Текст книги "Простые истории, или перипетии жизни (СИ)"

Автор книги: Ирина Гартман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

– Тарасов, твою мать! – кричал один из них, и Данька с облегчением узнал голос Пашки. Теперь дело вовсе не казалось безнадежным.

– Вставай, идиот! – подлетевший Матвеев отшвырнул от Даньки одного из нападавших и рывком поднял друга на ноги. Тимур тут же встал с другой стороны, и Тарасов с изумлением заметил в его руках нож, который тот держал вполне уверенно. Это не укрылось и от их противников.

– Крутой, да? – неприязненно протянул один из них, покосившись на нож. Тимур, улыбнувшись, ловко прокрутил лезвие между пальцами, и бритый сделал шаг назад, бросив взгляд на главного. Тот, уже поднявшись, оценил обстановку, сравнил силы и махнул рукой.

– Да пошли вы! – выплюнул он. – Еще попадетесь!

– Козлы, – с презрением процедил Паша, глядя им вслед. – Только и могут, что втроем на одного. Стой, а это кто?

Тимур уже склонился над лежавшим парнем и, перевернув его на спину, охнул.

– Паш, это же Славка! – воскликнул он. – Черт, у него кровь.

– Щукин, что ли? – нахмурился Матвеев и присел рядом с Тимом. Только теперь Данька смог разглядеть спасенного им парня.

Тот едва ли был мельче самого Даньки. Светло-русые волосы прикрывали шею и падали на скулы – на правой наливался неслабый синяк. Лоб "украшала" ссадина –  кровь порядком залила один глаз, придавая лицу ужасающий вид. Когда Пашка попытался вытереть ее платком, парень застонал и открыл глаза. Несколько секунд понадобилось ему, чтобы сообразить где он находится и что произошло, а когда сообразил, тут же начал вырваться.

– Слав, это мы! – Тимур вцепился в него мертвой хваткой, не давая брыкаться. Тот снова дернулся, все еще не понимая, кто рядом с ним, а потом затих, недоверчиво глядя на ребят.

– Тим? – едва слышно произнес он и, цепляясь за Тимура, попытался сесть. Пашка поддержал его со спины. – А эти?..

– А этих вот этот герой разогнал, – Тим весело стрельнул глазами в сторону Даньки, у которого начался отходняк после драки. Тело ломило, словно провернутое через мясорубку.  Щеку, наконец, засаднило, очевидно там расцветал фингал. Слава посмотрел на Тарасова в упор.

– Я тебя не знаю, – сказал он. – Ты не бываешь в тусовке?

– Где? – не понял Данька, и Тим покосился на него с насмешкой.

– Не бывает, – подтвердил он. – Он у нас натуральнее некуда.

– Натрепались? – сухо осведомился Матвеев, уже успевший в первом приближении осмотреть Славу. – Жить будет. Может, уйдем отсюда, пока эти орлы не вернулись?

– Здравая мысль, – согласился с ним Данька и подставил плечо Славе, чтобы тот мог подняться. – В больницу бы тебя... Наверняка же сотрясение.

– Не надо в больницу! – всполошился тот. – Я в порядке! Голова гудит только, а так ничего. Отлежусь.

– Где? У себя в общаге? – фыркнул Тимур. – Там у вас отдохнешь, как же.

– Давайте ко мне, – неожиданно предложил Данька. – Ну а что? Место есть. Не к вам же с Тимом, да и ближе до меня. Только у меня кошелек в куртке, а куртка в клубе осталась. Тим, сгоняй, а?

Тимур, коротко кивнув, кинулся обратно в клуб, а Пашка и Тарасов, осторожно поддерживая неуверенно держащегося на ногах Славу, двинулись к проспекту.

Дома, вызвав для друзей такси и заверив, что завтра с утра они оба непременно поедут в травму, Данька выудил из аптечки перекись и вату и усадил Славу на табурет, чтобы обработать его лицо.

– Больно, – прошипел тот, морщась, когда Данька коснулся ссадины. – Придурки, как я на занятиях покажусь?

– Да, такой физиономией ты преподов не порадуешь, – усмехнулся Тарасов и, ухватив за подбородок, повернул Славку лицом к свету. – Хотя, боевые ранения украшают мужчин. Есть повод гордиться.

– Чем гордиться? – с горечью произнес Слава и отвернулся. – Если бы не ты, меня бы просто втоптали в асфальт. Теперь я вспомнил. Знаешь, когда я услышал, что кто-то вмешался, то не поверил своим ушам. Думал, услышав про гомика, ты уйдешь...

– Если я не ушел сразу, то с чего бы мне это делать потом? – резонно заметил Данька и оказался совершенно не готов услышать в ответ:

– Да потому что тебя это не касается. Любой бы прошел мимо, и я даже не могу сказать, что осудил бы этого человека. Глупо впрягаться в драку за того, кого не знаешь, тем более если...

Он не договорил, но Тарасов понял его мысль.

– Хочешь пива? – спросил он, и Славка только моргал, растерявшись от резкой смены разговора . – Думаю, хочешь.

Данька отставил перекись и подошел к холодильнику.

– Ты, в общем-то, прав, – сказал он, передавая Славе холодную жестяную банку. – Кстати, приложи-ка ее сперва к щеке. Так вот, ты, конечно, прав, и зря думаешь, что я не боялся и не колебался. Только в какой-то момент я представил, что сейчас струшу и уйду, а потом, когда Пашке и Тиму понадобится помощь, кто-то другой тоже отвернется и уйдет. И тогда закатают в асфальт уже их.

Данька поддел пальцем жестяное колечко, и банка открылась с негромким сухим щелчком.

– Наша жизнь – в наших руках, сами делаем ее такой дерьмовой, какая она есть. Каждый, кто промолчит и отвернется, тем самым молча соглашается жить в грязи. Вот и все.

– А ты философ, – фыркнул Слава. Данька подмигнул ему.

– Пашка говорит, что я в каждой бочке затычка и на все имею свое мнение, – усмехнулся он, сделал глоток и поморщился от боли. – Не мог его не озвучить этим уродам.

– Получилось эффектно, – из-за банки, приложенной к щеке, улыбка у Славки вышла кривая. – Но, в любом случае, спасибо. Что не отвернулся. Хотя это и вправду тебя не касалось. Твоим друзьям повезло, – добавил он почти с завистью.

– Пашка с тобой не согласится, – покачал головой Тарасов. – Особенно вспоминая лихие школьные годы. Он-то всегда был пай-мальчиком, отличником. А я – шпана дворовая, наказание для всей школы. И, представляешь, нас посадили за одну парту, чтобы он, мол, на меня хорошо влиял! Ох, – спохватился он, сообразив, что сейчас не самое время предаваться воспоминаниям. – Хочешь, я тебя ванну налью? Тебе ж, наверное, вымыться хочется.

– И спинку потрешь? – усмехнулся Славка, но тут же покачал головой. – Просто душ, если можно. И я очень хочу спать.

– Не вопрос, – кивнул Данька и, позволив Славе опереться на свое плечо, повел его в ванную.

– Может, все-таки в травму? – спросил он, помогая парню раздеться. Тот морщился, тихо охал, но в ответ на предложение отрицательно покачал головой.

– Не хочу вопросов, – сказал он. Данька скептически покачал головой.

– Думаешь, не найдем, что соврать? Ну, а даже если и сказать правду, что с того?

– Не очень хорошая идея, – Слава стянул с себя джинсы и посмотрел на Даньку. – Может, дальше я сам?

– Как скажешь, – ухмыльнулся тот и вышел из ванной. На кухне на столе стояли две банки пива: одна полупустая и одна не открытая. Данька потянулся за своей.

Ушибленные ребра противно ныли, и он, прихлебывая пиво, отстранено подумал о том, что в травму нужно не только Славке.

– В общаге ему не стоит таким появляться, там условия не очень, – прошептал ему на прощание Тим, уже стоя на площадке. – Ты бы мог...

– Мог бы, мог, – оборвал его Данька, бросая взгляд на кухню, где на табуретке, боясь пошевелиться, замер избитый парень. – Валите уже домой. Сходили, блин, развлеклись.

– Сам нарвался, – спокойно заметил Пашка, куривший у окна, но ни в его голосе, ни в глазах, Данька не заметил и тени осуждения. – Скажи спасибо, что мы заволновались и следом вышли.

– Я был не прав, – решился признаться Тарасов. – Я и вправду много не понимал. Теперь вижу, что вы имели в виду. Пожалуй, поостерегусь теперь шутить.

– Вряд ли это возможно в принципе, – вздохнул Пашка и затушил сигарету. – Ты и здравый смысл – несовместные вещи.

– Никто-то в меня не верит, – уныло констатировал Данька, закрывая за друзьями дверь.

Теперь он стоял у подоконника, смотрел на редкие светлые прямоугольники окон напротив, и чувствовал, как его стремительно накрывает адреналиновый откат. Только сейчас он в полной мере осознал, как сильно мог вляпаться, но запоздалый страх тускнел перед осознанием собственной правоты . За спиной послышался шорох, и Тарасов обернулся.

– Я там с сушилки взял, – неуверенно сказал Славка, оттягивая пальцами ворот позаимствованной футболки. – Ты не возражаешь?

Тарасов отрицательно покачал головой, показывая, что не имеет ничего против.

– Надо завтра скататься к тебе, забрать какие-нибудь вещи, – сказал он. – Хочешь, Тимура зашлем, чтобы физиономии свои красивые не светить?

– Не надо, – мотнул головой тот. – Я сам. Знаешь, я тут одну вещь понял. Если находится хоть один человек, который не проходит мимо не потому что задевают его лично или его друзей, а просто так – потому что не может пройти... Потому что не все равно... Может, все не так и страшно, а? Может, люди не безнадежны? Может, мы когда-нибудь перестанем бояться не молчать?

– Все может быть, – легкомысленно пожал плечами Тарасов. – Одно я знаю точно: начинать всегда нужно с малого и с себя самого. Поэтому завтра мы с тобой, не стесняясь, едем сперва в травму, а потом к тебе. Андестенд?

И Слава, помедлив, согласно кивнул.

– через 2 года –

Увидев Дениса на пороге собственной квартиры, Славка даже не удивился – до него дошли слухи об очередном фиаско бывшего, а это означало, что тому снова понадобится жилетка, кров на пару дней и... ни к чему не обязывающий секс. Это происходило уже не в первый раз, и если сначала Щукин, все еще испытывавший к Денису прежние чувства, надеялся, что тот одумается, остепенится и вернется, то сейчас полностью растерял иллюзии. Но все равно не мог отказать ему и, едва тот появлялся в его жизни, словно загипнотизированный делал все, о чем попросят. Дэн наполнял его дом смехом, до дрожи острым удовольствием, переворачивал все в душе с ног на голову, а потом, решив свои проблемы, исчезал в неизвестном направлении. До следующего раза, который настал и сейчас.

– Слав, – Денис полоснул его лучезарной улыбкой и нетерпеливо переступил с ноги на ногу. – Привет. Можно мне войти?

– Опять? – сухо поинтересовался Славка, посмотрев на небольшую спортивную сумку у него в руках, и покачал головой. – Тебе не надоело?

– Ну, не будь занудой, – легко рассмеялся тот и, сделав шаг вперед, оказался почти вплотную к Славе. Тот машинально отступил назад, чем Денис тут же воспользовался, прошмыгнув в квартиру. Славка, проклиная себя на все лады, захлопнул дверь и, обернувшись, уже собирался высказать все, что думает, но оказался прижат к косяку и порывисто, жадно поцелован.

Первый порыв – вырваться – потонул под шквалом хорошо знакомых ощущений, такого родного и близкого тепла, и Славка в который раз махнул на все рукой, пустив происходящее на самотек. Вдоволь насладившись его ртом, Дэн принялся целовать скулы, щеки, шею, попутно запустив руки под Славкину домашнюю футболку и увлеченно шаря ладонями по груди. И Славка плыл, совершенно забыв о том, что так уже было не раз и не два, что у Дэна снова проблемы и некуда пойти, а здесь не выгонят, накормят и даже пустят в постель, не сказав ни слова в упрек. Сейчас это было совершенно неважным, далеким, в отличие от весьма близкого Дениса.

– Там всего лишь крыло замято было, прикинь, Слав? – возмущенно вещал Дэн, доедая пожаренное Щукиным мясо. – Гадское крыло. И из-за этого такой скандал! Денег ему, что ли, жалко? У него же их пруд пруди!

– Потому и пруд пруди, что жалко, – поморщившись, отозвался Славка, которому было неприятно слушать про очередного папика. Дэн фыркнул.

– Да брось, – с сарказмом протянул он, – а то я не знаю, как такие бабки зашибаются. Это нам с тобой, Славочка, надо корячиться и копейку считать, а они воруют.

Слава оглядел его прикид, навскидку тянущий тысячи на полторы американских рублей, и подумал о том, что "корячиться", безусловно, приходится не всем. На секунду стало противно – от собственной беспомощности и уступчивости, от наглости и бесцеремонности Дэна, от какой-то общей вселенской несправедливости, но потом Денис, очевидно почувствовав его настроение, оказался рядом и крепко обнял за плечи.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – прошептал он, уткнувшись носом в ухо Славке. – Но все не так. Не как раньше. Я много думал о том, как живу, с кем... лучше тебя у меня никого не было. Слав, ты потрясающий... Давай попробуем заново, а? Ну, ты ведь меня любишь? Любишь, знаю. И я тебя. Только недавно понял, что все еще люблю.

Мягкий обволакивающий голос влезал под кожу, взламывая казавшиеся такими надежными щиты, напрочь сметая выстроенную защиту, и Слава против воли вслушивался, не желая верить, но в тоже время отчаянно надеясь, что все окажется правдой. Раньше Денис действительно не говорил ему, что любит, предпочитая отделываться общими, ничего не значащими фразами, или просто заминая тему. Теперь... неужели действительно осознал? Верить хотелось до безумия, и согласиться оказалось так легко и просто, что Славка, почти не осознавая, что делает, потянулся навстречу – будто шагнул в пропасть. Падение было приятным.

Наутро, когда Денис никуда не исчез и был непривычно ласков и предупредителен, Слава решил, что попал в рай. Мечты сбывались буквально на глазах, и было плевать на то, что после завтрака Дэн выклянчил у него деньги, чтобы, как он объяснил, купить к вечеру вина и «что-нибудь вкусненькое» для празднования их воссоединения. Только на работе Слава вспомнил, что договаривался встретиться с Пашей и Тимуром, и, позвонив, извинился за изменение планов.

– Все в порядке? – словно между делом поинтересовался Матвеев, и Славка прикусил губу, не зная, то ли солгать, то ли сказать правду. Паша очень недолюбливал Дэна и, признаться, у него имелись для этого веские причины.

– Работы много, – решил он пойти по пути меньшего сопротивления. – Перенесем?

– Конечно, – согласился Павел. – Освободишься – звони. И от тебя что-то хотел Данька.

– Я ему позвоню, – клятвенно пообещал Слава и, разумеется, забыл об этом раньше, чем повесил трубку. Все его мысли прочно были заняты Денисом.

Праздничный ужин так и не состоялся – Славку действительно, как назло, задержали на работе, о чем он честно попытался предупредить Дениса, но тот не отвечал ни по домашнему, ни по мобильному телефону. Славка нервничал, его к тому же  с завидной регулярностью дергало начальство, расшатывая и без того трещащее по швам спокойствие. Дела не ладились, он несколько раз ошибся, вводя в базу данные, а в довершении всего неправильно оформил счет, перепутав реквизиты клиента. Это, разумеется, заметили, и разразился грандиозный скандал.

Когда Слава вывалился из офиса, его грела только мысль о дожидавшемся дома Денисе. Безумно болела голова, хотелось добраться до кровати, уткнуться в теплое плечо и заснуть, зная, что все хорошо. Славку качало и подташнивало – сказывалась травма, полученная два года назад. Сам он считал, что легко отделался, ведь если бы не лучший друг Пашки – Данька Тарасов – то все могло кончиться и уютной могилкой на каком-нибудь живописном областном кладбище, однако с тех пор, стоило ему понервничать, как голову, словно стальными обручами, стискивала сильнейшая боль.

Он кое-как добрался до дома, мечтая о том, чтобы Денис оказался на месте, однако в квартире царили тишина и пустота. Приглядевшись, Слава понял, что сумки, с которой вчера заявился Дэн, не было тоже. Он медленно прошел на кухню, все еще на что-то надеясь, хотя внутри просыпалось холодное, предельно четкое осознание – его опять обманули. Купили на дешевые слова, на небрежно брошенную, словно подачку, толику тепла. Почему? За что? Вечные вопросы, на которые никогда не находится ответов.

На кухне он механически налил себе воды и выпил залпом, не замечая, что заливает воротник рубашки. От головной боли плыло перед глазами, окружающий мир погружался в туман – становился мутным и нечетким. Он еще раз попытался дозвониться до Дениса, но тот не брал трубку. Пошатываясь, Славка добрался до кровати и лег на спину, уставившись в потолок. Он надеялся, что что-то изменилось? Черта с два. Все осталось на своих местах, и собственная бесхребетность была куда обиднее, чем очередной обман.

Свет резал глаза, и Слава прикрыл их, надеясь, что боль хоть немного уймется. Надо было встать и принять таблетки, но сил не было даже на это. Хотелось просто умереть, прямо тут и сейчас, ведь жить, казалось, совершенно не для чего. Он даже не подумал подняться, когда в коридоре принялся надрываться телефон – судя по рингтону, звонил не Денис, а говорить с кем-то еще не хотелось совершенно. Мелодия настойчиво ввинчивалась в воспаленный мозг, но потом, звонивший видимо отчаявшись дождаться ответа, угомонился. Воцарилась тишина.

Слава, кажется, умудрился задремать, но боль пробралась и в его сон, затянув в кошмар. То ему чудилось, что он идет по одинаковым, слепяще-белым коридорам и никак не может найти выход. То его утягивала вязкая вонючая топь, то капала вода, звеняще отдаваясь в голове. Кто-то кричал, хватал его за руки, куда-то тянул – и все эти образы и звуки сливались в единую какофонию, сводившую с ума.

– Славка! Слава! Придурок чертов, где таблетки? Слава! Да проснись же!

Щеку обожгло, в голове взорвалась небольшая водородная бомба, и Славка глухо застонал, едва разлепив пересохшие губы.

– Вот я дурак! Слав, прости, не сообразил. Таблетки где, Слава? Ты меня слышишь?

– В ванной, – осознав, что от него так просто не отвяжутся, ответил Славка, не открывая глаз. – За зеркалом...

– Вот и молодец! Я сейчас! – донеслось до него, но Щукину было абсолютно все равно – ему хотелось обратно, в беспамятство. Вскоре его снова принялись трясти.

– Слав, сядь. Рот открой. Глотай. Черт! Слав, ты вообще меня слышишь?

Слава механически выполнял все, что от него требовали, в глубине души надеясь, что после этого его оставят в покое. Перед глазами все так же расплывались багровые круги, но теперь он смог понять, кто находится рядом.

– Дань... – через силу спросил он. – Ты как здесь?

– Я здесь мокрый, – последовал ответ. – Ты меня всего облил. Слав, можно я у тебя в шкафу пороюсь и переоденусь? А то у тебя здесь не жарко.

– Можно, – прошептал Слава и, ощущая как потихоньку отступает тошнота, провалился в глубокий сон безо всяких кошмаров.

Первое, что он увидел, проснувшись,  это Данькин затылок, удобно устроившийся на соседней подушке. Слава осторожно повертел головой, оглядывая комнату, пока не убедился, что находится в своей спальне, где Тарасову совершенно нечего было делать. А вдруг... кровь моментально прилила к щекам, но одновременно с этим Щукин вспомнил, что произошло накануне вечером. Уход Дениса. Головная боль. Данька.

Во рту было невыносимо сухо, ужасно хотелось пить. Слава осторожно пошевелился, пытаясь вылезти из-под одеяла, но даже это легкое движение разбудило Даньку. Он приоткрыл глаза, посмотрел на Щукина мутным взглядом, а потом резко сел, проснувшись в один миг.

– Ты это куда? – подозрительно поинтересовался он. Слава оробел.

– В т-туалет, – запнувшись, ответил он. – И пить хочу.

– В туалет иди, – великодушно разрешил Тарасов и, зевая, слез с кровати. – А пить я тебе сейчас принесу. Как голова?

– На месте, – немного придя в себя, отозвался Слава и отвел взгляд от друга, одетого в одни трусы. – А вот тебя, кажется, здесь не должно было быть... Как ты вошел?

– Ты не закрыл дверь, – Данька обошел кровать и протянул руку, предлагая помощь. Это оказалось кстати – голова все еще кружилась, и Славка с благодарностью оперся на подставленное плечо.

– А зачем ты вообще приехал? – спросил он, когда они благополучно добрались до туалета и вернулись обратно. Данька уложил его на кровать и присел рядом.

– Ты на звонки не отвечал, – сказал он. – А я уже видел, что с тобой бывает, когда ты понервничаешь. Решил проверить, все ли в порядке и вот...

У Славки в горле встал ком.

– А откуда ты знаешь...

– Пашка вчера днем услышал, что этот твой Дэн помирился со своим папиком. А, учитывая, что он ночевал у тебя...

– Спрашивать, откуда он в курсе, что Денис ночевал у меня, полагаю, бессмысленно? – вздохнул Слава.

– А куда он еще мог пойти? – глядя на него, спросил Данька. Слава отвел глаза.

– Тоже верно. Где еще можно найти такого бесхребетного кретина?

– Я бы так не сказал, – мягко заметил Даня. – Ты не кретин, просто...

– Просто он мной пользуется, – с неожиданно всколыхнувшейся ненавистью произнес Слава, сжав кулаки. – Конечно, ради чего я могу быть нужен? Перекантоваться пару дней, трахнуть, пожрать нахаляву. Можно подумать, сам по себе я кому-то важен...

Он бросил взгляд на внимательно разглядывавшего его Даньку и разозлился еще больше.

– Вот ты зачем пришел? Тебе-то уж точно ничего не надо. Жена дома ждет, с ужином, небось. Да и трахаться со мной ты вряд ли захочешь... Чего тебе надо, чего ты возишься со мной?

– Потому что ты придурок и через минуту пожалеешь о своих словах, – спокойно ответил Данька, а затем, подавшись вперед, крепко прижал вздрагивающего Славку к себе. Тот издал странный звук, что-то среднее между всхлипом и рычанием, и только потом смог, наконец, расслабиться, уткнувшись носом в жесткое плечо.

– Прости, – сказал он через минуту, отстранившись от Тарасова. – Глупость я сказал.

– Ну, – усмехнулся тот, – с первой частью я вполне согласен. Рад, что ты тоже понял это.

– Пора бы уже, – Слава бессильно откинулся на подушки, но прежней боли – ни физической, ни душевной – уже не было. Осталось неприятное тянущее ощущение, будто напоминание, но не более. Он мельком скользнул взглядом по часам и нахмурился. – Дань, а ты здесь с вечера что ли?

– Да, а что? – не понял тот. Слава неопределенно махнул рукой в воздухе.

– А как же Нина? Она дома одна?

– Нина – большая девочка, – подмигнул ему Данька. – И, в отличие от тебя, о-о-о-чень самостоятельная. Иногда, даже слишком, – задумчиво добавил он, и Славка не удержался от улыбки.

– Как она себя чувствует?

– Нормально, – на лице Тарасова появилось совершенно счастливое выражение. – Жалуется, что голова кружится, а так ничего. Я, признаться, начитавшись, был готов ко всяким ужасам: тошноте, странностям разным, клубнике в час ночи, целибату. А она носится, как ненормальная, не поправилась вообще! Я не понимаю, где он у нее там, этот ребенок. Знаешь, иногда мне кажется, что она родит, вручит мне это сокровище и опять умчится в свою Германию. Я начинаю понимать своего деда, который терпеть не мог немцев.

– Не умчится, – усмехнулся Славка, старательно пряча кольнувшую тоску. – Это же Нина, она ко всему подходит ответственно. А тебе разве можно будет доверить ребенка?

– Вот тебя же мне доверяют, – парировал Данька и тут же получил подушкой в лоб. – Так! Раз дерешься, значит здоров! Марш завтракать!

– Поехали к нам? – предложил Данька, когда они прикончили приготовленные бутерброды. Слава на пару секунд задумался и покачал головой.

– Мне надо по работе кое-что закончить, а то вчера я там такого наворотил. Поеду в офис, сегодня как раз выходной, нет никого.

– А вечером? – одарив его испытующим взглядом, продолжал настаивать Тарасов. Слава вздохнул.

– Да брось, не надо мне нянек. Вены я резать не буду, травиться тоже.

– Не в этом дело, – нетерпеливо отмахнулся Данька. – Я вообще с тобой поговорить хотел. У нас на работе вакансия образовалась – как раз под тебя. Я хотел обсудить детали, вдруг тебе приглянется. Да и Паша обещал зайти. Ну, давай, давно же не собирались.

– Ладно, – сдался Щукин. – Ты мертвого уговоришь.

Он хотел добавить еще что-то, когда его прервал телефон. Услышав мелодию, Славка побледнел – звонил Денис. Данька моментально все понял по его лицу.

– Хочешь, я отвечу? – предложил он. Слава отрицательно покачал головой.

– Я сам, – уверенным жестким тоном сказал он, и Тарасов без разговоров передал ему трубку.

– Слав, привет! – послышался из динамика жизнерадостный голос Дениса, и именно в этот момент Слава почувствовал, как его отпускает. Уходило все: нездоровая, изломанная привязанность, не принесшая ничего, кроме разочарований. Отпускала обида, калечившая его изнутри. Исчезала боль. Он покрепче перехватил телефонную трубку и выдохнул в ответ:

– И тебе привет.

– Слав, ты только не дави на жалость, ладно? – сказали ему. – Ты сам, я думаю, все понимаешь, у нас бы ничего не вышло. А так – внесли некоторое разнообразие. Ты понимаешь?

– Понимаю, – так же спокойно произнес Слава, взглядом попросив Даньку налить еще чая. Денис, поняв, что упреков не будет, заметно повеселел.

– Отлично! – возликовал он. – Тогда давай встретимся в три на Маяковской, я у тебя там свою куртку джинсовую забыл, подвези, пожалуйста.

– Не вопрос, – кивнул Щукин, рассеянно наблюдая за поднявшимся со своего места Данькой. Тот деловито ополоснул чашку и щедро плеснул в нее заварку, а потом разбавил горячей водой, не забыв положить ровно две ложки сахара – как любил Слава.

"Интересно", – подумалось ему. – "А вот Денис, например, знает, сколько сахара я кладу в чай?"

Почему-то казалось, что нет.

– Хорошо, – повторил он. – Куртку я тебе привезу. А ты захвати мои ключи, которые я тебе вчера дал.

– Договорились, – обрадовался Денис и повесил трубку. Слава осторожно положил телефон на стол, отпил из поставленной перед ним кружки и посмотрел на Даньку.

– У тебя зажигалка есть? – спросил он. Тарасов, собравшийся пропесочить его за мягкость, удивленно моргнул.

– Есть, конечно. А тебе зачем?

– Там, в тумбе, – не отвечая, продолжил Слава, – есть бутылка водки. Бери ее, зажигалку и пойдем в ванную.

– А не рано? – поддел его Данька, но послушно потянулся к тумбе. – А почему в ванную?

– Увидишь, – уже из коридора отозвался Слава, прихватывая с вешалки дорогую дизайнерскую шмотку.

– Как думаешь, сколько она стоит? – поинтересовался Щукин, когда Даня появился в ванной. Тот придирчиво оглядел куртку.

– На мой взгляд, ей красная цена сто рублей, – пожал он плечами. – Но в магазине сдерут баксов пятьсот. Наверное...

– Отлично, – Слава бросил куртку в ванную, а потом, забрав у недоумевавшего Тарасова бутылку, щедро полил ее водкой. – А теперь поберегись.

– Оригинально, – заметил Данька, наблюдая, как дорогую шмотку пожирают языки синеватого пламени. – Но спорно. Ты зачем это сделал?

– Просто так, – легко ответил Слава и посмотрел ему в глаза. – Мне захотелось. Ты против?

– Да мне-то все равно, – пожал плечами Тарасов. – А вот что ты ему будешь возвращать в обмен на ключи?

– Это и буду, – Слава включил воду и потушил огонь, а затем подцепил пальцами безнадежно испорченную вещь. – Я ее всего лишь улучшил и модернизировал. Внес разнообразие, так сказать, как и он в мою жизнь.

Данька несильно сжал его плечо.

– Хочешь, я с тобой поеду?

– Не надо, – мотнул головой Слава и улыбнулся – легко и открыто. – Я справлюсь. А потом приеду к вам. Договорились?

– Как скажешь, – улыбнулся тот в ответ. – Только учти, если Нине придется готовить закуску впустую, и ты не придешь, то я за твою жизнь пяти рублей не дам. Никогда не зли беременную женщину.

– Не буду, – рассмеялся Славка. – Хотя, думаю, ты больше боишься за свою жизнь, чем за мою – тебе-то достанется первому.

– Раскусил, – Данька внимательно оглядел его и, удовлетворившись осмотром, хлопнул по плечу.

– В общем, ты просто обязан прийти, чтобы спасти мою жизнь. Ты, можно сказать, сейчас держишь ее в своих руках.

И Славка не нашелся, что ответить.

 «Закрывая двери, открывая окна.»

Предупреждение: гомосексуальные отношения между персонажами.

Когда последний документ занял свое место в соответствующей папке, попутно обзаведясь всеми надлежащими подписями и печатями, Слава откинулся на спинку стула и потянулся до хруста, разминая затекшие мышцы. Теперь можно было и уходить, однако он не спешил. Некуда.

Этот вечер ничем не отличался от предыдущих, если не считать того, что сегодня была пятница, а значит, большая часть друзей собьется в разношерстные компании, чтобы  проводить очередную рабочую неделю. Как и обычно, в общем-то. Раньше Славка с удовольствием принимал участие в этих дружеских посиделках, но в последнее время общению предпочитал одиночество.

Может, потому что  практически все приятели уже обзавелись парами – постоянными и не очень, а кто-то, как Данька, даже успел жениться и готовился стать отцом. А может, просто надоело так бездарно прожигать время и захотелось чего-то большего... Слава качнулся слишком сильно и едва успел зацепиться ногой за край стола, предотвратив неминуемое падение. Врать себе было глупо: дело было совершенно не в этом. Просто было очень трудно наблюдать за чужим счастьем, а потом возвращаться в пустую квартиру. Ведь после Дэна он так и не смог впустить в свою жизнь кого-то другого.

Слава не особо и старался. Он вообще не очень понимал, как это можно – устраивать свою личную жизнь, искать кого-то. Это же не новый ноутбук, который можно выбрать, заказать, подладить под себя. Ты либо встречаешь того человека, который сам находит место в твоей душе, либо просто продолжаешь жить, как жил. Как все.

Славка рассеяно оглядел беспорядок на рабочем столе и вздохнул. Если оставить все как есть, то в понедельник ему здорово попадет от Верки, не терпевшей и малейшего бардака, и пытающейся хоть как-то организовать рабочий процесс всех коллег. Безуспешно, правда. Над ней подшучивали – не злобно, девчонкой она была очень даже милой и добродушной, но порядка это практически не добавляло.

"Надо все-таки прибраться", – решил Слава и начал медленно, никуда не торопясь, раскладывать по ящикам папки, ручки и карандаши. Было в этом действии что-то успокаивающее, почти медитативно-умиротворяющее, словно таким образом он прибирался и в собственной душе, расставляя все по полочкам.

Потери, предательства, обиды – в мусор.

Счастливые моменты, подарки судьбы – в резную, украшенную камнями шкатулку.

Впечатления – на чердак, пусть полежат до времени.

Опыт – поближе, пусть будет всегда доступен. Только ведь все равно что-то важное закатится в самый угол под шкаф – и не достать, не найти в нужный момент.

Только вот куда девать ненужные привязанности? Выбросить – жалко, а все время держать на виду нет сил. Больно. Цепляет, растравляет, да и отпугивает те, что могли бы стать новыми. Кому понравится жить в доме с привидениями? Нет, есть отдельные извращенцы, но их не так много. А есть и те, кого призраки боятся и уходят. Такие вообще на вес золота, ведь они исцеляют. Данька вот... Но он вообще странный, больной на всю голову. Далекий и бесконечно близкий, как-то вот вдруг ставший лучшим другом.

Сперва Слава отчаянно завидовал Пашке и Тимуру, для которых Данька был давно и прочно свой, с Матвеевым они и вовсе казались сросшимися в самом лучшем смысле этого слова. Такие разные, совершенно не похожие, но при этом родные настолько, что еще поискать. Как так бывает? Славка не знал. Он только видел, что сам абсолютно, бесконечно далек от этой сбитой, крепкой компании.