Текст книги "Новости конца света (СИ)"

Автор книги: Ирина Ростова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Пони заржал, как конь, каковым, в общем-то, и являлся.

– Ладно. Ты уверен, что привлекать внимание стражников – это хороший план? Или это все еще не точно?

– А что точно в этом мире, э? – философски вопросил Дэш. В сочетании с его местным фентезийным аватаром это звучало неожиданно глючно. – А если серьезно, брат, то царь, конечно, нас и четвертовать может. Но это вряд ли, вот так. Не сказать чтоб у нас, у Зверей, типа, с ним какая никакая война была или серьезные проблемы. Разве что недопонимания, да и то не со мной лично. Прошлый Блед, правда, говорят, с царем Туманом как-то раз сцепился. Но эт, вроде как, не по делу, а из-за условно-прекрасной дамы.

Илья схватился за голову, пропуская между пальцев волосы – хвала всем добрым и злым духам, на ощупь это были самые обычные волосы, немного подержался и отпустил.

– Мне теперь эта условно-прекрасная дама в страшных снах являться будет, – пожаловался он. – Ладно. Давай попробуем шумно бродить и привлекать внимание.

– Неразумно, но логично, – похвалил намерение Пони. – В конце-концов, вроде как, у нас ни еды, ни воды. Если воду-то тенекошки покажут, где взять, то жрать то, что жрут они, мы точно не станем.

– А что жрут тенекошки? – осведомился Илья, подозревая, что пожалеет о своем вопросе.

– Э, ну, кроме мелких грызунов? Людей. Вернее, жизненную силу, типа того. Чем чаще тенекошка наступает на твою тень в Стране Фаэ, тем тень меньше становится, и тем ближе смерть, вот так вот. Так что кошечек надо уважать.

– А если самому наступить на тень тенекошки? – Илья поежился при воспоминании о кошке-Коричке.

– Так, э, брат, на то они и ТЕНЕкошки. Тень не отбрасывает теней.

– Звучит логично.

– Поверь мне, брат, логично это только звучит, – совершенно серьезно ответил Дэш, понюхал воздух и уверенно зашагал прочь с полянки. Илье оставалось только поспешить за его мягко плавающими в воздухе волосами. Их движения были вполне гипнотическими, может, это было такое дополнительное тайное оружие?

– У меня столько вопросов, – пожаловался Илья. – Что я даже теряюсь, с чего начать.

– Э, знаешь, ты начало мира-то пропусти. Я с динозаврами не очень. Не в курсе, сорян.

– Дебил, – почти с умилением вздохнул Илья. – Динозавры меня не очень волнуют.

– Счастливый, э! А вот меня волнуют. Иногда прям спать не могу, все думаю, как же им, бедолагам, фигово пришлось в катаклизме-то. Накрыло ж так, что не выбраться. А своих Зверей у них и не было, наверное, а, брат? А то круто было бы. Тираннозавр Глад, там, трицератопс Бел. Будешь трицератопсом?

– Да ну тебя, – рассмеялся было Илья, но осекся – смех разнесся до странности далеко и гулко, словно все остальные звуки в лесу смолкли. – Тебе не кажется, что тут стало как-то…?

Он не договорил. Идущий впереди Дэш вскинул руку, призывая к молчанию, и Илья вместе с ним замер, прислушиваясь к тишине.

Она была мягкой, ватной, глухой и более плотной с каждым мгновением. Пони попытался было что-то сказать, но изо рта не вылетело ни звука. Он попробовал еще раз, потом расстроенно махнул рукой и принялся озираться и едва не принюхиваться к воздуху, словно пытаясь понять, откуда пришло молчание.

Илья выдохнул, выпуская тень своего голоса в это море тишины, и в голове перемкнуло на мелодию. Где ж ты было, драгоценное неизвестно что, когда мне надо было справиться со Штормом, подумал Илья, выговаривая губами слова, которые постепенно словно проявлялись в воздухе, наполняясь звуком среди молочной тишины:

– Я зову в этом море тишины, в мире вечной темноты, путеводный луч зову. Слышу звук громыхающих дождей, чтоб согреть меня скорей Путеводный луч зову.

Последний слог прокатился громогласным “у” вокруг, словно волной откатывая назад тишину, и Илья, недоуменно моргая, уставился на Дэша.

Тот невозмутимо показал ему большой палец вверх.

– Неплохо. Неплохо совсем, брат, да. Но теперь нам, наверное, как вот так, надо найти того, кто нас так не любит и показательно ему отомстить, а то это может быть в корне неправильно понято.

– Это как, например?

– А это так, например, что на нас можно спокойно нападать и мы не злопамятные, вот так вот.

– А может, мы в самом деле не злопамятные? – с надеждой уточнил Илья.

– Неееет, брат. Нам так нельзя. Мы, в конце-концов, не хвост собачий, а Звери Апокалипсиса.

Илья закатил глаза в преувеличенном ужасе.

– Такие, типа, важные персоны.

– Еще как, брат, – подтвердил Дэш, озабоченно оглядываясь. – Сдается мне, вот как-то оттуда оно накатило, – он махнул рукой куда-то влево. – Идем мстить, в общем, да.

– Главное, чтобы нам самим не отомстили.

– Не переживай только, брат, справимся. Может, у тебя типа, ложное представление сложилось, но вообще-то, как бы, мы из самых крутых пацанов на этой улице.

– А как насчет леса? – педантично уточнил Илья, которому совершенно не улыбалось встрять в какую-нибудь переделку и обнаружить, что его снова заблокировало намертво, и никакие слова не идут, и никакие потенциальные таланты не работают. – Тебе не кажется, что мне нужен какой-то ликбез, что ли? По тому, что я могу, что ты можешь?

– Вот насчет того, что ты можешь, даже не начинай, э, – отмахнулся Пони. – Это только ты сам знаешь, ну, или вот так что не знаешь. Но потом узнаешь. Все Звери разные ж. Но Конь-Бел, такие, как ты, это, типа, обычно про заразу всякую.

– Про заразу, – озадаченно повторил Илья, пытаясь совместить две явно удавшиеся и пригодившиеся песни-ответа на чужие чары.

– Ну так зараза разная бывает, да? Тогда, давно, ну, там, чума какая-никакая. Потом, может, ну, телек какой-нибудь. А сейчас что зараза?

– Социальные сети, музыка и сериальчики, – без труда вычленил основные тенденции Илья, который примерно это проходил недавно в универе по социологии. – То есть, я мог бы насылать чуму, но стал богом сериальчиков и назойливой музыки?

– Ага, наверное, да, вроде как, – согласился Пони.

Илья некоторое время переваривал эти сведения, а потом спросил:

– Ну, а ты?

– А я Конь-Глад, вот так вот. Но голодать можно не только по еде. По вниманию, признанию, да по чему угодно, э.

– И что ты можешь?

– Насылать печальку и безумие, вот, в основном, как-то, – пожал тот плечами, от чего световые волосы красиво качнулись и нарисовали в воздухе медленно угасающие линии.

– У тебя получается, – сварливо прокомментировал Илья. В самом-то деле, сплошная печалька и безумие, куда ни глянь.

Дэш не ответил, вместо этого предупреждающе поднял руку и опустился на одно колено, осторожно разводя ветки густого кустарника впереди. Илья наклонился над его плечом и, сопя, вгляделся тоже. Полянка выглядела на диво знакомой: по середине ее был тот же самый, или очень похожий шар-гнездо из переплетенных ветвей.

– Я на такой свалился, – негромко сообщил Илья, и Дэш колюче глянул на него через плечо. Ближайший глаз, тот, что был ярко-зеленым, словно даже вспыхнул изнутри, и Илья с некоторым холодноватым ощущением разглядел, что зрачок был не черным, а словно из слоев и слоев серой паутины, наложенных друг на друга. Парень вздрогнул, немного отодвинулся и с подозрением в тоне уточнил. – И что, это плохо?

– Плоховато, – почти что одними губами ответил Пони. Выражение его темного лица, насколько мог разобрать это Илья, было таким, словно он размышлял о том, чтобы срочно пересмотреть свои взгляды на необходимость мести. – Это… – начал было Дэш что-то объяснять, но тишина навалилась снова, тяжелая и мягкая, и ее падение было внезапным и полным, в отличие от первого раза – видимо, потому, что они находились практически в эпицентре.

К счастью, на это у Ильи был и готовый рецепт, и определенная реакция. Тишина позвала его внутри своей мелодией, и он без задней мысли и сомнений повторил слова, сработавшие несколько минут назад.

Вот только последнее “у” в этот раз, покатившись, как волна, столкнулось с волной тишины, идущей из веточного яйца, и разбилось, словно стекло.

– Ох, ты ж, блин, зря, брат, – успел выговорить Дэш, как яйцо внезапно раскрылось, обдавая все вокруг густым запахом тухлого мяса и короткими волнами тишины. Наружная часть, состоящая из плотно сплетенных черных ветвей, развернулась назад, и внутри нее было багрово-красное нутро, волокнистое, похожее одновременно на осьминога и зародыша цыпленка, с окаймленной редкими белыми зубами темнотой в центре, из которой неторопливо и веско вылетели жужжащие твари, антропоморфные, но размером, наверное, не больше ладони.

Илья почему-то очень хорошо из разглядел, видимо, от шока: и осклизную белесую кожу, и черные выросты на голове и конечностях, и подобие одежды из тонких черных ниток, словно клубок опутывающих тощие тела.

– Что за срань, – не сдержал эмоций Илья, резко выпрямляясь и делая шаг назад.

– Это, брат, нежные феечки, – буркнул Дэш, поднимаясь во весь рост и отводя руку в сторону. Его волосы засветились ярче, удлиняясь, оплетая его, словно бинты на мумии, расправляясь за спиной в длинные крылья, а в руке свиваясь в кистень, который Илья смутно помнил еще с ралли. Парень благоразумно отступил за спину приятеля, соображая, чем конкретно он сейчас может помочь, особенно с учетом того, что при переходе в этот черный лес из первого черного леса он где-то посеял сумку. Впрочем, у Пони тоже не было его веселенького рюкзачка, так что Илья крепко подозревал, что это такая фича, а не баг. Впрочем, про сумку все равно стоило уточнить, если, конечно, они переживут встречу с этими милыми феями.

Первое крылатое создание мухой метнулось к Дэшу, пытаясь проскочить сверху, тот отмахнулся кистенем, но вторая мерзкая феечка едва не пролетела под его замахом снизу, и Пони пришлось отпрыгнуть назад. Мелкие мерзости все продолжали вылетать изо рта вонючего цветка, их было семь или восемь, и роились они так, что даже сосчитать было трудно. Дэш, увернувшись от очередного верткого противника, почти наугад отмахнулся кистенем в воздух, и ему повезло: пытаясь разлететься, две твари, видимо, невеликого ума, столкнулись в воздухе, и одна из них попала под замах. Ее предсмертный писк был болезненным и острым, пронзительно-укоризненным. От него хотелось зажать уши и спрятаться куда-нибудь подальше, по крайней мере, Илье, но Дэш был совершенно не впечатлен. Издав довольное “ага!”, он удвоил свои усилия, мечась в кольце окружающих его мелких паразитов, пытаясь повторить свой успех. К счастью, его блестящих крыльев и волос мерзкие феечки боялись, кажется, не меньше, чем его оружия, поэтому спина у него была, фактически прикрыта. Илья, чувствуя себя особенно бесполезным, начал оглядываться по сторонам в поисках решения или какого-нибудь оружия. К несчастью, его движения привлекли внимание одной из тварей, и тот с радостным гулом-жужжанием полетел к новой цели, не такой опасной, как первая.

Илья сделал пару шагов назад, лихорадочно соображая, что сделал бы супергерой, суперкот или хотя бы нормальный здравомыслящий человек. Вероятно, позвал бы на помощь – но единственная потенциальная помощь, Пони, был и так занят донельзя. Хотя… что там Дэш говорит про тенекотов?..

– Пони! Котов зови! – крикнул он, подбирая толстую ветку и тыкая ей в направлении крылатой нечисти.

К счастью, соображал Дэш очень быстро. Он пару раз присел, касаясь второй рукой земли, и что-то проговорил, делая паузы на замахах, чтобы не сбить дыхание.

С полминуты ничего не происходило, кроме попыток Дэша достать кого-то из противников и попыток Ильи добраться до вонючего цветка, а потом тени начали оживать. Серые тающие следы уплотнились местами, рисуя уши, хвосты и пушистые лапы, и вот уже серые, серые с белым, серые с белым и рыжим, серые с рыжим комки меха и когтей стали выпрыгивать словно из ниоткуда, пластаясь в полете, заставляя гневно жужжащих феек подниматься все выше, чтобы избежать цепких когтей. Серые охотники бесновались внизу, особо хитрые стали забираться на деревья, чтобы напасть сверху, и Пони, наконец, смог немного продохнуть. Коротко махнув Илье, он шагнул на поляну, и коварный цветок, словно почуяв, стал испускать такие густые волны тишины и вони, что они ощущались физически. По его гнилостно-красным красным внутренностям пробегали волны, пасть в середине то раззевалась шире, то сужалась, а раскрытые красные лепестки сокращались, словно в ожидании добычи.

– Осторожней, – попросил Илья и едва не задохнулся, хватанув грандиозного запаха полным ртом. Его приятель тем временем, закрыв рот и нос рукой, шагал вперед, упрямо продвигаясь к центру поляны. По темным щекам стекали капли слез, оставляя почему-то красные следы, словно это была кровь, и вся картина была полна такого сюрреализма, что казалась дурным запутанным сном.

Кто-то из летучих тварей то и дело пытался прорваться назад, к своему гнезду или родителю, словно чувствуя опасность, но серые охотничьи тени перехватывали их, сбивая на лету. А Пони шел – запах его не пугал, тишина тоже, и только когда ближайшие к пасти лепестки стали пытаться ухватить его, отмахнулся китенем, одновременно раскрывая крылья. Лепестки отпрянули с возмущенным всплеском тишины, в местах прикосновения световых перьев на красноватой гнилостной плоти остались обугленные следы. К тошнотворной мясной вони примешался запах паленого, но от этого стало внезапно свободней дышать.

Илья, словно опомнившись, встрепенулся, и продолжил мелодию, которая фоном билась почти что под глазами:

– Так дай же мне силу повелителя вечных стихий, дай мне мой путь пройти, с сражаться по зову души!..

От его слов мир не опрокинулся навзничь, и мерзкое животное-растение не издохло само собой, но светящиеся крылья, волосы и оружие Пони засветилось ярче, паленым запахло пуще, словно свет жег не хуже огня или лазера. Дэш сделал еще несколько шагов, заставляя чудище кукожиться и извиваться от каждого своего замаха, а потом с коротким замахом ударил кистенем в центр окаймленной зубами пасти. Ветви, лепестки, порожденные летающие твари – волна агонии прошла по всем частям затейливого гнезда, а потом стихла, и вместе с ней угасло жужжание. Омерзительные существа, на несколько мгновений оглушенно зависнув, неподвижными куклами осыпались вниз, на мягкий дерн, и в наступившей самой обычной лесной тишине прекрасно было слышно шипение и рычание двух милых серых охотников-тенекошек, с воодушевлением делящих тушку добытой твари. Впрочем, они сами быстро осознали, что остались единственным громким источником звука и привлекают ненужное внмиание, синхронно выплюнули недогрызенную добычу, схватили в зубы каждый по бесчувственной твари и торопливо скрылись из виду, видимо, посчитав свою миссию исполненной.

– Спасибо, серые братья, – вежливо поблагодарил Пони, обращаясь к собравшимся котам.

– Это была знатная охота, – сказала кошка, которую Илья запомнил как Коричку. Взгляд ее был задумчив, словно она пыталась понять, будет ли такой же знатной охота на самого “брата-чародея”. – Мы добавим ее в наши имена.

– Кошки, которые съели мясных фей, – подсказал один из котов сбоку. Голос у него был совершенно другой, очень мужской и гулкий.

– Съели, победили. Которые охотились на мясных фей, – согласился Дэш немного усталым, но, тем не менее, уважительным тоном.

– Подходит, – согласилась Коричка. – Это мы.

Закрепив, таким образом, какие-то свои неведомые права, кошка Коричка развернулась и направила свои мягкие шаги в сторону леса, и за ней последовали ее сородичи, многие из которых постепенно истаивали в остатках тумана, а не уходили прочь.

– Вдохновляет, – похвалил Илья. – Но особенно бы вдохновляло, если бы я знал, кто такие тенекошки и что это они, в самом деле, сожрали. Или победили. Или сохотили.

– А вот, вроде как бы, тут начинается интересное, брат, – доверительным тоном сообщил Пони, пока кистень в его руках и крылья за спиной истаивали, а лучи волос укорачивались до первоначальной длины.

– То есть, до этого было не интересно, что ли?

– Интересно, но не так чтобы совсем. Это, брат, был ведьмин букет. И выращивает такие вот эдакие букеты одна пожилая тетка, как можно понять, если не тупить, то и ведьма, – Дэш деловито пнул распластанный лепесток, изучил свою ногу после этого, потом схватился за ветки снизу руками и стал тащить огромную вонючую тушу в сторону.

– Это ты что делаешь?

– Работаю за двоих брат, не видно, да? – возмутился тот. – Хватай, давай, и тащи!

Илья с сомнением почесал нос, но брезгливо подставил руки под край мясного лепестка, ухватился за ветки тоже и стал помогать. В конце-концов, это был модус операнди Пони – хватать и тащить, а объяснять либо потом, либо, желательно, никогда.

Пыхтя и отдуваясь, они смогли оттащить древесную тушу только самую малость в сторону. Дэш подлез куда-то с краю, оттягивая лепестки вверх, полоснул несколько раз снова возникшим в его руках мечом, удовлетворенно хмыкнул и вернулся к перетягиваю. Когда им удалось сдвинуть неподъемную ношу еще немного, Илья, наконец, разглядел, что именно заинтересовало его приятеля и подельника: под основанием злополучного гнезда, оплетенный остатками корней, был немного замшелый люк с металлической сеткой на крышке.

– Служебный вход в сказку? – тяжело дыша, съязвил Илья. – Самое место, под задницей вонючего цветочка.

Пони глянул на него так, что без слов стало понятно, кто тут на самом деле “вонючий цветочек”.

– В общем, брат, как-то так выходит. Пойдем сейчас туда, – он постучал пальцем по люку. – Ведьмины букеты так, вроде бы как, натыканы, чтобы ведьмины нычки и подземелья защищать. Так что пойдем и проберемся, если повезет – сопрем, что надо нам, и того.

– Сдохнем?

– Спасемся отважным, быстрым бегством, брат, – сверкнул белыми зубами Дэш.

– И что нам надо?

– Монетку, конечно. Или какой другой такой ключик. У нее наверняка есть.

– Ты так в этом уверен?

– Еще бы, – Пони снова отрастил кистень и, подцепив краем замок, начал его разнимать. – Эта была всадник, пока не чокнулась. По крайней мере, Блед так рассказывал, но он сам, вроде бы как, не видел, но ему рассказывал прошлый Воин, пока был живой. Давно!

Замок поддался, слетел, описав красивую дугу, и приземлился в кустах, вызвав там активное шурудение. Кто-то серый шустро порскнул по подлеску, укоризненно мяуча.

– А это ничего, что твои тенекошки нас подслушивают?

– С чего бы это они мои, э? Они сами, вроде как, по себе тенекошки, – Пони, которому отлетающий замок рассадил палец, старательно его облизал – но Илья не мог не обратить внимание, что проступившая кровь была такой же густой и маслянисто-черной, как у него самого вокруг пострадавшего ногтя. Правда, никакой кристаллической структуры у ногтей Пони не было, скорее, они казались просто более плотным матовым черным на черных же руках без намека на более светлую ладонь.

– У тебя вроде крови на лице, – напомнил Илья, показывая на себе движение слезы, оставившей красный блеклый след на щеке Дэша.

– Это слезки, – без смущения пояснил Пони, но растер щеки.

– Кровь черная, слезы кровавые?

– Так и мы не в Первых Землях, – пожал он плечами. – Еще спроси, брат, откуда у меня крылья.

– И откуда у тебя крылья?

– Из задницы! – гордо ответил Пони, подцепив край крышки и с натугой откидывая ее.

– Анатомически не верно, – заключил Илья, проведя беглый визуальный осмотр.

– Зато по сути – в самую точку, брат, – Дэш присел на корточки возле открытого люка, с интересом вглядываясь в темноту и принюхиваясь. – Ты, это, умеешь тихо ходить и почти не дышать?

– Не понял. Не греметь смогу, но не гарантирую полной тишины, – ответил Илья, подходя поближе. – А что насчет “не дышать”?

– Ну так подванивает, вроде как, – с сомнением сказал парень. – Ладно, брат, короче, вот как – не шуми там, – и он аккуратно соскользнул вниз, во тьму.

Илья подошел к краю, с подозрением заглянул вниз: волосы Пони светились не хуже экрана телефона во тьме, они были хорошо различимы совсем недалеко внизу.

– Ну? – раздалось оттуда. – Долго будешь копаться, э?

Юноша решился: сел на край люка, свесив ноги, и соскочил вниз, напружинивая ноги. Пол был мягкий, земляной и влажный, и стены коридора тоже не отличались не то что богатой, но и вообще какой-либо отделкой. Плотная, утрамбованная, местами словно оплавленная почва: в некоторых местах из нее даже торчали хвостики земляных червей и куски корней. Потолок был достаточно низкий, относительно невысокий Илья еще мог стоять здесь во весь рост, не опасаясь удариться, а вот более крупному Дэшу приходилось пригибаться.

– Ну, типа того, что, вроде пошли, – сказал тот, приноравливая свою осанку к неблагоприятным по высоте условиям.

– Ты точно знаешь. в какую нам сторону идти?

– Не-а, – беспечно отозвался тот. – Но ты не боись, у меня топографического этого, кретинизма нет.

– Как будто это поможет, – тихо возмутился Илья, пытаясь попасть в нужный ритм, чтобы не отставать от единственного источника света и одновременно не утыкаться в спину приятеля на каждом шаге. Впрочем, источник света постепенно бледнел. Сначала Илья думал, что ему это кажется, но с тем, как ход спускался все ниже и ниже, свет, испускаемый волосами Пони, становился все более прозрачным и неуверенным. И это немного нервировало. Или даже не “немного”.

– Ты в курсе, что ты гаснешь? – осторожно уточнил Илья у своего спутника.

– Э? – полуобернулся Дэш. Потом, видимо, дешифровал вопрос, остановился, оглядел себя, смешно морща попеременно то лоб, то нос. – Я вроде как так глубоко не забирался тут. Наверху не было такого, не.

– И что это значит?

– Что будем в темноте идти, вот что, – невозмутимо пожал плечами Пони. – Я говорю, не боись.

– Есть разница между страхом и осторожностью, – возмутился Илья. – Вдруг ты от этого слабеешь или что.

– А вот кто ж его знает, так это и не я, – буркнул Дэш. – Возвращаться все равно не будем, брат, уже, вроде как, не очень и далеко.

– С чего ты решил, карту, что ли, нашел?

– Да не, вроде как, спускаемся уже долго, значит, скоро и придем.

– Логика, – буркнул Илья. – Ладно. Давай тогда, вперед.

Сияющие следы перьев впереди становились все бледнее. Их очертания расплывались и бледнели, пока не остались только смутными кляксами под закрытыми веками. Наступила темнота.