Текст книги "Опальный маг (СИ)"

Автор книги: Ирина Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Глава 23. В которой всё хорошо кончается, за исключением плохой наследственности, которую исправить не так легко

1

Герцогу нечем было дышать, пошла кровь горлом, он кашлял, изогнувшись в страшной агонии от боли, вцепившись в землю, понимая, что умирает, глаза его закатились. Тело сотрясала дрожь.

Айрис ринулась к Маргелиусу, обхватила его голову руками, стараясь охладить жар, прижалась своим лбом к его, чувствуя, что он слишком сильно обгорел, ей с этим не справиться. Слишком мало времени. Она подняла полные отчаяния глаза на молчаливо стоящих спутников, по её лицу катились слёзы. Она прижала ладошки к его горлу и почувствовала, как из под её пальцев утекает его жизнь.

– Почему он умирает? – спросил Нэдфил, держа Маргелиуса за руку.

– Потому что он ещё слишком слаб, чтобы вместить в себя огненную мощь дракона, его тело не выдержало последней атаки. И мне не хватает сил его спасти, – она прижалась к его телу, стараясь разделить с ним свои целительные силы, сливая свой разум с его.

Маргелиус открыл глаза и хрипло позвал.

– Айрис.

Она склонилась над ним.

– Лютый, – он закашлялся. – Разбуди Лютого.

Айрис подняла глаза, попросив братьев держать мужа, и скользнула в сторону дракона, снимая с него сон.

Услышав, что Маргелиус находится при смерти и хочет его видеть, дракон, на ходу мало что соображая, рванулся к герцогу. Бережно взял умирающего Маргелиуса в лапы и в следующее мгновение, что-то решив, взмыл в воздух без предупреждения, мощно рассекая воздух крыльями, унося герцога за горизонт, крикнул:

– Каков бы ни был исход, я вернусь!

Прошло три очень долгих дня. Они так и сидели на том же месте. Глаза Айрис были пусты. За эти три дня она успела поговорить с Пройдохой, рассказав обстоятельства его рождения, что он воспринял с мрачной задумчивостью и молчаливо сторонился зандирянки. Она не пыталась ему навязываться.

Ясень только присвистнул.

– Ну, я знал, что я не мог в спутники себе какого-то проходимца взять, как минимум сына благородного герцога, пусть и напрочь отмороженного, – мордочка Ясеня погрустнела, когда он подумал о Маргелиусе.

– Дракон, – тыча пальцем в небо воскликнул Твердолоб, первый заметивший возвращающегося Лютого, который, плавно рассекая крыльями воздух, летел в их сторону.

 На его спине сидел оборванный бледный Маргелиус, дракон тоже выглядел усталым,  не выспавшимся. Он тяжело опустился на поляну.

– Ну, ты гляди, Альгвардский в воде не тонет и в огне не горит, – радостно пискнул Ясень, в душе он был даже рад видеть паскудную наглую рожу Маргелиуса, хотя после болезни нахальства на лице у него поубавилось, но это ненадолго. – О том, как его исцелил дракон, что-то мне подсказывает, мы знать не желаем, если не хотим лишиться аппетита.

Маргелиус со всеми поздоровался, потом они с драконом сожрали чуть ли не по ведру еды и завалились спать беспробудным сном на сутки, похрапывая в унисон,  под сияющие глаза Айрис, которая нежно гладила  то Маргелиуса, то дракона по голове.

2

Маргелиус продрал глаза и увидел сидящего, с задумчивым видом, трубадура, поджавшего босые ноги.

– Я завтра ухожу, – просто сказал он.

Герцог почесал глаза и молча пожал плечами, что это дело трубадура в каком направлении ему отправиться и зачем тот вообще по пустякам его беспокоит.

– Я хочу, чтобы вы меня никогда не искали, не желаю вас видеть,  – добавил Пройдоха.

На этой фразе Маргелиус приподнялся на локте, уставился тлеющим изучающим злым взглядом в лицо трубадура, и молча сплюнул.  Он улёгся обратно на траву и закрыл глаза.

Пройдоха растерялся, помялся немного возле герцога, полностью игнорирующего его существование и, не зная, что ещё сказать, понял, что Маргелиус не собирается говорить ничего вообще. Прощание выходило каким то уж очень тяжелым и неприятным. Затем вздохнул и собрался уйти, но, что-то вспомнив, вернулся и достал из-за пояса трубку, которую прикарманил и курил обычно герцог, после битвы он её нашел и подобрал. Пройдоха осторожно положил её рядом с магом.

Маргелиус открыл один глаз, скосил его на трубку, затем на трубадура  и, резко втянув воздух носом, сел, уставившись на сына своими янтарными драконьими глазами,  серьезно произнес:

– Я не могу изменить прошлое, но могу обещать одно, что постараюсь не позорить тебя в будущем... сын.

И тут Пройдоха не выдержал, разразившись гневной тирадой.

– С чего вы вообще взяли, что я ваш сын?!! Я понял, что она вам сказала, но.. она, это же было тысячу лет назад, как вы можете знать, что я тот самый мальчик, прошедший Врата?!! Тут тысячи людей моего возраста. Мне жаль, что с вашим сыном всё это случилось! Но её горе... – Пройдоха глянул на Айрис, запнувшись, стараясь помягче выразить мысль, что тысячу лет назад она помешалась от горя и теперь принимает любого первого встречного за их с Маргелиусом сына.

– Он думает, я сошла с ума, – перебила трубадура Айрис со смеющимися глазами.

– Ты считаешь, нам надо позволить нашему сыну думать, что его мать чекнутая? – раскуривая трубку, хмыкнул Маргелиус, которого, похоже, тоже ничуть не смущало, что трубадур не верит им.

Пройдоха беспомощно оглянулся на Ясеня и братьев с Нэдфилдом, которые хранили стоическое молчание, решив не вмешиваться в семейные разборки.

Маргелиус,  с хамски довольной рожей, попыхивая трубкой, сделал знак трубадуру сесть, добавив.

– Ты лучше сядь всё же, а то когда ты поймешь, что я тебе не заливаю и решишь грохнуться в обморок, то я тебя ловить не собираюсь.

 Трубадур  раздражённо пожал плечами и уселся рядом с Айрис и Маргелиусом.

– Так на чём зиждется ваша теория о моем происхождении? Вы же даже никаких анализов не проводили!

Лютый, подперев голову хвостом, с блаженным выражением наблюдал за троицей.

– Ты на меня похож внешне очень, – затягиваясь трубкой, хрипло произнёс Маргелиус, выпуская дым из рта.

Тут даже Ясень не выдержал, он перевёл взгляд с грубого желтого лица Маргелиуса с его драконьими жуткими глазами, выглядывающими из-под губ острыми клыками, грубыми ногтями – на трубадура, который имел мягкие серо-голубые глаза,  каштановые волосы, и, если его хорошенечко отмыть и приодеть, был даже красивым.

– Ну да, прям одно лицо, – протянул Ясень, почесав в затылке. – Аж не различить. Прям близнецы.

– До трансформации. Моего слияния с драконом, – пояснил Маргелиус.

Трубадур недоверчиво покосился на Маргелиуса, ну мало ли, как там маг выглядел до объединения разумов с драконом, давненько было, мог и позабыть.

– Лютый тысячу лет провёл, не общаясь с людьми. Неужели ты думаешь, что он стал твоим спутником  просто так? Подсознательно он  почувствовал твою кровь, что ему не чужая, и в твоих жилах есть и его, пусть малая, но частица крови, а значит, ты свой. Я твою мать встретил уже после трансформации.

Пройдоха поглядел на Лютого, тот пожал крыльями, что сам не знает, почему взял трубадура в спутники, честная и открытая рожа что ли ему глянулась.

– С таким же успехом, с кем шёл дракон на Север, Ясень и братья Твердолобы могут быть твоими сыновьями, – парировал трубадур, поглядев в жёсткое лицо Маргелиуса, прикидывая, взбеленится тот или нет.

Герцог кивнул, делая еще одну затяжку, и спокойно ответил.

– Могли бы, но они не являются нашими детьми. Ты забыл о самом главном:  ты меня разбудил.

Пройдоха дернулся, как ужаленный, уставившись на герцога.

– Озеро. Я вижу, ты помнишь, – наклонил голову Маргелиус, глядя отливающими янтарным светом глазами на трубадура. – Ох, ну, и подскочил же ты тогда.

Трубадур молчал. Он вспомнил тот случай, бывший, казалось, вечность назад …и затем он встретил Лютого.

– А теперь подумай.  Воитель настроил заклятие таким образом, что меня сможет разбудить один-единственный человек на всей земле. И связь должна быть такая сильная, что моя жена пыталась это сделать и не могла, а ты разбудил меня за тысячи километров неосторожной мыслью. И будь ты магом и, пройдя мы слияние разумов, можно было бы что-то придумать, но ты не маг и слияния разумов у нас не было. Значит, должна существовать очень сильная кровная связь.

Айрис кивнула, подтверждая.

– Через полгода после того, как у меня отняли сына, я бежала, усыпив стражу, нарушив данное слово Воителю,  была у захоронения Маргелиуса. Я ничего не могла сделать. Маргелиус не слышал меня, я даже не могла почувствовать его разум, там он и нашёл меня. Я сказала, что никогда не вернусь в Гвилберд, что будь он проклят с его планами и линиями будущего, что он может замуровать меня, если хочет. Но я не вернусь обратно и хочу покинуть планету.  Всё равно у меня ничего не осталось, даже сына. Он отнял у меня всё. Тогда он и сказал, что в пробуждении Маргелиуса большую роль сыграет наш сын. И что я  точно увижу сына в будущем. Я вернулась с Воителем в Гвилберд.

– Все-таки Вечный Воитель – мерзавец, и даже не пытайся меня в этом разубедить, – хрипло пробормотал Маргелиус, притягивая к себе Айрис и кладя её голову себе на плечо, нежно проводя по волосам. – Только абсолютно ненормальный псих мог придумать такой уродский план и заставить тебя страдать тысячу лет. Что, он не мог тебя тоже усыпить что ли, какая разница одного или двух будить было бы потом.

– Он хотел, чтобы я научилась управлять Гвилбердом, может, думал, что найдя свою жену Правительницей Страны Роз и Цветов, тебе не надо будет уже идти воевать на Юг. Ох, – произнесла Айрис, широко раскрыв глаза. И на озадаченные взгляды пояснила. – Вечный Воитель сказал, когда я проходила слияние разумов с ним, что в будущем я помогу объединить Север и Юг. Я тогда не поняла.

– Север и Юг? – хмыкнул Маргелиус, глядя в лучистые серые глаза Айрис. – Что-то мне подсказывает, что тебя вышибли в бессрочный отпуск из Гвилберда, а на моём Севере одни развалины.

Пройдоха поражённо молчал. Братья Твердолобы в шахматы играли с ещё более задумчивым видом, чем обычно.

– Почему я тогда не ощущаю в себе ничего необычного?! – озадаченно возмутился Пройдоха. – Ты же, – взгляд на Маргелиуса. – Могущественный маг и Бессмертный с кровью дракона в жилах, моя мать получается Хамелеон с холодного и мрачного Зандира с текущей в её жилах кровью Воителя и Бессмертного. Отчего же я такой абсолютно обычный? Это шутка эволюции?

– Ты просто очень молодой, – улыбнулась Айрис, глядя на него мягкими глазами.

– Она права, – ответил Нэдфилд, вытащив, наконец, палец из носа. – Бессмертные первые лет тридцать-сорок жизни мало отличаются от обычных людей, период юношества длиннее. Первозданная кровь Воителей начинает в них проявляться куда позднее. Могущество растёт постепенно, увеличиваясь с каждой прожитой сотней лет. Магические способности надо вообще раскрывать и долго обучаться. Стихийные их проявления редки.

– То есть я могу обучиться магии? – озадаченно спросил трубадур.

– Если захочешь, – кивнул Маргелиус.

Пройдоха только покачал головой, ему требовалось время это все переварить.

3

На следующий день трубадур, как и обещал, попрощался с Маргелиусом и Айрис, думать о них, как о своих родителях, он ещё был не способен. Маргелиус с Айрис на прощание подарили ему новую гитару, вместо разбитой в битве, где уж благородный герцог ночью её слямзил, он даже не представлял. На прощание тепло обнялся с Лютым, к которому искренне привязался.

Ясень на прощание пожал всем руки, затем подошёл и обнял Маргелиуса за шею, тот растроганно гладил насмешника в ответ.

– Хоть ты и кандразар бешеный, но я по тебе буду скучать. Жрать не забывай, а то тощий ещё, кошмар, – буркнул смущенный Ясень. Затем преспокойно занял место на плече Пройдохи и махал всем на прощание ручкой.

 Нэдфилд тоже попрощался и сказал, что пойдёт через ближайший портал, так как его заждались в Рейсгарде как друзья Овгард и Проныра, так и дела государственной важности, так как он теперь советник Совета Семи. Деликатно намекнул, что Маргелиус и Айрис могут не волноваться, он уж составит отчёт о происшедшем как надо, заодно доложит о бежавших врагах государства Зариде и Заумнисе. А раз уж в королевской библиотеке хранится помилование опального герцога, то проблем с его возращением не будет, если он сам не рванёт бить морды кому-либо в Гвилберд. А Айрис лучше остаться в своей зандирской внешности, чтобы не шокировать людей своим браком с Маргелиусом.

– И это, – произнес немного смущённо на прощание Нэдфилд, – Одно условие, господин маг, как и просит вас Вечный Воитель в завещании, уж не забудьте, как будет свободное время, расколдовать Врата. Нагишом телепортироваться всё же нонсенс и ужасно некомфортно, – и, заметив загоревшиеся паскудными озорными огоньками глаза Маргелиуса, строго добавил. – Пока не сделаете, издам указ, что завещание будет недействительным до выполнения сего условия завещания, я же Советник Семи.

– Хорошо, я посмотрю, что я могу сделать. Я уже и сам не помню, что тогда натворил с Вратами. Кто же знал, что их и за тысячу лет ни один маг, даже сам Воитель, не сможет починить, – давясь смехом при воспоминании о шутке с Вратами,  выдавил Маргелиус.

  Братья Твердолобы сидели и как будто никуда не торопились.

– Мужики, а у вас что, нет срочных дел нигде? – наклонился к братьям герцог.

Тугодум с Тугомыслом подняли взгляд, в котором Маргелиус прочёл, что срочных дел у них точно нет.

 – С тобой пойдём, – коротко сказал Тугодум, ставя шах брату.

– А зачем вы мне? – не понял герцог.

– Морду бить, когда ты забудешься, кто-то тебе же должен. Мат, – сурово объявил он.

 Айрис сидела рядом с Лютым, глядя на перепирающего Маргелиуса с братьями и хихикала в кулак, пуская тому солнечные зайчики в глаза. Герцог грязно выругался и вернулся к ней.

– Бесполезно, – развёл он руками, глядя в её смеющиеся глаза и садясь рядом.

Она положила голову ему на плечо и, помолчав, задумчиво спросила.

– Как думаешь, он нас когда-нибудь простит?

Герцог посмотрел жене в глаза и серьёзно ответил:

– Дай ему время. Он вернётся.

Они сидели некоторое время молча, затем Айрис подняла на мужа глаза и спросила:

– Что делать-то будем?

– Новых детей? – предположил, зевая Маргелиус.

– А-а серьёзно?

– М-м, ты находишь вопрос о детях несерьёзным? – поддел он её, притягивая к себе и улыбаясь.

– Как насчёт ко мне в гости? У меня как раз пополнение ожидается в семье,  – нарушил молчание Лютый. – Жена, конечно, велела мне герцога ни в коем случае домой не притаскивать, но я скажу, что ты сам увязался. Как такая идея?

– Братьев тоже брать будем? – спросила Айрис.

– Обязательно, только они и спасут ситуацию от вышвыривания всех нас из дома пинком под зад, – серьёзно заявил Лютый. – Хорошие фокусы показывают, мои дети и жена будут рады хорошему представлению.

Через час Лютый летел, мощно рассекая воздух, унося Маргелиуса, обнимающего Айрис и братьев, которые даже на спине дракона умудрялись играть в карты, на северо-запад в сторону драконьих земель.

Пройдоха бодро шагал по лесной тропинке, продвигаясь в юго-западном направлении, а Ясень наотрез отказавшись идти, ехал у него на плече, буравя того ехидными глазками.

– Пройдогеон Альгвардский! – не выдержав, пропищал Ясень, развалившись на плече у Пройдохи. Тот раздраженно дёрнул плечом, отчего насмешник чуть не полетел в кусты. –  Не, ну я, конечно, знал, что у тебя плохая наследственность, но чтобы настолько!