Текст книги "Перст судьбы (СИ)"

Автор книги: Ирина Муравская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Кажется, он и правда надеялся, что она станет унижаться и в слезах просить о помощи. Наверное, для этого Рейн и пришел навестить ее. И возможно, это будет лучшее решение, которое подарит хоть какую-то надежду остаться в живых или хотя бы выиграть время, да только Кэтрин лучше умрет, чем попросит Рейна хоть о чем-то. Нет. Никогда такому не бывать.

– Мы закончили? Я давненько хорошо не высыпалась, поэтому хотела бы еще вздремнуть, – наигранно зевая, поинтересовалась девушка.

Тот окинул ее презрительным взглядом и ушел. Девушка снова осталась одна. По стенам темницы сложно было определить время дня, но судя по тому, что ее арестовали в обед, а приносили еду за все времяпрепровождение трижды, прошло не менее суток. Кэтрин думала, что Рейн так и останется ее единственным посетителем, но каково же было ее удивление, когда сквозь легкую дрему она услышала знакомый голос:

– Кэт, – позвали ее нежно.

Девушка в недоверии распахнула глаза. По другую сторону, прижавшись к решеткам, стоял Джек.

– Как тебя пустили сюда? – слабо улыбнулась она.

– Уортон помог, ты как?

Та в ответ прогремела цепями на руках.

– Как, по-твоему? Чуть прохладно, еда ужасная, и я сутки не принимала ванну. А так вполне нормально. Жить, по крайней мере, можно.

Джек окинул ее таким взглядом, что Кэтрин сразу же воскликнула:

– Только не смей смотреть с такой жалостью! Это самое унизительное.

– Точно самое?

Девушка тяжело вздохнула.

– Лучше ты скажи: взбалмошная Кэтрин тебе пришлась по вкусу, ответственная Кэтрин – нет, а что на счет приговоренной к смерти Кэтрин? Как тебе она?

Лицо Картера окаменело.

– Тебя не казнят.

– Рейн приходил, рассказал последние новости, – девушка закинула голову назад, снова прикрывая глаза. – Меня будут судить, а он выступит в качестве обвинителя. Так что я сомневаюсь, что примется какое-то другое решение.

– Чертов ублюдок, это все его рук дело, – услышала она разъяренный крик Джека. – Если бы это можно было как-то доказать…

– Картер, – не открывая глаз, перебила его Кэтрин. – Ты должен знать, чтобы избежать дальнейшего недопонимания. Рейн Томпсон ничего не подбрасывал. Это мои вещи.

Наступили несколько секунд абсолютной тишины, прерываемые лишь стуком сердца самой девушки. Она не решалась открыть глаза, боясь либо презрительного взгляда, обращенного к ней, либо вообще больше не увидеть никого по другую сторону решетки. Но все же, когда она опустила голову, Джек стоял на месте и лишь внимательно смотрел.

– О, ты еще здесь? Я думала – убежишь, сверкая пятками, – грустно улыбнулась она.

– Я знал, что что-то необъяснимое в тебе есть. Был уверен, но такое даже не приходило в мою голову, – наконец, сказал он. – Даже когда ты сама подняла тему о ведьмах.

– Ну что ж, карты на стол. Теперь это уже больше ни для кого не секрет.

– Если ты… одна из них… разве ты не можешь как-то освободиться и сбежать?

– Я меньше, чем полгода практикуюсь. Да, у меня есть знания и кое-что я уже могу, но без своих книг и ингредиентов для зелья ничего не сделаю. Рановато меня схватили. Еще пару лет и уж тогда решетки точно не удержали бы. Так что эта моя “дьявольская страшная сила” сейчас совершенно бесполезна.

– Меньше, чем полгода? Значит, когда мы встретились впервые… – Джек присел на каменный пол и прильнул к решетке.

Кэтрин так и сидела в дальнем углу клетки. Она хотела бы сейчас подойти ближе, но боялась, что он испугается. Испугается ее.

– Тогда я еще ничего не знала, – ответила она

– А та твоя знакомая из аптеки?

– Она нашла меня и сделала своей ученицей, – девушка не стала добавлять, что Кирса была ее прабабкой. Ему и эта информация обрушилась как снег на голову.

Джек молчал.

– Почему не уходишь? Почему сидишь тут? – не выдержала Кэтрин.

– А должен уйти? – не понял тот.

– Ну… Я ведьма и лгала тебе все это время. А скоро меня выставят на всеобщее обозрение и приговорят к смерти. Здесь любой должен бояться.

– Я не боюсь, – просто ответил Джек. – И тебя не казнят.

– Да если честно мне уже и все равно.

– Вздор, – Джек подскочил на ноги. – Даю слово, ты не умрешь. Не в ближайшие несколько лет точно.

– Слушай, – девушка с немалым трудом встала. За сутки ноги и руки затекли от холода, тяжелых оков и неподвижности. Она медленно подошла к решетке. – Видишь цепочку на моей шее. Сорви ее, пожалуйста, и унеси. Меня в любом случае будут обыскивать и отберут.

Картер протянул руку через прутья и аккуратно расстегнул медальон.

– Если выживу, вернешь его, а если нет… Что ж, тогда это будет мой прощальный подарок. Талисман на удачу. Говорят, отгоняет злые силы, – слабо улыбнулась она.

– Не сильно он тебе помог, – Джек внимательно осмотрел переплетенные узоры и убрал медальон в карман.

– Он защищает от зла, а не от человеческой глупости.

– Я верну его тебе, когда выйдешь отсюда, – пообещал он, снова протянув руку через решетку и нежно коснувшись пальцами ее лица.

– Спасибо, – поблагодарила девушка, ощущая его тепло. – Ты единственный, кто всегда был рядом. И даже сейчас не отворачиваешься. Хоть я тебя и обидела.

В подвале послышались чьи-то шаги, и из прохода появились два офицера.

– Сэр, Ваше время вышло, вы должны уйти, – обратился он к Джеку.

Тот кивнул, и еще раз взглянул на Кэтрин.

– Это еще не конец, – так, чтобы слышала только она, прошептал Картер.

Глава 10. Суд

Кэтрин так и не смогла прийти в себя и из зала охрана буквально за руки отволокла ее обратно в камеру. Судебное разбирательство продолжалось уже без обвиняемого, и девушка так и не узнала, какую именно казнь ей назначили. Собственно, ей было и не до этого. Весь остаток дня ее крутила невыносимая боль, а когда вечером она попыталась втолкнуть в себя ужин, он мгновенно полез обратно. Боль не утихала и ночью. Только под самое утро ей удалось, наконец, уснуть, но уже через пару часов ее разбудил топот ног.

– Фу, ну и вонище от тебя, – поморщился один из офицеров, отрывая камеру. Их было четверо. Слишком много, чтобы просто принести завтрак.

– Вставай, – он грубо поднял ее и вытолкнул наружу.

Там ее подхватили другие двое.

– Куда мы? – хрипловатым голосом спросила Кэтрин.

– Куда? А ты как думаешь, ведьма? – усмехнулся тот, что держал ее слева. – Скоро у тебя встреча с создателем.

– Уже? – только и смогла прошептать девушка.

Значит, все. Сегодня она перестанет существовать. Ноги девушку по-прежнему не слушались. Полицейским пришлось тащить ее на себе через весь тюремный коридор и вверх по лестнице.

Кэтрин с непривычки зажмурилась от яркого утреннего солнца, едва они вышли на улицу.

– Вдыхай свежий воздух в последний раз, – засмеялись тюремщики, заталкивая ее в карету, стоявшую рядом с входом.

В этот раз два офицера залезли вместе с ней. Один спереди, другой сбоку. Наверное, боялись, что приговоренная надумает бежать. Только Кэтрин не смогла бы этого сделать, даже если бы очень захотела. Силы полностью покинули ее. Просто держать голову на весу давалось с слишком тяжелым трудом. Где-то внутри даже сверкнула благодарность властям за столь быстро принятое решение. Мысль, что скоро все закончится и боль уйдет, успокаивала.

Кэтрин не знала, сколько карета ехала, и, кажется, вообще умудрилась на несколько минут потерять сознание, но очнулась, когда лошади резко затормозили. Девушка не удержалась и улетела на сидящего впереди офицера.

– Фу, слезь с меня, грязноковка! – зашипел он, отталкивая ту обратно на сидение. – Весь камзол испачкала. Ты что, не мог ее придержать? – завопил он на своего товарища.

– Прости, не успел, – начал оправдываться тот, когда дверцу кареты открыли.

– Все, вылезай, – подтолкнул ее первый офицер. Кэтрин почти кубарем вывалилась наружу. Ее подхватили только у самой земли.

Прищурившись, девушка пыталась привыкнуть к яркому свету. Несколько дней сплошного мрака дали о себе знать. Когда картинка, наконец, начала проясняться, Кэтрин увидела впереди большой позорный столб с разложенными вокруг вязанками хвороста и установленными с четырех сторон зажженными факелами. Тот самый позорный столб, что так пугал ее в первые дни в Салеме. А теперь этот столб приготовили для нее.

Дорога до него была расчищена с обеих сторон полицейскими, сдерживающими возбужденную толпу. Если поприсутствовать на судебном разбирательстве пришло чуть меньше половины города, то поглазеть на казнь ведьмы собрался абсолютно весь. Площадь едва вмещала столько людей сразу.

Ноги девушки еле передвигались. Но она, собрав последние силы, гордо подняла голову и, игнорируя перешептывания толпы, шла, окруженная конвоем стражи. В грязной, порванной рубашке, босиком, со спутавшимися волосами, бледным лицом, босыми замерзшими ногами и цепями на руках и ногах…

Даже при всем при этом Кэтрин была непоколебима. Люди смолкали, стоило ей пройти мимо. Она холодным презрительным взглядом скользила поверх голов, не удостаивая вниманием. Если ей суждено умереть, она сделает это с высокоподнятой головой и без страха.

Девушку втащили на постамент. Ноги кололи острые ветки хвороста, трескающиеся под весом. Офицеры соединили цепи на ее руках с крюками, вбитыми в столб.

Кэтрин посмотрела наверх. Яркое теплое солнце приятно грело кожу, свежий воздух холодил царапины на теле. Это было ее последнее утро. У девушки промелькнула безумная мысль: если она умрет здесь, прах так и останется в этом мире или все же вернется домой? Хотя какая разница? Ей-то уже будет все равно.

Девушка, наконец, взглянула на толпу собравшихся. Их отделяли от нее каких-то несколько шагов и снова стоявшие на посту офицеры. Кажется, сегодня здесь собралась и вся полиция города в придачу.

Странно, но гнева или злости она ни к кому не испытывала. Ни любопытство толпы, ни их предвкушение предстоящего зрелища, ни все эти унижения, через которые пришлось пройти – ничто это не могло скрыть настоящей истины. Их страха.

Они боялись ее, боялись своей жизни, боялись вообще всего, что хоть как-то нарушало их привычные тихие будни. Эти люди, что стоят сейчас здесь, никогда не узнают, что через триста лет мир будет совсем другим. Что женщины будут бороться за равные права с мужчинами. Что по дорогам станут разъезжать автомобили, которые навсегда заменят кареты. Что низкие деревянные дома сменятся бетонными многоэтажками. Что истории о ведьмах перестанут пугать и станут популярной темой для книг и нарядов для вечеринок. И ей было жаль их. Не себя, ту, что умрет через несколько минут, а эту толпу и этот город. Она знала то будущее и знала, что оно обязательно настанет. Она был там. Ей выпал шанс жить в нем.

Сколько бы Кэтрин не всматривалась, она так и не нашла в толпе Джека. Кажется, моряк решил, что такое зрелище не для него. Что ж ему хотя бы в отличие от нее самой хватило духу прийти попрощаться. Зато вот Рейн стоял впереди всей толпы, обнимая за талию Пару. Сегодня та не сверлила ее взглядом. Наоборот, усердно отводила глаза в сторону. Рейн же приветливо помахав рукой, широко улыбнулся Кэтрин. Чертов ублюдок.

Левее них, стоял отец Лукас в белой рясе, большим крестом на шее и с прижатой к груди библией. Его глаза полны грусти. Как человеку, посвятившему себя служению своему создателю, такие мероприятия как это приносили невыносимую горечь чистой душе. Преподобный хороший человек. И он поверил в ее невиновность. По крайней мере, верил до случившегося в зале.

Толпа чуть расступилась, пропуская вперед губернатора города. Он подошел почти к самой платформе и обвел взглядом собравшихся. Сегодня он тоже облачился в рясу, только в отличие от священника, та была черной.

– Это, – он ткнул пальцем на Кэтрин. – Напоминание нам всем о том, как важно беречь свою душу. Мы боремся за право сохранить веру в бога и не позволить дьяволу завладеть нами. Я сожалею о каждом, кто забыл сей строгий наказ и переступил черту.

Он кивнул отцу Лукасу и тот вышел вперед, открывая библию. Священник несколько минут зачитывал молитву, неторопливо шагая мимо подготовленного костра. Молитва была обращена к спасению душ грехопадших, просьбе Господа простить, помиловать и позволить обрести покой в его небесном мире. После каждого четверостишья он крестился сам, крестил прикованную девушку и целовал свой крест. Закончив, преподобный повернулся к приговоренной.

– Желаешь ли очистить душу перед смертью, чтобы она не попала во власть дьявола в том мире?

– Нет, – ответила Кэтрин, стараясь сохранить голос как можно более твердым. – Не желаю.

– Это горько слышать, – вздохнул преподобный.

Он остановился возле губернатора.

– Большего я не могу сделать.

– Вы сделали достаточно, – кивнул тот ему и повернулся к девушке.

– Твой последний шанс покаяться.

Та не удостаивая ответом, лишь холодно на него взглянула.

– Что ж, – губернатор кивнул и четверо мужчин, взяв факелы в руки, понесли их к хворосту. Голос губернатора разнесся по всей площади:

– Смерть прислужникам демона.

Пламя быстро расползалось по сухим веткам. В считанные секунды стена огня и дыма закрыла Кэтрин от толпы. Жар опалял кожу, несколько искр попали на рубашку и прожгли ее насквозь. Боль пронзила девушку как сотня… тысяча иголок. Она держалась из последних сил, но когда пламя лизнуло ее по голым ногам, больше держаться не было невозможно. Она сломалась.

Пронзительный женский крик боли разнесся по площади. Кэтрин кричала и кричала, пока не потеряла сознание. Последнее, что она увидела перед тем, как все погрузилось в темноту – высокий столб дыма и темный силуэт в нем.

Глава 11. Пламя смерти

Кэтрин так и не смогла прийти в себя и из зала охрана буквально за руки отволокла ее обратно в камеру. Судебное разбирательство продолжалось уже без обвиняемого, и девушка так и не узнала, какую именно казнь ей назначили. Собственно, ей было и не до этого. Весь остаток дня ее крутила невыносимая боль, а когда вечером она попыталась втолкнуть вечером в себя ужин, он мгновенно полез обратно. Боль не утихала и ночью. Только под самое утро ей удалось, наконец, уснуть, но уже через пару часов ее разбудил топот ног.

– Фу, ну и вонище от тебя, – поморщился один из офицеров, отрывая камеру. Их было четверо. Слишком много, чтобы просто принести завтрак.

– Вставай, – он грубо поднял ее и вытолкнул наружу.

Там ее подхватили другие двое.

– Куда мы? – хрипловатым голосом спросила Кэтрин.

– Куда? А ты как думаешь, ведьма? – усмехнулся тот, что держал ее слева. – Скоро у тебя встреча с создателем.

– Уже? – только и смогла прошептать девушка.

Значит, все. Сегодня она перестанет существовать. Ноги девушку по-прежнему не слушались. Полицейским пришлось все это время тащить ее на себе через весь тюремный коридор и вверх по лестнице. Кэтрин зажмурилась от яркого утреннего солнца, когда они вышли на улицу.

– Вдыхай свежий воздух в последний раз. – засмеялись тюремщики, заталкивая ее в карету, стоявшую рядом с входом. В этот раз два офицера залезли вместе с ней. Один спереди, другой сбоку от нее. Наверное, боялись, что приговоренная надумает бежать. Только Кэтрин не смогла бы этого сделать, даже если бы очень захотела. Силы полностью покинули ее. Просто держать голову на весу давалось с слишком тяжелым трудом. Где-то внутри даже сверкнула благодарность властям за столь быстро принятое решение. Мысль, что скоро все закончится и боль уйдет, успокаивала.

Кэтрин не знала, сколько карета ехала, и, кажется, вообще умудрилась на несколько минут потерять сознание, но очнулась, когда лошади резко затормозили. Девушка не удержалась и улетела на сидящего впереди офицера.

– Фу, слезь с меня, грязноковка! – зашипел он, отталкивая ту обратно на сидение. – Ты мне весь камзол испачкала. Ты что, не мог ее придержать? – завопил он на своего товарища.

– Прости, не успел, – начал оправдываться тот, когда дверцу кареты открыли.

– Все, вылезай, – подтолкнул ее первый офицер. Кэтрин почти кубарем вывалилась наружу. Ее подхватили только у самой земли.

Прищурившись, девушка пыталась привыкнуть к яркому свету. Несколько дней сплошного мрака дали о себе знать. Когда картинка, наконец, начала проясняться, Кэтрин увидела впереди большой позорный столб с разложенными вокруг вязанками хвороста и установленными с четырех сторон зажженными факелами. Тот самый позорный столб, что так пугал ее в первые дни в Салеме. А теперь этот столб приготовили для нее.

Дорога до него была расчищена с обеих сторон полицейскими, сдерживающими возбужденную толпу. Если поприсутствовать на судебном разбирательстве пришло чуть меньше половины города, то поглазеть на казнь ведьмы собрался абсолютно весь. Площадь едва вмещала столько людей сразу.

Ноги девушки еле передвигались. Но она, собрав последние силы, гордо подняла голову и, игнорируя перешептывания толпы, шла, окруженная конвоем стражи. В грязной, порванной рубашке, босиком, со спутавшимися волосами, бледным лицом, босыми замерзшими ногами и цепями на руках и ногах… Даже при всем при этом Кэтрин была непоколебима. Люди смолкали, стоило ей пройти мимо. Она холодным презрительным взглядом скользила поверх их голов, не удостаивая вниманием. Если ей суждено умереть, она сделает это с высокоподнятой головой и без страха в глазах.

Они подошли к столбу и девушку втащили на постамент. Ноги кололи острые ветки хвороста, трескающиеся под весом. Офицеры соединили цепи на ее руках с крюками, вбитыми в столб.

Кэтрин посмотрела наверх. Яркое теплое солнце приятно грело кожу, свежий воздух холодил царапины на теле. Это было ее последнее утро. У девушки промелькнула безумная мысль: если она умрет здесь, прах так и останется в этом мире или все же вернется домой? Хотя какая разница? Ей-то уже будет все равно.

Девушка, наконец, взглянула на толпу собравшихся. Их отделяли от нее каких-то несколько шагов и снова стоявшие на посту офицеры. Кажется, сегодня здесь собралась и вся полиция города в придачу.

Странно, но гнева или злости она ни к кому не испытывала. Ни любопытство толпы, ни их предвкушение предстоящего зрелища, ни все эти унижения, через которые девушке пришлось пройти – ничто это не могло скрыть настоящей истины. Страха в глазах каждого.

Они все боялись ее, боялись своей жизни, боялись вообще всего, что хоть как-то нарушало их привычные мирные будни. Эти люди, что стояли сейчас здесь никогда не узнают, что через триста лет мир будет совсем другим. Что женщины будут бороться за равные права с мужчинами. Что по дорогам станут разъезжать автомобили, которые навсегда заменят кареты. Что низкие деревянные дома сменятся бетонными многоэтажками. Что истории о ведьмах перестанут пугать кого-либо, а вместо этого станут популярной темой для книг и нарядов для вечеринок. И ей было жаль их. Не себя, ту, что умрет через несколько минут. А их: эту толпу и этот город. Она знала то будущее и знала, что оно обязательно настанет. Она был там. Ей выпал шанс жить в нем.

Сколько бы Кэтрин не всматривалась, она так и не нашла в толпе Джека. Кажется, моряк решил, что такое зрелище не для него. Что ж ему хотя бы в отличие от нее самой хватило духу прийти попрощаться. Зато вот Рейн стоял впереди всей толпы, обнимая за талию Пару. Сегодня та не сверлила ее взглядом. Наоборот, усердно отводила глаза в сторону. Рейн же, приветливо помахав рукой, широко улыбнулся Кэтрин. Чертов ублюдок.

Левее них, стоял отец Лукас в белой рясе, большим крестом на шее и с прижатой к груди библией. Его глаза были полны грусти. Как человеку, посвятившему себя служению своему создателю, такие мероприятия как это приносили невыносимую горечь чистой душе. Преподобный был хорошим человеком. И он поверил в ее невиновность. По крайней мере, верил до случившегося в зале.

Толпа чуть расступилась, пропуская вперед губернатора города. Он подошел почти к самой платформе и обвел взглядом собравшихся. Сегодня он тоже облачился в рясу, только в отличие от священника, та была черной.

– Это, – он ткнул пальцем на Кэтрин. – Напоминание нам всем о том, как важно беречь свою душу. Мы боремся за право сохранить веру в бога и не позволить дьяволу завладеть нами. Я сожалею о каждом, кто забыл об этом и переступил черту.

Он кивнул отцу Лукасу и тот вышел вперед, открывая библию. Священник несколько минут зачитывал молитву, неторопливо шагая мимо подготовленного костра. Молитва была обращена к спасению душ грехопадших, просьбе Господа простить, помиловать и позволить обрести покой в его небесном мире. После каждого четверостишья он крестился сам, крестил прикованную девушку и целовал свой крест. Закончив, преподобный повернулся к ней.

– Желаешь ли ты очистить свою душу перед смертью, чтобы она не попала во власть дьявола в том мире?

– Нет, – ответила Кэтрин, стараясь сохранить голос как можно более твердым. – Не желаю.

– Это горько слышать, – вздохнул преподобный.

Он остановился возле губернатора.

– Большего я не могу сделать.

– Вы сделали достаточно, – кивнул тот ему и повернулся к девушке.

– Твой последний шанс покаяться.

Та не удостаивая ответом, лишь холодно на него взглянула.

– Что ж, – губернатор кивнул и четверо мужчин, взяв факелы в руки, понесли их к хворосту. Голос губернатора разнесся по всей площади:

– Смерть прислужникам демона.

Пламя быстро расползалось по сухим веткам. В считанные секунды стена огня и дыма закрыла Кэтрин от толпы. Жар опалял кожу, несколько искр попали на рубашку и прожгли ее насквозь. Боль пронзила девушку как сотня… тысяча иголок. Она держалась из последних сил, но когда пламя лизнуло ее по голым ногам, больше держаться не было невозможно. Она сломалась.

Пронзительный женский крик боли разнесся по площади. Кэтрин кричала и кричала, пока не потеряла сознание. Последнее, что она увидела перед тем, как все погрузилось в темноту – высокий столб дыма и темный силуэт в нем.

Глава 12. Пандора

Кэтрин открыла глаза. Что уже само по себе странно, но еще более странно было увидеть покачивающийся потолок. “Это что, и есть место, куда попадают после смерти?”, подумала она. Она лежала, не двигаясь, боясь пошевелиться и обнаружить, что у нее вообще нет тела. Может, она дух? Призрак неупокоившейся ведьмы? “Даже если так, неужели так и будешь лежать и бояться посмотреть на то, что с тобой сделалось?”, ругала она саму себя мысленно.

Собравшись с силами, девушка попыталась пошевелить телом и на нее тут же нахлынула боль. Не совсем уж адская и нестерпимая, но ощущения далеки от приятного. Невольный крик застрял в горле. То, что она смогла издать больше похоже на предсмертный хрип умирающего. Горло саднило.

– Кэт, лежи и не двигайся, – услышала она чей-то голос.

– Джек? – недоверчиво прохрипела она.

Над ней склонилось знакомое обросшее лицо. Девушка почувствовала его руку на своей щеке.

– Что ты делаешь в моем аду? – девушка не могла понять, почему он сейчас стоит перед ней.

– Ты не в аду, – улыбнулся он.

– Тогда где?

– На “Пандоре”.

– Что? – Кэтрин повернула голову, чуть поморщившись от неприятного ощущения стянутой кожи. Большое овальное окно, красный полукруглый диван. Деревянные стены. Да, это не было похоже на ад. Это, правда, больше походило на корабль.

– Ты на “Пандоре”, в моей каюте. Лежи и не двигайся. Твои ожоги только-только перестали вздуваться.

– Что происходит? Ничего не понимаю. Я умерла?

– Нет, жива, – Джек присел рядом с ней, подавая стакан воды. Судя потому как от его веса что-то спружинило, девушка лежала на кровати. – Ты жива и очень скоро поправишься. Я ведь говорил, что ты будешь в порядке. Правда, это произошло не совсем так, как я планировал… Выпей воды, ты наглоталась дыма.

Та послушно отпила, пока молодой человек придерживал ей голову.

– Что произошло? – до Кэтрин постепенно доходила мысль, что никто не отпустил бы ее живой с площади вот так просто.

– Ну… это сложно объяснить.

– Что значит сложно? – не поняла девушка, приподнимаясь на кровати.

– Лучше лежи и не двигайся.

– Ты не ответил!

– Я все расскажу, ладно? Главное не реагируй, как реагируешь обычно, хорошо? Обещаешь?

– Обещаю…

– Хорошо… Когда судебное заседание вынесло вердикт, я начал планировать. Уговорить команду помочь спасти ведьму во время ее же казни было, конечно, нелегко, но, тем не менее, они согласились. Когда тебя закрыл столб огня, мы уже прорывались через толпу… И тут… – он замялся, пытаясь сформулировать. – Все взорвалось. Ну, то есть, сам костер взорвался. Горящий хворост разлетелся в разные стороны, попал на кого-то. Люди повалилась на землю. Началась суматоха, крики… А ты висела привязанная, без сознания. Лучшего момента и нельзя представить. Пока я отвязывал тебя, команда сражалась с налетевшими офицерами…

Кэтрин внимательно оглядела лицо Джека и заметила его опаленные брови и покрасневшее лицо. Кажется, и он пострадал от огня.

– Почему он взорвался? – непонимающе покачала головой девушка.

– Я не уверен, но смею предположить… это сделала ты.

– Как? Я отключилась и последнее, что помню – стену из дыма.

– Ну… Поверь, если ты не знаешь, то я и подавно. Но именно благодаря нему ты осталась жива. Как не стыдно это осознавать, вероятность, что мы успели бы вовремя, крайне мала.

– И не смотря на это, ты ведь вернулся за мной. Спас. Ты понимаешь, что теперь если тебя найдут, то обвинят в измене? – вздохнула Кэтрин.

– Прекрасно понимаю, – снова улыбнулся Джек. – Дорога в Салем и, думаю, прилегающий к нему Бостон, нам навсегда закрыта.

– А как же твои торговые связи? Они ведь разнесут слухи, и ты станешь главным разыскиваемым лицом?

– Слушай, действительно думаешь, что меня это заботит? – нахмурился Картер. – Ну не буду я больше сотрудничать с Европой. Всегда есть Алжир и Сингапур. Там проблемы с законом никого не волнуют.

Кэтрин посмотрела на него с нежностью. Этот человек, рискнув всем, спас ее. Неважно, что там произошло, и что это был за взрыв, именно он вытащил ее с этой проклятой площади. Благодаря нему она жива.

– Спасибо, – это все, что она смогла сказать.

– Не за что, – Джек склонился и поцеловал ее в лоб. – Тебе нужно поесть.

– Я не хочу, – запротестовала девушка.

– Чтобы скорее встать на ноги, нужна еда, отдых и здоровый сон. Если, конечно, у тебя нет какого-нибудь заклинания, ускоряющего заживление.

– Если бы у меня были мои книги, то я смогла бы что-то сделать.

– Ну, а раз их нет, тогда придется слушаться меня. Обещаешь?

– Обещаю.

– Вот и умница. Раз не хочешь поесть, то лежи и отдыхай. Может, сможешь немного поспать, – он поцеловал ее в лоб еще раз и встал, но Кэтрин в последний момент схватила его за руку.

– Куда ты? Не уходи.

– Я ненадолго, обещаю. Мне нужно решить пару маленьких вопросов.

Девушка осталась одна. Кэтрин осторожно повертела головой, осматривая каюту. Небольшая стенка, отделанная красным деревом. Рядом письменный стол, заваленный бумагами. Украшенная резьбой дверь, через которую вышел Джек.

Она больше не в Салеме. Она на корабле единственного человека, которому доверяла в этом дурацком веке. Ее больше не посадят за решетку. И никто больше не станет сжигать ее заживо. Теперь она в безопасности.

Любое неосторожное движение причиняло боль, но Кэтрин все же смогла уснуть. Ей снился родной Манхэттен. Была середина лета, и она гуляла по центральному парку Нью-Йорка. А затем на нее напали трое мужчин. Она отбивалась, пыталась убежать, но как бывает во сне, ноги онемели и не слушались. Ее схватили и потащили куда-то, а следующее, что она увидела перед собой – большой горящий костер в каком-то переулке между бетонными домами. Спиной к костру стоял мужчина в плаще. Незнакомец обернулся, и девушка поняла, что это Рейн. Он ухмыльнулся девушке в своей отвратительной манере.

– Думала, что сможешь сбежать от нас? Пришло время платить по счетам, – рассмеялся он, и мужчины по его команде поволокли Кэтрин к огню.

– Нет, хватит! Пожалуйста, я не хочу снова гореть, – умоляюще попросила она.

На что Рейн лишь ухмыльнулся.

– А ты думала, что все так просто? Что никто не узнает, что ты за существо? Подобных тебе просто необходимо истреблять.

И ее бросили в костер. Пламя перекинулось на Кэтрин, охватывая все тело. Она кричала и кричала из последних сил, а затем резко проснулась от того, что кто-то тормошил ее за плечи.

– Кэт… Кэт! Проснись! – кричал Джек.

Девушка полусидела на кровати, тяжело дыша. Голова пыталась отделить сон от яви, но картина ее горящего тела упорно стояла перед глазами и не хотела уходить. Картер обхватил ее лицо ладонями и повернул к себе.

– Кэт, это сон, – почти крича, убеждал он ее. – Только сон. Ты здесь, со мной на корабле. Мы уже далеко от Салема.

Кэтрин смотрела на него, но будто не видела.

– КЭТ!!! Ты здесь, ты со мной! Слышишь? Ты слышишь меня?

Девушка с задержкой кивнула. Отсутствующий взгляд постепенно становился осмысленным.

– Все хорошо? – уже спокойным голосом спросил Джек. – Ты здесь, не нужно больше бояться.

Вместо ответа Кэтрин уронила голову ему на грудь. Ее спина затряслась и девушка разревелась.

– Ну, наконец-то, давно пора, – поглаживая ее по спине, грустно улыбнулся Картер. – Давно нужно было дать волю эмоциям.

– Мне страшно, – сквозь слезы прошептала Кэтрин.

– Это нормально. После того, что тебе пришлось пережить.

– Почему это вообще происходит со мной? Меня не должно быть здесь! Это не мой мир, не мое время. Я хочу домой.

Рука Картера замерла. Девушка и сама поняла, что сказала лишнего. Она отпрянула от Джека, вытирая с лица слезы.

– А где твой дом? – уточнил он.

– Неважно, – отмахнулась та.

– Неважно? Мне кажется, я заслужил знать правду, – молодой человек встал с кровати, убрав руки в карманы. – Разве я не доказал, что ты можешь мне доверять?

Кэтрин закрыла лицо руками. Девушка и сама понимала, что после всего, что он сделал для нее, она просто не имеет права и дальше лгать.

– Я уже говорила…

– Что? Что ты мне говорила? – вспылил Джек. – Манхэттен? Нет такого ни города, ни деревни! Это все твоя очередная ложь!

– Есть. Вернее будет, – ответила она, обессилено опуская руки.

– В смысле? – не понял тот.

– Не знаю через сколько, может сто лет, но Манхэттен станет одним из городских округов Нью-Йорка.

– Откуда ты знаешь? – молодой человек сел обратно на кровать. Он явно растерялся.

– Потому что я живу там, – Кэтрин посмотрела на него. – Жила… В двадцать первом веке.

– …

– Я из будущего.

Джек присвистнул, а брови взлетели до самого лба.

– Да, а ты умеешь шокировать людей.

– Есть у меня такая способность, – горько покачала головой она, потирая переносицу.

– Как ты оказалась в девяносто седьмом?

– Меня перенесла моя пра-пра-прабабка…

Девушка осторожно приподнялась на кровати, подложила под спину подушку и, сделав глубокий вдох, начала говорить. Она рассказала ему все. Как оказалась в доме Сары и Теодора, как встретилась с Кирсой, как та рассказала ей об ее предках и предложила стать преемницей. Молодой человек все это время внимательно слушал. Когда она закончила, тот лишь округлил глаза от удивления.