Текст книги "Второстепенный: Плата (СИ)"

Автор книги: Ирина Нельсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

– Так точно, начальник… Никак нет, начальник… Да ладно вам, начальник…

А начальник тревожно шептал ему, не обращая внимания на отвратительную манеру, и сжимал плечо:

– Если что, помни, ты выйдешь отсюда в двадцать девять. Мы за стеклом, – закончил он и, метнув на Кориона насторожённый взгляд, вышел.

– Ага, – кивнул Штольц, не оборачиваясь, и дёрнул головой Кориону, вроде как поздоровался.

Воцарилось молчание. Корион заметил на пальце мальчишки вытатуированный перстень, который явно делали не в тюрьме, и с тоской подумал о том, что Вадим не мог стать таким… быдлом. А Штольц молча рассматривал эльта, ёрзал, чесался свободной рукой и периодически кусал щёку, словом, всячески раздражал. Через пару минут тишины юный уголовник не выдержал и подал голос:

– Ну и чё? Чё вы смотрите, словно я вам обещал совместный отпуск на Боро-Боро за свой счёт и в последний момент слился?

Он почесал макушку, дёрнул волоски из брови, и Корион вышел из ступора.

– Почему вы решили набить именно такие татуировки?

– Э-э… Захотел, – Штольц растерялся. – Вы чё, дядя эльт? Если чё, я и с татухами вкусный. Четвёртая отрицательная. Редкостный деликатес. Берите, не пожалеете.

Корион почти услышал, как начальник тюрьмы приложился лбом о стенку и застонал: «Редкостный дебил он,а не деликатес!»

– И всё же, почему жезл Асклепия и Чаша Гигеи?

– Врачом хотел стать, кишочки вырезать, – осклабился парень. – Мечты, как видите, сбываются. Правда, – он обвёл взглядом комнатушку и дёрнул тюремную робу, – немного в другую сторону. А вы? Вы по ночам вылетаете на охоту или чинно покупаете донорскую кровь? Так возьмите мою. Она бесплатная.

У Кориона нервно дернулась бровь.

– Я настолько страшен?

– Полный песец, – закивал парень. – Словно только что из могилы выкопались. Вы бы хоть спали иногда. Кстати, прикольный акцент. Я такого ещё не слышал. Вы американец?

– Англичанин. Знаете английский? – по этикету было положено произносить имя и отчество, но Корион побоялся опозориться. Имечко мальчишке досталось невыговариваемое.

– Вы чё? Я и в школу-то через раз ходил. Мы с батей переезжали постоянно. Но зато я кушал хорошо и вырос здоровым.

Корион посмотрел в личном деле. Действительно. Парень сменил столько школ, сколько во всей Великобритании не наберётся. Но вот аттестат всё равно получить сумел. Корион взглянул на оценки, и его брови поползли вверх. Ни одного удовлетворительно, половина предметов вообще сдана на отлично, в том числе и английский язык. Невероятный результат для такого кочевника.

– Однако хороший аттестат получить всё же умудрились. И по английскому языку у вас отлично, – заметил Корион и не удержался от улыбки. Парень пытался его провести, говоря правду, подумать только! И ведь получилось бы, если бы не копия аттестата в личном деле.

Штольц сдался.

– Ладно, мне просто не нравится английский язык. Когда медленно говорят или поют, ещё ничего, а вот нормальная речь – абзац. Словно жуют и одновременно разговаривают.

– Вы просто не слышали классического произношения, мистер Штольц, – выговорил Корион бархатным глубоким голосом на английском. – Правильная дикция – залог красивой речи.

У мальчишки даже рот приоткрылся, а лицо вспыхнуло румянцем. Корион поймал себя на умилении, словно почесал щенка.

– Ладно… Предположим… – Штольц смущённо почесал шею и насупился. – Так вы вызвали меня о жизни побазарить или всё-таки дать билет на волю?

– Сначала побазарить. Видите ли, я должен сначала представить вас на свободе. Без разговора, увы, не выйдет. Вы проходили обследование на наличие дара?

– А чё, в личном деле нет? Не помню. Вроде нет. Но со мной не случалось ничего такого, – последовало пожатие плеч и новый сеанс почёсывания.

Корион заподозрил, что это что-то нервное. В тюрьме с гигиеной было строго. Мылись узники часто. Кожа у мальчишки не шелушилась и выглядела бы здоровой, если бы тот её не расчёсывал.

– И в детстве с вами не случалось ничего странного?

– Я убил десять человек. У людей это считается довольно странным.

Корион едва удержал улыбку.

– А кроме этого?

– Я помню, что у дедушки в доме мне постоянно мерещился домовой, мы даже играли, – признался парень, и у Кориона замерло сердце. Неужели действительно он?.. – Но потом оказалось, что это был енот. Он по подвалу от соседа прибегал, а тот в цирке работал дрессировщиком.

– Это вам родители сказали, или вы картинку в книжке нашли? – не удержался Корион.

Он прекрасно знал, как поначалу пугались родители и пытались убедить детей, что их видения – это всего лишь игра воображения…

– Не помню. Но вроде это реально был енот. В костюмчике, – ответил парень и глубоко задумался. – Но всё равно я потом ничего такого не встречал…

– Врёте.

Штольц закатил глаза.

– Ладно, видел. Но мы тогда с батей жили в мансийской деревне, и меня пригласили на инициацию пацанов. Там ели какую-то ритуальную хрень на травах. Ну и…

– Неужели это всё?

– А ещё у меня брата убили за дурацкое оскорбление, и его убийцы отмазались от наказания, – разозлился мальчишка. – А потом я выследил их и всех убил. Это достаточно странно? Вам вообще это зачем? Я хочу получить роль зайца на вашей охоте, выжить и выйти на волю как невиновный.

– Вам бы сначала определиться с желаниями, мистер Штольц, – продолжал Корион. – Чего вы хотите? Выйти на волю или же закончить жизнь от потери крови, глядя, как я облизываю нож? Вы с таким энтузиазмом рекламировали себя. У меня даже слюнки потекли, так аппетитно это прозвучало. Четвёртая отрицательная! Чистенькая, без гепатитов! Слишком завлекательный пассаж для того, кто хочет выйти на свободу.

Парень покраснел ещё жарче.

– Ну хватит уже! – взорвался он. – Просто заберите меня отсюда, а потом делайте всё, что хотите. Я не могу тут больше, ясно? Лучше уж к вам и сразу помереть, чем десять лет здесь жить! Что смотрите? Меня к вам из больнички выдернули, – он наклонил голову и показал на затылке свежую повязку. – Пару дней назад подкатил тут один. Башку чуть не пробил, я час в отключке валялся.

Он поджал коленки к груди и уставился на Кориона злобным волчонком. Да, таким юным и хорошеньким мстителям в тюрьме приходилось несладко.

– Хорошо, – мирно согласился Корион.

– А? – Штольц застыл на стуле, вытаращив глаза.

– Хорошо, говорю, – повторил Корион и выложил на стол стандартный бланк договора с предупреждениями и условиями. – Условия тебе известны?

– Д-да… Если выиграю в догонялки и затюктюлюкаюсь, то выживу и выйду на свободу по амнистии. Если не успею добежать до цели, то вы меня того… Но если чё, – парень вдруг вскинул голову. – Я хочу, чтоб меня убили вы.

У Кориона пересохло в горле. Нет. У него не было никакого желания вновь переживать этот кошмар. Мальчишка всё-таки был похож, слишком похож. И если даже это не он…

– Почему я?

– Вы мучить не будете, – последовал бесхитростный ответ, и вдруг в светлых глазах проступило что-то инакое, потустороннее, словно на мгновение они заглянули куда дальше обычной оболочки. – Пожалеете, колыбельную споёте…

Штольц тряхнул головой, размашисто расписавшись в договоре, и наваждение пропало. Корион подвинул к себе бумаги, расписался от стороны эльтов и нацелил ручку на графу с назначением. Штольц был человеком, стопроцентным человеком, ни крупицы магического дара, ни эльтского, ни шаманского. Но ведь похож, так похож…

Мальчишка ещё раз почесался.

– Ну чё, я пошёл?

Корион посмотрел в светлые глаза, слишком взрослые для восемнадцати лет, и решил, что на этот раз Великая Мать обойдётся. Понадобится, он этого уголовника за руку к алтарю притащит, но амнистию тот получит.

– Последний вопрос. Хочешь съездить на тропический курорт?

Штольц удивился и вдруг просиял улыбкой. Той самой, солнечной и светлой.

Хочу!

Корион не запомнил, как закончил работу и вернулся домой. Он пребывал в каком-то странном состоянии: то ли ступор, то ли счастье, то ли ужас, то ли всё сразу. Целитель ему что-то говорил, но смысл никак не доходил. Разгорячённый встречей разум выхватывал лишь обрывки слов. В себя его привёл лишь вид спящего Вадима, взрослого, златовласого. Корион протянул руку в приоткрытую щель саркофага, сжал безвольную тёплую ладонь и выдохнул.

– А я тут… тебя встретил, кажется, – растерянно сказал он. – И что мне теперь делать?

Вадим, разумеется, оставил вопрос без ответа.

А за день до праздника саркофаг опять пискнул. Вадим опять на несколько секунд вышел в состояние сна. Корион порадовался, что всплески случаются всё чаще и чаще. Он записывал дату и время, когда в доме зазвонил телефон. Длинно, настырно и звонко.

Выругавшись, Корион подхватил журнал с ручкой, прошёл к аппарату, поднял трубку и недовольно рявкнул:

– Да? – продолжая записывать время.

– Здравствуйте, Корион, вас беспокоит третья тюрьма, город Новочелябинск, – нервно сказал в трубку подозрительно знакомый  мужской голос. – Это по поводу Вячеслава Азизовича Штольца…

Корион насторожился. С ним разговаривал начальник тюрьмы.

– Я понял. В чём дело?

– Дело в том, – затараторил мужчина. – Дело в том, что Вячеслав не сможет присутствовать на вашем празднике, так как только что потерял сознание в медкабинете.

Корион замер. Лжи в словах не было, но он всё равно нутром почуял – его пытались обвести вокруг пальца.

– И что же случилось с господином Штольцем? – вкрадчиво пророкотал он в трубку.

– Массовая драка в столовой. Штольцу отбили почку, и вечером его отправили к врачу. Тот сделал укол, началась аллергия… Жизни ничего не угрожает, врач всё сделал вовремя, но на празднике он не сможет присутствовать.

– Я правильно вас понял? – зарычал Корион в бешенстве. – Вы вывели мальчишку из строя, чтобы он не получил шанса на амнистию и не вышел раньше срока из вашей дыры? Вы положили на него глаз, смотрящие или кто-то из вашего начальства?!

Такой постановки вопроса на том конце не ожидали.

– Эм… Но…

– Если завтра я не найду его в медблоке живым и в своём уме, то бежать к алтарю Великой Матери будете вы и все ваши работники. Только добежать до него вам никто не даст!

– Понял! – вдруг обрадованно гаркнул мужчина. – Славка будет готов как штык! Спасибо вам!

В ухо полетели короткие гудки. Корион выдохнул, провёл дрожащей рукой по лицу и повесил трубку. Медленно разжал пальцы. Подумать только, Вадима пытались защитить от него!

– Вот ведь… люди!

Корион выругался ещё раз, уже матом, и, почувствовав облегчение, дописал время всплеска активности. Посмотрел на цифры задумчиво, провёл пальцем по столбцу дат и перезвонил в тюрьму.

– Ещё раз здравствуйте, я хочу уточнить пару моментов насчёт Штольца…

Через пару звонков и пять минут разговора с врачом Корион повесил трубку в твёрдой уверенности – Вадим выходил в сон в то же самое время, когда Штольц терял сознание.

Задача стала одновременно проще и вместе с тем сложнее.

Утром Корион провёл привычные процедуры с Вадимом и позвал из деревни фельдшера Люду. Крепкая русская баба, полнотелая, румяная, она часто подменяла Кориона в эльтские праздники и следила за Вадимом.

– Я всё сделал. Вернусь как обычно. Не ложись, от саркофага не отходи. Возможно, сегодня ночью он очнётся.

– О как! – удивилась Люда. – Наш мёртвый царевич очнётся?

– Может быть, – уточнил Корион. – Если саркофаг запищит или случится что-то ещё…

– Телепат в нижнем ящике. Помню-помню. Не волнуйся ты так, присмотрю за ним, глаз не сомкну, зуб даю! – заверила Люда.

Корион уходил с лёгким сердцем. Люда была честной и следила за «мёртвым царевичем» во все глаза.

Как и ожидалось, от Альвараха Штольц оказался в восторге. Едва он вышел из замка, как сбросил кеды, без стеснения скинул спортивные брюки с майкой и с гиканьем помчался по мелководью.

– Песочек! Море! Медузы! Дельфины! Мать моя женщина, там дельфины! Хов, гляди, там дельфины!

Он облазил почти каждый уголок острова, посмотрел на жемчужную ферму, погладил дельфинов, восхитился големами и долго не верил, что перед ним тюрьма, а не курорт.

– Да ты гонишь! – возмущался он, уплетая фирменный салат Олли так, что за ушами трещало. – Никакая это не тюрьма!

– Нет, – улыбался Корион, потягивая кокосовое молоко. – Тюрьма.

– Да он гонит! – Штольц завертел головой, высматривая эльтов в кафе. Эльты встречались с ним взглядами и кивали.

– Тюрьма это, тюрьма.

– Да вы гоните! Не бывает таких тюрем!

Ночью же ему пришлось поверить, что да, это тюрьма. Он вскочил с леденящим душу криком, хватаясь за живот и задыхаясь от шока и пережитого ужаса. По лицу градом покатились слёзы.

– Я… Я был… Я убивал себя… Твою мать…

– Я знаю, знаю, – Корион не выдержал и сел рядом. Мальчишка вцепился в него и заскулил перепуганным щенком. – Всё, тш-ш… Уже всё прошло... Ложись, больше кошмара не будет.

– Жесть какая! – всхлипывал Штольц. – Вы психи, на всю бошку долбанутые психи! Это же какая жесть!

Однако через полчаса, успокоившись, он растянулся на широкой кровати, посмотрел на зарю и задумчиво сказал:

– А в этом есть определённый смысл. Перевоспитание через раскаяние. Если кто-то безнадёжен, то он не захочет уйти, ведь тут хорошо.

Корион не обратил внимания на его слова. Первый солнечный луч пронзил небосвод, и в голову ударил пьянящий звон ветра и мелодия моря. Внутри всё задрожало, потянулось навстречу солнцу и хищно клацнуло зубами. Захотелось бежать, плясать, хохотать… и крови.

– Ты помнишь дорогу до капища? – цепляясь за остатки самоконтроля, спросил Корион.

– Йоу, чувак, у тебя зрачки как у торчка… – насторожился Штольц, поспешно схватившись за спортивные штаны и кеды.

– Я знаю. Мы сейчас все проснёмся такими. В полдень начнут выпускать людей. По очереди. Ты пойдёшь третьим. Тебе дадут зеркало и карту. Зеркало не бросай ни в коем случае, оно защищает от заклинаний, – Корион наклонился и, чмокнув парня в лоб, прошептал: – Ничего не бойся, Вадим, и беги быстро. Я поговорил со всеми. Тебе позволят добежать до алтаря. Главное, прикоснись к нему обязательно, даже если будет очень страшно.

– Я Вячеслав, – растерянно икнул Штольц и попытался отодвинуться. Безуспешно.

– Я так и сказал, – невозмутимо ответил Корион. – А теперь у меня к тебе вопрос, Вадим…

– Вячеслав.

– Я так и сказал. Не перебивайте меня, мистер Волхов, совсем от рук отбились! Вы бард, а я ваш профессор!

– Ага, – понятливо кивнул Штольц. – Я бард, а вы профессор бардов, учите их песни там всякие петь, хороводы водить и порхать бабочками. Во вас торкнуло!

– Пчёлами. Мы пчёлы. Я, кажется, просил не перебивать! О чём я хотел сказать? Да, вопрос… – Корион задумчиво погладил замершего мальчишку по волосам. – Ты говорил, что мечтал стать врачом. Вот представь, ты известный врач у эльтов, уникальный специалист, ты заслужил несколько наград и за свою жизнь из трупов у тебя только умершие пациенты, которых ты старался спасти всеми силами. Но магия причиняет тебе физическую боль, ты влюблён в мужчину, который никогда не ответит тебе так, как ты этого хочешь, и ты вообще сирота и никогда не сможешь сменить профессию. И вот твоя нынешняя жизнь. Ты выйдешь по амнистии, свободным как птица, у тебя есть родной мир, выбор, но нет ни великого дара, ни уважения, ни репутации. Всё начинать с нуля. Что ты выберешь? Жизнь целителя или свою?

– Я чё, совсем идиот? Конечно, жизнь всеми любимого целителя. Даже амнистия не избавит меня от прошлого, и выбора-то у меня будет с гулькин нос на самом деле. А тут, считай, всё готовенькое. А магия же не везде есть. Вышел к людям – и нормально.

– Ты уверен? Возможно, будут проблемы с памятью, придётся разрабатывать ноги и руки, учиться ходить заново…

Штольц озадачился ещё сильнее.

– Э-э… Я думаю, это технические трудности, и они вполне преодолимы… Я чё-то не понял, это сейчас серьёзно было или так, в порядке общего бреда?

– Да, – ответил Корион и вышел из комнаты. – Я за тобой приду, Вадим.

– Да? Что «да»? – спросил Штольц.

В двери щёлкнул замок.

– Эй! Что да-то?! – надрывался мальчишка. – Эй, Хов!

– Сиди тихо, Вадим, а то пойдёшь первым.

– Я Вячеслав!

– Ненадолго-о… – пропел Корион и радостно расхохотался, выцарапав на стене ногтями пять глубоких полос.

В комнате испуганно икнули, и стало тихо. Кориона это привело в ещё больший восторг.

Этот праздник был хорош как никогда. В груди взрывались фейерверки счастья. Мир пел, все вокруг кружились в  вечном танце и жизни и смерти, и Корион не отставал.

Штольц вышел к ним разгорячённым и пьяным от солнцестояния и крови, и Корион не счёл необходимым сдерживаться, хорошенько его потискав. Парень смешно крякнул, выпучил глаза и вцепился в плечи мёртвой хваткой, как залюбленный кот.

– Какой хорошенький экземпляр! – Эрида обошла его по кругу, шлёпнула по пятой точке и прижала к пышной груди. – Мне даже убивать не хочется. Давайте лучше оставим его себе! Ты точно взрослый? Сколько тебе лет?

– Во-восемнадцать… – промямлил вконец обалдевший парень.

Эрида ещё разок прижала его к себе, облапала за все места напоследок и отпустила.

– Действительно, взрослый. Удачки тебе. Не волнуйся. Если попадёшься, то я убью так нежно, что тебе даже понравится!

Судя по выражению лица, Штольц был заинтригован и явно захотел «умереть нежно» от рук поддатой красавицы. Альвах вручил ему зеркало, нарисовал на руке карту и пояснил, куда конкретно нужно бежать и на что смотреть. Верховный Судья скрыл истинный облик под личиной и остался единственным более-менее трезвым. Штольц нервно кивнул, сжал осколок зеркала, и эльты расступились, открыв ему путь.

– Форы тебе – пять минут, – хищно оскалилась Эрида и демонстративно сверкнула острыми ногтями.

Штольц рассмотрел на её пальцах алую кайму от крови предыдущей жертвы и рванул в лес так, что пятки засверкали. Корион качнулся следом. Хищник в нём потребовал сию секунду догнать и закусать до криков и слёз. Но нельзя, пока нельзя, у человека должна быть фора, это правильно… Сам воздух наполнился жаждой, и Корион тряхнул головой, чтобы немного прочистить разум. Коллективное начало давило сильно, а ему была нужна хотя бы крупица самоконтроля.

Альвах взмахнул рукой, и они полетели по следам их новой и такой молодой жертвы. Лес радостно расступился им навстречу, запел пронзительно и ярко. В крови закипел азарт погони. Эльты так увлеклись, что не заметили, как пошли по следу на второй круг. Корион расплылся в довольной улыбке. Мальчишка потратил подаренный день не зря и хорошенько затоптал ближайший километр леса. Следов было так много, что выследить правильный путь оказалось чертовски сложной задачей. Корион посмотрел, как кружили сородичи в угаре, и тихо пошёл дальше. Конечно, надолго эльтов такой уловкой не задержать, но ещё минуты три Штольц себе выиграл.

Они выскочили друг на друга внезапно, когда до капища оставалось совсем чуть-чуть. Штольц тяжело дышал, смахивал с лица пот и заметил Кориона только тогда, когда тот послал в него парализующее заклятье.

– Молодец, – одобрительно проворчал хищник внутри алхимика. – Запомнил, что зеркало – это твоя защита.

Парень не стал его слушать – он развернулся и бросился в кусты со всех ног. Чувствуя себя старым опытным вожаком, который учил щенка уходить от охоты, Корион побежал следом. Нужно было убедиться, что добраться мальчишке до капища никто не помешает, а потом он обязательно придумает, как вернуть Вадима в его эльтское сильное тело…

Вдруг прозвучали короткий вскрик боли, глухой удар и тишина. Корион выскочил на поляну и моментально протрезвел.

Штольц распластался на траве, неестественно вывернув шею. На пробитом виске влажно блестела кровь. Светлые глаза слепо уставились в небо, на лице разлился покой, рука всё ещё крепко сжимала осколок зеркала. Корион, кое-как переставляя непослушные ноги, подошёл ближе и увидел, что одной ногой, явно вывихнутой, мальчишка угодил на большую гранитную могилу. Он споткнулся, попытался сгруппироваться, но не успел – приложился виском об уголок плиты.

«Здесь лежит последний друид рода людского. Он был истинным целителем этих земель. Убит людской неблагодарностью», – всё так же гласила надпись на ней.

Корион взвыл. Штольц умер буквально за десять шагов до спасения, и в этом опять был виноват он. Ведь это по его вине мальчишка оказался на этом острове! Зачем, ну зачем он привёл его сюда? Почему не успокоил, не пошёл вместе с ним?!

Он уже сжал опустевшее тело, уткнулся в ещё тёплую шею, погладил короткие тёмные пряди и окунулся в горе, как вдруг в голове знакомо защекотал сигнал телепата.

– Здрастье, Корион! – до отвращения радостно гаркнул женский голос в голове. – Это Людка! Танцуйте! Наш мёртвый царевич в себя пришёл!

Корион сначала подумал, что это бред. Просто солнцестояние слишком сильно ударило по голове, слишком сильно пахла кровь Штольца – и вот результат. Крепкая эльтская психика всё-таки не выдержала.

– Что?

– Вадим, говорю, в себя пришёл! Глаза открыл, смотрит на меня, моргает! – повторила Люда.

– Пришёл… В себя?

Охота, солнцестояние, остывающий труп на руках – всё стало неважно. Корион запрокинул голову и с облегчением улыбнулся небу.

Потом будут попытки наладить диалог и разобраться с воспоминаниями, очень сложное объяснение с начальником той самой третьей тюрьмы и долгая-долгая реабилитация. Эрида вспомнит о статусе невесты истинного целителя, эльты снова выстроятся в очередь из больных, Блодвин и Мэдог попросят провести серию уроков для факультета друидов, Роза родит чудесную девочку, а лорд Бэрбоу всё-таки всучит внуку главенство над бруиденом со словами: «Те, кто переупрямили богов, точно справятся с одной семьёй».

Но это всё будет потом. А пока Корион сидел рядом со старой могилой и очередным телом своего жреца, смотрел в голубое летнее небо, такое чудесное в обрамлении зелёных верхушек, и, кажется, плакал.