Текст книги "Лесовка (СИ)"
Автор книги: Ирина Кузяева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
– Врешь, гнида болотная! – каждое слово ранило меня, заставляло съеживать и уменьшаться до прежних размеров.
Хотелось плакать, точно березе весной. Убежать, не слышать эту ложь. Хотя ясно, что не вранье, и Василису я потерял, не сберег! Доченька моя, что же я наделал?!
– Я пришел полюбовно решить это… недоразумение, все-таки мы соседи, – продолжал болотник разводить костер в моей душе, все подбрасывал и подбрасывал сухих поленьев, предварительно порубив их топором на мелкие щепки. Какая боль, какое мучение!
– И что же ты, гнус, хочешь предложить? – тихо, очень тихо произнес я, догадываясь, что скажет Болотник.
Он услышал мой шепот пораженья. Тоф ликовал и теперь возвышался надо мной, имея безграничную власть.
– Злорадствуй на здоровье, – благосклонно разрешил он, словно отец провинившемуся мальчишке отпуска очередной проступок, – но до завтрашней полуночи. В полночь ты явишься с Василисой ко мне на болото принять мое предложение о женитьбе. Жду от вас почтения и уважения. Так мы сведем на нет суровое наказание, которое последует, коли я донесу на Василису в Земное вече. Они, конечно, уже и сами знают, на то они и дети Земли и, думаю, кто-то уже летит вершить свой праведный суд.
– Не бывать этому! – гневно орал я, желая разорвать мерзкую пучеглазую жабу, но не стал.
Это только ухудшило бы наказание Василисы, хотя хуже уже быть не могло!
– Коли не явитесь, не обессудь. После всеобщей огласки и после заточения у детей Земли, я твою дочь в лучшем случае в девки возьму, прислуживать мне будет. У тебя еще есть время подумать, Хозяин, – сказал Тоф и, развернувшись, пошел прочь.
Я продолжал стоять, смотря ему в след, стараясь унять бурю внутри. Тяжелая влажная рука легла мне на плечо.
– Хозяин, до полуночи следующего дня еще много времени, что-нибудь скумекаем, – пытался подбодрить Озир.
– Ну, Василиска, молодца! Целый отряд лучших боевых кикимор истребила! – встал с другой стороны никогда не унывающий Иваныч. – Получается у них сейчас армии-то толковой не осталось. Может, войной на них пойдем, а?
– Ну, ты стратег, помолчи! На кой нам это болото, тут надо по-другому действовать, умишком пораскинуть. Не чисто тут что-то. Надобно сначала с Василисой поговорить, авось сам ее спровоцировал.
– Прав ты, Озир! – согласился я с водяным. – Что-то она нос не кажет, может и не ведает об участи своей, бесовка!
Глава 16. Разлука
Ветер, задувающий свечу, раздувает огонь в жаровне.
П. О. Бомарше
– Я совершила ужасный поступок, зато и понесу теперь кару, – закончила рассказ лесовка, – поверь, теперь я очень раскаиваюсь, что хотела тебя погубить.
Он верил. Верил каждому слову лесной девы и не сожалел ни о чем. Всю жизнь искал именно такую, как Василиса. Да она – другая, не из его мира. Мира бездушной цивилизации, который теперь казался холодным и бесчувственным. Василиса была живая по-настоящему, этим она покорила его сердце.
Глядя на лесовку нельзя усомниться в том, что она дитя леса. Голос Константина выделялся на фоне общего шума, звучал чужим, инородным звуком. Ее переливался мелодично и звонко, казалось, лес вторил каждому слову Василисы – то шелестом листьев, то щебетом птиц. Лесовка и окружающая природа были одним целым – гармоничным организмом.
Самойлов окончательно уверился, Василиса не галлюцинации, не плод воображения. Ведь не просто сказки дошли до наших дней через века, сохранив основных героев неизменными. Всему должно быть реальное обоснование и вот оно прямо перед ним, вот она реальность, которую люди выталкивают из памяти, пытаются забыть. А ведь это настоящая жизнь!
С соседнего дерева мягко спрыгнула черная кошка:
– Чего расселись? Кость, пошли, неча нам с душегубками якшатся, сейчас по этой тропинке и выйдем на дорогу.
– Василиса вроде нас проводить собиралась. Хоть до дороги составишь компанию? – обратился он к лесовке, та ответила лучезарной улыбкой, которая могла растопить ледники.
Путники встали с земли и не спеша двинулись в путь, не обращая внимания на угрожающее шипение кошки.
– Ты очень отличаешься от других людей, это заметили все в лесу. Знаешь, леших ведь можно увидеть, только если мы сами захотим показаться или когда веришь в наше существование. Ты смог увидеть меня, чем очень удивил, ведь маскировка в лесу – одно из лучших умений лесных Хозяев. Вот мой отец целый час ходил бок о бок с твоим другом, тот его так и не приметил.
– Ты тоже очень отличаешься от девушек, которых я встречал, ты – красивая, эмоциональная и живая. Вся настоящая, – Константин собирался добавить что-то еще, но истерический смех Ягодки испортил момент и слова улетучились, оставшись не произнесенными.
Некоторое время шли молча.
– Расскажи мне немного о лесном мире. Ты упоминала о водяном, тот, который друг твоего отца. Их что много?
– Да, Озир – водяной озера Росса, а Тоф – болота, но все его зовут болотником, стараясь не смешивать песок с грязью. Они два брата близнеца, но разные, как черное и белое. Тоф очень жадный, подлый и злой. А его брат полная противоположность – добрый, умный, сильный.
– А Баба-яга или Кощей бессмертный тут тоже есть? – вопросы из Константина сыпались, как песок через сито.
– Нет, бабушка, говорят, перебралась на юг, возраст, знаешь ли, сказывается. Радикулит и другие болячки, вот она и переехала, где потеплее. А дед Кощей, наоборот, на север подался. Там, говорит, климат более располагает к наращиванию массы. Очень уж он комплексует по поводу своей худобы.
– Много она знает! Язык у тебя без костей, откуда у бабы-Яги радикулит? Она ж колдунья, не уж-то травок для простого зелья не сможет насобирать? Темнота! Старушка можно сказать впервые в отпуск съездила, в люди вышла, а вы не бойсь на ее добро заритесь, супостаты, – влезла в разговор недовольная Ягодка.
– В отпуске? Да поди ж лет десять как уехала, – удивилась лесовка, – вот все и подумали, что переехала.
– Что десяток лет для того кто уже тысячи прожил? Да и бизнес у нее там наладился. Она там спа-салон открыла, с ее омолодильными зельями от посетительниц отбоя нет. Кот Баюн там двди диски со сказками записал, сейчас вон реп навострился читать, скоро новый сингл выйдет.
– Откуда ты знаешь столько? – дивилась лесная краса.
– Не твоего умишка дело! – отрезала кошка, задрала нос кверху, давая понять, что разговор закончен.
– А Змей-Горыныч где обитает? – не унимался Константин.
– Этих бедных ящеров всех истребили еще на Руси богатыри. Жаль, такое умное животное было. Но говорят, что у Кащея где-то во льдах заморожена парочка их яиц, – лицо Лесовки было полно скорби, даже кошка прониклась трагическим моментом, ненадолго понурив голову.
Самойлов все больше убеждался, что все сказочные герои реальны! В его голове зародился новый вопрос:
– Ха! Это получается, у меня в квартире должен жить домовой?
– Ты же из столицы, да? – спросила Василиса и получила от Константина утвердительный кивок. – Тут немножко все сложнее. Настоящие домовые обитают в деревнях и селах, они любят хозяйство, природу. А в ваших каменных многоквартирках живут панельники. Деревенские их не очень жалуют, уж больно городские зазнавалистые и гонорные. Еще больше века не прожили, а мнят из себя невесть что. На традиции плюют, друг у друга воруют, потом воюют, а про очаг свой забыли. Хотя и среди них, конечно, немало домовитых, но в целом не та уже раса. В квартирах, где хозяев почитай и не бывает, нет и панельников.
– Жаль, – расстроился Константин, ненадолго, так как новый вопрос уже срывался губ. – А твоя мать тоже лешая, то есть лесовка?
– Нет, она полукровка. От союза лешего и человеческой женщины получается леший или лесовка, а вот наоборот – полукровки. Они обычно не так привязаны к природе, лесу и могут жить среди ваших бездушных зданий, без чистого воздуха. Просто обладают какой-нибудь особенностью, например, отменным здоровьем или могут видеть в темноте, или имеют особую связь с животными и тому подобное. Вот мой дед был человеком, а бабуля потомственной лесовкой.
– А твоя мать знала, кто твой отец, когда…, – он никак не мог подобрать нужных слов, на помощь пришла Ягодка:
– Когда познакомились, наверное, так?
– Да, спасибо, Ягодка!
– Конечно, знала! Она – ведунья и знахорка. В основном я живу с ней в Чертоге. Отца-то вечно нет на месте. У него политические Игры круглый год, от них непосредственно зависит достаток в лесу. Вот и мотается по командировкам в соседние и дальние Чертоги. А сейчас наплыв грибников. Угодья лесные большие, за всеми уследить надо. Одни, как твой друг, аккуратно ходят – грибочки, да ягодки собирают, а другие варвары – то бутылку бросят, то бычок горящий, то костер разведут и не потушат до конца, а потом пожар, он не щадит ничего живого, красивого – остается черная пустыня. Знаешь, как сложно потом возрастить заново лес, а сколько времени на это надобно. Вот я ему и взялась помогать нынче. Не маленькая ведь уже. Отец все замужеством пугает. А женихов-то нормальных и нет.
– А ты замуж хочешь?
– Коли встречу, что сердцу люб и пригож был, отчего бы нет, – залилась румянцем лесовка и выглянула с другой стороны дерева.
К ней подлетали птицы, вместе они пели дивные песни, от которых и Константину хотелось вывернуть душу всему миру. Один раз он не удержался и тоже затянул общий мотив, не зная слов и не попадая в мелодию. Ягодка подняла его на смех. Самойлов решил больше не петь, никогда. Катающаяся в истерике и похрюкивающая от безудержного смеха кошка, то еще удовольствие.
– Уууург! – У Константина громко заурчало в животе, что до крайности смутило молодого человека. – Прости, почти сутки ничего не ел.
– Ой, точно, ты же голодный! – спохватилась Василиса. – Я все не понимала, почему ты ничего не ел, когда вокруг столько еды! Забыла, что ты городской, да еще и природу негативно принимаешь, – она с укором посмотрела в сторону Самойлова.
– Теперь я все иначе вижу, – не соврал Константин. – Даже уходить не хочется.
Теперь, когда сказка стала реальностью, он по-другому взглянул на мир. Вокруг столько интересного и прекрасного. У него было очень много вопросов. От новых знаний кружилась голова. Покидать лес не хотелось, еще больше не хотелось расставаться с Василисой.
– Я сейчас, – звонко рассмеялась лесовка, зашла за ближайшее дерево и растворилась.
Вернулась через секунду с другой стороны, напугав Самойлова бесшумным появлением из-за спины. В руках она несла два больших лопуха, сложенных по особому, в одном были всевозможные лесные ягоды, в другом – орехи.
– Это поможет тебе утолить голод и восстановить силы. Сядь, поешь и отдохни.
– Не стоит рассиживаться, уже немного осталось до дороги, там тебя друзья нормальной едой покормят, – ворчала кошка.
Константин мечтал остаться подольше с Василисой, а тут такая возможность. Совсем рядом зазвонила мелодия мобильника, хотя он точно помнил, что потерял его. Ощупал карманы, аппарата нет.
– Это твоя коробочка, с которой ты вечно разговариваешь, я и забыла о ней, по тропке к болоту нашла.
Телефон продолжал названивать. Первым порывом было шваркнуть сотовый о дерево, а остатки затоптать, но смотрелось бы такое поведение крайне странно. Мелодия звучала грубо и раздражала, Константин поспешил ответить.
– Алло! Жбанов! Как я рад тебя слышать…я тоже пытался тебе дозвониться, возле болота, но там связи нет…Не надо, на болото не ходите – там кикиморы, еще утащат кого-нибудь…Да! Обычные боевые кикиморы, дочки болотника, настоящие. Ты представляешь!? Они все существуют!..Я понимаю тебе трудно в них поверить, как и мне вначале, но это правда, друг!.. Фэнтези? Нет, не читал, не понимаю я эти сказки, в них все придумано, не как в жизни… Не надо меня больше искать, меня лесовка Василиса скоро выведет на дорогу, там меня и заберешь. Отпускай людей – пусть отдыхают. Я только перекушу и к вам… Ягоды, орехи…Вот те на! Трубку бросил, думает, я с голодухи грибов галлюциногенных наелся.
– Не стоит расстраивать товарищей, надо собираться в путь, – поторапливала Ягодка.
– Хороший у тебя друг! Столько людей для твоих поисков собрал. Мы за всеми не успеваем уследить. Наверное, ты тоже хороший человек, раз он так волнуется за тебя.
– Надеюсь, что так!
– Это кто тут хороший! Вот он? – снова возмутилась Ягодка. – О кикиморах болотных значит, сказывал, даже эту маньячку лесную не забыл! А о говорящей кошке не слова не сказал. Эка невидаль! Между прочим, жизнь тебе спасла не раз! Неблагодарный, раз так, я буду молчать! – и она гордо замолчала, чтобы через минуту добавить ошарашенному от такого наезда Константину:
– Тебе, малохольный, не отвертеться – договор выполняй, обязан взять меня в столицу, я тебе жизнь спасла.
Ягодка гордо задрала нос и повернулась спиной, всем своим видом показывая презрение к персоне Самойлова.
Константин так и застыл с распахнутым ртом, словно приглашая летящих мимо птиц выбрать удобную дырку для устройства дупла.
Наступил вечер. В лесу заметно потемнело и стало прохладно. Самойлов порылся у себя в карманах и достал дорогую фирменную зажигалку, на ней был изображен герб российской федерации с двуглавым орлом. Подарок одного важного клиента фирмы в благодарность за проделанную работу на высшем уровне.
– Похолодало. Надо бы костер разжечь, – предложил Константин.
– Если тебе холодно, я дам одеяло – оно тебя согреет. Не надо огня, – умоляюще произнесла лесовка, обошла вокруг дерева и протянула Самойлову гору листьев.
Самойлов с недоверием посмотрел на сомнительного вида покрывало, но зажигалку убрал в задний карман.
Как оказалось, это действительно было одеяло – тонкое, но очень теплое и уютное. Его внешний слой был соткан из травы и листьев, а внутренняя часть выделана их шкурок животных, умерших естественной смертью, как рассказала лесовка.
Сумерки держались в небе недолго. Ночь набросилась на лес, словно черная хищная птица на жертву. Вышла луна, отбрасывая волны серебристого сияния.
Константин сидел на земле, скрестив ноги, и жевал ягоды, наслаждаясь свежим воздухом, красотой природы и обществом лесовки. Ему казалось, что у него выросли крылья, тело наполняла невиданная сила, с помощью которой можно свернуть горы. Хотелось набрать полные легкие воздуха и закричать от переполняющего счастья, хотелось крепко обнять этого милого старикашку…
– Стоп! Кто это?
Напротив стоял мужчина в возрасте с седой бородой, в лаптях и палкой в руке. И появился он здесь не только что. Старик продолжал молча стоять, не двигаясь. Василиса проследила за удивленным взглядом Константина и радостно набросилась на мужичка.
– Батюшка, родненький! Познакомься – это Костя! – звонко представила она Самойлова.
Хозяин грозно сдвинул брови и посмотрел на лесовку.
– Василиса, быстро домой. Нам предстоит очень серьезный разговор, который для тебя не будет приятным, – сурово произнес леший.
Лесовка опустила взгляд и медленно ушла в лес, с каждым шагом растворяясь среди деревьев, пока окончательно не скрылась из виду. Вот так просто. Даже не попрощалась.
– Здравствуй, Ягодка! Я тебя сразу и не признал. Как бабка? – обратился участливо леший к кошке.
– Дела идут в гору, когда выберется – не знаю, крутится как белка в колесе, – сетовала пушистая собеседница.
– Коли увидишь, привет от меня, скажи, в гости звал медку сладкого опробовать, – доброжелательно произнес леший.
Миг и лучезарное добротой лицо сменилось на обрюзглую маску. Константин понимал, что он сейчас уйдет и заберет навсегда с собой Василису.
– Это я во всем виноват. Вы ее не ругайте сильно, – только и смог произнести Самойлов.
– Пройдешь до тех кустов, повернешь направо, там тропинка, она выведет тебя к дороге. И больше сюда не возвращайся. Вернешься – не пощажу тогда. Я предупредил.
Константин хотел сказать что-то в ответ, но не успел. Леший развернулся и исчез, забрав с собой уютное одеяло. Как будто и не было его вовсе. Самойлов ему не понравился сразу и навсегда. Самойлов решил, что причиной тому была излишняя благожелательность к нему Василисы.
Вокруг стало пусто и одиноко. Константин не мог понять, почему так расстроен. Он мог хоть сейчас выйти на дорогу, позвонить Жбанову и поехать домой, в Москву. Но он не двигался с места. Стоял и чего-то ждал. Не мог вот так уйти и все забыть, как сон. Она ведь не попрощалась, вообще ничего не сказала.
«Как так? Может еще вернется?» – когда он устал стоять каменным изваянием, присел возле дерева и не заметил, как заснул.
Проснулся от неприятного ощущения, что кто-то на него пристально смотрит. Огляделся, Ягодки рядом не оказалось. Осмотрелся внимательнее. Рядом сидела огромная жаба под цвет лесного ковра, из-за хитрой окраски Самойлов не заметил ее сразу. Общество гигантской квакши показалось ему неприятным и он шикнул на нее. Реакции от земноводного не последовало, тогда он топнул ногой, еще раз. Жаба сидела не подвижно и смотрела прямо ему глаза, когда их взгляды пересеклись – Константин попал во власть влажных бусинок серо-зеленой квакши, словно загипнотизированный не мог пошевелиться. Сзади почудилось какое-то движение, тело не слушалось, он не смог повернуть головы. При нем остались только эмоции, внутренний колокольчик бил набат о приближающейся опасности. До спины кто-то дотронулся ледяной рукой. Что же делать?
– Кышшш! – на жабу выскочила из-за дерева черная кошка.
Чары рассеялись и Константин мог шевелиться, жутко хотелось пить, тело бил озноб, ощущения были как после наркоза. Жаба исчезла. Он оглянулся назад – кто-то хорошей прытью удалялся в лес. Самойлов радовался, что все кончилось и не заметил, что у него из кармана кое-что пропало.
– Ягодка, спасибо! Ты очень вовремя! – обратился он к кошке. – Что произошло?
Ягодка проигнорировала благодарность и вопрос, уселась на поваленное временем дерево и стала умываться.
– Все еще бойкотируешь? Ну, прости, восьмое чудо света, не успел я о тебе рассказать Жбанову, – подлизывался Константин, – тебя демонстрировать надо, а потом только рассказывать!
Никакой реакции, кошка, словно не замечала его. Молчание длилось очень долго. Наконец, Самойлов не выдержал и махнул на нее рукой.
– Пойдем что ли к дороге? – тоскливо сказал он в сторону Ягодки, которая с энтузиазмом поднялась с земли и двинулась в указанную Лешим сторону.
Константину оставалось плестись следом, иногда оглядываясь по сторонам в надежде увидеть милое сердцу личико лесовки.
Вскоре они вышли к шоссе. На встречу бежала свора из пяти породистых собак, науськанных на запах Константина. Они обложили лаем, что уши заложило. Кошка быстро среагировала и залезла на плечо Самойлова, откуда окатила собак самым презренным и надменным взглядом. В ее глазах не было ни капли страха, словно это не она испугалась, а попросту псинок жалко.
Очень быстро подтянулись хозяева собак и с ними Жбанов. Друзья крепко обнялись, пустив скупую мужскую слезу.
– Костик! Как же я волновался! В какой-то момент подумал – все, потерял друга, особенно когда ты по телефону ахинею всякую нести стал.
– Ты про что? Про русалок, лесовку, кикимор и пиявку, которая чуть не сделала из меня говнянника? – начал перечислять Константин встреченную им нечисть, – так это не ахинея, они все взаправдашние. В них нужно верить и тогда можно увидеть, хотя это не всегда может спасти тебя от смерти, скорее наоборот страху нагонит.
Самойлов все рассказывал и рассказывал, слова из него сыпались, как соль из соломки. Слушатели откровенно офигевали, Жбанов мрачнел.
– Да, что я все рассказываю, вот Ягодка – говорящая кошка, она докажет, – Константин гордо показал рукой на развалившееся у него на шее пушистое животное.
Она исправно молчала. Самойлов подергал плечом, кошка довольно замурлыкала. В какой-то момент эмоционального рассказа Самойлова, слушатели прониклись и даже хотели поверить в говорящую Ягодку, ожидая, когда та скажет хоть слово. Шли минуты, обычность кошки стала всем наскучивать.
– Ягодка, скажи дядям «здрасьте!». Кончай обижаться, ты меня очень подводишь, – бесился Самойлов и зачем-то добавил, – она еще умеет мысленно тяжести переносить. Мне это не раз жизнь спасло, особенно когда кикиморы обложили на болоте. Ягодка сейчас перестанет дуться и все сама расскажет и покажет. Давай, захребетница, тебя люди ждут!
Кошка вылупила огромные песочные глаза и произнесла тихое: «Мяу».
Константин засопел, точно страдающий насморком дракон, от обиды схватил животное за шкирку и попытался стряхнуть ее на землю. Его руку перехватил Федор и забрал Ягодку, передав ее одному из волонтеров.
– Кость, иди сюда, – он взял друга под локоть и подвел к мужчине средних лет в старомодных очках, линзы которых увеличивали в сотни раз, придавая лицу некую ученую невменяемость, – познакомься, это Сергей. Он доктор. Думаю, вам стоит побеседовать.
– О чем? – заподозрил неладное Самойлов и обратился к доктору. – Вы по какому направлению специализируетесь?
– Психология, – ответил Сергей.
Константин понял, что друг ему не поверил. Самойлов не обижался, он и сам бы так поступил на его месте. Сейчас ему предстояло выкручиваться, чтобы его не подвергли психоанализу.
– Федька, ты, правда, поверил в то, что я рассказывал? – засмеялся Константин. – Как я вас всех? Видели бы вы свои лица.
Самойлов фальшиво хохотал и переводил взгляд с одного серьезного лица на другое мрачное.
– Вы здорово нас разыграли, Константин, – оборвал психолог дурачество Самойлова, – думаю, нам все равно стоит побеседовать, вы пережили большой шок, оказавшись в непривычной для вас среде. Хорошо, что пережив такой стресс, вы сохранили чувство юмора.
– У него юмора с рождения не было, – сердито пробасил Федор.
«Предатель!» – пробежала мысль у Константина, вслух же он произнес:
– Хорошо, думаю, все очень устали, поедемте домой, а по дороге побеседуем с Сергеем, путь не близкий – времени хватит.
Всю поездку Самойлов охотно отвечал на ненавязчивые вопросы, стараясь произвести впечатление нормального человека. Полностью отрицая все, что плел другу по телефону и выйдя из леса. Кошка мирно посапывала на коленях, так и не проронив ни слова.
Через час Патриот остановился возле подъезда Константина. Федор и Сергей отошли в сторону побеседовать наедине.
– Я думаю, он действительно в порядке, ничего необычного в его поведении и речи я не обнаружил. Разыграл нас немного, – начал Сергей, закурив пахнущие шоколадом сигареты, – вполне возможно, что оставшись один в лесу, его воображение стало услужливо рисовать всяких фольклорных героев. Вы заметили, что большинство из них женского пола: русалка, лесовка, кикиморы, пиявка. У него какие-то проблемы с противоположным полом?
– Скорее наоборот, каждый день с новой подружкой, – отозвался Федор, слегка успокоившись словами Сергея.
Константин подкрался к беседующим, спрятался за ближайшей машиной и стал прислушиваться к разговору. Он ощутил сладковатый аромат дыма и ему тут же захотелось есть.
– Непостоянство в отношениях, неразборчивые связи – это своего рода тоже проблема. Не может найти ту единственную. Ну, да это другая песня, главное, что, покинув лес и вернувшись к друзьям, галлюцинации отпустили его, если, конечно, они имели место.
– Спасибо, Сергей, – поблагодарил Федор и достал из кошелька несколько крупных купюр.
– Вам спасибо, если что обращайтесь, мой телефон у вас есть, – он аккуратно сложил купюры во внутренний карман пиджака и добавил, – возможно, после пережитого у него нарушится сон, вот здесь написано успокоительное, которое поможет ему отвлечься от мрачных мыслей и избавиться от тревожности.
– Еще раз благодарю! Может, подвезти вас домой?
– Нет-нет, вам лучше сейчас побыть с другом. Я возьму такси.
Константин слышал достаточно, поэтому вернулся в «Патриот» до возвращения Федора. У него оставались еще дела – пытки кошки.
Ягодка спокойно дремала на заднем сидении машины и не ожидала, что Самойлов позволит в ее сторону грубости. Он схватил ее за шкирку, отчего глаза на плоской морде стали как два огромных блюдца. Константин требовательно тряс кошку, получая в ответ жалобное «мяф».
– Ты будешь говорить, зараза? – вопрошал Константин, брызгая от негодования в разные стороны слюной. – Хватит притворяться! Я уже извинился перед тобой! Или ты начинает говорить перед Жбановым или я не знаю, что с тобой сделаю, волосатая тварь!
Ягодка, опешив от такого дерзкого отношения, не могла даже царапаться. Ее сотрясало в мужской руке так, что шерсть сыпалась клоками, а зубы отстукивали чечетку и начиналась морская болезнь. Спасло ее появление Федора. Когда он открыл заднюю дверцу, увидел следующую картину. Константин устало откинулся на удобную анатомическую спинку сидения, прикрыл глаза и отдыхал, наглаживая кошку, устроившуюся на коленях. Вокруг все было усеяно черной шерстью – валяй и свитер вяжи.
– Кость, – растерянно обратился к другу Федор, оглядывая салон.
– Ох, прости. Ягодка линяет, витаминов, наверное, не хватает. Я гладил ее и не заметил, как заснул, еще и завалил шерстью всю машину, – юлил Самойлов, – сейчас все уберу.
– Да, ладно тебе, – отмахнулся Жбанов, – на мойку после загоню, пусть чистят. Ты кошку к себе решил взять, вроде ты с животными не особо всегда ладил?
– Оставлю у себя. Изменился я немного за эти дни, Федь, одному теперь быть не хочется. Она ж все это время, пока в лесу бродил, со мной была, ни на шаг не отходила, ночью грела. Как я ее теперь на улице оставлю? Помнишь, как в «Простоквашино» Печкин говорил про зверушку домашнюю – «приходишь домой, а она тебе радуется», – вздохнул Константин, активно наглаживая Ягодку, отчего салон Патриота наполнился новой порцией шерсти.
Кошка чихнула и стала вырываться, задыхаясь от ласки, но Самойлов держал ее крепко, не рыпнешься.
– Вот и здорово, – обрадовался Федор такой перемене в холостятской жизни друга, – Пошли к тебе, пока мыться будишь, я ужин приготовлю.
– Пошли, – обрадовался предложению Самойлов и выбрался из машины, – только в холодильнике у меня мышь повесилась, но и ее Ягодке скормить не получится.
– Точно! – стукнул себя по лбу Жбанов. – Я забыл, что кухня и прилагающаяся к ней мебель у тебя всего лишь аксессуары. Дуй, тогда домой, начинай водные процедуры, а я в магазин за продуктами.
– Может, закажем еду?
– Может – не может! – коротко отрезал Федор. – Нечего бурду всякую есть, я тебе домашней еды приготовлю.
Друзья разошлись: Жбанов в магазин, Самойлов домой. Он крепко сжимал в объятия кошку и не собирался отпускать, пока та не заговорит.
– Сейчас! Доберемся до дома, язык у тебя развяжется. И на русском, и на французском с хинди не только бегло говорить будешь, но и стихи слагать станешь! – пообещал Константин Ягодке сладкую жизнь, пробегая мимо консьержки к лифтам.
Кошка серела на глазах, страшно выпучив и без того огромные зеньки.
Они поднялись на пятый этаж, вошли в просторную квартиру. Там царил уют и порядок – служба быта хорошо выполняла свою работу, ежедневно убирала холостятский уголок из четырех комнат. Тишина квартиры оглушала, пока в нее не ворвалась сплоченная команда человек-кошка. Наплевав на труд уборщиц, Константин, не разуваясь, рванул в ванну.
– Свет! – скомандовал Самойлов.
Голосовой интерфейс молниеносно отозвался на приказ, осветив ванную комнату, которая поражала своей роскошью и громадностью. Многоуровневое освещение открывало каждый уголок рая для водных процедур. Здесь можно было не только сделать свое тело чистым, но и с комфортом расслабиться. В углу комнаты стояла душевая кабина со всеми возможными наворотами. Дальше расположилась раковина, над которой красовалось огромное зеркало в резной оправе. Рядом стоял минибар с прохладным шампанским. На стене в углу висел плоский телевизор, также управляемый голосом. Великолепие комнаты венчала, поражавшая своими габаритами, ванная. В нее было встроено такое огромное количество функций, большинство из них Константин и не надеялся когда-либо использовать. До сегодняшнего вечера.
Ягодка попыталась взбрыкнуть, понимая, что как минимум будет помыта и не ошиблась. Для начала Самойлов впихнул кошку в душевую кабину, дал команду пустить воду на самую мощную силу. Ягодка носилась в закрытом пространстве, как белка в колесе, стараясь найти убежище от мощного потока.
– Говори или хуже будет! – орал Константин, стараясь перекричать шум воды. – Нет? Тогда я сейчас прикажу отключить холодную воду.
Кошка продолжала в панике метаться по душевой кабине. Молча. Самойлов решил перейти от угроз к действиям.
Вода начала становиться теплее, теплее, еще теплее, медленно и неотвратимо нагреваясь. Кабина наполнялась паром и видимость, того что происходило внутри, ухудшилось. Черный комок перестал врезаться в стекло и стекать на пол. Константин заволновался и выключил воду, открыл дверцу, комната стала наполняться теплым паром. Ягодки не было видно.
– Ты там жива? Эй, ты где? – он откровенно начал паниковать.
Кошка столько раз помогала и спасала его, а он утопил ее, сварив, заживо.
– Пшш!
Черная молния метнулась из плотного белого марева, растопырив когти, ее глаза обещали страшную месть и мучительную смерть. Самойлов от неожиданности испугался и не успел среагировать, закрыться. Ягодка вцепилась ему в лицо, глубоко и цепко вонзив острые когти в кожу. Он почувствовал себя рыбой, пойманной на тысячи крючков. Раздались крики, вопли, мат. Самойлов мотал головой из стороны в сторону, врезаясь во все на свете. Он крепко вцепился в шерсть противницы, которая тоже подвывала от боли. С кошки водопадом стекала вода, попадала в рот, нос и глаза Константина. При очередном повороте, он поскользнулся на мокром полу и полетел в широкую ванну. Приземление было жесткое для обоих, но борьба продолжалась. Никто не сдавал позиции. Несмотря на суматоху, у Константина в голове возник план. Он, правильно рассчитав, лег под кран и дал команду наполнить ванну холодной водой. Их окатила мощная струя, приятно охлаждая кровавые царапины на лице от когтей и противно обволакивая и без того трясущееся маленькое черное тельце.
Кошка ослабила хватку и хотела дать деру, но Самойлов не отпустил. Ягодке осталось извиваться, как уж на сковороде. Константин поднялся на ноги, схватил махровое полотенце и закутал в него шипящий комок. Кошка не сдавалась, визжала и сопротивлялась, норовя дать отпор. То и дело из полотенца высовывались лапы с острыми, как скальпель, когтями. Константин старался не обращать внимания на боль от царапин и укусов, закутывал юркие конечности обратно.
Вода в ванной послушно наполнялась. Самойлову казалось, что это длится слишком медленно, Ягодке – слишком быстро. Он заметил, что кошка стала ослабевать и это придавало ему сил. Когда воды набралось больше половины, Константин дал команду включить все возможные функции, какие смог вспомнить. А их было не мало! Вода забурлила и запенилась.
