Текст книги "На Краю (СИ)"

Автор книги: Ирина Ломакина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– А что Солнце? – Андрей вслед за мной взглянул, не щурясь, на ненадежное светило. – Солнце милостиво.

Я вздохнул.

Обучение верховой езде затянулось до заката, и стоило немалых усилий как мне, так и моему учителю. В седло меня пришлось буквально закидывать, а потом началось:

– Да не натягивай ты поводья! Ноги так не сжимай! Расслабься. Будешь напрягать бедра – быстро устанешь. К лошади подладиться нужно, в такт с ней двигаться, понимаешь?

Я понимал, но уютнее на спине животного мне не стало. Первый час я мог лишь судорожно хвататься за поводья и прижиматься к Орликовой шее, потом все же постарался сесть посвободнее, и тут же за это поплатился. Конь сделал резкое движение, и я покатился по мерзлой земле, едва прикрытой вчерашним снежком.

– Ну кто так падает?! – донесся до меня крик Андрея.

Домой мы возвращались в сумерках. Я вел Орлика в поводу.

– Ты когда едешь? – спросил Андрей.

– Завтра хотел.

– Ну-у… Ты, главное, коню доверяй, зря не подхлестывай. Он тебя сам привезет.

– Куда уж мне подхлестывать, трусцой бы в седле удержаться. Не бойся, не загоню твою скотину.

– Она не моя, Добрыни. А все ж жалко. Хороший конь. А ты в самом деле руками драться не умеешь? – спросил он, и я вспомнил, как они вдвоем с приятелем выводили меня из каморки на второй день.

– Умею немного, – признался я.

– Покажешь? Глядишь, пригодится.

– Вы ж не воюете ни с кем. Зачем тебе это?

– Мало ли… – Андрей пожал плечами. – Лихих людей хватает. Разбойники по лесам шалят. Да и чужаков опасаться надо, вдруг полезут.

Я от души посмеялся, представив себе «завоевание Земли чужаками», но научить Андрея паре приемов пообещал.

Добрыня собирал меня в поход, как родного сына. Просто не верилось, что несколько дней назад по его приказу меня били нагайкой. Седельные сумки набили съестным, мне вручили местную меховую куртку и шапку-ушанку.

– Костер разжечь сможешь? – заботливо спрашивал воевода.

– Справлюсь.

– Там ехать-то всего ничего, наш дружинник бы за день управился, но тебе, скорее всего, придется ночевать. По дороге заимки есть, сухие дрова да сено лошадям приготовлено. Карту держи, там все есть. Ружье возьмешь?

– Верните лучше мой пистолет.

– А вот этого не надо, – нахмурился Добрыня. – Не положено. Привыкай нашим обходиться.

– Хорошо, давайте ружье, – согласился я, и тут же получил не очень тяжелый дробовик. Закинув его на плечо, я кое-как залез на коня.

– Приедешь – по радио свяжись. Да будь осторожен. Ты был чужаком, а у нас в каждой деревне свой закон. И хотя обычно мы решения друг друга признаем, люди разные попадаются. В спину, к примеру, выстрелить могут. Разбойники, опять же… В общем, гляди в оба! Ну, Солнце с тобой! – Добрыня под уздцы вывел коня на дорогу и хлопнул ладонью по крупу. Орлик послушно затрусил по мерзлой земле.

6.

Ездили по лесной дороге нечасто. Мне повезло, что снега было пока мало. Я взглянул на карту и убрал ее в рюкзак. Дорога была одна, заблудиться негде. Расстояние позволяло доехать за один день, но я сомневался, что выдержу в седле больше двух-трех часов. Придется чередовать верховую езду с пешей ходьбой, а ближе к вечеру заново свериться с картой и поискать заимку.

Я оказался прав – через несколько часов езды спокойным шагом бедра у меня заболели невыносимо. Лишь крепкие кожаные штаны, которые вручил мне Добрыня, спасали от кровавых ссадин. Я спешился и повел коня в поводу, размышляя, как определить пройденное расстояние. По всему выходило, что никак. А значит, нужно просто дождаться сумерек да устроиться на ночлег. Завтра дойду в любом случае.

Заимка нашлась чуть в стороне от дороги. Это была землянка, припорошенная снегом. Внутри действительно был запас сухарей, овса и дров. Но ночевать там мне совсем не хотелось. Да и Орлика бросать без присмотра показалось опасным. Разбойники, волки, медведи… В общем, я предпочел остаться снаружи.

Я развел костер рядом с заимкой и поел хлеба с салом из своих запасов. Сухари трогать не стал. Покормил Орлика овсом, стреножил и отпустил повод. Конь стоял, спокойно опустив голову.

Я огляделся. Ночь была глухая, темная. Лес подступал к самому костру, а над головой мерцали звезды. В чаще выло и ухало.

– Как же тут люди-то живут? – пробормотал я, обращаясь к коню. Орлик не ответил. Я потрепал его по холке и вернулся к костру, чувствуя себя одиноким и беспомощным, как никогда в космосе. В темноте мне всюду мерещились опасности. Я все же попытался поспать, подстелив куртку и накрывшись шкурой, найденной на заимке, но толком уснуть так и не смог. К рассвету костер погас, и я засобирался в дорогу.

Про разбойников я не забывал, но встретиться с ними, к счастью, не довелось. К концу второго дня я дотащился до Сосновки, чувствуя себя так, как будто побил мировой рекорд. Мышцы, только-только переставшие ныть от разнообразных физических упражнений, заболели снова. Напомнили о себе даже поджившие порезы на груди и следы на спине от нагайки.

На въезде в Сосновку тоже стоял импровизированный шлагбаум. Я подъехал поближе и придержал коня.

– Кто здесь? – окликнули меня.

– Из Ключей я. Алексеем зовут.

– По какому делу?

– К Мастеру вашему. Приемник у нас сломался.

– Ах вот в чем дело, – засмеялся дежурный. – Много вас таких, очередь придется занять.

– Разберусь, – усмехнулся я. – Лучше скажи, как к старосте вашему проехать.

Дежурный оттащил в сторону «шлагбаум».

– Сначала прямо, – он махнул рукой вдоль улицы. – Возле кривой сосны налево повернешь, второй дом как раз старосты и будет.

Сосновка была поменьше Ключей, но дом старосты, как и дом Добрыни, оказался двухэтажным. Я спешился и заколотил кулаком в калитку.

– Ну, кто там на ночь глядя? – отозвался голос.

– От Добрыни я, из Ключей. По важному делу.

– Подожди.

За забором послышался шум хлопающих дверей, голоса. Я обнял Орлика за шею. Стало тревожно. Но тут калитка распахнулась.

– Заходи, коль пришел. На конюшне переночуешь, староста завтра тебя примет.

– В темноте одни недобрые дела твориться могут? – понимающе отозвался я.

– Ишь, разбирается! – старик в каком-то невообразимом тулупе поднял повыше фонарь и впился взглядом в мое лицо. Да, Добрыня был прав, везде здесь свои порядки. Суровой военной демократией Ключей в Сосновке и не пахло, да и вежливость по отношению к гостям считалась необязательной. Я пожал плечами. Главное было – Бовва, на прочее мне плевать.

– Иди за мной, – проскрипел старик и повел меня куда-то на задворки.

В конюшне было тепло. Я отряхнул Орлика от снега, расседлал и подвел к яслям. Лошади зашевелились, зафырчали, потревоженные.

– Тихо, тихо, – бормотал я, пытаясь держаться подальше от невидимых в темноте лошадиных крупов. Привязав Орлика, я осторожно, наощупь, отступил к стене и зарылся в ворох свежего сена. Сон пришел не сразу. Я прислушивался к звукам, доносящимся снаружи. Ветер злобно ударял в стену, и я невольно ежился. Что я скажу Анне Бовва, как поведу разговор? Я сам этого не знал и решил заранее ничего не планировать. Многое будет зависеть от того, слышала ли девушка-радист о чужаке с небес, которого приютили в Ключах, или эта новость сюда не добралась.

Утром меня растолкал все тот же неприветливый старик.

– Староста ждет, – сказал он.

В доме старосты на полу лежали ковровые дорожки. Староста расположился в столовой. Жестом подозвав меня к столу, он важно представился:

– Вадим Петрович Ковалев. Садись, раздели со мной трапезу, а о деле – потом.

Я без долгих разговоров присел к столу и потянулся к кувшину с молоком. Это было то, что больше всего нравилось мне на Земле. Да еще свежевыпеченный хлеб, с горячей хрустящей корочкой. Он был совершенно не похож на ту синтетику, которой я питался на корабле.

Я изложил старосте просьбу Добрыни прислать Мастера.

– За оплатой дело не станет, – добавил я.

Староста внимательно изучил бумагу, данную мне Добрыней – сложенный в несколько раз листок бумаги, непонятным образом разлинованный на косые линии.

– Ну что ж, – сказал он. – Не ты первый Мастера просишь, но перед Добрыней я в долгу. Пойдем, познакомлю вас да объясню, что надо к вам съездить.

Сердце у меня заколотилось.

– Но сначала доешь! – наставительно сказал Ковалев. Пришлось торопливо дожевать хлеб и допить молоко.

Домик, где поселили Мастера, стоял на отшибе, на вершине холма. Внизу змеилась ледяной полосой небольшая речушка. Отчего-то я подумал, что Земля, вступи она в Союз, стала бы одной из беднейших планет Края. Никакого производства, нет электричества, нет машин, даже самых простых. Только радио, да и то исчезающая редкость. Но все это могло бы появиться. Сюда приехали бы люди, готовые развивать и такой мир. Если бы не Солнце… Увы, но время Земли закончилось. И Анна Бовва должна была понимать это, как никто другой. Она, конечно, собиралась вернуться – потом, когда все успокоится. И все, что мне нужно, это убедить ее вернуться сейчас, со мной. Или хотя бы помочь вернуться мне.

Мы приблизились к домику, увязая в свежем снегу. Староста поднялся на крыльцо. Постучал, но скорее для порядка, и взялся за ручку двери. Я перевел дыхание. Сердце гулко стучало в ушах, и у меня не получалось его унять. Мы вошли в крошечные сени, а оттуда в кухню, к печи. Там было жарко натоплено.

– Анна! – крикнул староста.

– Это вы, Вадим Петрович? – Из комнаты показалась невысокая, хрупкая девушка. Теперь я мог наконец-то составить полное впечатление о ней. Я впился в нее глазами, ища сходство с Викторией Красновой. Похожи? Да ничуть. Вики выше ростом, и грудь у нее больше, а ее зеленые глаза и челку невозможно забыть. Я вдруг почувствовал, что скучаю по напарнице, хоть и зол на нее за то, как она со мной поступила. У настоящей Анны Бовва была худощавая фигура, русые волосы, заплетенные в косу по местным обычаям, открытое миловидное лицо. Цвета глаз я не разглядел. Единственное, что в девушках действительно было общего, это чуть курносый нос. Но на лице Вики он смотрелся изящно, а вот Анну делал проще и некрасивее.

– Кто это с вами? – Она остановилась на пороге.

– Это Алексей, он приехал из Ключей.

– Алексей? Из Ключей? – Девушка ощутимо напряглась, и я понял: знает.

– Да. Им нужен Мастер, починить приемник. Придется тебе съездить ненадолго. Никита сможет с приемником управиться?

– Да, – Анна не шевелилась и продолжала смотреть на меня в упор. – А это обязательно, Вадим Петрович?

– Да, девочка, обязательно. Я в долгу перед тамошним воеводой, а долги у нас принято отдавать. Да и просто помочь соседям – дело хорошее. Тут недалеко. Сделаешь работу и вернешься.

– И когда ехать?

– Завтра и отправляйтесь.

– Сегодня бы, – подал голос я.

– Это уж как сами решите. В общем, ты собирайся, а мы пошли.

Вадим Петрович шагнул к двери. Я не шевельнулся.

– Идешь? – окликнул он меня.

Я качнул головой:

– Нет. Нам нужно поговорить.

– О чем?

– О разных способах связи, – ответил я, не сводя пристального взгляда с девчонки. Она вздрогнула. Сообразила, куда я клоню.

– Ну, дорогу знаешь, – ответил староста равнодушно.

– До конюшни-то? Да уж, не забуду.

Староста не понял сарказма, или понял, но предпочел не заострять внимание на вопросе моей ночевки. Он молча вышел, прикрыв за собой дверь. Мы с Анной остались стоять, глядя друг другу в глаза.

– Твой отец погиб, – неожиданно вырвалось у меня.

Не лучшее начало для разговора, но что уж теперь. Девушка дернулась и отступила на шаг.

– Кто вы? – прошептала она.

– Тот самый чужак, которого поймали жители Ключей, но не убили, а приняли в общину. Ты слышала обо мне?

Анна кивнула.

– Вы прилетели за мной. – Она не спрашивала.

– Капитан Алексей Артемьев к вашим услугам. Малотоннажный звездолет «Птаха», торговый флот Края Галактики.

– Я вас не понимаю, – Анна нервно прижала руки к груди. – Причем здесь торговый флот? И откуда вы знаете… про отца?

– Это долгая история. Но если вкратце, он погиб на моих глазах. Мои соболезнования. – Я оглядел кухню и заметил у стола табуретку. – Разрешите присесть?

– П-пожалуйста, – Анна выглядела абсолютно потерянной. – Объясните, что произошло? Как это случилось?

– Да все из-за тебя, – я перешел на ты. – Он так старался изобразить приманку, что переборщил. И заодно подставил меня.

– Что значит подставил?

– То и значит. У меня не было выбора. Пришлось сотрудничать сначала с полицией, потом с СБС. Твой отец и Виктория… Знаешь такую? – Анна кивнула. – Они наняли меня, чтоб замести следы. А потом оказалось, что пообщаться с ними – все равно, что расписаться в собственном смертном приговоре. Никто даже разбираться не стал, что я знаю, а чего нет. Меня просто поставили в известность, что я отныне… лишний человек. Либо сотрудничаю, либо исчезаю. А потом мне приказали тебя найти.

– И вы нашли. – Анна опустила руки, словно признавая свое бессилие перед этой ситуацией. – Но как? Я была уверена, что это невозможно.

– Неважно. Я очень старался. Мне за это пообещали жизнь… и еще кое-что.

Я не хотел рассказывать Анне о своих сделках с СБС. Глупо прозвучит для того, кто не знает Края и не видел всего, что творилось там в последние недели. Да не стоит расписывать ей причинам, по которым я на самом деле в это ввязался.

– Но это не так важно, – добавил я.

– Почему?

– Если ты слышала про меня по радио, то знаешь, что я застрял здесь не по своей воле. Меня ведь не одного за тобой отправили, а вместе с Вики, той самой Викторией Красновой.

– И что?

– А то, что она меня бросила. У нас был план, мы нашли тебя и собирались аккуратно изъять. Все было готово. И тут я совершил ошибку. Не нужно было доверять ей управление катером. Но я думал… Впрочем, это тоже неважно. Она улетела, вот и всё.

– Неудивительно. – Анна подошла к столу и села на лавку напротив меня. – Это на нее похоже. Ты в курсе, кем она была, когда отец ее нашел? Сержантом СБС, аналитический отдел. Отец предложил ей денег, и она бросила Контору. Быстро и без сомнений. Точно так же, как и тебя.

– Но за меня ей денег никто не предлагал, – возразил я и только тут сообразил, что сказала Анна. – Сержант СБС? Это многое объясняет. То-то ее так развеселило, что нам статус временных агентов присвоили. И вот почему она твердила, что амнистии для нее не будет. И «присяги» она не боялась. Понятно. Но мне теперь без разницы. Она улетела, наплевав на задание, а меня бросила в лесу недалеко от Сосновки.

– Как же ты оказался в Ключах?

– Мы посадили звездолет южнее здешних лесов. Туда я и пошел. Хотел добраться до «Птахи», но меня поймали. Мне повезло, что меня не убили. Но выбраться отсюда я не могу.

– А твой звездолет?

– Он далеко, а на носу зима. К тому же, когда меня схватили, то разбили экран. Там была карта и координаты. Без них я даже не уверен, найду ли его. Я, конечно, собирался попробовать, но сначала решил потолковать с тобой.

– О чем? Я не вернусь. И никуда с тобой не поеду.

– Ну, во-первых, поедешь. В Ключи, чинить приемник. Я действительно оттуда и бумаги у меня настоящие. Как ты объяснишь своему старосте, что отказываешься? Тем более что он Добрыню явно боится.

– Добрыню боятся многие, – тихо сказала девушка. – И не все одобряют его игры в солдатиков.

– Но сделать ничего не могут, пока он не перешел грань. Как это по-человечески! – усмехнулся я. – Но для тебя разницы нет, Анна Бовва. Снова бежать – или ехать со мной.

– Зачем тебе это? – прошептала она, не поднимая глаз. Пальцы нервно тискали краешек скатерти. – Зачем ты приехал, раз не можешь забрать меня… туда?

Она сказала это, почти как местные: со смесью страха и благоговения. Я грустно усмехнулся.

– Ты права, этого я не могу. Но я очень хочу вернуться туда сам. И надеялся, что ты сможешь мне помочь.

– Я? Помочь? – судя по всему, она искренне не понимала, к чему я клоню.

– Ну да. У тебя же остался катер. Давай договоримся: ты дашь мне его на время. Попользоваться. Я найду «Птаху» и улечу отсюда. А катер вернется к тебе на автопилоте. Ты решила спрятаться здесь, что ж, это твой выбор, хотя место не самое уютное. Но я не хочу здесь оставаться. Ты поможешь мне?

– Я не могу…

– Но почему?!! – Я повысил голос. – Что тебе за радость, если я навсегда останусь здесь? Месть? Но я ничего тебе не сделал. Наоборот. Я хотел помочь. Твоему отцу и тебе, то есть Вики, но я думал, что это ты. Я прятал их… слишком хорошо, как потом оказалось. И я хотел остановить твоего отца, когда он…

– Что он?

– По-моему, он сделал это специально, – тихо объяснил я. – Не было необходимости так светиться и тем более стрелять в полицейских. Наверное, он боялся, что рано или поздно попадется и все о тебе расскажет. Он ведь знал, куда ты направилась?

Анна кивнула, не поднимая головы.

– Значит, я прав. Он сделал это нарочно. Я хотел спасти его, но не успел. – Я невольно вздрогнул, припомнив сцену в порту Онтарио, собственный безнадежный рывок и Вики, которая бросилась мне в ноги. Но об этом, пожалуй, Анне рассказывать не стоит. – Помоги мне. Пожалуйста. Я улечу, и ты больше обо мне не услышишь. СБС не найдет меня, на Краю есть где укрыться.

– Ты ошибаешься, – печально проговорила Анна. – Я не могу тебе помочь. Катер уничтожен. Я сожгла его.

– Не может быть! – крикнул я, не в силах поверить в такую глупость. – Но зачем?!!

– Я не собиралась возвращаться.

– Чушь какая! Ты решила остаться здесь? Навсегда?

– Да.

– А как же Солнце?

Она пожала плечами, словно говоря: ну а что Солнце. Оно подождет взрываться, как ждало все эти столетия.

– Я не верю, – твердо сказал я. – Не могу поверить, извини. Ты мне врешь. Променять эту жалкую планету на всю Галактику?!! Без шансов вернуться? Нет. Ты на такое не способна. Ты же умная девушка.

– Мне не нужна ваша Галактика, – ответила Бовва, поднимая голову. Она разозлилась и сразу стала похожа на Вики: решительным выражением лица и блеском в глазах. Казалось, она сейчас отбросит со лба несуществующую челку. – Пользуйтесь сами, на здоровье. А я не желаю смотреть, как вы грызете друг другу глотки. Мне и здесь неплохо.

– Вот так, да? – я встал, и вся решимость моментально слетела с Анны. Она сжалась в комок, отодвигаясь к стене. Я наклонился к ней. – Как заваривать кашу, так мы первые, а как ее хлебать, так в кусты, а вы кушайте, не обляпайтесь?!! Так у тебя получается?

Анна молчала.

– Зачем ты сбежала? – спросил я.

– Что значит зачем? Я тебя не понимаю, – пролепетала она.

– Чего ты хотела этим добиться? Утаить открытие? И всё?

– Разве этого мало?

– Конечно, мало. И дело даже не в том, что открытие всегда можно повторить. Ты нарушила баланс. А твое бегство только усугубило ситуацию.

И я все-таки рассказал ей о том, к каким последствиям привел ее поступок. М-связь не изменила бы отношения Края с Союзом так быстро, как сделала это охота за этой самой связью.

– Перемены уже начались, – закончил я тихо. – И твое открытие мало что решает. Возможно, оно помогло бы… немного сгладить углы, хотя и это не факт. Но какой смысл об этом говорить. Дело сделано. Но учти, в покое тебя все равно не оставят. СБС знает, что ты здесь, на Земле. На орбите болтается их крейсер. Чего они не знают, так это точного места, а без этого десант не отправишь.

– Крейсер? – Анна вскинула голову, будто хотела что-то сказать. – Тем более. Зачем я буду помогать тебе? Чтобы ты меня выдал?

– Мы можем договориться, – заговорил я быстро. – Я не хотел искать тебя, меня заставили. И на политику мне уж точно наплевать. Я хочу выжить и вернуться на Край. Я пилот, понимаешь? И мне эта твоя межзвездная связь даром не нужна!

И вот тут она мне поверила. Я понял это по выражению ее глаз. Пилоты, вольные птички Галактики, которые возят товары, а вместе с ними новости, и сплетни – это же самый расхожий образ в глупых романтических фильмах про любовь, так популярных в Центре. Пилот не может быть за м-связь, это всем очевидно.

– Пожалуйста, – повторил я, не отрывая глаз от лица Анны. – Если можешь, помоги мне. Я тебя не выдам. Скажу, что не нашел.

– А как же «присяга»?

– Мне она не страшна.

– Неужели? – Тот же взгляд, что у всех, кто об этом узнавал. Определенно, это свойство делало меня очень необычным человеком.

– Так уж вышло. Так ты мне поможешь?

– Я могу попробовать, – неуверенно заговорила она. – Отправить сигнал прямо на крейсер.

– И что для этого нужно?

– Более мощный приемник.

– И ты можешь его сделать?

– Наверное. Я не пробовала, но, скорее всего, да.

– Хорошо, давай так, – я воспрянул духом. Кажется, я получил шанс убраться из этого гиблого места. – Мы поедем в Ключи, ты займешься тамошним приемником, а заодно попробуешь сделать другой, более мощный. Мы свяжемся с крейсером, я объясню ситуацию и попрошу меня забрать. А потом скажу, что не нашел тебя. Что мы с Вики ошиблись. Мне поверят. Я скажу, что проверил лично, что мне удалось внедриться… Это прозвучит правдоподобно.

Девушка молчала.

– Ну же, Анна! – Я почти умолял. – Ты решила за себя, ладно! Но почему я должен здесь умирать?!!

– Боишься Солнца? – девушка грустно усмехнулась.

– Боюсь всего. И Солнца, и местных. А больше всего боюсь, что никогда не выйду в космос. Я пилот, Анна.

И снова этот взгляд, полный искренней жалости. Она верила. Я справлялся.

– Хорошо, – сказала девушка. – Я поеду в Ключи и попробую соорудить передатчик. Но обещай, что не выдашь меня.

– Конечно! Обещаю! Спасибо.

– Пока не за что. Но знаешь, ты прав. Давай отправимся прямо сейчас. Я не хочу ждать до завтра.

– А что скажет староста?

– Я объясню. Скажу, что хочу вернуться поскорее.

– Тогда пойдем к нему! – Я встал.

– Погоди, я оденусь и возьму кое-что.

– Давай. Я тебя жду.

Я хотел выйти во двор и постоять под снегом. От жары на кухне кружилась голова, а щеки горели. Но я не решился оставить девушку одну. Бежать ей некуда, но мало ли… Цель была близка, и я не мог позволить себе ошибку.

Обратный путь показался мне просто прогулкой. На этот раз сбивать задницу о жесткое седло не пришлось. Заботливый староста Сосновки снабдил своего ценного Мастера телегой и тощей лошадкой. Орлика я привязал сзади к телеге. Процессия двигалась медленно, еще медленнее, чем я верхом, но выбирать не приходилось. Я успокаивал себя тем, что все идет по плану, а пара-тройка дней роли не сыграет. Анна тоже не выказывала тревоги. Она или дремала, или читала какую-то бумажную книжку, или смотрела на дорогу из-под вороха теплых шкур.

– Что читаешь? – спросил я, в первый раз увидев, как она аккуратно извлекает из сумки ветхий том.

– Пособие радиолюбителя, – ответила она. – Местный раритет. Они по ней молодежь обучают. Видишь, какая?

Я кивнул. Книга выглядела так, как будто вот-вот рассыплется в прах. Желтые протертые страницы загибались на углах. Было видно, что о книге заботились, заново переплели и бережно хранили. Читая, Анна прикрывала книжку от ветра, а если шел снег – не доставала вовсе. Время от времени он впадала в странную задумчивость, принималась торопливо, но аккуратно перелистывать страницы и шевелить губами. Заметив такое в первый раз, я наконец-то в полной мере осознал, что эта хрупкая девушка, похожая на кого угодно, только не на изобретателя, действительно та самая, кого я искал. Инженер и технический гений.

Мы не стали останавливаться на ночлег, лишь сделали привал и покормили коней, а потом снова тронулись в путь. Анна уснула, а я правил лошадью, стараясь не задремать. Впрочем, даже усни я, кобыла все так же меланхолично перебирала бы ногами, приближая нас к дому. Разбойников, к счастью, мы опять не встретили.

Рассвело, и Анна заворочалась под ворохом шкур. Наружу высунулся курносый нос.

– Ты как? Не устал? Давай я тебя сменю, – предложила она.

– Все в порядке. – Дважды я на эти грабли не наступлю, и не надейся, мысленно сказал я себе. Один раз я уже доверил женщине управление, и где я оказался? То-то. – Не замерзла?

– А ты?

– Терпимо.

Разговор увял. Анна зашуршала свертками с едой.

– Послушай, – неожиданно заговорила она. – Ты правда считаешь, что м-связь могла бы… сделать Галактику лучше?

– Ты о чем?

– Когда мы говорили там, дома…в Сосновке. Ты что-то сказал про сглаживание углов.

– Ну да, сказал. – Я успел пожалеть, что додумался это вякнуть. – Сама посуди. Связь усилит Союз, позволит быстрее пресекать любые зачатки сепаратизма. Тем, кто сейчас у власти, это может показаться выгоднее, чем очередной передел мира. Не факт, но такие силы в верхушке Союза могут найтись. М-связь многое изменит. Координируя действия, полиция сумеет разобраться с пиратскими флотилиями. Они мешают и нам, простым торговцам. Без них на Краю станет спокойнее. Не говоря о том, что именно пираты вместе с контрабандистами больше всего кричат о свободе. И под этим предлогом нападают на одинокие полицейские крейсеры.

– Ясно… – Анна задумчиво прикусила губу.

– Подумываешь, не вернуться ли тебе? – Я сказал это максимально нейтральным тоном.

– Нет. – Анну передернуло. – Не хочу. Они убили отца… И к тому же… Пусть все останется как есть.

– Это наивно. – Я помолчал. – Перемен не избежать. Но я тебя понимаю. У меня с детства аллергия на перемены, какими бы заманчивыми они не казались. Я ведь со Шторма. Ты знаешь, что там случилось?

– Знаю, читала. Попытка восстания против союзной администрации, ввод войск, несколько лет беспорядков, потом переговоры. Их вел какой-то сенатор.

– Сенатор Артемьев. Мой отец. – Понятия не имею, с чего вдруг я заговорил с этой девушкой о том, что долгие годы скрывал ото всех. – Он был главным вдохновителем восстания и до конца отстаивал свои принципы.

– Ему это удалось?

– Его убили. А через три года Шторм вернулся в Союз, хотя очень многие его жители были против. Не хотели верить, что столько крови, столько жизней – зря… Я там вырос и все это видел. Потому и уехал сразу, как смог. Моим вторым домом стал Край. А то и вовсе первым, черт его разберет. И когда я твоего отца и Вики от полиции прятал, я именно этого и хотел – чтобы там все оставалось, как было. Меня это вполне устраивало, понимаешь? Но потом я понял – это невозможно. С межзвездной связью перемены будут одни, а без нее – другие, и они мне понравятся еще меньше. Поэтому когда мне предложили… сотрудничество, я согласился. Подумал, что лучше Союз установит на Краю свои порядки, чем бандиты построят свободное государство. Или с десяток маленьких свободных государств.

– Странный вы человек, капитан, – покачала головой Анна. – Первый раз вижу, чтобы родину – пусть и вторую – предавали из самых лучших побуждений.

– Да? – я невесело усмехнулся. – Вики мне то же самое говорила… Но, как видишь, предатель из меня не очень хорошо получился.

Анна кивнула, спрятав глаза. Она по-прежнему мне верила, и сейчас, после того, как я рассказал ей так много правды о себе, верила даже больше, чем день назад. Я мысленно себя похвалил.

Разговор прервался. Перекусив, Анна опять уткнулась в свою книжку, а я чуть тряхнул поводьями, подгоняя ленивую скотину. Каждый метр дороги приближал меня к Ключам, а там и к дому. И к выполнению обязательств перед Полянским. Угрызения совести меня не мучили. Я давно принял решение.

Добрыня будто почуял, что мы возвращаемся, и выслал навстречу отряд. В первый момент я испугался, увидев несущуюся навстречу телеге маленькую конницу. Но потом замелькали знакомые лица. Побледневшая Анна попыталась зарыться в шкуры с головой.

– Не бойся, это свои, – сказал я. – Дружина Добрыни.

Из шкур тут же высунулся любопытный курносый нос. Дружина Добрыни явно была здесь притчей во языцех.

Я придержал лошадь, и телега остановилась. Орлик приветственно заржал: видимо, тоже узнал своих среди лошадей дружинников. Ребята засмеялись, посыпались приветствия. Конопатый Андрей первым делом потрепал по холке Орлика, и лишь потом подошел ко мне.

– Не замерзли? – спросил он, протягивая мне руку.

– Есть немного, – я улыбнулся. – Знакомься. Анна, радиомастер.

– Здравствуйте, – Андрей трогательно покраснел и поклонился девушке. Она немедленно засмущалась, опустила глаза и ответила кивком. – Добрались без проблем?

– Да, все в порядке, – отчитался я. – Орлика заберите, хватит ему за нами тащиться.

– Как скажешь. А то хочешь, садись на него да вперед езжай. Мы доставим Мастера в целости и сохранности.

– Нет, – я качнул головой. – Я старосте обещал – до самой деревни. Лично.

– Будь по-твоему, – Андрей с трудом скрыл разочарование, и я понял, что в Ключах у девушки-Мастера отбоя не будет от кавалеров. – Мы будем поблизости. Давно пора лес прочесать в очередной раз.

Он свистнул, и конница рассыпалась по дороге и через несколько мгновений скрылась за поворотом. Анна проводила их изумленным взглядом.

– Они с тобой держатся, как с равным, – заметила она, когда скрылся последний всадник.

– Я же один из них. Они сами так решили, вот и ведут себя соответственно. И к тому же, Добрыня…

– А что Добрыня? – насторожилась Анна.

Я рассудил, что если поделюсь с ней своими подозрениями, особого вреда от этого не будет. Напротив, у нее появится дополнительная причина, чтобы быстрее связать меня с крейсером и отправить восвояси.

– Добрыня что-то мутит, – пояснил я. – Он сам предложил привезти тебя в Ключи. Хотел проверить, следят ли за мной с небес, с крейсера.

– Не следят? – Анна, только теперь догадавшись о такой возможности, испуганно взглянула вверх.

– Как видишь, нет. Иначе мы уже были бы на орбите. Я ему об этом говорил, но он не верил. На крейсере не в курсе, куда мы отправились. Место посадки «Птахи», конечно, они найдут, но это ни о чем не свидетельствует. Мы могли сделать базу подальше от области поиска. Поэтому высматривать меня с орбиты или с воздуха – все равно, что искать иголку в стоге сена. Но Добрыня хотел проверить. И вообще, у меня сложилось впечатление, что ему зачем-то нужна небесная лодка с чужаками.

– Чтобы уничтожить?

– Он вел себя так, как будто это главная цель. Но что-то там есть еще.

– Что, например?

– Не знаю, – честно ответил я. – Возможно, он ищет контакта. Хочет восстановить связи с остальным миром.

– Добрыня? – поразилась Анна. – Он же простой воевода! И зачем ему это?

– Понятия не имею – я пожал плечами. – Может, я придумываю, и все проще: ему нужен внешний враг, чтобы держать в тонусе своих мальчиков.

– В это я могу поверить, – кивнула Анна. – А контакт – это ты загнул.

– Пусть так. Но любопытства Добрыне уж точно не занимать. Потому он и меня не казнил, и за тобой поэтому послал, помяни мое слово. С таких людей все перемены и начинаются.

– Не пойму я тебя, Алексей, – тихо проговорила девушка. – На планетах Края ты перемен не хочешь, а о здешних с радостью говоришь. Это оттого, что тебе тут не жить?

– Это оттого, что перемены сами приходят, никого не спрашивая, – огрызнулся я. – Да и не радуюсь я, ты ошибаешься. И Добрыне говорил, чтобы он не вздумал с чужаками переговоры вести. На Краю народу ушлого полно. Быстро найдут, как Землю использовать, и Солнца не испугаются. Их только страх перед аборигенами сдерживает. И знаешь что? Насчет нового прибора ничего Добрыне не говори. Не будет же он проверять все, что ты делаешь. Соберешь, научишь меня пользоваться и вали на все четыре стороны. С остальным я сам разберусь. Поняла?