Текст книги "Любовь от кутюр"

Автор книги: Ирина Масарновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Мезин больше пил, чем ел, но он всегда хвалил Татьянин аппетит, утверждая, что только такие женщины, которые хорошо едят, полноценно работают в постели.

О своих делах Мезин всегда говорил вскользь, но довольно оптимистично, презирая при этом и друзей, и врагов, но все же он казался Татьяне бродячей собакой, мечтающей о хозяине с твердой рукой и командирским голосом.

В любви Эдик был искусен и ненасытен. Он являлся к Татьяне чаще всего в субботу, и они валялись с ним в постели до середины воскресенья.

Мезин любил готовить изысканный завтрак. Он приносил его к постели и умолял, чтобы Татьяна ела прямо сейчас, не одеваясь, так как ему нравилось ее рассматривать всю, как есть, «натюрель». При этом Эдик много пил, курил и посыпал пеплом простыню.

В этот свой приход он, медленно поглаживая Татьяну по оголенному колену, вдруг сказал:

– Слушай, Тань, грех такой телке, как ты, тратить попусту время на меня. Хочешь, я познакомлю тебя с мужиком, который ничего не пожалеет за этот круп?! – и он по-хозяйски похлопал Татьяну по бедру.

Таня, уже начавшая было привыкать к его заботе, ненавязчивой и легкой, восприняла такое предложение как глупую шутку:

– Тебе не терпится стать моим сутенером? – насмешливо спросила она, накрываясь одеялом.

Эдик облизнул тонкие влажные губы:

– Не кантуйся… Нам хорошо вместе, но тебе нужна достойная оправа, на которую бедный литератор никогда не заработает…

Повисла долгая пауза.

– А кандидат богат? – прервала молчание Татьяна.

– Крутой советский миллионер, – хриплым голосом ответил Эдик.

– Ну что ж, знакомь, – сказала Орлова, посмеиваясь…

В следующую субботу Мезин привел с собой маленького седого армянина с короткой татарской бородкой, похожего на актера Жана Габена.

– Армен, но не Джигарханян, – спокойно оглядывая немного смутившуюся Татьяну, представился ей гость.

Армен вел себя вежливо и уважительно. За столом, поддерживая светскую беседу, спрашивал Таню о спектаклях, которые она смотрела, о выставках, бывших на слуху у всей Москвы, поинтересовался, что она читала из новинок.

И хотя Армен не разглядывал ее квартиру, Татьяне показалось, что он все обсчитал, как техник-смотритель.

А потом они ушли. Эдик очень суетился, сгибался перед Арменом, что-то спрашивал, как нетерпеливая девица, мечтающая быстрее потерять невинность. Но Армен даже не спросил у Татьяны номер телефона.

И, если честно, ее это разозлило.

На другой день, когда Таня после лекции по психологии стояла возле старого университетского здания и думала, ехать ли ей к себе на Беговую или заглянуть к Зуевым на часок другой, благо до них недалеко, как вдруг ее окликнули.

Армен стоял, облокотившись на дверку темно-вишневой «вольво». Он приветливо улыбнулся Тане. Она, внутренне сопротивляясь, все же подошла к машине.

Армен галантно целуя ей руку, сказал:

– Немного опоздал, простите. Но пришлось спешить к вам через всю Москву, у меня объект на Дмитровском шоссе.

– А разве мы с вами условились о свидании? – Татьяна надменно вскинула брови.

– Но ведь вы меня ждали? Давайте сейчас вместе пообедаем для начала разговора. Прошу! – и он широко распахнул перед Татьяной дверцу машины…

Маленькое валютное кафе на Садовом кольце было, очевидно, хорошо знакомо Армену.

Едва они с Татьяной вошли в обеденный зал, к ним тотчас подбежал молодой официант, похожий на рождественского ангелочка. Он, улыбаясь, кивнул Армену и его гостье и подвел их к угловому столику возле окна, завешанного несколькими тюлевыми шторами, создававшими приятный оптический эффект.

Официант все так же молча быстро накрыл столик и, разлив вино в узкие бокалы, удалился, пожелав приятно провести время господину Долуханяну и его даме.

Повертев в своих пальцах бокал и посмотрев на игру света и вина, Армен мягким, чуть гортанным голосом сказал, глядя прямо в глаза Татьяне:

– Вы меня устраиваете. Я выяснил, что вы здоровы, энергичны, честны…

– Оперативно, – едва выдавила из себя Орлова.

– Нет времени на сантименты, дорогая. Итак, условия: я знаю, что формально вы замужем и у вас пока есть собственное жилье. Но я не хочу встречаться с вами в супружеском гнездышке. Я сниму для вас однокомнатную квартиру и обставлю ее по своему вкусу…

В этом маленьком седом человеке было много того, что Татьяна про себя считала «мужским». Она посмотрела в его твердые холодные глаза, и сходство с Габеном сразу растаяло: ни доброты, ни сострадания они не выражали.

– В Москву я приезжаю дней на десять раз в два-три месяца. В это время вы будете для меня секретарем, стенографисткой, машинисткой…

– А вы забыли, что я студентка и мужняя жена? – негромко проговорила Татьяна.

– Милая девушка! Думаю, что это не помеха для нашего союза, если вы к тому же еще и достаточно благоразумны, – Армен бросил на Татьяну оценивающий взгляд. – Я буду за любую оказанную мне помощь вам платить значительно больше, чем вы получаете от деканата и своего супруга или, скорее, от его родителей.

– А во время вашего пребывания в Москве я должна буду еще вас обстирывать? – с иронией в голосе произнесла Татьяна.

– Обижаете, – металлически засмеялся ее будущий шеф и любовник. – Но все же деньги просто так не даются, а тем более неплохие деньги. Придется вам немного подналечь на английский, освоить компьютер…

– Я вам буду нужна только в качестве образцовой секретарши? – поинтересовалась Татьяна.

Армен усмехнулся.

– За каждую работу вы будете получать разную зарплату, – и он нежно поцеловал Татьянину холодную руку.

Она молча разглядывала Армена, пытаясь разгадать профессию этого человека, воспитанного, даже образованного, но лишенного каких-либо профессиональных примет.

– Если вы не против, я буду брать вас с собою на приемы, премьеры, выставки, банкеты. Я уверен, вы меня не подведете, – спокойно говорил Армен своим гортанным голосом.

– Тогда мне придется объявить своим родным, что я перехожу на заочный и устраиваюсь на работу в престижную фирму, – в раздумье, скорее самой себе, чем собеседнику, проговорила Татьяна.

– Я не сомневаюсь в вашем уме и сообразительности, – Армен оценивающе глядел на Орлову.

Она молчала. Ей эта сцена казалась нереальной, точно спектакль одного актера.

– Не знаю, в какой фирме вы будете служить для своих домочадцев, но в мои дела я не советую вам вникать, для вашей же пользы. Однако заверяю вас, в них нет уголовщины.

Официант подлетал к ним, менял бокалы, приносил на горячих тарелках вкуснейшие, хотя непонятные закуски.

Они молча ели. Армен давал ей время все осмыслить. Тишина, уютный свет, маленький властный мужчина начинали постепенно завораживать Татьяну. «В конце концов, женщины испокон веков имели любовников при живых мужьях, – подумала Орлова. – Хотя Артем для меня супруг только по паспорту. И это вскоре станет известно его родителям.»

– А еще, Танюша, я смогу класть на ваше имя доллары в любом банке Европы, – прервал ее размышления Армен. – По сто долларов в месяц.

– Почему так мало, это же нищенская сумма, – Татьяна напряженно улыбалась. – Московские путаны за одноразовый сеанс получают намного больше.

Ее ирония была оценена по достоинству. Армен дал ей закурить и сказал:

– Не будем мелочиться, я просто хотел вас испытать. Думаю, долларов пятьсот вас пока устроит…

Татьяна опустила глаза, проиграла пальцами гамму на столе.

Между тем Армен достал из кармана небольшую бархатную коробочку и, открыв ее, извлек оттуда роскошный перстень. Он осторожно надел его на палец Татьяны. Крупный бриллиант в скромной оправе сиял и переливался в лучах настольной лампы.

– Я бы не протестовал, если бы вы сейчас пригласили меня к себе, – сказал он слегка дрогнувшим голосом.

Татьяна полюбовалась перстнем, но потом сняла его со словами:

– Не люблю незаработанных вещей.

Армен усмехнулся.

– Такой женщине я плачу авансом.

Теперь он смотрел на Татьяну с откровенным желанием, стершим с его лица оттенок воспитанности.

Он неплохо разбирался в женщинах, этот искуситель. И Татьяна, как в омут головой, решилась на этот договор с Арменом.

Она встала из-за стола и сказала Армену:

– Только никакой торговли мною среди своих знакомых!

– И даже за особую таксу? – сощурил карие глаза Армен.

– Я брезглива! – Татьяна гордо вскинула голову.

– Посмотрим, – тон Долуханяна был снисходителен, – может быть, вам придется радовать лишь меня одного.

Месяц спустя Татьяна уже имела ключи и была хозяйкой в однокомнатной квартире на Полянке, в престижном доме.

Квартира была обставлена по вкусу и с размахом Армена: антикварная мебель, финский холодильник, японская теле– и радиотехника, богатый супермаркетский набор продуктов.

Татьяна принимала Армена на роскошной египетской кровати сначала с опаской и снисходительно к его возрасту, но потом она стала даже испытывать удовольствие от этих встреч.

Армен оказался сверхумелым любовником, озабоченным тем, чтобы и партнерша получала радость от близости. Его сухое горячее тело пахло прекрасным мылом и французской парфюмерией, поэтому Татьяна никакой брезгливости ни к нему, ни к себе теперь не испытывала.

Рита Зуева узнала о существовании Армена случайно. Таня Орлова за лето очень сильно изменилась. Она разошлась с большинством старых друзей, которых ее новый образ жизни удивлял, настораживал, отпугивал от нее, наконец.

Однажды Рита вместе с Алиной и Вадиком были на премьере какого-то французского фильма в Доме кино. Пригласительные билеты для них достал Громадский. На фильм они пошли скорее из желания увидеть московский бомонд, чем из интереса к искусству. А еще Вадик преследовал и, как он выразился, коммерческую цель: и Рита, и Алина, а также, естественно, и сам Ефремов были одеты в туалеты, исполненные самим Вади. А уж если и «продавать» себя как новое имя в русской моде – лучшего места, чем московский Дом кино во время демонстрации какого-нибудь западного фильма и не придумать.

Каково же было удивление Риты, когда в холле перед кинозалом она увидела Таню Орлову в сопровождении невысокого, добротно и изысканно одетого пожилого джентльмена.

Рита уже хотела было кинуться к подруге, но та лишь кивнула златокудрой головой и величественно удалилась вместе со своим спутником.

Из-за того, что к Ефремову часто подходили то его клиенты, то соперники по ремеслу, а с костюмов девушек не спускали восхищенных взглядов «околокиношные» дамы, Рита не стала разыскивать среди шумной пестрой тусовки свою сокурсницу, хотя узнать, с кем была в этот вечер Орлова, ей ужасно хотелось.

Едва дождавшись утра, Рита позвонила к Татьяне на Беговую. Телефон не отозвался. Не ответили на звонок и через час, и через три. Только около восьми вечера Таня взяла трубку.

– Ну, слава богу, жива! А я уж хотела у Эвелины Эдуардовны спросить, куда это вы подевались: целый день звоню – ни тебя, ни Артема, – Рита на одном дыхании выпалила эту длинную фразу.

– Ну и что бы ты спросила у Эвелины? – настороженно спросила Татьяна.

– Ну конечно же, не то, о чем хочу спросить тебя, – увернулась Рита от ответа. – Кто тебе этот старик, с которым я тебя вчера видела в Доме кино?

– Босс, – быстро сказала Татьяна, а потом, подумав, добавила, – и любовник.

– Ты что, работаешь? – удивилась Рита.

– Да, и еще хочу тебе сообщить, что я буду переводиться на заочное, – спокойно произнесла Татьяна.

– Ты что, у этого кавказца в содержанках? – не сдержалась Зуева.

– А кем ты считаешься у Ефремова? – ледяным тоном спросила Татьяна.

– Мы с Вадиком к зиме поженимся, – поспешила оправдаться Рита.

– Но пока мы обе платим одним и тем же местом, – резонно заметила Орлова.

– Ну, знаешь ли! – возмутилась на другом конце провода Рита, потом, отдышавшись, осторожно спросила: – Тань, ты хоть его любишь?

– Любить как мужчину – наверное, не люблю. Но ценю и уважаю, как настоящего друга, верного и честного. И еще неизвестно, что лучше в наше сумасшедшее время! – серьезно произнесла Татьяна.

Наступила небольшая пауза, а потом Орлова неожиданно предложила:

– Рит! Коль ты узнала мою тайну, приходи ко мне в гости на Полянку.

– Куда?! – изумилась Рита.

– Лучше запиши телефон и адрес, – и Татьяна назвала номер…

Рита, не скрывая восхищения великолепием Татьяниного «дома свиданий», рассматривала и ощупывала каждую вещь.

Ее глаза блестели, она умирала от любопытства и жаждала откровенности, широкой, бабской, бестолковой.

Татьяна, богато сервировав кофейный столик, усадила Риту в огромное велюровое кресло и, потчуя подругу заморскими деликатесами, не спеша говорила:

– Ты же знаешь, Ритуля, я – не ханжа. Поклонников у меня при желании – хоть пруд пруди! Да и если бы я очень захотела, то и Артем сейчас был бы при мне, а не возле Милки…

– Так он что, тебя бросил? – Рита от удивления даже перестала размешивать сахар в чашке.

– Я его испугала своим темпераментом, но мы не подавали на развод. Пока, – честно призналась Татьяна.

– Поэтому ты и согласилась служить у Армена? – Рита вопросительно глянула на подругу.

– Служить – не точно сказано, – запротестовала Татьяна. – Нет, мне с Арменом хорошо и очень интересно. Он не выпендривается, не лжет, ничего не требует от меня «сверх контракта», – задумчиво говорила Орлова.

Рита не спускала с нее восхищенного взгляда.

– Понимаешь, с Арменом я увидела новую жизнь, совсем другую.

– Красивую, да? – спросила Рита.

– И красивую, и сложную, – согласилась подруга. – Он мне дает понять, что сейчас наступило время «новых» людей. Если ты обладаешь многими профессиональными навыками, значит, это время твое!

– То-то девочки из «Космоса» стали шикарнее одеваться. Профессионалки они – что надо! – съязвила Рита.

– Не говори пошлостей! – Татьяна с укоризной посмотрела на нее. – Сейчас можно попасть в струю, занять свою нишу – и ты на коне: при деньгах, а значит, и всеми любим.

– Так почему же, по-твоему, мой Ефремов, которому не откажешь в таланте и прилежании, не может открыть собственный салон? – обиженно спросила Рита.

– Потому что Вадик нуждается в хорошем продюсере и спонсоре! – Татьяна хитровато посмотрела на подругу. – А вчера в Доме кино, когда я сказала Армену про тебя и твоих друзей, он, увидев, в каких дивных платьях вы с Алиной были, и узнав, что их шил Вадик, захотел с ним познакомиться. А я уже кое-что про Армена знаю: если он заинтересовался Ефремовым, значит, за этим последует какое-то предложение Вадику.

– Так чего ж это ты не подошла к нам и не познакомила нас со своим старичком? – сердито пробурчала Рита.

– Перестань Армена звать стариком! – прикрикнула на подругу Таня. – Если хочешь знать, он в постели еще может дать форы любому прыщавому молодцу!

– Ты на кого это намекаешь? – Рита залилась краской.

– Ладно, ладно, не сердись! – Таня дружески обняла Зуеву. – Идем, я лучше тебе покажу кое-что…

Девушки подошли к стоявшей у противоположной стены горке. Стеклянная, полукруглая, отделанная красным деревом с бронзовыми накладками из гирлянд и винограда, она была сверху донизу заполнена разноцветными фигурками из тончайшего фарфора восемнадцатого и девятнадцатого веков.

– Какие изумительные безделушки! – Рита восхищенно всплеснула руками.

– Ничего себе – безделушки! – усмехнулась Татьяна. – Каждая из них тянет на целое состояние.

– Это антиквариат? – испуганно догадалась Рита.

– Конечно. Это горка – один из подарков Армена. А делает он их мне очень много, – просто сказала Татьяна.

– Таня, извини за вопрос: он холост? – Рита во все глаза смотрела на подругу.

– Нет. У него где-то в Армении есть жена, дети, внуки. Он мне об этом сказал сам. И это табу для всяких расспросов, – Татьяна отвернулась к окну и надолго замолчала.

– Ты очень страдаешь по этому поводу? – нарушила тишину Рита.

– Нисколько! Я благодарна судьбе да и моему другу Эдику Мезину за то, что познакомилась с Арменом. – Татьяна оживленно заговорила: – Во-первых, с ним я чувствую себя истинной женщиной: он не жалеет денег на шмотки для меня, всегда галантен, внимателен. Во-вторых, он заставил меня изучать стенографию, вон тот компьютер осваиваю, – Татьяна кивнула на дисплей, стоявший в углу комнаты. – За три месяца я должна получить автоправа, а ключи от его «вольво» лежат у меня в секретере. И еще у меня появилась необходимость подтянуть английский, так как Армен берет меня иногда на деловые переговоры с иностранцами.

– А чем он в сущности занимается? – полюбопытствовала Рита. – Если это коммерческая тайна, не отвечай, я все пойму.

– Он – сотрудник Хаммеровского центра. Часто ездит за кордон, – немного подумав, сказала Татьяна.

Рита сделала вид, что поверила подруге…

В следующий приезд Армена, когда он после ванны прилег на тахте и нежно перебирал золотые волосы Татьяны, пристроившейся возле него на ковре, она рассказала ему о визите Риты. Армен неожиданно спросил:

– Из какого дома твоя Зуева?

– То есть как из какого? – не поняла его Татьяна. – Из московского. Они – коренные москвичи.

– Да я не о том. Ритины родители, кто они?

– Отец – хирург, мать и бабушка – хорошие и достаточно дорогие портнихи, – Татьяна подняла удивленное лицо.

– А Ефремов? Он действительно все делает сам? И моделирует, и шьет? – Армен осторожно водил пальцем по шелковым бровям и тонким крыльям носа возлюбленной.

– Вадик безусловно талантлив! Он – будущее русской моды! – горячо заговорила Татьяна.

– Я видел твой репортаж о его выставке, – сказал Армен.

– И тебе понравилось? – осторожно спросила она.

– И то, и другое. Очень! – Армен крепко поцеловал Татьяну.

– Но Вадику очень трудно пробиться через Зайцева, Юдашкина. Эти мэтры все подиумы столицы заняли! – с сожалением произнесла Татьяна.

– Да, слабое ваше поколение, – оттолкнувшись на подушки, лениво проговорил Армен. – Без энергии, без деловой предприимчивости…

– Уж не хочешь ли ты сказать, что нужно всех растолкать локтями, чтобы выбиться в люди? – сердито заметила Татьяна.

– Это комплекс нищеты, – резонно заметил Армен. – За место под солнцем юпитеров нужно бороться зубами, локтями или, на худой конец, с помощью иголки и наперстка! Пока ты нищий, ты злой!

– Можно подумать, что все богатые – добрые! – буркнула Татьяна.

– Вот сама разбогатеешь – тогда поймешь, как приятно облагодетельствовать человека! – говорил Армен, медленно целуя Татьяну в расстегнутый ворот халата.

– Ты имеешь в виду меня? – неожиданно залилась краской Орлова.

– Ну что ты, ты честно отрабатываешь все, что от меня получаешь и как женщина, и как квалифицированная секретарша, – Армен потерся головой о ее розовую щеку. – Нет, я думаю сейчас о Твоем друге Ефремове. А не отправить ли мне этого мальчика к мадам Дуарине? – задумчиво произнес Армен и, улыбнувшись, посмотрел в зеленые глаза Татьяны.

– Ну, знаешь ли, если ты купил меня, это не значит, что Вадик продастся какой-то мадам! – возмутилась Татьяна. – Да к тому же, прошу вас, месье, учесть это обстоятельство. Ефремов скоро женится на Рите!

– А мы еще посмотрим, когда будет – скоро, – явно любуясь Татьяной, сказал Армен. – Мадам Дуарина – президент старейшей французской школы стилистов «Эсмод» в Париже. Я с ней знаком уже лет шесть. А теперь думаю стать ее деловым партнером.

– Ты заплатишь за учебу Ефремова? – еще не веря в реальность происходящего, полушепотом спросила его Татьяна. – Боже, да ты, действительно, благодетель, – и она стала осыпать его лицо поцелуями.

– Но я не так уж бескорыстен, моя девочка, как ты себе это представляешь, – слабеющим под Татьяниными ласками голосом проговорил Армен. – Я так же, как человек, который помог открыть Дом моды Шанель, хочу, чтобы мое имя попало в историю русской моды.

– Что до истории моды – как знать! – засмеялась Татьяна. – А вот в историю с моим кимоно мы уже влипли! – и она весело подняла кверху руку: с нижнего края левого рукава кимоно на ковер стекали капли яичного ликера. Нечаянно опрокинутая Татьяной бутылка медленно закатилась под стеклянную горку…

Часть вторая

Настойчивый телефонный звонок прямо-таки вырвал Юлию из теплой постели. Не успев набросить на себя халат, она схватила трубку.

– Алло, слушаю вас! – задыхаясь, произнесла Юлия.

– Юлечка, извини, что я так поздно…

– А который уже час? – пытаясь сориентироваться, спросила Юлия.

– Без четверти двенадцать…

– Гена, это ты?

– Да, я, Юлечка!

– А что случилось?

– Да, собственно, ничего. Просто мне нужен Юрий. Я искал его весь день, а вот только переступил порог… был занят… и решил позвонить.

– Ты знаешь, я сама была занята на показе до двадцати двух. Потом подруга подбросила на «мерсе» к дому и…

На другом конце провода ее перебили:

– Извини, а Юра где?

– Его нет. Мы утром условились об уютном домашнем ужине в двадцать два… Но его пока нет.

– Передай, если появится, что я жду его звонка в любое время суток. Поняла, Юленька?

Ей не понравилась интонация, с которой Гена сказал последние слова: «Поняла, Юленька?» Что-то было в ней нехорошее…

– Да, Гена, обязательно передам!

– Благодарю заранее, доброй ночи!

Поздние звонки Геннадия в последнее время приводили Юлию в замешательство. Какие такие дела могут связывать ее мужа с этим прощелыгой? В чем тайна их связи?

Она повернула дверцу бара, налила рюмку «Наполеона» и, щелкнув выключателем, направилась на кухню. Приготовленные утром салаты она есть не стала, а сделала себе бутерброд с семгой. Лихо опрокинув рюмку, аппетитно зажевала ее и схватилась за сигарету.

«Много света. Включу бра, так будет более празднично», – думала Юлия.

Клубы ароматного дыма расплывались по кухне. Открыв форточку, она услышала шум большого города: где-то вдали лаяла собака, скрежетали тормоза автомобилей, раздавалось пьяное пение…

Давно она вот так не стояла и не смотрела сверху, с двенадцатого этажа, на одинокие огни ночного города. Была в этом какая-то непонятная грусть. О чем? О многом…

Несколько лет тому назад она в поисках работы оказалась в центральной части города. Их салон, который продержался чуть более года, рухнул, что называется, в одночасье. Милый директор его, Яков Наумович, скопив за год определенный капитал, уехал якобы погостить к родственнику в Израиль да так и не вернулся.

А четырем девушкам, в том числе и Юлии, пришлось продать все оборудование, чтобы заплатить налоги государству. Еще две недели они обитали в пустом салоне, едва сводя концы с концами, а за порогом стояли женщины, желающие заказать трикотаж по индивидуальной модели, и надрывался телефон: «Заказы принимаете?».

Усмешка, похожая на гримасу, пробежала по лицу Юлии, когда она вспоминала свою работу с заказчиками. Ее одежда повергала в изумление изголодавшихся по красивым, неординарным нарядам женщин: только такое хочу! Правда, в заказанных костюмах и платьях они выглядели не столь элегантно, как Юлия с ее идеальной фигурой… Но все это уже в прошлом.

Юлия привела себя в порядок, раскинула по плечам копну пшеничных волос и отправилась в центр города. Зачем? Да просто так. Шла пешком и по дороге читала объявления «Требуются»… Но ее профессия никому не требовалась Машинистки, бухгалтера, облицовщики, сторожа, водители… А кому нужны ее три курса театрального института да удостоверение, что она «прошла полный курс обучения работе на вязальных машинах всех типов с правом работы в ателье»?

Солнце светило по-летнему жарко. После затяжной сырой зимы лица прохожих казались светлее и радостнее в ярких солнечных лучах. Настроение у Юлии, несмотря на неурядицы, было нормальным. Она жила предчувствием каких-то, как ей казалось, счастливых перемен.

Как заколдованная, она остановилась у витрины столичного «Дома моделей». Ей всегда думалось, что она тоже может иметь к нему отношение, ну хотя бы как манекенщица. А вот духу не хватало переступить порог и предложить свои услуги. Ее фигура соответствовала всем требованиям стандарта, у нее был очень выигрышный для модели рост – сто восемьдесят два.

Она села на скамейку перед входом в здание Дома моделей и закурила. Раньше Юлия никогда не позволяла себе курить на улице. Теперь же это вышло как-то само собой. Было уже почти двенадцать часов дня. Идти Юлии никуда не надо, никто ее не ждет. Родственники уехали на дачу. Ей нравилась и одновременно пугала эта неограниченная свобода.

Закрыв глаза и запрокинув голову, она подставила лицо весеннему солнышку и легкому ветерку. Мысли ее унеслись в далекое детство, в милый родительский дом на берегу озера. Она вдруг увидела себя школьницей с бантиками в толстых косах, в коротком форменном платьице, с портфелем в руках. Перед глазами пробегали аккуратные домики маленького городка, уютные окошки с накрахмаленными занавесочками и неизменной геранью на подоконниках. Вспомнились ласковый голос матери, поздние возвращения с работы уставшего отца.

Боже, когда все это было? Хорошенькая и капризная, она заставляла страдать многих одноклассников. В нее по уши был влюблен лучший математик школы Виктор-очкарик. Вот из-за этих двух блестящих стекол поверх глаз он казался Юлии недостойным ее.

Виктор успешно закончил механико-математический факультет Ленинградского университета, защитил кандидатскую, а вскоре и докторскую. Женат на дочери главного режиссера одного из ленинградских театров, две красавицы-дочери. Несколько лет назад они встретились случайно на вокзале их родного городка. Юлия примчалась в родительский дом по вызову матери – болел отец. Всю дорогу от вокзала до дома она корила себя за то, что когда-то не увидела в Викторе подходящую партию. Но уже поздно, прошлое вернуть невозможно…

– Могу ли я присесть рядом с вами? – голос незнакомого мужчины вернул Юлию к действительности, и она мгновенно открыла глаза. От долгого сидения под солнцем перед глазами прыгали желтые пятна. Она сильно сжала веки, тряхнула головой и – увидела перед собой не очень симпатичную личность. Усатый и слащаво улыбается… Поглощенная воспоминаниями, разогретая солнцем, она неясно расслышала его вопрос. Выражение лица ее было удивленным. Незнакомец быстро повторил:

– Я спрашивал, можно ли мне присесть рядом с вами. Как вас зовут?

Она почему-то сразу ответила:

– Юлия!

– Григорий Львович. Очень приятно, Юленька…

Молчание… Затем он опять заговорил с ней.

– Вот моя машина, – он указал в сторону светофора на перекрестке. – Я ехал здесь минут двадцать назад – вы так же сидели. Еду сейчас – вы все еще сидите здесь. Может, вам нужна помощь?

Юлии не хотелось грубить этому немолодому мужчине, но и говорить с ним не было желания. Она даже злилась, что он помешал ее воспоминаниям, но ответила спокойно:

– Нет, спасибо, Лев Григорьевич…

– Григорий Львович, Юленька!

– Спасибо, Григорий Львович, мне ничего от вас не нужно.

– Ну, зачем же так сразу? Я в этом городе многое могу.

– А именно?

– А вы скажите, что вам нужно.

– Работа! – не задумываясь, ответила она.

– Какая работа? Что вы умеете делать, какое у вас образование, специальность? – он слегка наклонил голову и широко улыбнулся, обнажив два ряда белых вставных зубов.

Юлия вежливо ответила, повторив его улыбку:

– Я хочу быть манекенщицей!

– И все? – он вскинул лохматые брови.

– Да, пока все.

– А что вам нужно для полного счастья? Квартира, машина?

– Спасибо, квартира у меня есть, машина тоже.

– Вам действительно хочется быть манекенщицей? – он окинул ее взглядом с ног до головы. Не думайте обо мне плохо. Я действительно могу вам помочь. Я слишком много лет живу в этом городе. Понимаете?

– Понимаю.

– Вы красивая девушка, вы можете стать манекенщицей.

Он говорил так уверенно, что Юлия невольно повернула голову в его сторону и посмотрела внимательно в глаза. Он очень мило улыбнулся ей.

– Давайте, радость моя, посидим в машине, обсудим наши дела.

И вдруг он спохватился, отвернул рукав пиджака и взглянул на часы.

– Юлия, через полчаса обед, я не успею забрать заказ. Поедемте со мной… Это недалеко.

Юлия хотела было отказаться, но он встал и, решительно взяв ее за руку, направился в сторону автомобиля. Найдя на связке нужный ключ, отпер дверцу, подвел Юлию к переднему сиденью и помог сесть.

Бежевая «волга» мчалась в сторону одного из пригородов. За окном мелькали фигурки рыбаков, неподвижно сидящих в лодках на водной глади озера, приземистые домики деревень, зеленеющие поля…

Юлия не на шутку испугалась, но не подавала виду. Григорий Львович курил «Кент» и предложил сигарету своей попутчице. Юлия отказалась. Миновав корпуса пригородного санатория, автомобиль затормозил у дверей магазина.

Рука, теплая и влажная, вдруг опустилась на коленку Юлии. Мгновение она сидела окаменев. Краска залила ей лицо, и она медленно, со злостью спросила:

– Что это такое, Григорий Львович?

– Мы приехали, Юленька, – и опять эта противная улыбка во весь рот. – Выходим!

Он вышел и открыл дверцу автомобиля перед Юлией.

– Можно, я подожду вас в машине? – спросила Юлия.

– Нет, зачем же? Мы не надолго. Здесь мои хорошие друзья, не бойся.

– А я и не боюсь.

– Тогда пошли, – и он протянул ей руку.

Толстая розовощекая блондинка, увидев Григория Львовича, расплылась в приветливой улыбке.

– Сколько лет, сколько зим! – а сама рассматривает Юлию. – Это ваша новая знакомая?

– Да, это Юлия, – он сказал это так, что вопросов больше не последовало.

Из подсобного помещения выскочила черноглазая девушка. Что-то спросила у хозяйки магазина и удалилась. Григорий Львович и Мария Осиповна вели разговор ни о чем. А Юлия ходила по магазину и рассматривала небогатые витрины. Затем появилась черноглазая девушка, на этот раз с большим пакетом в руках, и шепнула на ухо Марии Осиповне сумму, которую должен заплатить покупатель.

– Могу ли я позвонить от вас, Машенька? – спросил Григорий Львович.

– Да, конечно, – она поставила на прилавок телефонный аппарат.

Нацепив на нос очки, Григорий Львович набрал нужный номер.

– Алло, Алик? Ты? Через двадцать минут выходи, я за тобой заеду. – Ну, спасибо, Машенька, я ваш должник. Потом позвоните мне, если что, ладно?

И он, вежливо простясь с продавщицами, взял с прилавка пакет, аккуратно коснулся Юлиного локтя, приглашая тем самым ее к выходу.

Устроившись в машине, новоиспеченный кавалер протянул Юлии банку бразильского кофе.

– Это тебе, Юленька!

– Спасибо, у меня есть кофе.

– Пожалуйста, пусть еще будет.

– Нет, нет, что вы! – запротестовала Юлия. Ей был неприятен этот человек, но грубить ему она не могла. Как-то неудобно перед взрослым. Она жалела о том, что дала увезти себя в этот магазин, где ее рассматривали. «Но ничего, вернемся в город, и я уйду домой, отвяжусь как-нибудь!» – думала Юлия.

– О чем вы думаете, красавица? – машина легко вписалась в поворот с места.

– Ни о чем! – Юлия старалась быть веселой и беспечной. – Григорий Львович, вы меня отвезите, пожалуйста, к дому.

– Хорошо! Только сначала мы заедем за Аликом. Алик – мой друг. Красивый молодой парень, не то что я. – И опять широкозубая улыбка.