Текст книги "На Краю (СИ)"

Автор книги: Ирина Ломакина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Обязательно.

– Одну минуту. – Пальцы Косарева забегали по экрану. – Вот. Прочтите и распишитесь.

Я прочитал свои показания и приложил к экрану палец.

– Теперь это, – Косарев перелистнул документ и вновь подсунул мне экран. Это было коротенькое заявление о похищении на Океане, составленное от моего имени и из моих слов. Я прочитал его, но палец приложить не спешил.

– В чем дело? – резко спросил следователь.

– Тут написано, что на Океане Филипп Бовва напал на меня и заставил лететь на Онтарио, угрожая оружием.

– И что не так?

– Они действовали заодно, – тихо сказал я. – Девушка помогала ему. Я еще тогда удивился, ведь вы сказали, что ее похитили, увезли против ее воли. Но ничего подобного я не заметил.

Мне было страшно. Я признавался в том, что заметил кое-что странное и противоречащее официальной версии о похищении. И я понятия не имел, чем это для меня обернется. Но я чувствовал, что умолчать об этом опаснее. Следователь, скорее всего, и без меня знал, что Анна не была похищена. И если я буду представлять ее невинной жертвой, сразу станет ясно, что я сочиняю.

– Спасибо, – Косарев коротко кивнул. – Это важная информация.

Он быстро дописал несколько слов в мое заявление, и я расписался.

– И что со мной будет? – спросил я.

– Вы побудете под арестом на крейсере, – ответил Косарев. – Если следствие установит вашу непричастность к похищению… – он сделал паузу, – …или к побегу опасного преступника и его сообщницы, вас отпустят на все четыре стороны.

Отчего-то я ему не поверил, хотя очень хотелось.

3.

Следующие десять дней я провел на крейсере. Изредка следователь Косарев вызывал меня на допросы для уточнения разных мелких деталей. За все это время речь ни разу не зашла о том, почему Союз искал Анну Бовва и почему она от него скрывалась. Меня не спрашивали, а сам я молчал, давая понять: я ничего не знаю и мне это не интересно. Я придерживался своих прежних показаний, выражал умеренную готовность сотрудничать со следствием и старался в основном говорить правду. За эти дни я убедился, что человек может привыкнуть к чему угодно. Умом я понимал, что по-прежнему рискую жизнью и свободой, но бояться больше не мог.

Очередной такой допрос занял от силы минут пятнадцать. Я дежурным жестом приложил палец к экрану, и тут Косарев неожиданно сообщил:

– Вас переводят на Радость.

Это была центральная планета Союза. Там находилась всё: администрация, полиция, спецслужбы, банк Союза и так далее.

– Зачем?

– Это дело забирает СБС. И вас тоже.

Вот, значит, как. Я опустил голову. Служба Безопасности Союза. Этим ребятам не обязательно соблюдать законы, в отличие от полиции. Они сами во многом закон. И, скорее всего, для меня это начало конца. Мне не будут предъявлять обвинений, не будут судить. На что там намекала Анна? Я просто исчезну. Меня и спрашивать не будут, знаю я что-то лишнее или нет. Зачем, если убить куда надежнее.

– Вы не хотите ничего мне сказать?

Вопрос следователя застал меня врасплох. Я взглянул на него и покачал головой. Понятия не имею, на что он рассчитывал. Надеялся, что я начну умолять о спасении и наконец-то расскажу ту правду, которую он ждет? Но я предпочел промолчать. От того, «расколюсь» я или нет, моя участь уже не зависела.

Радость произвела на меня угнетающее впечатление. Планеты Края гораздо больше похожи на родину человечества, чем большинство обитаемых миров Центра, а в каждом из нас, как ни крути, живет генетическая память о природе планеты-прародительницы. Все вокруг казалось мне нелепым и чужим, невесть как прирученным человеком. На Шторме по крайней мере было голубое небо, а здесь оно отливало желтым, медовым оттенком. По-своему это было красиво, но я не сумел в должной мере оценить эту красоту. Мне нечего было делать на Радости.

Авто на воздушной подушке с эмблемой СБС на борту доставило меня прямиком в Контору – целый комплекс солидных зданий, спрятанный в загородной глуши, среди вьющейся оранжевой растительности. Похоже, за меня собирались взяться всерьез и на самом высоком уровне. И эта перспектива мне совсем не нравилась.

Я ожидал, что попаду в камеру, но комната, куда меня привели, напоминала номер недорогого отеля. Иллюзия была бы полной, не будь на окнах решеток. Я пожал плечами и отправился в душ, смывать ноющее чувство унижения, оставшееся после допросов, а также специфический, ни на что не похожий запах камеры союзного крейсера.

Не успел я пригладить перед зеркалом мокрые волосы (собственное отражение показалось мне потрепанным и непрезентабельным; с недельной щетиной и запавшими глазами я скорее походил на головореза, чем на невинного человека), как в дверь постучали. Я усмехнулся, оценив деликатность тюремщиков, и крикнул:

– Открыто!

Вошел мальчишка лет двадцати в форме Службы с сержантскими нашивками.

– Капитан Артемьев? Мне приказано обеспечить вас всем необходимым. Возьмите.

Он уронил на стул сверток и добавил:

– Генерал Полянский ждет вас в своем кабинете. Одевайтесь. Я зайду за вами через десять минут.

Юноша вышел. Щелкнул замок, и сразу стало ясно, что комната только кажется номером отеля. Я развернул сверток и обнаружил новый комплект белья, белую рубашку, серые брюки и чистые носки. Генерал Полянский, кем бы он ни был, явно не желал общаться с вонючим арестантом. Ну что ж, кто я такой, чтобы противиться желанию целого генерала? Но свой синий капитанский китель я променяю ни на что, пусть в глазах генерала он ничего не значит. Я отряхнул его, разгладил, как мог, и надел поверх чистой рубашки.

Приведя себя в порядок, я сел в кресло. Десять минут давно прошли, но мальчишка-сержант не возвращался. От нечего делать я тщательно осмотрел комнату и обнаружил под самым потолком маленькую матовую пуговку – камеру слежения. Я тут же зарекся размышлять вслух, да и ощущение уюта исчезло. Так было даже лучше: не стоило расслабляться перед важной встречей.

Подойдя к окну, я изучил пейзаж и прикинул, можно ли отсюда сбежать. Эта мысль удивила меня самого. То ли внутренний голос советовал мне делать ноги (но, к сожалению, не сообщал, как это сделать), то ли я просто устал быть пешкой, которая смиренно ожидает своей участи. Слишком давно судьба дергала меня за ниточки и мотала туда-сюда, не интересуясь моим мнением по этому поводу. Ставила в безвыходное положение и наблюдала, как я буду выкручиваться. Я привык быть сам по себе, но кому я послужил сейчас, на чьей стороне сыграл, так глупо упустив своих пассажиров?

Уродливые оранжевые деревья, похожие на узловатых змей, тянулись к самому окну. Решетки выглядели крепкими, но не будь их вовсе, вряд ли я выбрался бы в это окно незаметно. Да и куда бежать? «Птаха» осталась на Онтарио, и я даже не запер люк, бросаясь в погоню за отцом и дочерью Бовва. Звездолет наверняка стоит опечатанный где-нибудь в запасном доке, а без него я никто и ничего не могу изменить.

Оставалось спокойно ждать, не забывая о камере наблюдения и о своем неопределенном статусе. Меня по-прежнему подозревают в соучастии, или я свидетель? Никаких официальных обвинений против меня не выдвинуто, иначе Косарев ознакомил бы меня с ними. На что мне рассчитывать, чего требовать, если представится такая возможность? До сих пор я успешно делал вид, что я обычный капитан торгового флота, делаю свою работу и не лезу в политику. Такой тактики стоило придерживаться и в дальнейшем.

Сержант все не приходил, и я начал нервничать. Что это, еще одна проверка? Они хотят за мной понаблюдать? Я сел в кресло, стараясь не выдать тревоги, но от неподвижности и тишины в голову так и лезли всякие мысли. Как там Женька? Удалось ли ему то, что не удалось мне – унять кипящие страсти? Как дела на Самсоне? Быть может сейчас, когда беглецов поймали совсем в другом месте, карательная экспедиция останется моим несбывшимся кошмаром?

Но тихий голос внутри меня советовал смотреть на вещи трезво. Мир начал меняться, и эти перемены напоминали сходящую лавину. Я почти видел, как в этом вихре беспомощно кувыркаются правые и виноватые. Филиппа Бовва эта лавина уже поглотила, и теперь добиралась до меня и моих коллег, друзей, знакомых и незнакомых. Я не спросил у Женьки, что за корабли присоединились к бунту «Звездной дороги», а там вполне могли оказаться мои приятели, благо среди них хватало горячих голов.

Дверь без предупреждения распахнулась.

– Пойдемте, – сказал молодой сержант.

Я с безразличным видом встал и последовал за ним. Мы долго петляли по коридорам (я пытался запоминать повороты, но сбился), пока не остановились перед роскошной двухстворчатой дверью.

– Прошу вас, – сказал сержант.

Именно так я и представлял себе генеральский кабинет: строгая, без всякой вычурности, мебель, огромное окно, бесконечно длинный стол, за которым так удобно вершить дела союзной важности. Из-за стола поднялся невысокий, лысоватый мужчина лет пятидесяти, с заметным брюшком. Но от этой почти карикатурной фигуры веяло такой властностью, что я едва не вытянулся в струнку.

– Спасибо, Ричардс. Вы свободны, – сказал генерал по-английски и слегка кивнул молодому сержанту. Тот вышел. Генерал перевел взгляд на меня и заговорил по-русски:

– Алексей Игоревич Артемьев? Будем знакомы, генерал Андрей Иванович Полянский, Служба Безопасности Союза планет.

– Очень приятно, – сказал я, машинально отмечая, что он не подал мне руки. Приветливость генерала была насквозь фальшивой, и он даже не потрудился это скрыть.

– Садитесь, – генерал показал на кресло. В его устах просьба превратилась в приказ. Но я и не думал артачиться.

– Вы, должно быть, удивлены, что вас доставили сюда? – начал разговор генерал.

– Удивлен, – согласился я. – Но рассчитываю услышать от вас объяснение.

– Непременно, – генерал занял место за своим огромным столом и сразу стал далеким и неприступным. – Но для начала я хотел бы услышать ваши вопросы, капитан. У вас их наверняка хватает.

– Вы ошибаетесь, генерал, – спокойно ответил я. – Вопрос у меня только один. Меня по-прежнему подозревают в том, что я помогал похитителю?

– Отнюдь. О какой помощи может идти речь, если вас принудили к сотрудничеству силой?

– Никакого сотрудничества не было, – резко заявил я. – Меня заставили лететь на Онтарио, я говорил следователю. И больше никакого касательства я к этому делу не имею.

– И вам неинтересно? – поднял брови генерал. – Вы не хотите узнать, зачем они скрывались? Вас не удивило, что девушка ведет себя совсем не как похищенная?

– Нет, – отрубил я.

– Разве пилоты Края не занимаются… постоянным обменом информацией?

– Да, занимаются. – Отрицать было глупо. – По этой причине я и не желаю ничего узнавать об этих людях. У меня есть глаза и уши, генерал. И после того, как меня арестовали на Антраците, я начал с удвоенным вниманием смотреть и слушать.

– И? – Генерал заинтересовался. – Что же вам удалось выяснить?

– Ничего, в том-то и дело. На Краю Галактики не случалось ровным счетом ничего, чтобы вызвать полицейскую активность таких масштабов. Значит, это дела Центра, а в них я предпочитаю не соваться.

– Похвальная осмотрительность, – генерал откинулся на спинку кресла и усмехнулся. – Вы же родились на Шторме, капитан. Как же вы стали тем, кто вы теперь?

Если генерал хотел меня смутить, то ничего не добился.

– В Центре я чувствовал себя белой вороной, – ровно ответил я. – Без печати у меня не было видов на будущее.

– В Союзе все граждане равны перед законом, – покачал головой генерал, – неважно, есть у них печать или нет.

Я пожал плечами, давая понять, что не намерен дискутировать на эту тему. Генерал не стал настаивать.

– Итак, вы не обсуждали с Бовва, почему их так упорно разыскивают? – уточнил он.

– Нет. Мы почти не разговаривали.

– Два дня, что вы летели на Онтарио? – не поверил Полянский.

– Они все время держали меня на мушке, о чем мне было с ними беседовать?

– Действительно, – генерал засмеялся. – Что ж, похвальная предусмотрительность. Вы оказались достаточно умны, чтобы понять: есть тайны, которых лучше не знать, особенно такому патриоту Края, как вы.

– С чего вы взяли, что я патриот Края? – я пристально посмотрел на генерала. – Он пока не самостоятельное государство.

Генерал рассмеялся.

– Ваши формулировки выдают вас, капитан. «Пока»! Допускаете, что когда-нибудь он станет таковым?

– Я не хочу говорить о политике, генерал.

– К сожалению, нам придется говорить о политике, господин Артемьев, – жестко сказал генерал. – В этом деле без нее никак не обойтись. Хотя доставили вас сюда не для этого.

– А для чего? – вызывающе спросил я.

– Видите ли… – Полянский задумчиво посмотрел куда-то мимо меня. – Вы необычный человек, капитан. – То же самое говорил мне следователь Косарев. У них что, один шаблон для таких бесед? – Вы родились на Шторме, в вашей биографии есть белые пятна. На вас не действуют психотропные препараты.

– Моей заслуги в этом нет, – сумрачно вставил я.

– Возможно, – покивал генерал. – Возможно. Но вот в чем дело. Мы оказались в затруднительном положении. И вы тоже, даже если этого пока не поняли. Нам нужна помощь. А вам… Вам ничего не остается, кроме как согласиться на сотрудничество. Потому что в противном случае…

Он замолчал. Я смотрел в пол, чтобы не выдать, как мне страшно. Мне казалось, что волосы у меня шевелятся.

– Что вы от меня хотите? – глухо выговорил я.

– Нам нужен человек, хорошо знающий Край, и я не вижу смысла искать кого-то еще. Вы дважды столкнулись с Бовва, и мы до сих пор не уверены, что ваши показания правдивы. С таким же успехом вы могли забрать их с Красного Неба и таскать с собой по Галактике, пользуясь своей способностью молчать под «присягой».

– О которой я понятия не имел.

– Это ваши слова. И мы не можем их проверить.

Повисло молчание.

– Но зачем мне было их забирать и скрывать? – не выдержав паузы, спросил я.

– Из-за того, почему они сбежали.

– Но я не знал, почему!

– Я вам не верю.

Мы встретились глазами, и у меня хватило наглости выдержать его взгляд.

– Хорошо, – генерал неожиданно рассмеялся. – Пусть так. Вы не знали. Но у меня для вас плохая новость. Это не имеет никакого значения. Мы вынуждены действовать так, как будто вы знаете.

Я кивнул.

– Я вижу, вы были к этому готовы.

– У меня было время подумать. Как только они попали ко мне на борт, я сразу догадался, что история с похищением – липа. Но не понял, насколько все так серьезно.

– Что же, теперь вы это понимаете. Все очень серьезно, капитан Артемьев. Речь идет о судьбе Союза, самое малое. Так что без разговора о политике нам не обойтись. Но пока вам не обязательно вникать в подробности. Нам нужен свой человек на Краю, и капитан торгового звездолета подходит идеально. А вам хочется еще пожить, не так ли?

– Значит, у них были какие-то сведения… – тихо заговорил я. – Какая-то информация, которой они могли со мной поделиться. Не поделились, но доказательств у меня нет. И цена этого знания – жизнь.

– Именно так.

– И вы предлагаете мне поработать на вас, чтобы эту самую жизнь спасти?

– Да.

– Эта работа связана с Бовва и с той информацией, что у них была?

– Совершенно верно.

– Но подождите, – вдруг сообразил я. – Вы же взяли девушку. Что вам еще нужно на Краю?

– К сожалению, все не так просто, – генерал покачал головой почти сочувственно. – Беглецы оказались хитрее нас. Они использовали ловкий отвлекающий маневр. Девушка, которую мы арестовали вместе с вами, вовсе не Анна Бовва. Это авантюристка, которую Бовва нанял изображать дочь. И так уж вышло, что ее тоже нельзя допросить под «присягой».

Боюсь, на моем лице отразились несколько более сильные эмоции, чем полагалось демонстрировать случайному человеку. Я был пришиблен новостью… и одновременно восхищался ловкостью своих недавних пассажиров. Заставить всю полицию Союза гоняться за тенью, время от времени оставляя следы и позволяя тем самым надежно спрятаться настоящей Анне! Наконец-то я понял, почему они сбежали от меня на Онтарио. Этот вопрос не переставал меня мучить все это время. Зачем? Ведь на «Птахе» они могли успешно скрываться сколь угодно долго. В этом-то и была причина. Потеряв их след, союзная полиция подняла на Краю переполох, всерьез угрожавший подлинной Анне.

– Выходит, вы остались ни с чем? – спросил я, чтобы хоть что-то сказать.

– Лучше и не скажешь, – кивнул генерал. – Филипп Бовва, единственный, кто что-то знал, мертв. След Анны Бовва безнадежно потерян.

– А эта девушка… фальшивая Анна… Она не может вам помочь? – осторожно спросил я.

– Она совершенно не знает Края Галактики. Бовва не сообщил ей, где скрывается настоящая Анна, и не делился с ней планами. От нее требовалось одно – играть свою роль. Мы искали двух человек, отца и дочь. Нам и в голову не пришло, что они прибегнут к такому трюку.

– И вам нужна настоящая Анна Бовва. – Тут уж и дурак бы догадался, что к чему, притворяться не было смысла.

– Она нужна Союзу! – провозгласил генерал.

– Из-за той информации, которой она владеет? – уточнил я.

– Совершенно верно. У нее есть сведения, необходимые Союзу. Те самые, о которых вам мог поведать Филипп Бовва.

– Но не поведал, – упрямо возразил я.

– Пусть так. Я же сказал вам: это не имеет значения. До сих пор утечки информации, по нашим данным, не случилось. То есть у вас хватило ума промолчать. И это ваш шанс.

– В каком смысле?

– Помогите нам найти Анну, и мы вас отпустим.

– Это почему же?

– Вы сами будете заинтересованы в том, чтобы сохранить тайну.

– О которой я не знаю?

– А вы упрямы, капитан.

Я вновь выдержал его взгляд.

– Впрочем, это ваше качество нам тоже на руку, – усмехнулся генерал. – Вы должны найти ее, – повторил он. – Полиция для этого не годится, теперь это ясно. Простыми облавами и обысками тут не обойтись. Здесь нужна ювелирная работа. Вы пилот торгового флота, и вы свой на Краю. Все, что от вас требуется, это летать и спрашивать. Вы же это умеете. Она не могла исчезнуть бесследно.

Я ждал этого предложения с того момента, как услышал, что девушка с зелеными глазами, пшеничной челкой и ямочками на щеках – вовсе не та, за кого она так успешно себя выдавала, и сейчас лихорадочно соображал, как поступить. Искать настоящую Анну вместе с ее секретами и открытиями мне совершенно не хотелось. Я был бы рад, если бы идея межзвездной связи навсегда сгинула в космосе. Но есть ли у меня выбор?

– А если я не соглашусь? – поинтересовался я.

– Мы не можем допустить утечки информации. Проще убить вас, чем держать в изоляции до тех пор, пока тайна перестанет быть таковой. Вам лучше согласиться. И к тому же, – он помедлил, внимательно разглядывая меня. – Есть еще кое-что. Если Анна Бовва в ближайшее время не отыщется, Край превратится в ад. Полиция получит неограниченные полномочия, гайки закрутят по самое некуда. Догадываетесь, чем это будет для всех чревато?

Он знал, на что давить, я понял это сразу. Может, лже-Анна наболтала обо мне лишнего, а может, он сам сделал такие выводы, изучив мою биографию и протоколы допросов. Или просто хорошо представлял обстановку на Краю Галактики и понимал, к каким последствиям приведет попытка «закрутить гайки». Статус-кво сохранялся слишком долго, почти три столетия. Слишком долго, чтобы те, кого нынешнее положение дел устраивало, легко отказались от своих возможностей, своих заработков, своего образа жизни.

Полянский загнал меня в ловушку. Как поступил бы на моем месте честный, ни о чем не подозревающий капитан Артемьев, тот самый, который несколько дней назад давал показания на допросе у следователя Косарева? Ответ очевиден: он бы согласился. И то, что я колеблюсь, рождает все больше подозрений. С каждой секундой моего молчания я все дальше от шанса выжить. Полянский смотрел на меня в упор.

– Хорошо, – сказал я. – Я согласен. Раз вы готовы доверить столь важное дело одному человеку и не боитесь, что я сбегу…

– Вы не сбежите, – спокойно сказал генерал. – Смысла нет. Исчезнуть бесследно у вас все равно не выйдет. Вас найдут, и тогда уж точно не будут с вами церемониться. И к тому же, вас будет постоянно сопровождать крейсер СБС.

– Вряд ли я смогу что-то выяснить, таская на хвосте крейсер.

– Об этом не волнуйтесь, крейсер будет отслеживать ваши перемещения в гиперпространстве и выныривать поблизости. И запомните: как только вы установите местонахождение Анны Бовва, вы немедленно сообщите его нам, и на этом ваша миссия будет закончена. Никаких прямых контактов с девушкой. Это в ваших же интересах.

– Боитесь, что она наговорит мне лишнего?

– Боюсь, что она попробует убедить вас помогать ей, а не нам. Так что лучше вам с ней не встречаться. И к тому же…

Генерал не договорил, но я понял, что он имел в виду. Нет ничего приятного в том, чтоб посмотреть в глаза человеку, которого ты помог поймать. И кому помог, спецслужбам Союза! Я задумчиво кивнул. Миссия, которую я на себя взвалил, и без того не самая простая, а узнай про нее мои коллеги и друзья… Я стану изгоем. Никто не подаст мне руки. А зачем мне тогда помилование и прощение?..

– Вам перечислят деньги на оплату всех расходов, – холодно сообщил Полянский. – Вы можете брать работу, чтобы никто не удивлялся, откуда у вас деньги на топливо. Но ваша главная задача – найти девушку как можно скорее.

– Я не волшебник, генерал. Но я сделаю все, что в моих силах.

– Прекрасно! – генерал встал из-за стола. – И последнее. С вами полетит лже-Анна. Ее настоящее имя – Виктория Краснова.

– Зачем? – резко спросил я. Мне не хотелось с ней встречаться. – Вы же сами сказали, она не разбирается в особенностях Края и не имеет представления, где скрывается ее альтер-эго.

– Она будет вам полезна, – усмехнулся генерал. – Во-первых, он знает Анну Бовва в лицо, в отличие от вас. Во-вторых, ее присутствие обеспечит вам правдоподобную легенду для поисков. Скажем, она наняла вас, чтобы отыскать сестру.

– Наняла меня? – с сомнением сказал я. – Тут нужна яхта, а не торговое судно.

– Детали продумаете сами, – оборвал меня генерал.

Я пожал плечами. В моем согласии по данному вопросу никто не нуждался, так что не было и смысла затягивать беседу. Но тут мне пришло в голову кое-что еще.

– Постойте. Но раз она играла роль Анны Бовва, то уж точно знает ту самую Страшную Тайну. Вдруг она мне расскажет?

– И что? Вы никак не уясните, капитан: неважно, что она знает или не знает. Я исхожу из того, что вам давно все известно. Именно поэтому я вас и выбрал.

Его идея была не лишена логики. Чем посвящать в тайну кого-то со стороны, проще взять человека, который и без того под подозрением.

– Что ж, время дорого, – сказал генерал, переходя на деловой тон. – Вы отправитесь сегодня. Ваш звездолет перегнали на Радость, он ждет вас в порту. Краснову доставят туда же. Я рад, что мы договорились, капитан.

Я встал и пожал протянутую руку. Доверие ко мне со стороны Полянского на глазах окрепло. Значит, я вел себя правильно. Но мысленно я посоветовал себе не расслабляться.

4.

«Птаха» и в самом деле стояла на космодроме. Вот для чего следователь Косарев спрашивал у меня пароль доступа к системе управления, прежде чем отдать безопасникам. Я едва не привстал в машине, увидев звездолет, но сдержался. Было не время и не место демонстрировать чувства. Я вышел на поле космодрома и вежливо попрощался с подчиненными генерала.

В рубке я первым делом внимательно осмотрелся. Перед глазами стояла матовая кнопка видеокамеры в гостеприимной конторе Полянского. Осторожность не помешает, тем более что крейсер собирается держаться где-то поблизости. Способ слежки в гиперпространстве меня тоже беспокоил. До сих пор я был уверен, что подобное невозможно. Впору было пожалеть об отсутствии на борту «технического гения». Ее двойник в данном случае вряд ли могла помочь.

Я не поленился спуститься вниз и встретить лже-Анну у аппарели. Она вышла из машины, знакомым жестом убрала челку со лба и улыбнулась мне, как старому другу. Она успешно водила меня за нос целый месяц, но виноватой не выглядела, наоборот, радостно воскликнула:

– Привет, капитан!

Я буркнул в ответ что-то неразборчивое и жестом велел ей подняться на борт.

В рубке я показал на кресло второго пилота и повторил слова генерала:

– Время дорого. Мы должны вылететь сегодня.

– Так полетели.

Я включил визор и запросил диспетчерскую.

На орбите я переключил управление на автопилот и жестом предложил Красновой выйти в коридор. Мы спустились в пустой трюм. Я надеялся, что здесь никаких «жучков» не установлено, но на всякий случай осмотрел стены и только потом повернулся к нежданной компаньонке.

– Ну, и как вас называть, госпожа Бовва?

– Разве генерал меня не представил?

– Он назвал фамилию, но я забыл, – соврал я.

– Виктория Краснова. Можно просто Вики.

Вики так Вики, мне было все равно.

– Предлагаю осмотреть все жилые отсеки на предмет камер, а потом обсуждать наши проблемы.

– Согласна.

– И еще меня очень интересует, как за нами собирается следить крейсер СБС. Я раньше не слышал о слежке в гипере.

– Это тебе генерал сказал? – Анна Бовва соблюдала субординацию и никогда мне не тыкала, но обманщица Краснова не церемонилась. – Очень интересно.

– Сначала я рассчитаю курс. Потом займемся этим вопросом.

– И куда мы направляемся?

– Я пока не решил, – ответил я.

Камеры обнаружились в рубке, в каюте и в кают-компании. Не задумываясь, я снял их и выкинул в утилизатор. Мне было наплевать, что подумает по этому поводу генерал. Я не собирался жить под колпаком все время поисков.

Затем я достал инструменты и вскрыл панель управления. Вики занялась компьютером, уронив: «Я здесь разберусь». Почему-то я не удивился.

Передатчик нашел я, а программку – она.

– Что ж, изящно, – прокомментировал я нашу находку.

Нас действительно собирались держать на коротком поводке. Программа считывала координаты будущего гиперпрыжка и отправляла в пространство сигнал по обычной радиосвязи. Штурманам крейсера оставалось рассчитать прыжок так, чтобы вынырнуть где-то рядом, и спокойно ждать координат следующего прыжка.

– Неплохо, – согласилась Вики.

Теперь мы наконец-то могли поговорить спокойно.

– Как же ты согласился на предложение генерала? – поинтересовался Вик. – Им же совершенно нечего тебе предъявить. Невинен, как агнец.

Я скривился.

– Не согласился, живо стал бы подозрительным. Или мертвым.

– Резонно, – Вики улыбнулась.

– Ты действительно так сильно на нее похожа? – полюбопытствовал я.

– Да. Только она на пять лет моложе. Совсем юный гений, черт ее дери.

– Ладно, – нам предстояло выяснить более важные вопросы. – Скажи-ка мне, Виктория Краснова… – я постарался говорить медленно и очень веско. – Что именно изобрела Анна Бовва?

Вики растерянно моргнула.

– Мы сказали тебе правду, капитан, – наконец проговорила она. – Межзвездную связь. Ни о чем другом мне неизвестно. А с чего ты вдруг засомневался?

– А с того. Вы обманули меня однажды: убедили, что ты и есть Анна. Что мешало обмануть меня вновь – сочинить красивую байку про м-связь, как раз подходящую для пилота с Края? Чтобы у него не возникло соблазна вас выдать.

– А тебе не все равно, капитан? – Вики смотрела на меня, чуть наклонив голову. – Искать ее придется, что бы она ни изобрела. Раз уж ты на это подписался.

– Не все равно. Если это что-то другое, я буду искать ее со спокойной душой.

– Вот как? – Вики рассмеялась. – Интересно получается, капитан. Если дело в м-связи, изобретателя лучше не находить, пускай Край живет и процветает, а если это что-то другое – хватай его! А вдруг она что-то пострашнее придумала? Что-то, что еще вернее разрушит тот Край, который ты так любишь?

– Что, например?

– Да не знаю я! Что угодно. Оружие, уничтожающее планеты. Или нуль-транспортировку.

– Я тебя умоляю. О таком оружии ходят мифы и легенды со времен старой Земли. Только до сих пор его никто не изобрел. И вряд ли это сделала сопливая девчонка. Нуль-транспортировка и то интереснее.

– И с гарантией лишит тебя работы! – насмешливо добавила Вики. – Так что ты будешь делать? Возьмешь на себя такую ответственность или передумаешь? Еще не поздно вернуться и сказать генералу «Нет». Но после этого тебя больше никто не увидит.

– Не надо меня запугивать! – прошипел я. – Просто ответь: это точно связь?

– Разве генерал Полянский не поделился с тобой секретными сведениями?

– Нет!

– Значит, пожалел, – задумчиво сказала Вики. Мне стало не по себе от этих слов.

– Цени расположение генерала, – продолжала она, – и не задавай лишних вопросов. Ищи Анну, как велено. Но учти: скрылась она не потому, что испугалась давления. Ей самой не хотелось тиражировать свое… изобретение. Но я не верю, что ты ее найдешь. Не так уж это легко сделать, раз вся полиция села в лужу. Но всегда можно сделать вид, что ищешь, правда?

Я кивнул, совершенно ошеломленный. Вики, с одной стороны, окончательно запутала меня, а с другой, сказала даже больше, чем я рассчитывал. Неважно, какими знаниями обладает Анна Бовва, счастья человечеству они в любом случае не принесут. Это и было причиной для бегства, а вовсе не страх оказаться на «перекрестке интересов». Вполне вероятно, это не м-связь. Ну и ладно, пусть вместо нее фигурирует переменная «икс». Это ничего не меняет.

– А чем тебя соблазнил генерал? Пообещал амнистию? – поинтересовался я.

– Угадал.

«И ты в это веришь?» – чуть не вырвалось у меня. Но я вовремя прикусил язык и напомнил себе, что о многом понятия не имею. Например, о том, кто такая на самом деле Виктория Краснова, какие отношения связывали ее с семьей Бовва, почему они выбрали именно ее и откуда у нее умение сопротивляться «присяге». И почему я так уверен, что Вики знает правду об открытии? Филипп Бовва мог обмануть и ее. Сейчас, однако, это был не самый насущный вопрос. «Птаха» была готова к прыжку в гиперпространство. Я сменил пароль доступа к системе, но аппаратуру для слежения трогать не стал. Время срываться с крючка пока не пришло. Я летел на Самсон. Мне хотелось очутиться в гуще событий, осмотреться и привести в порядок мысли.

5.

Оставаться в корабле Вики отказалась наотрез.

– Я уже три месяца ничего, кроме кораблей, не видела. Красное Небо не в счет, мерзейшая планета. И к тому же, я последние дни доживаю, так что дай мне, ради бога, получить удовольствие, – заявила она, после чего сняла роскошный номер в гостинице и заказала туда ужин с шампанским. Похоже, она считала наши поиски не более чем отсрочкой смертного приговора и собиралась оторваться по полной программе. Денег на картах у нас хватало, тут генерал не обманул.

У меня желания развлекаться не было никакого. Все то, на что я предпочитал не обращать внимания еще два месяца назад, теперь назойливо лезло в глаза. На Самсоне было не меньше десятка кораблей, и я мог поспорить, что как минимум пять из них недавно были пиратскими и несли на борту тяжелое вооружение. Разговоры в порту крутились вокруг недавнего происшествия, и все мнения сводились к одному: «Мы себя в обиду не дадим».