по тому, что их мобильники молчат, ты прав. Ну что ж, метро тут рядышком, бежим, может быть успеем перехватить.
Не успели. К тому моменту, когда русская компонента группы прибыла на Белорусский вокзал, минский поезд уже отправлялся, а следующий прибывал в Минск слишком поздно для пересадки на нужный транспорт. К тому кусочку Зоны Отчуждения, который находился на белорусский земле, проще было подобраться через Гомель…
– Едем на Гомель прямо из Москвы! – решительно объявила Белла и рванула к кассам, на ходу доставая из сумочки пакет с документами на всю компанию.
– Граждане, пропустите! – произнес Иван, оттесняя от кассового окошка пассажира, следующего по очереди.
– Нам срочно! У нас уже объявили посадку! – пискнула Олюшка, присоединяясь к нему.
Заполучив билеты за 10 минут до отправления поезда, компания бегом ринулась на нужную платформу. Вскочив в первый попавшийся вагон, они продемонстрировали проводнице пачку билетов вместе с паспортами, прошли в свой вагон, успокоились… и поняли, что зря пороли горячку.
До Гомеля можно было добраться еще одним способом – через Брянск!
Глава седьмая
Услышав это, Марта нервно хихикнула, а Красавчик сказал:
– Ну, Беллочка, ты переплюнула все мои ожидания. Если окажется, что канадцев не пропустили через границу Белоруссии, то вообще будет шик-блеск-красота. И как мы узнаем, где их там ловить? Эти партизаны заблокировали нас на своих мобильниках, а может и вообще их поотключали. Твой могущественный знакомый в состоянии отслеживать выключенные смартфоны?
– Нам не нужны их смартфоны, – сказала Олюшка. – Мы им жучки поставили.
Она не стала объяснять, что жучки перестанут восприниматься, когда канадцы удалятся слишком далеко. И что есть несколько других способов узнать, находятся ли канадцы в минском поезде, отправившемся в 19.57. Самым лучшим было влезть в систему, соединяющую железнодорожные кассы страны и, запустив поиск, узнать, не покупал ли кто-то из канадцев сегодня билеты в Белоруссию.
Оказалось – покупали все шестеро. Удостоверившись в этом, Белла позвонила хозяйке гостиницы, подтвердила аренду обоих номеров на двое суток, пообещав доплатить в случае непредвиденной ситуации, и договорилась, чтобы уборка номеров не производилась, а дубликаты ключей с рисепшена были убраны.
– Мы беспокоимся за сохранность наших вещей, – пояснила она. – Хотя ничего суперценного там и нет, обычные сувениры, но они нам дороги как память о турнэ.
– Да-да, – согласилась хозяйка. – Кстати, вашим друзьям из Канады извещение на посылку какую-то пришло сегодня. Обязательно передайте им, пусть заберут.
– Уф, одной проблемой меньше! – сказала Белла, растягиваясь на полке плацкарта. – Теперь осталось вовремя пересечься с нашими беглецами.
Однако, последнее, как мы уже знаем, им не удалось. Приехав в Гомель, канадцы поехали в Савичи не автобусами, а на двух такси, и пока Белла со товарищи бегали по автостанции, выясняя расписание и расспрашивая служащих, не видел ли кто группу интуристов, те уже были на полдороге к цели.
Если бы канадцы не заблокировали номера Беллы и Олюшки (Джо не хотел этого делать, но Артур забрал у него смартфон и произвел означенную манипуляцию), то русские сориентировались бы в ситуации гораздо быстрее. Но, привыкнув полагаться на технику и лишившись вдруг ее поддержки, они растерялись. Каким маршрутом канадцы отправились туда, куда совать нос не следовало, они не знали.
– Может, разделимся? – предложил Валентин.
– И потом начнем искать друг друга? В общем, так. Едем в Савичи, и если окажется, что их там не было, поднимаем тревогу.
Однако хотя решение они приняли и правильное, но опятьтаки с ним запоздали. К тому моменту, когда они садились в такси, канадцы уже выходили из Савичей с проводником, и их компаньоны были ровно на полдороге, когда проводник иностранцев бросил, и они остались в незнакомом лесу с полным непониманием, что им делать и в какую сторону теперь кидаться.
Олюшка немедленно почувствовала тревогу, но ее способности оказались бессильны там, где сейчас находились канадцы. Зона Отчуждения была для нее дважды мертвой зоной: сначала взрывом унесло оттуда то, что там жило веками, а потом похоронная команда дезактиваторов постаралась закопать, смыть или уничтожить тех, кто уцелел.
То что там потом ожило, было несколько другим, болезненным. Оно разговаривало на другом языке, и еще не успело соединиться с той природой, частью которой ощущала себя Олюшка. Ткань Зоны Отчуждения имела прорехи – новая возрожденная земля ее обвиняла Человека в своем недомогании, и обращаться к ней за помощью было не только бесполезно, но даже опасно…
Солнце! – мысленно произнесла Олюшка.
– Ой! – внезапно вскрикнула Анюта. – Мама, что со мной?!
* * *
Белла повернула голову назад… Между Олюшкой и Мартой, там, где еще вот только что находилась ее красавица-дочурка, сидело мохнатое, рогатое, с круглыми безбровыми глазами и обкорнанным носом существо в Анютиной одежде.
– Кто это? – удивленно спросил таксист, глянув в зеркало заднего вида.
– Это? – переспросила Марта, собираясь с мыслями. – Это чернобыльская коза-мутант.
– Остановите машину! – велела Белла шоферу. – Одной из девочек плохо.
Удивленный таксист повиновался. Белла вышла, и на ее место села Олюшка.
– Дяденька! – обратилась она к таксисту и посмотрела ему в глаза, и в зрачках ее при этом загорелись золотистые звездочки. – Вы сейчас спите, и вам снится сон.
Голова шофера сама собой склонилась на руль, и он заснул – крепко и сладко.
– Вылезай! – скомандовала Белла Анюте. – Тебе надо спрятаться поскорее вон в тех кустах, чтобы проезжающие машины ничего не заметили. Будем думать, как тебе побыстрее научиться контролировать свой облик.
Не успели они углубиться в лесопосадку, как рядом с первым их такси остановилось второе, откуда высыпали Трувор с Иваном и Валентин, немедленно помчавшиеся туда, куда направлялись Белла и Анюта. Анюта обернулась…
– Кто это? – изумился Валентин. – И почему на ней Анютина одежда?
– Это коза-мутант, – сказала Марта, высунувшись из-за куста. – Здорово мы придумали ее нарядить?
– Симпатичная, – сказал Иван. – И Анюткина одежда ей очень идет.
– Валентин, – сказала Белла., – тебе сейчас лучше отсюда уехать. И вам, мальчики, лучше удалиться вместе с ним.
– Куда: направо или налево?
Ответить Белла не успела: новые действующие лица появились на дороге. Машина. Джип. Доехав до двух стоящих такси, джип тоже остановился и просигналил, приглашая подойти. Белла в сопровождении мужской компоненты их группы немедленно поспешила на призывающие звуки.
– Служба безопасности, – развернул перед ними удостоверение человек, сидевший с шофером. – Кто вы и куда направляетесь?
– Мы ищем канадских туристов, которые удрали от нас, чтобы посмотреть на то, что сейчас творится вокруг Чернобыля. Надеемся, что они в Савичах и не придется объявлять их в розыск. А вы…
– Мы как раз по этому поводу. Местные жители сообщили о подозрительных лицах, которые направились в лес на что-то там полюбоваться. Но кроме каналов для откачки воды из болот за Савичами ничего нет, так что далеко они не уйдут. Если в течение двух часов они не смогут выбраться на дорогу самостоятельно, пошлем вертолет.
– Они движутся на восток, – сказала Олюшка.
– Откуда барышне это известно?
– У меня прибор есть, он ловит сигнал, – сказал Иван.
– Ну-ка покажи… Вообще-то сигнал очень слабый, и, похоже, стоит на месте. Но на всякий случай мы ваш прибор конфискуем. А вам рекомендуем разворачиваться, отправляться в Гомель и ждать там. Мы ваших канадцев и без вас отловим и сопроводим куда надо.
– Ой, вы там не слишком с ними строго! – сказала Белла. – Это все дети их замутили. Вы ведь слышали о современных западных подростках: родители совершенно их не воспитывают, и во всем им потакают.
– Наслышаны. Всыпать бы им надо как следует по мягкому месту, чтобы не дурили, да нельзя: закон не позволяет… В общем, ждите своих канадцев в Гомеле и, главное, сами не нарушайте.
– Валентин, – сказала Белла, когда джип с белорусскими особистами помчался дальше, – ты все слышал: вы разворачиваетесь и едете в Гомель.
– А вы?
– А я сейчас должна вызвать сюда кое-кого, с кем тебе нельзя встречаться. Козу-мутанта следует куда-нибудь пристроить, где место таким как она. Пока наш водитель такси отдыхает, мы как раз все утрясем, и к вам подрулим.
– Поехали, дядя Валентин, – сказал Иван. – Мы будем ждать их на автовокзале.
* * *
– Чутка! – произнесла Белла, как только такси с Валентином скрылось за поворотами дороги.
– Что такое? – отозвалось мохнатое рогатое двуногое существо мужского пола, возникнув прямехонько в паре метров от того места, где стояла коза-мутант.
– У твоей старшей дочери первое обращение. Мы не знаем, как ей вернуться в человеческий облик.
– Чего? – изумился бес. – Анютка, ты ли это? Ну-ка покрутись… Чудеса! Выходит, я и впрямь в неполные триста лет обеспечил себе биологическое потомство? Беллочка, прости, ангел мой, что я тебе не верил. Надо непременно показать внучку дедушке!
– Может, не надо шокировать старика? Пусть пребывает в неведении, а то как бы не натворил сдуру чего-нибудь непотребного. Ты лучше подскажи, как Анютке управлять ее новыми возможностями, чтобы девочка могла свободно жить среди людей и не волноваться, что может неожиданно сменить внешность и переместиться.
– Обернуться человеком можно очень просто. Для этого надо всего лишь вспомнить любую фотографию, где она изображена в полный рост или отражение в зеркале и захотеть стать такой же.
– Сейчас попро…
– Стоп! – сказала Марта. – давайте сначала снимем ее на мобильник в новом виде. Чтобы она могла знать, как выглядит в превращенном состоянии.
* * *
Недавний гид, а ныне человек, не знающий куда себя деть, стоял в тамбуре поезда, направлявшегося из Белоруссии в Москву и нервно смолил сигарету за сигаретой. Ему было очень плохо, он хотел забытья, но алкоголь, плещущийся у него в мозгу, помочь ему погрузиться в нирвану оказался бессилен. Валентин боролся с желанием открыть дверь вагона и выброситься из поезда.
Останавливало его лишь одно – никто не поверит, будто он сделал это сам, и начнут искать виноватых. Но их нет – вот в чем была штука, поэтому пострадать могла уйма народа. В том числе и те, подводить кого бывший Красавчик не хотел ни в коем случае.
Он присел на корточки, обхватил руками голову и заплакал от бессилия. Молча.
– Дядя Валь, ты пьян, – услышал он голос Олюшки, оказавшейся почему-то рядом. – Неужели ты настолько расстроен близким расставанием с тетей Беллой, что сходишь из-за этого с ума?
– Ты права, пигалица, – отвечал он. – Я действительно схожу с ума: я готов пойти на все что угодно, лишь бы Белла осталась со мной. Я готов дьяволу душу продать и отправиться прямиком в ад, тем более что мне там давно уже уготовано место.
– Ты не знаешь, что говоришь, – отвечала Олюшка. – Разве ты не слышал, что с желаниями надо быть осторожнее? Нельзя призывать нечистую силу, потому что бесы ничего не делают даром.
– Ну, мое желание не может сбыться, и я могу предаваться ему сколько угодно. Тем более что через какие-то два дня я навсегда потеряю возможность видеть ее. Завтра последний день в Москве, канадцы вернутся к себе в Канаду, а вы – в наш Городок. Мне же туда нельзя, ты это отлично знаешь.
– И куда ты теперь?
– Представления не имею. Как только вы снимете с меня эти нашлепки на лице, и Беллин всемогущий знакомый изменит фотографию в паспорте на мою подлинную, мне придется искать работу. Махну за Урал, в Свердловск или на БАМ. Даже на Камчатку готов забраться, лишь бы от Беллы подальше.
– Вряд ли там гиды нужны, на Камчатке-то.
– Да мне все равно, где и кем кантоваться. Я и на стройку могу пойти, и на рыборазделку. Не пропаду. Иди, отдыхай. А я еще немного здесь постою, покурю.
И бывает же такое на свете! Не успела за Олюшкой закрыться вагонная дверь, как тамбур наполнился легким дымком, и перед погруженным в печаль бывшим Красавчиком возникла мохнатая рогатая фигура с копытами на ногах и когтями на руках. Ну точь-в-точь коза-мутант, какую они видели в лесу по дороге в Савичи, только покрупнее и помассивнее. Даже без рогов этот мутант был выше Красавчика на целых полголовы, а с рогами и подавно.
