Текст книги "Перст судьбы (СИ)"

Автор книги: Ирина Муравская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Томпсон стоял в окружении знакомых ей уже офицеров. Именно их она выкинула тогда с корабля. Пятеро. Рейн шестой. Краем глаза она заметила и замершего на месте Джека и полусидящего Пола. На ноге кровь, пуля попала в бедро. Время истекало, нужно что-то делать.

– Зря ты пришел, – наконец, произнесла она.

– Думаешь? – губы того изогнулись в усмешке, больше напоминающей оскал. – Ты и твои дружки испортили мне жизнь. Опозорили меня, лишили карьеры. И глаза. Думала, я просто смирюсь?

– Конечно, нет. Я смотрю, ты и друзей привел, – девушка быстро пробормотала несколько слов, и офицеры разлетелись в разные стороны, роняя из рук пистолеты и снося спинами предметы искусства на стенах. Она хотела сделать тоже самое и с Рейном, но тот быстро сориентировавшись, переместил пистолет на Джека.

– Только попробуй, – пригрозил он. – И мой палец невольно дернется.

Кэтрин замерла на полуслове. Офицеры уже приходили в себя, поднимаясь на ноги и нашаривая руками отлетевшее оружие. Злые и требующие мести.

– Почему медлишь? – спросила она. – Почему мы еще живы? Хотел бы, убил. Без разглагольствований.

– Ты умная девочка, вот и подумай сама, – ухмыльнулся Рейн.

– Кэт, время… – напомнил ей Джек.

– Хочешь насладиться победой? Хочешь показать, что сделал нас? – вскинула бровь Кэтрин. – Или прилюдно повесить меня как Тину? Каким будет обвинение?

– Думаю, кража особо ценных предметов искусства, – пожал плечами тот. – А что, вы же здесь. Вломились в королевскую галерею. О, и колдовство, разумеется! При условии, что король пожелает это афишировать.

– Сильно не заморачивался. Я разочарованна.

– Кэт, время… – повторил Джек.

– Мы не можем бросить здесь Пола, – покачала головой та.

– Кэтрин, – позвал тот с пола, закрывая рану рукой. – Кэтрин. Мало времени. Это ваш единственный шанс. Я справлюсь.

– Нет. Я тебя не брошу! – воскликнула девушка.

– Кэтрин! – Пол был серьезен, как никогда. – Если ты это не сделаешь, я сам толкну тебя в портал. С ноги.

– Ты не сможешь сбежать от них раненый, – не унималась она.

– Как это все трогательно, – расплылся в улыбке Рейн, не снимая с прицела Джека.

Кэтрин с яростью подняла на него глаза. Его свита встала полукругом, отрезая от них все выходы. Только бежать никто не собирался и так.

– Сейчас позволит, – она взмахнула рукой, и один из ближайших офицеров пролетел мимо, повалил собой Томпсона. Тот упал на пол, выронив оружие. Туда же следом, снова отлетели и остальные. В этот раз удар пришелся сильнее. Несколько из них потеряли сознание, снова встретившись со стеной. Послышался хруст. Кому-то придется сращивать кости.

– Время! – Джек подлетел к ней.

– Нет, – замотала головой та, оглядываясь на Пола. – Мы не бросим его!

– Идите, идиоты! Я справлюсь. У меня есть план! – тот, морщась, поднялся на ноги.

– Ну же!

Портал уже не просто мерцал, а слепил светом, привлекая внимание. Оставалось меньше минуты.

– Не могу…

– Джек! – Пол в бешенстве посмотрел на друга, – Хоть ты не будь идиотом! Давай же! Я справлюсь. Верь мне!

Картер кивнул и, подлетев к растерянной девушке, схватил ее за локоть.

– Пошли.

– Нет…

– Кэт, – он посмотрел на нее взглядом, которому просто нельзя перечить. – Давай. Доверься.

– Ну же! – Пол схватил с пола отлетевший пистолет офицера. – Удачи!

Джек дернул девушку к картине, закрывая собой обзор. Послышался выстрел и крик Пола:

– Ну, кто следующий рискнет?

Снова выстрел. До картины меньше шага, девушка уже чувствовала жар, исходящий от него и хватку Джека на своей руке. Их начало затягивать внутрь. Вокруг лишь искры и холодный полыхающий голубой огонь. Он не обжигал и по правде его вообще не чувствовалось, но мешал разглядеть что-либо. Последнее, что смогла увидеть Кэтрин, повернув голову, это напряженное лицо Джека. Портал не хотел пропускать его, но постепенно сдавался.

А затем послышался третий выстрел, тело Картера дернулось, и в следующую секунду Кэтрин почувствовала, как его пальцы разжались. Девушка закричала, пытаясь вслепую ухватить его, но вокруг уже все исчезло.

Ее затянуло во временную петлю.

Глава 22. Дом, милый дом

Кэтрин открыла глаза от резкого запаха в носу и поняла, что лежит на холодном, выложенном цветной плиткой, полу.

– Очнулась, ну слава богу! А я уже думала, нужно за медиками бежать, – облегченно вздохнула, присевшая рядом пожилая женщина в очках-половинках, закрывая маленькую бутылочку с нашатырем.

– Где я? – девушка чуть присела, оглядываясь по сторонам.

Серые обои, картины на стенах, большие распахнутые настежь двери. Женщина, что привела ее в чувство, была одета в черные брюки и коричневый пиджак с бейджиком на груди. “Эмма” – написано на нем черным шрифтом. Ответ не требовался. Кэтрин знала, где она.

– Что значит, где? В национальной британской галерее, – женщина по имени Эмма встала на ноги и протянула ей руку. – Вставай, милочка. А то еще застудишься на холодном полу.

Девушка приняла помощь. Ноги немного подкашивались от перемещения. Как от американских горок.

– Я иду проверить залы, а тут ты лежишь в обмороке. Что случилось-то с тобой?

– Голова закружилась, – Кэтрин потерла виски.

Голова и, правда, немного болела.

– Ты не беременна часом?

– Что? – вздрогнула та. – Нет.

– Тогда советую обратиться к доктору, – вынесла вердикт Эмма. Женщина оценила ее с ног до головы. – Ты почему так одета? Работаешь на улице?

– В смысле? – не поняла девушка.

– Ну, это… фотографируешься в костюмах с туристами?

– А? Д-да… – Кэтрин поняла, о чем та говорила. Она одернула пышную юбку. – Да. Вы угадали.

– Тебе идет. Ну ты смотри, будь осторожней. Выйди на улицу, подыши свежим воздухом.

– Хорошо, спасибо, – женщина хотела было уйти, но Кэтрин, осмотревшись вокруг, ее окликнула.

– А где портрет с черноволосой женщиной?

– Какой портрет? – не поняла Эмма.

– Он висел здесь, – девушка ткнула пальцем на стену.

На ней и сейчас висела картина, но это был всего лишь зимний пейзаж.

– Нет, милочка. На этом месте, уже который год висит только эта картина, – покачала головой та.

– Нет! Здесь висел портрет с моей прабабкой. Я точно знаю, – не унималась Кэтрин. Женщина, с сочувствием посмотрела на нее.

– Милочка, проверь голову. Я работаю здесь почти восемь лет, так что поверь – эта картина всегда висела на этом месте.

– Не может этого быть…

Девушка закрыла лицо руками. Она никак не могла понять, почему портрета нет. Законченное заклинание не могло уничтожить его. Только… только если это сделали после того, как она перенеслась. Когда? В каком году? Что теперь в этом измененном прошлом произошло с ним за триста лет? Неужели это Рейн? Рейн… Все воспоминания обрушились на нее разом, едва снова не сбив девушку с ног.

Джек… Где Джек? Почему его здесь нет?

– Эмма, вы видели здесь мужчину? – окликнула Кэтрин женщину. Сердце бешено колотилось, готовое выпрыгнуть наружу. – Темноволосого, в такой же… одежде, как моя?

– Нет. Когда я пришла, ты была одна, – покачала головой та.

– Но он ведь мог пройти незамеченным, да?

– Нет. Это единственный выход, и я бы точно такого запомнила.

Ноги больше не держали. Кэтрин упала на пол, схватившись руками за голову. Это правда. Джека здесь не было. Он бы не оставил ее без сознания. Он бы ее ни за что не оставил… Ответ напрашивался сам собой. Джек просто не перенесся с ней. Почему? Портал уже сдавался, он бы пропустил его.

Выстрел. Был выстрел и Джек отпустил ее руку. Кто стрелял? Пол? Но не в своего же друга… Значит, кто-то из свиты Рейна. Нет. Не может быть. Он мог отпустить ее только если…

Кэтрин схватилась руками за голову и закричала, что было сил. Подсознание уже знало правду, но сердце отказывалось ее принять. А когда приняло… разорвалось на части, сломав девушку окончательно.

Эмма испуганная и побледневшая подбежала к ней.

– Да что с тобой? Прекрати кричать, – запричитала она. – Ты перепугаешь посетителей.

Она знала, о чем говорила. В широкие двери уже просовывались любопытные лица. Но только Кэтрин на это было наплевать. Ей уже на все было наплевать. Она кричала, визжала, била кулаками по полу, а когда голос охрип, навзрыд плакала, захлебываясь слезами. Никто не рисковал подходить к ней. Эмма отступила на пару шагов назад, с опаской поглядывая на сумасшедшую девушку. Даже подбежавший охранник, пожилой и усатый мужчина в форме остановился рядом, не решаясь приблизиться.

– Кэтрин, о господи! – послышались женские крики, и кто-то оторвал ее руки от лица, заставив поднять голову.

Девушка подняла опухшие глаза. На нее взглядом полным ужаса смотрели три девушки: Ребекка, Линда и Дженнифер. Те подруги, с которыми она когда-то так безумно давно поехала на отдых в Англию.

– Что с тобой? – Линда, красивая блондинка с голубыми глазами, обняла ее лицо руками. – Что случилось? Почему ты плачешь?

– Такэто ваша ненормальная подружка? – посмотрела на них через очки-половинки Эмма.

– Не смейте ее так называть! – возмутилась рыжеволосая Ребекка.

– Уведите ее. Нам не нужно здесь бесплатных концертов, – вежливо попросил охранник.

– Мы поняли, – кивнула Линда, и помогла Кэтрин подняться. – Пойдем, дорогая. Тебе нужно что-нибудь выпить. Да покрепче.

– Мне кажется, она уже приняла, – заметила осторожно Эмма.

– Ни говорите ерунды, – вспылила третья подруга по имени Дженнифер, длинноволосая брюнетка. – Она сегодня ничего не пила.

Кэтрин плохо отдавала себе отчет в происходящем. Только мелькали перед глазами лица испуганных подруг и удивленных прохожих. Девушки вывели ее под руки на улицу и, отойдя подальше от музея, посадили на лавочку возле входа в парк.

– Я сейчас, – предупредила Линда.

Она побежала к ларьку с мороженным и вернулась через минуту с бутылкой минеральной воды. Девушка отвинтила крышку и вложила бутылку в руки Кэтрин.

– Выпей.

Та послушно сделала несколько глотков, едва не закашлявшись от газов. За восемь месяцев она отвыкла от такого питья.

– Полегче? – участливо спросила Ребекка, гладя ее по спине.

Кэтрин покачала головой не в силах ответить. Минеральная вода не решит ее проблему. Хотя всего несколько месяцев назад она бы многое отдала за один только ее глоток. Плечи Кэтрин дрожали, а руки вообще ходили ходуном.

– Что случилось? – Дженнифер бережно забрала у нее бутылку и отставила в стороне на скамейке. – Мы оставили тебя минут на десять, не больше. А потом слышим крики. Прибегаем, а ты…

Мимо них проходила компания молодых парней-англичан. Они с интересом посмотрели на девушек, а особенно внимательно на заплаканную разряженную Кэтрин и о чем-то зашептались.

– Чего смотрите, пошли вон отсюда! – гневно закричала на них Линда.

Парни поспешно ретировались.

– Кэтрин, – Дженнифер присела перед ней на корточки и взяла ее за руки.

Та подняла на нее пустые глаза.

– Ты вся дрожишь. Не пугай нас так. Что случилось? Расскажи…

– Я…я… потеряла, – голос после криков хрипел, а слова давались с огромным трудом.

– Что, хорошая моя? Что ты потеряла?

– Д…д-жека…

– Кто это? – не поняла Дженнифер.

Кэтрин тряхнула головой, сбрасывая оцепенение. Они не знали ни о Джеке, ни о ее путешествии. И она не хотела ничего объяснять.

– Неважно. Хочу домой. Хочу лечь в свою кровать. Не расспрашивайте, ни о чем.

– Хорошо, дорогая. Так и сделаем. Давай вернемся в гостиницу. А там я закажу билеты на ближайший рейс. Хорошо? – нежно улыбнулась Дженнифер.

Кэтрин только кивнула. Они вернулись в отель, в которой снимали номер. Подруги помогли девушке собрать чемодан, уговорили ее переодеться и умыться, к их огромной чести, не расспрашивая откуда у нее появилось платье прошлой эпохи. А пару часов спустя четыре девушки уже поднимались на борт самолета.

Долгий перелет и за это время никто не проронил практически ни слова. Девушки лишь переглядывались между собой, но Кэтрин ничего не замечала. Никого и ничего. Все эти часы она смотрела в окно иллюминатора и неосознанно сжимала в руке кулон с изумрудом, по-прежнему висящий на шее. Единственную вещь, которую она не захотела снимать. В аэропорт Нью-Йорка они прибыли на рассвете, заказали такси и меньше чем за полчаса добрались до квартиры, где жила Кэтрин.

Девушка замерла на пороге с ключами в руках, боясь сделать шаг. Она столько мечтала, столько времени грезила только этим днем – когда снова вернется домой. Но сейчас все это ожидание было отравлено ядом. Какое-то очередное насмехательство над ее жизнью.

Она должна быть здесь с Джеком. Они вместе должны были переступить порог этой квартиры. Но она одна… А Джек… Кэтрин не могла произнести это слово даже у себя в голове, не то что сказать вслух.

– Кэтрин? – негромко окликнула ее Линда.

Девушка вернулась к реальности. Отставив чемодан в сторону, она прошла через коридор в свою комнату и упала без сил на кровать.

Кэтрин проснулась и несколько минут лежала, уставившись в одну точку. Может, все-таки, все это сон? И все происходящее было нереальным? Она дома… И ничего не было. Не было… Только вот на шее покоился кулон, разрушающий любые сомнения.

Нет. Не сон. Это правда. Джек, ее Джек остался в прошлом… или… погиб тогда… в тот день. Но с учетом того, что прошло триста лет, он в любом случае уже давно мертв… Его больше нет! Ее Джека больше нет! Кэтрин уткнулась в подушку, чтобы заглушить крик боли. Кричала, била ногами, но уже не плакала. Для слез нужны силы, а их-то как раз у нее и не осталось.

Продолжать лежать, встать с кровати, есть, кого-то видеть, с кем-то разговаривать, выходить на улицу – она ничего этого не хотела. Ей больше ничего не нужно. Кэтрин вообще не хотелось жить. Как она может продолжать радоваться, общаться, когда Джека больше нет? Когда он не может ничего этого делать? Как ей просыпаться и начинать новый день?

Девушка долго лежала без движения с пустотой в голове. На кухне послышался стук посуды. Она не одна в квартире. Скорее всего, кто-то из девчонок решил остаться и присмотреть за ней.

Кэтрин неохотно встала с кровати, медленно подошла к висящему на стене зеркалу и взглянула на свое отражение. Белее мела, с красными кругами под глазами, встрепанными темными волосами, сейчас она похожа больше на призрака из фильма ужасов, чем на человека. Девушка собрала волосы в быстрый пучок и поправила кулон на шее.

Судя по виду за окном, уже вечерело. Проспала почти весь день. На кухне сидели все три девушки. Они с опаской подняли глаза на вошедшую подругу.

– Хочешь чаю? – предложила ей Линда с порога.

Кэтрин покачала головой и направилась к крайнему кухонному ящику, достав бутылку виски.

– Ты как? – подруги ни слова не сказали, но между собой переглянулись.

– Нормально, – девушка села рядом с ними, плеснула в стакан двойную порцию и выпила залпом.

– Кэтрин, – начала осторожно Дженнифер. – Я знаю, сейчас, наверное, не время… Но мы переживаем. И совершенно ничего не понимаем.

– Вы все равно не поверите, – горько хмыкнула та, наливая себе еще.

– Может, попробуешь? Сколько мы знаем друг друга…

Кэтрин взглянула на подруг. Да, они, действительно, переживали за нее. Это читалось на их лицах. Только вот как они воспримут, если она скажет правду. Девушки выжидательно ждали.

– Вы решите, что я ненормальная, – покачала головой та.

– Может, все-таки рискнешь? Может, мы сможем как-то помочь… – заметила Ребекка.

– Нет, – это было похоже больше на истеричный смешок. – Помочь вы не сможете.

– Кэтрин… Пожалуйста.

Она долго не могла решить, но все же уступила. Ей в любом случае нужно выговориться. И Кэтрин рассказала… Обо всем: картине, магии, Салеме, как ее едва не сожгли на костре. Как Джек спас ее… Она рассказала им о Джеке, как они решили вместе вернуться в это время, и что произошло в картинной галерее Лувра. По мере рассказа лица подруг вытягивались все больше и больше. Их неверие и непонимание были осязаемы, но они не перебивали и внимательно слушали. Когда Кэтрин закончила, она с грустной улыбкой посмотрела на ошарашенных девушек.

– Думаете, я сошла с ума?

– Н-нет… – покачала головой Ребекка. – Но ты ведь сама понимаешь, как это звучит? Прошлое… Ты, владеющая магией… Это так…

– Дико? – закончила за нее Кэтрин.

– Жутко, – покачала головой та.

– Вы мне не верите? Считаете, я тронулась умом?

– Нет! – воскликнула Дженнифер. – Мы так не считаем! Но ты бы видела себя вчера! Ты была… очень не похожа на себя.

– Ясно, – Кэтрин резко встала. – Вы не верите, – она подошла к мойке и открыла кран с водой.

– Милая, мы верим тебе! – замахала руками Линда.

– Да! – поддержала подругу Ребекка. – Мы верим в то, что ты в это веришь! Но это все… невозможно… Подумай сама.

– Ладно, – кивнула Кэтрин. – Попробуем по-другому.

Она махнула рукой, и вода из крана взметнулась вверх. Девушки ахнули. Кэтрин пробормотала несколько фраз на древне-кельтском и невесомая вода разделилась на две части и разлетелась по разным сторонам комнаты. Девушка, движением пальцев шевелились водными змейками, заставляя их делать разные фигуры в воздухе. А затем, делая восьмерку, они соединились и двинулись в сторону раковины, ударившись о дно и разлетевшись брызгами по всей кухне.

– Ну что, я и теперь не в своем уме? – вынув бровь, поинтересовалась она.

Подруги в полном замешательстве не знали что ответить.

– Теперь, кажется, мы все немного тронулись, – наконец, ответила Линда.

Кэтрин пожала плечами.

– Я тоже так думала, когда очнулась в девяносто седьмом году, – вздохнула она, садясь обратно и наливая себе очередную порцию виски. – Но к этому быстро привыкаешь.

– И что ты будешь делать? – Ребенка смотрела на нее с широко открытыми глазами.

– Когда у тебя есть такая… сила?

– Навещу родителей и сестру, – Кэтрин легкомысленно дернула плечом. – А потом… а потом не вижу смысла вообще что-то делать.

– То есть? – Линда нахмурилась. – Что за туманные фразы?

– Нет, ничего, – отмахнулась та, но подруга схватила ее за руку.

– Что за мысли?! – покачала головой она. – Кэт, посмотри на меня…

Девушка невольно дернулась от своего сокращенного имени, но все же встретилась глазами с Линдой. Они знали друг друга с песочницы, и та чувствовала ее сильнее остальных. И сейчас она каким-то образом прочитала ее мысли.

– Пойдем на балкон, покурим? – предложила она, потянув ту за собой.

Они прошли через комнату и только, когда Линда закрыла за собой балконную дверь, резко обернулась к подруге.

– Что собираешься делать?

– Не понимаю, о чем ты, – покачала головой Кэтрин, открывая окно. Она взяла с тумбочки пачку сигарет и зажигалку.

– Ты себя со стороны видишь? – воскликнула та. – Да у тебя пустота во взгляде. Как будто ты уже не жива!

– Ну… по сути, я вчера и умерла, – девушка сделала пару затяжек.

– Кэтрин! Ты жива! И ты дома! – Линда не сдерживала эмоций. Казалось, у нее руки чесались встряхнуть хорошенько подругу, но она сдерживалась, как могла.

– Здесь нет Джека.

Его имя, произнесенное вслух, было словно ушат ледяной воды на голову.

– Кэтрин. На нем ведь свет клином не сошелся, – Линда забрала у нее из пальцев окурок и выкинула в окно. А затем обняла подругу. – Чтобы не случилось в прошлом, оставь его там. Впереди тебя ждет будущее… У тебя потрясающий дар! Джек бы хотел этого! Как думаешь, он помог бы тебе вернуться домой, если бы знал, что ты захочешь с собой что-то сделать. Он бы что сказал тебе на это, а?

– Сказал бы, что я слишком зависима от эмоций и нужно выждать, чтобы не совершать необдуманных поступков, – не задумываясь, ответила Кэтрин.

– Однако, кажется, он хорошо тебя изучил, – улыбнулась та, не ослабляя своих объятий. – Думаю, мы бы поладили.

– Но этого никогда не будет, – девушка прикрыла глаза, делая глубокий вдох. – Никогда вы его не увидите. И я…

– Хватит, – Линда все же легонько тряхнула ее. отходя на шаг назад. – Не думай об этом, постарайся сейчас просто жить… Выйди на работу, съезди к родителям. Хочешь, сходим в какой-нибудь бар? Тебе необходимо развеяться.

– Не хочу.

– Должна захотеть! Заставь себя! Попробуй, просто попробуй… Но не бросайся в крайность. Дай всем воспоминаниям немного устаканиться. Пообещай, пообещай здесь и сейчас, – Линда внимательно посмотрела на нее. – Обещай, что попробуешь! Что не дашь эмоциям собой завладеть! Пообещай…

– Линда, – нахмурилась Кэтрин. – Не надо…

– Пообещай! – та с вызовом сложила руки на груди. – Мы не уйдем с этого балкона, пока ты не дашь слова, что не совершишь самую большую ошибку в жизни!

– Ты понимаешь, что сейчас разговариваешь с ведьмой? – усмехнулась девушка.

– А ты что, посмеешь что-то со мной сделать? Серьезно?

– Конечно, нет. Ладно, хорошо, – кивнула Кэтрин. – Я обещаю, что не наделаю глупостей.

– Умница! – Линда с облегчением вздохнула. – И помни: в любое время дня и ночи, я рядом. Мы рядом! Мы поможем.

– Ладно, пошли уже обратно.

На кухне их ждали обеспокоенные Дженнифер и Ребекка.

– Все в порядке? – спросила первая.

– Насколько это возможно, – махнула рукой Линда.

А Кэтрин, ничего не ответив, снова взялась за бутылку.

Конечно, пообещала подруге не совершать глупостей, но никто ничего не говорил по поводу алкоголя. И на первые четыре дня после возвращения, девушка попросту выпала из времени. Подруги не могли постоянно находиться рядом, да Кэтрин это было не нужно. Она заперлась дома, выключила телефон и погрузилась в бездну самосожаления. Утро, день, вечер – неважно. Алкоголь не решал проблем, но заглушал на время боль. Все остальные мысли отходили в сторону, и становилось легче.

Но даже он не мог надолго сдержать всю ее ненависть и злость. Злость на себя, на Джека, на Рейна. На себя за то, что поддалась на обещания лучшего будущего, на Джека за то, что тот уговорил ее на это. Если бы они спрятались от Рейна на краю земли, в пещере, да где угодно, то сейчас они наслаждались бы возможностью просто быть вместе!

Порой яростные припадки переходили через край, и девушка взрывалась, давая волю чувствам. Разбитые зеркала, побитая посуда, разбросанные по всей квартире вещи и бутылки – и в центре всего этого хаоса сходящая с ума Кэтрин с окровавленными от порезов руками. Неизвестно, сколько бы это продолжалось и чем закончилось для девушки, если бы на пятый день в дверь не постучали.

– Убирайтесь, кто бы это ни был! – закричала через весь коридор Кэтрин.

Ребекка и Линда несколько раз приходили за эти дни, чтобы привести подругу в чувство и немного прибрать ее помойку, но в последний раз Кэтрин прогнала их. Эти их полные жалости взгляды были невыносимы. Она сама прекрасно понимала, как выглядит со стороны, но остановиться не могла. Слава небу, что ее мини-бар занимал две полки, и не было необходимости выходить на улицу. В дверь снова постучали, уже более настойчиво.

– Я сказала – убирайтесь!

– Ты прогоняешь собственную мать? – послышался спокойный голос из-за двери.

– Мама, – Кэтрин, чуть пошатываясь, добралась до прихожей и отперла дверь.

На пороге стояла высокая статная женщина в строгой юбке и белой блузке, с убранными в аккуратный пучок волосами того же цвета, что и у Кэтрин.

– Что ты тут делаешь? – девушка совсем растерялась.

Показываться перед матерью в таком виде не входило в ее планы.

– Линда позвонила, сообщила, что вы вернулись из Лондона раньше времени. Может, позволишь войти?

– Да… Да, конечно, – Кэтрин отошла в сторону, пропуская ее.

Женщина спокойно прошла, переступив через разбросанные на полу книги, и направилась прямиком в ее спальню. Непоколебима. Ее не смутил ни беспорядок, ни спертый запах алкоголя, смешанного с никотином. Она присела на кровать и, положив руки на колени, подняла глаза на дочь.

– Скажу честно, выглядишь не очень, – заметила она.

Кэтрин хмыкнула. Ее мама всегда отличалась тактичностью.

– Я так понимаю, Линда сообщила тебе не только о возвращении? – спросила она. Женщина похлопала по свободному месту рядом с собой.

– Присядь.

Девушка села.

– Она позвонила мне позавчера и сказала, что тебе нужна помощь, – женщина осмотрелась по сторонам. – И, думаю, она была права.

– Я справлюсь. Мне просто нужно время.

– Знаю, милая, но это не значит, что я не беспокоюсь, – она протянула дочь к себе и обняла. – Что с руками?

Кэтрин потерла забинтованные запястья.

– Разбила зеркало.

– Это плохая примета.

– Ерунда. Хуже, чем есть не будет.

– Кэтрин. – женщина посмотрела на нее со всей серьезно-тью. – Мы всегда можем поговорить…

– Я уже рассказала девчонкам, и теперь они считают меня ненормальной.

– Не забывай. Они – не твоя мама.

– Я знаю. Но если я расскажу, то ты поведешь меня к психиатру.

– Милая, посмотри вокруг, – заметила та. – Только этого хватает, что оформить курс лечения минимум на полгода. И все же?

Кэтрин снова разрывалась на части. Да, Линда, Ребекка и Дженнифер поверили ей… И любят ее. Но как смотрят теперь на нее? С желанием помочь, но, одновременно, с жалостью и опаской. Будто она в любую минуту может превратиться в дракона и сожрать их. Когда Джек узнал правду, он и бровью не повел. Он никогда не смотрел на нее как на что-то ненормальное. Наоборот, смотрел с восхищением… И хотел защитить от всего на свете. Джек… Слезы непроизвольно полились из глаз.

– Ну что ты, глупенькая моя, – мама прижала ее к себе еще сильнее. – Не плачь. Больше всего я хочу, чтобы ты была счастлива.

– А я хочу умереть, – прошептала та, всхлипывая.

– Но почему? От чего такие мысли? Я всегда так гордилась твоей способностью сопротивляться. И стойкостью. Вспомни, Дэвида. Тогда тебе тоже было плохо. Как ты страдала! Но взяла себя в руки. Собрала вещи, уехала из Вилладжа. Начала все сначала.

– Тут другое…

– Что? Что другое? Расскажи.

– Он умер. Его больше нет, – плечи начали трястись, но Кэтрин старалась сдержать слезы.

– Как его зовут?

– Джек.

– Как он умер?

– Не знаю, – прошептала та. – Я услышала выстрел, а потом все исчезло. Но он отпустил мою руку. Он бы никогда ее не отпустил… Мама, понимаешь, никогда!

– Если ты не видела, может, он все-таки жив?

– Нет. Прошло больше трехсот лет. Он точно мертв.

– Триста лет? Кэтрин, о чем ты? Я не могу понять, но очень хочу…

Девушка встретилась глазами с мамой. Она так рвалась к ней, так искала способ вернуться домой… и вот, она сидит рядом, обнимает ее, а карие глаза смотрят с такой любовью.

– Мама, я была в прошлом.

Та, нахмурилась, пытаясь понять, но ничего не ответила.

– Знаешь ведь историю салемских ведьм? Я была там. Я одна из них. Ведьма. Меня хотели сжечь, но Джек спас меня. И увез на своем корабле. Только не смотри на меня как на ненормальную! Это правда.

– Как ты оказалась там? Ну, в прошлом… – все, что спросила она.

– Через портрет пра-прабабки… Она заколдовала его перед смертью, чтобы преемница по крови унаследовала ее магию. Но единственная наследница по женской линии была я, так как в нашем роду…

Рождались только сыновья, – закончила за нее мама.

Кэтрин удивленно выпрямилась.

– Ты веришь мне?

– Знаешь, – улыбнулась она, – Твой отец, когда мы только начинали встречаться, часто шутил, что если у нас родится дочка, она будет необыкновенной. Благословленной свыше, так он сказал. И вот, я родила двух замечательных девочек. Но я всегда знала, что именно тебя ждет что-то грандиозное…

– Почему?

– Ты доказала это в день рождения. Я говорила ведь, что ты родилась ровно в полночь? Но, помимо этого, двадцать три года назад в эту ночь было летнее солнцестояние. Я никогда не интересовалась подобными вещами, и когда акушерка упомянула об этом, не обратила внимания. Но видимо, это что-то да значит, – улыбнулась та.

Кэтрин с восхищением посмотрела на маму. Это женщина, Джанни Моро, ее родная мать, не переставала удивлять. Самый родной человек не тот, кто будет смеяться над чушью, которую ты несешь, а тот, кто поддержит, когда остальные смеются. Она давно это знала, но ощутила весь смысл только сейчас.

– Ну что? Расскажешь, как прошло путешествие? – спросила Джанни. – А потом мы с тобой приберемся и что-нибудь приготовим.

Они проговорили всю ночь. Кэтрин подробно и без каких-либо опасений рассказала маме обо всем, что произошло с ней, и даже показала несколько магических приемов. К ее огромному удивлению, Джанни восприняла все с должным спокойствием и даже, насколько смогла заметить Кэтрин, с толикой восхищения.

На следующий день, она уехала домой, поцеловав на прощание дочку и напомнив, что она всегда рядом, если ей нужно будет поговорить. Только благодаря приезду мамы, Кэтрин взяла себя в руки и постепенно начала приходить в себя. Растормошилась, выбралась на улицу, все же съездила проведать отца с сестрой.

Она ожила и готова была бороться за свое будущее. А все потому, что мама, слушая ее рассказ, задала несколько очень интересных вопросов, которые натолкнули ее на невероятное озарение. Почему-то самой Кэтрин эта мысль сразу не пришла в голову! Она настолько предалась отчаянию и самоистязанию, что забыла самое главное – она, в конце концов, ведьма. И если кто и способен изменить свою жизнь, то только она.

Глава 23. Главное не сдаваться

Однако, даже будучи ведьмой, проблемы не решались так быстро, как того хотелось. Когда прошло целых два месяца со дня возвращения Кэтрин в свое время, рвения у девушки не убавилось, но вот по истечении четвертого все сильнее и сильнее распалялось разочарование.

Первое, что она сделала, после возвращения от родителей, купила билет на автобус до Салема. За три столетия город очень изменился: деревянные домики заменили бетонные многоэтажки, пропала серость и мрачность тусклого города, а люди определенно стали более мирными.

Кэтрин свернула на тропинку, ведущую к площади. Сердце екнуло. Слишком свежо воспоминание опаляющего огня и запаха горящей кожи. Но сейчас, в двадцать первом веке площадь уже не выглядела такой страшной.

Аттракционы для детей, киоски с попкорном, сахарной ватой и воздушными шариками, родители, гуляющие с детьми. Ни позорного столба, ни осуждающих глаз прохожих, никакого намека на жуткие воспоминания прошлого.

Только большой, медный памятник женщины на метле, на том самом месте, где когда-то полыхал пожар. Люди фотографировались возле него, мешая разглядеть подробней, но что-то все же привлекло ее внимание. Кэтрин подошла поближе и улыбнулась. Нельзя было не заметить, что ведьма отдаленно походила на нее саму.

Девушка еще немного погуляла по городу, прежде чем направиться к основной точке своего путешествия. Прошла мимо пристани, на которой когда-то так давно покачивался на якоре корабль Джека. Тогда она так и не дошла туда.

• ходила вдоль магазинов и сувенирных лавок, специализирующихся на продаже магических талисманов для туристов. Проходя мимо бывшей аптекарской лавки Кирсы, девушка невольно остановилась. Теперь на ее месте располагалось уютное кафе с верандой. Кэтрин купила там кофе и направилась дальше.

Вот оно, место, где над ней велся судебный процесс. Только теперь это был музей, посвященный салемским ведьмам. Пересилив соблазн, девушка прошла мимо и направилась в лес. Здесь людей было гораздо меньше, и она незаметно проскользнула среди деревьев. Та самая поляна, короткое заклинание, позволяющее видеть все скрытое от глаз и вот она, целая и невредимая, покосившаяся от веков, избушка. Кажется, она осталась совершенно неизменной, только еще больше проросла мхом.