Текст книги "Опальный маг (СИ)"
Автор книги: Ирина Кузнецова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– И это всё?! – спросила, удивлённо выгнув бровь, Эвредика.
– Да. – коротко отозвался советник. На самом деле он знал решение совета и должен был его сообщить Фее. Но после всего произошедшего за последние полчаса, он передумал делать это сам, что он, самоубийца что ли? Заумнис кашу заварил, вот пусть ее и расхлёбывает, он пас. А тот, кто захочет обвинить его в трусости, пусть только попробует, посмотрел бы он на этих храбрецов, если бы им Фея, метая молнии из глаз, вцепилась в глотку. Гм, про молнии он тут немного загнул, да ладно. Все равно шипящие и бросающиеся на вас Феи – это зрелище не для слабонервных.
Возвращаясь в свои покои, Верховный советник уже чувствовал себя почти победителем драконов.
4
У Маргелиуса свело судорогой пальцы на правой ноге. Он дернулся и моментально зашипел от боли, треснувшись головой о крышку гроба. Тихо выругавшись сквозь зубы и потирая лоб, он попытался устроиться поудобнее. Если, конечно, можно примоститься удобно на жестком ледяном камне, да к тому же почти голышом. Господа маги ни о каком минимальном удобстве, не говоря уж о комфорте для своего поверженного врага, совсем не подумали.
– Жмоты! Жадины! Я же так себе ревматизм заработаю. Чтоб вас всех жаба задушила, – рассерженно ругался злосчастный узник. – Ну, дайте мне только выбраться отсюда.
От нечего делать он начал припоминать всех своих многочисленных врагов и каждому желать много-много самых разнообразных неприятностей и козней. Но как долго ни длилось это увлекательное занятие, враги, недруги и просто противные герцогу люди, в конце концов, закончились. Да и память подводила что-то.
В воспоминаниях попадались весьма раздражающие герцога белые пятна. Припомнить более отчётливо многие события не удавалось. Как ни напрягал он память. В целом картину событий, предшествующих его пленению, еще помнил, а вот многие детали были как бы сокрыты пеленой тумана, пробиться через которую никак не удавалось. От усиленных попыток вспомнить события более отчётливо начинало ломить голову. И перед глазами появлялись противные круги всех цветов радуги, которые плавали перед глазами герцога, выписывая весёленькие па, что поначалу доводило хозяина замка до неконтролируемых вспышек ярости.
Некоторое время спустя, немного поостыв и успокоившись, Маргелиус подумал и бросил мысленно пережевывать события давно минувших дней, переливая из пустого в порожнее. Толку-то. Жизнь на такой ерунде не заканчивается, бывало и похуже.
Правда, когда это могло быть ещё гаже, чем сейчас, он вспомнить никак не мог. Возможно, тогда, когда он однажды нализался в стельку какого-то незнакомого пойла в одном из трактиров города, где был проездом, и пара предприимчивых юных гоблинов воспользовалась этим. Они, видя невменяемое состояние могущественного мага, сначала ограбили, а затем, весело хохоча, дотащили его до рва, куда сливались все нечистоты города, и, распевая веселые частушки про незадачливых путников, столкнули в вонючие канализационные воды. После Маргелиус, свирепо скрипя зубами и кровожадно ухмыляясь, нашел тех весельчаков и сам повеселился на славу, гоняя их несколько часов подряд в солнцепёк по городу, чтобы научились уважительно относиться к путешественникам. Сей метод оказался очень эффективным, парни не только приобрели первоклассные манеры, как если бы окончили институт для благородных девиц, но и с тех пор на протяжении ряда лет всегда выигрывали соревнования по бегу, завоевав целую кучу золотых медалей и удивляя матерых спортсменов выносливостью и скоростью.
Министр образования того города, прослышав о данном происшествии и восхитившись новым действенным методом в воспитании у молодёжи чувства прекрасного и изящного, наградил Маргелиуса Кубком Почётного Гражданина города. А спортклуб «Юный Витязь» предложил стать ведущим тренером, от чего герцог Маргелиус Альгвардский, придя в спортзал и увидев перепуганные физиономии парней, тренирующихся в клубе, благородно отказался. За что в благодарность юные витязи данного клуба бесплатно насобирали харчей герцогу в дорогу и погрузили его пожитки на самую быструю лошадь, которую, скинувшись всей ватагой, подарили Маргелиусу, чтобы быстрее убирался из города, пока не передумал. Почётным эскортом проводили воинственного герцога до ворот, внимательно проследив за тем, чтобы у него не было предлога вернуться. И долго махали ему на прощание руками и, неискренними голосами, предлагая заезжать ещё.
Попытки наладить мысленный контакт с трубадуром тоже ничего не дали. То ли магнитные бури мешали, которые участились в последние дни, то ли слишком большое расстояние, но возобновить связь с парнем через астрал не удавалось. И маг на время отбросил эту мысль, решив не тратить попусту время и силы. Контакты на большие расстояния выматывали очень сильно, но самым главным побочным и очень неприятным эффектом было то, что они вызывали жажду и волчий аппетит, утолить которые Маргелиус никак не мог, в силу отсутствия еды и питья. Он был Бессмертным, но это не значило, что он не может умереть от истощения, восстанавливать силы требовалось даже Бессмертным.
Чтобы хоть чем-то заняться и не подохнуть от скуки, он выпустил мысленные щупы и несколько дней подряд обследовал окрестности, выискивая хотя бы пауков или других каких-нибудь тварей в пределах замка, раз крупных животных в округе не водилось. Наткнувшись на многочисленные норки мышей в замке, которых, похоже, общество мага не смущало, он занялся исследованием их норок. Через пару недель он досконально изучил все повадки и привычки серых зверьков, начал отличать их друг от друга и присваивать им имена. Затем пришла очередь изучения жизни различных насекомых, букашек и местных лягушек.
Когда же его уже начало просто тошнить от всех этих исследований, маг решил бросить это занятие, пока окончательно не повредился в уме, подсчитывая, сколько мух сегодня поймал какой-нибудь жабёныш. Где-то на краю сознания у него забрезжил проблеск идеи, как освободиться из плена.
Он радостно ухмыльнулся и принялся за дело. О трубадуре он, увлёкшись идеей, не вспоминал.
Глава 5. Случай попинать королевских особ, да ещё и за дело, выпадет не каждый день
1
– Слушай, а мы сегодня жрать будем? У меня уже от голода все кишки свело, – жалобно заныл Ясень, ёрзая на плече трубадура. Они шли уже не первую неделю, и собранные заботливыми родичами насмешника съестные припасы очень давно закончились благодаря прожорливости Ясеня. Трубадур был самым ужасным охотником, которого насмешник видел в своей жизни, из-за чего они оба больше питались добытыми Ясенем грибами, ягодами и кореньями, которые не слишком утоляли голод.
– Если бы кое-кто, когда мы пришли в деревню на Лысой горе, не обозлил местных жителей, оскорбляя всякими гадкими репликами и смачно комментируя их недостатки, то у нас уже были бы ночлег и еда. А вместо этого нам пришлось спасаться бегством, пока жители деревни не сделали из нас отбивную, – высказался Пройдоха, у которого тоже нещадно бурчало в желудке, и он уже начал прокручивать в уме самые разнообразные способы избавления от новоприобретенного спутника. – К тому же, вынужден признать, что пока мы улепётывали из деревни во весь дух, то заблудились. Я не имею представления, где мы теперь находимся.
– Извини, – прошептал незадачливый сын короля. – Я не знал, что они юмора не понимают.
– Юмор?! – вскипел Пройдоха, свирепым взглядом уставившись в невинные глаза Ясеня, чистые, как капли росы на рассвете.
– Тихо. Там кто-то есть, – испуганно пискнул Ясень, ткнув лапкой в направлении кустов впереди.
Трубадур замер, напрягая зрение в попытке рассмотреть, кого учуял насмешник в высоких зарослях. Вытащил кинжал из ножен и бесшумно двинулся к кустам.
– С ума сошел? – шёпотом взвыл тоненьким голоском Ясень, вытаращив глаза. – Поворачивай назад, дубина, пока он нас не заметил.
Пройдоха остановился, внимательно глянул на перепуганного Ясеня, поняв, что тот не прикидывается, а на самом деле буквально посерел от ужаса, больно вцепившись коготками ему в плечо, мысленно чертыхнулся и стал осторожно пятиться назад. Но было поздно. Своей перепалкой они привлекли внимание того, кто притаился в кустах и, похоже, задремал. В следующий миг оттуда показалась здоровенная голова дракона. Пройдоха охнул и уронил кинжал на землю.
Дракон упёрся мордой в лицо трубадура и злобным изучающим взглядом уставился на нарушителей его спокойствия, оглядел костлявую фигуру Пройдохи, залатанные штаны, зачем-то понюхал гитару. Широко разинул пасть и…
– Тьфу! – фыркнув, смачно сплюнул под ноги певцу, затем виртуозно выругался.
Пройдоха стоял, боясь пошевелить даже пальцем. Он не понимал необычного поведения огромной рептилии. По всем правилам дракон уже должен был сожрать путников.
– Ну, чего уставился?! – рявкнул дракон. – Пошёл вон! Я несварение желудка зарабатывать себе не собираюсь. Ходят тут всякие, охоту портят, всю живность мне распугали, теперь жди, пока кто появится, – продолжая рассерженно бурчать, выпуская дым из ноздрей, дракон уполз обратно в кусты.
– Это мы-то несъедобные? – взвился Ясень. – На себя посмотри, ящерица облезлая, образина занудная!
Дракон, злобно зашипев, выскочил из кустов, проявив недюжинную прыть при всей многотонности своей туши, и сбил трубадура с ног, придавив лапой.
– Все, доходяга, подавлюсь, а съем! – грозно зарычал дракон, обдавая лицо музыканта струями горячего дыма.
– Обалдел? Он-то причём? – произнес Ясень, выползая из кустов, куда свалился при нападении дракона.
– Ты?! Это ты на меня наехал? – изумлённо уставившись на насмешника, вопросил дракон. Затем убрал лапу с трубадура, грохнулся на землю и заржал так, что с ближайших деревьев посыпались листья. А певчие птицы, с осуждением глянув на дракона, поспешили перелететь на другое дерево.
– Ой, не могу! Очуметь. Блин, парни, вы вообще кто? Таких чудиков, как вы, мне давно не попадалось, – ржал дракон, совсем невежливо тыкая лапой в Ясеня.
– Хорош граблями махать. Зашибёшь же, – возмутился насмешник, уворачиваясь от лап, трясущегося в припадке от смеха дракона.
– Послушайте, сударь дракон, раз жрать вы нас передумали, то не могли бы вы подсказать заблудившимся путникам, как нам дойти до тракта? – спросил, обращаясь к дракону, Весёлый Пройдоха, поднимаясь с земли и отряхивая одежду. Затем подобрал кинжал, который валялся рядом и вложил в ножны.
– Наглости вам не занимать, ребята, – весело хмыкнул дракон. – Ну, да ладно, настроение у меня сегодня сытое, так что, так и быть, пошли – провожу.
Дракон повернулся и первым направился в сторону леса. Переглянувшись с Ясенем, трубадур пожал плечами и пошёл вслед за необычным проводником. Дракон оказался превосходным следопытом, и они быстро продвигались по лесу, легко обходя непроходимые чащобы.
– Я – трубадур Весёлый Пройдоха, а мой мелкий спутник – это сын короля насмешников Ясень. – Представил себя и Ясеня трубадур.
– Трубадур – это стихоплёт что ли? Хотя пофигу кто ты, был бы человек хороший. А меня зовут Огнедышащий Дракон, будем знакомы, – вежливо отозвался дракон.
– А что драконы бывают какими-нибудь другими. Твои предки явно оригинальностью не отличались, и так понятно, что ты дракон, притом огнедышащий, – принялся ёрничать Ясень.
Ласково глянув на насмешника, Огнедышащий Дракон наклонился к уху Пройдохи и ещё более миролюбиво спросил, поблёскивая глазами в сторону Ясеня:
– Ты не будешь возражать, если я отвешу парочку подзатыльников твоему больно разговорчивому спутнику?
– Нет, – ухмыльнулся Пройдоха. – Я и сам не прочь. Буду вторым в очереди за тобой. Попинать королевских особ, да ещё за дело, случай выпадает не каждый день.
– Да ладно, ладно вам, уже заткнулся, – обиженно протянул Ясень, глядя с опаской на трубадура с драконом и, на всякий случай, отходя подальше. – Извиняюсь, если обидел кого ненароком, не хотел. В качестве возмещения морального ущерба могу веточек для костра насобирать, если, конечно, мы всё-таки собираемся сегодня хоть чего-то пожрать. От голода у меня уже желудок ссохся.
– Жрать? Хорошая мысль, – рыкнул дракон. – Пока твой маленький зелёный друг собирает хворост, если траву жрёте, могу нарвать вам вон тех вкусных плодов, что мне отсюда видны, – сказал дракон, немедленно приступив к действию. Подошёл к одному из высоких деревьев и несколькими ударами своих когтистых лап посшибал плоды с его вершины.
Трубадур, ловко увернувшись, поймал плоды, оказавшиеся крупными апельсинами.
– А это вам жаркое, парни, – присовокупил дракон, снайперски дыхнув пламенем из одной ноздри на парочку пролетающих мимо жирных птичек. Через несколько секунд пара подгоревших рябчиков рухнула к ногам трубадура.
– Слушай! Тебе только шеф-поваром быть! – восхищался драконовыми организаторскими способностями в плане еды трубадур, когда полчаса спустя они ужинали добытым драконом провиантом. – С тобой не пропадёшь. У тебя вообще какие-нибудь срочные дела есть? А то пошли с нами.
При этих словах Ясень начал усиленно пинать лапками Весёлого Пройдоху в бок. На что музыкант не обратил ни малейшего внимания, сыто икнул и блаженно растянулся на земле, положив руки за голову.
Дракон задумчиво посмотрел на трубадура и покачал головой:
– Вам же к людям. А мне к ним никак нельзя, они меня что-то недолюбливают с некоторых пор и, скорее всего, откроют сафари.
– Почему? Ведь драконы теперь большая редкость, они занесены в Зелёеную книгу, не то, что насмешники. И убивать драконов можно только в порядке самозащиты, если толщины кишки хватит, конечно, – удивился Ясень, обглодав последнюю косточку, и аккуратно вытер жирные лапки о штанину Пройдохи. Тот вяло ругнулся и попытался отпихнуть от себя наглеца.
– Точно, Ясень прав, – подтвердил трубадур, с хрустом потянувшись.
– Это другие все драконы занесены в Зелёную книгу, а я исключение. Насчёт меня там даже отдельный пункт есть, который разрешает охотиться на меня в любое время года, – тяжко вздохнул дракон. – Если хотите, могу поведать вам эту грустную историю.
– Валяй, – разрешил Ясень.
2
Компания гоблинов неторопливо продвигалась на север через лес. Они заходили в попадающиеся по пути городки и деревеньки, где благодаря братьям Твердолобам быстро разживались съестным. У Тугодума и Тугомысла оказался настоящий талант – выигрывать в карты. Придя в какое-нибудь селение, братья сразу направлялись в местное игорное заведение, где придавались своей страсти. Там благодаря умению виртуозно блефовать и жульничать они умудрялись обыгрывать в карты заядлых игроков и шулеров, приводя последних в немалое негодование: дилетантам не положено обыгрывать профессионалов. Это вульгарное нарушение правил игорного кодекса. Больше книг на сайте кnigochei.net Но, взглянув на чересчур внимательные физиономии братьев-богатырей, дружелюбно поглядывающих на них исподлобья, непонятно от чего всё красноречие у господ-шулеров пропадало, а все возражения застревали в глотках. И, скрипя сердцем, проигравшиеся в пух и прах мастера игорного бизнеса предпочитали платить, расставаясь с содержимым своих поясов и карманов.
На прощание братья показывали ребятишкам различные фокусы при помощи карт, чем приводили тех в немалый восторг и восхищение. А их мамаши и папаши, в благодарность за бесплатные развлечения для своих чад подкидывали братьям и их спутникам харчей в дорогу.
Гоблины дошли до Белой реки и задумались, как переправиться на другой берег. Так как ничего умного в голову не лезло, Нэдфилд решил, что следует разбить лагерь и ждать, пока какая путная мысль кому придёт в голову.
Проныра, выслушав предложение Нэдфилда, пожал плечами и занялся обустройством на ночлег. Твердолобы, недолго думая, засели за своё любимое занятие – игру в карты, с переменным успехом выигрывая друг у друга орехи. Попутно обсуждали, что следовало бы больше тренироваться в игры в шахматы и шашки, так как севернее играют больше в интеллектуальные игры. Старую деревянную доску, немного поеденную червями-древоточиями, с потертыми мраморными фигурками они обменяли на часть кувшинов в одном из городков, о чём поскромничали уведомить своих спутников, опасаясь их гнева. В целом же, братья были вполне довольны жизнью и о цели своего путешествия почти не вспоминали.
Лысый тролль Овгард направился к реке, искупался в прохладной воде и задумался. Он уже жалел, что опрометчиво дал гоблинам уговорить себя идти в это глупое кругосветное путешествие. Ничего привлекательного и романтического в нём он уже не находил. Забираться дальше на Север ему совсем не хотелось, лысая башка в отличие от голов его более волосатых спутников уши от ночного холода не защищала. Притом в последней деревеньке Забавново ему приглянулась одна симпатичная тролльша, и он был не прочь познакомиться с ней поближе.
– Слушай, мужики, вам не кажется, что становится холоднее, – зудел Овгард, ёжась от холода на следующее утро. Он твёрдо решил, что поворачивает обратно, несмотря на принятое Пронырой решение строить плот.
– Да нет, – буркнул Проныра, который искренне недоумевал, чего так разнервничался Овгард. – Присоединяйся строить плот. Идти вниз по реке в надежде найти брод, как сначала предлагал Нэд, – не самая лучшая затея. Я с ним и стройматериал уже присмотрел.
– Я возвращаюсь! – на одном дыхании, набравшись храбрости, выпалил Овгард, с вызовом глядя прямо в глаза Проныре.
– Почему? – спросил Нэдфилд, который стоял возле Проныры и лениво ковырялся в носу. Он внимательно следил за трудовым процессом братьев Твердолобых, которых, не теряя времени, уже запряг обтёсывать ветки под плот.
– Потому, что я хочу жениться на Розе, а пока я тут с вами шляюсь, она выйдет за кого-нибудь другого, кого не надо ждать, – ответил Овгард, от волнения выдёргивая последние волоски на своей и без того лысой голове.
– Какая ещё Роза? У тебя же нет невесты, – рассеянно отозвался пузатый гоблин, прикидывая в уме, успеют ли они построить плот до вечера, если перестать трепаться, а заняться исключительно делом.
– А это наш шустрый Овгардик в деревне Забавново времени не терял. И вместо того, чтобы заниматься добычей пропитания, как остальные члены отряда, торчал в баре и строил глазки одной смазливой официанточке, – словоохотливо пояснил Проныра, который лихорадочно пытался придумать, как отговорить Овгарда.
– Дела, – почесав затылок, изрёк Нэдфилд.
– Послушай, Овг, у тебя много бабок есть? – спросил Проныра. В его мозгу возникла мысль, как уговорить тролля остаться. Заметив немного озадаченный взгляд Овгарда, гоблин продолжил:
– Гм, может тогда у тебя есть приличная ферма, приносящая стабильный доход или на худой конец ты любимый племянник богатой престарелой тетушки? – продолжал любопытствовать Проныра, внимательно глядя на тролля.
– Нет, – задумчиво протянул Овгард, не понимая, куда клонит гоблин.
Нэдфилд, бросив ковыряться в носу, сочувствующим взглядом посмотрел на тролля и весело хмыкнул, поняв, куда гнёт Проныра.
– Ну, если у тебя ни шиша нет, и ты не красавец, то скажи, с какой стати тролльша пойдёт за тебя замуж? – поинтересовался, с превосходством глядя на Овгарда, Проныра.
– Что же мне тогда делать? – искренне расстроился Овгард, в тролльшу он влюбился с первого взгляда и теперь не мыслил существования без нее. Гоблин своими жестокими словами поразил его в самое сердце, разбив надежды.
– Не горюй. Я знаю, как тебе добиться расположения неприступной красавицы тролльши, – утешил тролля, лукаво блестя глазами, Проныра.
– Как? – с надеждой спросил Овгард.
– Как-как, разбогатеть, простофиля, пока мы идём вокруг света, – просветил недогадливого тролля хитрый гоблин.
– Точно! – Радостно вскричал Овгард, окрылённый таким простым решением проблемы. – Строим плот! – резво развернувшись, он бросился со всех ног помогать братьям Твердолобым.
3
– Мой род берёт начало из долины Гор тогда, когда ещё человек был легендой, – старательно прочистив горло, начал свой рассказ Огнедышащий Дракон. – Драконы были великим кланом, сильным и свободным. Мы вели вольную жизнь, парили над реками и равнинами. Драконы были одними из самых могучих и красивых существ на земле. Нам принадлежал весь мир. Мы любили независимость и стремительный полёт. Это была эра правления Драконов, их славы на земле. С расой Воителей мы жили в мире очень долго, те тоже предпочитали отшельничество, но если мы селились больше на Севере, то те предпочитали климат потеплее и выбирали центральные и южные районы материка. Между нашими расами царило хрупкое равновесие много тысячелетий.
На этих словах дракон вздохнул, с болью в глазах посмотрел на своих слушателей и, сверкнув взглядом, яростно произнес:
– А теперь представьте себе то время, когда появились люди, тролли, гоблины, гномы и эльфы. Эти маленькие разношёрстные жалкие существа обладали воинственным характером. Но нет! Сначала могучая раса драконов вас всерьёз не приняла. Что для нас, драконов, самых мудрых существ на земле, значили жалкие людишки и нелюдишки с их крошечными амбициями. Вы были для нас не больше, чем какие-нибудь букашки. Но очень скоро мы убедились, что вы очень противные и злобные букашки. Вы начали мешать нам, нагло поселяясь на наших землях, а плодились, несмотря на короткий срок жизни, с невероятной быстротой. Но даже тогда, когда возникли первые случаи нападения людей и троллей на драконов, мы были настолько самоуверенными и глупыми в своём тщеславии, что не встревожились. Мы недооценили вас и жестоко за это поплатились. Когда драконы решили вступить в битву, было слишком поздно, почти все были мертвы. Мы не сумели вовремя понять надвигающуюся опасность, да и кто мог себе представить, что наш мир завоюют какие-то люди. Драконы любили простор и селились чаще поодиночке, редко бывая друг у друга в гостях, чем и воспользовались люди. Наша любовь к свободе стала нашей гибелью. Люди перебили нас по одному, и некому было оплакать наши могилы, – грустно произнес дракон. – Мы вынуждены были уйти дальше в леса и горы, спасаясь от человеческой ненависти, так как люди боялись нас и убивали. В это воинственное время между драконами, людьми, троллями и прочими новыми существами мира Воителей и родился я. Тогда земля дрожала от битв и магии. Так я рос, впитывая сказания о духе свободы, мощи и былой славе века драконов. Я был юн и глуп. Когда я жил в пещере в горах, уже отселившись от своей матушки с батюшкой, ко мне приходили рыцари, но только для того, чтобы вызвать на поединок во славу какой-нибудь толстощёкой принцессы, не умеющей даже читать. Я не смог убедить их в своих мирных намерениях, они приходили сражаться, и я убивал всех тех несчастных влюблённых дураков и идиотов желающих прославиться, желая освободить мир от этой заразы.
– У тебя не было выбора! – вскричал трубадур, – ты не несёшь за это ответственности. Это была самооборона. Очень давно люди поняли своё заблуждение и жестокость. Уже много веков на драконов запрещено охотиться, тем более убивать.
– Я не закончил, – тихо, но твёрдо прервал поток красноречия Пройдохи Огнедышащий Дракон. – Это еще не всё. Много веков я прятался от людей в лесу, как жалкая гиена, не зная покоя. Я умирал от безысходности и горя, поняв, что мне нет места в этом новом мире, в котором родился. Тогда я встретил его. Это был один из Бессмертных. Он не боялся меня и говорил со мной как дракон с драконом, он возродил во мне веру в себя, вернул уверенность. Предложил пойти с ним. Я был молодым и глупым, я жаждал отомстить людям и нелюдям за все унижения, которым они меня подвергли, желал им смерти, горел жаждой отмщения и желанием вернуть землю драконам. Я не понимал, что нельзя вернуть время. Я согласился. Я объединил с ним разум и кровь. Он стал моим другом и хозяином. Свободный и гордый герцог, не покорившийся никому, правитель Страны Гор и Северного ветра, Маргелиус Альгвардский.
– Что? Маргелиус был твоим хозяином?.... И ты служил гаду добровольно? – неприязненно спросил музыкант, не справившись с нахлынувшими на него чувствами.
– Подожди, – произнёс, бледнея, Ясень. – Если Маргелиус твой хозяин, то у него, как я учил на уроках истории, если это не враки, был только один дракон-ренегат, согласившийся ему помогать, прозванный Лютым. Но тогда ты…
– Угу, – понуро кивнул дракон, – это я и есть.
– Ты нас до сих пор ненавидишь? – тихо спросил трубадур, с отвращением глядя в глаза дракона.
– Мамочки, – взвизгнул Ясень, трясясь от страха. – Кончай рассусоливать, уносим ноги, стихоплёт!
– Нет, конечно, нет. Это была ошибка, – с горечью произнес дракон, – Я же объяснил. Ужасная роковая ошибка! Уходите! Убирайтесь! Всё равно не поймёте. Но теперь-то поняли, почему мне не видать Зелёной книги как своих ушей? Можете открыть на меня сезон охоты.
Дракон устало поднялся и, тяжело ступая, направился в лес. Подальше от людей, от этого нового и такого чужого ему мира людей.
– Стой! – крикнул Пройдоха, сгорая от стыда. Не известно отчего ему стало до боли стыдно, кто дал ему право судить дракона, и как бы он сам повел себя, окажись в его ситуации. – Тьфу, да подожди же! – трубадур бросился за драконом и ухватил его за кончик хвоста.
– Офигел?! – обалдело спросил дракон.
– Нет, это он всего лишь месяц назад хорошенько башкой приложился о землю в гостях у короля насмешников. Вот и чудит. Вы можете идти, сударь дракон, своей дорогой, а мы пойдем своей, – выдал тираду Ясень, хватая Пройдоху за штаны и пытаясь оттащить того от дракона. Затем, обращаясь к юноше, тихо прошипел, так чтобы его не мог расслышать дракон:
– Очумел, ты часом не из этих рок-музыкантов долбанутых, которые, когда умные люди делают ноги, наоборот лезут туда, где им обязательно набьют морду.
На данное заявление Пройдоха ничего не ответил, а подошёл к дракону и сказал:
– Прости, твоё заявление было слишком неожиданным. Я тебе верю.
На этих словах насмешник хлопнул себя по лбу и выругался сквозь зубы:
– Да меня, похоже, не в спутники тебе отдали, а в няньки. Какое доверие? Ты взгляни на этого урода, он ведь пахал на монстра и, небось, зверски убивал невинных людей.
– Неправда! – вскричал дракон. – Не было такого!
– Хочешь сказать, что Маргелиус держал тебя просто так, за здорово живешь, чисто для услаждения своего экзотического вкуса? – насмешливо протянул Ясень, показывая козу дракону.
– Для устрашения. В мою задачу входило лишь отпугивать особо назойливых людишек от жилища герцога. Я ненавидел людей, но просто ради развлечения, я никого не обижал. Злился, но не убивал. С врагами Маргелиус сам предпочитал разбираться, в трусости его обвинить никак нельзя было, – на этих словах, дракон потер лоб. – Хотя нет, проклятый склероз, – выругался Лютый. – Теперь припоминаю, что как-то я всё-таки сожрал парочку настырных магов особо сильно досаждавших моему господину.
– Вот! – вскричал, победоносно посмотрев на трубадура, Ясень. – Эта гнусная лживая морда уже признается в людоедстве!
– Ясень, заткнись, пожалуйста, – морщась как от зубной боли, оборвал словоизлияния насмешника Пройдоха. – Драк, присоединяйся к нам.
– Ты серьёзно? – недоверчиво глядя на юношу, спросил дракон, боясь показать свою радость: он так устал от одиночества и уже не чаял обрести друзей.
– Конечно. Ясень тоже рад, только в силу паскудного характера никак не может найти подходящих слов от радости, – подначил трубадур Ясеня, который сделал вид, что ничего не услышал.
– Хорошо, я готов. Только много веков назад я дал обещание, освободить одного человека из плена и до сих пор не сдержал слова. Время уже пришло, а я до сих пор никак не решусь. Поможете мне его выполнить, – с мольбой в голосе попросил Лютый своих спутников.
– О чём разговор, запросто, – легко согласился трубадур, отказывать кому-либо в помощи было не в его правилах. – Какую прекрасную принцессу освобождать будем?
– Почему принцессу? Никаким принцессам я обещаний не давал. А освобождать я иду Маргелиуса Альгвардского.
– Что?! Кого мы освобождаем? – огорошено спросил Пройдоха, у него от неожиданности даже голос сел. Насмешник только пальцем у виска покрутил, он уже ничему не удивлялся.
– Много лет назад, когда я служил Маргелиусу, я дал ему обещание: если его пленят, освободить его. Теперь он очнулся от сна, и я должен вызволить его, – хмуро ответил дракон.
– Откуда ты знаешь, что он проснулся? – вклинился в разговор насмешник, в глубине души уже жалея, что в благодарность за спасение согласился на целый год стать спутником музыканта. Он думал, что его ждут приятная прогулка и увлекательные приключения, но такие приключения – это слишком даже для него, а приятной прогулкой что-то и не пахнет.
– Он мысленно связался со мной, позвал на помощь. У меня с герцогом кровная магическая связь, я её не ощущал, так как он был, считай, мёртв, а я – свободен все эти века. Но сейчас я его чувствую. Маргелиус успел сообщить, что заключен в каменном мешке и самостоятельно освободиться не может, – откликнулся Дракон.
– Ты понимаешь… – начал было трубадур, но дракон перебил его.
– Думаешь, я не понимаю, кого должен освободить?! Думаешь, я не мучился, пытаясь решить идти или не идти, – горячо произнёс Лютый, пытаясь показать всю глубину сомнений и боли, мучивших его. – Я давал обещание и должен его выполнить.
– Ты же говоришь, что не сдержал его раньше, что же тебе мешает и дальше не сдерживать его? – испытующе спросил насмешник.
– То, что он очнулся несколько недель назад. Когда он спал, это было одно, он не мучился, и я мог оттягивать этот миг до парада чёрных дыр, но теперь он страдает. Слишком жестоко оставлять его похороненным заживо, каким бы он ни был. Он спас мне жизнь, я не могу этого забыть. Как и не имею права бросить его беспомощным. Это бесчеловечно. Я обязан откликнуться на его Зов… – грустно заключил дракон, ковыряя когтями передних лап землю возле себя.
– Он прав, – согласился Пройдоха, – оставлять кого-либо замурованным заживо – это нонсенс. Бросать его там нельзя. Значит, идём в замок мага.
Трубадур согласился, но в глубине души у него царил настоящий хаос, всё было так сложно и запутанно. Как принять верное решение меж двух огней, когда нельзя все оставить, так как есть, а если освободить, то можно сделать ещё хуже.
«Надо, пока идём в замок, срочно что-нибудь придумать», – решил про себя трубадур, шагая за драконом на Север.
– О, моя горькая доля, Богиня Удачи, на что ты покинула меня! – горестно возопил, воздев лапки к небу, Ясень, плетясь вслед за ними. – Теперь моим спутником помимо придурковатого хиппи будет и полоумный дракон-убийца. И в довершении всех бед, я иду вместе с ними освобождать из плена спятившего чародея, которого умные люди давным-давно определили туда, где ему самое место. Определённо с годами род людской окончательно поглупел, предкам такое и не снилось!
