Текст книги "На Краю (СИ)"

Автор книги: Ирина Ломакина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– Ты чего, Леша? Замечтался?

Я вернулся к реальности и сделал глоток пива из кружки.

– Насколько я помню, у нас в Союзе свобода пребывания и жительства. Такое демократическое право, наши предки, говорят, за него когда-то боролись.

Владимир засмеялся.

– Никогда не мешает знать, кто предпочитает такую свободу больше других. Кроме того, это для нашей же пользы, помнишь? Государство – полезное изобретение.

Я невесело усмехнулся:

– Полагаю, следует ждать облавы и на грузовики?

– Следует ждать чего угодно, мальчик. И особенно облавы на грузовики. Но, по-моему, ты принимаешь все это слишком близко к сердцу. Ты вроде в ладах с законом?

Я кивнул.

– Абсолютно чист и ни в чем не замешан.

Я вспомнил двух нелегальных пассажиров на своем корабле и добавил:

– Насколько это возможно, конечно.

Несколько минут мы молчали. Пиво закончилось.

– Повторить?

Я взглянул на часы.

– Мне пора. Разгрузка, – пояснил я. – Появится Женька Садовников или Марко, передай, что я здесь.

– Придешь вечером?

– Если не попаду в облаву, – грустно пошутил я. На душе было мерзко.

Закончив с разгрузкой, я вернулся в бар и на этот раз застал там обоих приятелей. Разговор шел все на ту же тему. Я вяло поприветствовал друзей и заказал коньяк. Пива не хотелось.

– Володька вечно что-нибудь наплетет, старый хрен, – говорил Садовников. – Никакая это не выборочная проверка. Можно подумать, им заняться нечем. Наверняка вышли на какого-нибудь пиратского барона, которого зачем-то занесло на Антрацит.

– Не похоже, – Марко задумчиво пожевал губами. – Чего пиратскому барону делать на Антраците? Но в остальном я с тобой согласен, Женя. В выборочную проверку верится с трудом.

– А ты чего такой встревоженный? – заметил Женька – Володя сказал, союзный крейсер крепко подпортил тебе настроение. Тебе-то что? За бедных пассажиров переживаешь?

– Нет, за себя, – все так же вяло откликнулся я. – Скоро и нас запретят.

– Типун тебе на язык, – искренне возмутился Женька. – Ну, устроят какие-нибудь новые проверки или дополнительные правила введут. Ты ж все равно на каждом углу отмечаешься.

– Не сравнивай, – возразил я. – Вовсе не на каждом углу. Сам знаешь, кое-где и терминалов-то не поставили. А где поставили, только груз и проверяют, а не мое право на какой-нибудь планете находиться. И мне нравится, что если я порожняком приду и решу по этому поводу нигде не отмечаться, мне за это ничего не будет. В Центре все иначе. Вот там действительно на каждом шагу отмечаться требуется, просто так, чтоб свою лояльность лишний раз доказать.

– Успокойся, – Женька подвинул мне тарелку с нарезанным лимоном в качестве закуски. Моя хроническая нелюбовь к Центру была ему хорошо известна. – Пей. На Край такие порядки еще не скоро доберутся. Я понимаю, все это неожиданно и очень подозрительно, но, в конце концов, нас это не касается. А если и коснется… Лично мне скрывать нечего.

Я вздохнул. Они хорошие ребята, мои добрые приятели и коллеги по нашему беспокойному ремеслу, но они родились и выросли на Краю Галактики. И вряд ли я сумею им объяснить, как противно быть муравьем под увеличительным стеклом.

Я вернулся на «Птаху» под утро. Женька высадил меня из взятого напрокат авто, напомнил про дыхательную маску (взлетное поле было прикрыто куполом, но по инструкции маска вне жилых зон была обязательна), махнул рукой и покатил дальше, к своей посудине. Поднимаясь в рубку, я едва подавил тревожное чувство – не случилось ли чего? Но, заглянув в кают-компанию, я обнаружил, что тревожился зря. Анна сидела за монитором и самозабвенно резалась в Real Monsters. Заглянув ей через плечо, я обнаружил, что дела у нее идут весьма неплохо… для девушки.

– Играла в такое раньше, да? – спросил я, нажимая кнопку на кофеварке и стараясь не слишком откровенно смотреть ей в вырез блузки. Следовало немного прийти в себя.

– Играла, – ответила Анна и отбросила челку, упавшую на глаза. – Который час, капитан?

– На Антраците? Полседьмого утра. Ты что, не спала всю ночь? – сообразил я. – Режим сбился? Бывает. Нужно хотя бы дня три, чтоб привыкнуть. Я, например, спать ложиться не собираюсь.

– Нам еще долго здесь торчать? – спросила Анна.

Я отхлебнул кофе и задумался. Очередной груз – какие-то детали – Горчаков обещал загрузить завтра, то есть уже сегодня. Спешки с его доставкой не было никакой. На задержки в два-три дня мой наниматель смотрел философски, понимая, что экипаж торгового звездолета – живые люди, и иногда им хочется отдохнуть от космоса и развеяться. Недолго, денек-другой. Так что я вполне мог позволить себе задержаться на Антраците, узнать, чем закончится эта история с отменой рейсов и – чем черт не шутит – тихонько сплавить пассажиров. Не вечно же здесь будет торчать союзный крейсер. Любая облава или проверка рано или поздно заканчиваются. Но, с другой стороны, чем дольше эти двое находятся на «Птахе», тем большими неприятностями это может для меня обернуться.

– Я спрашиваю, надолго мы здесь? – напомнила Анна и снова откинула челку с глаз. Глаза у нее были зеленые.

– Пара дней, – сказал я, – и, рейсы возобновят. Я не хочу везти вас на Алдан.

– Там пассажирских рейсов вообще нет, верно?

– Угу.

– Тогда, возможно, вы и правы, – вежливо ответила девушка и вновь уставилась в монитор. – Ах, черт!

Я понял, что она только что пропустила удар, и не стал мешать. Отправился прямиком в трюм – готовиться к погрузке и проверять, все ли в порядке. Потом мне пришло в голову лишний раз запустить системную диагностику. Естественно, тут же нашлась парочка мелких неполадок, и спать расхотелось окончательно. На механика я решил не тратиться и сам полез на обшивку – барахлила камера внешнего обзора. Вернувшись на корабль, Анну в кают-компании я уже не застал, зато там сидел ее отец. С выражением непереносимой скуки на лице он пил кофе.

– Анна сказала, что вы собираетесь задержаться на несколько дней, – сказал он, увидев меня.

Я кивнул.

– Надеетесь от нас избавиться?

– А вам нравилось путешествовать в таких условиях? В тесноте да не в обиде?

– Вы правы, здесь не очень удобно. – Он помолчал. – Но есть одна проблема. После визита союзного крейсера мы вряд ли сможем улететь пассажирским рейсом.

– Я так и знал! – на этот раз я сказал это вслух. – Полицейские прибыли не с обычной проверкой! Они ищут вас, и теперь у служб космопорта и у местной охраны есть ваши данные?

– Примерно так, – согласился Филипп Бовва. – Наши имена в черном списке.

– Разве это проблема? Раздобудьте поддельные документы.

– Вы полагаете, на Антраците это так просто?

– Не сложнее, чем везде, – я пожал плечами. – Если места знать.

Бовва усмехнулся.

– А вы не так просты, капитан. Не подскажете, куда обратиться?

– Обойдетесь, – буркнул я.

– Конечно, обойдемся, – спокойно сказал Бовва. – Информация распространяется со скоростью звездолета, а это очень, очень медленно. Высадите нас на какой-нибудь людной планете, куда пока не добралась полиция Союза и где мы сможем затеряться. Или мы уйдем прямо сейчас. Разберемся как-нибудь и без вашего участия.

Он цепко смотрел мне прямо в глаза, и я понимал: мне его не обмануть. Он уже догадался, что мне дорога моя репутация, моя работа и моя свобода, и я сделаю все, чтобы моих случайных пассажиров не нашли или нашли там, где не смогут связать со мной.

– Я отвезу вас на Алдан. А там посмотрим, – ответил я как можно холоднее.

– Спасибо! – Каждый раз его благодарность звучала как издевка. – И еще одна просьба, капитан. С корабля есть доступ в сеть Антрацита?

Я покачал головой. Доступ в сеть, разумеется, был, но я не такой идиот, чтобы разрешать этим доступом пользоваться.

– Я всего лишь хотел почитать новости из Центра, – он снова усмехнулся.

Я показал на монитор:

– Поищите местное ТВ, здесь есть двадцатичетырехчасовой информационный канал плюс несколько союзных. Новости опаздывают всего на пару суток.

По лицу Боввы было ясно, что ему этого мало, но большего я предложить не мог. Он сухо кивнул и направился в каюту.

– Можете прогуляться в космопорт, там есть общественные терминалы. Пароль не нужен, – бросил я ему в спину. – Если не боитесь.

Я думал, он ответит мне что-нибудь язвительное, но господин Бовва не обернулся. Я пожал плечами и отправился наблюдать за погрузкой. Дыхательная маска все время соскальзывала – кажется, я повредил ремень, пока занимался ремонтом. Грузчики косились на меня с неодобрением, наблюдая, как я, придерживая одной рукой респиратор, другой пытаюсь руководить их действиями. Наконец этот кошмар закончился, и Горчаков увез меня в бар, отмечать окончание тяжкого труда.

– Дай сюда, – сказал он, едва мы вошли в жилую зону.

Он отнял у меня маску, что-то там подправил, подкрутил и протянул мне.

– Ты слишком легкомыслен для звездолетчика, – сообщил он. – Разве тебя не учили, что кислородная маска иногда спасает жизнь?

– Учили, – согласился я. – У меня даже целый скафандр есть. И инструкция, в каких случаях его надевать. До сих пор мне не пришлось ее применять. А на планетах с нормальным воздухом я вообще хожу без маски, представляешь? Такое бывает.

Горчаков рассмеялся:

– Так выпьем же за пригодные для людей планеты! Раз уж они бывают.

– Тогда второй тост – за космический вакуум, – хохотнул я. – Он уж точно бывает, без сомнений.

Мы чокнулись и выпили и за то, и за другое. А потом за тех, кого с нами нет и уже не будет – не чокаясь, по древней традиции. И я почувствовал, как напряжение последних дней меня отпускает. Должно быть, организм приспособился к существованию в моей жизни двух новых раздражающих факторов – Филиппа и Анны Бовва. В конце концов, я был космическим пилотом и каждый день рисковал жизнью, не задумываясь об этом. Теперь я рисковал еще и свободой. И контрактом. И «Птахой». Но постепенно начал привыкать и к этому.

4.

На «Птаху» я вернулся глубокой ночью, но не успел запереть дверь рубки. Заверещал зуммер. Я кинул взгляд на экран – под аппарелью стоял Женька, неузнаваемый в дурацкой кислородной маске. Вздохнув, я опустил аппарель и спустился вниз. Приглашать его в гости я по-прежнему не собирался. К счастью, он был все на том же прокатном авто. Мы сели в машину.

– Я уже пьян и пить больше не хочу, – сообщил я, снимая маску. И тут заметил, что Женька вовсе не похож на человека, который приехал пригласить меня на вечеринку. – Что-то случилось?

– Не уверен, – ответил он. – Но я все же решил тебе сообщить. Мы пили только что с одним парнем, он сегодня вечером прилетел с Красного Неба. Ты ведь как раз оттуда, я не путаю?

– Не путаешь, и что? – мне показалось, что я задыхаюсь, хотя в машине было достаточно воздуха.

– Там высадился полицейский десант. Я прикинул по времени – почти сразу после того, как ты улетел.

– А я причем? – холодно спросил я. Мне очень не нравился испытующий Женькин взгляд и дрожь в собственных руках. – Погоди! Как этого – десант?

– А вот так. Мы тоже очень удивились. Но ему незачем врать. Проверяли все корабли, вывернули наизнанку космопорт. Искали двух преступников, как они сказали. Эти двое несколько недель жили в портовой гостинице, а потом исчезли. Похоже, улетели, хотя ни одного пассажирского корабля на космодроме в это время не было. Кроме твоего. Ты случайно не взял их, а, Леха? Леха, очнись! Это был ты, да?

– Нет, – онемевшими губами сказал я. – Я их не взял. Отказался. Улетели на грузовом, делов-то.

Я расспрашивал о них, вертелась в голове мысль. Это многие вспомнят – диспетчер, бармен. И, разумеется, не станут скрывать.

– Полицейские составили список всех кораблей, которые улетели за это время с планеты, и сказали, что проверят каждый корабль, слышишь, каждый! А значит, и твой. Видно, эти преступники натворили что-то очень серьезное. Я уверен, именно из-за них отменили рейсы. Наверное, их ищут по всему Краю.

– Наверное, – я слегка пришел в себя. – Спасибо, что предупредил. Я их не брал, но к допросу лучше быть готовым. – Я потянулся к двери.

– Маску надень! – напомнил Женька.

Захлопнув дверцу машины, я оглянулся. Женька смотрел на меня встревоженно и сочувственно. Он мне не поверил, вдруг понял я. Но и помощь не предложил. Впрочем, он прав. Мне уже ничто не поможет. Меня будут искать в первую очередь, и крейсер с Красного Неба вот-вот будет на орбите. Не многовато ли союзных полицейских для маленького Антрацита? Я попытался усмехнуться, но у меня не получилось.

Как во сне я поднялся в рубку, вытащил пистолет из ящика под панелью управления и постучал рукояткой в дверь пассажирской каюты.

Филипп Бовва открыл и моментально догадался о том, что случилось.

– Успокойтесь, капитан, – сказал он. – Вы сами сказали, что не можете нас убить.

– Зато я могу вышвырнуть вас с корабля немедленно! – прошипел я. – Наш контракт был выполнен в момент прибытия на Антрацит. Вы мне заплатили. Я вам ничего не должен. Убирайтесь!

– Что случилось, капитан?

Он прекрасно видел, что меня трясет. А у меня никак не получалось взять себя в руки. Я опустил ствол, прекратив позорно махать им перед носом Филиппа Боввы.

– На Красном Небе побывал полицейский десант и искал там вас. А теперь ищут всех, кто мог увезти вас оттуда. И я, очевидно, первый в списке.

– Вон оно что… – Бовва чуть отступил от двери. Каюта была такой крошечной, что пятиться дальше было некуда. Я остановился на пороге. Анна села на кровати, запахнула на груди просторную рубашку и посмотрела на меня с непонятным выражением на лице, какой-то смесью тревоги и вызова. Мне опять показалось, что она ведет себя как-то странно. Может, наркотики? И весь сыр-бор из-за нее?

– Вас не должны найти на моем корабле, – сказал я срывающимся голосом. – Я предпочел бы и сам убраться отсюда, но это бесполезно. Рано или поздно они меня догонят. Так что пусть проверят и убедятся, что никаких пассажиров на Красном Небе я не брал.

– Куда же мы пойдем? – удивленно спросил Бовва. – Во всех гостиницах просят документы. Да и где скрыться в городе под куполом?

– Мне плевать! – Это был уже крик.

– Я понимаю ваши чувства, – заговорил Филипп с издевательским сочувствием. – Но если нас схватят на Антраците, полиции не составит труда понять, кто именно нас сюда доставил. Что-то других кораблей с Красного Неба я тут не наблюдаю.

Я понял, что он прав. Только что прибывший капитан, поделившийся с Женькой информацией, был не в счет, его проверили. Я застыл на пороге, прекратив бездумно махать пистолетом. Анна хихикнула. Ну точно идиотка. Я бросил на нее быстрый взгляд. Она сдула челку со лба и подмигнула мне. Я покраснел, но не от смущения, а от стыда за свою истерику.

– Пойдемте в кают-компанию. Там поговорим, – предложил Бовва.

Я кивнул и попятился, давая им дорогу.

– Вы меня обманули, – заговорил я, когда мы устроились за столом в кают-компании, будто на военном совете. – Не дали себя зарегистрировать на подлете. Это была моя главная ошибка. До этого момента я мог смело заявлять, что ничего не знаю и ни в чем не участвовал, что бы вы не натворили.

Отец и дочь Бовва как-то нехорошо переглянулись, но я решил не уточнять, в чем именно они со мной не согласны.

– А теперь поздно! – закончил я свою мысль. – Я провез вас тайком, укрывал на корабле. Я уже соучастник. И не меньше вашего заинтересован, чтобы союзная полиция не нашла вас ни здесь, ни вообще.

Они синхронно кивнули, соглашаясь с ходом моих рассуждений. И даже не возражали, что специально поставили меня в такое положение!

– Сами подумайте, капитан, – заговорил Филлип. – Где можно скрыться так надежно, как на подобном корабле. Вы летаете по всему Краю, нигде не задерживаетесь надолго, не обязаны декларировать пассажиров. Вы вообще мало что обязаны делать, как бы вы тут не жаловались на полицейский произвол. Вы идеальное прикрытие. Мы не могли им не воспользоваться. Но насчет соучастия вы зря так переживаете. Мы вас заставили, это было принуждение. За это не судят.

– Но лицензию отобрать могут, – горько заметил я. – И корабль конфисковать в счет ущерба, нанесенного бюджету Союза Планет. Из расчета за каждый лишний день ваших розысков.

Бовва промолчал. Ему нечего было возразить.

– И к тому же, – добавил я, – вы не все просчитали. Например, что полиция пожелает проверить каждый корабль с Красного Неба.

– Там сотни кораблей! Мы не ожидали, что это будет так быстро.

– Думали, у Союза не хватит полицейских крейсеров? – горько пошутил я. – А мне что делать, а? Надежно спрятать вас на корабле я не смогу. Его обыщут вдоль и поперек, уж будьте уверены.

– У вас нет тайников для контрабанды?

– Нет. Но их тоже обыщут.

Анна засмеялась. Все это время она, как обычно, молчала. А теперь засмеялась. Я посмотрел на нее, как на сумасшедшую, и она снова мне подмигнула. Я отвел глаза. Эта девушка начинала меня пугать.

– На Антраците прятаться негде, – резюмировал Бовва. – Возможно, вы правы, капитан, и нам действительно лучше уйти. Других вариантов я не вижу. По крайней мере, нас найдут не сразу, а вам удастся очистить ваше имя от подозрений и спокойно улететь.

– А потом вас все-таки поймают здесь, и я опять окажусь под подозрением, – сказал я и замолчал, пораженный внезапной идеей.

– Вас не должны обнаружить, – сказал я медленно. – Это мой единственный шанс. Если корабль и планету проверят и ничего не найдут, у них не будет повода меня задерживать. Я смогу забрать вас отсюда и высадить там, где вы сможете скрыться. На большой густонаселенной планете земного типа.

Филипп Бовва кивал на каждое мое слово. Анна со скучающим видом разглядывала немного стершийся на кончиках ногтей маникюр. Она меня раздражала.

– Вы рассуждаете безупречно логично, капитан, – сказал Бовва, и это опять прозвучало издевательски, наверное, из-за нарочитой вежливости. – Остался лишь один вопрос: как сделать так, чтобы нас не обнаружили ни у вас на корабле, ни на планете. У вас есть идеи?

Он смотрел на меня. Анна отвлеклась от маникюра, вскинула голову и тоже взглянула на меня, словно спрашивая: «Ну-ка, ну-ка, что же ты предложишь?» Я молчал. У меня была идея, но я не решался ее озвучить.

Я собирался воспользоваться частью отцовского наследства.

5.

Отец называл их Братством Тени и уверял, что они способны материализоваться чуть ли не из воздуха, стоит только определенным образом выйти с ними на связь. И, разумеется, выполняют любое желание, как и положено джиннам из бутылки. О том, что они так же опасны, я догадался и сам. Незадолго да смерти отец сообщил мне индивидуальный пароль, или код доступа, как он сам это называл, и поведал о нескольких способах связи с Братством.

Он никогда не рассказывал, за какие заслуги удостоился этого тайного знания, а я не спрашивал: сначала был слишком мал, чтобы всерьез интересоваться такими вещами, потом отец умер, а мама… Она могла что-то знать, но когда я созрел для подобных вопросов, ответы меня уже не интересовали. В юности у меня были все комплексы сына выдающегося деятеля, главного борца за независимость планеты – я хотел жить исключительно своей жизнью и не желал ничего знать о делах отца. Я добился своего – после смерти родителей уехав со Шторма. С тех пор у меня не было политических взглядов. А пароль остался.

Отец утверждал, что это Братство – самая могущественная организация в Галактике, при этом спецслужбам Союза ничего о ней не известно. Я же был склонен думать, что это и есть спецслужба Союза, еще более опасная и влиятельная, чем все прочие. Современные технологии при правильном применении способны творить чудеса, а если представить себе, что некоторые изобретения не получили широкого распространения и оказались доступны лишь членам Братства… Тут было где развернуться фантазии, но как-то не было повода фантазировать.

Теперь повод появился, но гадать было некогда. Я инстинктивно чувствовал, что влип по-настоящему. Ясно, что у меня на борту не тривиальные уголовники. Понятия не имею, в чем они замешаны, но не исключено, что речь идет не только о свободе, работе, звездолете, но и о моей жизни. Кое за что в Союзе и смертная казнь полагается. А еще бывает тихое устранение свидетелей, которые случайно узнали лишнее. Я не хотел оказаться среди тех неопознанных трупов, что порой находят на орбитах планет.

Конечно, я мог избежать этого и другим способом. Убить отца и дочь Бовва, а тела выбросить в глубокий космос, где их не отыщут никогда. Наш контракт завершен, и традиции капитанов Края Галактики их больше не защищают, но до них, похоже, это не дошло, поэтому они так спокойны. Мне не составит труда застать их врасплох. Но это в теории. На практике, чтобы убить двух человек, мне требовалось нечто большее, чем банальный страх за свою шкуру. Возможно, я застрелил бы их, обороняясь. Но они ведь на меня не нападают. Напротив, чинно ждут, когда я придумаю какой-нибудь неожиданный вариант спасения. Это было даже приятно, не скрою. Не из-за этого, но… В общем, я не мог их убить.

Зато я мог сбежать. В пиратском флоте Края «Птахе» наверняка нашлось бы место. Стать контрабандистом, сменить имя и документы, поменять данные на корабль – не самая заманчивая перспектива, но точно лучше смерти или тюрьмы. Я знал людей, которые помогли бы мне, не задавая лишних вопросов. Но это означало отказ от всей моей прежней жизни. А я к ней привык. Я любил эту жизнь, в конце-то концов! И я был просто обязан попытаться сохранить хоть что-то.

Смущало одно. Насколько я представлял себе, вещи, подобные этому коду доступа, обычно не переходят по наследству. Отцу разрешили передать мне код, или он действовал на свой страх и риск? Я точно не знал и в том числе по этой причине долгие годы не вспоминал о подобном «прикрытии».

Я и сейчас не был уверен, что поступаю правильно. Мне было страшно. Я вытер пот со лба и тихо сказал Филиппу и Анне Бовва:

– Да, у меня есть одна идея. Не обещаю, что это безопасно, но другого варианта не вижу. Все, что требуется от вас, это молчать.

Я зашел в рубку, щелкнул тумблером связи с космопортом и произнес бессмысленный набор букв и цифр. Я был готов к тому, что услышу насмешливый голос диспетчера и предложение проспаться. Но ничего такого не случилось. В наушниках была тишина. Потом запищал визор. Я вздрогнул и включил экран. На меня смотрел сухощавый, коротко стриженый мужчина без возраста, одетый как не слишком дисциплинированный офисный работник – в рубашке, пиджаке, но без галстука.

– Слуга Тени рядом, – сказал он совершенно обычным тоном, без всяких завываний и тому подобного. – По какому праву ты звал?

Это мог быть какой-то ритуал или же самый обычный вопрос. На всякий случай я решил отвечать как можно более «ритуально», постаравшись скопировать его будничный тон.

– По праву сына, – сказал я. – Мой отец, Олег Артемьев с планеты Шторм, передал мне этот код перед смертью и объяснил, как с вами связаться. Меня зовут Алексей Артемьев.

– Я слушаю тебя.

Я облизал пересохшие губы и позволил себе немного расслабиться.

– Мне нужно спрятать двух человек. Если их найдут на моем корабле или на этой планете, полагаю, обычными неприятностями дело не ограничится. Их активно разыскивает полиция Союза. Они обманом втянули меня в свою игру, я понятия не имею, за что их разыскивают, и не хочу этого знать. Я лишь хочу, чтобы с меня сняли подозрения. Для этого они должны временно исчезнуть.

– Хорошо. Жди.

Экран погас. Я вытер холодный пот. Чего ждать, откуда? Что у них за мощь, раз они не боятся ничего? И как, скажите пожалуйста, можно за тридцать секунд узнать номер моего визора? «Не будь наивным, – возразил я сам себе. – Такие вещи выглядят впечатляюще, но объясняются очень просто. Никакой мистики. Он ведь звонил по визору, а не висел в воздухе в виде голограммы. Ничего страшного не происходит».

Сколько именно придется ждать, таинственные спасители не сказали, и я решил потратить это время на объяснение ситуации отцу и дочери Бовва. Я вернулся в кают-компанию и остановился на пороге. Выглядел я, должно быть, живописно: взъерошенный, с позабытым пистолетом в руке, не снятым с предохранителя, и с нехорошим блеском в глазах.

– Собирайтесь, живо, – приказал я, тыча пистолетом в сторону каюты. – Соберите все. Чтоб духу вашего не было в каюте!

Они без слов поднялись и выполнили приказ. Я пошел за ними и, стоя в дверях, наблюдал, как Анна с равнодушным видом укладывает в рюкзак какую-то одежду. Вещей у них, к счастью, было немного. Филипп накинул куртку, взял сумку и сел на койку с видом арестанта. Собирать ему было нечего.

– Сейчас за вами придут, – сказал я. – Я нашел способ вас надежно спрятать.

– И куда вы собрались нас засунуть? – иронично поинтересовался Бовва. – Надеюсь, не в какой-нибудь грязный грузовой трюм?

– Грузовые трюмы тоже проверят от и до, можете не сомневаться, – я криво усмехнулся. – Так что нет. Я собрался засунуть вас в Братство Тени.

Сам не знаю, какой реакции я ждал на мои слова. Как минимум, они были обязаны ужаснуться. Или не понять, о чем речь. Но они, должно быть, слышали о Братстве. Анна по-мальчишески присвистнула, а ее отец неожиданно расхохотался.

– А вы не так просты, капитан! – повторил он. – Кто бы мог подумать? – Он заговорил сам с собой, словно забыв обо мне. – Сколько возможностей!

– Никаких возможностей! – грубо ответил я. – Особенно для вас. И будьте осторожнее. Я сам не очень понимаю, с чем имею дело, – признался я.

– Не волнуйтесь, – похоже, Бовва только и делал, что успокаивал меня. – Если вы назвали код и он был принят, ничего плохого с нами не случится. Разве что вы сами попросите.

– Пока я прошу вас спрятать. Но не злите меня.

Бовва опять рассмеялся, даже не догадываясь, что именно этим меня и злит. Или не верил, что я способен выполнить угрозу.

В рубке заверещал зуммер. Гости прибыли.

Я вручил пассажирам дыхательные маски и подтолкнул их к выходу.

Они уже были здесь: несколько таких же безликих мужчин в обычной неприметной одежде, мимо пройдешь – не оглянешься. Лица закрывали кислородные маски. Я оглянулся и заметил невдалеке машину. Она медленно подъехала ближе, почти вплотную к аппарели. Миг – и мои пассажиры исчезли внутри. Стекла в машине были черными. Мне стало страшно. Один из Слуг Тени приблизился, и мне показалось, что я узнал того, кто говорил со мной по визору. Я постарался, чтобы мой голос звучал как можно более уверенно.

– Я свяжусь с вами, когда смогу их забрать.

Отец объяснил мне как-то, что человек, владеющий паролем, именно так должен говорить с ними – чуть ли не приказным тоном.

– Если же со мной что-то случится… – Я запнулся; мне не хотелось об этом думать. – Тогда можете отпустить их на все четыре стороны. Вы ведь узнаете об этом, верно?

Слуга Тени согласно наклонил голову и сел в машину. В тот же миг она тронулась с места, обогнула «Птаху» и пропала из моего поля зрения. Я вспомнил про камеры наблюдения, но тут же сообразил: на них ничего не будет. Это почти так же просто, как найти номер визора. Так что зря я беспокоюсь. Мне нужно думать совсем о другом. Чтобы мою ложь не разоблачили, надо уничтожить все микроследы внутри звездолета.

К счастью, на любом космодроме существовала специальная служба, для этого и предназначенная. Раз в несколько месяцев на кораблях положено проводить тотальную дезинфекцию. Она длится несколько часов, но после нее корабль выглядит как будто со стапелей. Никто не удивится, если я закажу такую процедуру. В последний раз «Птаха» проходила ее пять месяцев назад именно здесь, на Антраците. Кажется, я упоминал, что любил Антрацит-сити и часто проводил здесь лишний день-другой.

Я вернулся в рубку, взял экран и позвонил по знакомому номеру. Оказалось, что один из доков для дезинфекции свободен, и у них есть платформа, чтобы забрать «Птаху». Узнав, что груз уже на борту, ребята немного удивились, но потом махнули рукой: «А, какая разница. Заодно и коробки чистенькими будут». Я кивнул, не вдаваясь в объяснения, и понаблюдал, как мой звездолет грузят на платформу. Процедура должна была занять часа три, не меньше. Убедившись, что «Птаху» увезли, я вызвал такси и отправился в бар космопорта. Была глубокая ночь, но для космодромных служб времени не существовало, они работали круглосуточно. И бар не был исключением.

Там я и просидел почти до рассвета, потягивая коньяк и смотря новости по местным телеканалам. Новости были трехдневной давности, и никаких сенсаций не содержали. Никто не совершал преступления века, никто не сбегал ни с каторги, ни с рудников. Союз Свободных Планет жил нормальной жизнью, и только серые полицейские крейсеры с характерными хищными носами бороздили Край Галактики из конца в конец, преследуя корабли, имевшие несчастье побывать на Красном Небе в одно время с Бовва, но о них в новостях не сообщали. Я едва не уснул прямо за просмотром этой теле-пасторали и очнулся, когда моя голова коснулась стойки, а стакан опрокинулся и упал на пол. Несколько посетителей обернулись на шум.

– Извините, – пробормотал я, подбирая стакан и протягивая бармену экран, чтобы расплатиться.

Когда я вернулся, «Птаху» как раз снимали с платформы. Я вновь достал экран, чтобы расстаться с кругленькой суммой. Чистильщики пожелали мне удачи и укатили на платформе, а я поднялся в рубку. Все, что я хотел, это спать. Голова раскалывалась, последняя рюмка коньяка не пошла впрок. Но, по крайней мере, страх притупился и не грыз так навязчиво изнутри. Я прошелся по кораблю. Все было в порядке. Можно было лечь в каюте, но теперь она казалась мне чужой. Я аккуратно прикрыл дверь и устроился на раскладной койке в рубке. Уснул я почти мгновенно и спал без сновидений.

6.

Меня разбудил писк визора. Это оказалась не полиция, а Женька.

– Ты как? – спросил он меня.

– Нормально. Пока не арестовали, если ты об этом. Но обязательно арестуют, когда крейсер сюда доберется.

Женька хотел что-то сказать, но я перебил его.

– Я действительно не брал на борт этих людей, Женя, – сказал я. – Но я их видел. Они обращались ко мне, просили забрать оттуда. Я расспрашивал о них в тамошнем порту. Так что за мной обязательно придут.

– Но… ты же можешь все объяснить, правда?

Я с удивлением понял, что Евгений Садовников, старший навигатор торгового звездолета «Стрела», действительно беспокоится за меня. Вот сейчас – я видел – он созрел до того, чтобы предложить мне помощь, и раскаивается, что не сделал это сразу.

– Ты действительно ни в чем не виноват? – повторил он.

– Действительно. И вообще, ты меня разбудил.

– Да? – Женька посмотрел на часы. – День в разгаре.

Я только плечами пожал.

– Ну извини, – Женька некоторое время серьезно смотрел на меня с экрана. – Тогда удачи.

Он отключился, а я пошел пить кофе. Настроение было – хуже некуда. А ведь крейсер может прилететь и завтра. И послезавтра. Если я буду все время думать об этом, то успею сойти с ума, рассудил я, но перестать думать не получалось.