Текст книги "Любовь от кутюр"

Автор книги: Ирина Масарновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Таня, отпив несколько глотков, вытерла зареванное лицо полотенцем и благодарно улыбнулась.

– Ира, если ты не спешишь домой, поговори со мной, пожалуйста! – она заискивающе улыбнулась.

– Конечно, конечно. Ведь именно за этим я и пришла к тебе. Спрашивай о чем угодно! – поспешно согласилась Соловьева.

– Нет, я хочу, чтобы ты меня спрашивала, – еле шевелила губами Татьяна. – Спроси у меня, из-за чего или, вернее, из-за кого я здесь оказалась, – настойчиво твердила больная.

– Я думаю, тебе не хочется об этом даже вспоминать, не то, что делиться с кем-либо своими переживаниями, – нерешительно начала Ирина.

– Наоборот, – прервала ее Татьяна, – мне хочется вспомнить и рассказать тебе все до последней минуты, потому что только тогда я избавлюсь от своего состояния, когда кто-то из людей, близких мне, вместе со мною переживет весь ужас тех дней.

– Я очень признательна тебе за это доверие! – дрогнувшим голосом проговорила Ирина.

– Ты ведь помнишь, каким ударом для меня стал внезапный отъезд в Штаты Армена? И хотя он вперед на год оплатил ту квартиру, где я принимала вас с Леонидом, а также оставил для меня кое-что из валюты в банке «Глория», я, тем не менее, очень боялась, что меня вот-вот вызовут в милицию и начнутся расспросы о его делах, о моей жизни.

Я ведь тоже была далеко не ангел, и некоторые вещи, что привозил мне Армен из своих заграничных вояжей, продавала алчным модницам по самым бешеным ценам. Я получала откровенное удовольствие, сбагривая этим жадным клушам тряпки, раньше мне недоступные.

И если в начале своего знакомства с Арменом я продавала вещи его знакомым дамам по сносной цене, ибо считала, что интеллигентный человек не должен обманывать равного себе по интеллекту, то, узнав поближе весь этот бон-тон, я потом уже без зазрения совести называла им цену вдвое-втрое больше, чем стоила вещь на самом деле.

Ирина нервно стала оправлять на себе голубой свитер из ангорки. Заметив ее смятение, Таня усмехнулась:

– Ириш, не волнуйся, этот джемпер ты получила от меня в подарок от чистого сердца. И жаль, что в то время я самую малость сделала для твоих мальчишек, а ведь денег у меня тогда было…

Орлова на несколько минут замолчала, привалившись боком к подушке.

– Армен привил мне презрение к нашим милиционерам, называя их «местными Анискиными», а даже как-то проговорился мне, что всегда может купить любого милицейского начальника. Думаю, благодаря очень крупной взятке он смог так быстро оформить все документы и удрать в Штаты, – нотки сожаления и обиды звучали в голосе Татьяны.

Ирина молча слушала этот горестный монолог подруги.

– Знаешь, Армен не только оставил мне кое-что из барахла и денег, он сдал меня, как потом выяснилось, некоторым своим друзьям напрокат.

– Ты это серьезно? – Соловьева в ужасе всплеснула руками.

– Серьезней некуда! – криво усмехнулась Татьяна. – Я не буду гадить в твою чистую душу и не позволю себе в подробностях рассказывать о том, через что мне пришлось пройти, прежде чем я вырвалась из липких рук его компаньонов, – Орлова задумчиво посмотрела в окно, а потом заговорила опять: – Ира! Я сейчас тебе расскажу кое-что из моей жизни до прошлой пятницы, когда я решилась на то, чтобы для меня никогда не наступила больше суббота.

…Из самых близких друзей Армена чаще всего у них в квартире бывал профессор-физик Серов с очаровательной женой Дианой. Серов, молчаливый, корректный, всегда играл с Арменом в шахматы и всегда выигрывал. Его жене очень шло ее необычное имя. Она действительно была Дианой – красивая, высокая, тонкая, с огромными прозрачными глазами, Серова была похожа на античную богиню. Но когда Диана ловила на себе восхищенный мужской взгляд, она мгновенно преображалась. В ее глазах появлялась истома, а губы вспухали во время даже самого невинного разговора с собеседником.

Однажды, когда Серовы посетили Армена с очередным визитом, Диана, удобно расположившись на угловом диванчике в кухне, вдруг разоткровенничалась, да так, что Татьяна, с опаской оглядываясь на дверь в гостиную, где мужчины играли в шахматы, то и дело шикала:

– Тише, Диана, умоляю вас! Нас могут услышать!

– Ерунда! Эти трухлявые пни играют в ту игру, где они еще могут быть победителями, – громко хохотала Серова.

– У вас сложности в отношениях с мужем? – осторожно поинтересовалась Татьяна.

– Ты хочешь узнать, слабак ли Серов в постели? – улыбнулась Диана. – Нет, мой профессор – мастер во всем, но ему ведь уже за пятьдесят. И притом я люблю разнообразие. Неужели тебя групповуха не волнует? – слегка понизив голос, спросила она.

– Не особенно, – немного растерялась Таня.

– А секс с одним мужчиной и с подругой? – назойливо допытывалась Серова.

– Вряд ли, я – собственница, – краснея, ответила Татьяна.

– Счастливая, а я вот не могу смотреть по видео всякую порнуху и не попробовать самой, – мечтательно произнесла Диана и сладко потянулась, как сытая кошка.

Почти через год после отъезда Армена в Штаты Серова позвонила Татьяне на Беговую и предложила посидеть вечерок с ее друзьями-художниками. Орлова отнекивалась, ссылаясь то на занятость, то на головную боль.

– Татьяна, ну что ты ломаешься? Твой Армен уже никогда к тебе не вернется. Я это знаю точно. Чего тебе сидеть, «пригорюнясь у окна»? – быстро, не давая вставить ни слова Орловой, говорила Диана. – Эта компания – вполне интеллигентные люди, любят похохмить.

Немного подумав, Татьяна все-таки согласилась.

Диана заехала за ней на своем «фольксвагене»-малютке, похожем на смешную белую улитку. Они долго вертелись по шумной деловой Москве, пока не попали в Чертаново.

Вся квартира Артура была буквально завалена антиквариатом. Мебель, фарфор, картины вызвали у Татьяны неподдельное восхищение. Хозяин, который, как потом выяснилось, предназначался для Орловой, с удовольствием отметил ее тонкий вкус в оценке художественных достоинств своей коллекции. Улучив момент, Артур наклонился к Таниному уху и прошептал:

– Я много о вас слышал, но когда увидел воочию… Вы действительно дорогой бриллиант, нуждающийся в соответствующей оправе, моя прелесть! – и он легко коснулся губами ее матового лба.

Вторым из гостей был Семен. Судя по их сегодняшней горячей встрече с Дианой, он знал ее не только по имени. Семен не понравился Татьяне сразу и настолько, что любое его обращение к ней вызывало у Орловой желание пойти и вымыться. Похожий на чеховского дьячка, он носил очки в проволочной оправе, имел тощую, клинышком бородку и сальные жидкие белесые волосы, спускавшиеся на спину, запорошенную слоем перхоти. Ростом Семен доходил Диане до плеч.

Посидели за хорошо сервированным столом, выпили, потом Артур подыграл всем на фоно и компания спела несколько песен Окуджавы, Визбора. Девушки исполнили кое-что из репертуара Пугачевой, Муромова, Добрынина.

Потом Артур ушел на кухню, а на его место к инструменту села Татьяна. Она стала не спеша наигрывать свою любимую мелодию из фильма «Дни Турбиных», негромко напевая:

 
Целую ночь соловей нам насвистывал,
Город молчал, и молчали дома,
Белой акации гроздья душистые…
 

Услышав за собой странные звуки, Татьяна обернулась и увидела Диану и это гнусное существо, Сеню, которые, даже не раздевшись толком, предавались любви под аккомпанемент Татьяниной мелодии.

Не помня себя, Татьяна в ужасе выскочила на кухню, разозленная идиотским положением, в которое угодила.

Артур ласково полуобнял Таню, успокаивая, а потом предложил:

– Пойдем отдохнем у меня в мастерской, там есть широкая тахта, и нет лишних глаз…

– Это что, плата за ужин? – еще не очень понимая, что происходит, спросила Татьяна.

– Но ты же знала, зачем шла! – сузив черные глаза, зло проговорил Артур.

– Ну и подонок же ты! – заливаясь краской стыда, крикнула ему в лицо Орлова.

– Слушай, рыжая, не больно выдрючивайся. Если хочешь знать, то перед отъездом в Америку твой армяшка просто кинул тебя мне, как бифштекс с кровью, да еще снабдил соответствующими инструкциями: что ты любишь, как и в какой позе, – обнажил длинные белые зубы Артур и заржал, как конь.

– Ты не шутишь? – хриплым голосом, чуть слышно произнесла Татьяна. – Тебе действительно меня сдал Армен?

– Не веришь? – Артур подмигнул ей и пропел: – Глупая вы баба, фитилек у вас горит чрезвычайно слабо. – Потом он наклонился к одной из полок кухонного буфета и вытащил оттуда ворох каких-то бумаг.

Быстро отыскав нужную, он, расправив листок, протянул его Татьяне. Ровным каллиграфическим почерком Армена была написано:

«Расписка. В счет карточного долга Артуру Ольшанину передаю свою личную секретаршу и наложницу Татьяну Орлову. Квалификация высшая в вопросах секса, и в качестве образцовой образованной секретарши…» Дальше шли какие-то цифры, дата и знакомая роспись Долуханяна.

Все поплыло перед затуманенным взором Тани, и она, тихонько ойкнув, рухнула на пол.

Артур обмахивал ее полотенцем и обрызгивал водой, когда она через несколько минут пришла в себя.

Таня с трудом поднялась, села у кухонного стола и, не стесняясь Артура, горько разрыдалась. Он суетился вокруг, пытаясь ее успокоить. Потом поставил перед ней полную рюмку коньяка и суровым голосом приказал:

– Все. Отплакала. Теперь знаешь, с кем дело имела. На вот – выпей, полегчает!

Татьяна дрожащей рукой взяла рюмку и опрокинула ее, не донеся до рта. Темная жидкость струйками потекла на ее шелковую голубую блузку. Увидев, во что превратился ее наряд, Татьяна еще горше расплакалась.

И тут Артур серьезно произнес:

– Ну вот что, дорогая, ты мне действительно очень понравилась. Давай забудем все гнусности, что написал тут этот поганенький Армен и уничтожим поначалу сей документ.

Артур разорвал расписку на мелкие кусочки, пошел с ними в туалет, бросил кучку бумаг в унитаз и спустил воду.

Потом он вымыл руки, спокойно подошел к Татьяне и, взяв ее за плечи, привел в ванную. Положив перед ней пушистое полотенце и махровый халат, тоном, не терпящим возражений, приказал:

– Смой с себя всю мерзость прошлой жизни, переоденься в халат, застирай блузку и что там под ней у тебя есть. А я за это время выставлю эту сволочь Диану с ее… – он на минуту запнулся, – с ее дружком, уберу дом. В кухне будут лежать ключи. Я сегодня ночую в мастерской. Она двумя этажами выше. Если что будет нужно – оставлю номер телефона. Вымойся и ложись спать. Тебе теперь никто не тронет. Понятно? – и он легонько потрепал Татьяну по спутанным золотым волосам…

А потом они стали с Артуром встречаться. Он оказался хорошим человеком и очень умелым любовником. Но Татьяна вдруг стала чувствовать, что с нею что-то происходит странное.

– Понимаешь, Ирина, – говорила она, – я все время ощущала какую-то свою неполноценность. У меня с Артуром были неправильные отношения.

– Что значит неправильные? – поинтересовалась Соловьева.

Татьяна тяжело вздохнула и заговорила, с трудом подыскивая слова:

– Ну, совсем неправильные. Он говорил, что любит меня, но я волновалась, счастлив ли он со мной, не скучно ли ему? Если что-то было не так, я всегда обвиняла себя в этом. И в итоге я дошла до того, что мне уже было страшно даже шевельнуться или сказать что-нибудь.

Я казалась себе все меньше и меньше, пока в один прекрасный день я вдруг не почувствовала, что я просто ничто. Как будто я исчезла…

Да нет, это была не просто хандра. У меня было такое ощущение, как будто я умерла…

Наступила тягостная пауза.

Ирина, боясь нарушить тишину, все же решилась на вопрос:

– И тогда он оставил тебя? Или ты бросила его?

Татьяна смотрела своими измученными глазами в лицо подруги:

– Я просто решила больше не жить вообще. Взяла и наглоталась таблеток. Но, видно, выпила недостаточно, чтобы умереть. Придя в себя, сама вызвала скорую, и меня отправили в больницу. Я просто хотела, чтобы ты об этом знала, – она благодарно посмотрела на Ирину и светло улыбнулась. – И вот теперь я чувствую себя очень глупо.

– Ну что ты, дорогая, это я себя чувствую глупо и мерзко, что столько времени позволила тебе страдать одной. Больше этого не повторится! – Соловьева клятвенно сложила руки на груди…

Однако жизнь распорядилась иначе, и Таня Орлова опять надолго исчезла…

Громадский нашел Татьяну в одном из пошивочных цехов и, не заходя на второй этаж, увел ее к автомобилю, который стоял у входа в Дом моделей.

– Садись! – и он галантно распахнул дверцу.

– Что дальше? – лицо Татьяны побледнело.

– Садись, садись. И не спрашивай.

Машина ехала по Садовому кольцу, вырулила на Тверскую, плавно вписавшись в автомобильный поток. Татьяна подождала, когда «выстрелит» зажигалка, и прикурила сигарету.

– Ты много куришь в последнее время, Тань! – он погладил ее по коленке.

– Убери руки!

– Что с тобой, дорогая?

– Куда мы едем и зачем?

– Едем к тебе домой.

– У меня рабочее время.

– У меня тоже.

– Знаешь, мне надоело всю жизнь подчиняться тебе. Я не могу так больше.

– Почему не можешь? А ты моги! – Георгий следил из окна автомобиля за уличными знаками. – А, черт, кирпич! Как объехать?

– Не знаю, но тут давно роют дорогу.

– У тебя есть что выпить?

– У меня все есть. Но ты за рулем.

– А деньги зачем? Все в этой жизни можно купить, детка.

– А ее ты тоже купил? За сколько, если не секрет?

– Не секрет. Все, что ты видела в ее доме, купил я. Алина в курсе.

– Что мне твоя Алина?

– Что тебе Алина? Да если она услышит или узнает, что ты сейчас говоришь… Я думаю, последствия тебе известны.

В таком вздернутом состоянии они поднялись на лифте в квартиру Татьяны. Георгий чувствовал, что с ней происходит что-то неладное. Он решил ее пожалеть, обнять, успокоить. Но она, как дикая кошка, сопротивлялась его рукам и поцелуям. II когда Громадский железной хваткой зажал ее тело, она стала колотить его руками по плечам.

– Танюша, милая, перестань. Что с тобой? Давай посидим спокойно, поговорим.

– Уходи отсюда, я не хочу тебя видеть! Слышишь?

– Слышу, но не уйду.

Он сгреб ее в охапку и, прижав к груди, аккуратно опустил на диван.

– Танюша, успокойся. Чего ты? Милая…

Она, как ребенок, обхватила его за шею и разразилась потоками слез.

– Тань, в чем дело?

– В тебе, в тебе. Ты меня не любишь, – всхлипывая, отвечала Татьяна.

– Это неправда. С чего ты взяла?

– Я же вижу, как ты на нее смотришь. Думаешь, я не понимаю?

– Таня, послушай. Юлия, конечно, красивая девушка, о такой можно только мечтать. Но я слишком стар для нее. Она меня отвергает…

– Ах, значит, ты пробовал к ней клеиться?

– Нет, не пробовал, но думаю, что это бесполезно.

– Ты врун, ты…

– Ну, говори, что я нехороший, вредный…

– Я хочу выпить, хочу!

– Вот это нормальная речь. Только где, я ведь не знаю.

– В холодильнике. На нижней полке.

– Давай вместе пойдем на кухню, все приготовим.

– Ладно, идем.

Георгий налил Татьяне рюмку водки, а сам пить не стал. Он решил оставить ее дома, как только она успокоится, и вернуться на работу.

Но после выпитой рюмки истерическое настроение Орловой возобновилось.

– Таня, дорогая, тебе надо бы отдохнуть, поехать куда-нибудь в теплые края. Давай мы тебя отправим, ведь ты устала. Второй год без отпуска.

– Спасибо, что пожалел. Но я не нуждаюсь в твоей жалости. Мне нужно больше, чем жалость.

– И что же тебе нужно?

– Я хочу все время быть с тобой.

– Таня… Это невозможно… Я не тот, за кого ты меня принимаешь. Я совсем не домашний. Вот Алина это усекла, потому и развелась со мной.

– Пошел ты к черту со своей Алиной вместе!

– Таня, не пори глупостей. Что ты нервничаешь? Тебя обидели, унизили?

– Да, ты меня унижаешь и обижаешь перед всеми. Все бабы знают, что я с тобой сплю.

– Но я не спрашиваю тех баб, с кем они спят. В конце концов, это личное дело каждого.

– Громадский?

– Что, Орлова?

– Если ты не женишься на мне, будет плохо.

– Кому будет плохо? Тебе или мне?

– Вам всем.

– Таня, не торопи меня. Давай подумаем… вместе.

Георгий не на шутку испугался ее слов. Он боялся, что она устроит ему при всех скандал, закатит истерику. Пока все только подозревали об их связи. Но подозревать одно, а быть уверенным – другое.

– Таня, послушай, что я тебе скажу. Ты не маленький ребенок, а вполне зрелый человек. Женитьба – это рискованный шаг. Мне это сейчас совсем не нужно. Я буду откровенен с тобой. Не нравится мне твоя напористость в этом деле. Я ведь старше тебя на много лет. Я тебе скоро не буду нужен. Ты и без меня это знаешь. Если у тебя какие-то проблемы – скажи, я помогу. Но жениться в моем возрасте – нет, увольте!

Татьяна смотрела на Громадского в упор.

– Дальше что?

– А ничего. Не решай за меня мои личные дела. Ну, хоть бы не сейчас, когда столько работы с иностранцами. Ты что, умышленно хочешь вывести меня из равновесия?

– Да, хочу…

– Тогда я поговорю с Алиной, и мы избавимся от тебя.

– Что ты такое говоришь? Я вам уже не нужна? У вас уже есть собственный имидж, и Орлова не нужна?

– Нужна, но не такая, как сейчас. Ты, как кобра, набрасываешься на меня, на Алину, а теперь будешь выводить из себя Юлию? Нет, не позволю! Тебя не устраивает твоя зарплата – скажи! Но, по-моему, тебе грех жаловаться. Живешь, как королева.

– Но без короля!

– Найди себе короля! У тебя что, знакомых мужчин нет?

– Вот так мне говорил и Армен. И еще кое-кто… А вот сейчас говоришь ты…

Татьяна, сказав это, отвернулась от Громадского и уставилась в угол комнаты. Она долго смотрела, не моргая, затем повернула медленно голову и смерила Георгия таким взглядом, что у него стало холодно под ложечкой.

– Танюша, ты отдохни, а я поехал к Алине. Я тебе позвоню к концу дня, – и он наклонился, чтобы поцеловать ее.

– Не надо, Георгий, – сказала Таня, не шевельнувшись, а только в знак протеста выставив вперед руку. – Ты же делаешь это неискренне… не надо… Так будет порядочнее с твоей стороны.

Георгий не стал возражать, почувствовав в ее словах определенную долю правды.

– Ладно. Ты не вставай, я захлопну дверь.

И он, облегченно вздохнув, выскочил на улицу. Вернувшись в свой рабочий кабинет, он хотел поговорить о Татьяне с Алиной, но замотался и не успел.

Назавтра Татьяна, всегда приходившая на работу рано утром, не появилась даже к обеду. И Алина, и Громадский периодически накручивали диск, набирая домашний номер Орловой, но она не отзывалась. В шестнадцать часов Георгий не выдержал, схватил за руку Алину и потащил к автомобилю.

– Давай, быстрее. Едем. Чувствует мое сердце, что… – он помолчал, справляясь с тормозами на повороте.

– Так что чувствует твое сердце? – ехидно спросила Алина.

– Не знаю, что чувствуешь ты, а я предвижу беду.

– Не преувеличивай! Из-за тебя… Нет, ты слишком много воображаешь о себе. Не обольщайся.

– Алина, не время давать мне оценки. Лучше помолчи…

Громадский не снимал палец с кнопки звонка уже более минуты. За дверью ни звука, ни шороха.

– Надо спросить у соседей, – подсказала Алина.

– А что мне у них спрашивать?

– Может, слышали утром, как уходила.

Но никто из соседей ничего не вспомнил.

– Могу ли я позвонить от вас? – Георгий стоял на пороге соседской квартиры.

– Да, пожалуйста, вот сюда проходите, – сказала молодая симпатичная хозяйка квартиры.

Георгий дрожащей рукой набрал номер милиции и назвал адрес, по которому должна прибыть машина. Появилась же машина у подъезда спустя час после вызова.

Все случилось, как и предполагал Громадский. Татьяна лежала, укрывшись пледом, а рядом, на полу, валялись пустые облатки от люминала.

Через полчаса появился следователь. Он внимательно осмотрел квартиру, почти не задавая вопросов. Взяв у Громадских их координаты, он отпустил их домой.

К концу дня весь коллектив знал, что случилось с Татьяной Орловой. Женщины группами собирались на служебной лестнице, курили, шептались. Некоторые вообще не произносили ни слова, так потрясло их это ужасное известие.

Следователь, который приходил в квартиру Орловой, явился через неделю в Дом моды «Алина». Больше всего времени он потратил на беседу с Громадским, задавая ему иногда достаточно унизительные вопросы. При этом всякий раз извинялся, ссылаясь на профессиональные требования ведения процесса дознания.

Громадский сидел, подперев голову руками, и смотрел, как капли дождя, ударяясь о стекло, стекали тонкими струйками вниз. Три года после смерти Татьяны пролетели как-то незаметно. Хотя как для кого. Случилось так, что Юлия вышла замуж за Вячеслава Дмитриева, следователя, который вел дело, связанное со смертью Орловой. Георгий никогда ни в чем не упрекнул Юлию, хотя она здорово нарушила его планы. Он по-прежнему любил ее всей душой, но любовь эта не радовала. У Юлии была надежная защита: ее муж, молодой, талантливый юрист, работал теперь в фирме «Алина».

Вячеслав полюбил Юлию с первого взгляда. Она очень напоминала его жену, тоже Юлию, которая умерла в тридцатилетнем возрасте от гнойного аппендицита, оставив после себя белокурого очаровательного сына Николая. Новая мама сразу нашла с ним общий язык, чему Вячеслав был несказанно рад.

«Что это я бросился в воспоминания? Старость, наверное. Ну, да Бог с ним! Я прожил не тихую жизнь, жаль, что семья у меня так и не получилась».

Грустные мысли Громадского прервал телефонный звонок.

– Алло, Георгий. Это Алина. Чего ты еще сидишь на работе?

– Просто задумался…

– Не думай долго, а соглашайся сразу. Давай поужинаем вместе!

– Принимаю ваше предложение, мадам Алина.

Улыбка проплыла по лицу Громадского.

Улыбка надежды…