Текст книги "Лесовка (СИ)"
Автор книги: Ирина Кузяева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
От счастья аж растеряла листву. Кошка с расширенными от ужаса глазами смотрела вслед падающему лакомству.
– Надо было есть, пока предлагают, – строго высказала я, одуревшей от такого заявления кошке.
Ничего пусть Ягодка еще немного поголодает, потом проще будет обуздать ее норов.
«Сбегаю, посмотрю городских, а ты отвлеки пока стариков» – кинула мысль Бошке.
Я поудобнее перехватила кошку и незаметно для родителя скрылась в лесной чаще.
Лучше Боши путаться под ногами никто не умеет, ведь прежде чем сделать движение, посылается мысленный импульс, который слышит Колобошка и вовремя уварачивается. Сейчас мне даже очень на руку то, что батюшка и Иваныч так мечтают на него наступить, что не замечают ничего вокруг. Моего отсутствия, например.
Городские люди! Просто день впечатлений. Интересно, какие они вживую? Вот бы пообщаться с ними. Да кто ж позволит? Ведь, чтобы они меня увидели надо всю защиту с себя снять и открыться, стать доступной, как они сами, только отец меня первым засечет. Что тогда будет?!
С батюшкой-то еще договориться можно, а вот с матушкой мирно урегулировать этот вопрос будет сложно! Нам от нее итак по возвращению влетит. Я ведь не сообщила ей, куда мы отправились, а велела Антипке доложить, когда матушка спросит, куда все запропастились. Что ж я смертница человеческая с такими известиями к матушке идти? Батюшка думал на меня эту миссию переложить, чтоб не брать. Знаю я его, скажет мол, я– то не против, но супротив жены не пойду. Да не вышло, вот по возвращению ему сюрприз будет. Если, конечно, матушка не решит нас навестить раньше. Но я Антипке велела до последнего уворачиваться от встречи с Хозяйкой, пока за шкирку не поймает или зов не применит, от которого нечисти не уйти.
А вот и ивашки. Как Боша и говорил, двое. Мужчины. Действительно, от нелюдей отличаются, как из другого мира. Шума от них сколько! Будто самим не режет слух громкий топот от собственной ходьбы, не звенит в ушах грубый голос, который гулко резонирует во все стороны. А одеты-то, как смешно, особенно тот, у которого одежда ярко раскрашена, из-за этого он выделяется в лесу, как привидение ночью.
Так странно, мысли одного положительные, восхищается природой, а вот второго я не могу читать. Он колется, когда пытаюсь проникнуть в его сознание. Может это блок такой, мне не известный? Странно для ивашки. Хотя он симпатичный.
По его беседе с другом ясно, что ему здесь не нравится. Зачем же тогда приехал? И имя у него такое смешное Кость-я. Ладно, может отец его защиту сломает и расскажет, что у него в самом деле, на уме.
Пора возвращаться под отцовское крыло, пока ничего не заподозрил. Появлюсь-ка я сзади, будто тут и была. Ну, вот опять бедного Колобошу истребить хотят, поиграть в футбол им вздумалось.
– Кем поиграть? – нагло осведомилась я, намекая, что давно уже иду следом.
– Сфьють! – странный звук, никогда такого не слышала.
Кажется, мысли начали путаться. Голова кружится. Появилось чувство тошноты.
– Сфьють! – тут же раздался второй раз этот пронизывающий до внутренностей звук.
В глазах потемнело. Что со мной? Покинув Чертоги, я поставила все возможные блоки. Неужели что-то забыла? Плохо. Боль. Секунда и все закончилось. Боша проник ко мне в сознание и забрал большую часть жутких ощущений в сторону.
– Сфьють! – в третий раз я чуть не потеряла сознание, боль заставила согнуться меня пополам.
Чтобы со мной было, если бы не Боша? Он по-прежнему отбирал основную часть моих страданий. Отцу тоже приходится не сладко и как он так стоически терпит, у него-то нет такой помощи, как у меня. А как ему по-другому? Он же Хозяин! Бедный мой, старичок.
Когда боль окончательно отпустила всех, я с благодарностью прижалась к Колобошке, а затем на меня накатило первобытное чувство злости, ненависти. Внутри все закипело, порываясь наружу. Сейчас я буду убивать тех, кто думал, что может так безнаказанно причинять боль моим близким и мне, дочери Хозяина этого леса.
КТО ПОСМЕЛ?!
«Ивашки. Грибники, которых ты ходила смотреть» – скромно откликнулся Бошка в моих мыслях.
«Люди?» – на секунду я замерла. – «Откуда у них такая сила? Это, наверное, тот человечишка, которого нельзя читать. Боша, ты можешь слышать его мысли?»
«Нет. Не совсем…не знаю, как объяснить. Слышу его эмоции, но не мысли. Ему здесь не нравится».
«Что он себе позволяет? Пришел в мой лес и нападает на нас, используя не виданные трюки черной магии».
«Это был свист и, кажется, ивашка не знает о его предназначении» – объяснил Колобоша странный звук, от которого душа льдом покрывалась.
«Значит, вот какой он зов Хозяина, бич Леших…Вздумалось молодчику посвистеть, гуляя по лесу? Что ж гуляй дальше. С рук тебе это не сойдет».
Месть. Вот, что ждет этого человечишку, ступившего в мой лес. Во мне говорил уже не разум, а оскорбленная кровь предков, их гордость и ярость, несущая смерть, вопя об отмщении.
С батюшкой и Иванычем мы подобрались к людям, я старалась держаться в стороне от взрослых, чтобы они не заметили моих замыслов. Вообще вела себя очень тихо и подозрительно, но как объяснил Колабоша, отец считал, что это у меня посттравматический шок. И пусть думает так, пока я буду совершать усекновение негодяя. Потом оправдаюсь состоянием аффекта.
С губ срывались слова заклинания, они ложились одно за другим, кровь бурлила по венам. Я шептала, нет, уже тихо пела, нанизывая бусины слов на магическую нить и, закрыв веки, оглядывала окружающий мир без помощи зрения, ища свою жертву. Вот он!
Я обрушила на него всю мощь смертельного заклинания, произнеся последнее слово. Сила вытекала из меня, обращаясь в копье, предназначение которого убивать. Нет пощады тому, на кого направлен его наконечник. Я мысленно пустила его в полет, приказывая пронзить человечишку. Вот копье подлетает к его сердцу. Я открыла глаза, чтобы увидеть быструю смерть городского выродка и не поверила.
Он был жив! И более того, все также беспечно общался со своим другом, наплевав на мою убийственную ворожбу. Где я ошиблась?
Снова сосредоточилась и вспомнила заклятие, вырывающее душу из тела с корнями. Очень страшное и сильное, оно отнимает много сил, но действует всегда и беспощадно. Незаметно для родителя, я нараспев стала произносить сложные руны языческих народов, сила покидала меня, вливаясь в заклинание. Вот, оно полностью насытилось моей чистой магией, направляется к человеку, подкрадывается и… рассеивается, словно ударившись о противомагическую защиту.
Что? Почему? Как?
Сил осталось немного, но отступать я не собиралась и принялась составлять более легкие чары. Например, вырастить волчий хвост на человеке. Или, может быть, лучше лосиные рога? Воображение рисовало как парень, согнувшийся в три погибели под неимоверной тяжестью огромного веса ветвистых рогов, в растерянности помахивает волчьим хвостом. Для исполнения задуманного я попросила помощи у Воздуха, который моментально ответил на призыв. Легкий и нежный, кружась вокруг меня, он ласково коснулся руки, игриво смахнул с плеча упавший с березы слегка пожелтевший листик и отправил его в сторону ивашки. Лист, словно бабочка, трепетно порхал, направляемый усилившимся ветром, сделал круг над человеком, пока я заканчивала заклинание, и на последнем слове опустился на лоб городского. Тот в ужасе смахнул листик в сторону, а ветер полетел дальше, быстро набирая скорость, легко огибая препятствия и нежно шепча лесу приятную песню. Тишина. Ожидание. Парень почесал кончик носа и продолжил прогулку по лесу, споря с другом. И все?
Может контузить его?
Для этого обратилась к бурлящей жизнью матушке Земле. Она теплая, нежная и прекрасная, как цветущая поляна, с радостью отозвалась, вливая в мое заклинание силу и придавая мне уверенности. Магия легкими подземными толчками двигалась в сторону человека, готовая поглотить моего обидчика своей мощью и оглушить его, лишая зрения, слуха.
Снова ничего. Никакого разнообразия. Такое закономерное постоянство стало надоедать. Ни тебе рогов, ни тебе хвостов. Видимо, не всем мечтам суждено сбыться.
В результате, чувствовала я себя, как досуха высохший на знойном солнце ручеек. К остальным стихиям обращаться не стала, итак жутко мутило, как батюшку после празднования своего тысячелетия.
В это время кошка вцепилась когтями в Колобошу и попыталась укусить, но Боша опередил и впился зубами пушистой бестии в нос. Животное заорало. Когда мне удалось отцепить испуганного Колобка, мы с ним увидели полные боли и обещания медленной, но очень мучительной смерти глаза Ягодки. Боша, вереща у меня в голове, спрыгнул с рук и покатился прочь. Кошка задержалась всего на несколько секунд, чтобы выбраться из злосчастного мешка, и бросилась в погоню за обидчиком. Все. Поймает – на крошки покрошит. Я во всем винила ивашек, от них одни неприятности. А у меня больше нет сил. Расстроилась еще пуще прежнего. Было безумно жаль себя несчастную и такую уставшую, выжатую до капли.
Понятия не имею как, но отомщу. И месть будет страшной, аки разбушевавшийся огонь в лесу. В твоем доме, ивашка, будет играть музыка, но ты ее не услышишь!
В зеленой траве ползла знакомая змейка, грациозно огибая препятствия.
– Грымзочка, привет! – поздоровалась я с любимицей моей подруги русалки.
Серая змейка обвила руку и подставила мордочку для ласки. Я погладила малышку по желтым «ушкам» и тут меня осенило. Раз магия, отточенная вековым искусством предков, городскому выродку не страшна, буду действовать по-другому – грубо и физически.
– Малышка, мне нужна от тебя небольшая услуга.
Я поведала ей свой план. Змейка, которая старалась всегда ползать подальше от ивашек, согласно кивнула, хоть и с большой неохотой. Кто знает, что у городских на уме. Поэтому я попросила любимицу подруги быть крайне осторожной и отпустила Грымзочку на задание, волнуясь за нее всей душой. Змейка вовремя скрылась в траве, потому что подошел отец.
– Василиса, ты сегодня показала себя с хорошей стороны, честно говоря, не ожидал. Горжусь тобой, – начал издалека родитель, – для первого раза хватит. Хотя погоди. Последнее задание дам. Сложное. И выполнять его будешь сама, без моего присмотру. Видишь вон того городского пигалицу, надо его до дороги проводить, да так, чтоб не смог никуда свернуть. С него станется в трех соснах заблудиться. Думаю, ты готова к этому. Как все сделаешь, возвращайся домой. Набирайся сил, повторяй конспекты, через пару дней Остапа за тобой пришлю, будешь снова помогать. Матери привет передавай.
– Да, папочка, все сделаю, – просияла я, не веря такой удаче, и отправилась выполнять наказ, но только по своему уразумению.
Из-за дерева выкатился помятый, но довольный Бошка.
«Где Ягодка?» – требовательно вопрошала я.
«Она за мной гналась-гналась. Ее когти-ятаганы уже нависли…»
«Короче! Где ты умудрился потерять мою кошку?» – строго спросила я, сдвинув брови и уперев руки в боки.
«Она увидела людей и бросилась в их сторону» – признался Боша, виновато покачиваясь из стороны в сторону.
«Вэк! Ее же растерзают эти монстры! Как ты мог это допустить?»
«Но что я мог сделать? Она хотела меня съесть. Василис, ну ее. Это какая-то неправильная кошка. Я ведь лучше…»
«Так слушай меня внимательно», – перебила я сетования Колобка, – «Ты сейчас, возвращаешься домой залечивать раны. А я пойду за этим молодчиком. Покажу ему, кто тут хозяин, заодно и кошку спасу».
«Может, мне лучше пойти с тобой?»
«Ни в коем случае, тебе срочно надо к Антипке, а то если бок засохнет или того хуже заплесневеет, пойдет дальше. Страшно подумать, что с тобой станет», – на самом деле Бошку я отправила восвояси, чтобы не испортил мне маскировку.
Меня-то, человек не увидит, даже если рядом пройду и руками как мельница махать буду, а Бошка, как на ладони – яркий румяный пирожок. Но об этом я уже думала позже, когда лесная тропинка услужливо уводила страшного человека вглубь, дальше от дороги. Это уже не отвод получается, а привод или завод в лес. Знала бы, чем первая практика обернется, обязательно взяла бы пару уроков у Кикимор болотных, они мастерицы завести кого-нибудь поглубже, да погубить. Ну да ничего, сами не лыком шиты.
Я аккуратно раздвигала лесные растения, создавая удобный проход. Для закрепления ворожбы, по бокам дорожки обильно набежали колкие кусты и большие деревья. Городской через кустарник точно не полезет, а пойдет зачарованной тропой. А там уж я приготовила три капкана, оставленных браконьерами. Повезет им с добычей.
Глава 5. Заблудыш
Мы мечтаем об отдыхе на природе,
Природа мечтает об отдыхе от нас.
Илья Герчиков
– Ёлки-моталки! Где в этом лесу выход?! – в отчаянье возопил Константин.
Шел он недолго. Попросту говоря, заблудился в рекордные сроки. Плелся среди деревьев, а дорога все никак не появлялась. Самойлов понятия не имел, где находился. Плюнув на обиду, позвонил Жбанову.
– Федь, я, кажется, заблудился… Как-как? Легко. Дороги нет, тропинки нет, указателей тоже не наблюдается. Что за лес?! Ничего здесь нет! – пожаловался Самойлов Жбанову.
Друзья договорились громко аукать и орать, что есть мочи, чтобы по голосу друг друга найти.
Лесовка такого допустить не могла, она легко создала купол непроницаемости над человеком, ни один звук не прорвался. Кричи не кричи, а никого, кроме кошки, Константин не дозвался.
Она сидела на упавшем засохшем дереве и умывалась. У нее была настолько плоская морда, словно медным тазом по ней врезали. Пушистая, толстая и черная, как уголь, котяра посмотрела в сторону Самойлова таким взглядом, будто его и ждала, аж заждалась. Ему сразу вспомнились бабкины приметы и суеверия. Константин решил не искушать судьбу и изменил маршрут. Хватило с него неприятностей на сегодня.
Лесовка тоже приметила не скрывающуюся Ягодку, которая сидела на пеньке, а вокруг лежали замаскированные капканы, предназначенные для охоты на медведя. Хозяйка леса собиралась заманить туда Константина, чтобы он смог прочувствовать силу человеческих ловушек на себе.
Кошку бы в фарш порубило, сделай та один неверный шаг или взмах хвостом. Лесовка сделала попытку ее спасти. Набрала в пригоршню листвы, подождала, пока человек скроется за деревом и направилась к кошечке.
– Ягодка, иди скорей сюда. На, вкусняшку, – подкрадывалась Василиса ближе, но кошка взглянула на навязавшуюся нечисть, как ведьма на испанский сапог инквизиторов.
И дала деру, ловко перепрыгнув через ловушки. Человек, к сожалению хозяйки леса, капканы обошел.
В кармане у Самойлова зазвонил телефон, Федор.
– Алло…Где-где? В лесу…Кричал…И я тебя не слышал…Деревья? Обычные, лесные – и елки и не елки. Елки-палки, ты меня вытащишь отсюда?… Мох? Мох на деревьях, есть… Откуда я знаю, где юг, а где север? Я компас не брал. Мы вроде по грибы собрались, а не в турпоход… По солнцу определить? Да тут деревья повсюду, все небо верхушками закрыли, не понятно, откуда светит. Может костер развести? Листьев побольше накидаю, ты меня по дыму и найдешь. О, девушка! Стойте! Жбанов, я тебе перезвоню. Я человека встретил! – Костя нажал кнопку сброса, убрал телефон в джинсы и побежал за удаляющейся девушкой. – Стойте! Я вам ничего не сделаю. Мне самому нужна помощь, я заблудился, – кричал в гущу деревьев Костя, не поспевая за испугавшейся незнакомкой, – куда она опять делась? Вот она! Де-евушка! Вы босиком? Тут, кстати, змеи есть…
Константин долго и самозабвенно гонялся за лесовкой. Вскоре она завернула за очередное дерево и словно растворилась. Зато опять появилась черная кошка. Мистика.
– Чур, меня! – перекрестился Самойлов, до сегодняшнего дня не верящий ни во что потустороннее.
Он шарахнулся в сторону от черной бестии и двинулся через бурелом, стараясь не испортить одежду. Вскоре снова появилась тропинка, однако впереди его ждал сюрприз. Вверху меж двух сосен несложными чарами висело поваленное дерево, словно перекладина. Под коварной лесиной, вилась завороженная тропа и пройди Костя под ловушкой, сработал бы магический звоночек, после чего старое дерево упало бы ему прямо на голову. Раз и несчастный случай.
Константин, не о чем не подозревая, широкими шагами подходил к ловушке, остался метр до звоночка…
Лесовка в нетерпении наблюдала за происходящим из кустов.
Внезапно снова зазвонил телефон и Самойлов остановился, чтобы в очередной раз поговорить с Федором.
– Алло…Да, ты представляешь? Девушка, настоящая. Только дикая какая-то. Я за ней уже полчаса гоняюсь… Какие галлюцинации!?! Обычная девушка, красивая. Вся такая в зеленом с листиками, на голове венок из цветочков, еще она босиком… Я вот тоже подумал, что это странно. Все-таки лес, шишки, – Константин ненадолго замолчал, а потом неуверенно продолжил, – слушай, Жбанов, а может правда глюки?… Нет, грибов не ел!.. Траву не курил! Ты на что намекаешь?… Жбанов хватит лясы точить. Ты меня сюда завел, ты и вытаскивай! Скоро стемнеет. Делай же что-нибудь!.. Не знаю, что в таких случаях предпринимают, вызывай МЧС, кинологов… Какие двое суток, если ты помнишь у меня сегодня свидание. Если оно сорвется, то я тебя… Понял он. А мне-то, что теперь делать?
Пока Самойлов общался с другом, из кустов вышла кошка и села возле его ног, подметая хвостом тропинку в опасной близости от магического звоночка. Василиса, переживающая за будущего питомца, обезвредила ловушку и снова не поймала Ягодку, последняя ловко скрылась в подлеске, как только нависшая над человеком опасность исчезла.
Константин спокойно пошел дальше, уверенно ожидая увидеть шоссе за каждым кустиком. Вскоре он заметил краем глаза движение сбоку. Черная котяра семенила рядом, ловко, при ее упитанной комплекции, перепрыгивая через корни и ветки. Самойлов прибавил шагу, кошка не отставала.
– Чего привязалась? – рыкнул Константин и припустил, что есть духу.
Он бежал и дико озирался по сторонам. Ветки царапали лицо, крапива обжигала руки. Заметив, что погони нет, сбавил темп, постоянно оборачиваясь назад. В очередной раз, оглянувшись, он не заметил появившегося откуда ни возьмись дерева и с размаху врезался в него. Удар был жесткий и звонкий. Услышав удаляющийся женский смех, уверился, что получил хорошее сотрясение. Шишка на лбу стремительно росла и синела, придавая лицу некую пикантность. Самойлов матерился на весь лес.
Ругаясь, он, сам не понимая того, сделал свое пребывание в лесу на время относительно безопасным. Лешие боялись человеческого сквернословия, как огня, временно теряли свою власть над объектом. Чем больше ругани, тем дальше и дольше удалялся Хозяин леса.
Недалеко от распластавшего на земле Константина на старом трухлявом пеньке, покрытым мхом, горделиво восседала кошка, кокетливо поджав под себя хвост. Как показалось Самойлову, она откровенно смеялась во всю пасть. Стало обидно.
– А ну, брысь! Кыш! Пшла! – Константин шикал на кошку и размахивал для устрашения руками.
Потом взял шишку и бросил. Попал в пенек, который развалился окончательно в труху, отчего котяра свалилась в траву и зашипела на обидчика. Самойлов, рыча, подражая собаке, так ему казалось, двинулся на животное. В результате чего оказался покусан и расцарапан. Минут через десять, отдыхая после драки, они гневно пялились друг на друга. Идиллию прервал телефонный звонок.
– Да…Где, где? В лесу все еще, – ответил Константин Жбанову, – я тут кота встретил, хотя скорее всего кошку, больно вредная и настырная, никак от нее отвязаться не могу, ходит за мной и все тут. Брысь кому говорю!..Почему не прогонять?…Да, чистая, откормленная и что с того?… Федор, ты гений, точно, раз такая холеная – значит, домашняя. Она сможет вывести меня к людям…Все, до связи, может твои волонтеры еще и не понадобятся…Нет, нет, я пошутил – ищите меня скорее. Отбой.
Ягодка забралась на остатки пенька и пристально разглядывала Самойлова, словно ученый в микроскоп неизученный вид микроорганизмов. Такое повышенное внимание к Костиной скромной персоне заставило его нервничать.
– Кис-кис! Я тебя не обижу, – Самойлов запнулся, вспоминая, как вел себя пару минут назад, – извини, я погорячился тогда, был не прав. Пойдем вместе прогуляемся по этому чудному месту.
Кошка таращилась большими песочными глазами на Константина, как на придурка, который отшиб последние жалкие крохи мозгов о твердый ствол дерева, и идти никуда не собиралась.
– Кис-кис, где ты живешь? Покажешь? – заискивал Константин, но кошка почему-то погрустнела и опустила морду, глядя на черные носочки своих лап.
Затем томно вздохнула и гордо, с видом персоны царских кровей, спрыгнула со своего возвышения. Самойлов проигнорировал полный печали взгляд и отправился следом, полагая, что идут они к спасительной цивилизации.
Шли долго. Другими словами, заблудились самостоятельно, назло всем и на радость Лесовке, которая снова была в деле и следила из-за кустов. Радостно прущая через чащу Ягодка никак не желала признавать свершившееся фактом. Подумаешь, лезли по непроходимому бурелому и валежнику? Фи! Какие мелочи. Порванная одежда известных марок? Право же, какие пустяки! Репьи в шкуру набились? Ерунда полнейшая.
Через два часа действие спрея от комаров закончилось и на Самойлове не осталось живого места от многочисленных укусов кровососущих насекомых, которых с лихвой науськивала Лесовка, вскоре он перестал обращать внимание на надоедливый писк комариного пиршества.
– Чтоб у вас наутро голова болела! – с досады он хлопнул себя по щеке, убив очередного комара (или скорее комариху), и злорадно ухмыльнулся.
Вскоре лицо у него эффектно раздулось и скривилось от укусов.
Дальше Константин бродил за Ягодкой чисто из упертости. Надежда, как говорится, умирает последней.
Ноги даже в кедах стерлись до волдырей. Выход из леса, как обычно, найти не удалось. Никто не удивился такой пугающей закономерности, Василиса так совсем обрадовалась. Зато сил не осталось, ноги еле переставлялись, двигались, как в замедленном кино. Улитки, гневно зыркая, сигналили и шустро обгоняли странную компанию, уносясь сломя голову вперед.
– Тот, кто вырастил этот лес, не обладал буйной фантазией, – бормотал Константин, рассматривая пейзаж, который не баловал путников особенным разнообразием, являя уставшему взгляду бесконечные кусты, зачастую колючие, кусачую крапиву, словно голодный зверь, и деревья, деревья, а за ними еще деревья…
Никакого разнообразия. Просто кол с минусом за ландшафтный дизайн.
– Ну, кто так сажает? – спрашивал кошку Самойлов, в сто тридцатый раз проходя мимо пейзажа «три березки под сосной».
– Кто, кто? Леший! – тихо раздалось непонятно откуда.
Константин заозирался по сторонам, грозя себе переломом шеи. Кроме кошки, никого. Слуховые галлюцинации.
Вскоре Самойлов решил, что ему попалась какая-то неправильная кошка, об этом и сообщил Жбанову при следующем выходе на связь. Обычно кошки прекрасно ориентируется на местности и легко могут найти дорогу к людям.
Вот, он влип. Единственный встреченный представитель кошачьей братии оказался бракованным. У Константина затаились сомнения, что либо все это время они ходили кругами, либо в лесу действительно так скучно, как предполагалось изначально.
Почти через час, они остановились у глубокого оврага. Прогресс.
– Мда, полный абзац! Никудышный из тебя провожатый! У тебя в родственниках Сусанины не водились? – вопрошал Константин, обращаясь к мохнатому чуду.
Кошка презрительно проигнорировала издевку и развалилась под раскатистым деревом. Утомилась, бедненькая. Бывает. Самойлов сделал вид, что совсем не устал (на самом деле, жаль было сидеть в дорогих шмотках на голой земле) и остался стоять на ногах, озираясь по сторонам. От скуки принялся сверлить взглядом другой берег, на который просто так с наскока не перепрыгнешь. Овраг не поддавался. То ли оказался особо устойчивым к взглядам человека, то ли он плохо на него пялился, но противоположный берег стоял на месте, и все.
В отдалении раздался голодный и протяжный вой, такой жуткий, аж пробирал до самого нутра. Голос стих, но его сразу подхватил другой, третий, в результате, вой принял множественное число…
– Вот это слаженное пение, любой хоровой дирижер обзавидуется… Чего они там перекликаются? Страшно, аж волосы встали дыбом, причем по всему телу.
Предполагалось изначально, что волков в лесу нет. Наивность – штука наказуемая.
Овраг уже не казался таким огромным, а противоположный берег – далеким. Самойлов отошел назад, оставляя место для разбега. Ягодка привстала и с интересом наблюдала за действиями человека. При очередном завывании волков, Константин, недолго думая, с силой оттолкнулся от земли и с криком «Банзай!» помчался к краю пропасти со скоростью беговой лошади. На скачках стопроцентно занял бы первое место. Добежав, нет, какой там, домчавшись до края, он дерзко споткнулся о неприметно выступающий корень и камнем рухнул бы на дно оврага, но легкий пас рукой Лесовки и корень крепко-накрепко вцепился в ногу, как капкан. Парень не сгинул в провале, а всего лишь с размаху впечатался в отвесную стену грунта, оставшись на том же берегу. Пораженная кошка смотрела на человека, как на гремучую смесь идиота с камикадзе.
Поняв, что нога застряла конкретно, Самойлов стал ныть и жаловаться оврагу на свою несчастную судьбу. Овраг молча внимал, видимо сочувствуя. Расстроившись окончательно, Константин принялся благим матом извещать округе все, что он о ней думал. Так загнул, что зайцы, переборов природную трусость, подкрались ближе, заслушиваясь.
Ругань, словно раскатистый гром, пробежала по лесу, Лесовке снова пришлось удалиться, магия рассеялась, корень ослабил хватку и Самойлов полетел стремительно вниз, судорожно размахивая руками, как крыльями, но взлететь не получилось, как и изменить скорость падения. Законы притяжения никто не отменял. Константин орал и пытался в полете зацепиться хоть за что-то.
Шмяк.
Тело гулко грохнулось о землю, словно мешок с картофелем. Как только шею умудрился не сломать? Везучим Самойлов себя не считал и чертыхался на весь лес. Лесовка теперь долго не могла к нему подобраться.
Константин грустно взирал на испачканную одежду, которая скромно намекала, что у него теперь есть дорогие тряпки. Сверху тревожилась кошка за своего лично избранного хозяина, от беспокойства она чуть сама не свалилась в глубокий овраг в два человеческих роста.
Ночевать в яме Самойлову не показалось перспективным и безопасным, создавалось впечатление, что сыграл в могилу при жизни.
Он подтащил к земляной стене ветки покрепче, которые когда-то сбросили деревья в овраг, и попытался соорудить хоть какую-то опору для ног, стал карабкаться по отвесной стене противоположного от падения берега, цепляясь за выступы и торчащие корни.
Вот, край уже близко, пальцы крепко цеплялись за выступ, голова приподнялась над поверхностью, но сухая земля в самый ответственный момент осыпалась и Константин звучно грохнулся, больно приложившись копчиком о дно оврага. Словом, никудышный из него скалолаз вышел. Увы.
Неоднократные попытки вылезти ни к чему не приводили, склон оврага был слишком крутым и рыхлым, Самойлов снова и снова кубарем скатывался вниз, чертыхаясь на весь лес, надежды при этом не терял и самоотверженно возобновлял попытку покорить неприступную стену. Другими словами, от скуки на стену лез.
Через полчаса тщетных попыток, Константин решил сделать перекур, вытирая с лица крупные капли пота и дыша, как марафонец после призового забега. Он достал из кармана непочатую пачку сигарет, как знал, что пригодится, когда собирался в лес. К слову сказать, Самойлов не курящий человек, гробит здоровье только в особых случаях, когда скучно, например, как предполагалось должно быть в лесу, или во время сильного стресса, как оказалось в реальности.
Он выпустил густую струйку сизого дыма и обозленный решил сорваться на лежавшем в метре от себя камне, пнув его посильнее с досады. Удар отозвался жуткой болью в ноге, защищенной всего лишь мягким материалом кедов. Камень не сдвинулся с места. Самойлов тщетно пытался испепелить его взглядом. Не получалось. Ощетинившись, он схватил камень и зашвырнул что есть мочи вверх, метко попав в Ягодку. Она взвыла от такого безобразия. Камень медленно срикошетил от пушистого тельца и полетел обратно, попав на больную ногу Константину. Последняя чувствовала себя, как жертва после двукратной встречи с асфальтовым катком. Вопль Самойлова слился с воплем Ягодки, дуэтом пронзил тихий лес. У кого-то из пернатых не выдержало сердце и он рухнул в услужливо распахнутую пасть пробегавшего мимо хищника. Еще один минус не в пользу Константина, запомнила Лесовка.
